9 глава

— Учитывая относительную близость поместья к железнодорожной станции, — заметил Барт, — можно сказать, что постоянные поездки в Лондон — идея не столь уж безумная.

Только вряд ли это единственный маршрут, который он предполагает выполнять регулярно, мрачно заметила про себя Кэрон. Его журналистские вылазки наверняка распространяются вдаль и вширь. Хотя, если его первый роман будет иметь успех, он сможет начать серьезно думать о глобальном изменении своего образа жизни. Ей же самой остается только жить надеждой.

В отделе регистрации браков Кэрон неожиданно для себя обнаружила, что разрешение позволяет жениться хоть на следующий день. Но Барт и словом не обмолвился о том, чтобы воспользоваться этим обстоятельством. Она даже не знала, радоваться ей этому или нет.

— Ты можешь не волноваться по меньшей мере три недели, — сказал он с едва ощутимой иронией, когда они вышли из отдела регистрации. — Разрешение нам дадут только после того, как в течение двадцати дней будет опубликовано извещение о намерениях.

Кэрон пронзила его беспокойным взглядом.

— Ты хочешь сказать, наши имена будут оглашаться?

— Только для тех, кому это интересно, а таких окажется не слишком много. Вот поэтому-то, хочу тебе напомнить, мы и подали это заявление в Плимуте, а не в Фалмуте.

— Спасибо, я не нуждаюсь в напоминаниях. — Она неопределенно махнула рукой. — Просо мне даже думать противно обо всех этих сплетнях.

Барт пожал плечами.

— Когда бы об этом ни узнали, сплетни начнутся все равно. Придется тебе с этим смириться.

И я бы с этим смирилась, если бы меня поддерживала его любовь, пришла ей в голову неутешительная мысль. Только любви этой нет, и не будет, и с этим тоже надо научиться мириться.

Прежде чем отправляться назад, они пообедали. Сразу забрать из мастерской свой «ягуар» Барт не мог, так как некому было вести назад «мерседес». Поэтому они решили вернуться в Сильверстоун, а оттуда уже он собирался ехать за «ягуаром» на «роллс-ройсе» с Питером за рулем. Но, вернувшись домой, они узнали, что Джилл экспроприировал и «роллс-ройс», и Питера для поездки по полуострову.

— Типично для него, — в ярости констатировал Барт. — Чертовски типично! Все, я сыт по горло. Как только вернется, пусть выметается отсюда.

— Ты же не можешь так просто взять и вышвырнуть его за порог, — возразила Кэрон. — Особенно после того, как я предложила ему остаться. Просто он не подумал, что тебе понадобится машина с шофером. — Она лихорадочно отыскивала в уме какое-нибудь компромиссное решение. — К тому же всегда можно вызвать такси.

— Черта с два я буду это делать! — Барт взглянул на нее. — А тебе не приходило в голову, что это от тебя он, между прочим, надеется получить небольшую финансовую помощь.

Кэрон была ошеломлена.

— Господи, да с какой стати это тебе пришло в голову? Он меня вчера первый раз увидел.

— Ты думаешь, его это смущает? Да он нюхом чует податливую натуру. Кэрон окаменела.

— Благодарю!

— Прости, я не хотел тебя обидеть. — Барт заговорил чуть тише. — Но ведь тебе будет трудно отказать ему, если он протянет шляпу за подаянием?

— А тебе, разумеется, нет? — Она все еще злилась. — Ты бы прежде подождал, чтобы он встал на колени, не правда ли?

Крупный рот Барта скривился в презрительной усмешке.

— Если бы он был в такой нужде, то вряд ли разъезжал на «порше». Когда дело касается Джилла, все относительно, и всегда было относительно. Он считает, что имеет право на часть наследства, и не очень-то разборчив в средствах, с помощью которых он эту часть получит. И чем скорее ты увидишь его суть под личиной обаяния, тем лучше.

— Я составлю свое собственное суждение, когда увижу какое-то подтверждение его намерений, — упрямо возразила Кэрон. — Он знал, что говорил, когда шутил по поводу Каина и Авеля. Ты ведь его и вправду ненавидишь.

— Ты поняла все с точностью до наоборот. И, тем не менее, — последовало равнодушное пожатие плечами, — упаси меня Господь от того, чтобы давить на тебя и на твои суждения.

Они находились в библиотеке. Барт резко поднялся с дивана, куда в ярости сел несколько минут назад. Кэрон прикусила губу. Она не хотела завершать разговор на такой ноте.

— Я согласна, что пока недостаточно узнала его, — рассудительно сказала она, — но, если уж на то пошло, я и тебя еще не так хорошо узнала. — Увидев, как иронически взлетела вверх его бровь, она язвительно добавила: — Это, конечно, ничего не значит.

Его интонация была более спокойной:

— За эти недели мы узнаем друг друга лучше во всех смыслах. Ты ведь не хочешь ставить под угрозу прогресс в наших отношениях?

Настала очередь Кэрон пожать плечами, хотя все ее существо восставало против притворства.

— Я не вижу, каким образом Джилл сможет этому помешать, если пробудет здесь еще несколько дней.

— Если дать ему волю, он останется здесь навсегда, — веско промолвил Барт. — Я не могу заставить тебя смотреть на вещи моими глазами, но могу сделать его жизнь здесь труднопереносимой и сделаю, если он останется. Это я тебе обещаю.

— Но почему? — взорвалась она. — Что он такого совершил, что ты ведешь себя по отношению к нему, как карающий ангел?

— А вот это касается только нас с братом.

— Но он же так тянется к тебе, — настаивала Кэрон. — Он просто восхищается тем, как ты бежал из плена.

Барт отрывисто рассмеялся.

— Ну, допустим, этим он действительно восхищается. Но я слишком долго был последним в списке тех, кого он поздравлял с Рождеством, чтобы обрадоваться этой ложке меда. — Отчаявшись, он махнул рукой: — А, ладно, пригоню «ягуар» завтра.

— Если бы я умела водить машину, все это не имело бы значения, — сказала Кэрон и увидела, что его губы опять сжались.

— Да, правда, это бы многое облегчило, но все равно не извиняло бы Джилла. — Он какое-то мгновение изучал ее, и вдруг его лицо оживилось. — Я бы не прочь поплавать, — заявил он. — И желательно в море. Ты со мной?

— Вода холодная, — попыталась возразить Кэрон. — Очень холодная.

— Только поначалу. Солнце вон как греет. — В серых глазах Барта женщина прочла вызов. — В любом случае это полезно для кровообращения.

— Ну ладно, — выпалила она, не желая спорить. — К тому же лучше, если Барта не будет, когда Джилл вернется. — Пятиминутная готовность?

— Даже десятиминутная. Мне нужно позвонить в гараж и предупредить, что у меня меняются планы. А то ведь оставят старичка «ягуара» на всю ночь перед мастерской.

Оставив Барта у телефона, Кэрон поднялась наверх. Несмотря на яркое солнце, при мысли о том, что придется нырять в холодную морскую воду, у нее по спине побежали мурашки. Но отступать поздно, мрачно напомнила она самой себе. Если Барт сможет нырнуть, смогу и я.

Она надела закрытый черный с бирюзовым купальник без бретелек и спортивный костюм. Засунув под мышку свернутое в рулон полотенце, открыла дверь и столкнулась с Бартом, который как раз выходил из своей комнаты. На нем тоже был спортивный костюм, а под мышкой полотенце. Он кинул на Кэрон взгляд, который она не смогла истолковать.

— Великие умы и мыслят схоже, — заметил он. — У тебя хороший спортивный вид.

— А чувствую я себя очень неуверенно, — призналась она. — Не могу понять, как это я согласилась на такую авантюру!

— Это все сладкоголосые Гэлбрейты. — Он посторонился, пропуская ее вперед. — Пойдем.

На пляже они были одни, купальный сезон еще не начался. Да и на море спокойно, с облегчением подумала Кэрон. Она освободилась от спортивного костюма с некоторой робостью, спиной чувствуя, что Барт тоже раздевается и вот-вот предстанет перед ней полуобнаженным. Она собрала волосы в хвостик.

Желая скрыть смущение, Кэрон перехватила инициативу, с громким плеском пробежала наперерез надвигающимся волнам и скорее, чтобы не успеть замерзнуть, нырнула. Было, конечно, холодно, но не до такой степени, как она ожидала. А, может, ее разгорячили собственные ощущения и переживания.

Кэрон быстрым кролем стремилась увеличить дистанцию между собой и Бартом, который остался сзади. Она проплыла немалое расстояние, прежде чем он начал настигать ее. Она видела его краешком глаза, когда поворачивала голову, чтобы набрать воздух; его мощные руки вздымались над волнами и разбрасывали фейерверки блестящих капель. Сама же пловчиха уже начинала задыхаться, так как долго не тренировалась. Хочет она того или нет, но скоро ей придется повернуть.

Неожиданный спазм мышц в верхней части бедра застал ее врасплох; она лихорадочно забилась, ушла под воду, вынырнула, выплевывая соленую жидкость и задыхаясь от страха. Всю ногу сжимало, словно железным обручем.

И вдруг сильные руки проскользнули у нее под мышками, сошлись на груди и откинули ее на спину.

— Разотри, — сказал Барт таким ровным, совершенно спокойным голосом, что она немедленно успокоилась и подчинилась приказанию. Через несколько минут Кэрон почувствовала, что боль отступает. Барт все еще держал ее, положив ее голову себе на грудь и тараня спиной воду. Женщина почувствовала непреодолимое желание развернуться и прильнуть к нему всем телом.

— Прошло? — спросил он.

— Да, спасибо. — Ее голос дрожал от подступивших слез. — Сейчас все будет нормально.

— Ты не волнуйся, — успокоил он. — Мы недалеко от берега.

Ничего себе недалеко, подумала Кэрон, недоумевая, зачем ее понесло в такую даль. Лихорадочно пытаясь удержаться вертикально в воде, она смахнула с лица мокрые волосы. Рука еле поднималась и болталась как плеть. До чего же глупо с ее стороны устраивать такие гонки — это же понятно без всякой подсказки. Если бы она была сейчас одна, это купание вполне могло стать для нее последним.

— Тебе нужно было сразу лечь на спину и массировать ногу, — заметил Барт безо всякого осуждения. — Ты справишься или же тебя отбуксировать?

Кэрон покачала головой, слишком хорошо представляя себе, какие усилия на это понадобятся, учитывая расстояние, которое нужно преодолеть. Как бы ни был силен Барт, но ведь его силы не беспредельны.

— Я справлюсь, — ответила она. — Боль уже прошла.

Конечно, если он будет рядом, она справится. Потихонечку.

Получилось даже медленнее, чем она рассчитывала, в основном потому, что Барт заставлял ее отдыхать. Когда они, наконец выбрались на твердый песок, ноги у нее были как ватные. Она рухнула на колени и вскинула голову, восстанавливая дыхание.

Барт уселся рядом. Он и сам часто дышал, но совсем не выглядел взволнованным. Кэрон краем глаза видела на его теле тонкие волоски, на которых еще держались капельки воды. Она не смогла удержаться и погладила вздувшийся мускул на руке.

Он произнес что-то коротко и невнятно, схватил ее, повалил на песок и стал целовать со страстью, которая вызвала в ней немедленный отклик. Кэрон прильнула к нему так, как хотела еще там, в море, страстно и самозабвенно, лихорадочно бормоча отрывистые фразы, даже сама едва ли осознавая, что говорит. Она любит этого мужчину, хочет его, и никто в мире не сможет их разлучить!

Он плавным движением стянул с нее купальник, отбросил, пожирая ее глазами, и с такой же ловкостью освободил себя от плавок. Кэрон почувствовала прикосновение волн к ногам и подумала, что начинается прилив, но в настоящий момент это не имело никакого значения. Когда Барт приподнялся над ней и вошел в нее, она обхватила его жадными руками, полностью отдаваясь могучему ощущению того, что она обладает им и он обладает ею. Они поровну разделили это единство слияние душ и тел. Еще одна волна нахлынула и отхлынула, не замеченная мужчиной и женщиной, слившимися в одно целое. Никогда не было и никогда не будет у меня более прекрасного момента, чем этот, мелькнула у Кэрон последняя мысль, а потом на нее будто обрушилось небо.

Чувства и рассудок возвращались к ней медленно. Она вдруг осознала, что средь бела дня находится на солнечном пляже, обнаженная, доступная возможным случайным взглядам. Эта мысль словно толкнула ее, и она лихорадочно попыталась подняться. Но Барт ухватил ее за плечи, удерживая на месте.

— Слишком поздно, — прошептал он в ответ на ее отчаянные попытки вырваться. — Здесь никого нет, кроме нас с тобой, не считая, конечно, чаек. — Он нежно поцеловал ее в губы, потом опершись на локоть, склонился над ней и устремил на нее взгляд, все еще горящий незатухающим пламенем страсти. — В тебе как будто живут два разных человека. Лежи спокойно, расслабься. Слыханное ли дело — сначала наброситься на мужчину, а потом сразу вскочить и уйти.

— Да я вовсе не собиралась уходить, — удалось, наконец произнести Кэрон охрипшим почему-то голосом. — Скорее уж бежать.

— Почему? — тихо спросил Барт. — Тебе не очень понравилось то, что мы делали вместе?

— В данный момент меня больше волнует место и время, — призналась она. — Я… я забыла, где мы находимся.

Улыбка коснулась его губ.

— Ты мне льстишь!

— Я не это имела в виду, — начала было возражать Кэрон. Прилив подтапливал берег. Она взмолилась: — Если ты меня не выпустишь, мы сейчас снова поплывем. К тому же я вся в песке, а это не очень удобно.

— Прихожу к тому же заключению, — согласился мужчина. — Как это ни грустно, но пора заканчивать наши игры. Предлагаю пойти ополоснуться…

Вытеревшись и натянув одежду прямо на голое тело — оба забыли захватить белье, — они сполоснули извалявшиеся в песке купальные принадлежности и завернули их в мокрые полотенца.

День приближался к вечеру. Солнце больше не грело. К нашему возвращению Джилл, скорее всего, уже будет дома, подумала Кэрон. Ей очень не хотелось участвовать в перепалке, которая неизбежно начнется, когда братья встретятся.

— Может, забудем об инциденте с машиной и проведем приятный вечер? — рискнула она предложить. — Я понимаю, что Джилл не должен был брать «роллс-ройс» без спроса, но…

— Но, что было, то было, и дальнейшие разборки по этому поводу ничего не изменят, — резко прервал ее Барт, — ты ведь это хотела сказать, не так ли?

— Что-то в этом роде, — согласилась она. — Через два-три дня он уедет. Просто мне хочется, чтобы атмосфера оставалась по возможности мирной, вот и все. Ведь я не так уж многого прошу, а?

Барт склонил голову.

— От меня — нет. Но за Джилла я не ручаюсь. Договорились, про машину забыли. Как насчет ужина при свечах сегодня вечером? — Кэрон сразу не ответила, и он взглянул на нее с нетерпением. — Даже не думай о том, что мой брат заставит тебя изменить планы. Он или один пойдет в ресторан, или поужинает дома.

Одну уступку я уже выиграла, было бы слишком надеяться еще на одну, размышляла Кэрон. В любом случае ей не хотелось говорить «нет». Джилл должен решить сам.

— Хорошо, — согласилась она, за что была вознаграждена мимолетной, но ободряющей улыбкой.

— Вот так-то лучше.

Как так? — подумала она. Что он имеет в виду? Мягкость и покорность, которые, он предпочел бы видеть в своей жене? Если так, то ему не повезло. Хотя она его и любит, но раболепствовать перед ним не собирается.

Не заглянув на задний двор, нельзя было определить, вернулся «роллс-ройс» или нет. Разумеется, когда они вошли в дом, Джилла нигде не было видно. В таком большом доме, размышляла Кэрон, направляясь в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться, он может быть где угодно. Здесь же нигде нет надписи «посторонним вход воспрещен».

Под теплым душем она позволила себе неторопливо проанализировать события последнего часа. Ощущения, переполнявшие ее в те мгновения, когда она занималась любовью с Бартом, затмевали все, что испытывала она когда-либо раньше. Она и за миллион лет не устанет от этого и от Барта, если уж на то пошло. Но сколько времени понадобится, чтобы надоесть ему? Возможно ли, чтобы мужчина, привыкший к свободе выбора, удовлетворился одной женщиной? Если их не будет объединять взаимная любовь, остается мало надежды на долгий счастливый брак. Но если появится ребенок… Она изучающе провела пальцами по гладкому животу, усмехнувшись над собственным полетом фантазии. Пока это только мечта.

Спустившись вниз, молодая хозяйка обнаружила обоих братьев в библиотеке. Судя по тому, как весело приветствовал ее Джилл, Барт сдержал слово. Об этом же свидетельствовало и доброжелательное выражение лица последнего.

— Говорят, вы вечером идете в ресторан? — заметил Джилл, ничуть, очевидно, этим не расстроенный. — Смею ли я предположить, что дело попахивает романом?

— Ты можешь предполагать все что хочешь, — ровно ответил старший брат. — Будешь ужинать здесь?

В карих глазах младшего лишь на мгновение мелькнула непонятная искорка.

— А где же еще?

— Я уже отдала распоряжения миссис Горвелл, — торопливо вставила Кэрон и почувствовала себя обязанной добавить: — Надеюсь, тебе не будет слишком одиноко?

Джилл усмехнулся и пожал плечами.

— В самом крайнем случае я всегда могу обратиться за помощью к Молли.

— Она уходит в шесть, — сообщил Барт по-прежнему без всякого выражения. — И у нее есть жених.

— Другими словами, не рекомендуется флиртовать с обслуживающим персоналом. — Интонация Джилла продолжала оставаться беззаботной, но за ней слышалась скрытая досада. — Жаль, жаль. Она ничего себе штучка. Но я всегда подчиняюсь уставу дома, где живу. Когда ты, говоришь, собираешься начать работу над книгой?

— Завтра. — Барт взглянул на Кэрон. — Мне понадобится твоя помощь, чтобы набросать черновик. Ты даже поможешь мне найти имена для нескольких действующих лиц.

Кэрон просияла, на мгновение позабыв о Джилле.

— С удовольствием!

— Я бы на твоем месте претендовал на процент от гонорара, — напомнил о себе гость. Его шутка прозвучала немного язвительно. — Не то, чтобы вам обоим были нужны деньги…

— Ну и что ты в связи с этим предлагаешь? — обманчиво спокойно осведомился Барт. — Может, передать тебе права?

Это ироническое замечание вызвало лишь короткий смешок.

— Ну, уж, поверь, я бы не швырнул это предложение тебе обратно в лицо.

— Да я и не сомневаюсь. К сожалению, я тебе такого предложения не сделаю.

— А вот и чай, — с облегчением прервала Кэрон, услышав за дверью звон посуды. — Поздновато, конечно, вы уж извините, но мне очень хотелось пить.

Какое бы замечание ни собирался сделать Джилл в ответ на откровенный ответ брата, в конце концов он счел за благо промолчать, но в его глазах засверкала неприкрытая враждебность. Барт прав, подумала Кэрон, это Джилл его ненавидит, а не наоборот. Но откуда такая желчность и ненависть?

Когда в половине восьмого они вышли из дома, Джилл все еще был наверху, в своей комнате. Барт, как обычно, сам сел за руль. Что-то нужно решать с Питером и «роллс-ройсом», признала наконец и Кэрон. Похоже, она не сможет долго сопротивляться настоянию Барта — придется учиться водить машину. Это действительно облегчит их жизнь.

Они направились в глубь полуострова, в ресторан недалеко от Кроуана, который Барту порекомендовала сама миссис Горвелл. Под этой рекомендацией они бы подписались и сами после ужина, который мог удовлетворить самый изысканный вкус. Атмосфера заведения тоже оказалась необыкновенно приятной — ресторан был маленький, старинный, с уютным неярким освещением.

За кофе Кэрон спросила:

— А ты серьезно говорил о том, чтобы начать работу с завтрашнего дня?

— А что, есть какие-нибудь возражения? — интонация Барта заставила ее поднять на него глаза. Мерцающие свечи еще сильнее подчеркивали бронзовый загар его лица.

— Да нет. Просто мне показалось, что ты сказал это скорее для Джилла, а не потому, что испытываешь потребность немедленно приняться за книгу.

— Ты все время вспоминаешь о нем, — резко произнес Барт. — Может, ты его жалеешь?

— Есть немного, — призналась Кэрон, не желая обманывать. — Если бы я знала причину его отношения к тебе, это, возможно, помогло бы мне встать на твою точку зрения.

— Моя версия не может не быть односторонней, — заметил Барт после некоторого молчания. — Но она такова. У Джилла иной взгляд на жизнь. — Он снова замолчал, вглядываясь в лицо женщины, словно все еще сомневался, стоит ли открывать ей так много. — Это началось, когда ему было лет пятнадцать-шестнадцать. Я обнаружил, что он занимается наркотиками — не только сам колется, но и затягивает других. Короче говоря, я предъявил ему ультиматум. Или он добровольно ложится в клинику, и тогда ему гарантируется незапятнанная репутация, или я передаю его в руки властям как продавца наркотиков. Он выбрал клинику.

— Но никогда тебе этого не простил. — Кэрон пристально вглядывалась в сидящего рядом с ней мужчину. — И ты… ты бы, правда заявил на него?

— Да. — По его твердому голосу она поняла, что Барт говорит чистую правду. — Одно дело — губить свое здоровье, совсем другое — затягивать в это других. После того, как он вышел из клиники, я наблюдал за ним довольно пристально. Если бы он переступил черту хотя бы единожды, от меня бы это не укрылось, и он это знал. Это нас отнюдь не сблизило.

— Да, могу себе представить. — Кэрон импульсивно протянула руку и опустила на мужскую, лежащую на столе. — Ты правильно поступил, Барт. Его необходимо было остановить. Если бы ты не сделал этого, он бы, наверное, был уже мертв.

— Или что похуже, — согласился Барт. — Но Джилла в этом никогда не убедишь. Он далеко не дурак, но, как и многие другие, хочет, чтобы все в жизни ему приподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Еще года два назад или около того ему удавалось этого добиваться, но потом тарелочка упала, и все встало на свои места — или почти на свои. Что бы я ему с тех пор ни предлагал, все ему казалось слишком мало, недостойно его, а я не собираюсь приговаривать себя к долгосрочным обязательствам. Я, конечно, не оставил бы его в полнейшей нужде, но все к тому идет. И если до этого дойдет, что ж, ему же хуже.

— Тебя можно понять, — поколебавшись, ответила Кэрон и увидела в глазах Барта налет цинизма.

— Но?..

Она пожала плечами, невольно признавая его правоту.

— Я просто подумала, что было бы легче во всех отношениях выдать ему достаточную сумму, чтобы он основал какой-нибудь бизнес, при условии, что здесь больше не появится.

— Из этого ничего не выйдет. Он воспримет это только как признак слабости. Как я уже говорил, если он в таких уж стесненных обстоятельствах, то мог бы для начала продать «порше» — рыночная цена машины около двадцати тысяч фунтов. А потом еще есть квартира.

— А где же ему тогда жить?

— Нашел бы что-нибудь подешевле. — Если в голосе Барта и была раньше некоторая терпимость, то теперь она окончательно исчезла. — Что бы ни произошло, я не хочу, чтобы ты в это вмешивалась, тебе понятно?

— О, безусловно, — Кэрон оскорблено вскинула голову. — Ты кое-что позабыл, Барт. Я унаследовала право делать со своей долей наследства что угодно. И если я захочу ее отдать, мне не потребуется твоего разрешения!

— Верно. — Чеканные черты лица Барта стали жесткими. — Так что я прошу тебя не вмешиваться. Это успокаивает твою гордость?

Обида исчезла так же быстро, как и появилась, и у Кэрон осталось только ощущение, что она испортила весь вечер. И из-за чего?

— Это глупо с моей стороны, — призналась она. — Разумеется, я не должна вмешиваться. Ведь это твой брат.

Напряжение спало не сразу. Барт еще несколько секунд продолжал изучать ее с тем же холодным выражением лица, наконец, примирительно склонил голову.

— Забудем об этом, — сказал он. — Выпей еще кофе.

Они умудрились достичь некоторого подобия той легкой, непринужденной атмосферы, которая возникла в их отношениях днем, но Кэрон знала, что это уже не то. Такие размолвки могут стать обычными, когда они поженятся, потому что ни один из них не привык идти на уступки. С Авериллом у нее никогда не было причин для ссор, жизнь вместе была достаточно гармоничной.

Как ни странно, молодая вдова не испытывала ностальгии по этой гармонии. У Барта могло не хватать терпимости, понимания и джентльменского подхода его дяди, но он открыл ей высоты, о которых она раньше не имела даже представления. У любви много ликов — Кэрон только-только начинала это понимать. Ее чувства к Авериллу находились совсем в другой плоскости.

По пути в Сильверстоун, пока машина петляла по темным и узким проселочным дорогам, она думала о том, рассчитывает ли Барт провести эту ночь вместе. После того, что случилось сегодня, вряд ли разумно продолжать сопротивляться. Она хотела быть с ним каждой клеточкой своего тела. Теперь сожалела, что раньше так решительно возражала против немедленного бракосочетания. Неважно — когда, важно — что из этого получится потом.

И тогда она решила, что бракосочетание состоится сразу, как только пройдут положенные три недели. А другие могут принять это как хотят. Уж мама-то в любом случае воспримет это по-своему.

Джилл все еще не спал и выглядел не очень-то довольным своей судьбой. Сказал, что весь вечер смотрел телевизор. Кэрон старалась не реагировать на его жалобы, но было трудно отказать ему хоть в некотором сочувствии. Он ведь как-никак Гэлбрейт по рождению и имеет на эту фамилию больше прав, чем она.

Барт не сделал попытки прийти к ней ночью. Он поцеловал ее у двери в спальню и пожелал спокойной ночи — только и всего. Его отношение нельзя назвать неласковым, грустно подумала молодая женщина. Это, скорее, сознательное сдерживание. Если он намеревается преподать ей урок — мол, не стоит идти ему наперекор, то она этот урок усвоила. Только пусть и он усвоит то, что это не сделало ее более уступчивой.

Загрузка...