Я сделаю тебе больно

Глава 32. Это судьба

Дженнифер Колман

Мне повезло. Удалось проскользнуть незамеченной и выбраться через пожарный выход. Внизу уже ждал Томас. Он сиял, как начищенный серебряный столовый прибор, а меня это только бесило. Я не радовалась, я пыталась исправить свою жизнь.

Самое ужасное — я влюбилась в Джеймса. Он делал всё по своему личному желанию, никогда не оглядывался на чужое мнение и не сомневался в себе. Захотел поцеловать мою подругу — поцеловал, решил переспать со стриптизёршей — сделал её своей. Я же стала событием, которое заставило его отступить от своих принципов, согласиться на брак, которого он изначально не хотел. Ну что ж, я отпускаю его и освобождаю себя.

— Ну наконец-то!

Начинает Томас с претензии, поэтому отвечаю тем же.

— Ты поменял мою фамилию в списке поступающих?

— Сразу, как ты позвонила мне вчера вечером.

— Тогда поехали.

Толкаю его к незаметному автомобилю, который он же сам и арендовал. Так мы проехали долгий путь до самого Нью-Йорка. Оказалось, что мне достаточно было взять из прошлой жизнь всего несколько вещей, которые уместились в рюкзак.

Джеймс Эванс. Чуть больше года после несостоявшейся свадьбы.

Дженнифер тогда сняла со счёта приличную сумму, Эдвард заметил не сразу. Причиной тому стало попадание в больницу. Так мы выяснили, что его сердечная недостаточность стала причиной столь безапелляционного поиска мужа для своей дочери. Забота, которую мы не поняли, о которой она до сих пор не знает.

Я не афишировал, но искал. А она словно провалилась сквозь землю. Нигде не засветилась, и я почти уверен, что без субтильных ручонок Томаса не обошлось. Да, я всё ещё испытываю трепетные чувства к этому парню.

Время 7:23 вечера. Я в самом центре Нью-Йорка перехожу дорогу на зелёный свет. Ну почти на зелёный, жёлтый мигает, но уже готов смениться на нужный мне оттенок. После подписания выгодного контракта и ужина в компании руководителя, к слову говоря, женского пола, я расслаблен и поэтому сейчас не смотрю по сторонам и не особенно прислушиваюсь к звукам. А зря.

Я не сделал и нескольких шагов, когда почувствовал тупую боль в левом бедре. И если бы я прислушался, визг тормозов и шум мотора услышал бы чуточку раньше. Мысленно поблагодарив водителя, что он не проехался по мне колёсами, а лишь столкнул на асфальт, испортив дорогой шерстяной костюм, я проверил голову на целостность.

— Для избегания таких ситуаций в пасмурную погоду рекомендуют заранее начинать торможение перед пешеходным переходом.

Начинаю свою лекцию для пары стройных ног, остановившихся в полуметре от меня. Убедившись, что у меня ничего не болит, я даже обрадовался виду.

Дженнифер Колман. Чуть больше года после несостоявшейся свадьбы.

С самого утра меня преследовало странное чувство и всё валилось из рук. Сначала я поехала на репетицию, завтра меня ждёт отчётный концерт. Именно от него зависит, смогу ли я сэкономить на оплате обучения в следующем году. Я сильно нервничаю, уверена, что из-за этого и появились все эти глупые предчувствия.

После репетиции меня ждали три часа уборки столов за офисным планктоном. Я взяла не так много денег, чтобы их хватило на безбедную старость. По моим скромным подсчётам все они уйдут на обучение и съём квартиры, даже не хватит немножко. Всё верно, мой план не был идеальным. Томас порывался помочь, даже содержать меня хотел. Но я не позволю себе быть ему обязанной больше, чем уже есть.

Я вообще держу его на ещё большем расстоянии с тех пор, как заметила одну настораживающую вещь. Он решил, что его шансы повысились на почве помощи. Только этого не произошло, я продолжаю болеть другим человеком. Хотя я ни разу за весь этот год даже не пыталась найти его в сети. Вообще не узнавала о своей прошлой жизни. А вдруг меня найдут? Впрочем, с каждым месяцем я чувствую себя всё более одинокой. Невыносимо.

А после работы я еду домой. Мне нужно репетировать и хотя бы немного поспать. Мне понравилось водить. За рулём я расслабляюсь, чувствую себя хозяйкой собственной жизни. Казалось бы, теперь это чувство вообще не должно меня покидать, но… кроме одиночества и удовольствия от музыки, я больше ничего не чувствую.

Я снова собирала все светофоры на одной из центральных улиц Нью-Йорка. Неспешно двигаясь, я открыла бутылку с водой, сделала глоток, а после уронила крышку. Оценив расстояние до перехода и состояние светофора, я нагнулась за крышкой. А вернувшись в исходное положение и увидев перед собой наглеца, начавшего переход точно не на свой сигнал светофора, я растерялась и перепутала педали. Так отчаянно на тормоз я не давила ниразу.

— Мамочки!

Как только машина остановилась, я выскочила на улицу остановилась около мужчины. Он опирался ладонью на грязный асфальт, а ещё он сидел на нём в дорогом костюме. Холодный пот прокатился по моей вмиг ставшей каменной спине ещё в тот момент, когда моя жертва начала свои нравоучения.

— Для избежания таких ситуаций в пасмурную погоду рекомендую заранее начинать торможение перед пешеходным переходом.

Я узнала его на несколько мгновений раньше, чем он меня.

— Научил тебя водить на свою голову. — Мужчина жадно рассматривал моё лицо, а я молчала, поражённая нереальностью такого совпадения. — Так уж и быть, я не буду писать заявление.

Чтобы сделать хоть что-то и не упасть сейчас в обморок, я подаю руку Джеймсу Эвансу. Он берёт её, хотя она ему совершенно не нужна, чтобы подняться с дороги. Вокруг собрались зеваки, но я их не видела. Они — несуществующая декорация по сравнению с тем, кого я вижу перед собой. И если бы мне сейчас так не жгло руку его прикосновение, я бы потянулась, чтобы ущипнуть себя и убедиться, что я не сплю.

— Не хорошо вот так стоять посреди дороги и мешать движению, Дженнифер.

— Прости! Я отвезу тебя в больницу.

Тяну его к машине, но почему-то не в сторону пассажирской двери.

— Зачем в больницу? Я в порядке, даже руку не ободрал.

Останавливаюсь и растеряно хлопаю глазами. А куда тогда, если не в больницу?

— А ещё это водительская дверь. — Джеймс вздыхает. — Раз уж ты меня сбила, отвези в гостиницу. Вот уж не думал, что ты настолько меня ненавидишь.

— Я не ненавижу!

Мне непременно захотелось это опровергнуть. Когда я услышала рассказ своей бывшей подруги, я не возненавидела его. Я просто приняла его суть и поняла, что не справлюсь. Это не сочеталось с моими к нему чувствами. Ну зачем сейчас так дрожат коленки, а мозг отказывается соображать? Это ведь огромный город, как так..

Джеймс открыл мне дверь, а сам обошёл машину, заглянул в салон и демонстративно вылил воду с коврика прямо на проезжую часть. Так вот куда я бросила почти полную бутылку воды. Повезло, что не на сидение арендованной машины.

— Как жизнь? — Спросил Джеймс, когда мы проехали в тишине два квартала.

— Поступила и учусь. А твоя?

Руки так плохо меня слушаются, что я действительно начинаю притормаживать перед следующим светофором сразу после предыдущего.

— Окрасилась новыми яркими красками. Столько нового узнал буквально в самых разнообразных сферах жизни. Научился менять памперсы, представляешь?

— Что?!

От того, как я резко поворачиваюсь к нему, машину ведёт. Джеймс почти с идеальным спокойствием кладет руку на руль и помогает мне удержать автомобиль прямо.

— Смотри вперёд, пожалуйста, и держи руль крепче.

Я невольно уношусь воспоминаниями в тот последний вечер. Лицо едва не сводит судорогами от желания, чтобы всё снова повторилось.

Какие ещё памперсы? У Джеймса появился ребенок? К такому я не была готова даже больше, чем к встрече с ним посреди Нью-Йорка.

— У тебя появился ребенок?

Держусь, как можно ровнее, а у самой нижнее веко дёргается и во рту пересохло.

— Да, ребенок. — Сердце пропускает удар. — Брианна родила мне племянника, которого никто не заказывал.

— Племянник!? Я так рада за Бри!

Смеюсь, как ненормальная. У Джеймса нет своего ребёнка, какое счастье. А чего это я радуюсь, собственно?

— В последнее время женщины вокруг меня творят невообразимые глупости. — Чувствую, как он смотрит на меня, слышу не сказанное вслух обвинение. — Ну теперь ты можешь ей позвонить и поздравить лично. Номер не изменился.

— Она, наверное, счастлива.

— Наверное. Когда-нибудь она тебе расскажет занимательную историю о том, как родной отец чуть не лишил её средств к существованию из-за беременности.

Я снова поворачиваюсь к нему с выражением лица полным недоумения.

— Смотри на дорогу, пожалуйста.

Сейчас я наконец распробовала терпкие ноты обиды в его голосе. Он не понял моего поступка. Разве должен был? Я честно не думала, что так его задену.

— А муж?

— Муж… ты сама у неё спроси потом, ладно? Не хочу об этом говорить сейчас.

Честно говоря, сама мысль наконец-то поболтать с приятным человеком, тем более, с Бри, показалась мне весьма привлекательной.

— Ладно.

Мы остановились на общей парковке отеля и я наконец могла посмотреть на Джеймса. Посмотреть так, как мне хотелось, внимательно. Неужели он сейчас просто уйдет? И всё? У меня даже доказательств тогда не останется, что он был, а не я просто свихнулась от одиночества. Но нет, конечно, он не мог уйти просто так после всего, что я натворила.

— Что ты сделала со своими волосами?

Неожиданно он взял и накрутил на палец прядь моих волос, перекрашенных в более темный цвет. Я задержала дыхание.

— Из-за них я узнал тебя не с первого взгляда, Дженнифер..

С каким-то горьким сожалением он протянул моё имя.

— В этом и был смысл. Я немного изменилась и поменяла фамилию.

Не было смысла держать это в тайне. Он пронзительно долго смотрел в мои глаза, а потом наконец спросил.

— Почему ты сбежала?

Я будто ждала этого вопроса именно от него весь год и меня прорвало.

— Потому что я переоценила свои силы. Ты не хотел жениться, а я не хотела портить тебе жизнь.

— В чем ты переоценила свои силы?

Мы сидели слишком близко друг к другу в замкнутом пространстве машины.

— Я не смогла бы спокойно ждать тебя дома, пока бы ты насыщался другими девушками.

— Я не самый хороший пример моногамности, конечно, но можно тут немного прояснить?

— Аманда рассказала, что между вами что-то было.

Неприятный ком застрял в горле, еле протолкнула его дальше, чтобы иметь возможность говорить и дальше.

— При чем здесь твоя подруга?

— Она больше не моя подруга. — Я почти оторвала собачку на своей кожаной куртке, пока формулировала. — Тогда накануне она показала мне фото, на котором вы целуетесь.

Не выдержав взгляда глаза в глаза, я отвернулась, наблюдая, как вокруг паркуются новые автомобили, а из них выходят зачастую счастливые парочки.

Снова посмотрела на Джеймса, когда услышала ровный смех.

— Я всегда думал, что ты умная девочка, Дженнифер. Кто же верит на слово подругам? Зачем? Даже обидно, что ко мне у тебя не оказалось никакого доверия. Я ведь ни разу не приближался к ней и на пушечный выстрел.

— А как же первый день в моём доме?

— Ах да, точно, забыл. Тогда я просто хотел тебя побесить.

— Получилось.

Воспоминания омывают грудную клетку новой волной даже не злости, досады.

— Ты упускаешь главное. Я не целовался с твоей подругой, а тебе навешали лапшу, вот и делай выводы. Не удивлюсь, если в этом участвовал твой любимый Томас.

Вот уж не думала, что мы будем обсуждать такое в моей машине на парковке перед центральной гостиницей Нью-Йорка.

Но в одном ты не прав, Джеймс, главное всё ещё упускаешь ты, не понимая, насколько дура напротив тебя всё ещё влюблена. Я осознала в тот момент, как снова увидела его рядом с бампером своего автомобиля. Я снова вспомнила захлестнувшую меня ревность и только сейчас поняла, насколько она была разрушительной.

— Чёрт с ней с Амандой. А другие девушки?

— Какая бы у меня была ревнивая жена. Но всё-таки поясни, какие другие?

— Мало ли, — обиженно бурчу в ответ.

А зачем он меня сейчас провоцирует? Больше года не виделись и опять?

— Так можно было тогда спать с другими девушками? Не знал, иначе воспользовался бы.

Я даже отстегнула ремень безопасности, чтобы освободить место для своего возмущения. Повернулась к Джеймсу всем корпусом.

— А как же та стриптизёрша на твоём мальчишнике?

— Какая та стриптизёрша?

В его глазах загорелся огонь, который я пока не разгадала. Куда уж там, ведь мной двигала только ревность от воспоминаний о его близости со стриптизёршей. Со мной в роли стриптизёрши — но кого это волнует, если он не знал.

— Та самая блондинка на твоём мальчишнике.

— Ах, та самая.

Он тянет время, как и свою дьявольскую улыбку, я почти готова его ударить.

Дженни, — он отцепил мою руку от многострадального замка куртки, но не взял её в свою, — ты так ужасно танцевала, но я этого никогда не забуду. А ещё духи, которыми и сейчас пропахла вся машина, их же не вытравить.

Он перешёл на смех. И несмотря на то, что между нами приличное расстояние, он будто говорит мне это всё на ухо на самом близком расстоянии.

— То есть ты..

— Я знал, что это ты, не расстраивайся. — С игривого его тон перешёл обратно на серьёзный. — Надеюсь, за год ты перестала делать такие стремительные выводы, не поговорив с людьми. Спасибо, что подвезла. — Он коснулся ручки и надавил. — И позвони отцу. Обязательно позвони.

Джеймс открыл дверь и ушёл, а я так и не смогла выговорить больше ни слова, переваривая услышанное. Я ошиблась, да? Кажется, я во всём ошиблась.