Я беременна от вашего мужа

Глава 30

Лазарь рассказывает, как к одному из домов подъехали представительские машины, и люди, выходящие из них, по большей части были знакомы нам обоим. Некоторых он знает лично, я же всех их видела лишь по новостям.

– Это было похоже на тайное совещание, – задумчиво сообщает адвокат, когда мы садимся в машину и покидаем территорию. Ворота за нами закрываются, и я надеюсь никогда больше не возвращаться в царство греха. – Место подходящее, усиленная охрана и гарантия полной конфиденциальности.

– Во что Богдан ещё вляпался? – закрывая глаза, шепчу я. – Неужели не подумал о наших детях?

– Предположу, что ваш муж планирует перейти из коммерции в политику и таким образом выстраивает связи, – задумчиво отзывается Лазарь. – Что сегодня удалось узнать точно, бизнес вашего мужа покрывают весьма непростые люди.

Сердце ёкает:

– Вы же не откажетесь быть моим адвокатом?

– Даже не уговаривайте! – глянув на меня, улыбается мужчина. – И не переживайте так. Новости неприятные, но не смертельные. Я всё равно постараюсь, чтобы вы получили всё, что вам полагается после пятнадцати лет брака.

– Четырнадцати, – машинально поправляю я, а сама думаю о Богдане.

Вот, значит, как? Кристина полагала, что соблазнила босса, а на самом деле мой муж решил использовать эту женщину, как ступеньку к власти. Женившись на ней, он получает поддержку именитого тестя и его влиятельных друзей, и в этом плане есть лишь одна лишняя составляющая.

Законная жена, которую любовница потребовала вычеркнуть из жизни. Растоптать, лишить всего, что только возможно, поскольку неразборчивая в связях женщина оказалась болезненно ревнивой.

– Вы так горько улыбаетесь, – замечает Лазарь и тянется к моей руке. Пожимая ладонь, твёрдо добавляет: – Мы выиграем. Не сомневайтесь.

Мне бы его уверенность! Я вдруг ощущаю себя так, будто стою с тупым копьём напротив целого ряда ветряных мельниц. Маленькая, беззащитная, беспомощная, лишняя, ненужная и бесполезная. Внезапно снова звонит телефон, и я отвечаю.

– Мам, ты чего скидываешь?! – в ярости кричит Дарина. – Обиделась, что я не отвечала? Так ты сама виновата, любовника завела!

Сжимаю челюсти, сдерживая резкий ответ. Всё же дочь мне сама позвонила, и не стоит сейчас делать ей замечание, а то снова разругаемся. Мне сейчас до смерти нужна поддержка детей. Даже просто иногда слышать их голоса будет для меня огромным стимулом сражаться с их отцом, за которым стоят богатые и влиятельные люди.

Но Лазарь вдруг вырывает у меня из рук сотовый и холодно произносит:

– Я адвокат вашей матери, Лазарь Львович. Спешу заметить, что ваши ложные обвинения несут серьёзный вред репутации моей клиентки. Я не могу привлечь вас к административной ответственности из-за юного возраста, но в силах предъявить иск тому, от кого вы получили сведения, порочащие честь Ирины Константиновны.

Всё время, пока он говорит, я пытаюсь вернуть свой телефон, но мужчина отдаёт мне его лишь, когда заканчивает. С замирающим сердцем прижимаю трубку, в ужасе от того, что могла подумать моя дочь. Некоторое время слушаю тишину и не выдерживаю:

– Дарочка? Дочь, это не…

– Он настоящий адвокат? – зло перебивает она.

– Да, – каюсь я.

– Так вы на самом деле разводитесь? – голос её дрожит от сдерживаемых слёз.

– Прости, милая, – шепчу, глотая солёные капли.

– Ты… Ты не изменяла папе? – скрипуче спрашивает она.

– Нет, – зажмуриваюсь.

– Тогда… – голос её срывается.

Я и так знаю, что она хотела сказать, вот только ответить не могу. Свекровь с лёгкостью обвинила меня в измене, но я не в силах рассказать детям, как поступил их отец. Лазарь посматривает на меня:

– Рано или поздно она всё равно узнает.

Я набираю в грудь воздуха и выпаливаю, ненавидя себя в эту секунду:

– У папы другая женщина. Она… ждёт малыша.

Тишина в трубке убивает, режет по живому, и я уже жалею о том, что сказала. Старшая дочь обожает отца, и сейчас я сделала ей очень-очень больно. Но ничего вернуть нельзя, и теперь моей эмоциональной девочке придётся жить с этим.

– Ясно. – Сердце пропускает несколько ударов, голос Дарины звучит безжизненно. – Созвонимся, ма.

Она отключается, а роняю телефон и закрываю лицо ладонями. Лазарь поднимает смартфон с пола и кладёт на приборную панель, а затем тихо говорит:

– Вы не сможете защитить своих детей от жизни. Рано или поздно, но вам придётся позволить им испытывать боль.

– Но я сама… Боже, я ужасная мать!

– Боль это не всегда плохо, – тихо продолжает Лазарь. – Переживая её, человек взрослеет.

Он прав, но слушать это мне не хочется. Я поднимаю голову и, глядя перед собой, прошу:

– Можно мне побыть одной?

– Я отвезу вас к себе…

– Нет! – обрываю и, вздыхая, примирительно добавляю: – Извините. Но мне действительно необходимо подумать в одиночестве. Встретимся завтра в вашем офисе.

Выхожу из машины и иду по улице. Мимо проходят парочки, и я смотрю на них, размышляя о различных судьбах. Вот эти молча улыбаются друг другу, те увлечённо обсуждают предстоящий отпуск, а другие идут рядом, но мысли каждого страшно далеки от партнёра.

Лазарь прав, мне придётся рассказать детям свою правду, а дальше дать им право решать и судить. Я не должна замалчивать развод и его причины, ведь это не только наше, но и их будущее. Но как же решиться на это? Дарина подросток, она хоть и эмоциональная, но всё же более взрослая, чем другие. Как отреагирует Алсу? А мальчики?

Прокручиваю всё это в голове снова, снова и снова, а легче не становится.

Подняв голову, понимаю, что уже вечер. Я гуляла так долго, что ноги гудят. Кажется, натёрла кровавые мозоли… А сейчас стою у жилого комплекса, где Богдан купил мне однушку, и понимаю, что уже и шагу не ступлю. Придётся остаться на ночь здесь.

Поднимаюсь к себе и, открыв квартиру отпечатком пальца, вхожу в густую темноту. Закрыв дверь, включаю свет и вздрагиваю, заметив Богдана. Он сидит на стуле и смотрит на меня так, будто мы всё ещё женаты, а я приехала под утро от любовника.