Я – джедай!

Глава 44

Лазерный меч произвел на всех неизгладимое впечатление. По рассказам «лазерных владык», этот джедай был сверхсуществом ростом более двух метров и сгустился у них на глазах из ночного мрака. Меч его был подобен застывшей молний, а глаза – двум черным дырам. Он без предупреждения напал на них и обещал сделать то же самое со всеми остальными пиратами на планете.

В мои планы это, конечно же, не входило, но их рассказы взбудоражили весь Птичник. Я слышал много хвастливых рассказов, что сделал бы тот или другой пират, если бы ему встретился этот мститель. «Пусть остальные трясутся, – говорил такой смельчак, – но я бы не испугался». Выяснялось, что мне сразу бы оторвали башку или сделали еще что-нибудь не менее ужасное, и все с этим соглашались, добавляя новые способы расправы с этим мстителем. В пьяной болтовне пиратов слышались все более красочные и резкие выражения.

Время от времени кто-нибудь из компании – иногда я, иногда кто-нибудь другой – хватался за правую руку, словно проверяя, на месте ли его пальцы. Этого простого жеста оказывалось достаточно, чтобы все умолкли, а упоминание слова «джедай» заставляло пиратов вернуться к своей выпивке и потаенным страхам.

Когда я был офицером КорБеза, я слышал немало подобной бравады, которая тут же сходила на нет, стоило появиться офицеру в форме, но я никогда не видел, чтобы она поднималась до таких высот и опускалась до таких глубин. Попытки Империи очернить джедаев и сделать из них отмороженных террористов сыграли мне на руку. Если уж Империя, которая была сама по себе злом, боялась джедаев и хотела их полностью уничтожить, значит, их надо было опасаться. Джедай, который проник на Коуркрус и вышел на охоту, в глазах пиратов выглядел абсолютным злом.

И многие предводители банд настолько хотели избавиться от джедая, что объявили за его голову награду в десять тысяч кредитов.

Я хотел сделать эту награду выше, значительно выше.

Несколько следующих ночей я провел на улице и охотился на мелкую добычу – банды пиратов, которые шатались по улицам в поисках приключений. Встречи с ними заканчивались по-разному. Мне безмерно помогало то, что пираты подкрепляли свой боевой дух реками эля. Как правило, пьяным всегда везет, но здесь, на Вларнии, удача повернулась к ним задом.

Как-то вечером трое пиратов с «Быстрой стрелы» заметили, как я нырнул в узкий переулок. Я не так давно пил с ними, и они мне все уши прожужжали, как они жаждут встречи с джедаем, чтобы поскорее расправиться с ним и получить награду. Пираты – мужчина, и женщина, и один мужчина-кубаз так завелись, что совсем потеряли голову и предложили мне идти с ними. Я отказался и сказал, что мне пора домой. Я пожелал им удачи в охоте и высказал уверенность в том, что они найдут джедая раньше остальных. Они проглотили приманку.

«Быстрые стрелочники» рванули за мной, и когда они завернули за угол, я внушил им, что улепетываю от них и мой плащ развевается на ветру, а ноги шлепают по лужам. Первая парочка понеслась за мной на всех парусах. Кубаз, который не увидел спроецированный мною образ, замедлил шаг и помахал рукой своим дружкам, чтобы остановить их, уже собрался что-то крикнуть им, но не успел он открыть рот, как я вырубил его ударом рукояти по темечку.

Ничего не подозревающие пираты продолжали изо всех сил нестись вперед, на кирпичную стену, которую я заставил на время исчезнуть, нарисовав у них в мозгах продолжение дороги. Взмахнув руками, словно это были крылья, женщина отлетела от стены и с глухим шлепком упала на мусорную кучу. Мужчина, который бежал на шаг позади нее, успел что-то сообразить и бросился вправо, но с размаху налетел на стену плечом. Даже с расстояния в десять метров я услышал, как с хрустом сломалась его ключица. Он, заплетаясь, сделал пару шагов назад и повалился на колени.

Он пытался правой рукой вытащить бластер, который висел у него в кобуре под мышкой с левой стороны. Но рука не слушалась его, и я спокойно подошел к нему и активировал лазерный меч. Его глаза округлились от ужаса, и он сел на задницу.

– Ты потерял контроль над рукой. Ты же не хочешь потерять ее всю, правда.

Он испугано кивнул.

– Очень хорошо, – я помахал кончиком клинка в сантиметре от ею расквашенного носа. – Следующий пират с «Быстрой стрелы», которого я увижу на улице, умрет. Так и передай всем своим. Передашь?

Он молча кивнул, и я отошел от него, дезактивировав клинок. Я повернулся и медленно зашагал прочь по улице. Я был уже в трех метрах от него, когда услышал, даже не прибегая к помощи Силы, как он с треском вырвал, бластер из кобуры. Я обернулся, активировал меч и отразил выстрел в стену, где осталась небольшая прожженная дырка. Еще два выстрела пролетели мимо, а четвертый я парировал в сточную канаву. Пятый не задел меня, зато вонзился в кубаза, который уже начал вставать на ноги.

Затем я вытянул вперед правую руку и поглотил следующий луч, всосав его энергию. Немного обожгло ладонь, рука вздрогнула, но я заглушил боль и направил полученную энергию на телекинез. Сжав правую руку в кулак, я потянул ее на себя. Я вырвал бластер из рук пирата, сломав ему при этом пару пальцев, затем зашвырнул оружие на крышу дома.

– Запомни, что я сказал тебе, – я долбанул кубаза по голове рукоятью меча и растворился во мраке ночи.

Три дня спустя «Быстрая стрела» снялась и покинула Коуркрус вместе со своей командой, скрывшись в неизвестном направлении.

Остальных пиратов запугать было не так просто. Команда с «Черной звезды» чувствовала себя, как у ситха за пазухой в своей цитадели в «Норе минокка», и я знал, что если я нападу на них в их укрытии, они уже не будут такими уверенными в своей недосягаемости. Посетив кантину в обличие Йеноса Иданиана, я сел с таким расчетом, чтобы мне было хорошо видно деку, на которой надо было набрать определенный код, чтобы попасть в секретный зал. Внимательно наблюдая за всеми входящими туда, я выяснил, что код состоял из четырех цифр, но пираты слишком быстро вводили его, чтоб я успел его засечь.

Я дождался, пока к двери не подошел один престарелый пират, и приготовился действовать. Он быстро нажал на кнопки и стал ждать, когда загорится лампочка и прозвучит звуковой сигнал, разрешающий ему открыть дверь. Когда это произошло, я при помощи Силы просто заставил его забыть, что он увидел зажегшийся огонек и услышал сигнал. Он нахмурился и набрал комбинацию снова, на этот раз медленнее и более внимательно. Так код оказался у меня в кармане.

Когда я решил навестить пиратов с «Черной звезды», на Вларнии разразилась гроза. Словно сама природа сгустила напряжение, в котором пребывал весь Птичник. На улице на меня никто не обращал внимания, потому что практически все были одеты в плащи с капюшонами. Пока я добрался до «Норы минокка», я промок до нитки, но зато никем не узнанный проник в кантину вместе с другими пиратами в плащах, с которых стекали струи воды. Я подошел к двери в секретное помещение, и никто не стал меня останавливать. Уверенно и решительно набрав код, я прошел в запретную зону, использовав Силу всего на несколько секунд, чтобы заставить сидевших за столиками в общем зале пиратов забыть, что я прошел мимо них.

Я толкнул дверь, и она открылась. Роскошь, представшая перед моими глазами, ошеломила меня. Красные и золотистые световые панели заливали фойе, коридор и зал вдали мягким приглушенным светом. По обе стороны от входа были двери. Думаю, за ними были коридоры, ведущие в комнаты для отдыха в интимной обстановке. В воздухе висел запах спайса, а пять-шесть пиратов обоих полов, одетых в несоответствующие погоде слишком легкие наряды, разлеглись на помпезных диванах, предлагая входящим удовольствия весьма определенного рода.

Из зала в конце главного коридора доносились разочарованные крики и радостные восклицания – там вовсю играли в азартные игры. Справа от меня была стойка бара, коллекция которого поразила меня своей полнотой. Что и говорить, эти пираты знали толк в отдыхе.

Тут ко мне подскочил серебристый дроид серии 3ПО с одним глазом и, отвесив мне легкий поклон, протянул свои руки ко мне:

– Пожалуйста, сдайте оружие.

Я заметил, что небольшой закуток в фойе был отгорожен сеткой, за которой еще один дроид 3ПО раскладывал по полочкам оружие всех размеров и названий, какие только можно было себе представить.

– Нет, не сдам.

– Но я вынужден настаивать, – дроид склонил голову набок и гнусаво запричитал: – Согласно подписанному вами контракту о дружбе, а именно пункту тридцать пятому шестой главы…

Я не стал дослушивать – юридические тонкости всегда нагоняли на меня скуку, а просто активировал меч и одним ударом раскроил его на две половинки от головы до ног. Я перешагнул через две половинки дроида, искрившие проводкой, с удивлением заметив, что эта шалость доставила мне удовольствие, и обрушил удар меча на синтезатор напитков. Обернувшись на триста шестьдесят градусов, я навел меч на посетителей.

– Это последнее предупреждение. Расходитесь, только тихо, – и я поднес палец к губам.

Они молча кинулись прочь, а я шагнул в игорный зал. Пираты, поглощенные игрой в сабакк, меня проигнорировали, зато заметили те, кто собрался вокруг рулетки. Я обрушил на ее колесо свой серебристый клинок, и пока оно продолжало вертеться по инерции, прорезал глубокую борозду в его оси. Обод слетел со своего места и пронесся по столу, снося на пол фишки и жетоны со ставками, затем укатился на пол и попал под ноги родианцу, который нес поднос с напитками. Грохот, звон и крики игроков в рулетку слились в один протяжный «ба-а-а-ах!».

Теперь все обратили на меня внимание.

Я держал меч таким образом, чтобы его сияние еще больше затеняло мое лицо под капюшоном.

– Здесь вы больше не найдете убежища, – провозгласил я замогильным голосом. – Нет больше такого места, где вы могли бы уйти от рока. Злой рок спустился на Коуркрус, и если вы останетесь здесь, то можете ставить все свои деньги на собственную смерть.

Зловеще расхохотавшись, я пошел к выходу. Я распахнул дверь на улицу, и в зал хлынули косые струи дождя. Когда я вышел в ночную мглу, прогремел гром и вспыхнула молния (по крайней мере, это увидели почти все люди, в сознание которых мне удалось проникнуть), и я ушел из кантины. Но не из их кошмаров.

На следующий день награда за мою голову возросла до ста тысяч.

Недостатки этой тактики стали быстро очевидны. И не только для меня, но и для Шалы Хатта. Да, среди «возмутителей спокойствия» началось брожение, и многие банды покинули планету, но тот факт, что я пока что никого не убил, начал работать против меня. Я имел дело с опустившимися подонками, которые были способны перегрызть друг другу глотки в драке из-за кучи мусора. У большинства пиратов из ценного были только их жизни, и то, что я не убивал их, затормозило падение их боевого настроя. Они даже немного воспряли духом.

Шала дал всем понять, что нашел способ борьбы с джедаем, но держал его подробности в секрете. Его склад превратился в крепость, в которую вход был закрыт даже для будущего любовника Тавиры. Он специально посылал своих прихвостней терроризировать округу и получал все больше докладов об их безнаказанности. Пока что это было воровство и разбой, но в будущем это грозило перерасти в нечто действительно кровавое. Его действия были открытым вызовом джедаю, и хотя я устроил засаду на несколько банд его приспешников, он стал действовать более жестко и нагло.

Все шло к прямой схватке между нами, которая, как я был уверен, должна была состояться в его логове. Я подловил его подручного тви'лекка, специалиста по взрывчатке, и через него передал Шале, что я приду к нему на склад. Я не указал точное время, но было очевидно, что долго ждать хатту не придется.

Элегос был категорически против этого:

– До сих пор неожиданность была вашим союзником и позволила вам победить даже в тех ситуациях, где вы должны были проиграть. Как глупо было соваться в прибежище пиратов с «Черной звезды», где вы ни разу не были до этого, но неожиданность позволила вам уйти оттуда невредимым. Вы лишились элемента неожиданности и можете погибнуть.

Я покачал головой и прицепил лазерный меч на пояс:

– Знаешь, я все еще могу преподнести ему пару сюрпризов. И потом, я же был на этом складе, крутился около Шалы.

– Вот именно поэтому вам и стоит быть предельно осторожным. Вы знаете, что в его команде людей практически нет, поэтому ваша способность влиять на их сознание будет резко ограничена. Возможно, это и вовсе не сработает, – Элегос нахмурился и протянул мне плащ: – Вы можете поглотить выстрел-другой из бластера, но что, если они откроют по вам огонь из десятка карабинов?

– Не откроют. Послушай, я же «прощупаю» склад, прежде чем входить в него. Я почувствую, поджидают ли меня там его головорезы.

– А если там будут бластеры с автоматической наводкой?

– Тогда я что-нибудь придумаю, – ответ меня самого поразил своей наивностью, но больше мне сказать было нечего. – Я не могу не встретиться с ним лицом к лицу, Элегос. Если я буду сидеть, сложа руки, пострадает много народу. А я лишусь шанса уничтожить «возмутителей спокойствия».

– Если вы погибните, произойдет то же самое.

– У меня нет выбора, – пожал плечами я. – Я знаю, что схватка будет кровавой и кому-то придется в ней погибнуть. Я просто хочу быть уверенным, что погибнут те, кто заслуживает смерти.

Я невидимкой покинул отель и увидел, что на темных улицах практически никого не было – по крайней мере, ни одного разумного существа. Явно о нашей предстоящей встречи стало известно, а поскольку больше всех на планете ненавидели и боялись двоих: джедая и Шалу, то никому не хотелось встревать в нашу разборку.

Склад выглядел так же, как и раньше, разве что входная дверь была открыта, а внутри стояла кромешная тьма. Я направил вперед свои чувства, позволив Силе свободно течь по моему телу, и нащупал всего с полдесятка живых существ, среди них – Шалу на его насесте. Все остальные находились в клетках, окружающих центральную арену. Они излучали нервозность, как радиомаяк – сигналы, но Шала был пугающе спокоен. Он просто ждал меня, поэтому я не заставил его ждать долго.

Я вошел в здание через открытую дверь и не был удивлен, когда она закрылась за мной. Я быстро пошел по лабиринту из куч обломков к центральному амфитеатру, прокладывая путь среди бочек с химикатами и искореженными железяками. Когда я дошел до центра склада, то увидел, что там горит тусклый свет, вырывающий из тьмы Шалу и его дроида-переводчика. Я медленно вошел в чашу амфитеатра и остановился в двух метрах от хатта. Отбросив полы своего плаща, я достал меч и взялся за него обеими руками, но активировать не стал.

Шала что-то промямлил и 3ПО перевел:

– Великий и скользкий Шала Хатт приветствует вас. Он приказывает вам сложить оружие и сдаться, иначе вы заплатите самую ужасную цену.

Я нажал на кнопку активации меча и направил клинок на хатта:

– Скажи Шале, что у меня есть небольшие сбережения, чтобы заплатить эту цену прямо сейчас. Куда я смогу внести мой вклад?

Хатт расхохотался, и это был не тот теплый и приятный звук, который мы обычно связываем со смехом. Его плечи затряслись, как и его многочисленные подбородки, плавно переходящие в живот, а с нижних губ полился каскад зеленой слюны. Звук был еще противнее. Когда он перешел в тяжелое сопение, я услышал щелчок и увидел, как Шала поднял правую руку. В ней он держал пульт с красной кнопкой, на которую он положил палец.

Дроид снова заговорил:

– Шала просит меня сообщить вам, что это включатель системы мертвоХатт, которая состоит из различных видов взрывчатки. Он говорит, что этой взрывчатки хватит, чтобы превратить в пыль все в радиусе километра. Если вы не сдадитесь, пострадают многие невинные.

Вокруг нас во всех углах замигали красные огоньки, заставив меня взвыть (про себя, конечно). Света было достаточно, чтобы я рассмотрел каждую деталь – сетчатые панели, изогнутые внутрь, а сверху мигает красный огонек – и узнал лазерные мины направленного действия LX-1 фирмы «Боеприпасы Мерр-Сонна». При детонации эти панели поглощали энергию взрывчатки и лазерные диоды выстреливали пучки лазерных лучей. Эти мины обычно имели трехметровый радиус сплошного поражения огнем взрыва, и чтобы усилить эффект, сюда и притащили эти бочки с химикатами, мимо которых я только что прошел. Наверняка сдетонируют и они, тогда здесь будет не просто выжженная земля, а еще и воронка.

Но не очень большая. Судя по количеству лазерных мин и бочек с химикатами, здесь не могло идти речи о таком тотальном разрушении, которым пугал Шаля. Либо он соврал, либо… я посмотрел наверх на мигание диодов. Или он подает вещи немного в ином свете, чем это есть на самом деле. Если он по дурости и нажмет на кнопку, то мы испаримся, а окрестности тряхнет, но вряд ли разрушения коснутся нескольких квадратных километров.

Я поцокал языком:

– Это тви'лекк для тебя соорудил?

Дроид перевел бульканье Шалы:

– Хозяин говорит, что он очень доволен работой Рач'талика.

– Да? А я бы попросил вернуть деньги, – я улыбнулся Шале и холодно расхохотался. – Ты сделал две большие ошибки, Шала. Во-первых, ты сам оказался в за… э-э… труднительном положении: в случае чего ты погибнешь сам. А во-вторых, я знаю, как это «чего» предотвратить.

Я крутанул правым запястьем, повернув кольцо на рукояти, и поднял меч, замахиваясь для удара, который должен был замертво разрубить хатта пополам. Повернув кольцо, я убрал с дороги лазерного луча изумруд и поставил в одну линию с дуринфайром. Это увеличило длину лезвия со 133 сантиметров до 300. Клинок сузился, но зато рука Шалы оказалась в радиусе поражения. Резкое движение запястьем – и пульт разлетается пополам. Все было бы так легко.

Но легко – это не для джедаев.

Пыхнув дымом, лазерный меч моргнул и потух. Я помню это застывшее удивление на лице у Шалы. Думаю, это оттого, что он испугался, когда лезвие начало расти и обрушилось на него, хотя не уверен в этом на все сто. А вот ужас на его лице появился позже – когда он понял, что от удивления он уронил пульт.

Рач'талик, кроме того, что давно мечтал занять место своего шефа, оказался виртуозом своего дела. Мины начали взрываться не сразу, а одна за другой, осветив арену яркими лазерными лучами. Каждый луч летел в цель с разных углов, чтобы не задеть еще не взорвавшиеся мины, но добавляя все новые волны лазерного огня к химическим взрывам и взрывам бочек.

Он даже припас контрольный выстрел сверху напоследок, увеличивая шансы, на случай если Шала проживет достаточно долго, чтобы понять, что его предали.

Сделай Рач'талик ставку на количество вместо качества, я тоже превратился бы в обугленную груду дымящегося мяса на дюракрите. С того самого момента, как я увидел, что пульт падает, я знал: у меня есть единственный шанс выжить, выдержать взрывы. Я погрузился в себя, прикоснулся к Силе и раскинул вокруг себя ее паутину, всасывая всю энергию, направленную в мою сторону. Я чувствовал, как колет все тело, словно я проскальзываю в глотку сарлакка, затем возникло ощущение, что я погружаюсь в черный омут боли. Я направил немного Силы на то, чтобы заглушить боль, но слишком трудно было выдерживать этот чудовищный напор обрушившейся на меня энергии.

Я знал, что долго удерживать поглощенную энергию я не смогу, но она была необходима мне, чтобы выдержать смертельные разрывы мин. Как я делал это в гроте, спасая Тионну, так и сейчас я трансформировал энергию в телекинез и поднял левую руку. Я крутанул запястьем, и надо мной взвился энергетический смерч. Вокруг меня закружился воздух, сжимаясь, уплотняясь, взмывая вверх. Огни химических разрывов вливались в эту воронку, куда уже летели разные обломки, горящие куски дюрапласта и ржавые листы железа.

Я подбросил этот гигантский смерч вверх, и он вылетел сквозь проделанную последней миной дыру в крыше, увеличивая отверстие и подхватывая обломки перекрытий. Бочки с химикатами на лету взрывались зелеными и пурпурными вспышками, окрашивая и без того яркую воронку. На меня хлынула энергия взрывов, и я впитал этот жар, затем вытолкнул его вверх и наружу, увеличив скорость смерча до такой силы, что он сорвал крышу склада, как кусок тонкого флимипласта.

Двери склада распахнулись, затем оторвались и были унесены вихрем, как карты для игры в сабакк. Окна вылетели вовнутрь, когда весь воздух в помещении был высосан воронкой смерча, и мне больше не надо было его поддерживать: он жил сам по себе, и я чувствовал его мощное дыхание. Меня тоже тянуло вверх, но энергия, поддерживающая его, приковывала меня к земле. Я подбросил в бушующий вихрь последние несколько неразорвавшихся бочек, проследил за тем, как эффектно они превратились в огненные шары, и удовлетворенно улыбнулся. Взрывы были укрощены и остались запертыми внутри вихря. Стены склада, хоть и раскалились от жары, не прогнулись. Земля содрогалась от взрывов, а в небо вонзилась огромная стрела смерча. Но, кроме склада, больше ничего не пострадало.

Смерч начал стихать, и я знал, что все самое страшное уже позади, но у меня оставалось еще много энергии, которую мне нужно было выпустить. Я задрал голову, и моя улыбка расползлась до ушей. Все знают, что джедай пришел сюда, чтобы умереть. Пусть все узнают, что он выжил!

Я расширил свою сферу влияния и прикоснулся к каждому разуму, к которому только мог. Я внушил очень простой образ, который вселит ужас одним и надежду другим: среди черного дыма проступила гигантская фигура человека, облаченного в зеленые и черные одежды, затем он щелкнул выключателем на рукояти, и пламя исчезло. Затем человек снова растаял в дыму.

Открыв глаза, я удовлетворенно кивнул и начал обозревать разрушения. Шала устроил ловушку, но сам в нее попался. Я должен был погибнуть, но выжил. Выжил так, как ни за что не получилось бы у Коррана Хорна из КорБеза. Я выжил, нет, я одержал победу. Блестящее поражение Шалы наверняка поубавит смелости всем остальным пиратам. Осталось подтолкнуть здесь, поднажать там – и их воля будет сломлена окончательно.

Я повесил меч на пояс, затем посмотрел вниз: что-то под ногами стукнулось о дюракрит. Мой меч лежал на полу, хотя должен был висеть у меня на бедре. Дело в том, что у меня не было пояса и меч не за что было цеплять. В то время как Сила позволяла мне абсорбировать энергию и защищала меня от ее пагубного воздействия (а лазерные мечи сами по себе были очень прочными), она не могла предоставить такой защиты моей одежде.

И только когда я заметил, что я голый, на меня нахлынула первая волна усталости. Я был весь изранен осколками транспаристила из разбитых окон. Кровь сочилось из десятка небольших порезов по всему телу. Нос и лоб были рассечены серьезно. Я мог бы применить джедайскую технику, чтобы остановить кровотечение и залечить раны, но оказалось, что у меня проблемы с концентрацией внимания. На меня навалилась усталость, и я с трудом доковылял до ближайшей стены, чтобы опереться на нее.

Сделав то, что я сделал, я опустошил свой персональный запас Силы. Я не мог связаться с Силой, чтобы пополнить запас. Я был один, уставший, туго соображавший, но я знал: если я останусь здесь, меня найдут и раскроют. Джедай мог победить в схватке с Шалой, но никак не Йенос Иданиан.

Я зажал в кулаке свой лазерный меч и выбежал из склада. Я направился на север. По крайней мере мне казалось, что я бегу на север. Я бежал в клубах дыма, скрываясь в нем. Затем я бежал по улицам и переулкам. Как можно тише, как можно незаметнее. Эта боязнь показаться на глаза была не столько из-за того, что я был гол, как новорожденный, сколько оттого, что я не мог прикоснуться к Силе. С ней в союзниках я мог бы спокойно разгуливать голым по улицам, и никто бы не обернулся, чтобы посмотреть не меня. Но сейчас я был просто голым парнем с лазерным мечом и смотрелся странно даже в самых затуманенных глазах упившегося пирата.

Мне показалось, что я понимаю, где нахожусь. Я перебежал через дорогу и замер в тени входа в магазин, чтобы получше оглядеться, но тут раздался щелчок, и дверь стала открываться наружу. Хотя магазин был давно закрыт, в нем задержались продавщицы, и теперь они выходили на улицу. Я заорал и пулей рванул в ближайший переулок.

Оказалось, что это тупик. Я был в тупике. А еще это был чуть ли не единственный во Вларнии освещенный переулок.

Две женщины из магазина вынырнули из-за угла и уставились на меня. Я замер и вперился в них. Они начали хихикать и тыкать пальцами в мою сторону. Я прислонился к стене и попытался прикрыть лазерный меч бедром. Когда они начали что-то шептать друг дружке на ухо, я отвернулся, чтобы они не запомнили моего лица. Они быстро сообразят, что этот голый человек с лазерным мечом и есть разыскиваемый всеми джедай, а сто тысяч, даже поделенные пополам, позволят каждой из них улететь с Коуркруса и провести в роскоши остаток жизни.

Вот и все. Все кончено. Тавира узнает, кто я такой, неважно, от меня или от Элегоса. О, Элегос, что я наделал? Она уничтожит Керилт. Когда она расправится с твоей планетой, она убьет Миракс, возможно, на моих глазах, затем уничтожит меня. Мне удалось спасти мирных граждан, живущих рядом со складом, но ради этого я уничтожил тех, кто мне дороже всего.

И вдруг я почувствовал на себе чьи-то сильные руки. На меня набросили одеяло и развернули от стены. Я поднял взгляд.

– Элегос?

– Вот ты где! – заорал он на меня. – Нажрался!

– Я…

– Опять! – нахмурился он, затем нагнулся и вырвал лазерный меч из моей руки.

– Нет, Элегос.

Хотя я пытался остановить его, он высоко поднял похищенное оружие и прожег меня гневным взглядом:

– Ну, и где он? Где остальной гравицикл?

Женщины покатились со смеху. Похлопывая себя по бокам, задорно смеясь, они пошли вниз по улице. Они то и дело оборачивались и вновь закатывались, дивясь, как это можно было так напиться, чтобы голым залезть на гравицикл и разбить его так, что от него остался только кусок руля с ручкой акселератора.

Мои колени подогнулись, но Элегос бережно подхватил меня.

– Спасибо.

– Всегда рад служить вам.

Я проглотил застрявший в горле комок:

– Как ты нашел меня?

– Ваш мысленный образ коснулся и меня. Я понял, что вы в беде, – он улыбнулся и постучал пальцем себя по носу. – Оттеганский шелк при горении выделяет очень резкий запах. От вас и сейчас им несет.

– Ой, извини.

– Ничего, выдержу, пока вас до дома доведу, – каамаси потихоньку повел к отелю. – И не бойтесь, вас не раскроют. По крайней мере сегодня вечером. Многие видели то, что никак не предполагали увидеть, и сейчас ломают головы над тем, стоит ли им оставаться там, где такое показывают.

Я улыбнулся ему:

– Ты ведь не имеешь в виду тех двух женщин?

– О нет, только не их, – каамаси весело хихикнул. – На сегодня ваша работа завершена, но отголоски будут слышны ее еще долго.