Я - жена злодея?! Требую развод!

Глава 14

***

Я слушала историю графа с замиранием сердца: настолько простой, логичной и одновременно удивительной она мне казалась. Когда он дошел до момента возвращения в этот мир, я уже и сама догадалась, что произошло, но перебивать не стала. Мне нравилось слушать его приятный голос с легкой хрипотцой, да и речь у него оказалась поставлена на удивление красиво.

— Очнувшись, я крайне удивился. Думал, что молния полностью уничтожила прежнее тело, однако… увидев вас на скале в море, недалеко от песчаной гряды, испугался, что вы уже мертвы. Но разумеется спустился и вытащил вас на берег. Вы еще дышали, но очень слабо. Не приходили в себя около трех дней, но на четверные сутки горничная сообщила, что вы очнулись. Прошу простить мой грубый тон в ту первую встречу, но Беатрис была еще совсем ребенком, и я для нее в каком-то роде был еще и наставником. Иногда приходилось вести себя жестче, чтобы она не наделала глупостей.

Граф замолчал и бросил в мою сторону задумчивый взгляд.

— Как быстро вы поняли, что я — не Беатрис? — тут же задала я вопрос, который вызывал самое острое любопытство.

— Подозрения появились еще при первой нашей беседе: очень уж спокойной вы выглядели. Беатрис бы бросилась мне на шею или залилась слезами, в общем, проявила бы бурные эмоции — уж не знаю, какие. Но вы смотрели так уверенно и прямо, что я невольно задумался. Ну а потом вы вошли в малую гостиную и обыграли меня в шахматы, — Адриан улыбнулся, вспомнив этот момент, — и сомнений не осталось. Она играть совершенно не умела. Но даже если бы не это обстоятельство… понимаете, вы двигаетесь, говорите, смотрите по-другому. Более степенно, прямо и вместе с тем резко. Вы совсем не похожи на мою жену, это даже Аннет заметила, хоть Беатрис с ней нечасто общалась.

— Почему нечасто? — тут же подхватила я, и хоть краем сознания понимала, что разговор уходит не в то русло, слово назад не вернешь.

— Моя сестрица в силу особенностей нашей крови вряд ли когда-нибудь сможет выйти замуж. Высокородные господа опасаются, что от нее могут родиться дети с демонической кровью, отдавать же ее за кого-то, кто ниже по статусу, просто неприемлемо. Лучше пусть она живет под моей крышей, чем ютится в каком-нибудь захудалом баронстве, перебиваясь на мелкие подати крестьян. За то, что Аннет обречена на одиночество, Беатрис ее презирала. Я добился того, чтобы моя жена вела себя уважительно, но внушить настоящее уважение ей был не в силах.

Вот так новости. Значит, придется исправлять ошибку своей предшественницы: я-то Аннет вовсе не презираю, разве что не понимала причин ее недовольства. До этого момента. Даже если вскоре мне придется покинуть это место, не хотелось бы расставаться, зная, что оставляю за спиной врага.

— Скажите… — тут граф замялся и наклонился ко мне чуть ближе. — Как вас называть? Дарьей или Беатрис?

Вопрос меня озадачил, но ненадолго. Особенно сентиментальных чувств по поводу своего имени я не питала, так что выбрала более практичный вариант.

— Думаю, всем будет проще и удобнее, если я останусь Беатрис.

Адриан кивнул и продолжил расспросы. Судя по блеску в его глазах, не одну меня все это время мучило любопытство.

— Почему вы подошли ко мне? Зачем? Хотели написать какую-нибудь сенсацию? — он посмотрел мне прямо в глаза, и в них я заметила отчаянную надежду на то, что я опровергну его предположение. Что ж, не буду разочаровывать.

— Я вас прошу, кого в нашем мире можно было удивить трупом, да еще и столь заурядно застреленным? Я, честно говоря, даже не знаю, зачем. Как-то это рефлекторно получилось. Я умею оказывать первую помощь, и мне на миг показалось, что вы можете выжить. Но почему тот человек застрелил и меня? — этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как я осознала, что нахожусь в другом мире. Раньше я думала, что тот странный тип — обычный маньяк или сумасшедший, но теперь все выглядело иначе.

— Наверное, он подумал, что вы Беатрис. И раз он это сделал, значит, все ключевые персонажи сюжета нужны закулисным интриганам здесь, в этом мире, — ни на миг не усомнившись, ответил граф. Похоже, он тоже раздумывал над вопросом и его ответ показался мне убедительным. Правда, одно обстоятельство в нем смущало.

— Выходит, что ваши политические противники тоже знают о цикличности истории? Или узнали только на этом круге — иначе бы, наверное, додумались вас задушить, — не удержалась от сарказма я.

Граф не обиделся, по его лицу даже скользнула слабая улыбка.

— Да, кто-то знает и делает все возможное, чтобы история пошла по накатанному сценарию. Видимо, этот некто догадался, что вы вовсе не моя жена, и решил, что устранить вас будет лучше, чем оставлять в живых. Ведь ваши действия совершенно не укладываются в готовую схему.

По телу пробежал холодок. Выходит, Мария и в самом деле специально выводила меня. Может, надеялась, что я опущусь до ответных оскорблений, и тогда у нее появится повод вызвать меня на дуэль? Однако я сама попалась на такую примитивную наживку! Эх, молодость… моя.

Еще какое-то время мы сидели молча. За окном уже показались звезды, огонь в камине приятно потрескивал, отбрасывая на пол длинные неровные тени. От обилия новой информации заболела голова, да и глаза уже закрывались от усталости, но прикосновение графа к моей руке, такое же бережное, как и обычно, заставило мгновенно проснуться.

— Беатрис, — голос его прозвучал глухо, даже немного сдавленно, — если бы мне удалось вырваться из этого адского круга, вы бы согласились остаться со мной?

— Не знаю, — я пожала плечами, но сердце отчего-то заныло. — А вы бы хотели, что я осталась?

— Да, — не раздумывая, ответил Адриан. — Думаю, мы могли бы если не полюбить друг-друга, то хотя бы понять, а это уже немало. Я ни в коем случае не стану ограничивать вас в вашей жажде деятельности, в пределах разумного, конечно.

— Посмотрим, — я поднялась. Хотелось одновременно остаться и сбежать от этого разговора. — Для начала давайте разберемся с тем, что тут вообще происходит. Как-никак, я тоже замешала и как минимум хочу выжить.

Граф поднялся вслед за мной, но руку не отпустил.

— Меньше всего я хочу, чтобы вы из-за меня погибли. Я и так виноват в том, что вы оказались втянуты во все это, так что, пожалуйста, если со мной что-то случится, не вздумайте меня спасать.

По стеклу барабанил дождь, я уже битый час сидела за корреспонденцией, которой не видно ни конца, ни края. Письма приходили каждый день большими пачками. Ехидные пассажи молодых и пожилых богатеев, в которых они пытались высмеять меня и мою затею, отправлялись в камин, однако среди писем находились и стихи, рассказы, даже эссе на самые разные темы. Их присылали женщины и спрашивали, годится ли такое для газеты.

На мой придирчивый взгляд, мало какие из дамских опусов стоило публиковать. Многие писали грамотно, аккуратно, изящным слогом и красивым почерком, заворачивали свои послания мне в дорогие конверты, от которых пахло то розами, то сиренью, но ни у одной из них, разумеется, не было ни намека на технику. Лишь два или три рассказа, да еще одно эссе я отложила для следующих выпусков — их авторессы интуитивно нащупали правила публицистики и художественной литературы. Остальным же недоставало техники, и я подумывала о том, чтобы дать несколько лекций для женщин, помочь им облечь интересные и яркие мысли в достойную форму.

Глаза заслезились, и я отбросила карандаш, которым правила рассказ Эммы. Он действительно оказался неплох, и если она не забросит свое увлечение, то станет достойной писательницей. Свое эссе о целях и принципах новой газеты я закончила еще вчера, и сегодня утром почтальон увез его в город. Оно станет первой страницей из четырех, которые я запланировала.

Откинувшись на спинку стула, я закрыла глаза и провела ладонью по лицу. На тело тут же накатилась усталость, будто я мешки ворочала, а не весь день провела за письменным столом.

Прошло уже почти десять дней с того странного разговора, воспоминания о котором все еще смутно волновали душу. «Хотите ли вы остаться со мной?». Тогда я не могла ничего ответить, но сейчас чувствовала такое непривычное спокойствие и уют, что если бы над моей головой не висела угроза смерти, может, и согласилась бы на предложение графа. Хотя полностью я ему не доверяла и решила не рассказывать пока о книге, чтобы сохранить хотя бы один мелкий козырь в рукаве.

Здесь время не неслось, сломя голову, а бежало ровной трусцой, в комфортном ритме. Дела не слишком меня утомляли, а Адриан не давал заскучать.

Побеседовать с демонессой, которая до сих пор оставалась где-то в подвалах, он мне так и не позволил. Разумеется, в одиночку я к ней идти опасалась, но под его защитой чувствовала бы себя более уверенно. Однако на все мои просьбы и уговоры граф неизменно качал головой и мягко намекал, что мне не стоит слишком уж углубляться в это дело. Когда я рассказала о встрече с Хеленой и Феоной, он задумчиво цокнул языком и посмотрел на меня едва ли не с восхищением. Мне казалось, что совсем скоро он сдастся и все-таки позволит мне поговорить с пленницей. А мне уж есть, о чем ее расспросить.

Тем более, что на другие уступки он уже пошел. Когда я предложила ему посоревноваться в меткости, он отказался давать мне в руки ружье. Пришлось пригрозить, что если он не выдаст мне оружие, придется тренироваться на дуэлях. После этого он показал мне коллекцию шикарных ружей, и мы устроили несколько соревнований в дальней части сада. Мне удалось победить лишь один раз, но сама возможность поразглядывать старинные ружья, держать их в руках и научиться обращаться с ними стоила того, чтобы немного смирить гордость.

Пару раз мы выехали за пределы поместья, прогуливались верхом. Даже осмотрели тот участок скалы, на котором Адриан проводил свои эксперименты, но если там и оставались какие-то следы, то их смыло дождем еще в тот день, когда Беатрис и я поменялись местами.

Я никогда не умела хорошо читать чужие эмоции, однако видела, что и граф постепенно расслабляется в моей компании. Мы по-прежнему оставались скорее обходительными компаньонами и на влюбленных молодоженов совсем не походили, но дыхание сбивалось каждый раз, когда он нежно брал меня за руку и подносил мою ладонь к сухим губам. И каждый раз я напоминала себе, что привязываться к мужу опасно.

Открыла глаза, взгляд наткнулся на раскрытый блокнот. Я тут же захлопнула его и поднялась. До обеда оставался еще час, но работать я больше не могла и совершенно не представляла, чем себя занять. Осмотрелась, заметила коробочку с сигаретами. Потянулась к ней, вытащила одну, покрутила в пальцах и положила обратно. С тех пор, как вернулась из города, курить совершенно не хотелось. В прошлой жизни сигарета помогала мне вырвать три минуты спокойствия из бурного потока жизни, в этой же я никуда так не спешила, чтобы судорожно цепляться за мгновения бездействия.

— Леди Даркрайс, — голос Клейтона прозвучал глухо вопреки его обычной жизнерадостности.

Я повернулась, мерзкое предчувствие опасности кольнуло грудь так сильно, что молнии заискрились на кончиках пальцев.

— Что-то случилось? — машинально спросила я, хотя и по темному взгляду наемника догадалась, что да, случилось.

— Граф был вынужден срочно отправиться к границам владения демоноа и приказал мне охранять вас, — отчеканил воин, становясь у двери. Мы стояли в передней приемной, которая отделяла спальню от коридора, и в отсутствие моего мужа по местным меркам Клейтон вел себя не слишком прилично.

— Охранять от чего? — тут же уточнила я.

— От вашего же безрассудства.

Слова Клейтона меня возмутили. Неужели Адриан всерьез полагает, что я могу сорваться прямо на поле боя? С другой стороны, охранника он мог поставить вовсе не по этой причине. Может, он не хочет, чтобы я лезла в его дела, и даже не все мне рассказал: ведь о раненых, которых лечила потом Мария, он ни словом не обмолвился. Либо мне может угрожать опасность — ведь пытался кто-то меня убить, и вполне возможно, в отсутствие графа попытается снова.

Не успела я решить, какой из двух вариантов кажется мне более правдоподобным, как в комнату пошла Аннет в сопровождении другого наемника.

— Мы будем снаружи, — Клейтон толкнул напарника и оба они вышли, но, судя по звукам шагов, остались у двери.

Ну что ж, они хотя бы верят, что мы не станем сбегать через окно.

Я выглянула наружу, но на территории обнаружила еще парочку наемников, которые как бы невзначай прогуливались под стенами особняка. Усмехнулась и указала Аннет на кресло.

Сама села рядом и выжидательно на нее посмотрела. Золовка вздохнула и откинулась на широкую спинку.

— Простите, что побеспокоила, но каждый раз, когда Адриан уезжает, мне становится не по себе. Еще эти наемники — раньше он никогда никого ко мне не приставлял.

Я кивнула. Мне с появлением Клейтона тоже стало неуютно, так что я даже порадовалась компании родственницы.

— Я была к вам несправедлива, — продолжила Аннет, в упор меня разглядывая.

— Я к вам тоже… — начала я, намереваясь исправить то ужасное впечатление, которое создала о себе Беатрис, но золовка покачала головой и мягко улыбнулась.

— Вам незачем оправдываться за то, чего вы не совершали. Адриан мне все рассказал о том дне, когда он отправился в иной мир и обо всем, что случилось потом. Мне стоило сразу догадаться, когда я увидела, как вы изменились.

— Давай по-прежнему общаться на «ты», — тут же попросила я. Хоть и осознавала, что в прежней жизни была старше, чем Аннет, почти вдвое, но слушать, как мне — ныне молодой девице — «выкает» ровесница, да еще и родственница, оказалось не комфортно. — Я рада, что ты обо всем теперь знаешь. Видишь ли, в местных порядках я до сих пор разбираюсь плохо и мне бы очень пригодилась помощь.

Аннет снова улыбнулась, на этот раз тепло, и с готовностью кивнула.

— Можешь рассказать, как здесь все происходило раньше, до моего появления?

— Ну, Беатрис была гораздо более вспыльчивой, чем ты, и своими попытками впечатлить моего брата часто делала только хуже, ставя под угрозу его репутацию. Еще она была очень деятельной, ненавидела сидеть на месте, так что и домом заправляла сама. Меня-то слуги ни во что не ставят, но ее слушались — все же она была хозяйкой поместья.

Рассказ о Беатрис меня не слишком удивил, а вот упоминание слуг насторожило.

— Почему слуги «ни во что тебя не ставят»? — не найдя более мягких слов, я решила процитировать собеседницу.

— Разве ты еще не поняла? — Аннет удивленно моргнула. — Из-за своей крови я вряд ли смогу когда-нибудь выйти замуж за достойного человека, так и останусь до конца дней на шее брата. Все это понимают, а раз я просто приживалка на шее господина, то зачем меня уважать?

Осознав наконец, в чем дело, я скривилась и покачала головой. Как жутко, должно быть, жить, оставаясь пустым местом в собственном доме. Видимо, до того, как я очнулась, она просила кухарку приготовить блюда полегче, но та не послушала, сославшись на приказ Адриана.

— Почему Адриан ничего с этим не сделал?

— Он постоянно в разъездах, а возвращается такой уставший, что я не решаюсь лезть к нему с такими мелочными вопросами. Да и благородному господину как-то не пристало лаяться со слугами, — буднично пожала плечами Аннет. До чего же здесь довели бедную девушку, если она смирилась с таким положением? Я уже подробно описала всем, кто живет в особняке, к каким последствиям может привести чрезмерная болтливость, но такого не ожидала.

— Может, господину и не пристало, а для госпожи в самый раз. Как только все это, — я выразительно кивнула на дверь, — закончится, я научу служанок с людьми по-человечески разговаривать.

— Вы сделаете это для меня? — удивление золовки росло пропорционально расширению ее и без того больших глаз.

— Разумеется. И, на счет замужества. Вы можете мне не верить, но у меня такое предчувствие, что ваше счастье где-то впереди, — искренне призналась я. Странная интуиция, к которой я до сих пор не привыкла, подсказывала, что игра Аннет пока не окончена и рано ей запираться в фамильном особняке. — Но будет оно каким-то необычным.

Золовка широко улыбнулась и рассмеялась, а после этого мы говорили обо всяких пустяках, мелочах этикета, которые я, как выяснилось, то и дело упускала, и обо всем на свете. Засиделись до глубокой ночи, вместе поужинали и попрощались уже почти подругами и соратницами.

На следующий день Адриан не вернулся, Клейтона на посту сменил другой крепкий мужик, мне незнакомый. И еще через два дня от мужа не поступило никаких новостей, даже короткой записки. Мы с Аннет уже всерьез начали волноваться. Пытаясь заглушить тревожное предчувствие, я почти целыми днями работала над газетой, и вскоре отослала все страницы в печать. Аннет почти все время проводила рядом со мной, то шила, то рисовала — и выходило у нее гораздо лучше, чем у Беатрис. Я даже подумала о том, что неплохо было бы разбавить газету гравюрами, но потом отказалась от этой идеи: стоимость работы тогда возрастет, а это мне пока ни к чему.

На пятый день я не выдержала, и когда в мою гостиную ввалился Клейтон, буквально набросилась на него с вопросами. Должно быть, я выглядела настолько решительной и воинственной, что он сдался.

— Никаких вестей от графа мы не получали. Мне известно только то, что он уехал на границу владений демонов. Нет, мы не может отправиться к нему — только обладатель демонической крови может отыскать это место.

— У нас в подвалах есть обладательница демонической крови, она и проведет, — решительно возразила я и шагнула к двери.

— Граф не велел пускать вас…

— Возможно графу сейчас как никогда нужна помощь! Или ты предлагаешь просто сидеть и ждать, пока демоны лично придут сюда и расскажут, как они с ним расправились? А потом и наглядно продемонстрируют?

— Возьмите плащ, в подвалах холодно, — ответил Клейтон вместо очередных возражений. Похоже, ему и самому не терпелось пуститься в дорогу.

Я последовала его совету, но когда уже стояла на пороге, Аннет схватила меня за локоть. Поморщилась — наверное, в порыве гнева и беспокойства я снова перестала контролировать ток электричества по телу — но руку не раздала.

— Спасибо, что так о нем беспокоишься. Будь осторожна, — прошептала золовка и после этого отпустила.

Мне оставалось только ободряюще сжать ее руку и выйти в коридор.

Шагая вслед за Клейтоном вниз по узким лестницам, я поймала себя на том, что и в самом деле переживаю. Но что, если это ошибка? Если он мне солгал — ведь мог же? Интуиция твердила, что Адриан говорил правду, и мне отчаянно хотелось в это верить, но другие варианты нельзя сбрасывать со счетов. Быть может, если я поспешу, то всё выясню.