Глава 4

— Повторить! — кричит Ава, и я вздрагиваю, потому что она находится рядом с моим ухом.

— Вы слышали женщину! — Синтия огрызается на слишком медлительного бармена, и через несколько секунд перед нами уже девять рюмок.

Нас здесь только трое.

После вчерашнего фиаско мы захватили бар на вилле. Мальчикам даны строгие инструкции оставить нас в покое. Так что после вечеринки нам будет очень просто вернуться в свои комнаты. Также круто то, что мои родители и все их друзья, включая Боуэна, несколько часов назад уехали в какой-то модный ресторан достаточно далеко, чтобы воспользоваться вертолётом в несколько заходов.

И поскольку трудно пропустить звук двигателя вертолёта, у меня будет чёткое предупреждение, когда они вернутся.

Хотя сейчас едва десять вечера, Ава уже полностью навеселе. И с ещё тремя шотами перед нами, я думаю, что эта ночь закончится очень скоро.

— За регулярный секс с одним и тем же человеком на всю оставшуюся жизнь! — восклицаю я, выпивая шот залпом.

— Кто сказал, что это будет регулярно? — спрашивает Синтия, и её брови приподнимаются, словно у злобного злодея, который точно знает, что за шестерёнки она только что привела в движение.

— Он определённо будет не регулярным. Он потрясающий и умопомрачительный, и прошлой ночью я полностью прочувствовала это, а когда он скользнул пальцем…

— Нет! — кричу я, впихивая ей в руку рюмку и поднося её к губам. — Просто выпей и забудь, что я сказала. И совершенно точно забудь, что сама сказала. Мне вот лично придётся очень постараться.

Ава выпивает, и Синтия, злобная сучка, следует её примеру.

Она знает, как я ненавижу любые разговоры о сексе от Авы. Сначала я думала, что было бы неплохо узнать об их бурной личной жизни, но как говорится, бойтесь своих желаний.

Кошмар начался, когда Ава и Зандер решили заняться сексом в его кабинете. Они думали, что ведут себя тихо и скрытно. Вместо этого их слышал весь офис.

Конечно, я уже слышала, как они занимаются сексом. После того как подорвали наш старый офис, они приехали ко мне и занялись сексом в моей гостевой ванне. Но слышать это каждый божий день в течение нескольких недель подряд? Да, это быстро надоело.

Этого было достаточно, чтобы я стала отлучаться выпить чашечку кофе.

Добавьте сегодняшнее откровение, и вдруг мой вечер оказался испорчен, поскольку Ава с энтузиазмом рассказала мне всё.

Раньше она стеснялась таких вещей, а теперь выпаливает их, как будто объявляет лотерейные номера.

— Ладно, моя очередь, — прерывает мои размышления Синтия. — За новые приключения, будь то брак, — она протягивает Аве рюмку, — или новые служебные романы, — она снова бросает на меня ехидный взгляд.

Моя рука застыла в воздухе.

— Что? Какой служебный роман? — Ава не может скрыть непонимания. Она хватает меня за запястье и трясёт, отчего напиток выливается из рюмки и оказывается на моём платье.

— Почему ты решила, что я имею хоть какое-то представление, о чём говорит Синтия? — парирую я, ставя рюмку обратно на стойку и буравя взглядом Синтию с её длинным языком.

Она случайно заметила, что вчера вечером я уехала с Деком, Джоуи и Кей, в чём в принципе нет ничего сверхъестественного, но она видела, как я выскользнула из его комнаты сегодня утром. Да, это вызвало ещё больший ажиотаж.

— Может, потому что я говорю о тебе и Деклане? — выдает Синтия, хотя я уверяла её, что между нами ничего не было.

— Ты и Деклан! — Ава снова кричит мне в ухо, и теперь её напиток пролился на её собственное платье.

— Нет никаких нас с Декланом. Вчера вечером в его стакан что-то подсыпали, и глупая медсестра, подружка Джоуи, сказала, что я должна убедиться, что он не умрёт от остановки дыхания. Он был в отключке всё это время, и теперь я знаю, что он храпит, как товарный поезд, и чертовски любит обниматься, — последнюю часть я не хотела проговаривать, потому что это, конечно, только ещё больше раззадоривает девочек.

— Вы, ребята, провели вместе всю ночь! — ахает Ава, и её тело немного отклоняется, пытаясь найти равновесие, прежде чем она прижимается боком к стойке.

— Мы не спали вместе, — поспешно заверяю её. — Он обнял мои ноги, как ребёнок обнимает своего плюшевого мишку. В этом не было ничего особенного. Он не умер, и я оставила его, как только Дек проснулся.

— Держу пари, это было неловкое утро, — бормочет Синтия, наконец-то выпив свой напиток и хлопнув рюмкой по стойке.

Удивительно, но это не так. Может из-за того, что он чувствовал себя дерьмово и только пробормотал несколько слов, после чего решил, что обнимать мои ноги не так весело, как обнимать унитаз. Я оставила его со стаканом воды, аспирином и быстрым прощанием, пока один из нас не нарушил нашу полосу без ругани. Сейчас мы идём на рекорд: двадцать четыре часа без споров. По факту, мы либо не виделись, либо он был без сознания большую часть времени, но всё же, это прогресс!

— Знаешь, я всегда думала, что между тобой и Декланом что-то есть. Он такой… — Ава хлопает ладонями по стойке бара, и её глаза стекленеют, прежде чем она снова смотрит на нас, явно потеряв ход мысли. — Нам срочно нужно выпить! — она всовывает нам ещё рюмки, по одной в каждую руку. Какое-то мгновение она умудряется стоять, даже не покачиваясь.

— Вы, девочки, мои сестры, мои лучшие подруги, и мне так повезло, что вы обе со мной. Если бы я увлекалась женщинами, и если бы Зандер не дарил мне лучшие оргазмы, и если бы я не любила его и нашего ребёнка так чертовски сильно, именно за вас, девчонки, я бы вышла замуж. Вы мои родственные души, с которыми у меня одинаковый размер обуви, размер одежды и у вас чувство стиля гораздо лучше, чем у меня, — она поднимает обе рюмки и выпивает их одну за другой, и её глаза слезятся, а тело снова начинает раскачиваться.

— Это так мило, — бормочет Синтия, протягивая руку к Аве и обнимая её, очевидно, забыв о двух своих стопках, потому что роняет их, проливая всё на мои ноги и туфли.

— Я люблю вас, девчонки, — причитает она, а затем меня тянут в толпу для группового объятия, обе мои рюмки опрокидываются на моё платье, обливая меня и других. Поскольку Ава одета в белый сарафан, я решаю, что это может быть толчком, который нам нужен, чтобы закончить эту ночь. Кроме того, все знают, что как только пьяный человек начинает плакать, пути назад нет.

— Думаю, нам пора по кроваткам, — говорю я, пытаясь разорвать их объятья.

— Ни за что. Мы даже не пьяны! — хнычет Синтия, отступая от Авы, которая затем падает на задницу, продолжая лить слёзы. — О, ладно, Ава уже в кондиции. Ты права, — бормочет Синтия, помогая мне поднять Аву на ноги.

— Я не хочу уходить. Хочу ещё выпить! — причитает она, когда мы медленно возвращаемся в её комнату.

— Если ты выпьешь ещё больше, тебе придётся лечиться от алкогольного отравления. И я не хочу, чтобы Зандер убил меня прежде, чем я стану твоей подружкой невесты, — говорю я ей.

Её хмурый взгляд тут же становится мечтательным.

— Я люблю Зандера.

— Я знаю.

— Нет, я по-настоящему люблю его, — говорит она, растягивая слово «по-настоящему», так что это продолжается дольше, чем всё остальное, что она сказала.

— Ну, это здорово, потому что ты выходишь за него замуж примерно через сорок часов, — говорит Синтия сквозь смех, закатывая глаза и глядя на меня.

— Например, думаю, что хочу иметь с ним ещё двадцать семь детей. Я хочу, чтобы у нас был миллион внуков, и хочу заниматься с ним сексом, даже когда нам будет сто лет, — лепечет она.

— Ух ты, какую картинку ты только что засунула нам в мозги, — бормочу я, когда мы наконец-то подходим к её двери. — Надеюсь, ты написала не такую же жуткую клятву, — я пинаю в дверь, когда вес Авы становится невыносим.

Зандер открывает дверь почти сразу, и его глаза расширяются, когда он видит состояние Авы. Затем он обнимает её и поднимает так, словно она ничего не весит.

— Я люблю тебя, — сообщает она ему, целуя его подбородок. Поцелуй немного затягивается, а потом в ход идёт язык.

Я не могу сказать, намеревалась ли она по-французски поцеловать его в подбородок, или она всерьёз думает, что целует его в губы.

— Сколько ты позволила ей выпить? — голос Зандера звучит обвиняюще, пока он входит в свою комнату и осторожно кладёт её на кровать.

Как будто мы заставляли её пить!

Оглядываясь, я вижу в комнате Деклана; он держит Дженсена, который дремлет в его объятиях. Ненавижу, что снова замечаю, как привлекательно он выглядит, держа на руках ребёнка.

Его взгляд скользит по мне, почти как ласка, что заставляет меня чувствовать себя настолько неловко, что я делаю шаг назад, становясь в дверном проёме.

— Она пролила больше, чем выпила, поэтому её платье стало прозрачным. Платье начало просвечивать грудь, поэтому мы решили, что пора закругляться, — говорит Синтия, и её голос становится тише, когда нервы начинают сдавать.

Хотя мне всё равно, что я говорю или как веду себя с Зандером, человеком, который больше похож на брата, чем на босса, Синтия до сих пор не может привыкнуть, что когда офисные часы заканчиваются, Зандер становится просто одним из партнёров её лучшей подруги и никем больше.

— Замечательно, — бормочет Зандер, теряя равновесие, когда Ава поднимает руки и натягивает его рубашку, заставляя его упасть на кровать рядом с ней.

— Мы решили, что у нас будет двадцать, нет, тридцать? Нет… — Ава переводит взгляд на нас. — Сколько у нас с Зандером будет детей? — спрашивает она нас, как будто это всё не её безумная фантазия.

— Нам, наверное, лучше пойти… — бормочет Синтия, медленно ретируясь к двери. Я полностью выхожу в коридор, и Деклан больше не смотрит на меня.

— Да, идите! Нам нужно заняться сексом прямо сейчас! — объявляет Ава.

Это определённо сигнал к побегу.

Синтия быстро обнимает меня перед дверью своей комнаты, которая находится всего через две двери от комнаты Авы и Зандера, закрывает её и, к счастью, избавляет меня от необходимости вести вежливые разговоры с Ванессой.

Когда я подхожу ближе к своей комнате, которая находится в трёх шагах от комнаты Синтии, меня останавливает внезапное появление Боуэна.

Он вернулся, но я не слышала, как приземлялся вертолёт.

— Боже, ну разве ты не великолепна сегодня? — он ухмыляется, вторгаясь в моё личное пространство, и наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание над своим ухом. — Ты пахнешь ещё лучше. Я просто хочу облизать тебя всю.

Мой рот развевается от его откровенного комментария.

Конечно, от меня пахнет всяким разным алкоголем, но говорить мне что-то подобное совершенно неуместно. И если бы не мой сухой закон вчера вечером, он бы накачал меня дурью, но мне бы вероятно было всё равно приятно иметь мужчину, достаточно уверенного в себе, чтобы говорить такое. В основном потому, что он откровенно намекает, что хочет меня.

Боже, чего бы я только не отдала, за такое внимание мужчины.

— Детка, подожди меня, — раздаётся голос Деклана, и его быстрые шаги шаркают по ковру. Когда он приближается, я чувствую, что моё беспокойство немного рассеивается.

— Какая жалость. Ты знаешь, где меня найти, если хочешь, чтобы тебе доставил удовольствие настоящий мужчина, а не эта безвольная, жалкая пародия, — его дерзкие слова меня не прельщают, они производят противоположный эффект.

Он ничего не знает о Деклане, но считает, что тот не способен удовлетворить меня?

«Ну и засранец!»

— Надеюсь, мы не помешаем тебя сегодня, — говорю я ему, поворачиваясь лицом к Деклану, когда его рука касается моей спины, и сразу же инициирую поцелуй между нами.

Наш поцелуй на этот раз гораздо приятнее. Во-первых, я не совсем удивлена ему. И, во-вторых, он длится дольше, и поэтому я могу на самом деле насладиться им.

Деклан не упускает ни единой возможности, когда обнимает меня, прижимая к своему твёрдому телу. Я обхватываю руками его шею, скольжу пальцами по волосам и прижимаю его к себе.

Поцелуй Деклана горячий, влажный, и мой мозг начинает плавиться. Как будто мы целуемся уже много лет, как будто мы хорошо знаем друг друга. Мы настолько синхронизированы, что наши губы танцуют в ритме, который кажется естественным, а также распаляет огонь между нами.

Я понятия не имею, как долго мы этим занимаемся, но когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, то обнаруживаем, что дверь Боуэна захлопывается, а Синтия смотрит на нас с близкого расстояния.

— Чёрт, Синтия, какого хрена? — выдыхаю я, пытаясь собраться с мыслями.

Деклан крепче обнимает меня, как будто тоже начинает осознавать, что вокруг нас есть другой мир.

— Ты так себя ведёшь, когда между вами ничего не происходит? — невинно спрашивает она и расплывается в широкой улыбке. — Я так и знала, что между вами что-то есть! Мы должны как-нибудь устроить двойное свидание! — бросает она, прежде чем пройти мимо нас. Кто знает, по какой причине она вообще здесь оказалась.

Я хочу окликнуть её и сказать, что она ошибается, но Боуэн может подслушать, и тогда его домогательства не прекратятся.

— Это было… неожиданно, — бормочет Деклан, всё ещё выглядя ошеломлённым.

— Пойдём, нам нужно хорошенько пошуметь в моей комнате, — говорю я ему, открывая дверь ключом и направляясь прямо к чемодану.

— Это ты так просишь о сексе? — спрашивает он, закрывая и запирая за собой дверь, прежде чем настороженно посмотреть на меня.

— Во-первых, мне не нужно просить. Ты сам будешь умолять меня об этом, — я слегка ухмыляюсь, сказав это. — А во-вторых, нет, я не имею в виду, что мы должны заниматься сексом. Я имею в виду, мы должны издавать звуки как будто бы им занимаемся. Боуэн намекнул, что ты не можешь меня удовлетворить.

Глаза Деклана сужаются, он упирает руки в бока, и им овладевает возмущение.

— Он что, вообще охренел?

— Я собираюсь принять душ, а потом мы займёмся громким сексом на постели. И погромче стучи кроватью о стену, — я оставляю его с этим, вполне наслаждаясь вспышкой желания, которую вижу на его лице, и закрываю дверь ванной.

Быстро принимаю душ, чищу зубы тоже быстро, потому что я действительно устала. После почти бессонной ночи весь день шли последние приготовления к свадьбе, а затем после полноценного ужина и слишком большого количества алкоголя я почти готова рухнуть на месте.

Я не слишком задумываюсь о том, что редко позволяю кому-либо видеть меня без макияжа и лифчика, когда надеваю шорты и майку и выхожу из ванной без макияжа, а мои волосы… даже не буду пытаться укротить их. Так что потрясённый вид Деклана вполне оправдан.

— Давай займёмся нашим уродом, — говорю я ему, вставая на колени на кровати и поднимаясь на ноги. Затем я начинаю прыгать, заставляя кровать ударяться о стену, и громко стонать. Вскоре Деклан присоединяется ко мне и помогает.

— О, малыш, ты такой огромный! — я громко стону, глядя на Деклана, у которого разинут рот. — О, это так приятно, малыш. Быстрее! Заставь меня чувствовать тебя между ног весь завтрашний день! — я снова стону, зачарованно наблюдая, как щёки Деклана краснеют. — О вот так да! О, да! — теперь я визжу, а потом выжидающе смотрю на Деклана.

— Серьёзно, ты совсем мне не поможешь? — шиплю я. — Мы здесь защищаем твою репутацию, между прочим. Я думала, что ты любишь говорить непристойности, — продолжаю я, а потом задаюсь вопросом, не слишком ли сильно задела его, когда вижу его злобный прищур.

Мы почти двадцать четыре часа не спорили, и мне пришлось всё испортить, давя на него. Вот только Деклан реагирует не так, как я предполагала.

Вместо того чтобы разозлиться, он обнимает меня, когда я прыгаю, обхватывая меня руками в середине прыжка. Мои ноги больше не касаются кровати, и я прижимаюсь к нему, когда он спрыгивает с кровати, заставляя меня вскрикнуть от удивления. Затем он прислоняет меня к стене рядом с тумбочкой и комодом, которая соединяет мою комнату и комнату Боуэна.

— Что ты делаешь? — шепчу я, обхватывая его ногами, когда он трётся своим твёрдым членом об меня.

О, чёрт возьми, да у него эрекция!

— От твоей груди у меня постоянно текут слюнки, но когда ты прыгаешь вверх и вниз, это уже выше моих сил, — признаётся он, но не настолько громко, чтобы Боуэн мог услышать.

— Дек, это должно…

— Зачем притворяться, когда мы оба можем извлечь из этого пользу? — спрашивает он, и его глаза полны голода. Затем он наклоняется и накрывает одну грудь своим горячим, влажным ртом, а свободную руку, ту, что не обхватывает мой зад, сдвигает вверх, чтобы сжать другую грудь. По всему моему телу проходит электрический заряд прямо к моему клитору.

— Чёрт! — я задыхаюсь, и моя спина выгибается от стены, когда я запускаю обе руки в его волосы.

Я понятия не имею, что мы делаем, что происходит между нами, но в настоящее время мне плевать.

Когда он начинает сосать сильнее, я позволяю своей голове удариться о стену. Затем он сдвигается так, что я уже не седлаю его бедро, а трусь клитором о его твёрдую ляжку, и стону, как шлюха в течке.

Он целует меня, пока я расстёгиваю его джинсы и опускаю ширинку, прежде чем засунуть руку в его брюки, сжимая его член через трусы. Мне нравится его обжигающий жар в моих руках, и я чувствую небольшое удовлетворение оттого, что в размерах Деклана нет ничего недостающего. Это почти последняя понятная мысль, которая приходит мне в голову, прежде чем оргазм пронзает меня насквозь.

Я отрываюсь от поцелуя Деклана, громко крича, когда он толкает меня несколько раз к стене, выжимая моё удовольствие, в то время как я продолжаю гладить его, помогая ему найти своё собственное освобождение, которое заставляет его ударить в стену рядом с нами, когда он кончает. Его рёва достаточно, чтобы у меня по спине побежали мурашки. А потом мы замолкаем, тяжёлое дыхание окружает нас, и наши мысли, наконец, упорядочиваются.

«Чёрт, я просто каталась на ноге Деклана, пока не кончила! И в то же время рукой довела его до оргазма!»

Из всех вещей, которые, как я думала, произойдут во время моего мини-отпуска, это никогда бы даже не вошло в сферу вероятного.

Что, чёрт возьми, только что произошло?

Деклан отступает назад, снова обнимая меня. Мои ноги остаются обёрнутыми вокруг него, пока он переносит меня на кровать, осторожно укладывая сверху.

Я вытаскиваю руку из его штанов, чувствуя себя неловко, так как не знаю, что мне теперь делать с обеими руками.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, понизив голос, так как находится всего в нескольких миллиметрах от меня.

— Конечно, — говорю я гораздо увереннее, чем чувствую.

— Спасибо тебе за это, — говорит он мне искренне, даже если слова звучат слащаво.

— Не за что? — когда мой голос немного срывается в конце, я сжимаю губы.

— Серьёзно, видеть твоё лицо, когда ты кончаешь, чувствовать твой жар на моей ноге… чёрт, ты невероятна. Я всегда знал, что ты горячая штучка, но я не смогу смотреть на тебя снова и не видеть этого образа. Теперь мне будет тяжело постоянно находиться рядом с тобой, — он улыбается так, словно эта новость его нисколько не беспокоит.

Вау, немного слащаво, но всё равно горячо.

Что со мной не так? Я должна испытывать отвращение к самой себе… не так ли?

— Я только что кончил от твоих рук, но уже снова твёрд для тебя, — говорит он, и мои глаза скользят вниз по его рубашке, как будто я могу проследить весь путь до его промежности. Поскольку он склонился надо мной, я не вижу так далеко.

Как будто считая, что мне нужно подтверждение, он сдвигается, пока я не чувствую его на своём бедре.

«У него серьёзно снова встал!»

— Дек… — бормочу я, не зная, что сказать.

— Мы всё испортим, не так ли? — спрашивает он, когда я не продолжаю.

— Испортим что? — я кажусь ошеломлённой, когда он оставляет свой твёрдый член покоиться на мне.

«Ну что за дразнение!»

— То, что бы, чёрт возьми, ни происходило между нами.

Но ведь между нами ничего нет, правда?

— О чём ты говоришь?

— Ты всегда мне нравилась, Саш, — тихо признаётся он, но затем его глаза становятся жёсткими при следующих словах. — Конечно, ты избалована, и ты была сорванцом, когда мы были детьми, — сообщает он мне, и моё тёплое послевкусие начинает быстро рассеиваться, — но я всегда питал к тебе слабость. Последние несколько дней… тот поцелуй… твоё тело, — он качает головой, его голос затихает, как будто он говорит сам с собой, как будто я на самом деле не с ним. — Никогда не думал, что буду так сильно хотеть тебя. Ты всегда так некрасиво себя ведёшь. Никогда не подозревал, что внутри тебя сокрыта такая красота.

— Тебе стоит остановиться, пока ты не наговорил чего-нибудь лишнего, — предупреждаю я, но его уже не остановить.

— Я говорю серьёзно. Это никуда не денется. Никогда не мог смириться с твоим образом жизни, но, чёрт возьми, я буду мечтать о тебе и этом моменте всю оставшуюся жизнь.

— Мой образ жизни? — спрашиваю я, зациклившись на этом слове.

— Я зарабатываю обычные деньги, о чём ты уже знаешь. Моя семья была очень бедной, мой отец сидит в тюрьме, — он пожимает плечами, как будто это всё объясняет.

— Значит, ты можешь быть только с тем, у кого есть родственник, заключённый в тюрьму? — саркастически спрашиваю я.

— Что? — его глаза сужаются, гнев явно нарастает. — Ты же знаешь, что я не это имею в виду.

— Тогда что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, отталкивая его назад, сажусь и скрещиваю руки на груди, пряча влажные пятна на моих сосках, где он их сосал, и пытаюсь игнорировать ощущение материала, царапающего чувствительные вершинки.

Он стоит, глядя на меня сверху вниз.

— Саша, твои родители возненавидят меня. Вы бы посмеялись, узнав, насколько скудны мои сбережения. Тебе бы не понравились те места, которые я посещаю. И тебе определённо не понравится, что единственный смокинг, который у меня есть — это тот, который я надену на эту свадьбу, и он арендован.

Моя кровь закипает, когда вспыхивает мой гнев. Мы знакомы восемнадцать лет, но Деклан меня совсем не знает. Он думает, что меня волнует богатство. Что я забочусь о социальном статусе. Он думает, что меня волнует мнение моих родителей! Неужели он настолько слеп?

— Я думаю, тебе лучше уйти. Я устала, и считаю, что мы отлично отделали Боуэна, — говорю я ему вместо того, что действительно хочу сделать, а именно закричать ему в лицо о том, как он ошибается во мне. Какой в этом смысл? Зачем ему менять своё мнение о том, кто я на самом деле, когда это всё равно ни к чему не приведёт? Деклан, очевидно, видит во мне только мелкую, жадную до денег, социальную дуру, если он действительно думает обо мне все это.

Деклан прищуривается.

— Ты сердишься на меня?

«Да!»

— Нет, я устала. Я не спала всю прошлую ночь, присматривая за тобой, а сегодня была занята весь день. Мне нужно поспать, чтобы не упасть в обморок во время свадьбы.

— Кстати, о прошлой ночи, я думаю, ты должна извиниться передо мной, — раздражённо сообщает он мне.

Моя кровь определённо сейчас вскипит.

— Вообще-то это ты должен благодарить меня, так что давай считать, что мы квиты. Выметайся.

— Благодарить тебя? Ты что, спятила?

— Да, определённо. Итак, дама попросила тебя покинуть её комнату. Ты серьёзно собираешься проигнорировать мою просьбу? — я продолжаю смотреть ему в глаза, стараясь говорить нейтральным тоном.

Я не хочу, чтобы он понял, что я зла и расстроена.

Деклан ещё немного смотрит на меня, потом качает головой и направляется к двери.

Никто из нас даже не снял одежду, так что ничто не мешает ему немедленно сбежать. Он уже застегнул ширинку на джинсах, но всё равно не уходит, просто держит руку на дверной ручке и смотрит на меня.

— Не знаю, что тебя так расстроило, но не думай, что я когда-нибудь забуду, что произошло между нами сегодня вечером, — и с этим прощальным замечанием он уходит.

Я бросаюсь обратно на кровать, раскинув руки, и удивляюсь, как, чёрт возьми, я только что попала в эту передрягу.

Почему один из моих самых горячих оргазмов должен был быть именно с Декланом Локвудом? Почему я решила оспорить глупый комментарий Боуэна? Он причина, по которой мы разделили тот горячий поцелуй, и то, что произошло в моей комнате, было прямым ответом на это. И почему, чёрт возьми, Деклан должен так потрясающе целоваться?

Почему весь мир теперь прикалывается надо мной? Что я сделала, чтобы заслужить такую дерьмовую карму?

Конечно, я смогу избегать встреч с ним, несмотря на то, что мы оба участвуем в свадебной вечеринке и будем находиться в непосредственной близости друг от друга.

Это ведь выполнимо, верно?

Да, мне тоже кажется, что я размечталась.