Я сделаю тебе больно

Глава 33. Пора перестать усложнять себе жизнь

Джеймс Эванс

Обидно, чёрт возьми.

Я поднялся в свой номер и бросил пиджак на кровать. Я только что ушёл из её машины, даже не узнав новый адрес или хотя бы номер телефона. Я столько её безрезультатно искал, а она сбила меня посреди Нью-Йорка. Что это, если не судьба?

А я просто взорвался из-за причины её побега.

Я разозлился, но стал бы я сам разговаривать в такой ситуации? Ни о чём подобном я и не задумывался, навещая её отца в больнице, а потом выслушивая претензии, что она исчезла из-за меня. А оказалось и правда из-за меня.

И я бы мог спокойно послезавтра улететь отсюда, отпустить наконец ситуацию. Но только не после её сумасшедшей реакции, не после моего свихнувшегося сердцебиения от одного её аромата.

Дженнифер Колман

Нервы, нервы, нервы.

Электрическая зубная щётка сделала сальто прямо из моих рук, продолжив свой танец уже в умывальнике. Сегодня мой первый отчётный концерт. Целый год я изучала теорию, отдавала всю себя и даже сон практике, но всё равно ужасно боюсь.

Вчерашняя встреча отвлекла меня иными переживаниями, а сегодня сделала ситуацию только хуже. Щётка всё ещё вибрирует, а я смотрю на себя в зеркало и пытаюсь собраться. Скрываясь столько времени, сменив документы, фамилию, встретиться при таких обстоятельствах. Меня не оставляет чувство… странное чувство, будто это больше, чем случайная встреча. А я полная дура.

Я играла, брала сложные аккорды и расставляла акценты. И каждый раз, бросая в зал случайные взгляды, ловила его. Он смотрел неотрывно. Так, что даже отворачиваясь, я чувствовала его на спине, которую оголяло длинное платье.

Я перестала волноваться из-за выступления, хотя тряслась всю неделю. Единственное, что меня беспокоило, — он пришёл. Я не назвала ни адреса, ни времени, но он здесь и смотрит только на меня. Ничего не прошло. Сердце всё так же колотится, внушая мысли о скорой смерти от его остановки.

На наших отчётных концертах не принято дарить цветы, хотя многие родственники сидят с ними в руках. И он тоже. Белые розы без упаковки. Ведущему приходится напомнить мне, что пора покинуть сцену.

В щемящем нетерпении я выпорхнула в фойе. Стуча каблуками, почти побежала в сторону белого букета, на который засмотрелась ещё на сцене. Не могу отделаться от желания его коснуться. Я не уверена, что эти мысли о букете.

— Ты пришёл.

Произношу запыхавшись, потому что даже не подумала сбавить темп. Он прекрасно видел, как я бежала ему навстречу, поэтому теперь улыбается.

— Я ведь говорил.

Он так давно мне не улыбался, а она всё ещё такая же, его улыбка. Едва уловимая, но в ней участвуют не только губы. Всегда такие холодные глаза приобретают солнечный оттенок.

— Что говорил?

— Ты стала лучшей на курсе.

Хочется возразить, что не самой, но я останавливаю порыв. Его слова греют душу, а ещё немного тормошат сердце. Поэтому я лишь краснея улыбаюсь.

— Как ты узнал место и время?

— Не рада меня видеть?

Точно издевается, но я даже не замечаю.

— Да почему же?

Радость от встречи настолько меня захлестнула, что я в шаге от того, чтобы броситься ему на шею. И надо бы успокоиться. Точно.

— Я нашёл расписание в интернете. Когда точно знаешь, где искать, всё гораздо проще.

Несмотря на радость обоих, а это я уловила безошибочно, между нами стояла тонкая, но ощутимая стена моего побега. Смутившись, я перевела тему.

— Я позвонила папе.

В уголках моих глаз скапливались слезы.

— Это хорошо, я рад.

— Я думала, что не смогу отыграть концерт… я даже не знала. Почему он мне не сказал?

— Он ведь не знал, где ты, — в голосе Джеймса нет и намёка на упрёк.

— Почему он не сказал сразу..

— Пойдём вон там посидим. — Джеймс показал в сторону диванчиков, и мы пошли. — Люди никогда не делают ничего, что считают плохим со своей точки зрения. Проще говоря, он хотел как лучше.

Я понимала, всё понимала. Я ведь тоже хотела, как лучше для всех. Я бы уехала учиться, Джеймс бы освободился, папа бы передумал.

— Но всё же одна плохая новость у меня для тебя есть. — Серьёзно произнёс он. — Твоя подружка по имени Том не мог не знать об операции, Дженнифер.

Он назвал его имя всё с той же неприязнью в голосе и на лице. Том стольким помог мне здесь: с поступлением, с квартирой, правами, арендой машины, всего не упомнить.

— Как он мог знать?

— Я видел его в городе. Однажды даже пытался выяснить, знает ли он, где ты. Надо отдать должное, он стойко выдержал и не сдал тебя. Я даже поверил, что он не в курсе. Вот дурак.

Я слушала его с открытым ртом. Знала, что Том начал на что-то рассчитывать ещё больше, когда я всё же попросила его о помощи. Но не сказать мне о болезни и операции отца. Это так низко… просто отвратительно! Вспыльчивость, которую я держала в узде всё это время, возрождалась заново. Захотелось ударить Томаса.

— Я совершила глупость.

— Это я плохо искал. Ты ведь была под самым носом. Наверное, это и к лучшему.

— Ты искал? — Едва слышно и глаза в глаза.

Неужели Джеймс не был рад? Почему? Я думала, что он просто вздохнет с облегчением и будет жить дальше. Мне стало ещё более неловко.

— Искал, ты ведь даже записку не оставила.

— Прости, — в горле застревает ком, чувствую себя скверно.

— Оставь это.

Зная его характер, мои извинения должны были почесать за ушком его самолюбие, но он предпочёл ими не упиваться.

— Джеймс, операция была серьёзной?

— Она была серьёзной, — он положил букет рядом с собой и взял меня за руку. — но сейчас всё хорошо. Доктор сказал, что прогноз благоприятный.

Я больно прикусила губу, чтобы не разреветься.

— Ну что я за дочь такая?

— Хорошая.

Как я могла поддаться порыву и сбежать, никого не поставив в известность? Ещё и с человеком, который понятия не имеет, что для меня важно… Который даже на отчётный концерт не пришёл, хотя знал, что от него зависит моё будущее.

— Когда ты уезжаешь?

— Самолёт завтра утром. — Мало того, что ответ меня расстроил, так ещё и живот отозвался жалобным урчанием. — Ты ела хоть что-нибудь?

— Нет.

Нет, я не ела. А ещё я не хочу, просто не хочу его отпускать.

— Идём пообедаем, это нужно отметить.

Он тут же потянул меня за столь удачно оставшуюся в его ладонях мою руку и не забыл букет. Даже если он пудрит мне мозги, всё ещё его не вручив, я же знаю, для кого он.

Мы вышли из театра почти последними. Несмотря на красоту местных холлов, после отчётных концертов никто не горит желанием задерживаться. Всем хочется наконец расслабиться и отпраздновать. К ни го ед. нет

И совсем не важно, куда мы сейчас поедем.

Схватившись за локоть Джеймса, я аккуратно спускалась по ступеням, когда заметила Томаса. Он облокотился на переднюю дверь своего автомобиля, поправляя часы на руке и небольшой жёлтый букет. Даже на таком расстоянии я увидела, как изменилось его лицо при виде моей компании. Года занятий йогой — как и не было. Я закипела мгновенно, Тому не поздоровится.

На его счастье или горе Джеймс проследил за моим взглядом и перехватил инициативу.

— Это, кстати, тебе.

Он вручил мне букет, тем самым обездвижив, ведь он был увесистым. Поняла, почему он не отдал его сразу. Я замерла на месте, когда Джеймс надвигался на растерянного парня, который с каждым шагом казался всё меньше. Когда сильные руки легко прижали его к металлу, я мелкими шажками побежала к ним. Успела к первому и единственному удару. Голова Тома дёрнулась, как тряпичная.

— Какой ты для неё друг после всего этого вранья?!

Том смотрел на меня испуганными глазами. Страх, но не сожаление, это расстроило ещё больше. Ему всё это время нужен был лишь шанс заполучить меня. Но он для этого совсем ничего не сделал.

— Дженни, я не думал, что Аманда будет тебя так уговаривать. Она мне только потом рассказала.

— Что?

Испуганный Том рассказал больше, чем я хотела услышать. Они всё подстроили, чтобы я согласилась на планБ.

— Я так и думал, — холодно констатирует Джеймс.

Какая же я дура.

— Я больше видеть тебя не хочу..

Я разочарованно смотрю на бывшего друга. Даже не хочу больше марать об него руки, ни мои, ни тем более Джеймса.

Он помог мне, но если бы не он, мне бы и помогать не пришлось. Я сама, конечно, виновата… на душе стало совсем гадко.

— Джеймс… — Как могла, одной рукой я повисла на руке, которой он всё ещё держал раскисшего мальчика. — Пойдём.

— Держись от неё подальше, — рявкнул он, всё же поддаваясь на мои уговоры.

На столах лежали белоснежные скатерти, а вокруг много зелёных растений. Уж не знаю, случайно мы оказались тут или так спланировал Джеймс, но мне очень нравится.

— Не против, если я закажу?

— Джеймс, что с тобой случилось за этот год?

— Ничего особенного, просто мир вокруг меня сошёл с ума, и я вместе с ним. Так ты не против?

— Я только за.

Лучший час в моей жизни. В Джеймсе что-то действительно изменилось. Он стал спокойнее что ли… при этом не лишился своего обаяния, от которого мои коленки подкашиваются.

— Ты улыбаешься — это приятно.

— Потому что мне сейчас хорошо. Самый вкусный обед за весь год.

— Я рад.

Он смотрел на меня так, будто очень соскучился, но не говорил об этом. Он вообще был осторожен в словах и действиях. Вспоминая наш первый поход в ресторан, я не верю, что напротив меня сидит Джеймс Эванс.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, — с грустью вырвалось из меня до того, как я подумала.

Впрочем, а когда, если не сейчас? Потом он уедет и, возможно, больше не захочет меня видеть.

— Не могу, Дженни. Я везу важный контракт, и в нашем захолустье меня ждёт сестра с племянником. У неё таланта обращаться с детьми, как и у нашей матери, никакого.

— Мне кажется, ты на неё наговариваешь. Но я понимаю, Джеймс. Я просто пытаюсь признаться в том, что скучала по тебе. Я не разобралась тогда и всё испортила. Доверять правильным людям надо уметь, а я научилась только сегодня.

— Самый неожиданный комплимент в моей жизни. — Он почти не выждал паузу, прежде чем спросить. — Полетели со мной?

Я не ожидала этого предложения, но ответ у меня был ещё после телефонного разговора с отцом.

— Я с удовольствием. Только мне придётся вернуться обратно, я хочу закончить учёбу.

— Понимаю.

На этот раз улыбка коснулась только его губ. Даже если мы оба хотим что-то воскресить, у нас выросла стена трудно решаемых проблем толщиной от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса.

Я оставила машину у дома, потому что перед выступлением тряслась так, что вполне могла передать это состояние автомобилю. В общем, я не стала рисковать и вызвала такси.

Именно благодаря этому решению сейчас мы стоим около моего дома. Джеймс тоже вышел из машины, и мы неловко стоим у подъезда.

— Встретимся в аэропорту?

— Я заберу тебя из дома, мне по пути.

— Тебе не по пути, Джеймс.

Я прекрасно знаю, где находится гостиница, а где мы сейчас.

— Подумаешь, каких-то пару километров.

Мы оба тянем время глупыми вопросами.

— Поднимись ко мне, я угощу тебя кофе.

— Ты не умеешь варить кофе.

Я взяла его за руку, не давая возможности положительно ответить на следующий вопрос.

— Ты что, зайти не хочешь?

— Хочу.

— Кстати, за год я научилась варить кофе, заваривать чай и даже готовить завтраки.

Рука об руку мы вошли в холл.

Джеймс Эванс

— Теперь я даже с закрытыми глазами могу.

Она действительно это сделала и затанцевала пальцами по клавишам. Я тоже закрыл глаза, потому что смотреть на неё так близко оказалось невыносимо физически.

— Я очень долго учила эту композицию.

Играла она то же самое, что на концерте, но я честно не знал, что это. Получалось у неё необыкновенно красиво.

— Мне нравится.

Что я здесь делаю… она ведь сбежала от меня, хотела освободиться. А я так соскучился. Самый ужасный год в моей жизни!

Пока думаю над своей внезапно осложнившейся судьбой, не замечаю, как музыка прекращается.

— А ты играл когда-нибудь? В детстве, например.

Дженнифер совсем близко рассматривает моё лицо и, конечно, видит закрытые глаза. Открываю.

— Нет. Только на нервах окружающих, но это не считается, правда?

— Ну почему же? Тоже нужно чутьё, чувство такта. Оно много, где требуется, сам мне говорил.

Смотрит снизу вверх, не отрывается, а я ощущаю, что рубильник от моего собственного чувства такта выключен. На каблуках она совсем немного ниже меня, поэтому ей достаточно поднять голову, чтобы меня поцеловать. Ведьма. Волшебница. Фея чёртова.

Я теряю ориентацию в пространстве от того, как это чувственно соединяться с ней в поцелуе, которого она желает не меньше меня. Дженни оттесняет меня к открытым клавишам, задницей беру неизвестный аккорд. Мы смеёмся, одновременно вспоминая её вопрос.

Дженни протягивает руки, и крышка рояля за моей спиной захлопывается с характерным звуком. Мы понимаем друг друга без слов.

Легко усадив девушку на не внушающую доверия конструкцию, я бережно снял черные бархатные туфли с лакированным острым носком. Опустив ступни в черных чулках на банкетку, она сама стянула с себя платье, оставшись в чёрном кружевном комплекте.

Одурев от вида, я подался вперёд и поставив руки по обе стороны от её бёдер, с надеждой задал самый идиотский вопрос.

— Пожалуйста, скажи, что ему ты этого никогда не показывала.

Оторвавшись от груди, которую обнимает изящное кружево, встречаюсь со вспыхнувшим в её глазах огнём. И вместо ответа получаю гневную пощечину. Моя.

— Черт возьми, Джеймс, я год занималась йогой, успокаивала нервы. Всё коту под хвост! Вижу тебя, и моя жизнь рушится..

А я счастлив. Закрыл глаза и улыбаюсь. Страсть ко мне эта девочка не растеряла. Как же приятно горит щека.

— Придётся зализывать вину своим же длинным и непослушным языком. Ты очень красивая.

Она пахнет цветами.

Я из последних сил держусь. Она не могла знать, что я приду на выступление. Мне не отделаться от мысли, что это бельё не для меня. Я безнадёжный ревнивый собственник, но держусь. Какая разница, с какой целью надето бельё, если сниму его я.

Сначала я лижу её живот, поднимаюсь языком между бархатных полушарий к шее, уелую всё, до чего могу дотянуться. Голова кружится так, словно высунулся в окно после длительного кислородного голодания.

Подцепив трусики, медленно стягиваю их, оставляя её тонкие лодыжки на своих плечах.

— Джеймс..

Моё имя растворилось в тяжёлом дыхании, когда я принялся настойчиво извиняться. Она запуталась пальчиками в моих волосах, а я быстрее закружил вокруг её центра, упрямо подталкивая к краю. Дженнифер вскрикнула, расслабляя напряжённые ступни на моей спине.

— Вот так, моя девочка..

Медленно глажу её тело, пытаясь запомнить каждое прикосновение. Разве можно быть счастливым просто от того, что кто-то рядом хочет того же, что и ты?

— Где у тебя спальня?

Подхватываю размягшую Дженнифер, она обнимает меня ногами и держится за плечи.

— Тут только две комнаты, в одной из них мы находимся.

Дженни смеётся и целует меня, поэтому я не вижу, куда иду. Мы наконец добираемся до комнаты, в которой стоит только кровать и комод с зеркалом над ним. В его отражении я вижу, как женственно изгибается её тело. Аккуратно кладу её на покрывало, стягиваю пиджак, рубашку и лишние сейчас брюки. Она делает то же самое с бюстгалтером.

Некстати вспоминаю наш самый первый раз, я вёл себя, как мудак. Как самый последний придурок, а она выкинула тот номер со стриптизом. Мне крышу тогда унесло ураганом по имени Дженнифер Колман. А когда он так неудачно свернул в сторону Нью-Йорка, я обиделся, как мальчишка. Но как сильно я влюбился в эту стихию, понимаю только сейчас.

— Я люблю тебя.

Я ожидал любой реакции, но не того, что голая девушка подо мной заплачет.

— Ну ты чего? — Смахнул её слёзы и заглянул в покрасневшие глаза. — Настолько плохие новости?

— Я тоже люблю тебя! — Слёзы скатились снова, омывая разбросанные по кровати волосы. — И что нам теперь делать?!

— Продолжить то, что мы начали.

Никогда не любил женские слёзы, но тут безнадёжный случай. Я безнадёжный. И не только я, потому что Дженнифер тянется ко мне всем телом. Мы сливаемся вместе, стискивая друг друга в объятьях, меняя позы, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. Глажу её волосы, она лежит на моёй груди, целую её в макушку, а потом мы повторяем начатое.

Её тело мне идеально подходит, ни одного неуклюжего движения. Она сверху, подо мной, я сзади, сбоку и парочка трудно описываемых положений в пространстве. И каждый раз она чувствительна, как оголённый провод.

За окном окончательно стемнело, мне ясно, что ни на какой самолёт мы уже не попадём. Просто физически не успеем. В то же время, с улыбкой на губах я принимаю своё решение и простую истину — неразрешимых ситуаций нет при достаточной мотивации.

Задремавшая Дженнифер реагирует на мои неуклюжие попытки перезаказать билеты на более поздний рейс.

— Тише-тише, спи.

— Поздно, я проснулась, — она вздохнула, явно снова вспомнила о наших неразрешимых проблемах. — Что ты делаешь? — Перевернулась на живот ко мне лицом и оттянула телефон.

— Заказываю новые билеты.

— Допустим, это простая задачка. А что мы будем делать потом?

— Например, не станем усложнять себе жизнь?

Дженни заморгала, ожидая от меня не меньше, чем чуда.

— Я снимаю квартиру для Брианны… и знаешь, какая разница, в каком городе я буду её снимать?

— Что ты хочешь сказать?

Приподнявшись на руках, она оказалась со мной лицом к лицу. Не удержавшись, поцеловал её снова. Я не готов потерять её опять на день, месяц или год.

— Если не можешь ты, я перееду в Нью-Йорк.

— Мне так нравится эта квартира.

— Я потерян настолько, что готов переехать сюда, если мы иногда будем использовать рояль не по назначению.

— Я не хочу, чтобы ты меня возненавидел, поэтому нам всё же придётся найти квартиру побольше.

— Ты только что согласилась со мной жить?

— Да.

— А твой отец не согласится выдать тебя за меня снова. Он сам мне сказал.

Прижимаю её сильнее. И вообще иду ва-банк — мне мало, я её вообще никогда не отпущу.

— Мы его уговорим.

— А только что ты согласилась выйти за меня, да?

— Да, Джеймс.

В этот момент заключил самый выгодный контракт за всю свою жизнь.