Я - первый

7

— Люблю тебя, малышка. Увидимся завтра. — Артур тянется, берет мое лицо в ладони, немного направляет к себе и запечатывает на губах поцелуй.

— И я тебя… — мямлю я и покидаю машину.

Только бы не упасть, только бы дойти. Высокие шпильки, врезаются в ступни подобно морским ежам. Дверь, ступеньки, дверь, я дома. Выдыхаю. Весёлая однако ночь получилась. Осадок от нее двоякий.

Снимаю босоножки, и наконец-то начинаю чувствовать свои ноги, пальцы. И когда только красивую обувь станут делать еще и удобной? Сжимаю и разжимаю пальцы, а те в ответ хрустят становясь на место.

Как хорошо что завтра выходной и я могу целый день провалятся дома, да и судя по тому, как болят и ноют мои конечности, завтра я все равно далеко на них не дойду.

На нетвердых ногах иду в ванную, одним махом снимаю с себя одежду и забираюсь в душ. Теплая вода хлещет тело, но этого не достаточно — подставляю еще и лицо. Кайф.

В детстве я два раза тонула, каким-то необъяснимым образом и счастливым стечением обстоятельств-меня спасали, доставали и откачивали. Похоже, это у меня в крови, досталось от отца. Тот на суше дольше месяца не мог, и меня тянет и манит вода, где бы я не находилась. А океан и вовсе вызывает необъяснимые эмоции. Опасный, волнующий, захватывающий. Обожаю. Я только недавно простила и поняла отца, точнее простила, потому, что поняла. За все те годы без него — пока он дрейфил по волнам, а мы с мамой вдвоем, делали вид полноценной счастливой семьи в вечном статусе — ожидание.

Вроде не плохой вечер был, но ощущение такое будто меня поимели. Хотя еще час назад всё выглядело довольно полюбовно, знала же чем всё закончится. То ли алкоголь покинул мою бедовую голову, то ли черные глаза снова чудятся, в груди всё сжимается. Сэм.

Голова тяжелая, но уходить не хочется, пускай льющаяся сверху благодать меня еще немного окутает своей теплотой и смоет с меня последние часы. Опускаю голову на поджатые колени, закрываю глаза, чувствую как семя Артура еще выходят из меня.

Спохватившись от внезапного ледяного душа, резко встаю и выбегаю. Я что уснула? Замотавшись в халат ложусь под одеяло и проваливаюсь в сон.

— Тук-тук, Элеонор? — мама тихо заходит в спальню и садится рядом, чувствую это по тому как пружинит сбоку кровать. Возможно, если не буду подавать признаки, она развернется и уйдет. Скрещиваю пальцы на руке которая под одеялом. Врываться в новый день пока не хочется. Я не сплю уже около часа, лежу с закрытыми глазами, по ниткам перебираю вчерашний вечер, а точнее на молекулы разбираю взгляд и движения Сэма. Он такой другой там был. Совершенно.

— С тобой всё в порядке? Ты пришла так поздно, точнее рано, — добавляет она и убирает волосы с моего лица.

Ну вот, теперь я без защиты. От яркого солнца веки подрагивают и я их с титанической силой открываю.

— Вижу повеселились хорошо. — мама так сочувственно на меня смотрит, что мне становится страшно, неужели я так плохо выгляжу. Тру глаза, от чего не смытая тушь начинает осыпаться и печь. Сама виновата, нечего пренебрегать устоявшим ритуалами, особенно, таким как смыть косметику перед сном.

Встать сил нет, перекидываю руку к рядом стоящему столику с зеркалом и косметикой, машинально нахожу нужную бутылку, ватный диск и наконец-то вытираюсь. Не вижу, но чувствую что помимо почти сломленных ступней, добавились еще красные и воспаленные глаза. Красотка.

— Да, вчера было круто, мы ходили в кино, а потом на концерт. Концерт оказался чудесным, и я плясала всю ночь. — мама уходить не торопится, потому решаю побыстрее выдать всё главное за вчерашнюю ночь и вернутся в исходное положение.

На больше меня не хватает, потому что кажись когда я двигаю челюстью и языком они что-то активируют и мой мозг или скальп начинает гудеть и рваться на части, глаза жмурятся.

Вот сколько раз убеждаюсь, что алкоголь не мой союзник, даже в виде пары коктейлей, и все равно пью, а потом страдаю.

— Голова? Я сейчас принесу таблетку. — не дождавшись ответа, мама быстро уходит оставляя дверь открытой.

Никакого осуждения или упрека, мне кажется она даже рада, что я так проживаю свою жизнь, набиваю свои собственные шишки. После того как Артур бросил меня, я месяц приходила в себя. Ник и мама — чуть с ложечки меня не кормили. Для меня тогда это был конец света. Я к счастью, не знаю что чувствуют люди, которым ампутируют конечность, но мне кажется тогда я была очень близка. Мир не мил был без него.

— Держи, — мама протягивает стакан с водой и таблетку. В две секунды стакан уходит в меня, издавая звук наполняющего галлона. Таблетку приходится запивать уже собравшийся слюной. Забыла.

— Ты забыла на комоде свой телефон, как пришла. Он звонит всё утро. Я тебе его принесла.

Забираю протянутый телефон, три пропущенных от Артура и один от Николь.

— Пойдем может чаю попьем, уже обед, и я твои любимые панкейки сделала. — заманивает мама нежно и как по щелчку после ее слов о панкейках, мне и вправду становится чуточку легче.

Артура решаю набрать позже, быстро печатаю подруге смс с приказом приехать ко мне, но немного завуалировано. Та отвечает через секунду. Еще бы она их пропустила, такой же любитель всего мучного и калорийного как и я, маленькая обжора.