Я разве похож на аристократа? Том 4

Глава 11

Сидя в удобном кресле на веранде своей комнаты, Арлекин смотрел на чистое небо и завораживающие звёзды. Он помнил, как увидел их в первый раз. Именно благодаря им он понял, что оказался в другом мире…

Вздохнув, он посмотрел на вылетевшее из его рта облачко пара и повёл плечами. Холод ночи давал о себе знать и, одетый в один лишь чёрный халат юноша, ощущал его в полной мере… Но он не желал уходить с веранды, продолжая любоваться звёздами.

Подняв руку, он сделал глоток ананасового сока, который принёс с собой и медленно побарабанил пальцами по холодному стеклу стакана.

Меньше года он провёл в этом мире… Он помнил, как у него не было цели и плана. Помнил хаос и неразбериху, творящуюся в его разуме…

Теперь же, он обрёл семью и ту, ради которой готов был объявить войну всему миру. И теперь, единственное, что его заботило — это сохранение достигнутого. Он не желал вновь обрести пустоту и тьму, которая окружала его в прошлом мире… В прошлой жизни.

Сжав в руке стакан, Арлекин услышал негромкий треск и увидел, что тот покрылся небольшими змейками трещин.

— Сила, что способна уничтожать миры… Мощь, которая сжигает саму душу… — пробормотал он тихим голосом, который сразу же подхватил холодный ночной ветер. — Я знаю, что ты слышишь меня, Алатор… Я хочу спросить, что станет с миром, если ты обретёшь свободу, а Жизнь победит? Что станет со мной в этом случае?

Его голос был тих и если бы кто-то желал подслушать, то расслышал бы лишь бессвязное бормотание. Впрочем, Арлекин не заботился об этом. Большинство слуг, гостей и членов рода уже спит… А несущим дежурство бойцам рода и клана Асакура, было явно не до этого.

Несколько секунд он ждал ответа от сущности, что жила в его душе… Сущности, чьё пламя должно было поглотить душу Адама Фроста, оставив лишь Всадника.

Но ответа так и не последовало. Арлекина это не удивило, ведь Всадник говорил лишь тогда, когда желал сам.

Холодный порыв ветра обдал его кожу, заставив парня передёрнуть плечами. Он не боялся заболеть, ведь Чума способна справиться с любым недугом. Потому на возможную простуду ему было плевать.

Вновь вздохнув, он снова посмотрел на ночное небо и произнёс:

— Жаль, если этот мир погибнет и все здешние люди умрут.

Проговорив свои слова, он поднялся с кресла и собрался зайти в свою комнату. Слишком много дел и проблем нужно было решить в ближайшее время… Первое, из которых — это аудиенция у императора. Арлекина не удивило подобное приглашение после того, что произошло в Тайто. Он был уверен, что Акихито видел всё и теперь юноше предстояло вести не слишком желанную беседу, отвечая на вопросы главы государства. Помимо этого, нужно было решать вопрос с кланом Кояма, которых Арлекин более не мог игнорировать. Орочи попросил его о том, чтобы юноша не дерзил в разговоре с Кояма Ватари и действовал тоньше… Но Арлекин не собирался стелиться и улыбаться тем, кто бросил его, не ответив зову помощи. И ладно бы это, но Кояма не известили о подобном его деда, оставив информацию при себе. У Адама было лишь одно слово, которым он мог описать этот поступок — предательство.

О каких договорах может идти речь после подобного? О какой свадьбе, если наследник этого клана так же решил бездействовать? И после этого, он должен отдать сестру этим людям?!

Слишком много подобных вопросов всплывали в голове Адама Фроста, желающего для Минами лишь лучшего. Когда он прибыл в этот мир, лишь она стала той, кто помогал ему и поддерживал, согревая своим теплом. И при одной только мысли, что Минами уйдёт в клан Кояма, руки Арлекина сжимались в кулаки, а зубы начинали скрежетать.

Со своей помолвкой он так же уже всё решил. После разговора с Кояма Ватари он разорвёт все договорённости и откажется от союза с Натсуми. Ему симпатизировала эта девушка, но делать её своей возможной женой он не желал. Даже с учётом того, что она войдёт в его род, Арлекин не исключал факта, что Натсуми будет пытаться им манипулировать для пользы Кояма.

Открыв дверь веранды, юноша зашёл в комнату и сразу же почувствовал согревающее тепло. Повернув голову вправо, он увидел спящего попугая и подошёл к столу, на котором стояла клетка. Рядом с ней лежало два закрытых письма, крепленных печатью клана Кояма.

В очередной раз вздохнув, Широ взял одно из них в руки и распечатал, вчитываясь в текст.

«Приглашают на обед? Какой же бред…» — произнёс он про себя, бегая глазами по буквам и словам.

Закончив читать, юноша свернул прочитанное письмо и взял следующее. Смяв их, он посмотрел на стоящую возле стояла мусорную урну и выкинул их, отряхнув руки.

Подойдя к постели, Арлекин расправил её и приготовился ко сну… Хотя спать ему не хотелось. Именно поэтому он взял лежащий неподалёку пульт от телевизора и включил самый первый попавшийся канал.

— Самка павлина выглядит как невзрачная серая курица. Зато самцы щедро разукрашены природой во все цвета радуги. Чтобы поразить самку и привлечь ее внимание, самцы распускают свои прекрасные хвосты и трясут ими… — раздался закадровый мужской голос из динамиков. Как оказалось, попавшийся канал был «Мир Животных».

Пожав плечами и не став переключать программу, юноша снял халат и завалился в постель, уперев глаза в потолок. И хоть до его слуха доносился звук телевизора, он слышал его лишь в пол уха. В мыслях юноши то и дело всплывал разговор в кабинете покойного отца. Слова, сказанные стариком до сих пор грели сердце Арлекина, заставляя его улыбаться. Он думал, что раскрыв себя перечеркнёт любые отношения с Орочи… Но он ошибся… Хотя в начале разговора его вера в провал только крепла. Именно из-за Корнелии он смог решиться на этот шаг и был ей безмерно благодарен за её поддержку.

Хотя… Он бы соврал сам себе, если бы у него не промелькнула мысль о том, что старик расскажет остальным… Но после того, как он увидел глаза Орочи в тот момент, эта предательская мысль испарилась.

Вот так и пролетел его день, который он полностью посвятил рассказам о себе двум людям, ставшими для него дедом и вторым отцом. Он так же проведал близнецов и Киоку, поговорив с женщиной и заметив, что та перестала представлять из себя бледного мертвеца. Она улыбалась и жила дальше, отдав всю себя детям… Но от Арлекина не укрылась проскользнувшая боль на её лице, когда Ами обмолвилась об отце.

Арлекин так и не узнал Рюске поближе, но, хоть тот и относился к прежнему Широ с презрением, он не желал ему такой смерти. Впрочем, он не желал того и для Акиро…

— Что-то настроение дерьмовое какое-то…

Продолжая лежать на спине, раскинув руки и ноги в стороны, юноша повернул голову к телевизору и стал смотреть идущую по нему программу. Сон, который ранее не желал приходить, стал одолевать его разум, а глаза потихоньку смыкались.

Но только он стал проваливаться в темноту сна, дверь его комнаты тихо открылась, привлекая внимание юнца.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на стоявшую на пороге Корнелию и улыбнулся. Она была одета в бархатный халат персикового цвета, левое плечо которого опало, оголяя гладкую кожу. Волосы её были распущенны, а на лице играла наигранная смущённая улыбка. Но если бы кто-то и повёлся на её игру, то лишь незнакомец и дурак…

Грациозно пройдя в комнату, она остановилась и заинтересованным взглядом посмотрела сначала на идущую по телевизору передачу, а потом на юношу. Она не помнила, чтобы Адам любил подобные телевизионные программы и это её немного удивило.

Заметив приподнятую Корнелией бровь, юнец просто помахал рукой и спокойно произнёс:

— Включил первое попавшееся.

— Понятно. — кивнула она с улыбкой и сделала ещё один шаг.

Увидев, что женщина как-то странно себя ведёт и движется лишь по прямой, Арлекин недоуменно на неё уставился, а потом заметил, как улыбка Корнелии расходится в хищном оскале.

Волосы встали дыбом на загривке юноши, а задница засвербела, предвкушая беду.

Инстинктивно отдав команду Панту, который принял вид его халата и висел на стуле, юноша увидел, как у Корнелии расширяются глаза и перевёл взгляд на ползущую в его сторону броню.

— Отбой тревоге, Пант. — смеющимся голосом произнёс Арлекин, заставив броню остановиться и поползти обратно.

— Оно и правда живое? — заинтересованно спросила Корнелия, неотрывно смотря на движущийся халат.

— Ага, — кивнул юноша с улыбкой и добавил. — Правда жрёт в основном деньги, проглот…

Хмыкнув, Корнелия перевела взгляд на юнца и продолжила стоять, не двигаясь с места. Арлекин не понимал, что с ней происходит, пока не разглядел за спиной женщины ещё один силуэт.

Отследив взгляд парня, женщина слегка повернула голову и обратилась к стоявшей за ней девушке:

— Ого, ты всё таки пришла. — улыбнулась она и увидела лишь скромный кивок.

Не понимания, что происходит, Арлекин увидел, как скрытый в темноте комнаты силуэт закрыл дверь и защёлку замка.

Ухмыляясь подобной реакции своего мужа, Корнелия грациозно, словно кошка на охоте, двинулась к юноше и, подойдя к его постели, опустилась на колени. Её халат опал ещё сильнее, открывая будоражащие сознание виды и заставляя юнца проглотить вязкую слюну.

Заправив правой рукой волосы за ушко, женщина наклонилась к лицу Арлекина и тихим, томным голосом произнесла:

— Мы начали новую жизнь, Адам, и я понимаю, что правила этого мира изменят нас. Так почему бы не вкусить его плодов сполна?

Быстро отклонив голову, Арлекин ошалело посмотрел в полные похоти глаза Корнелии и откровенно удивился. В прошлой жизни она бы не за что не подпустила другую женщину к нему!

— А раз так получилось, что кое-кто в этом доме уже стала твоей женщиной, то будет не честно, отвергать её… — слова срывались со рта Корнелии, заставляя достоинство юноши подниматься. Вот только теперь его нос уловил нотки вина, из-за которого щёки женщины пылали.

Медленно переведя взгляд на стоявшую в нескольких шагах Аюми, он увидел, что та одета в такой же персиковый халат. Девушку слегка пошатывало, а её, такие же полные похоти глаза не отрывались от парня.

«Да они в зюзю нажрались!» — прокричал он у себя в голове, смотря то на Корнелию, то на Аюми.

Облизнув пухлые губы, Корнелия положила свои руки на плечи парня и с вздохом повалила его на постель, сев сверху. Затем она посмотрела на мнущуюся Аюми и протянула ей руку, возбуждённым голосом произнося:

— Иди к нам, Аюми.

Сделав робкий шаг, служанка остановилась, а затем сделала ещё один. Её сердце бешено стучало, в голове творился полнейший хаос, а горячее дыхание вырывалось из груди. Она никогда бы не подумала, что ей доведётся принять участие в подобном и потому боялась… Лишь благодаря алкоголю и прошедшему с Корнелией в ванной комнате разговору, она не сбежала. Красноволосая женщина узнала у неё абсолютно всё, что связывало её и господина. Аюми видела в тот момент её глубокую задумчивость и ощущала, будто от одного лишь решения Корнелии зависит дальнейшее… Но после того, как она выпили и открыто поговорили, Аюми услышала предложение, которое и привело её сюда…

Каждый её последующий шаг был всё смелее и смелее, пока она не дошла до постели. Она взяла протянутую Корнелией руку и приготовилась окунуться в неизведанное, что несло в себе лишь наслаждение…

Сам же Арлекин лежал на постели с каменным лицом и понимал, что происходит что-то конкретно из вон выходящее. Впрочем, долго он не пробыл в этом состоянии и скоро на его лице отразилась открытая улыбка, а руки схватили сидящую на нём женщину, заставив ту пискнуть.

Звук телевизора и идущей на нём программы «Мир Животных» раздавался в комнате, но никто из троицы не обращал на него внимания. Они были увлечены лишь собой.

«Я знаю, что ты слышишь меня, Алатор. И вот что я хочу тебе сказать. Мне плевать, как мы это сделаем, но этот мир должен жить!» — произнёс он про себя, смотря на Корнелию снизу-вверх.

Его слова вновь не получили ответа, будто не найдя своего адресата… Но чего Арлекин не мог видеть, так это улыбки сущности живущей в его душе. Всадник слышал каждое слово, сказанное ранее и сейчас. И хоть он находился в темноте души Адама Фроста, он улыбнулся и проговорил:

— Наглый смертный.

Италия. Рим. Ватикан. Собор Святого Петра.

Тусклый свет камина освещал темноту просторной комнаты, разгоняя мрак. Сидя в удобном кожаном кресле, Михаил держал в руках бокал с вином и смотрел в огонь, уйдя в воспоминания.

Сильнейший Паладин, носящий имя — Михаил, вспоминал битву при Рестии, где потерял многих из своих братьев и сестёр. Перед его глазами то и дело вспыхивали образы светловолосой Уриэль, смеющегося Икара и воинственного Раскоса. Каждый из них пал в битве за мир, что ныне мёртв… Их сущности более не появятся в Чертоге и Михаил не сможет вновь с ними встретиться…

Паладины не могут умереть от старости или же от рук смертных созданий. Только оружие Всадников способно лишить их сущности дара Жизни. И друзья Михаила погибли именно от рук Алатора… Тёмно-зелёное пламя Чумы и Хаоса выжгло их из мироздания, оставив лишь пустоту.

Мощный порыв ветра открыл окна комнаты и влетел в помещение, раскидав лежащие на столе документы и колыхнув пламя камина.

Выйдя из своих воспоминаний, Михаил медленно повернул голову влево и увидел стоявшую рядом с ним светловолосую женщину, одетую в белое длинное платье с широким вырезом декольте. Она была той, кто изменила его жизнь, когда он был смертным… Она — та, кто дал ему шанс сражаться против тьмы и Смерти.

Поднявшись с кресла, он поставил бокал с вином на стол и, подойдя к своей госпоже, преклонил колено, спокойным голосом произнося:

— Я рад вновь созерцать ваш лик, госпожа.

Открыто улыбнувшись словам своего слуги, Жизнь сделала к нему шаг и коснулась его головы, проведя рукой по ярко рыжим волосам мужчины.

— Твоя задача отменяется. — мелодично проговорила она, а услышавший её Михаил поднял голову и непонимающе посмотрел на неё. — Мне более не нужна смерть Алатора.

— Госпожа… Я не понимаю… — хрипло произнёс Михаил. Он горел решимостью самолично убить Всадника, пока тот слаб… А теперь, госпожа желала забрать эту возможность?!

— Скажем так, — убрала она руку с его волос. — План поменялся…

— Могу я узнать причину? — смотрел он в её зелёные глаза.

Кивнув, Жизнь отошла от своего слуги на несколько шагов и ответила на его вопрос:

— Если коротко, то смерть Алатора сейчас лишь навредит. Владыка, — язвительно произнесла она имя своего вечного оппонента. — Нашёл ещё одну лазейку. И если у него всё получится, то мой проигрыш будет лишь вопросом времени.

Поднявшись на ноги, Михаил подошёл к столу, на котором ранее оставил бокал с вином и взял его в руку, сделав глоток. Весь его план трещал по швам, а сама суть сгорала от желания уничтожить Алатора. Он не хотел идти против воли своей госпожи, но просто так отринуть возможность лишить Всадника Чумы и Хаоса жизни, он не мог… Слишком много боли и потерь тот принёс ему.

— Я чувствую в тебе бушующую бурю, Михаил. — нахмурилась Жизнь, смотря на своего Паладина.

— Скажите, госпожа, — поставил он пустой бокал на стол. — Вы помните имена тех, кто погиб в Рестии?

Услышав вопрос и слова слуги, глаза Жизни вспыхнули белесым светом, а на плечи Михаила упало непомерное давление, заставившее его сделать судорожный вдох и упасть на колени. Мощь его госпожи заполонила комнату, остановив само время. Она была в гневе.

— Каждого из них! Они мои дети, как и ты! — прорычала Жизнь, сверля подавленного слугу яростным взглядом. — Так что не смей усомниться во мне, Михаил! Я дала тебе приказ и ты выполнишь его! Алатор будет жить, во всяком случае пока!

Проговорив свои слова, она раздражённо щёлкнула пальцами и исчезла в лазурной вспышке. Почувствовав, что давление более не сковывает его тело, Михаил прокашлялся и, облокотившись на стол, поднялся на ноги. До его слуха доносился звук, бегущей в покои стражи, взволнованной вспышкой неизвестной им силы.

Двери комнаты широко распахнулись и в неё вбежали телохранители Папы, приготовившись к бою. Но Михаил не обращал на них никого внимания, он вновь смотрел лишь в огонь камина и произносил про себя имена погибших братьев и сестёр… Ярость, неверие и жгучее желание мести бурлило в его сущности, желая воспротивиться приказу…

— Она сказала, чтобы он выжил… Но ничего о том, чтобы жили те, кто дорог сосуду Всадника. — тихо пробормотал Михаил и хищно улыбнулся. Его месть лишь начала свой поход и он достигнет её! Чего бы это не стоило!