Я князь. Книга #18

Глава 6 Трехслойная!

Османская Империя.

г. Константинополь.

Два десятка наложниц зашли на цыпочках в тронный зал. В центре была просторная площадка, а по бокам, буквой П, стояли столы, за которыми сидели чиновники, военачальники и прочие высокопоставленные люди султана Мурада Сулеймана по прозвищу Смеющийся.

Сегодня был вечер в честь приема монгольских послов, и султан всячески хотел показать им свое гостеприимство.

Он знал, что Монголия довольно сильная страна на их Поясе, но в тоже время понимал, что против Османской Империи они вряд ли выстоят. Сильных магов у обеих стран в избытке и у каждого имеются козыри в рукаве. Обе страны уважали друг друга и старались поддерживать дружески-нейтральные отношения.

Но сегодня исключительный вечер. Посол Монголии — второй сын хана, что говорило само по себе об очень высоком доверии и уважении к султану.

С одной стороны, хорошо, что Монголия считает их за равных, но с другой — ухо следует держать востро. Возможно, не обойдется без спорных вопросов.

Пока гости съезжались, султан решил обсудить последние новости.

— Что с Гарибом Фантазером? — поинтересовался у своего пятого генерала армии разведки.

— Никаких известий, мой султан, — ответил сутулый худой мужчина в возрасте. — Но сами знаете этого Гариба. Ему в голову может взбрести что угодно…

— Правда, Рахмет? — удивился султан и повернулся к мужчине.

Султан обладал феноменальной памятью, и мог обходиться без кучи документов. Каждое событие в жизни оседало в его голове навсегда и во всех деталях. Он знал имена всех поданных, их детей и где они живут. У кого какой счет в банке или кто кому сколько одолжил несколько лет назад.

Даже произнесенные давным-давно фразы он мог запомнить дословно.

— Да, о великий султан, — кивнул Рахмет.

— Вот оно как… — и султан резким движением схватил подчиненного за шею. — Что ж ты меня обманываешь, Рахмет? Вроде уже десять лет служишь… И до сих пор не понял, что мне лучше не врать? Мне сообщили, что Гариб погиб в Российской Империи от рук неизвестного мага!

Сжав пальцы, он сломал шею генералу и с легкостью перекинул ее через стол к выходу.

Девушки-наложницы, которые прибыли для танцев, взвизгнули, но один из охранников провел себе по горлу пальцем. Наложницы прикрыли рты ладошками.

— Запомните все! Я не люблю, когда мне врут! Не люблю, когда тупят или что-то забывают! Я хочу, чтобы вы все уяснили, что мне нужно безоговорочное подчинение! И если вы удостоились моего внимания и заняли высокое место, то в последний раз предупреждаю: вы должны меня слушаться! Иначе вас ждет позорная смерть!

Он махнул рукой в сторону мертвого генерала, словно прогоняя муху.

Несколько военных тут же взяли тело за ноги и потащили к выходу.

Большие резные деревянные двери распахнулись, и на пороге появилась делегация монголов.

— Весело у вас тут, султан Сулейман, — произнес молодой высокий парень в традиционном монгольском наряде.

С ним была делегация из десяти человек. Все статные и широкоплечие — явно сильные войны. У каждого за спиной висел лук и колчан, на бедре палица.

— А ты, как я полагаю, Нумулан? — поинтересовался султан.

— Верно…

Второй сын хана пренебрежительно посмотрел на труп генерала и перешагнул через него. На его пути стояли несколько солдат, но он их даже не заметил и, растолкав, как каток направился к султану.

— А мы тебя заждались! Садись, ешь, пей, веселись, и потом обсудим дела, — предложил Сулейман гостям свободные места за соседним столом по левую руку от себя.

Оценив место, Нумулан остался недоволен. Он подошел, взял одной рукой широкую скамейку, на которой им предлагалось сесть, и поставил напротив султана.

— Раз уж мы на равных, то я хочу сидеть напротив тебя, султан Сулейман, — садясь, произнес главный монгол.

Двое военачальников, сидящих чуть дальше от повелителя, подскочили.

— Неслыханная наглость!

— Что этот узкоглазый себе позволяет?

Сын хана только повернул голову и нечитаемым взглядом оценил выскочек.

— Ха! — обрадовался султан. — А ты мне уже нравишься! Дерзкий, властный! Подстать всей вашей стране! Хвалю! Позабавил ты меня!

Сулейман благосклонно кивнул, чтобы военачальники успокоились и сели. Остальные из делегации расселись рядом со своим господином. Вновь заиграла музыка, и бедные наложницы начали танцевать, а слуги забегали с блюдами.

— Скажи, султан, почему тебя называют Смеющимся? — спросил Нумулан, откусывая ножку индейки. — Я наслышан о тебе. Поведай, какая из историй правдивая?

— О, а что именно ты слышал? — с интересом наклонился к нему султан Сулейман.

— Например, едва выйдя утробы своей матери, ты сразу рассмеялся, — рассказал монгол.

— Хмм… Такого не припоминаю. Это к моей матери, но она сейчас далеко на юге, в отпуске. А что еще?

— Народ говорит, что ты по смеху можешь определить, сильный человек или нет. Ну и с враньем то же самое…

— Какая глупая теория…

— Тогда поведай, какая истинная?

— На этот вопрос люди сами находят ответы. Но у нас встреча по другому поводу…

— Ты говорил, что сначала веселье, а я пока вижу только танцующих полуголых баб, да еду на столах. Где развлечения? — удивился Нумулан.

— О чем ты говоришь⁈ Разве это не развлечение? — и султан показал на наложниц. — А музыка? Лучшие исполнители со всей Османской Империи! Они считаются лучшими во всем мире, между прочим!

— Ну да, как же… — вздохнул монгол. — Это не развлечения, а постная херня какая-то.

— Да? — Сулейман оскалился. Он не любил, когда так пренебрежительно относятся к его увеселительным мероприятиям. — Тогда посвяти, что значит развлечение у вас, у монголов? Может, раздолье степи? Быстрый конь? Сокол на кисти руки и ветер в волосах?

— Неправильно! — воскликнул Нумулан и повернулся к одному из своих сопроводителей. — Бунгур, что слаще всего в жизни?

— Раздавить врага, повергнуть его на колени и услышать скорбный плач его женщины!

— Вот это верно! — улыбнулся сын хана. — А это так…

Султан призадумался. А ведь в чем-то этот неотесанный монгол прав. Повергать врагов в пыль — хорошее развлечение. Он и сам бы так развлекся, будь мероприятие иным.

— Забавно говоришь, сын хана, но у нас прием, и нет поблизости врагов с женщинами. Как видишь, Османская Империя — безопасное место, и мои враги давно убиты! Но если ты так хочешь, я могу подумать над тем…

— Вот! Другое дело! Я готов! — Нумулан вскочил на ноги и принялся снимать свои тяжелые одеяния.

— К чему? — насторожился султан и другие гости.

Все смотрели на раздевающегося сына хана как на сумасшедшего, который ошибся дверью. Наконец, он разделся по пояс, и все увидели на его спине татуировки в виде трех юрт.

— Как к чему? К поединку! Я хочу с кем-нибудь сразиться! Кого ты можешь мне подобрать, чтобы было не скучно? — он требовательно посмотрел на правителя Османской Империи.

И тут султан понял, что намечаются отличные переговоры. Что может быть лучше, чем поставить на место неотесанного сынка зарвавшегося хана, который считает себя пупом земли?

На лице султана вылезла страшная улыбка. Сидящие рядом осознали, что это очень опасно, но не могли ничего сделать.

— Кого порекомендовать? — Сулейман огляделся. — Выбирай любого за этим столом!

Монгол не думая, подошел к военачальникам, которые кричали на него.

— Хочу этих двух! — и ткнул пальцем.

— Хорошо! — махнул султан подданным. — Мужчины должны отвечать за свои поступки!

Оба военачальника посмотрели друг на друга и кивнули. Все же они не так просты, как думал сын хана. Им пришлось выдержать многолетние тренировки, чтобы взобраться так высоко. Да и маги они искусные.

— Но что, если ты проиграешь? — поинтересовался султан. — Что сказать твоему отцу?

— Скажи, что его сын был слабак, который не смог справиться с двумя посредственными воинами. Он поймет.

— Идет, — согласился султан и сел на свое место, готовый наблюдать месиво.

Оба военачальника не стали уподобляться монголу и остались в одежде.

— Я могу их убить? — посмотрел Нумулан на султана, и тот кивнул.

Оба османа достали мечи, а монгол расставил руки в стороны.

Османы были искусными бойцами и решили напасть с двух сторон. Если один отвлекает, то второй нападает со слепой зоны. Разделившись, они начали обходить монгола.

Тот улыбнулся, когда оба синхронно, выставив мечи, ринулись на него.

Акробатическим движением Нумулан пропустил под мышкой клинок одного османа, прижал к себе и повернулся, ломая руку. Второй, заметив, что товарищ почти повержен, щелкнул пальцами, вызвав вспышку, чтобы ослепить врага.

— Болван, мы привыкли к яркому свету! — крикнул Нумулан и с нечеловеческой силой швырнул поломанного товарища, как ядро из пушки.

Тело врезалось в военачальника, откинув его на пару метров. Затем монгол подскочил и, пока второй боец выбирался из-под тела товарища, Нумулан нанес удар ногой по голове, будто давя таракана.

Повисла тишина, нарушаемая только истеричным смехом султана Сулеймана.

— Ха, кажется, я понял, откуда у тебя это прозвище, — сказал монгол и, одевшись, вернулся за стол. — Теперь поговорим о делах.

— Ох! Как же это было хорошо! Как хорошо! Надо чаще проводить подобные поединки! Я хочу! ХОЧУ СРАЖАТЬСЯ! Хочу видеть, как враги просят о помощи! Может, даже предают своих, только чтобы спастись! Такая брутальная сила всегда отзывается у меня мурашками по коже! О! Это отличные переговоры, дорогой посол!

В голове у султана созрели десятки планов, как можно манипулировать жалкими монголами, но все же в них есть что-то завораживающее! Сулейман вспомнил, как в пять лет отец отнес его на утес в шторм. Тогда будущий султан увидел буйство стихии! Что-то невероятно мощное, способное сметать все на своем пути!

— Мы хотим объединить усилия для свержения Российской Империи, и ради этого мы собираем альянс с Китаем! — совершенно по-другому заговорил Нумулан.

— Интересно, очень интересно! Убрать Российскую Империю из лидеров? — задумался султан. — Но не забывай, между нами Метеоритный Пояс. Есть предложения?

— Да, разумеется, — оскалился монгол и достал из одеяний карту мира.

Разложив ее на столе, он ткнул пальцем в Восточно-китайское море.

— Мы пойдем отсюда.

— Через Японию? — улыбнулся султан. — Ха! Я лично не встречался с Императором Мэйдзи, но наслышан, что он дружит с Российской Империей и точно не даст пройти нашим судам.

— А кто сказал, что мы будем его спрашивать?

— Война? — едва сдерживая безудержный смех, спросил султан.

— Мы уничтожим Японию! Три государства, объединившись, смогут подавить какого-то жалкого любителя риса! — проорал Нумулан.

С ним подскочил и султан Сулейман:

— Доставайте ваше лучшее снаряжение! Технику! Готовьте заклинания! Потому что мы идем на великую войну! — заорал султан.

Сын хана присел и довольно кивнул своим людям.

— Погоди Сулейман, — помахал монгол. — У меня есть подарок от нашего народа.

Он достал шкатулку, внутри которой лежал амулет.

— Он приносит удачу и неимоверную силу! Зачарованный артефакт! Прошу, померь!

Султан был отличным магом и мог определить, навредит ли ему артефакт или нет. И сейчас он на сто процентов знал, что этот великолепный подарок нес в себе огромную силу. Сулейман без лишних слов достал амулет и надел на шею.

Когда делегация убыла, султан отправился на покой и уже в постели услышал шепчущий голос:

«Эй, султан, хочешь больше силы? С ней ты сможешь подчинить весь мир!»

У меня еще весь день впереди, а я уже хотел закрыться у себя в комнате и немного полежать, посмотреть в потолок. Ну или устроить геноцид монстров в Дикой Зоне. Тоже вполне себе отличное занятие. Да и прокачка не помешает.

Но мне предстояло немного поболтать с сыном хана. Как там его? Унур?

Его клетка уже не похожа на тюремную камеру. Теперь это приличная студия на двадцать метров. Я в такой жил несколько лет в Москве, пока не попал в проект на исследователя…

Для заключенного сделали все условия. Правда, вряд ли сын хана сам себе когда-либо готовил еду. Но в остальном у него все хорошо. Даже игровую приставку ему приволокли.

— Завидуешь? — угадала Лора.

— Не жизнь, а сказка…

Я сел на табуретку напротив непробиваемого стекла. Монгол продолжил готовить яичницу, делая вид, что меня тут нет.

— Ты не добавил масла, — сказал я. — Прилипнет к сковороде, а потом заколебешься отмывать.

— Отвали, грязный урод! — оскалился он. — Мой отец уже на подходе, и скоро ты умрешь в муках! Ты испытаешь то, что испытал я!

— О, а что ты тут испытываешь? Тяготы однослойной туалетной бумаги вместо трехслойной? Ну прости, ты же пленник, а пленники должны страдать, — пожал я плечами. — Но если расскажешь мне про портальщиков, то я, так и быть, прикажу выдать тебе мяса и самую дорогую туалетную бумагу.

Конечно, я больше глумился над ним, чем говорил всерьез.

— Ты думаешь, меня так легко подкупить? — фыркнул Унур, но ненадолго завис.

— Конечно, нет. Что ты? Все же сына монгольского хана не так просто раскусить, — улыбнулся я. — Но что ты будешь делать, если я скажу, что твой папаша или кто-то из его подчиненных пригнал к моему дому столько взрывчатки, что она могла разнести и этот дом, и тебя вместе с ним?

— Ты врешь! Мой отец никогда бы не рискнул моей жизнью! — ударил он кулаком по столешнице и чуть не перевернул тарелку с овощами.

— Правда? Машина с взрывчаткой до сих пор у меня в одном из ангаров. Можем сходить, посмотреть.

— Зачем? Ты мог и сам ее пригнать, чтобы запудрить мне голову!

— Твоя правда. Что ж, значит, не расскажешь про портальщиков?

— Знай же, что они тебя уничтожат!

— Но пока счет один-ноль в мою пользу, — развел я руками и встал. — Ну ладно, раз переговоры провалились, пойду наверх, поищу доказательства.

— Зачем тебе я, Кузнецов? — крикнул он мне в спину. — Отпусти меня или убей. Есенин рано или поздно придет за мной и убьет, когда я перестану быть нужным.

Хмм, а для избалованного сынка правителя он мыслит вполне здраво. Хотя он ученый, а значит, вероятно, многое успел просчитать.

— Посмотрим. Вызволять тебя отсюда потребует слишком много ресурсов. Твой отец постарается тебя убить, так как ты слишком много знаешь. Мало ли что ты можешь рассказать? Это я говорю, как человек, у которого отличный бухгалтер.

— Погоди! — еще раз крикнул он. — Я расскажу тебе про портальщиков, которых видел…

— О как! — обрадовался я и вернулся на табуретку. — Ну так что? Трехслойную туалетную бумагу или хорошее мясо?

— Туалетную бумагу…

Его яичница и вправду подгорела. Он выложил бесформенное нечто на тарелку и сел напротив.

— Замочи сковородку, — посоветовал я.

Унур кивнул и, открыв кран с горячей водой, поставил посуду в раковину.

— Давай, трави, — сев поудобнее, я принялся слушать.

— Я видел только Баргана Парантира. Так зовут одного из наших портальщиков. Довольно сильный старик, который может достать тебя из-под земли, — начал он, стараясь прожевать яичницу.

— Знаю, я убил его внука, — кивнул я в ответ.

— Азая? — выпучил глаза Унур. — О! Кузнецов, что ж, счастья и здоровья тебе! Надеюсь, ты доживешь до следующего месяца.

— Не ссы, доживу. Продолжай. Мне надо знать, что он за человек.

— Он суровый. Видел его всего пару раз. Он забирал образцы для отца. Так же видел, как он мог телепортировать несколько машин за раз. А отец рассказывал, что в свое время, когда он получил третий уровень, то мог телепортировать часть своего поместья в неизвестное место. И ходят слухи, что это на другом конце земного шара.

— Интересно, но где он живет? Где сын Баргана?

Монгол прищурился и пристально посмотрел на меня:

— Что ты знаешь? Ты никак не отреагировал, когда я сказал про третий уровень портальщика. А это очень секретная информация.

— Ну нифига себе, ты наблюдательный! Заслужил дополнительный рулон! Подловил! — рассмеялся я, — У меня была книжка Азая. Я ее всю прочитал и многое узнал.

— Тебе эти знания все равно ничего не дадут…

— Ну, посмотрим… Ты продолжай.

— Ну, все что я слышал, как отец однажды упомянул, что отец Азая живет где-то на пересечении Монголии, Китая и Дикой Зоны.

— Это все? — прищурился я.

— Это все, что я слышал! — обиделся он.

Лора подтвердила, что он не врал. Что ж, довольно интересно, и это стоит обговорить с некоторыми людьми. Или не совсем людьми.

— Я тебя понял, спасибо! Видишь, как со мной легко сотрудничать! Еще и плюшки разные зарабатываешь!

Поднявшись наверх, я распорядился выдать обещанную награду для узника, а сам пошел к Трофиму.

Надо было спланировать небольшую прогулку по Дикой Зоне…