Я совсем не получаю писем

«Дорогой Жоли или дорогой тезка, не знаю, какое обращение тебе нравится больше, — так начиналось письмо. — Очень обрадовался твоему письму и в то же время удивился. Скажи, откуда ты меня знаешь? И откуда тебе известно, что я хорошо учусь, что мне очень хотелось бы иметь хорошего друга? Мы только недавно переехали из Дебрецена в Будапешт, и в новой школе я ни с кем пока не подружился.

Ты пишешь, что вы проводите лето в Балатонкедвеше. А где вы живете в остальное время? Ты бываешь зимой в Будапеште? Я этому очень рад: значит, мы сможем познакомиться.

Ты молодец, что написал мне, как проводишь каникулы.

Я тоже один раз был на Балатоне, а в этом году мы ездили в Финляндию, это очень, очень далеко отсюда. Папе надо было ехать на конгресс, а мама работает, и меня не с кем было оставить. Вот мне и повезло: папа взял меня с собой. Сначала мы думали лететь на самолете, но это очень дорого. Самолетом бы, конечно, интереснее, я знаю, однажды уже летал. Мы прикреплялись ремнем к креслу, и я смотрел вниз из окна: дома, улицы, деревья казались совсем маленькими, словно игрушечными. В самолете нас угощали шоколадом… вырасту — обязательно стану летчиком.

В Финляндию мы поехали на поезде. Ехали несколько дней. Наконец поезд подошел к острову Рюген. Острова я не рассмотрел, так как была ночь. Был виден только громадный, ярко освещенный пароход. Папа сказал: „Жолт, теперь смотри внимательно. Наш поезд сейчас въедет на этот пароход“. Тут я услышал лязг и грохот, а потом мы вдруг очутились на пароходе. Рядом с нашим поездом на рельсах стояли другие поезда. Потом дали гудок, и я вдруг почувствовал, как пароход, на котором мы переправлялись, стал покачиваться на волнах».

«Потом, дорогой Жоли, пароход пристал к берегу в шведском городе Треллеборге, здесь все говорят на шведском языке. Мы пересели на другой поезд, с поезда снова на пароход, а пароход привез нас в Финляндию, в Хельсинки. Когда ты придешь к нам, на улицу Эпрешкерт, 108/б, я покажу тебе фотографии, которые сделал в Финляндии.

Прежде всего я сфотографировал Эркки. Эркки восемь лет, он сын дяди Вильо, друга моего папы. Мы у них жили. Эркки немного выше меня, но не сильнее. Когда мы боролись, то один раз победил он, а другой раз — я. У него совсем светлые волосы. Он учится еще только в первом классе, потому что у них в школу ходят с семи лет! А до тех пор Эркки был в детском саду. Во дворе у них стоит настоящий пароход, только он на земле. Захочешь — можешь залезть на него, править рулем и кричать: „Земля! Земля!“ Эркки не говорит по-венгерски, а я — по-фински, но мы отлично понимали друг друга.

Как-то раз я сфотографировал Эркки с громадной рыбой. Это не настоящая рыба, а из бумаги. Ее сделал дядя Вильо. На большущем листе картона он нарисовал здоровенную рыбу и вырезал ее. Эркки обрадовался: „Вот какую рыбу я поймал в озере, я поймал акулу!“ Поэтому я и сфотографировал Эркки с этой рыбой.

Теперь пора заканчивать письмо, сейчас придет с завода моя мама, мы будем готовить ужин, а папа пойдет в детский сад за моей маленькой сестренкой. Да, я забыл тебе сказать, что у меня есть сестричка. Я очень люблю Анику, но не знаю, как с ней обращаться, потому что она еще глупенькая, а я мечтаю о настоящем друге.

Прошу тебя, ответь на мое письмо. Напиши, где вы живете зимой и приедешь ли ты к нам. Мама и папа разрешили мне пригласить тебя. У нас есть телефон, номер найдешь в телефонной книжке на фамилию Жолта Ковача-старшего.

С сердечным приветом твой друг

Жоли».