Я выбираю тебя

24 Джордж

В машине поначалу повисло тягостное молчание. Отец в принципе не собирался вмешиваться — он, как и мама близнецов, считал, что взрослые в дела детей возраста Фреда и Джорджа могут вмешиваться лишь в крайнем случае. Джордж собирался с мыслями, думая, как лучше начать, чтобы Фред не психанул и не полез драться.

А Фред хмурился и явно пытался проанализировать то, что чуть ранее сказал Джордж. И в конце концов выдохнул, вопросительно посмотрев на брата:

— А почему Светка позвонила именно тебе? А?

Это был, с одной стороны, максимально глупый вопрос. Вообще не важный сейчас. Но с другой стороны, он напрямую относился к тому, что им нужно было обсудить, и открывал дорогу истине.

— Я просто думаю, — продолжил Фред почти тут же. — Я, конечно, со Светкой ссорюсь чаще, чем ты… Но и общаюсь с ней гораздо больше. Однако позвонила она тебе. Ты обидел Юльку?

Брат ещё цеплялся за иллюзии. Джордж думал, что он в глубине души понимает, почему, но не хочет признавать.

— Нет. Юля просто боится, что мы поссоримся. Как только она выберет кого-то одного, второй обидится.

— Хм, — Фред нахмурился сильнее. — Ну, неприятно, конечно. Но ты же не станешь меня бить, да? — пошутил он, и Джордж покачал головой.

— Я не стану. А ты, Фред?

Брат замолчал, помрачнев. Покосился на отца, который по-прежнему молча вёл машину, потом вздохнул, смирившись, что без свидетеля не обойдёшься, и ответил:

— Нет, никаких драк. Но Юля права — обидно. Особенно если подумать… Ты так говоришь, будто уверен в её чувствах. Она говорила, что выбирает тебя?

— Напрямую не говорила. Но это подразумевалось.

— Могла бы признаться, когда я… — Фред запнулся, вновь посмотрел на Льва Игоревича и слегка порозовел. Говорить при отце про свою попытку организовать секс втроём он явно слишком стеснялся.

— Не могла она, — грустно усмехнулся Джордж. — Юля всегда слишком опасалась, что мы вдрызг разругаемся. Ты же помнишь, что она всегда старалась не выделять никого из нас? Вела себя одинаково с обоими, чтобы ни один не мог заподозрить, что она предпочитает кого-то одного.

— А ты, получается, заподозрил? Я — нет, а ты — да?

— Фред, не обижайся…

— Да я не обижаюсь, — почти рявкнул брат, сверкнув злостью в глазах. — Я в бешенстве! Вы же оба, получается, меня за нос водили. Ты знал, что Юля давно выбрала тебя, но мне не говорил!

Оля всё-таки была права. Впрочем, Джордж уже и сам это понимал.

Хорошо, что он первый заговорил с братом, а вовсе не Юля…

— Фред, послушай…

— И как долго это продолжается? — возмущался брат. — Год? Два? Или дольше?!

Джордж вздохнул, стараясь сам унять раздражение — ему сейчас ни в коем случае нельзя срываться, — и неожиданно услышал спокойный голос отца:

— Фред, не горячись и послушай теперь меня. Всегда, что бы ни случилось, нужно стараться представлять себя на месте другого человека. Мы с мамой говорили вам об этом много раз. И представь, что чувствовала Юля. То, что она не испытывает к тебе романтических чувств, не значит, что чувств нет совсем. Ты — её друг. Сильнейший страх для неё — стать причиной вашей с Джорджем ссоры. И только ради того, чтобы вы не поссорились, она решила пожертвовать всем — учёбой в институте, своей привычной жизнью, оставить в одиночестве любимую бабушку, лишь бы скрыться с ваших глаз. Видимо, она надеялась, что за несколько лет вы её забудете, и проблема решится. Кстати, я думаю, что она права. Нет, не в том, что захотела уехать. Мне кажется, что вы со временем переключились бы. Сейчас вы оба «закусили удила», никто не хочет уступать.

— Пап, я её люблю, — возразил Джордж горячо. — Ты ошибаешься, я бы не забыл Юлю.

— В настоящий момент это не важно. Важнее другое. Если вы хотите, чтобы она осталась здесь, в нашем городе, и продолжила общаться с вами — один из вас должен уступить.

— Ты имеешь в виду меня? — язвительно хмыкнул Фред. — Я должен, получается?

— А почему тебя это оскорбляет? — так же невозмутимо поинтересовался отец. — Почему ты считаешь подобное поведение унижением? Подумай, Фред — разве Юля: это какое-то соревнование? Она живой человек, а живые люди не могут заставить себя любить по заказу. Её сердце выбрало другого, не тебя. И унижением будет скорее, если ты начнёшь упрекать её в этом или обидишься на брата. Унижением для вас всех, не только для тебя. И предательством.

— А Джордж меня не предавал, когда о чём-то сговаривался с Юлькой за моей спиной? — буркнул Фред, но уже гораздо менее раздражённо. — Надо было сразу поговорить откровенно!

— Я не знаю, как надо было, — ответил Джордж честно. — Юля попросила не говорить тебе, сказала, что она сама должна, но никак не решалась. Я ждал, потому что обещал ей. Наверное, зря ждал — раз вот к чему это привело. Она даже сбежать решила, лишь бы нас не ссорить.

— Бедная девочка, — вздохнул Лев Игоревич и произнёс уже эмоциональнее: — Постыдились бы, ребята. Здоровые лбы, а обижаетесь на девочку, у которой полгода назад почти все родственники погибли. Она просто растеряна, вот и решила, что ей проще пожертвовать собой. Она всё равно несчастна, ну будет немного несчастнее, подумаешь. Зато вашу дружбу не нарушит. Понимаете? Или ещё раз объяснить? Она вас любит больше, чем себя.

Фред вздрогнул и покосился на Джорджа — неуверенно, смущённо, и Джордж ответил ему ободряющей улыбкой.

А потом протянул раскрытую ладонь.

— Мир?

Брат вздохнул, улыбнулся в ответ и кивнул.

— Мир, — ответил, пожимая руку. — Правда, я всё равно злюсь на вас обоих. Ничего не могу с собой поделать.

— Понимаю. Готов искупить.

— Будешь теперь мыть посуду за меня, — мстительно добавил Фред, и Лев Игоревич едва слышно фыркнул. — Неделю. Нет, две недели!

— Да хоть до конца жизни, — легко ответил Джордж. — Если мы сейчас сумеем остановить Юльку, то даже в следующей жизни готов мыть.

Фред засмеялся, а Джордж схватился за карман джинсов, почувствовав вибрацию мобильного телефона.

Писала Света. И у Джорджа, когда он увидел информацию из сообщения, упал с души ещё один камень.

Света уговорила бабушку Юли — и теперь они с Фредом знали, когда отправляется поезд, и в каком вагоне девушка собирается ехать.

Осталось самое сложное…