Я беременна от вашего мужа

Глава 33

В доме Лазаря мне удаётся хорошо выспаться, просыпаюсь уже после обеда. Зная, что адвокат не придёт без предупреждения, чувствую себя в безопасности, поэтому лежу на кровати в одном белье. Рядом громко мурлычет кошка, и я улыбаюсь, планируя рассказать, что эти пушистые питомцы действительно хорошо снимают стресс.

Вибрирует сотовый, и я тянусь к тумбочке. Глянув на экран, отвечаю:

– Здравствуйте, Настя.

– Ирина, мне нужно передать вам деньги.

Голос девушки, с которой меня познакомила подруга, кажется резким, и я удивлённо спрашиваю:

– Что-то случилось? – Размышляю, почему она общается с раздражением, ведь раньше только улыбалась. Предполагаю единственное, что приходит в голову: – Вас обвинили в том, что продали подделку? У меня не сохранилось чеков, но…

– Всё в порядке, – нервно перебивает она. – Простите, если я показалась вам невежливой, у меня непростой период, личные проблемы. Мы можем встретиться прямо сейчас? Я хочу передать вам деньги.

– Хорошо, – растерянно соглашаюсь я.

После того, как договариваемся о месте встречи, иду к чемоданчику с вещами, большую часть которых подарила мне Неля, и выбираю тёмный брючный костюм тройку. Убираю волосы наверх и надеваю солнцезащитные очки. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Надеюсь, что Богдан, если мы случайно встретимся, пройдёт мимо, как тогда, в приёмной Лазаря.

Думать о муже неприятно, сердца касаются ледяные пальцы страха, который я испытала этой ночью. Сказали бы мне лет десять назад, что буду прятаться от Дани, рассмеялась бы. Подхватываю сумочку и покидаю квартиру адвоката. Беру такси, чтобы добраться до торгового центра, где ждёт меня Настя, побыстрее. Судя по голосу, она куда-то спешит.

– Привет, – улыбаюсь девушке.

При виде меня она порывисто поднимается из-за столика кафе, идёт мне навстречу и суёт в руки пухлый конверт, будто он жжёт ей руки. Отводит взгляд и бормочет:

– Извините.

И бежит со всех ног, а меня вдруг окружают полицейские.

– Стоять! Положи конверт! Руки вверх!

Меня хватают за руки и выкручивают локти до боли. Ахнув, с изумлением смотрю на мужчин, которые обращаются со мной так жёстко. На их лицах маски безразличия, в глазах холод. Как роботы!

– Ирина Константиновна? – Поворачиваю голову и вижу перед собой мужчину в безликом костюме, белой рубашке и однотонном галстуке. – Вы арестованы за распространение наркотиков.

– Что?!

От шока все движения вялые, а мысли густые, как кисель. Какие наркотики? Почему Настя извинилась перед тем, как сбежать? Что происходит?!

Вокруг творится нечто невыразимое. Резкие слова, обвинения, странные вопросы. Из конверта вытряхивают деньги, фотографируют, подписывают что-то у понятых. Потом меня ведут к машине, в которой пахнет потом, сталью и болью, и увозят к серому зданию. Когда за нами закрываются ворота, я с ужасом смотрю на колючую проволоку, украшающую высокую стену уродливым кружевом и вдруг вспоминаю о Лазаре.

– Я хочу позвонить своему адвокату.

В ответ слышу лишь смешки, но я настаиваю на звонке снова, снова и снова. Прошу это у каждого, кого вижу, и в конце концов мужчина, который арестовал меня, даёт мне свой телефон.

– Только быстро.

Киваю и по памяти набираю телефон Лазаря. Как только слышу его голос, в горле встаёт ком, глаза наполняются слезами, и хочется разрыдаться, но креплюсь и как можно короче обрисовываю ситуацию.

– Понял. Ждите и ничего не подписывайте.

Я же медленно опускаюсь на жёсткий стул и отдаю телефон. Оглядываю небольшой кабинет, где умещается лишь два заваленных папками стола и один огромный несгораемый шкаф. На окнах решётки, на стенах краска, на душе слякоть.

Мужчина устраивается за одним из столов и, придвинув к себе тонкую папку, представляется:

– Я следователь Носов, веду ваше дело. Буду задавать вопросы и прошу отвечать развёрнуто и, разумеется, правду. Вам знакомы эти вещи?

Он придвигает мне несколько фотографий, на каждой из которых пометка известной площадки для продажи подержанных брендовых вещей. Я придвигаю фото и просматриваю одно за другим несколько штук.

– Это мои вещи. Когда-то я носила их, а потом решила продать.

– И обратились к этому человеку?

Он придвигает мне фото Насти. Я киваю:

– Мне её посоветовали, как ответственного человека и хорошего продавца.

– И как вы с ней поддерживали связь?

– По телефону или лично. Она приехала и забрала вещи. После мы случайно встретились в бизнес-центре, и она сказала, что уже может передать деньги, так как продала часть вещей. А сегодня позвонила и попросила срочно встретиться…

Замолкаю, понимая, что меня подставили. Но кто? Не верилось, что Настя настолько коварна. Она смотрела затравлено, сильно нервничала и попросила прощения. Человек вёл себя совершенно иначе, чем в другие встречи.

– Эта вещь вам знакома?

Он пододвигает мне фотографию, на которой вижу сумочку.

– Да, я видела её в магазине.

Когда ходила с Нелей по магазинам, в тот день она купила такую же сумку, но об этом я рассказывать не спешу. Не верю, что подруга могла связаться с наркотиками. Добавляю:

– Сумка дорогая, но не редкая.

– У вас такая тоже есть?

– Нет, – качаю головой. – Я не трачу такие деньги на сумки.

Он неопределённо хмыкает, просматривая какие-то распечатки. А потом двигает ко мне чёрно-белые копии скринов.

– Судя по этой переписке, такая сумка у вас всё же была. Симкарта, с которой вёлся диалог в месенджере, зарегистрирована на ваше имя. Вы просите фрилансера передать эту сумку конкретному человеку, так как якобы договорились с ним лично. В сумке подарок, но при случае его обнаружения вы не при чём. Интересная схема распространения наркотиков!

Сердце колотится, но я стараюсь держать себя в руках, повторяя:

– Ничего подобного я Насте не писала. Да, этот номер мой, но телефон, в который была вставлена эта симкарта, разбился, и я им давно не пользовалась. И это не моя сумка. Думаю, вы уже проверили это, ведь бренд выпускает номерные вещи, и…

Застываю, вспомнив, у кого ещё сидела точно такую же сумку!