Взор

Шаг 1

Каждое утро Бри начиналось с головной боли. Пытаясь совладать ещё с первыми порывами дурноты и головокружения, она горстями пила таблетки. Боль не унималась. Почти никогда. И постепенно Бри к этому привыкла. В те редкие часы, когда её мозг не раскалывался на части, и никто не забивал туда гвоздь, ей даже чего-то не хватало. Смешно, но это так. Боль стала ее спутником. Но ещё смешнее стало то, что врачи так и не смогли определить причину боли, и в итоге посчитали, что это всего-навсего попытка привлечения внимания. Юношеский максимализм и прочая ерунда. Но самое смешное было то, что мать Бри совершенно помешалась на поисках лекарства для дочери. Всё начиналось очень мило — с посещения терапевта или невропатолога, но в последнее время Харриет всё чаще поила дочь травяными отварами и водила к странно выглядевшим и странно пахнущим людям. Смешно. До колик.

Вот и сейчас Бри знала, что мама скоро разбудит её и начнет рассказывать о вычитанном вчера в Интернете, услышанном от соседей или от той мрачной старушенции на нижнем этаже рецепте избавления от головной боли. Бри с «нетерпением» ждала этой обязательной ежедневной процедуры.

7.15.

— Бри, крошка, вставай! У меня для тебя новости!

Бри неохотно повернулась и оторвалась от необычайно интересного созерцания потолка своей комнаты. Нужно вставать и терпеливо, очень терпеливо выслушивать мамины причитания. Бри не сердилась. На то были свои причины. Но, наверное, самым главным было то, что Харриет была её приемной матерью, она взяла ее из забытого Богом детского дома, Харриет подарила ей надежду на новую нормальную жизнь, Харриет была с ней рядом, когда она болела ветрянкой, когда она плакала от обиды и когда она плакала от счастья, и, наконец, Харриет подарила ей мечту — она научила Бри рисовать.

Отмахнувшись от постоянно копошившихся в ее голове мыслей, Бри опустила ноги, нащупала мягкие тапочки в виде забавных мордочек Микки и поплелась лениво вниз. Мама была на кухне: размешивала зеленоватый напиток, открывала разные полочки, хлопала дверцами и створками, готовила для Бри. В общем, была повсюду и успевала всё. Как обычно.

Бри села на свой барный стул с низкой спинкой, не спрашивая ни о чем, схватила стакан. Зеленоватый, с коричневыми прожилками, т. е. совершенно не аппетитный напиток.

— Бри, тетушка Анжела посоветовала мне этот прекрасный чай. В свое время она готовила его для покойного мужа и…

— Мама, ты даешь мне чай, от которого умер муж тетушки Мэри?

— Анжелы, Анжелы… Бри, не говори глупостей. Выпей его, пожалуйста. Он состоит только из натуральных полезных компонентов.

— Хорошо, мам, сделаю, — поспешила добавить Бри, испугавшись, что Харриет начнет перечислять все эти полезные и натуральные компоненты. — А, кроме чая есть что-нибудь, гамбургер, мааам?

— Ну, солнышко, этот напиток рекомендуется пить натощак. Но я кое-что приготовила для тебя на ланч. Смотри, — и тут мама с видом фокусника вытащила коробку для завтраков, которые носят младшеклассники. Бри разглядела на ней даже изображения героев популярного мультфильма. И сразу же представила, как достанет эту коробку на большой перемене на глазах у Эмили Стивенс. Да, картина незабываемая. Ах, кстати о картинах…

— Мам, ты не забыла, что сегодня выставка? Ты обещала прийти.

Харриет с улыбкой посмотрела на стену, и Бри поняла, что мама смотрит на календарь. Обведенный красным маркером и несколько раз подчеркнутый нервничающей Бри был отмечен день 25 марта. День ее первой выставки. Сегодня. Сегодня все увидят, над чем она трудилась целый год. Харриет ждала этот день с затаенной радостью. Бри — с нескрываемым ужасом. Она никому не показывала свои работы. Даже мама не видела их. Стараясь скрыть дрожь, Бри решила вернуться к более нейтральной теме.

— Мам, как ты думаешь, что мне надеть?

Харриет посмотрела на дочь с гордостью. Ранее Бри ни разу бы не поинтересовалась выбором одежды, предпочитая носить лишь то, что ей удобно, что не привлекало бы лишнего внимания. В школу, которую, она, к слову, не очень любила, она надевала лишь джинсы, кеды и широченные кофты, в которых могли бы спрятаться две, а, может, и целых три Бри.

Она не усваивала программу, но что всегда выходило у нее блестяще, так это рисовать. Учителей раздражало, когда девочка вовсе не успевала по их предметам. Несколько раз директор вызывала Харриет в школу, но ничего толкового от неё не добивалась.

— Бри! Ты заснула?

Она вздрогнула и посмотрела на маму, улыбнувшись.

— Я бы надела то зелёное платье. А ты как думаешь?

— Уважаемые дамы и господа! Мы рады приветствовать вас в нашем храме культуры и искусства, который на протяжении многих десятилетий был пристанищем для ищущих и…

На сцене стояла высокая худощавая женщина, Миссис Стейдон, и произносила свою заранее подготовленную пафосную речь, открывающую выставку. Немногочисленная публика делала последние попытки, чтобы понять смысл витиеватых архаичных слов, употребляемых наставницей юных художников, однако спустя 10 минут, терпение и уровень вежливости снизился настолько, что публика начала откровенно позевывать и высматривать столики с напитками.

— Позвольте мне представить виновницу сегодняшнего торжества. Прошу любить и жаловать — Бри Саундерс! — воскликнула миссис Стейдон и публика облегченно вздохнула, понимая, что это конец речи.

Бри торопливо оправила платье и поспешила к сцене. Спотыкнувшись на ступеньках, она, тем не менее, добралась до этого постамента ужаса многих школьников в целости. Смахнув непослушную прядь, девушка начала свою речь, заботливо подготовленную заранее и многократно исправленную ей самой.

— Друзья, я искренне рада видеть вас сегодня. Если честно, я ужасно боюсь, даже сейчас пытаюсь спрятать дрожащие руки…

Бри увидела, как несколько человек понимающе ухмыльнулись, и продолжила более уверенно.

— Я прошу вас оценить мои работы, прошу быть честными со мной, прошу указать, куда мне расти. Но… но даже если вы скажете, что мои работы не настоящие картины, что страдает техника и у меня нет таланта, я… я все равно скажу вам, что не перестану рисовать. Если честно, мне важно мнение лишь…

— Бри, деточка, думаю, все тебя поняли, — торопливо перебила девушку миссис Стейдон, — Бри — очень открытый ребенок, говорит, что думает. Сама непосредственность. Итак, дамы и господа, имею честь пригласить вас в галерею, — пафосно провозгласила наставница и жестом указала в сторону комнат, отведенных под художественную галерею.

Гости, как заинтересованные, так и желающие бесплатно угоститься, поплелись в указанном направлении. Кто-то невидимый включил освещение, и приглашенные очутились в танце темноты и света. Так было задумано Бри. Картины, несущие светлые радостные воспоминания, отражающие веселые моменты ее жизни, были укутаны мягким, едва различимым светом, в то время как ее кошмары, были ярко освещены. Люди потихоньку разбредались по помещению, останавливаясь у определенных полотен, в пол голоса обсуждая увиденное. Сама Бри, поначалу очень нервничающая, поразилась перемене в своём настроении: ей теперь было все равно. Как только она произнесла свою речь, она и правда поняла, что ей важно лишь мнение двух людей, присутствующих здесь. Но, в то же время, понимая свою правоту, она не могла спокойно без эмоций наблюдать, как пожилой мужчина небрежно отмахнулся от картины, над которой она корпела 4 месяца. Сейчас Бри замечала всё: нахмуренные брови седой дамы, озирающихся людей, очевидно ждущих, когда же можно уйти, торопливых шагов мимо ее картин, нет, мимо ее мыслей.

Мои мысли… Кому они нужны?

— Малышка, это волшебно!

Бри обернулась и столкнулась с самым добрым взглядом в мире.

— Мама, спасибо. Я очень старалась. Какая картина тебе понравилась больше всего?

Вместо ответа Харриет потянула Бри за руку в сторону одного из ярко освещенных участков. Картина в черной оправе, выполненная маслом, немного размытая вблизи, издалека производила поражающее впечатление. Женщина без лица с путами на ногах и на руках, не позволяющими ей встать, но было видно, что она не сдаётся, ее руки напряжены. Создается впечатление, что она собирает все свои силы, чтобы проползти хотя бы миллиметр.

— Как тебе удалось, Бри? Так интересно, и так необычно. Мне вдруг подумалось, что эта картина обо всех женщинах. Мы — очень сильные, — Харриет обняла Бри за плечи, — мы всегда идём вперёд, какое бы горе нас не настигло. Да и смысл сдаваться? Чего мы добьемся этим? Весь наш путь — это борьба, сначала с окружающими и окружающим, а потом и с собой… Вот такие вот мысли, — неловко заулыбалась Харриет, и Бри улыбнулась ей в ответ. Мама понимала ее.

Бри видела, как гости потихоньку освобождают помещение, даже не прощаясь с ней. Харриет обняла её ещё сильнее. И Бри стало спокойнее.

— Ну, ты даешь, подруга!

— Фред! Я тебя не видела на открытии? Ты пришел только сейчас? — с тайной надеждой спросила девушка.

— Ну, как ты можешь такое говорить? Я не мог пропустить твою речь. Она была… гм-м такой… познавательной.

Бри шутливо стукнула Фреда. Но тут же вопросительно подняла бровь.

— Подруга, глупый вопрос. Мне понравилось всё, — спокойно ответил Фред.

И Бри поверила. Фред, её лучший и единственный друг. Он не соврет.

— Я вот удивляюсь, как вы понимаете друг друга, — вклинилась в разговор слов и мыслей Харриет.

— Понимаете, миссис Саундерс, мы — родственные души.

Бри и Харриет насмешливо переглянулись. Они обе знали, что Фред верит во всякие паранормальные штуки, и ему только повод дай.

— Подобные явления наблюдаются повсюду и, мы — не единственный случай…

— Прошу вас, мистер Копперфилд, прекратите, — простонала Бри, и Фред решил замолчать, но совсем не из-за просьбы своей подруги, а потому что к ним подошел молодой человек. На вид ему можно было дать лет 25, у него были тёмные глаза, и чёрные курчавые волосы. Не смотря на очевидно молодой возраст, одет он был со вкусом и более чем шикарно. Откуда он взялся, Бри не могла понять. На открытии она не заметила его, да и позднее, наблюдая за посетителями тоже.

— Здравствуйте, прошу прощения, что прерываю ваш разговор, я хотел бы поговорить с автором этой прекрасной коллекции. Бри не заметила в его голосе сарказма и, кивнув, протянула ему руку для приветствия.

— Я — Бри Саундерс… И автор работ.

— Очень приятно, — промурлыкал незнакомец, и у Бри мурашки побежали по коже.

— Я хотел бы купить вашу картину.

В повисшей тишине, Бри не сразу услышала шепоток Фреда, и очнулась лишь когда друг толкнул её локтём. Придя в себя, девушка попыталась ответить членораздельно:

— Вы хотите купить картину?

— Да, так и есть.

— Мою картину?

— А разве здесь есть чьи-то еще?

Понимая всю абсурдность своих вопросов, Бри, тем не менее, не спешила обольщаться.

— Вы понимаете, наверное, что это моя первая выставка, и большинство людей пришли сюда только из-за канапе с лососем.

Молодой человек даже не улыбнувшись, пристально посмотрел на девушку, и спросил:

— Вы не заинтересованы в продаже? Но вы не слышали еще мое предложение.

Бри требовалась помощь, и Фред, почувствовав ситуацию, спросил:

— О какой картине вы говорите?

Незнакомец указал направо, и все как флюгеры посмотрели туда. Большое полотно изображало тёмную воду, грязный пляж, полный консервных банок вместо ракушек, но не это привлекало внимание. На песке, лежала женщина в разорванном платье, волосы смешались с песком, как будто её волокли по нему, и напрасно темные воды пытались его смыть.

— Я предлагаю вам за нее тысячу долларов.

Если бы сейчас пролетал комар, его писк услышали бы все, находившиеся сейчас здесь.

— Мама… — недоуменно обратилась Бри к Харриет, а та, в свою очередь, крепко сжала руку дочери, и спросила, — Разве ты не этого хотела, малышка? Соглашайся! Чего думать?

Фред тоже радостно кивнул. И Бри еще раз протянула руку незнакомцу, но на этот раз, чтобы скрепить договор.

— Что ж, отлично! Я привезу чек на днях, и тогда же заберу картину. Вас это устроит?

— Да, конечно, — ответила Харриет вместо все еще застывшей дочери.

Молодой человек протянул свою визитку, слегка поклонился и не спеша направился к выходу.

Как только дверь за ним захлопнулась, Харриет и Фред накинулись на Бри. Они что-то кричали про успех, про то, что они купят. Бри ошеломленно смотрела на темную воду, песок и фигуру женщины. Думая, что все это сон, она поднесла к глазам визитку.

Еще долго Бри, будто не слыша сыпящихся вопросов Харриет и Фреда, неотрывно смотрела на визитку. Галерея искусств Вашингтона… Она вновь посмотрела на визитку, понимая, что это вовсе не сон. А ведь она чуть было не отказалась от такого шанса, который выпадает лишь один раз в жизни! Вела себя так глупо!

Однако, в голове витало много вопросов, например, как такой именитый человек узнал о выставке простой школьницы, а теперь и решил купить у нее картину, почему он пришёл именно сюда, случайно или нет…

Домой она вернулась с приятным ощущением того, что жизнь потихоньку налаживается. Пол ночи Бри была в эйфории, не в силах уснуть и попросту не веря во всё, что происходит. На её лице играла улыбка, казалось, просто не может произойти ничего плохого, что испортило бы ей настроение. С этой улыбкой она и заснула.