Я совсем не получаю писем

«У меня есть тайна!»

Пробило девять часов, когда Жоли проснулся. Девочки уже давно играли в саду. И конечно, снова писали письма подругам.

«Если бы вы только знали, вы, зазнайки!» — думал Жоли, и опять его мысли обратились к письму. По правде говоря, хорошо было бы кому-нибудь рассказать, что рано утром он бросил письмо в красный ящик и что он сам его получит. Может быть, следовало бы рассказать об этом маме, но с таким условием, чтобы она никому ни словечком не обмолвилась. А может быть, Кати, если она пообещает не сказать Ютке, или Ютке, но чтобы та не говорила Кати. Лучше всего, конечно, было бы рассказать какому-нибудь мальчику. А может быть, дяде-соседу и Якабу. Но Якаб наверняка уже давно прошагал к источнику. Или… «Придумал!»

Жоли подпрыгнул и бросился на улицу.

— Жоли, ты куда? Иди завтракать!

— Потом, потом… Я только подожду почтальона!

— Зачем тебе он? Уж не ждешь ли письма? — поддразнивала Кати.

Но Жоли ничего не ответил: он был уже за воротами. Сел на камень за оградой и стал с нетерпением дожидаться, когда появится Балинт Киш-младший.

Ждать пришлось недолго. С лесной дороги свернул велосипед. Балинт спрыгнул и прислонил его к забору.

— Балинт! Балинт! — крикнул Жоли.

— Сервус, друг! Что нового?

— Сервус! Большая новость: у меня есть тайна!

— Ну что ж, хорошо!

— Знаешь какая?

— Если тайна, молчи, — посоветовал молодой почтальон. — Отнесешь письма домой?

— Домой… — повторил Жоли. — Да, но я хочу рассказать тебе мою тайну.

— Ну расскажи!

— Только поклянись, что никому ее не выдашь.

— Раз ты мне не веришь, не говори.

— Не скажу!

— Ну и не говори!

— Я написал письмо!

— Очень хорошо!

— И ты не спрашиваешь кому?

— Ты сам скажешь.

— Себе!

— Кому?

— Самому себе. Послал его домой. На конверте написал: «Жолту Ковачу, ученику 2-го класса. Будапешт».

— Это зачем?

— Я тоже хочу получить письмо. Никогда еще не получал писем.

— Понимаю. А ты указал точный адрес?

— Что?

— Адрес точный? Ты назвал улицу и номер дома?

— Я написал только «Будапешт».

— А улицу, на которой вы живете?

— Нет.

— Тогда твое письмо не дойдет.

Жоли растерялся.

— Я же написал: «Жолту Ковачу. Будапешт».

— Ты что, не понимаешь, что этого мало? В Будапеште очень много ребят и много улиц и домов. Почтальон просто не сможет тебя найти.

— Найдет! Он меня знает.

— Кто тебя знает?

— Дядя почтальон. Шандор Байус.

— Ах ты маленький проказник! В Будапеште сотни и сотни почтальонов. И твое письмо может и не попасть к дяде Байусу.

— А к кому же оно попадет?

— На Центральный почтамт. Там смотрят адреса. Нет на конверте названия улицы, номера дома, значит, письмо некому вручать. Его отправят обратно.

— Куда отправят?

— Сюда. По адресу отправителя.

— Что это значит — адрес отправителя?

— А тот, что пишется на обратной стороне конверта[5]. Например: «Жолт Ковач, Балатонкедвеш. Дом, построенный на сбережения».

— А я ничего не написал на обратной стороне…

— Тогда твое письмо уничтожат. Его некому вручать.

— Как это уничтожат?

— Разорвут и выбросят.

Жоли готов был вот-вот разрыдаться.

— Мое письмо?

Балинт Киш-младший пожалел мальчика:

— Подожди-ка! Ты когда опустил письмо?

— Рано утром. Мама еще спала, Ютка и Кати тоже.

— Жаль! Оно уже пошло с восьмичасовым пештским поездом. Подожди, подожди… Я спрошу, что все-таки можно сделать. Не хнычь! Догоним твое письмо! Хочешь кусочек сахара?

— Нет.

— Два кусочка?

— Тоже нет.

— Понимаю. А фото футболиста? Выбирай.

Жоли покачал головой:

— Не надо.

Потом, немного подумав, он все-таки выбрал фотографию нападающего.