Я заставлю тебя влюбиться

Часть 3. Лия (19)

Год спустя

На радио включается композиция AC/DC «Back In Black», я визжу, узнавая её с первых же аккордов, и тут же выворачиваю динамик на полную, начиная и танцевать, чуть ли не прыгая на переднем сидении, и подпевать во весь голос, прекрасно осознавая, что петь я не умею от слова совсем, но также зная, что при такой громкости, басах и гитаре меня совершенно не слышно.

Кайфую в своё удовольствие, полностью отдаваясь музыке, думая только о её мелодии и ритме. На припеве поворачиваюсь к водителю и начинаю петь уже ему, сильно играя мимикой. В ответ он, продолжая следить за дорогой, периодически кидает на меня взгляды со смешинками и тоже немного подпевает.

Когда песня заканчивается, я убавляю громкость и тяжело дышу, улыбаясь.

— Я и не знал, что ты можешь спеть её от и до, — восклицает Андрей. — Шикарно поёшь!

— Это же классика! — восторженно говорю я, тянусь к молодому человеку и целую его в щёку. — Но ты мне точно льстишь! Петь я не умею совершенно.

— Ладно, — прыскает он, немного морщась и бросая на меня извиняющийся взгляд. — То, что ты петь не умеешь, это правда, но то, как ты чувствуешь музыку, — это что-то с чем-то!

— Ла-а-а-адно, заслужил ещё один поцелуй, — тяну я и снова чмокаю его в щеку. Андрей довольно улыбается, кладет руку на мою коленку и начинает слегка поглаживать её.

Мы второй день в дороге, три дня назад я только закрыла сессию, два дня назад мы устроили проводы Максу и попрощались с ним, посадив его на самолет до Цюриха, а после Андрей предложил куда-нибудь рвануть, например, в Сочи, где как раз сейчас проходит экономический форум, на котором он очень хочет присутствовать. Я сказала ему, что сама очень хочу в Сочи… И в общем вчера утром Дементьев уже заехал за мной домой.

Очень спонтанная поездка, но нам обоим она очень нужна.

Мне чрезвычайно необходимы смена обстановки и отдых после сессии первого курса — самой сложной сессии, именно на ней проходит главный отбор студентов, кто сдает её — как правило, без проблем заканчивает лучший ВУЗ страны, кто не сдаёт — обычно и на осенних комиссиях не вывозит и вылетает из университета. Слава богу, я всё закрыла на отлично, но далось мне это тяжеловато. Андрей же и сессию сдавал, и параллельно закрывал очень важный проект на работе, настолько важный и сложный, что после его успешного закрытия, руководство само предложило молодому человеку взять несколько дней отпуска, на что он с радостью согласился.

В общем, последний месяц мы с ним практически не виделись из-за взаимной занятости, поэтому сейчас вдвоём мы летим по трассе в Сочи, а точнее уже скоро долетим до пункта назначения — навигатор показывает, что остаётся всего 150 километров.

— Песня была очень кстати, — добавляет Андрей, — я хоть взбодрился.

— Хочешь поменяемся? — заботливо предлагаю я. — Я хоть и не так давно получила права, но ты знаешь, что отчим меня знатно погонял. Правда, я точно не буду лететь на такой большой скорости.

— Не переживай, — отмахивается парень. — Не впервой на такие расстояния ехать, да и осталось всего ничего.

— Хорошо, — пожимаю плечами, хотя на самом деле сама была бы не против сесть за руль, но машина Дементьева — его правила.

Кладу свою руку поверх его и тоже начинаю нежно поглаживать.

Мы с Андреем встречаемся уже около семи месяцев, и, честно говоря, я не думала, что так скоро смогу с кем-то сблизиться, что смогу жить дальше, но как оказалось, это в моих силах. Понемногу и по чуть-чуть у него получилось склеить моё разбитое сердце, поэтому теперь я живу сегодняшним днём, ни на что не рассчитывая, просто живу здесь и сейчас. И прямо сейчас мне с ним хорошо, а на большее я и не надеюсь.

Тогда, год назад, когда я вернулась в Москву после похорон Леси, весь мой мир из цветастого и яркого превратился в черно-серый. Я как будто потеряла смысл жизни, не хотела ровным счётом ничего, не отвечала ни на чьи звонки, пропустила начало учебы, забила на своё хобби. Мне было всё равно. Единственный человек, которому я перезванивала, был Макс. Мы с ним были в похожем состоянии, только он в отличие от меня на занятия всё-таки пошёл и начал выкарабкиваться из кокона боли и страданий.

Когда я уже пропустила практически месяц занятий, Макс заявился ко мне домой и начал пытаться вытащить меня из депрессивного состояния, потому что никому из родных этого не удавалось. К тому же, мама считала, что я пока ещё имею право горевать, но Дроздов был совсем другого мнения.

Первые попытки парня не увенчались успехом, я всё также продолжала сидеть дома, но однажды он просто заявился ко мне в пять утра, вылил на меня ушат ледяной воды прямо в постель, затем вытащил мокрую на улицу, накричал, отчитал за слабость, втащил обратно и поставил под горячий душ. Ума не приложу, как ему это всё позволила моя мама, но то шоковое утро привело меня в подобие порядка — во всяком случае, стало первым шагом на пути к нормальному состоянию.

На автомате я оделась, собрала все необходимые для учебы вещи, взяла ноутбук, пару тетрадок, ручку и пошла хвостиком за Максом — он меня привёл к нужно факультету, а потом сказал, что дальше он пойти не может, потому что у него у самого пары, но знает человека, который мне поможет, и таким человеком оказался Андрей.

Я попрощалась с Максом, сказала Андрею, что он может не беспокоиться, что мне совсем не хочется доставлять ему неудобства, что я уже пришла в себя и сама со всем справлюсь.

— Хорошо, — пожал плечами он и ушёл.

А я осознала, что понятия не имею, что мне делать, я не знаю ни своего расписания, ни свою группу, я не знаю ровным счёт ничего, только то, что я была зачислена на экономический факультет и всё.

Подняла взгляд на огромное шестиэтажное новенькое здание, осмотрелась вокруг и наткнулась на Андрея, который, оказывается, никуда не ушёл. Он стоял в сторонке и внимательно за мой наблюдал. Я быстро отвела взгляд в сторону и решила, что страдала я и так очень много и долго, и несмотря ни на что моя жизнь продолжается, пора двигаться дальше — Леся точно не хотела бы, чтобы я закрылась в своём маленьком мирке и никуда из него не выходила. К тому же, учеба как ни что другое помогает отвлечься. И пусть я пока понятия не имела, как вообще в неё вливаться, но после такой утренней встряски Макса я была уже готова к первым самостоятельным шагам, и уверенно двинулась к зданию, и моим первым пунктом назначения стала учебная часть. С чего-то ведь нужно начинать.

Группа тогда очень удивилась новенькой. Ангелина, с которой мы оказались одногруппницами, тут же вскочила на ноги и кинулась ко мне обниматься, чем сильно ошеломила меня.

— Я думала, что ты решила взять академ, и в этом году больше не появишься, — прошептала девушка. — Я звонила тебе, но ты как сквозь землю провалилась…

— Сейчас всё в порядке, — выдавила из себя я. — Собираюсь учиться и нагонять всех вас.

— Это чудесные новости! — воскликнула она. — Я тебе со всем помогу!

Преподаватели отнеслись ко мне очень скептически, успев уже поставить на мне клеймо прогульщицы и первой в списке к отчислению, что только подстегнуло меня ещё сильнее доказать им обратное, и я с радостью приняла помощь Ангелины.

Андрей нашел меня тогда во время обеда, подошел, спросил, как у меня дела, я ответила, что всё нормально. Он удовлетворенно кивнул и вернулся к своей компании, а Геля и другие одногруппницы засыпали меня вопросами, откуда я знаю четверокурсника и почему я так холодно с ним общаюсь.

Мы с ним стали периодически пересекаться, сначала наши беседы длились всего пару секунд, но впоследствии мы все дольше и дольше болтали, а я все больше оттаивала. Ангелина активно помогала с учебой, а также с тем, чтобы влиться в новый коллектив. Макс проведывал меня практически каждый день, чаще мы с ним общались на отвлеченные темы, но иногда и Лесю вспоминали, зная, что друг друга прекрасно понимаем. Так, они втроём и вытаскивали меня из депрессивного состояния, постепенно возвращая моему взгляду тягу к жизни.

Андрей просто был рядом и поддерживал меня, ничего не требуя взамен. Он не давил на меня, не навязывался, понимал, когда мне хочется побыть одной, а когда требуется его внимание. Он дал мне время, которое было так нужно.

К концу осени влиться в учебу я уже успела, но продолжала посвящать ей кучу времени, страшась зимней сессии, поэтому в начале декабря Ангелина уговорила меня пойти на большую студенческую тусовку, заявив, что мне катастрофически необходим отдых. Макс прийти не смог, а из присутствующих я близко общалась исключительно с Гелей. Подруга ни на шаг от меня не отходила, но я видела её взгляды в сторону одного нашего одногруппника и в итоге чуть ли не приказала ей перестать за меня переживать и, наконец, подойти к нему. Девушка обняла меня и отправилась к парню, а я почувствовала себя лишней и поняла, что такие большие тусовки совершенно не для меня.

Ко мне подходил то один парень, то другой, пытаясь познакомиться, но я всех отшивала. Мне это было совсем ненужно. Невольно вспомнилась та школьная дискотека, на которой, наоборот, никто на танец меня так и не пригласил, а затем вспомнился и Илья, но я тут же пресекла все мысли о нём, которые, оставшись, сделают только хуже. В тот момент ко мне и подошёл Андрей.

— Привет, — поздоровался он, нагнувшись к самому моему уху, из-за громкой музыки друг друга можно было услышать только так. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Подруга затащила, — пожала я плечами и виновато улыбнулась.

— Я не ожидал тебя здесь увидеть, — прошептал молодой человек, понизив голос, — но я не сказал, что не рад.

Мы встретились с ним глазами, и я потерялась в его внимательном взгляде прямо на меня, не зная, что ответить. Я приоткрыла рот, чтобы всё-таки что-то сказать, но так и не произнесла ни звука. Перед глазами резко возник образ Ильи, и вспомнились его слова о том, что он любит Лару, что никогда не сможет ответить мне взаимностью, но я обязательно встречу того самого человека…

— Лия? — позвал Андрей, и образ Ильи передо мной растворился, заменив его обеспокоенным взглядом Дементьева.

Так больше не могло продолжаться, я должна была двигаться дальше, и в тот же миг всё отпустила.

Важно только то, что здесь и сейчас, и больше ничего.

Медленно опустила взгляд на губы Андрея, он это заметил, но не шелохнулся, тогда я сделала один шаг, разделяющий нас, и поцеловала его, а молодой человек, кажется, только этого и ждал, тут же притянул меня к себе и углубил поцелуй…

Да, за прошедшее время я ни разу не сказала Андрею, что люблю его, но он от меня этого не требовал и не требует, а меня устраивает всё так, как оно есть.

— О чём задумалась? — вырывает меня из воспоминаний парень, тормозя на светофоре на въезде в город.

— Вспомнила наш первый поцелуй, — отвечаю Дементьеву и с теплотой на него смотрю. Он поворачивается ко мне и накрывает мои губы своими, а отстраняется, только когда машины позади нас начинают сигналить, и резко газует, сжимая мою руку в своей.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы сориентироваться, с какой именно стороны мы въезжаем, и натыкаюсь взглядом на кофейню. Ту самую кофейню, в которую мы заезжали с Ильей.

— Заедем? — замечает мой интерес Андрей, начиная притормаживать.

— Нет, — слишком поспешно отвечаю я, сжимая правой рукой сидение до белых костяшек.

Свою оплошность понимаю моментально, натягиваю улыбку, которая точно выходит искусственной, и пытаюсь исправить ситуацию.

— Она не очень хорошая, — на ходу вру я. — Там плохой кофе. Не представляю, как они до сих пор держатся.

— Да? — ведётся на мою ложь молодой человек и прибавляет скорости. — Тогда и правда не стоит.

Андрей прав, как никогда, только заезжать туда не стоит по совершенно иной причине. Я понятия не имею, что произойдет, если мы остановимся и я попробую тот самый кофе. Это однозначно навеет воспоминания, с которыми я не уверена, что готова встречаться, я не знаю, как отреагирую на них, и пока предпочту остаться в неведении.

И вдруг я осознаю ещё одну вещь, которую до сих пор гнала от себя, как можно дальше, не желая о ней думать и даже предполагать. Здесь шансы пересечься с Ильей увеличиваются в разы, а встреча с ним вживую в стократ хуже.

С другой же стороны, прошло уже много времени и, возможно, когда я увижу Дроздова, то пойму, что все уже давно в прошлом и мои нынешние чувства связаны с совсем другим человеком, потому что так и есть, так просто должно быть!

— Лия, напомни-ка адрес дачи твоей семьи, — просит Дементьев.

— Сейчас забью в навигатор, но потом всё равно придётся показывать дорогу, — отвечаю я и беру телефон Андрея в руки. — Быстро мы с тобой долетели. Я сказала брату, что мы будем только глубокой ночью.

— У тебя есть ключи? Или нужно будет за ними заехать?..

— Ключей нет, но уверена, что Лука на даче, — возвращаю мобильный на место. — Может даже со своей новой девушкой, у него в квартире сейчас небольшой ремонт.

— Понял, — кивает Андрей. — Предупредишь его, что мы подъезжаем?

— Да, сейчас наберу, — говорю я и звоню брату, но тот не отвечает. — Не берет трубку. Странно. Может не слышит? Ладно, напишу сообщением, пока мы едем, он его прочитает.

Лия (20)

— Сейчас направо, — руковожу Андреем, и он молча выполняет команду. — Супер, почти на месте.

С Лукой мы последний раз виделись в марте, и я успела по нему соскучиться.

Он прилетал на мамин день рождения. Тогда и познакомился с Андреем. Честно говоря, я очень боялась, что их знакомство закончится плачевно, судя по реакции брата на моих предыдущих потенциальных и не очень потенциальных парней, но после длительного разговора один на один они вернулись и стали вести вполне себе душевную беседу за столом, сразив меня наповал. А после ужина Лука вообще шепнул, что одобряет Андрея, и сам позвал нас в Сочи. Сказать, что это было для меня шоком, — ничего не сказать.

Осталось ещё познакомить Андрея с папой, это можно сделать как раз на этой неделе. С родителями Дементьева я виделась лишь однажды, когда гостила у него в квартире, и к нему неожиданно они заявились. В итоге всё закончилось миролюбивым ужином в кругу его семьи. Мама молодого человека поподробнее расспросила, как мы познакомились, поинтересовалась, что мне нравится и чем я увлекаюсь, а папа задал несколько вопросов о моих родителях, а затем они начали рассказывать про свой последний отпуск. Мне показалось, что получилось неплохо, а Дементьев так вообще после ухода нежданных гостей зацеловал меня и сказал, что я им очень понравилась.

Тогда я решила, что знакомство с родителями — это очень серьёзный шаг, но Андрей заверил, что меня это ни к чему не обязывает и что наши отношения будут развиваться в том темпе, который комфортен мне. Не влюбиться в него после таких слов было просто невозможно, только вот я уже была влюблена в другого человека.

— Прямо, а потом… — продолжаю направлять, но отвлекаюсь на звонок телефона. — Андрей! Макс звонит! Тормозни здесь, пожалуйста!

— Привет, солнце, — тепло здоровается Максим, когда его изображение загорается на экране по видеосвязи. — Как там у тебя дела?

— Макс! — восклицаю я, не ожидая получить от него звонок так скоро. — У меня всё хорошо. Лучше расскажи, как там в Швейцарии? Уже со всем устроился?

— Да, только закончил распаковывать коробки в общежитии, — отвечает он, параллельно показывая свою комнату. — Живу с тремя парнями. Один из Франции и двое из Германии. Думаю, мы сработаемся.

— Ого! — удивляюсь я и слегка поворачиваю телефон, чтобы и Андрей увидел экран телефона, и Макс заметил его. — Шикарный ремонт! Совсем не то, что общежитие в России.

— Да, но, честно говоря, на меньшее я и не рассчитывал, — кивает Дроздов. — А самое главное — это то, что здесь ничего не напоминает о ней…

Прекрасно понимаю, о ком он говорит — на меня тут же накатывает волна печали.

— Ладно, не будем о грустном, — тут же переключается Макс. — Андрей, привет! Куда это вы отправились на ночь глядя?

— Мы рванули в Сочи, — с энтузиазмом в голосе отвечает молодой человек. — Уже практически приехали к Лие на дачу. Осталось буквально пару минут.

— В Сочи? — лицо друга сильно вытягивается от удивления. — Вместе?

— Да, — немного нервно и как будто оправдываясь говорю я. — Андрею дали выходные, а я сдала сессию как раз, вот и решили съездить.

— Понятно, — протягивает Макс, и я слышу столько многозначности в его всего одном слове.

— Ага, — наигранно весело произношу я.

— Лия, я знаю, какая ты смелая, — после небольшой неловкой паузы неожиданно серьёзно обращается ко мне Дроздов. — Но ты же не собираешься делать никаких глупостей?

— О чём ты вообще говоришь? — прикидываюсь дурочкой, хотя на самом деле прекрасно понимаю, что он имеет в виду.

Пару месяцев назад Макс начал у меня спрашивать, люблю ли я всё ещё Илью и насколько у меня всё серьёзно с Андреем. Я отмалчивалась, не хотела отвечать на такие сложные личные вопросы, но Дроздов всё продолжал докапываться и давить на меня, спрашивая, осознаю ли я, что делаю, бросаясь в отношения, не избавившись от чувств к другому человеку.

— Я не знаю, ясно? — взбесилась я в очередной его допрос и выпалила всё, как есть. — Про Илью я стараюсь просто не думать, потому что мне ничего с ним не светит! А с Андреем… С Андреем мне хорошо. Очень хорошо. Он меня любит, а от меня слов любви не требует. Мне этого достаточно, ему, кажется, тоже. Такой ответ тебя устроит?! И ты наконец отстанешь от меня?!

После этого Макс больше не поднимал данную тему, а я немного вздохнула с облегчением и сказала себе, что пусть всё идёт своим чередом, рано или поздно безответные чувства должны исчезнуть так или иначе. Во всяком случае, я очень в это верю.

— Никаких глупостей, Лия, хорошо? — напоминает о себе друг.

— За кого ты меня принимаешь, Максим? — раздражаюсь я. — Ничего я не собираюсь делать, ясно?

— Именно на такой ответ я и рассчитывал, — удовлетворительно говорит Дроздов, чем злит меня ещё сильнее. Нашёлся мне ещё один опекун. И так брата хватает…

— Ладно, нам уже пора, — быстро прощаюсь я, боясь, что ещё может наговорить друг.

— Хорошо, солнце, — как ни в чем не бывало произносит он. — Наберу тебя ещё раз на днях, а вам желаю хорошего отдыха! Береги её, Андрей!

— Обижаешь! — возмущается он. — Куда ж без этого!

— До связи, — и Макс отключается.

Я продолжаю объяснять, как ехать и через пару минут мы оказываемся у нашей дачи.

— Мы на месте, ура! — говорю вслух и замечаю у ворот чужую не знакомую мне машину. У Луки другой автомобиль, и новый он покупать не собирался. Видимо, кто-то приехал в гости. Хотя, может быть, это Дашина машина — вроде бы так зовут новую девушку брата. Последнее время он их слишком часто меняет, и я совсем не успеваю запоминать их имена.

Андрей паркуется рядом, оставляя место для выезда, глушит машину и тянется в кресле. Представляю, как он устал. У меня то всё тело затекло, я сидела и часто меняла свою позу, а Дементьеву приходилось сохранять одно положение, чтобы управлять автомобилем.

— Устал?

— Есть немного, — измученно улыбается он. — Всё-таки долететь на самолете за полтора часа было бы комфортнее, но и в таких путешествиях есть своя романтика.

Андрей оставляет легкий поцелуй на моих губах, и мы выбираемся из машины.

Входная калитка оказывается незапертой, а я слышу музыку и веселые голоса, доносящиеся со стороны веранды.

— Кажется, брат не ждёт нас так рано, — выношу вердикт и уверенно направляюсь к веранде. — Идём поздороваемся.

— Лия, — приостанавливает меня парень, — мы точно никому не помешаем? Я могу снять нам номер в хорошем отеле.

— Перестань, — отмахиваюсь рукой, — зачем нужна гостиница, если у нас есть большая дача, где место хватит всем. Ни брат, ни отец не приемлют ничего другого.

Поднимаюсь на веранду и застываю на пороге, потому что здесь находится Илья. Я вижу его сразу. Брат и то меркнет на его фоне. Черт! Я должна была быть к этому готова, должна была предугадать, что посиделки моего брата никогда не обходятся без Дроздова. За прошедшее время он нисколько не изменился. Только выглядит как будто немного измученным и изнеможденным. Сказывается работа? Или мне только кажется?

Делаю над собой усилие и беру себя в руки. У меня не может быть к нему чувств, у меня их быть не должно. Я давно должна была оставить его в прошлом. Сейчас у меня потрясающий молодой человек, которого я очень… который мне очень нравится.

Через силу отвожу взгляд, напяливаю на себя свою лучшую улыбку и делаю ещё один шаг на веранде, но присутствующие слишком заняты игрой в покер и не обращают на меня никакого внимания.

Илья сидит рядом с Ларой, Лука с какой-то брюнеткой — видимо, это и есть Даша, — завершает их секстет Марина с незнакомым мне парнем.

Скрещиваю руки на груди, облокачиваюсь о перила и останавливаю свой взгляд на брате.

— Лука, ты так сильно по мне соскучился, что встречаешь с распростёртыми объятьями и накрытым столом? — саркастично спрашиваю я у него, и он тут же поднимает свою голову, что за ним повторяют и все остальные.

— Лия? — удивление на лице брата сменяется радостью, он подскакивает с места, через долю секунды оказывается рядом и крепко меня обнимает. — Я думал, вы приедете только под утро!

— А мы вот уже!

Лука отстраняется от меня и замечает позади моего молодого человека. Они здороваются друг с другом и пожимают руки. Брат быстренько знакомит нас со всеми присутствующими. Брюнетка и правда оказывается его нынешней девушкой Дашей, и, честно говоря, мне она сразу не нравится — кинула на меня такой уничтожительный взгляд, когда брат кинулся ко мне с объятьями… Ну ничего, не на ту напала! Вмешиваться в их отношения я, конечно, не буду, — сами разберутся, но пусть только попробует кинуть камень в мой огород.

— Привет, Лия, — произносит Илья, чем заставляет меня на него посмотреть, до этого я изо всех сил старалась избегать столкновения с ним взглядом. Его взгляд такой простой добрый и открытый, как будто он очень рад нашей встрече, и я на мгновенье теряюсь.

— Привет, Илья, — как можно более нейтрально здороваюсь и быстро отвожу глаза, продолжая как ни в чем не бывало мило улыбаться.

Андрей, как будто почувствовав угрозу, подходит ближе, обнимает меня за талию и прижимает к себе, меча территорию.

— Лия, здравствуй! — весело говорит Лара, даже как будто бы чересчур весело, но, возможно, мне только кажется. — Как ты выросла! Мы ведь с тобой года два не виделись, верно?

— Кажется, да, — пожимаю я плечами.

— И как я рада за вас с Андреем, что вы нашли друг друга, — бойко продолжает девушка. — Вы очень хорошо смотритесь вместе. Оба такие красивые! Такие молодые! У вас ведь вся жизнь впереди…

Я немного хмурюсь. Что она несёт? Лара, которую я видела, не стала бы такое говорить. Она что, пьяная?

— Лара, — вдруг предостерегающе тихо произносит Илья и касается её руки, — перестань смущать их.

— Да какое тут смущение, — отмахивается девушка, но замолкает.

Я рискую бросить ещё один взгляд на Дроздова, он смотрит прямо на меня, и я вижу в его глазах столько муки и стыда и ещё что-то очень тёмное, от которого вдруг пробегают мурашки по коже. Андрей это замечает.

— Замёрзла? — спрашивает тихо, я в ответ слегка качаю головой.

— Вы, наверное, устали с дороги, — говорит Лука, спохватываясь. — Голодные? У нас ещё есть и шашлыки, и овощи с костра. Правда, они уже остыли.

— Не переживай, мы подогреем на кухне и перекусим, а вы продолжайте играть, — произношу я, понимая, что надо ретироваться.

— Хорошо, Лийка, — кивает брат. — На втором этаже все спальни заправлены, выбирайте любую.

— Ага, спасибо, Лука, — киваю брату и целую его в щеку.

Беру Андрея за руку и тяну его в дом.

— О, — неожиданно восклицает Лара, когда мы уже практически заходим внутрь, — я только сейчас заметила, когда увидела тебя на свету. Лия, ты покрасилась!

— А, да, — пожимаю плечами, — было дело.

Это произошло незадолго до Нового года, когда у нас с Андреем всё становилось серьёзнее. Захотелось кардинальных перемен. С того момент я и хожу с волосами на несколько тонов темнее своего родного оттенка.

— Тебе очень идет, — делает комплимент Лара.

— Спасибо, — кратко отвечаю я, и мы с Андреем скрываемся в доме.

И я вдруг понимаю, что всё это время на веранде еле дышала, что мне катастрофически не хватало воздуха, а здесь, не под пристальным взглядом Ильи, я, наконец, могу вдохнуть полной грудью.

Лия (21)

Андрей вырубается моментально, как только кладёт голову на подушку, а я всё ворочаюсь и никак не могу уснуть. Мысли об Илье, не совсем обычном поведении Лары никак не дают мне покоя. Несколько раз уже приказываю себе не думать о Дроздовых, убеждая себя тем, что это их жизнь и меня она совсем не касается, но мозг всё равно продолжает возвращаться к той же теме.

Начинаю сильно злиться на саму себя, потому что это полное безобразие. Так просто нельзя. Всего один его вид смог отправить мой мозг в нокаут и заполнить мыслями, от которых невозможно избавиться.

Уже задумываюсь об успокоительном, но быстро отгоняю от себя подобные идеи. Опыта с успокоительными на похоронах подруги мне хватило на всю жизнь, но тогда это было необходимо, хоть и отходняк после них в эмоциональном плане был, мягко говоря, ужасным и отвратительным.

Тихонько встаю с кровати, чтобы не разбудить блаженно посапывающего Андрея, и иду на кухню, надеясь найти что-то, что поможет мне отключить голову и спокойно уснуть — хотя бы травяной чай, и тот сойдет.

С веранды ещё слышится музыка, но совсем тихо — на часах далеко за полночь. Роюсь во всех шкафчиках, но, как назло, не нахожу ничего подходящего. Кажется, придётся как-то засыпать самостоятельно или ворочаться полночи с бессонницей. Выключаю свет и иду к лестнице.

— Лара, поехали домой, — доносится с улицы требовательный голос Ильи, привлекает моё внимание. Тихонько подхожу к окну и выглядываю, не в моих силах заставить себя уйти и не подслушивать. Дроздов с женой стоят прямо под окном. Девушку немного покачивает из стороны в сторону.

— Илюшенька, — умоляет она нежнейшим голосом, от которого мне становится лишь противнее, — пожалуйста, давай посидим ещё. Руслан с Лукой ещё одну партию хотят сыграть.

— Лара, зачем было столько пить? — тяжело вздыхает молодой человек, потирая переносицу. — Что случилось? Ты как вернулась из командировки, сама не своя.

— Ничего не случилось, любимый, — говорит девушка чересчур весело и впивается в мужчину поцелуем, но он аккуратненько её отодвигает и морщится, всем своим видом показывая, что ему не нравится её состояние.

— Ты никогда так не напивалась, — качает головой из стороны в сторону, придерживая жену за плечи.

— Просто настроение такое было, — еле пожимает она плечами, глупо улыбаясь.

— Ладно, завтра поговорим, — отстаёт от девушки Илья. — Сейчас ты явно не в той кондиции, чтобы о чём-то разговаривать всерьёз.

— Хорошо, но сейчас ещё посидим…

— Нет, — беспрекословно отрезает Дроздов. — Домой.

— Как скажешь, — сдаётся девушка, резко поворачивается, вырываясь из его рук. — Попрощайся со всеми за меня, а я пока вызову такси, хотя могли бы немного подождать и поехать с Мариной и Русланом, он то не пил, а ты чуть-чуть пригубил.

— Лара… — угрожающе начинает Илья.

— Всё-всё, уже ставлю геолокацию для машины, — и девушка скрывается за калиткой.

Дроздов поднимает голову к небу и долго на него смотрит. Свет от луны падает прямо на его лицо, и я вижу, что он на самом деле выглядит не так хорошо, как раньше. Что-то явно произошло или происходит, что плохо на него влияет.

Ноги сами меня несут на улицу. Никакие здравые мысли не мешают моим действиям. Я же ведь не собираюсь совершать никаких глупостей, правда? Макс зря беспокоился. Я просто спрошу, как дела и больше ничего.

Выхожу через главную дверь, находящуюся с противоположной стороны от веранды, и подхожу к Илье. Зарывшись глубоко в свои мысли, он меня совсем не замечает.

— Хей, — зову его тихонько. — Привет ещё раз.

Дроздов опускает голову и, наконец, видит меня.

— Привет, — кивает он и внимательно смотрит, будто пытаясь понять, слышала ли я их с женой разговор.

— Ты как? — спрашиваю наперед. — Выглядишь уставшим.

— Да, всё нормально, — выдыхает он. — Неделька была не из лёгких. Или даже последние пару месяцев. Работа.

— Понятно, — кратко отвечаю я, не собираясь ничего выспрашивать у него напрямую.

— Я думал, ты со своим молодым человеком уже видишь десятый сон.

— Не получается уснуть, — пожимаю плечами.

— Мешаем? — спохватывается Илья и указывает в сторону веранды с музыкой.

— Нет, — слегка качаю головой, — просто не получается.

Мы смотрим друг на друга, не отводя глаз. Его взгляд не излучает ничего, кроме усталости. Я пытаюсь найти в нём хоть что-то хорошее, ведь он же провёл вечер в компании друзей и любимой жены. Знаю, что в семьях бывают кризисы, но разве для них это не рано? Что же произошло?

Нет, это абсолютно не моё дело.

— Значит, — говорю я, даря Илье совсем легкую, но очень теплую улыбку и добрый взгляд, — хорошо, что это сложная неделька закончилась. Или даже последние пару месяцев закончились, правда? После черной полосы всегда наступает светлая, ведь так?

Какое-то время он пристально и хмуро на меня смотрит, но затем не выдерживает, и на его лице тоже расплывается легкая улыбка.

— Принцесса, — говорит он, а у меня по коже проносится табун мурашек от его прозвища, которое я очень давно не слышала, — откуда ты такая взялась? Где ты берешь столько оптимизма? Откуда в тебе такой твёрдый стержень?

Его слова и вопросы становятся для меня полной неожиданностью, и моё лицо вытягивается в удивлении.

— Я… — начинаю говорить, но совершенно не знаю, что ответить, поэтому в итоге просто пожимаю плечами.

— Это были риторические вопросы, — махает Дроздов рукой и переводит тему. — Рад, что ты нашла Андрея. Он тебе подходит. Всё правильно.

Его упоминания Дементьева резко опускает меня на землю, и что-то невесомое, что только что парило в воздухе, тут же исчезает, а настроение летит кубарем вниз.

— Спасибо, наверное, — силюсь я улыбнуться, заталкивая истинные чувства как можно глубже. — Я пойду.

— Да, конечно, — кивает Илья. — Такси, наверное, уже подъехало, а надо ещё попрощаться с ребятами. Пока, Лия.

— Пока, — отвечаю я, поворачиваюсь и иду к входной двери.

— Был рад тебя видеть, — бросает он напоследок, — и рад, что у тебя всё хорошо.

— Ага, — поспешно отвечаю и скрываюсь в доме.

Да, у меня всё хорошо, точнее даже неплохо, но не прекрасно. Как показала сегодняшняя с Ильей встреча, несмотря ни на что чувства к нему всё ещё живы, сердце всё ещё болит, раны ещё не зажиты.

Раньше я верила, что чувства рано или поздно исчезнут, им просто нужно время, нужно понять, что иногда взаимности не дождаться, но сейчас я в этом очень сильно сомневаюсь. Четыре года я влюблена в одного и того же человека. Ничего не покоробило моё сердце, ни его отказ, ни его свадьба с другой, ни убеждения друзей, ни любящий меня Андрей. Всё тщетно.

Я всё ещё люблю Илью.

Илья (22)

Я знал, что сестра Луки приезжает на днях, но, честно говоря, не думал, что мы с ней пересечемся в этот раз. У меня работы по горло, ещё и с Ларой явно что-то происходит. Большая удача, что сегодня удалось вырваться к другу на дачу.

Принцесса всё такая же, разве что стала немного старше выглядеть, но это скорее заслуга темного цвета волос, который, как мне кажется, ей не идёт совершенно, будто ангел решил примерить крылья демона в своём светлом наряде.

— Сколько лет твоей сестре? — спрашивает Руслан, когда девушка со своим парнем скрывается в доме.

— Восемнадцать, — отвечает Лука, повышая ставку. — Рейз.

— И она встречается с парнем, а ты это одобряешь? — удивляется мужчина.

— Рус, — Листьев откладывает карты и поднимает взгляд на нашего общего знакомого, — Андрея я одобряю. Он хороший человек и подходит моей сестре.

— Извини, Лука, — поднимает руки Давыдов, — у меня у самого младшая сестра, и я, честно говоря, в каждом из её ухажеров вижу угрозу.

— Слушай, я с Андреем провёл серьёзный разговор в начале их отношений, и его ответы меня удовлетворили.

Друг замолкает на несколько секунд, затем бросает взгляд на меня и, немного понизив голос, продолжает говорить:

— На самом деле мы всей семьёй очень благодарны Андрею и твоему Максу, Илья. У Лии в прошлом году умерла лучшая подруга, и она очень тяжело это восприняла, а твой кузен и Дементьев сумели её вытащить из такого состояния. Я очень сомневаюсь, что человек, у которого несерьёзные намерения в отношении девушки, будет тратить на неё столько времени. Лия прям стала расцветать на глазах. В общем, я искренне надеюсь, что у них всё сложиться.

— Мне бы твою уверенность и такого же парня для своей младшей, — произносит Руслан и возвращается к игре, поддерживая ставку. — Колл.

А я всё ещё думаю о Лие. За что только принцесса заслужила такие страдания? Я рад, что мой брат и её парень помогли ей, но у самого на душе скребут кошки из-за произошедшего и из-за обманчивого чувства вины, будто я мог сделать намного больше, но не сделал. Разве я мог? Девушка двинулась дальше, год назад я уже никем для неё не являлся, сейчас она встречается с молодым человеком. Мне переживать не о чем. У Лии точно больше нет ко мне чувств. Раз Лука говорит, что у неё всё хорошо, у меня нет оснований ему не верить или сомневаться в его словах.

— А мне показалось или он очень похож на Илью внешне? — неожиданно говорит Марина, пасуя.

— Ой, — спохватывается Лара, — а ведь и правда вы сильно похожи!

— Да? — удивляется Листьев, пожимая плечами. — Я как-то не обращал внимания, но да, общие черты у вас имееются.

— Да бросьте, мы совсем разные, может в тусклом свете вам показалось иначе, — отмахиваюсь я, немного раздражаясь, и повышаю ставку. — Рейз.

— Я смотрю игра накаляется, пасс, — сбрасывает карты Лара и облокачивается на меня.

Мы играем ещё несколько партий, которые я безбожно проигрываю. В начале вечера всё шло хорошо, но стоило появиться принцессе, как она спутала все мои мысли, и я перестал подмечать важные детали. В итоге, когда становлюсь банкротом, выхожу из игры, не желая брать заем в банке.

Лара слегка приподнимается и тянется за своим бокалом с вином. Жена никогда не пила так много. Это точно уже далеко не первый. Первые четыре ей наливал я, а потом отвлекся на игру, и ещё несколько бокалов ей наливали Лука и Руслан по очереди.

— Дорогая, — шепчу ей на ушко, — поехали домой.

— Да рано ещё, — отмахивает девушка и делает несколько больших глотков из стакана.

— Лара, мне кажется, тебе достаточно, — хмурюсь я.

— Всё в порядке, Илюша, — шепчет она, но в глаза отчего-то не смотрит, что напрягает меня ещё больше.

Девушка сама не своя уже несколько недель, с того момента, как она вернулась из недельной командировки в Питер. И сколько бы я не пытался у неё спросить, что произошло, она всегда отвечает, что всё в порядке и что я сам себе всё придумываю. Лара так уверенно каждый раз это говорит, что я уже и правда начинаю сомневаться в себе. Но здесь она снова отводит от меня взгляд, и я понимаю, что мне ничего не кажется, что что-то всё-таки не так, просто она отказывается признаваться.

Я вижу, что Лара уже клюёт носом и устала, но отчего-то совсем не хочет уезжать. Мне приходиться чуть ли не в приказном тоне отправить её вызывать такси. Беру минутку, чтобы перевести дух, тяжело вздыхаю, потому что, кажется, совсем разучился понимать жену. Надеюсь, что завтра нам всё-таки удастся нормально поговорить.

А потом вдруг как будто из неоткуда появляется Лия и вдыхает в меня новые силы. Она такая по-детски оптимистичная, что ненароком я начинаю ей завидовать, но потом всматриваюсь в её глаза чуть пристальнее и вижу в них отголоски боли, которая знакома лишь тем, кто потерял кого-то близкого. Разве могу я после этого называть её оптимизм детским?

А потом она исчезает также быстро, как появилась, оставляя после себя очень добрый теплый осадок, который быстро леденеет в её отсутствии.

Я долго не могу уснуть и много думаю о нас с Ларой, в душе появляется плохое предчувствие. У нас ведь всё было хорошо, почти два года мы жили душа в душу, поддерживали друг друга и много разговаривали, а сейчас… сейчас я уже не понимаю, что происходит, и в какой момент всё пошло не туда. Всё дело в той чёртовой командировке, после которой жена сама не своя? Или всё началось раньше, а я этого просто не замечал?

Почти под утро я, наконец, засыпаю. Мне снится несколько беспокойных снов, от которых я то просыпаюсь, то проваливаюсь обратно. В какой-то момент я открываю глаза и решаю, что сегодня смысла спать уже нет. Новый день уже начался, солнце встало. Пусть сегодня и выходной, и я могу поваляться в постели ещё немного, но испытывать тревогу не хочу. Нужно заставить мозг отключиться и придумать, как отдохнуть иначе.

Стоит мне только подумать об этом и отвернуться от Лары, как я тут же засыпаю и вижу во сне светловолосую сияющую девушку. Она оборачивается и зовёт меня с собой. Черт её лица мне не видно, но видно, что она искренне улыбается и ждёт. Отчего-то она мне кажется очень знакомой, но уцепиться за мысль и образ не получается. Девушка делает шаг от меня, ещё один и ещё, а я не хочу, чтобы она исчезала, поэтому начинаю следовать за ней, но когда я нахожусь совсем рядом и тянусь, чтобы взять её за руку, она вдруг испаряется, оставляя после себя постепенно оседающую на землю цветочную пыльцу и насыщенный, но тоже постепенно исчезающий запах лесных орехов, и мир вдруг тускнеет, превращаясь в черно-серый.

Резко просыпаюсь от холода, хотя в комнате тепло, а у меня как будто зуб на зуб не попадает. Трогаю место рядом, но жену не нахожу. Делаю несколько глубоких вдохов и рывком встаю с кровати.

Пришло время нам с ней поговорить начистоту.

Лия (23)

Когда я просыпаюсь, с кухни уже доносится шум. Лука никогда не любил долго спать, во сколько бы он не ложился. Тихонько выбираюсь из-под одеяла, чтобы не разбудить Андрея и иду на кухню.

— Доброе утро, братец, — говорю я и обнимаю его со спины.

— Привет, мелкая, — тут же отзывается он. — Ты чего это так рано?

— Видимо, учебный режим даёт о себе знать, — пожимаю я плечами и тянусь за чашкой, чтобы налить себе чая, но Лука опережает.

— Да брось, давай поухаживаю, — тепло говорит он. — Сегодня вы с Андреем уж точно мои гости — устали с дороги.

Оказывается, брат уже приготовил омлет, и теперь раскладывает его по тарелкам.

— Андрей ещё спит, поэтому давай только на нас с тобой, — достаю приборы и занимаю место за столом.

— Как у тебя дела, Лийка? — интересуется Лука, усаживаясь за стол и ставя передо мной тарелку с ещё дымящимся омлетом с овощами. — Вчера толком не удалось поговорить.

Вкратце рассказываю брату о сессии, об учебе в целом, передаю огромный привет от мамы.

— Понял-понял, — смеется он от моей скороговорки, — ты кушай, а то остынет.

— Тогда ты пока о себе расскажи, — передаю эстафету Луке.

— Всё по-прежнему, даже нечего рассказать тебе, — кратко бросает он.

— А Даша? — выгибаю бровь и еле выговариваю слова с набитом ртом. — У вас с ней как? Серьёзно?

— Не знаю, — тускнеет он. — Поживём — увидим.

Украдкой продолжаю наблюдать за братом, но он не выглядит счастливым. С того момента, как Дарина предала его, Лука изменился. Он теперь практически никого не впускает в круг своих близких друзей, оставляя лишь костяк, с которым он знаком много лет. О новых девушках и упоминать не стоит — он их не то, что не подпускает к себе, он вообще ничего ни им о себе не рассказывает, ни нам о них, за исключением разве что имени (иногда). Мама прекрасно понимает, что у всех своя жизнь и свой выбор, но однажды она упомянула и о внуках, и о том, что не хочет, чтобы Лука жил в одиночестве — это очень тяжело. Брат тогда отмахнулся и сказал, что ему и так нормально.

— Андрей не обижает?

— Нет, что ты… — тут же возражаю я, а сама чуть ли не прикусываю себе язык. Я ведь тоже своего молодого человека близко не подпускаю. У нас с ним, конечно, всё по-другому не как у Луки с его девушками-перчатками, но всё равно есть вещи, которыми я с ним делиться не хочу. Сейчас уж точно, но, может быть, потом, через пару лет или ещё позже…

— Но, если будет… — грозно начинает брат.

— Лука! — прерываю его я возгласом и меняю тему. — А как там Илья с Ларой поживают? Последний раз я их на свадьбе только и видела.

Намеренно не упоминаю похороны Леси, не желая трогать тяжелые воспоминания.

— Да вроде бы всё у них хорошо, — отвечает Лука, но делает это как-то не очень уверенно, чем заставляет меня поднять на него взгляд.

Неужели?..

Нет, я не могу ни на что надеяться. Даже если то, свидетелем чего я вчера стала, и есть серьёзный кризис в отношениях Дроздовых, который может привести к расставанию (что ещё является очень большим вопросом), — это совершенно не значит, что Илья, который уверял, что не любит меня, теперь ответит мне взаимностью.

Лия, ты ведь уже большая девочка, почему всё ещё веришь в какие-то расчудесные сказки? Довольствуйся тем, что есть. У тебя есть потрясающий молодой человек, в него и надо влюбляться, ему и нужно отвечать взаимностью.

— Да? — пересиливаю себя и начинаю лучезарно улыбаться. — Тогда я очень за них рада!

— Я тоже, — отзывается Лука, но мне снова кажется, что он делает это не совсем искренне: то ли завидует, то ли всё-таки у Ильи с Ларой какие-то серьёзные разногласия, но спросить больше я не решаюсь, да и не успеваю — на кухню заходит Андрей, и мы продолжаем завтрак втроём, обсуждая планы на день. У нас с Дементьевым на повестке — прогулка по городу, поездка к морю и встреча с моим отцом вечером.

Знакомство папы с Андреем проходит хорошо, но я не сомневаюсь, что здесь успела поколдовать ещё и мама, заблаговременно рассказав ему о том, какой Дементьев чудесный и заботливый.

Когда мы заканчиваем ужин, папа не даёт Дементьеву и шанса, чтобы расплатиться в ресторане, не принимает никаких возражений, и в итоге мой молодой человек поддаётся.

— Андрей, — обращается отец к нему, когда официант уходит, приняв оплату, — ты не будешь против, если мы с дочкой перекинемся парой слов наедине?

— Да, конечно, Роман Викторович, — кивает молодой человек. — Я подожду тебя в машине, Лия.

— Хорошо, — соглашаюсь я, и Андрей, пожав руку моему папе, выходит из ресторана.

Перевожу взгляд на отца, который вдруг становится очень серьёзным, чем меня немного пугает.

— Пап, что-то не так? — напрягаюсь я.

— На самом деле, солнышко, — вздыхает он, — это я хотел спросить у тебя.

— О чем ты? — хмурюсь. — У меня всё в порядке.

— Если это и правда так, то я очень за тебя рад, — осторожно произносит папа, внимательно глядя в мои глаза, будто пытаясь забраться в самую душу. — Андрей — неплохой молодой человек, да и мама твоя его одобрила, и Луке он понравился. Я в общем-то тоже ничего не имею против, если это твой выбор. Вы же уже достаточно долго встречаетесь, не так ли?

— Да, — киваю я, ничего не понимая.

Папа снова пристально на меня смотрит, затем тяжело вздыхает и продолжает говорить.

— Лия, конечно же, это твоя жизнь, в которую мы с мамой не можем вмешиваться, можем лишь помогать советом и постараться ограждать тебя от потенциальных опасностей, но…

— Пап, мы же всего лишь встречаемся с Андреем, я же не собираюсь выходить замуж, — пытаюсь сбавить градус серьёзности атмосферы, парящей в воздухе. — У нас всё ещё не так серьёзно.

— Правда? — отец недоверчиво выгибает одну бровь.

— Ну да, — неуверенно отвечаю я, не понимая, к чему он клонит.

— А когда мы с Андреем разговаривали наедине перед ужином, — когда мы только встретились, папа отвел Дементьева в сторону, и они о чём-то тихо беседовали, я этого ожидала, поэтому отнеслась совершенно спокойно, — молодой человек сказал мне, что его намерения в отношении тебя очень серьёзные.

— Подожди, это же не то, о чём я сейчас подумала? — начинает до меня доходить смысл сказанного. — Андрей собирается сделать мне предложение?

Отец лишь неоднозначно пожимает плечами и внимательно наблюдает за моей реакцией.

Дементьев хочет сделать мне предложение? Но к чему такая спешка? Мы же ещё продолжаем узнавать друг друга, я ещё даже не готова ему всё рассказать, чувства к Илье, как оказалось, ещё не погребены полностью… Да и вообще мы ещё совсем молодые, зачем сейчас расписываться?

— Мы же знакомы всего год, а встречаем и того меньше… — сумбурно говорю вслух скорее сама себе, чем папе. — Зачем так торопиться?

— Лия, — привлекает моё внимание отец и сжимает мои руки в своих, — я хочу, чтобы ты была счастлива. Андрей — хороший человек, но твой ли он? Сейчас я не вижу в твоих глазах искорок счастья, но я могу ошибаться, или всё ещё может поменяться. Выбор всегда лишь за тобой, как бы там мы с мамой или Лука не напирали. Просто не торопись и прислушайся к себе, договорились?

— Хорошо, — неуверенно киваю и встречаюсь с беспокоящимся и заботливым взглядом отца.

Господи, у меня идеальные родители, и неважно, что они в разводе, важно, что они самые понимающие и просто самый лучшие!

Чувствую, как в глазах начинает скапливаться влага от переизбытка чувств, и быстро её смаргиваю.

— Солнышко… — слезинки не остаются незамеченными для отца. — Не плачь.

— Это я от счастья, что у меня такой удивительный папа, — улыбаюсь я, мы вместе встаем, и я крепко его обнимаю. — Папа, спасибо!

— За что? — притягивает отец меня к себе.

— За то, что ты именно такой, какой есть. Я тебя люблю!

— И я тебя, Лия, — ещё крепче сжимает он меня в ответ.

Папа провожает меня до машины, Андрей по-джентельменски открывает передо мной дверь. Мы прощаемся и отъезжаем.

На часах уже почти девять вечера, и я непроизвольно начинаю зевать — сказывается ранний подъём.

— Устала? — заботливо спрашивает Андрей.

— Немного, — пожимаю плечами. — Ты понравился моему папе.

— У тебя классный отец, — восхищенно произносит Дементьев. — Он в таких геологических вещах круто разбирается — неудивительно, что его постоянно в командировки на различные месторождения отправляют.

— Да, — улыбаюсь я, гордясь папой. — Его очень ценят.

Мы замолкаем, а я начинаю думать о нашем с отцом разговоре наедине. Что всё это значит? Нет искорок счастья? А если они уже больше никогда не появятся? Всё это время я надеялась забыть свою безответную любовь, надеялась, что это рано или поздно пройдёт, и я смогу полюбить вновь, но вдруг этого никогда не случится? Вдруг я обречена, и мне нужно отпустить Андрея?

Поворачиваюсь к молодому человеку, принимаюсь его рассматривать, думая над своими чувствами, которые я испытываю к нему.

— Всё в порядке? — замечает мой интерес Дементьев.

— Да, просто… — не сразу нахожу, что ответить. — Просто знаешь, мне ведь не только с родителями, но и с тобой так повезло.

— Лия, — он бросает на меня теплый взгляд, — это ведь совсем не так, а наоборот. Мне повезло.

— Ой, да брось, перестань смотреть на меня так, — отмахиваюсь я.

— Как? — спрашивает Андрей, усмехаясь. — Глазами, полными любви? Я ведь люблю тебя, глупышка.

И я хочу ответить ему тем же, сказав три этих заветных слова… и не могу. Просто не могу. Поэтому стараюсь, как можно счастливее ему улыбнуться. Дементьев никогда меня не торопил ни с чем, всегда говорил, что будет ждать столько, сколько потребуется, но сейчас лично для меня всё представляется в совсем ином свете. Что если и ждать-то ему нечего? Что если я сама так никогда и не смогу ответить ему взаимностью?

И в этот момент он кидает на меня быстрый взгляд, вроде бы и счастливый, но… но с крошкой грусти внутри и чего-то ещё, что я разглядеть не успеваю. Возможно, его терпение начинает подходит к концу, просто он сам пока этого ещё не понимает.

Что же мне делать? Что будет правильно для Андрея и что будет правильно для меня? Как поступить?

Да, папа, подкинул ты мне почву для размышлений…

Лия (24)

На даче нет света и стоит полная тишина.

— Твоего брата нет дома? — интересуется Андрей, разуваясь, когда я закрываю дверь на замок.

— Ага, Лука отправил сообщение, что будет не раньше одиннадцати, — отвечаю я и тоже сбрасываю обувь.

— Правда? — говорит молодой человек низким голосом, подходит ко мне ближе и обнимает. — Значит, в нашем распоряжении есть как минимум полтора часа?

Андрей не дожидается ответа и обнимает меня, затем поднимает руку и нежно ведёт ей по моим волосам, смотря на меня глазами, полными любви, в которых начинает полыхать желание. Молодой человек медленно, как будто дразня, наклоняется, опускает свой взгляд на мои губы и целует их, прижимая меня к себе сильнее.

Я отвечаю на поцелуй, веду руками по его плечам, а затем обнимаю за шею, но… ничего не выходит. Сейчас моё сердце и тело совсем не отзываются на прикосновения парня. В голове ворох мыслей, которые постоянно отвлекают и не дают расслабиться. Или это просто моё оправдание тому, что Андрей не тот человек, который мне нужен, хоть раньше он и вызывал во мне желание, пусть и не очень сильное.

Мужчина подхватывает меня и несёт на диван в гостиной, я всё ещё пытаюсь заставить себя отзываться на его ласки, даже сама углубляю поцелуй, но это происходит скорее механически, чем чувственно и страстно, но Андрей не замечает или не обращает на это внимание, продолжает целовать и перехватывает инициативу в свои руки.

Он укладывает меня на диван, на мгновенье отстраняется и снимает с себя рубашку через голову. Я тоже приподнимаюсь, чтобы снять с себя футболку, но именно в этот момент натыкаются на одну из фотографий, стоящую на тумбе сбоку от дивана, — на ней изображены мы с Лукой, но она сделана на свадьбе Дроздова. На меня будто выливают ушат холодной воды, и я теряю весь свой решительный настрой.

Дементьев опускается и начинает целовать мою шею, но мне от этого становится лишь противнее, точнее противнее мне становится от самой себя, что я в постели с одним мужчиной, а думаю совсем о другом.

— Андрей, — тихонько молю я. — Андрей, пожалуйста…

— Да, моя Лиечка…

— Андрей, хватит, — повторяю тверже, и молодой человек останавливается. — Не надо, прошу.

Он зависает надо мной и поднимает на меня встревоженный взгляд.

— Что-то не так? — обеспокоенно спрашивает.

— Я… — спотыкаюсь, пытаясь придумать объяснение своему поведению. — Давай не сегодня. Я не в настроении.

Андрей несколько секунд внимательно на меня смотрит, но затем уступает, садится на диван в моих ногах и надевает рубашку обратно. Я чувствую себя ужасно, мне физически плохо. Когда мы были в Москве, все как-то было легче, после того нашего первого поцелуя, я практически не думала об Илье рядом с Дементьевым, но здесь и сейчас, кажется, я не могу думать больше ни о чём, кроме как о моих безответных чувствах к Дроздову. Ещё и фотография, на которой его даже нет, но сделана на его свадьбе, подливает масла в огонь.

— Тебе что-то сказал отец? — вдруг спрашивает Андрей.

— О чём ты? — хмурюсь я, садясь рядом и поправляя одежду.

— Ты какая-то другая после встречи с Романом Викторовичем, — поясняет молодой человек. — Сейчас ты не здесь, не со мной.

— Андрей, — начинаю я немного дрожащим голосом, тянусь к его руке и сжимаю её, — я же прямо перед тобой.

— Физически, может быть, — он начинает медленно гладить мою руку, — но ментально ты где-то очень далеко. Что сказал тебе отец?

— Сказал, что хочет, чтобы я была счастлива, — немного потерянно отвечаю я.

— А со мной разве ты не счастлива? — Андрей смотрит мне прямо в глаза и ждёт ответа.

— Я не несчастлива…

— Но и счастьем это назвать не можешь? — продолжает он.

И я открываю рот, чтобы возразить… но не могу ничего произнести, потому что возразить мне нечего. Я ведь и правда не могу назвать себя счастливой рядом с Андреем, насколько бы удивительным и потрясающим молодым человеком он не был. Да, мне с ним очень хорошо и комфортно, но счастьем у меня это назвать не получается.

Молодой человек отстраняется от меня и встаёт.

— Что происходит, Лия? — серьёзно спрашивает он, глядя на меня сверху вниз, и я понимаю по интонации и голосу, что он совсем на меня не давит, но его положение «сверху вниз» говорит об обратно, пусть он об этом скорее всего и не задумывается даже. — Я уже ничего не понимаю. Может быть, это связано не с разговором с твоим отцом, а с чем-то другим?

— Андрей…

— У нас же всё было хорошо, — продолжает он, — я думал, что мы двигаемся в правильном направлении, я на тебя никогда не давил. Я понимаю, что несмотря на то, что у тебя прекрасные родители, хороший отчим и в целом отличный пример счастливых отношений, по какой-то причине говорить о любви и счастье тебе тяжело и сложно, значит, есть что-то, что произошло лично у тебя. И я не выпрашиваю у тебя подробностей, покорно жду, когда ты будешь сама готова рассказать о своих предыдущих отношениях.

— Но у меня их и не было никогда, — пытаюсь возразить я.

— Может быть, отношений и не было, — качает он головой, не соглашаясь со мной, — но что-то другое явно было. То, что оставило в твоей душе неизгладимый отпечаток, чем ты не хочешь со мной делиться. Хорошо, ладно, может быть, тебе требуются чуточку больше времени, окей.

— Андрей… — только и могу выдавить я, потому что не знаю, как оправдать своё поведение, нечестное по отношению к нему. Начинаю чувствовать себя ещё хуже, рискнув представить себя на его месте.

— Но, Лия, — не даёт он мне вставить и слова, — такое ощущение будто со вчерашнего вечера, или после звонка Макса, или после встречи с твоим братом и его друзьями, или после разговора с отцом, — я не знаю, что послужило триггером, — но ты отдаляешься от меня всё сильнее и сильнее. Лия, я готов ждать, но я больше не могу быть совсем в неведении… Что происходит? Скажи мне, в каком направлении движутся наши отношения? Вперед или всё-таки назад? Есть ли у меня вообще хоть шанс?

— Конечно, есть! — отчаянно восклицаю я, но на Андрея это не производит впечатления.

— Ты никогда мне полностью не открывалась, — потерянно говорит он, — но сейчас ты не то, что не открываешься, ты как будто становишься всё дальше и дальше… Я уже ничего не понимаю, Лия.

Подскакиваю с места и тянусь к его лицу рукой, нежно провожу пальцами по его щеке, боясь, что в любой момент он может меня отстранить, но молодой человек этого не делает, лишь прижимается к моей ладони сильнее, я буквально чувствую его любовь ко мне в одном этом движении.

Господи, почему я не могу прямо здесь и сейчас с ним быть счастливой? Почему в моей голове до сих пор сидит другой, о котором я совсем не хочу больше думать?

— Может, — осторожно предлагает Андрей, внимательно глядя мне в глаза, — мне пока съехать в отель и дать тебе время подумать наедине с собой?

Смотрю на него и не могу понять, почему я до сих пор в него не влюбилась? Он ведь идеальный: всегда рядом, всегда поддерживает, принимает такую, какая я есть, чуть ли не боготворит меня.

И я принимаю решение. Пора уже делать следующий шаг и насильно выселять никому не нужные чувства. Если не сейчас, то я уже никогда не решусь.

— Не нужно, — качаю головой и тепло ему улыбаюсь, — я тебе обязательно всё расскажу, но чуть позже, хорошо? Когда мы вернёмся в Москву. Ты прав, мне и правда кое-что сказал отец, о чём нужно подумать, но не уезжай, пожалуйста, мы ведь приехали сюда отдохнуть и хорошо провести время, так давай именно это и сделаем, наберемся сил для работы и нового учебного года. Такой ответ тебя устроит?

Он слегка кивает головой, тогда я вытесняю все мысли о Дроздове и делаю шаг к Дементьеву, оказываясь с ним практически вплотную.

— А сейчас, Андрей, просто знай, что я хочу быть с тобой, — говорю я и нежно целую его в губы. — Мне требуется ещё совсем чуть-чуть времени, чтобы окончательно разобраться в себе и оставить прошлое в прошлом.

— Хорошо, — кивает он, принимая ответ, и обнимает меня.

Какое-то время мы просто стоим, прижавшись друг к другу. Мне кажется, что я поступаю правильно, но что-то внутри подсказывает, что это чувство ложно и обманчиво, оно просто притупляет то, с чем я не в состоянии справиться.

— Схожу в душ и буду ложиться спать, — отстраняется от меня Дементьев. — День и правда был длинный.

— Хорошо, — киваю, — я выпью воды и тоже поднимусь.

— Завтра, — чуть погодя добавляет молодой человек, — первый день экономического форума, я поеду туда с утра. Ты сможешь провести время с семьей, наедине с собой, подумать обо всём, о чём ты бы хотела.

— Ага, — киваю я.

Андрей уходит в нашу комнату за полотенцем, я скрываюсь на кухне. Вижу частично не вымытую посуду и, несмотря на утренние заверения брата, что пока что мы у него в гостях, решаю всё-таки помочь и принимаюсь за мытьё, надеясь, что это либо поможет как-то привести мысли в порядок, либо немного отвлечет.

Когда я ставлю на сушку последнюю кружку, на мой телефон приходит сообщение. Вытираю руки и достаю мобильный.

Сообщение от Луки.

«Буду совсем поздно, поэтому не ждите меня. Возможно, ещё с Ильёй вдвоём посидим у нас на веранде. Постараемся не шуметь.»

С Ильёй? Вдвоём? Почему не с Ларой и Дашей? Между Дроздовыми что-то всё-таки произошло?

Лия (25)

Много ворочаюсь и снова не могу уснуть.

Честно пытаюсь предаться миру Морфея, но все попытки тщетны. Андрей, наверное, видит уже десятый сон, а я никак не могу выкинуть из головы тот факт, что сейчас на веранде сидят Лука и Илья и общаются. Я должна закрыть глаза и просто спать, но меня так и тянет вниз. Они же наверняка обсуждают там что-то важное. Ведь совсем недавно собирались целой компанией и отдыхали, и тут снова, но уже вдвоём. Что-то точно случилось.

Любопытство берет надо мной вверх и плевав на все манеры и здравый смысл, я на носочках спускаюсь вниз и прислушиваюсь к звукам. Дверь на веранду оказывается открыта, поэтому можно не подходить слишком близко, чтобы не быть замеченной. Я останавливаюсь у основания лестницы и прислушиваюсь. Слух всё равно приходится напрягать, потому что разговаривают они тихо.

— Я понятия не имею, что мне теперь делать, Лука, — раздаётся слишком потерянный голос Ильи, я никогда не слышала, чтобы он говорил с такой интонацией. Мой первый порыв — кинуться к нему и узнать, что же произошло. Но я насильно себя сдерживаю, понимая всю абсурдность ситуации.

— Разводиться, Илья, я иного выхода не вижу, — обреченно говорит мой брат.

Я застываю на месте и слышу, как сильно и громко начинает стучать моё сердце, чуть ли не разрывая грудную клетку, стремясь выпрыгнуть наружу.

Разводиться?

— Но, Лука, как же… — пытается возразить Дроздов с отчаянными нотками в голосе, но замолкает на полуслове.

— Вот так просто взять и развестись! — настаивает мой брат.

— Это совсем не просто, — чуть ли не шепчет Илья, мне еле-еле удаётся его расслышать.

— Сначала в клинику, а потом разводиться с Ларисой, в этом нет ничего сложного, — четко говорит Лука.

Разводиться с Ларисой? Уже даже не Лара? Неужели, мне всё это не слышится? Неужели, это не сон, а происходит на самом деле?

Как в забытьи я оступаюсь и ставлю ногу именно на ту половицу, которая скрипит.

Голоса на веранде тут же замолкают.

Черт! Они услышали? Что же делать?!

Застываю на месте, стараюсь даже не дышать, чтобы не выдать своего присутствия.

— Ладно, — спустя какое-то время нарушает тишину Илья, — ты прав, но это будет очень тяжело для нас обоих.

Я выдыхаю — кажется, пронесло.

— Это верно, — говорит Лука. — Останешься у меня? Места много.

— Да, спасибо, — благодарно соглашается Илья. — Но я ещё посижу на веранде немного. Только скажи, в какой комнате мне спать.

— Давай в угловой на первом этаже, — немного подумав, инструктирует брат, — а то на втором Лия с парнем обосновались, им же завтра не нужно рано вставать на работу.

— Без проблем, спасибо тебе ещё раз, бро.

Слышится скрип кресла. Я позволяю себе немного выглянуть из-за угла и вижу, как брат собирает посуду и собирается заходить в дом.

Не нахожу ничего лучше, кроме как юркнуть именно в ту самую угловую комнату на первом этаже, потому что быстро и тихо подняться могу не успеть: либо будет слышно, либо видно мои пятки. Прикрываю за собой дверь, но так, чтобы всё слышать.

Лука немного шумит посудой на кухне, затем желает Илье спокойной ночи и уходит к себе в комнату, не заглядывая ко мне, — слышу его шаги. И я, наконец, окончательно облегченно выдыхаю.

Правильным было бы сейчас самой пойти спать, но я не могу. Голова и разум оказываются бессильны, сердце выходит на первый план, заставляя ноги нести меня на веранду.

Тихонько подхожу к двери на улицу, в этот раз мне удаётся сделать это абсолютно бесшумно и остаться полностью незамеченной.

Лука выключил свет, и Илью освещают только луна и звёзды — сегодня на удивление совершенно безоблачное небо. Я даю себе немного времени и без зазрений совести рассматриваю его со спины. Дроздов сидит на ступеньках на крыльце и смотрит вперед.

Может быть, это мой шанс?

Об Андрее сейчас совсем не думаю, как будто его нет в моей жизни и никогда не было, мысли о нём не просто отошли на задний план, они испарились.

Есть только я и Илья, и никого больше.

— Привет, — чуть ли не шепотом здороваюсь я, чтобы не напугать мужчину.

Он оборачивается, но рассмотреть выражение его лица не удаётся из-за тени от дома.

— Привет, принцесса, — спокойно говорит Илья, будто моё появление его нисколько не удивило, и он только меня и ждал. Дроздов скидывает с себя джинсовку и кладёт рядом, приглашая.

Подхожу ближе и чувствую запах алкоголя, а затем замечаю переливающуюся в лунном свете практически пустую бутылку чего-то крепкого, стоящую рядом с перилами, но это меня нисколько не останавливает, я сажусь рядом с Ильей на ступеньки, на его куртку.

Какое-то время мы сидим в тишине и оба смотрим на небо.

— Твой натуральный цвет тебе идёт больше, — вдруг произносит он.

Лишь пожимаю плечами и ничего не отвечаю. На самом деле он не первый, кто мне о таком говорит, я и сама последнее время стала всё чаще задумываться вернуться к своему родному оттенку.

— Значит это ты скрипнула половицей? — говорит Илья, но в его голосе ни капли обвинения, скорее даже констатация факта, чем вопрос. — Много слышала?

— Немного, — честно отвечаю я, нет смысла увиливать, и так всё ясно.

— Понятно, — ровно произносит он.

— Вы с Ларой разводитесь? — рискую уточнить я.

— Спроси, что полегче, — тяжело вздыхает Илья.

Что именно произошло, я спросить не рискую, страшась правды, которая может как сыграть мне на руку, так и разбить все неожиданно проснувшиеся надежды. Если он захочет поделиться со мной подробностями, то сам начнёт рассказывать, а я не буду ничего выпытывать.

— Мне жаль, — искреннее говорю я, потому что мне правда жаль, что он сейчас не счастлив, что он сейчас в таком состоянии.

Илья ничего не отвечает, и мы снова какое-то время сидим молча, но эта тишина, обволакивающая нас, не давит. В ней хорошо. Так, как и должно быть.

Я немного двигаю руку в сторону и слегка задеваю горячие пальцы Дроздова. По мне тут же проходит разряд молнии, как тогда, когда он касался меня два года назад. Ничего не изменилось, не ослабло, даже, наоборот, стало сильнее.

Мужчина чувствует касание и то, что я не собираюсь убирать руку. Хмурясь, он поворачивается ко мне, и мы встречаемся взглядами.

В его глазах кучу эмоций: и боль, и обреченность, и безмерная так знакомая мне печаль. Но я вижу в них кое-что ещё. Любопытство? Интерес? Желание?

— Принцесса, какая же ты красивая, — неожиданно шепчет он, а по моей коже проносится табун мурашек, и сердце начинает биться ещё сильнее, — как же повезло твоему парню.

Илья не двигается, но продолжает смотреть прямо на меня, а от его слов и такого пристального взгляда перехватывает дыхание, и кажется, будто между нами электризуется воздух. Меня неожиданно бросает то в жар, то в холод. Губы резко становятся очень сухими, медленно я начинаю их облизывать, сама не понимая, что делаю, действуя на животном инстинкте.

Мужчина замечает движение и опускает взгляд к моим губам.

Моё дыхание сбивается ещё сильнее, и я тоже перевожу свой взгляд на его губы, которые мне кажутся единственным живительным глотком воды в этой смертельно обезвоженной пустыни, и если я прямо сейчас его не сделаю, то просто умру.

Чувствую исходящий от него запах алкоголя, но меня нисколько это не волнует.

Передо мной уже даже не стоит выбор — сейчас или никогда.

Есть только одна опция — здесь и сейчас.

Очень медленно я наклоняюсь к мужчине, не отводя глаз от его губ, боясь спугнуть его своим резким движением, но он не становится дальше. В какой-то момент мне даже кажется, что он тоже наклоняется ко мне, и это играет решающую роль — за долю секунды я преодолеваю всё оставшееся расстояние и целую его, получая так необходимый мне глоток воды.

Но стоит мне лишь коснуться его губ, как понимаю, что этого мне катастрофически мало, чтобы выжить мне нужно больше, намного больше, и я углубляю поцелуй.

Сначала Илья не двигается, цепенеет, но стоит мне напереть больше, как в нём что-то с треском ломается, он начинает отвечать и не только позволяет мне углубить поцелуй, но ещё и сам неожиданно прожимает меня к себе, кладя одну руку на талию, а другую на шею, заставляя моё тело ощутить разряд новых молний.

И я теряю голову.

Буквально тону в его близости, тону в страсти и желании, испытываемом к нему. Я никогда не ощущала ничего подобного. И мне мало. Мне все ещё его катастрофически мало. Смелею настолько, что привстаю и перемещаюсь на его колени, которые он предусмотрительно уже успел поставить на самую нижнюю ступеньку, чтобы я смогла на него сесть.

Мужчина крепче обнимает меня, продолжая целовать, и притягивает к себе всё ближе и ближе, я буквально чувствую всё, всего его и его желание, которое, как мне кажется, такое же сильное, как моё.

У меня кружится голова, тело пылает. Касаюсь его везде, куда только могу дотянуться. Одну руку запускаю в его волосы, к которым уже и не мечтала когда-нибудь прикоснуться, другой смелею ещё сильнее: приподнимаю край его футболки, касаюсь его обнаженной кожи и веду рукой по его спине. В ответ мужчина немного рычит, отстраняется от моих губ, но лишь для того, чтобы начать посыпать поцелуями мою шею.

Мне так хорошо, что я не сдерживаюсь и издаю тихий стон. На миг в голове появляется мысль, что сейчас Илья остановится, но вместо этого он возвращается к моим губам, чтобы заглушить новый стон, а затем оттягивает мою футболку, под которой нет лифчика, касается груди и снова рычит прямо мне в губы, заставляя меня саму затрястись.

Когда мы на мгновенье отрываемся друг от друга, чтобы сделать глоток свежего воздуха, я ловлю его темный взгляд, полный страсти и желания, и теряю всю себя окончательно и бесповоротно.

Мысли о том, что мы можем заняться любовью прямо здесь, на крыльце нашей семейной дачи, когда в доме спят Лука и Андрей меня не останавливают. Они даже не особо мелькают в голове. Как и мысль о том, что у Ильи всё ещё есть законная жена.

Ничего из этого сейчас не имеет для меня никакого значения. Я чувствую себя ребенком, которому всю жизнь всё запрещали, а сейчас вдруг появилась возможность попробовать всё и сразу, пока темно, пока никто ничего не видит, пока запретный плод совсем рядом — протяни руку и сорви…

Неожиданно начинает звонить телефон.

Мы оба застываем, тяжело дыша и смотря друг другу в глаза. Его взгляд постепенно начинает проясняться. Он достает свои руки из-под моей футболки. Одной касается моей спины через ткань, а второй не глядя достает телефон из кармана и отключает вызов.

— Принцесса, — шепчет он таким тоном, что я понимаю, он жалеет. — Этого не должно было произойти.

— Но произошло, — говорю я и отстраняюсь от него, присаживаясь рядом, мне тут же становится холодно и очень больно внутри.

— Это было ошибкой, и такого больше не повториться, — продолжает гнуть своё Илья, как будто моих слов совсем не слышит.

— Ошибкой? — дрожащим голосом переспрашиваю я.

Только что я была в раю, только что моя мечта была реальностью, а теперь мне заявляют, что это было ошибкой?

— Признаешь ты того или нет, но ты ответил мне взаимностью, Илья, — твёрдо произношу, но у самой внутри нет уверенности, что это было на самом деле. Кажется, будто произошедшее было лишь сном.

— Лия, у тебя есть молодой человек, а у меня жена…

— Но вы же разводитесь!

— Мы сильно поссорились, вот и всё! — раздражается он и слегка повышает голос.

— Но, Илья…

— Ссора и алкогольное опьянение сделали своё дело, — смягчается мужчина и виновато продолжает. — Прости меня, это целиком и полностью моя вина. Такого больше не повторится, а о том, что произошло, мы должны забыть.

Никогда не думала, что моему сердцу может быть ещё больней, чем было два года назад. Его тон мягок, но слова бьют очень жестоко и четко дают понять его отношение к случившемуся. Господи, почему же я такая дура? Почему я всё равно продолжаю на что-то надеется? Как же жалко я выгляжу…

Молча встаю со ступенек и иду в дом.

— Принцесса… — окликает меня мужчина.

Нет, нельзя, нельзя больше позволять ничему случиться.

Нельзя.

— Не смей меня больше так называть, — не оборачиваясь, цежу сквозь зубы самым ледяным тоном, на который я только способна и скрываюсь внутри. Он больше меня не окликает.

Поднимаюсь на второй этаж и иду в самую дальнюю гостевую комнату, закрываю за собой дверь, а затем даю волю слезам. Скатываюсь по стеночке прямо на пол и беззвучно реву.

Что я наделала? Кто я теперь после этого? Кому сделала хуже? Чуть ли не переспала с женатым мужчиной, изменила потрясающему парню и собственными действиями разбила своё и так разбитое сердце ещё раз… на ещё более мелкие осколки, которые уже точно не подлежат восстановлению.

Почему всё должно быть именно так? Почему я не могу его забыть и полюбить другого? Почему?

Лия (26)

Спустя некоторое время я всё-таки перебираюсь с пола на кровать и засыпаю, но лишь на пару часов. Просыпаюсь от того, что у меня дико раскалывается голова, мне и морально, и физически плохо. На часах раннее утро, все ещё должны спать. Тихонько спускаюсь вниз, на кухню, наливаю себе стакан воды и рыскаю по шкафчикам в поисках таблетки.

Наконец, нахожу аптечку на одной из верхних полок. Надеюсь, что смогу достать самостоятельно, без стула, но… вся коробка летит на пол, переворачивается, и всё содержимое разлетается по полу. Звучащий в тишине спящего дома грохот — настоящий гром.

— Черт, — шепотом ругаюсь я и зажмуриваюсь, чтобы предотвратить истеричный поток слёз, готовый вот-вот вырваться наружу от безысходности.

Сажусь на пол, облокачиваюсь о кухонные шкафчики и глубоко дышу, молясь, чтобы никто не вздумал здесь появиться. Мне нужно пару минут. Всего пару жалких минут, чтобы взять себя в руки, а затем убраться, выпить таблетку и скрыться в одной из спален наверху.

— Хей, ты в порядке?

Поднимаю голову и сталкиваюсь с обеспокоенными карими глазами, которые видела всего пару часов назад. Ну почему именно он и именно сейчас?

— Уходи, — прошу я, опуская взгляд в пол и стараясь сосредоточиться на сборе лекарств, чтобы забыть о его присутствии и заглушить боль внутри.

Илья не уходит. Он садится на пол рядом со мной и помогает собирать таблетки, бинты и прочие средства в коробку. В какой-то момент мы тянется за одной упаковкой и сталкиваемся руками, я собираюсь тут же убрать руку, но мужчина ловит её.

— Лия, посмотри на меня, — шепчет он, заставляя меня поднять взгляд, но я не поддаюсь, потому что глаза уже мокрые от слёз. — Лия, пожалуйста.

— Нет, — начинаю мотать головой из стороны в сторону и отодвигаться от него. Илья захватывает мою кисть в обе руки и начинает нежно гладить. Я застываю не в силах пошевелиться от такого интимного жеста.

Какого черта он творит?

— Лия…

Резко выдергиваю свою руку из его, страшась того, к чему всё это может привести. Снова выслушивать его слова о том, что всё было ошибкой, я не готова.

— Всё в порядке, — твердо произношу я, опираясь на неизвестно откуда взявшиеся резервы сил. — У меня разболелась голова, а когда полезла за таблеткой, уронила все лекарства.

Продолжаю собирать всё в аптечку, полностью игнорируя мужчину, закрываю коробку и ставлю на место, не забыв оставить пенталгин. Запиваю целым стаканом воды и, наконец, позволяю себе взглянуть на Дроздова. Он стоит в паре шагов от меня, держа небольшую дистанцию.

— Прошу прощение, что разбудила, — ровно произношу.

— Не разбудила, Лия… — я вглядываюсь в его глаза, в них плещется то ли сожаление о случившемся, то ли жалость ко мне — ни то, ни другое мне не нравится, поэтому я решаю показать, что всё нормально, бросаю на него серьёзный взгляд, чем заставляю замолчать.

— Илья, проехали, — твёрдо говорю. — Всё было ошибкой, я поняла. Повторять то же самое не имеет никакого смысла. Ты был услышан. Всё остальное тебя не касается. Теперь с твоего позволения я отправлюсь спать к своему молодому человеку, а ты можешь делать всё, что хочешь.

Дроздов с несколько секунду внимательно на меня смотрит, затем кивает, принимая сказанное. Я обхожу его, слегка задевая плечом, но нисколько не замедляюсь, подхожу к лестнице и начинаю подниматься, но на середине ступенек всё-таки позволяю себе на мгновенье обернуться и замечаю, что Илья что-то крепко сжимает в руке — что-то черное и, кажется, кожаное.

Нет, этого не может быть. Он не мог эти два года хранить мой подарок ему. Это точно что-то другое.

Через силу заставляю себя отвести взгляд и продолжаю подниматься наверх.

С меня достаточно.

Я больше не та влюбленная дурочка, которой была два года назад, и я точно никогда не позволю мной пользоваться или вытирать о меня ноги.

Лия (27)

Солнце уже практически скрылось за горизонтом. Легкий вечерний ветерок обдувает разгоряченную от жары кожу. Я стою у края набережной, пытаясь наслаждаться закатом, но ничего не получается. Мысли о произошедшем так и продолжают крутиться в голове, не давая расслабиться.

Последние три дня Андрей с утра до вечера пропадает на экономическом форуме. Наверное, при любых других обстоятельствах, я бы возмущалась, сказав, что мы приехали сюда вместе, в первую очередь, чтобы отдохнуть, но не сейчас. Сейчас мне тяжело не только смотреть ему в глаза после того, что я совершила, но и просто находиться рядом.

Изначально мы с ним договаривались, что вечера будем проводить вместе, и мы проводим пару часов перед сном, но внутри я всё больше чувствую нас знакомыми или попутчиками, чем настоящей парой.

Позавчера мы ездили в Сочинский парк, вчера я весь день провела в горах, поэтому вечером сил ни на какие прогулки у меня не было, и Андрей предложил поужинать в ресторане. Так мы и поступили, а весь ужин я расспрашивала молодого человека о форуме, пытаясь забыться и не дать шанса что-то спросить обо мне Андрею. Это сработало.

Сегодня же мы решили погулять по новой набережной и, возможно, искупаться. Но солнце уже скрывается за горизонтом, а Дементьева всё ещё нет, и я этому даже рада…

С той ночи и злосчастного утра с Ильёй мы больше не пересекались. Может быть, с братом они и видятся, но делают это не на нашей даче или не во время моего присутствия там.

Чувствую себя отвратительно, и это ещё мягко сказано. Снова толком не сплю и ночами напролет думаю о случившемся. Я изменила Андрею. Как будет правильно поступить в такой ситуации? Признаться во всём молодому человеку? Но тогда это точно станет точкой в наших отношениях. Хочу ли я их прекращать?

С другой стороны, я всё ещё надеюсь, что смогу быть с Андреем. Я хочу оставить Илью и все свои чувства к нему в прошлом, хочу любить другого человека. Так почему бы не Андрея? Что делать тогда с моим поступком? Все равно во всём признаться и надеяться на то, что он сможет меня простить? Или ничего не говорить, не причинять ему такую боль, навсегда похоронить и унести произошедшее с собой в могилу?

Я знаю точно, что больше не позволю повториться подобному, Андрей не заслуживает такого отношения.

И всё же… что мне делать?

— Какая же ты красивая, — слышу позади себя шепот Андрея.

Он подходит со спины и обнимает меня, оставляя легкий поцелуй на щеке.

А у меня в глазах неожиданно собирается влага, но я быстро смаргиваю её. Такую же фразу сказал Илья тогда на крыльце…

Господи, как же это низко и подло по отношению к Андрею!

Кажется, только что я приняла решение.

— Андрей, — произношу серьёзно и вырываюсь из его объятий.

Дементьев мне не препятствует. Поворачиваюсь к нему, и мы встречаемся взглядами. Его — источает любовь и надежду, а из моего — через край льётся вина, и он это прекрасно видит. Андрей громко хмыкает и качает головой.

— Это ведь он, не так ли? — спрашивает молодой человек, а меня пробивает крупная дрожь, а в глазах появляется страх. Неужели, он обо всём догадался?

— О чём ты? — дрожащим голосом спрашиваю я.

Андрей внимательно на меня смотрит, будто пытается заглянуть в глубину души и сердца.

— С того момента, как мы приехали в Сочи, — после длительной паузы начинает говорить он, — ты сильно изменилась. Сначала я не мог понять, что произошло и в какой момент это случилось, а затем начал анализировать ситуацию. Я думал, что отец тебе что-то сказал, что послужило триггером, но затем понял, что всё началось ещё раньше. Видимо, на тебя повлияли слова Макса и его предупреждение о глупостях, что бы оно не значило. Я не стал на тебя давить, думал, что ты сама обо всём расскажешь, если это важно…

— Андрей…

— Но и здесь не всё сходилось, — продолжил он. — А потом я кое-что вспомнил. Лия, это ведь был он, не так ли?

— Кто? — сжимаю дрожащие руки в кулаки, пытаясь понять, что именно вспомнил Андрей и до чего он догадался.

— Илья, друг твоего брата, — бросает Дементьев, а моё сердце пропускает удар. — Это ведь из-за него ты меня не подпускаешь к себе, из-за отношений с ним. И да, я заметил, как сильно мы с ним внешне похожи. Ты меня именно с ним перепутала при нашей первой встрече, назвав Ильей, не так ли?

— Да, тогда я тебя перепутала с Ильей, — подтверждаю я — нет смысла отрицать очевидное.

Андрей снова пристально на меня смотрит, изучая.

— Но у нас никогда не было никаких отношений, — всё же добавляю я, хотя и так говорила ему это.

— Отношений нет, но чувства были, — через несколько секунд как будто пораженно выносит вердикт он. — И, видимо, до сих пор есть.

— Я… — тут же собираюсь отрицать слова Дементьева, но разве в этом есть хоть какой-то смысл?

Глаза на мокром месте. Как же больно внутри. Больно от того, что он прав. Больно от того, что ему приходится сейчас испытывать. Ведь по факту он испытывает то же самое, что и я… Безответная любовь, невзаимные неразделенные чувства…

— Лия, пожалуйста, — медленно серьёзно говорит он, смотря на меня широко раскрытыми удивленными глазами, будто его только что осенила ещё одна догадка, — ответь честно, всё это время я был его заменой?

— Андрей, конечно, нет! — поспешно отвечаю я. Как ему только такая мысль могла прийти в голову?!

— Разве? — допытывается он.

— Вы абсолютно разные! — настаиваю на своём, потому что теперь мне становится ещё больнее ещё и от того, что он мог подумать такое. — Да, может быть, вы внешне очень похоже, но внутри вы отличаетесь друг от другу — две абсолютно разные личности. Он более спокойный, менее подвержен спонтанным поступкам, ты импульсивен и… Неважно, ты — совсем другой!

Лишь стоит мне замолчать, как я осознаю, что сделала только хуже.

— Конечно же, ты нас сравнивала, — хмыкает Андрей и делает еле заметный шажок от меня. — Господи, Лия! Я тебе хотя бы нравился или служил лишь его жалкой заменой?

— Андрей, перестань! — восклицаю я. — Всё, что было у нас с тобой, это всё было по-настоящему, и было только наше с тобой. Илью я давно оставила в прошлом, точнее я думала, что все свои чувства к нему оставила, но… Прости меня, пожалуйста…

Я замолкаю на секунду, но затем всё-таки продолжаю скорее даже для себя, чем для него.

— Оказывается, они до сих пор живы, — сильно зажмуриваюсь и прячу лицо в ладонях. — Как бы я не пыталась их в себе подавить.

— У него же жена, — пораженно смотрит молодой человек на меня. — Насколько я понял — в браке они уже почти два года. Как ты можешь его любить? Он же без ума от своей жены, судя по их поведению…

— Как я могу его любить?! — на глаза навертываются слезы, а голос срывается.

— Да и старше он тебя лет на десять так точно! — продолжает давить Андрей, как будто не замечая моих слёз. — Зачем тебе такой? У тебя ведь ещё столько всего впереди, а он уже на совсем другом этапе своей жизни. У него уже семья, скорее всего скоро дети…

— Думаешь, я хочу его любить? — взрываюсь я. — Думаешь, это так легко разлюбить человека?! По мановению палочки? Сказал разлюбить и всё? Я не могу! Просто не могу это сделать! Не выходит! Не получается! Я ненавижу себя за то, что прошло уже два года, а я до сих пор не могу выкинуть его из головы.

— Два года… — потерянно вторит Дементьев.

— Черт, Андрей… — я не должна была ему этого говорить, я вообще не должна была ему ничего говорить об Илье.

— У меня не было и шанса, — говорит парень, даже не спрашивая.

— Что ты такое говоришь? — поднимаю на него взгляд и пытаюсь произносить очень четко и твердо, но выходит совсем не уверенно. — Конечно же, был!

— Не нужно, — качает головой Андрей и слегка приподнимает уголки губ. — Между нами всегда что-то стояло, только я всегда думал, что это что-то другое: потеря близкой подруги, травма или боль от предыдущих отношений. А всё оказалось до невозможности просто. Чувства к другому. Любовь к другому. Между нами всегда стояли именно они.

Я очень хочу ему возразить, очень хочу сказать, что он ошибается, хочу, чтобы он поверил в то, что я его искренне любила, но не могу, потому что это будет неправда. Чертова влюбленность в лучшего друга старшего брата до сих пор жива в моём сердце и, кажется, никогда не угасала.

— Я всё понял, Лия, так что на этом, наверное, всё, — говорит Андрей, ставя не очень уверенную точку. — Я уеду сегодня же. Мы приехали сюда вместе на моей машине, и я могу тебя точно так же довезти до Москвы, но не уверен, что ты захочешь. Выбор за тобой. Но я не намерен больше здесь оставаться.

— Андрей, — делаю маленький шажок к нему и тянусь к его руке, он убирает руку, но не сразу, даёт нам соприкоснуться на несколько секунд, — прости меня. Прости меня за всё.

— Сердцу не прикажешь, — обреченно говорит Дементьев.

— Ты можешь остаться у нас ещё на пару дней, я тебя не выгоняю.

— Как ты себе это представляешь? — саркастично произносит Андрей.

В ответ я лишь пожимаю плечами, осознавая всю абсурдность предложения.

— Ладно, поехали, — вздыхает он. — Если ты не против, то я прямо сейчас заберу от тебя вещи.

Покорно киваю головой и двигаюсь с ним в сторону парковки.

Вот и всё.

Я ровно там же, где была в самом начале.

Та же безответно влюбленная дурочка без шанса на спасение.

— Так что решила? — заводя автомобиль, интересуется Андрей. — Остаешься или добросить тебя до Москвы?

— Не нужно, — качаю головой. — Только до дачи.

Лия (28)

Андрей молча уехал около часа назад.

— Лия, я желаю тебе счастья, но совсем не уверен, что ты обретешь его с ним, — бросил Дементьев перед тем, как сесть в машину. — Вы слишком разные и из разных миров.

Я хотела возразить, хотела спросить, с чего он сделал такие вывод, он ведь совсем не знает Илью, как он мог за какие-то пару минут знакомства понять, что Дроздов за человек, но осеклась, потому что реальность лишь подтверждает его слова. Дроздов всё отталкивает меня и отталкивает, а я почему-то все равно тянусь к нему.

Чувствую колоссальную вину перед Андреем, заполняющую чуть ли не всё внутри, но в то же время и не чувствую себя виноватой совсем, как будто от моей воли совсем ничего не зависит, но из-за этого только хуже. Ужасный человек, у которого даже с совестью не всё в порядке.

Но что-то глубоко внутри подсказывает, что я поступаю правильно, отпуская Дементьева, ни в чем ему не признаваясь. Ему и так больно, а узнай он, что я целовалась с Ильёй, будет лишь хуже. А это совсем не нужно, я ему желаю другого — счастья.

— Черт бы побрал тебя, Илья, и мои чертовы чувства к тебе! — рассерженно восклицаю я, сжимая руки в кулаки до белых костяшек и следов в виде полумесяцев от коротко подстриженных ногтей.

Может попробовать забыться?

Тут же двигаюсь на кухню на поиски выпивки, роюсь во всех шкафчиках и, наконец, нахожу алкоголь. Выбор падает в сторону вина.

Брат всё равно сегодня не появится, сказал, что переночует сегодня у Даши, а в нашем распоряжении оставляет весь дом. Ему пока необязательно знать, что только в моём распоряжении. Про Андрея я ему ничего не сказала и пока говорить не собираюсь. Понятия не имею, как буду преподносить новость, потому что сразу начнутся вопросы, почему и что случилось. Скорее всего Лука захочет самостоятельно во всём разобраться и не дай бог ещё наведается лично к Дементьеву, а этого мне точно не надо…

Отгоняю от себя все мысли о брате и Андрее и, не церемонясь, вскрываю бутылку и наливаю себе в бокал, а затем вдруг застываю, видя, как переливается жидкость на свету.

По щеке тут же скатывается слеза.

Первый раз я попробовала алкоголь с Лесей, и тогда мы пили красное вино… Бессовестно стащили бутылку из тайника Лесиных родителей, кое-как вскрыли, с помощью инструкции, найденной по первой ссылке в интернете, безмозглые малолетки, и попробовали переливающуюся красную жидкость.

Естественно, её родители нас сразу спалили, но вместо того, чтобы отругать, её папа сказал следующее:

— Слава богу, что вы решили сделать это дома и взяли бутылку из нашего домашнего бара.

Сказать, что мы были в шоке, — ничего сказать. А её мама лишь добавила, чтобы мы не напивались вхлам и всегда следили за своим состоянием, и в следующий раз лучше сообщали им, когда собираемся пить алкоголь.

Тех пары бокалов нам было вполне достаточно — просто было интересно, что это за жидкость такая, по которой сходит с ума половина наших ровесников. Мы почувствовали, что такое легкое опьянение и усугублять своё состояние не хотели, вспомнив, как одна из наших общих знакомых закончила вечер в туалете…

— Леся, почему тебя нет рядом, когда ты так нужна? — шепчу я в пустоту. — Позвони я Максу, он окажет поддержку, но совсем не ту, которую всегда способна была оказать ты.

Залпом выпиваю бокал вина. Сейчас мне скорее хочется забыться, чем вести себя правильно и рационально.

Наливаю второй и впиваю и его.

К черту рациональность! К черту правильность! К черту всё!

Отправляюсь с бутылкой в гостиную и… вновь натыкаюсь на нашу с братом фотографию со свадьбы Ильи, но сейчас я уже не стремлюсь прогнать появившийся перед глазами образ Дроздова.

— Ты ведь ответил мне взаимностью, — твёрдо шепчу я сама себе.

Это правда. Илья ответил мне взаимностью, он ответил на поцелуй и зашел дальше, и я уверена, что готов… Нет, он хотел зайти намного дальше! И я желала того же… Только в итоге он посчитал произошедшее ошибкой, а для меня это был глоток воздуха настоящей жизни.

Так почему бы мне не побыть эгоисткой хотя бы один раз в жизни по отношению к нему? Разве я не заслужила такого?

Я чувствую, как внутри меня из еле тлеющей спички вдруг разгорается пламя уверенности.

Мне нужен всего один раз, и после этого я его забуду. Мы больше не увидимся, я буду избегать всяческих встреч с ним, пока не пойму, что все мои чувства к нему умерли, но… мне нужна всего одна ночь с ним и больше ничего. А раз он позволил такое, то с Ларой у них далеко не все гладко, и он может позволить больше.

Все мои моральные радары исчезают окончательно, как и границы разумного. Беру в руки телефон и заказываю такси. Осталось найти Илью. Может он сегодня что-то выставлял на своей страничке? На секунду замираю, осознавая, что впервые за два года зайду в его социальные сети, но лишь на секунду, а затем смотрю его последние посты. Сегодня ничего нового, как и неделю, две, три назад… Но вот пару месяцев назад у него висит фотография из какого-то бара, а ещё около полугода назад фото из него же с подписью «любимое место».

Что ж если и пытаться его найти, то следует начать именно с этого.

Выбираясь из такси, понимаю, что я немного пьяная, но это нисколько меня не останавливает, а лишь прибавляет смелости и уверенности. Сегодня и сейчас я готова идти до конца. Я хочу побыть эгоистичной стервой, разлучницей, шлюхой, и сукой, но добиться ещё одного глотка воздуха для себя. В глубине души я всё-таки надеюсь, но он может передумать, но головой понимаю, что опять назовёт всё ошибкой, а скорее всего даже не подпустит меня к себе.

Конечно, при условии, если мне вообще улыбнется удача и удастся его найти. Но раз у них какой-то разлад с Ларой, и если он длится до сих пор, то, возможно, мне и повезет.

Любимым местом Ильи оказывается не просто бар — это пятизвездочный отель с рестораном и баром на первом этаже.

Помещение забито полностью. Видимо, пользуется популярностью.

— Девушка, простите, но свободных мест нет, — обращается ко мне тут же подбежавший официант. — Вы можете подождать, но боюсь, что столик освободится нескоро.

— Я кое-кого ищу, — говорю я и вглядываюсь вглубь помещения.

Свет немного приглушен, поэтому приходится сильно напрягать зрение, чтобы увидеть лица посетителей.

— Так вы к кому-то? — предполагает паренек. — На какое имя был заказан столик?

— Илья Дроздов, — называю я, просто чтобы занять официанта чем-то, пока я сама рассматриваю людей.

Неужели, удача сегодня не на моей стороне? Не вижу никого даже близко похожего на Илью за столиками. Тогда, где его искать? Я всё ещё полна решимости. Позвонить брату? Или может напрямую Ларе и придумать какую-нибудь отговорку? Звучит абсурдно. Но прямо сейчас я готова на любое безумие.

— Простите, но я не вижу брони на это имя, — извиняется официант, но в его голосе слышны нотки раздражения — кажется, его терпению приходит конец. — Девушка, если у вас всё, попрошу подождать в фойе. Как только освободиться столик, я сразу вам сообщу.

— Да, конечно, — как можно медленнее тяну я и продолжаю всматриваться в помещение.

— Девушка, мне вызвать охрану? — продолжает напирать паренек.

Я бросаю взгляд к бару и замечаю один свободный стул, а рядом с ним его!

— Вот он, — удивленно говорю я, не веря в свою удачу.

— Кто?

— Я с тем мужчиной, которой сидит у барной стойки в темно-синей рубашке, — объясняю я и, не дожидаясь разрешение, начинаю идти к своей цели.

Как я могла когда-то перепутать эту фигуру с Андреем? Что-то общее есть, но они совершенно разные. У меня нет никакого плана, есть только свой эгоизм, цель и желание во что бы то ни стало добиться своего.

— Господи, что я здесь делаю и что творю… — поражаюсь сама себе, но вместе с этими словами меня покидают последние нотки рассудительности.

Чем ближе я к Илье подхожу, тем сильнее начинает биться сердце. От волнения и предвкушения.

Решаю даже не здороваться, а просто сажусь за барную стойку рядом с ним. Мужчина не обращает на меня никакого внимания.

— Бокал красного вина, пожалуйста, — прошу подоспевшего бармена, и Илья поворачивается, услышав знакомый голос.

— Принцесса? — удивленно произносит он, заставляя и меня повернуться к нему.

И сейчас я не возражаю против этого прозвища, сейчас я готова на всё.

— Привет, Илья, — безмятежно отвечаю ему я и встречаюсь с его немного затуманенным шокированным взглядом. На столе перед ним снова бутылка виски. Практически пустая. Что ж я тоже уже не трезвая.

— Это правда ты или у меня галлюцинации? — спрашивает он и слегка наклоняет голову в бок, вовсю рассматривая.

Наклоняюсь чуть ниже к нему, чтобы наши глаза были на одном уровне и чтобы быть ближе.

— Галлюцинации, — произношу прямо в его губы и через секунду отстраняюсь, замечая бармена.

— Ваше вино, — он ставит передо мной бокал, желает приятного вечера и галантно исчезает.

— Лия, ты не можешь и правда быть здесь, — хмурится Илья. — Твой брат сказал, что вы с парнем…

Я беру бокал в руку, слегка помешиваю жидкость, а затем касаюсь губами краешка бокала и очень медленно делаю несколько глотков вина, прекрасно зная, что он не отводит от меня глаз. Он осекается на полуслове, замечая мои движения, а мне не хочется ничего слышать об Андрее. Сегодняшний вечер и ночь принадлежит лишь мне и Илье.

— Кажется, я перепил, — шепчет Дроздов, — и мне точно что-то подмешали, скорее всего та девушка, которую я отшил…

— Да, меня и правда не может здесь быть, — подтверждаю я и полностью осушаю бокал, затем поворачиваюсь к нему всем телом и жадно смотрю прямо ему в глаза, в открытую заявляя о своих намерениях. Его и так уже практически черный взгляд темнеет ещё сильнее.

Время вдруг останавливается, все вокруг нас исчезает, остаемся лишь мы вдвоем и электрический разряд, окутывающий воздух между нами. Сердце уже давно мчится в бешенном темпе. Кожа пылает. Его взгляд, чуть ли не служащий отражением моего, гипнотизирует.

Сейчас или никогда.

Наклоняюсь и без церемоний впиваюсь в его губы. К моему удивлению, Илья, не колеблясь, отвечает на поцелуй и придвигает меня вместе со стулом ближе к себе, едва не сбивая рукой свой стакан и бутылку.

Неужели, это всё происходит наяву? Это ведь всё сон на самом деле, не так ли?

Я не ожидала такого быстрого отклика, была уверена, что мне нужно будет настаивать на своём и быть более напористой…

Неважно. Всё это неважно! Сейчас мне совсем не важно сон это или реальность, я наконец вкушаю свой запретный плод, успевший стать наркотиком и сегодня мне нужно взять от него все, потому что больше такого я себе никогда позволить не смогу.

— Принцесса, нельзя… — неожиданно отстраняется он.

— Наяву нельзя, но в мечтах и фантазиях можно, — тяжело дыша, шепчу я. — Об этом ведь никто не узнает, не так ли?

Его взгляд как будто затуманивается ещё сильнее. Опьянение? Желание? Что-то другое? Неважно, если это поможет достичь моей цели…

— Идём, — Илья хватает меня за руку и тянет к выходу, на ходу бросая купюры на стол, расплачиваясь за свой и мой заказ.

Как только закрываются дверцы лифта, мужчина тут же набрасывается на меня, прижимает к себе и впивается в мои губы, не позволяя сделать и вдоха, будто они для него также необходимы как кислород. Я веду своими руками по его плечам, затем по груди, а когда нахожу пуговицы на его рубашки, принимаюсь их судорожно расстёгивать. Мне его снова мало, очень мало, а между нами слишком много преград.

Такие сумасшедшие безумно сильные эмоции я испытываю только с ним, и ни с кем больше…

Двери лифта неожиданно открываются, что для меня становится открытием, я уже успела забыть, что мы в общественном месте.

Мужчина отстраняется от меня, но крепко держит за руку и ведёт по коридору быстрыми широкими шагами, я еле за ним поспеваю из-за своего маленького роста, но тормозить не собираюсь, боюсь, что всё может резко прекратиться, как в тот раз.

Думать о том, что у Илья уже был снят номер до моего прихода, я не собираюсь… Сейчас меня это не волнует. Сейчас меня волнует только желание, пылающее внутри и требующее выхода наружу.

Стоит нам оказаться за закрытыми дверями номера отеля, и мы полностью растворяемся друг в друге. Мельком я вижу наше отражение в зеркале в прихожей и почему-то мне кажется, что это не просто самое настоящее и самое прекрасное, что я когда-либо видела, но ещё и самое правильное, но ухватиться за эту мысль не успеваю, утопая в испытываемых эмоциях и чувствах.

Сегодня мы оба готовы идти до конца.

Илья (29)

Утром просыпаюсь от дикой головной боли. В горле пересохло.

Что, черт возьми, вчера произошло? Полный провал в памяти…

Еле-еле открываю глаза, но тут же зажмуриваюсь от яркого света.

На ощупь пытаюсь найти бутылку воды на тумбочки, но вместо этого сбиваю с неё всё на пол, а бутылку воды так и не нахожу. Глаза всё-таки приходится открыть.

Сколько я вчера выпил?

Когда глаза привыкают к солнечному свету, медленно сажусь на кровати и тру виски в надежде избавиться от головной боли, но тщетно. Легче не становится.

Осматриваю комнату и вижу лишь пустую бутылку в мусорке. Набираю номер ресепшен и прошу принести мне в номер воды и аспирин, а затем опять заваливаюсь на кровать.

Ничего не помню.

Уже неделю живу здесь в этом номере из-за ссоры с Ларой и неопределенности будущего наших отношений. Вчера хотел в одиночестве забыться в баре. В начале вечера ко мне точно подходила какая-то брюнетка, желавшая провести ночь со мной, очень настаивавшая на этом. Уверен, что она видела мой бумажник, который я небрежно кинул на стол, но я спрятал его в карман и отшил девушку, чем сильно расстроил или даже разозлил, потому что ушла она эффектно, громогласно заявив, какой я мудак, чем привлекла внимание мужской половины бара-ресторана. Странная девушка или, может быть, аферистка. Но после такого шоу думаю, что в одиночестве она в эту ночь не осталась.

А дальше в голове пустота…

Ощущение будто ночь я точно с кем-то провел.

Кажется, ко мне подошел кто-то ещё тем вечером. Ещё одна девушка? Лица не помню совсем… Может мне всё привиделось?

Поднимаю голову и снова осматриваю номер. Нет никаких признаков присутствия кого-то ещё. В этот момент в дверь стучат. Заставляю себя встать, открыть и с благодарностью принимаю воду и лекарство. Таблетка начинает действовать через 10 минут. Всё это время я проверяю комнату и ванную, затем свой телефон, бумажник… Ничего необычного, и всё на месте — документы, банковские карты, наличка, и нет никаких сообщений о списании средств.

Но кое-что всё-таки не даёт мне покоя.

Возвращаюсь на кровать и вдруг чувствую приятный сладковатый запах с нотками апельсина, исходящий от подушки рядом со мной. Неужели, девушка всё-таки была? Или это такой запах стиранного постельного белья?..

Напрягаю свои извилины ещё раз и снова пустота — лишь ощущения, как после очень приятного волшебного сна. Наверное, мне просто что-то хорошее приснилось.

Я уверен практически на сто процентов, что, если бы я провел эту ночь с девушкой, она бы осталась до утра и скорее всего захотела бы продолжения, возможно, совместного завтрака или, как минимум, обмена телефонами.

Точно! Проверяю мобильный, но там тоже ничего — никаких новых контактов, незнакомых номеров телефона и сообщений.

Ладно, я либо очень сильно напился, либо та брюнетка мне что-то подмешала, чтобы ограбить, но её план удался лишь наполовину. Всё при мне.

По-хорошему надо съездить в клинику и проверить кровь на наличие наркотических или психотропных веществ, но таблетка и вода помогли, и сейчас я вполне сносно себя чувствую, а ехать в клинику нет желания от слова совсем.

Неожиданно начинает звонить телефон. Лара. Я тут же отвечаю на звонок, она знает, что мне нужно время, что нам обоим нужно время для принятия решения насчёт наших отношений, но, если она звонит, значит, и правда что-то случилось.

— Да, — сразу отвечаю на звонок.

— Илья, — слышу её надрывающийся голос и несмотря ни на что у самого сердце сжимается, — я понимаю, что это неправильно звонить тебе и просить тебя… Но родителей сейчас нет в городе, а мне очень плохо. Я вызвала скорую, но ты не мог бы, пожалуйста, тоже приехать. На всякий случай.

— Скоро буду, — бросаю я и тут же начинаю собираться.

Все мысли о минувшей ночи и вопросов, её касающихся, уходят на второй план. Да, Лара сделала мне очень больно, но, если с ней что-то серьёзное, я не могу всё оставить на самотек.

Когда обуваюсь в прихожей, замечаю на тумбочке кожаный браслет. Тот самый черный браслет, который мне подарила Лия Листьева, младшая сестрёнка Луки. Хмурясь, беру его в руки и рассматриваю со всех сторон. Что он здесь делает? Я точно помню, что после того поцелуя с принцессой закинул его за дальнюю тумбу в номере. Уборщица достала? Но когда? Вчера его точно не было на тумбочке в прихожей. Ладно, может быть, я просто не заметил, сейчас не время думать о такой ерунде, есть дела поважнее.

Спускаюсь на первый этаж и кидаю взгляд на бар, как вдруг на один миг перед глазами появляется образ Лии, растрепанные волосы, румяные щёки и взгляд, полный решимости, страсти и желания, как тогда на крыльце их дачи… Но стоит мне качнуть головой и образ исчезает. Привидеться же такое. Она точно не могла быть здесь. Лука говорил, что я не могу приехать к нему на дачу, потому что он сам свалил к Даше, а на даче сестра и её парень остались вдвоём.

Стоит мне подумать о Луке, как он оказывается лёгок на помине.

— Доброе, Илюх, — бодро здоровается друг, как только я отвечаю на звонок.

— Привет, Лука, — говорю я, но голос выходит измученным.

— Ууу, — тянет друг, — кажется, у кого-то была пьяная ночка.

— Без комментариев, — отрезаю я, не желая это обсуждать. — Немного занят, у тебя что-то срочное?

— Ты как-то рассказывал, что вы с Ларой завтракали в каком-то обалденном ресторане, хотел спросить название, сводить туда Дашу да и самому вкусно поесть.

— «Меглери» на проспекте, — тут же вспоминаю я.

— Понял, спасибо, бро, — благодарит друг. — А ты сам как?

— Все норм, Лука, но сейчас и правда не очень удобно, — отмахиваюсь и хочу завершить уже разговор, чтобы вызвать такси — за руль в таком состоянии я точно не сяду.

— Понял, — тут же схватывает Листьев.

Собираюсь уже отключиться, но останавливаюсь, решая всё-таки кое-что спросить.

— А ты там как? — обтекаемо говорю я, надеясь, что мои вопросы не будут выглядеть подозрительными. — Как Даша? Как Лия?

— Тоже всё нормально у нас, — отзывается Лука. — Да и у Лии, думаю, всё хорошо. Буквально минут десять назад отписалась, что они с Андреем собрались в горы.

— Ага, ну и прекрасного, хорошего дня тебе, — говорю я и отключаюсь.

Значит, у меня галлюцинации. Не могла принцесса вчера здесь появиться. Никак не могла. Потираю глаза, прогоняя вновь появившийся её образ. Это точно всё ещё последствия алкоголя и какого-то вещества.

И мне, наверное, должно полегчать, но легче не становится, что-то глубоко внутри не даёт покоя, как будто ночью все-таки произошло что-то, и это что-то очень важное. В то же время меня не покидает мысль, что эти смешанные непонятные ощущения могут быть вызваны неспокойным сном или кошмаром, и я попусту себя накручиваю.

В любом случае сейчас нужно позаботиться о Ларе.

Лия (30)

Как можно тише собираюсь. Надеваю джинсы и футболку, собираю все свои вещи, беру сумочку — скрываю все признаки своего присутствия в номере.

Оборачиваюсь и смотрю на безмятежное спящее лицо Ильи, слегка освещенное солнечным светом. Может, когда он проснется, не скажет, что все произошедшее было ошибкой? Но если скажет… стискиваю зубы посильнее, сжимаю руки в кулаки… куда подевалась вся моя решимость? Сейчас мне кажется, что я не выдержу, если он снова скажет, что всё было ошибкой.

Отвожу от него взгляд, сажусь на пол, чтобы обуться, и мельком замечаю что-то под тумбой у окна. Любопытство берет вверх, поэтому я тихонько ползу к окну и достаю упавшую вещь.

Браслет?

Тот самый браслет за тумбой окна. Грустно усмехаюсь.

Всё ясно. У меня нет и шанса. Понятия не имею, почему он его до сих пор не выбросил, почему тогда сжимал в руке после нашего первого поцелуя. Может и думал о чём-то, но сейчас место нахождение браслета говорит само за себя.

Это было ошибкой, и минувшая ночь для него тоже станет утром ошибкой.

Лучше я сделаю всё сама, исчезнув, как решила с самого начала. Так ему и не придётся ничего мне говорить. Мой поступок тоже будет говорить сам за себя.

Позорно сбегаю из номера. Администратор осуждающе на меня смотрит, но я вдруг осознаю, что мне все равно, что и кто обо мне думает. Я этого хотела, и я это получила. И теперь я ставлю жирную точку в наших с Ильей недоотношениях, а точнее в моих безответных чувствах к нему.

Дома появляться не хочется. В любой момент может нагрянуть брат или отец, у него сегодня тоже выходной, поэтому решаю сбежать в место, где меня сегодня точно никто не потревожит. Нагло вру Луке в сообщении, но считаю, что сейчас для меня это абсолютно оправдано и позволительно. Мне нужно ещё совсем немного времени, чтобы привести голову в порядок.

Кладбище встречает безмолвной тишиной, лишь охранник кидает на меня странный взгляд, но пропускает, ничего не говоря. Без проблем нахожу могилу Кравиц и сажусь на лавочку рядом с ней.

— Привет, — здороваюсь я тихо… и срываюсь. По щекам начинают течь слезы, а я рассказываю ей обо всём произошедшем со мной за эту неделю, как плохо я поступила по отношению к Андрею, как ужасно поступила вчера, забыв обо всех моральных принципах.

А потом признаюсь в самом главном.

— Леся, мне нестыдно, мне ни за что нестыдно, — усиленно качаю головой, подтверждая свои слова. — Я очень сильно запуталась, но я устала страдать, устала быть зацикленной на одном и том же человеке. Да, я поступила эгоистично и низко, но это был мой выбор, и я этого хотела.

Замолкаю на пару минут, чтобы сделать для себя ещё несколько выводов.

— И, знаешь, это была лучшая ночь в моей жизни, а дальше я буду жить лишь с воспоминаниями о ней. Мне этого будет достаточно. Должно быть достаточно.

Весь день провожу на кладбище, но к вечеру я более менее прихожу в себя. Сейчас я уже готова совладать со своими эмоциями и двигаться дальше.

Когда подъезжаю к дому на такси, замечаю машину отца. Сначала начинаю волноваться, что придется ещё и ему сегодня обо всём рассказать, но потом думаю, что так даже проще, расскажу сразу и брату, и папе о расставании с Андреем.

На удивление отец очень спокойно реагирует на новость, а вот Лука готов метать за меня ножи.

— Лия, если он тебя обидел, я его из-под земли достану! — взрывается брат.

— Лука, нет! — пытаюсь вразумить его. — Всё в порядке, он меня не обижал. Мы разошлись мирно. Просто я поняла, что не люблю его и что у нас ничего не получится.

— Но у вас же было всё хорошо! — продолжает брат. — Что он успел натворить за сутки?

— Лука! — вступает отец за меня, осаждая брата. — Я думаю, что всё было именно так, как и говорит Лия. Солнышко, ты в порядке?

Папа подходит ко мне и заключает в свои объятия. Мне кажется, что он догадывается или даже знает, что произошло намного больше, чем я рассказала, но специально не спрашивает об этом так же, как обычно поступает и мама, ждёт, когда я буду готова и расскажу обо всём сама.

Как же я его люблю, и маму люблю. У меня самые лучшие родители.

— Да, — киваю, смаргиваю с глаз влагу, — все нормально. Просто, думаю, мне бы хотелось сменить обстановку. Наверное, если вы не против, я лучше полечу в Москву.

— Лия, а может лучше полетишь со мной в командировку на Алтай? — неожиданно предлагает отец.

Я отстраняюсь от него и заглядываю в глаза.

— Правда? А можно?

— Конечно, можно, солнышко, — улыбается папа. — И мне не так скучно будет жить следующий месяц. Квартиру оплачивает компания, а остальные затраты проблемой не станут. Что думаешь?

— Пап, это было бы чудесно! — теперь уже соглашаюсь я.

Сбежать от всех проблем и мыслей и забыться в природе Алтая. Звучит потрясающе.

— Значит, едем вдвоём? — уточняет отец. — Вылет во вторник.

— Да! — кидаюсь к нему с объятиями.

— Сис, — зовёт меня Лука, заставляя к нему повернуться, и, внимательно глядя мне в глаза, спрашивает, — мне точно не надо разобраться с Андреем?

— Я ценю твою поддержку, но не нужно. Мы правда разошлись мирно. Я даже предлагала ему остаться у нас чуточку дольше, но он отказался, не захотел стеснять нас.

— Хорошо, — кивает, наконец, брат, а потом с обидой в голосе продолжает: — Значит, бросаете меня тут одного? Предатели!

— Ну, Лука, — закатываю глаза и приглашаю его в наши с папой объятия. Брат у меня тоже классный, самый лучший и понимающий, но не всегда умеющий подмечать детали, в отличие от папы он не догадывается о чём-то большем. Даже представлять не хочу, что произойдет, если он узнает о том, что произошло между мной и Ильей.

Но он и не узнает, потому что такого больше никогда не повторится, как бы сильно мне не хотелось обратного.

Лия (31)

Месяц спустя

Лука встречает нас с папой в аэропорту, закидывает наши вещи в багажник и занимает водительское сидение. Месяц на Алтае пролетел очень быстро, и вот я снова в Сочи, в городе, из которого сбежала и хотела больше этим летом не возвращаться, но судьба карты разыгрывает иначе.

— Как отдохнули? — спрашивает брат, выезжая с парковки, и подмигивает мне в зеркале. — Мелкая, я думал, что ты полетишь прямым рейсом в Москву, а ты, оказывается, по мне соскучилась!

— Ага, соскучилась, — улыбаюсь я ему немного нервно в ответ.

— Пап, а ты вообще отдыхал? Или командировка подразумевает только командировку?

— Ещё как отдыхал! — отзывается отец и кидает на меня теплый взгляд, оборачиваясь с переднего сидения. — Видел фотографии в семейном чате? Мы взяли машину в аренду и каждые выходные старались куда-нибудь выбираться. Лийку за руль пускал! Степан очень постарался. Солнышко водит на отлично!

— Да ладно тебе, — отмахиваюсь я от похвалы и начинаю закипать, вспоминая случай на первой неделе нашего пребывания там. — Уверенно я себя за рулём почувствовала лишь после того случая, когда мы застряли в лесу, без связи, а ты сказал, чтобы я выезжала сама… Это было ужасно!

— Но ты же выехала!

— О да! И потратила кучу нервов! — злюсь, вспоминая свой страх тогда, но мою гневную тираду перекрывает заливистый смех брата, и я сдаюсь, начиная смеяться вместе с ним.

— Извини, мелкая, я просто представил тебя в той ситуации, и мне стало очень смешно… — оправдывается брат, продолжая прыскать после каждого слова.

— На самом деле, — признаюсь я, когда мы с Лукой, наконец, берем себя в руки и перестаём смеяться, — пап, спасибо тебе большое! Мне и правда теперь кажется, что за рулём мне теперь всё по плечу. Осталось лишь ещё немного потренироваться на городских дорогах.

— Ты быстро учишься, думаю, что с этим проблем не возникнет, — отвечает отец.

— Наверное, — пожимаю плечами я.

На Алтае мы потрясающе провели время. Я сфокусировалась на себе, своих чувствах и мыслях. Много гуляла на природе, читала, отдыхала, пыталась понять не только своё сердце, но и в целом себя: что я хочу от этой жизни, чем хочу заниматься и как зарабатывать деньги. Сначала хотела закупиться материалами и снова что-то мастерить, а потом начала мыслить шире, скачала несколько программ и стала проектировать макеты украшений уже на компьютере, а не на бумаге. Как мне кажется, получилось очень неплохо и с этим можно уже работать вживую. Папе, естественно, всё понравилось, но я не считаю, что он разбирается. Нужно будет в Москве заняться этим делом серьёзно.

— Лия, надолго в Сочи то? — вытаскивает меня из мыслей брат.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Пока не решила.

Изначально я и сама хотела полететь сразу в столицу, но кое-что произошло, что уже меняет многое, а может поменять ещё больше…

— Оставайся до конца лета, мы с Дашей расстались, я свободен как ветер! — восклицает Лука.

— Расстались? — аккуратно уточняю я, чтобы понять, нужна ли брату поддержка.

— Да там по обоюдному согласию, все нормально, — отмахивается он. — Пойдём с тобой на следующих выходных в парк аттракционов и в аквапарк. У нас новый открылся, я всё никак не доберусь.

Что-то, Лука, я как-то не уверена, что мне можно так развлекаться, нужно погуглить в интернете и записаться к врачу. А до этого всего рассказать о случившемся родителям, но я пока сама ещё не до конца осознаю новость. Возможно, потому что чувствую себя отлично и никаких других признаков, кроме двух полосок на тесте, в себе не чувствую: ни тошноты, ни проблем в питании. Разве что кушать стала и правда больше, но на этом всё.

— Я подумаю, — уклончиво отвечаю и отворачиваюсь к окну.

Мне тогда на телефон пришло уведомление о сильной задержке цикла. Сначала я даже не обратила на это внимание, списав всё на стресс и смену климата, а через пару дней поняла, что вообще-то это очень важно и может означать кое-что ещё. Купила тест, потом ещё один и ещё… И все они показывали две полоски, а самый дорогой показал ещё и срок, по которому отцом может быть только один человек.

Именно поэтому я и прилетела в Сочи: чтобы сказать ему.

Уезжала, чтобы всё забыть, в который раз постараться забыть Дроздова, а вместо этого вселенная подготовила для меня совсем другой сюрприз, а ведь мы предохранялись…

— Пап, — негромко спрашиваю я, — а вы с мамой Луку планировали?

Брат резко начинает закашливаться, поперхнувшись собственной слюной.

— Мелкая, мне не послышалось? — хрипит он, перестав кашлять. — Ты, правда, сейчас это спросила или может это только в моей голове прозвучало?

Почему я сначала говорю, а потом думаю?..

Судорожно пытаюсь придумать, как сгладить ситуацию.

— Конечно, спросила, — уверенно отвечаю я, хватаясь за первую идею, пришедшую в голову. — Ты иногда бываешь таким придурком, например, сколько бы я тебя просила не называть меня мелкой, ты продолжаешь это делать. Вот мне и стало интересно, они такого придурка планировали или случайно получилось?

— И это я ещё и придурок?! — восклицает брат.

— Да, Лука, иногда ты бываешь той ещё занозой, — тут уже папа прыскает от смеха.

— Так нечестно! — супится брат, но в зеркало я вижу смешинки в его глазах.

— Если всё-таки отвечать на твой вопрос, Лия, — после небольшой веселый паузы начинает говорить отец, — то да, мы с Лидией планировали твоего брата. У нас тогда было мало денег, но мы решили, что со всем правимся. Тебя мы тоже очень хотели и планировали, солнышко.

— Ага, — киваю я, расслабляясь.

Кажется, пронесло.

Но только мне стоит об этом подумать, как папа слегка оборачивается и, прищурившись, вопросительно на меня смотрит. Я быстро отвожу глаза в сторону, не в состоянии выдержать его взгляд.

Или не пронесло.

Но больше мы к этой теме в машине не возвращаемся, и я всё-таки позволяю себе выдохнуть.

Позвонить Илье так и не набираюсь смелости. Аккуратно у Луки выясняю адрес офиса Дроздова. Оказывается, он всё ещё работает на прежнем месте, но вскоре собирается увольняться, о причинах брат ничего не сказал, а я решила, что это не моё дело, хоть и было интересно.

К шести часам вечера подхожу к тому же самому скверу, где два года назад ждала его, чтобы признаться в любви. Навевает не очень приятные воспоминания, и я ненароком морщусь, но морально себя уже готовлю к тому, что меня снова отвергнут.

Собственно, а зачем я вообще здесь? Чтобы сообщить о своей беременности Илье? А зачем? Потому что он отец или чтобы в который раз попытаться влюбить его в себя? Я уже не знаю… Даже если я ему расскажу о своей беременности, что это даст? Неужели, он вдруг передумает? Моё сердце уже не верит в то, что его может хоть что-то переубедить в чувствах ко мне…

В чувствах его точно ничего не переубедит. Ребенок, конечно, может сыграть роль, но какую? Боюсь, что совсем не ту, которую хочу я. Может и будет тогда со мной, но не потому, что любит меня, а потому что он отец моего ребенка. Вот она — горькая правда.

Отец моего ребенка…

Я до сих пор не могу в это поверить и не верю. Для меня реальность как будто в тумане. Возможно, потому что я ещё ни разу не произнесла это вслух, никому не сообщила и не сказала. Даже не знаю кому. Маме обязательно расскажу, но после того, как о беременности станет известно Илье. Если бы Олеся была жива, я бы рассказала обо всём ей и попросила совета, но её нет. Макс… боюсь даже представить себе реакцию моего лучшего друга на это, да к тому же будущего дяди малыша. Нет, ему я говорить ничего не буду, пока так точно он не будет ни о чем знать. За прошедшее время мы созванивались один раз, но, честно говоря, и он был занят, и я не была готова с ним разговаривать. Он просил не творить глупостей, я пообещала их не делать, а сделала ровным счёт наоборот.

Что ж, теперь пожинаю плоды своих творений…

— Лия? — неожиданно слышу знакомый голос, и через секунду передо мной появляется Лара. Угораздило же меня с ней пересечься… Хотя чему я удивляюсь? Она вроде как законная жена Ильи. Конечно, она может встречать его после работы, точнее даже имеет на это полное право.

Оглядываю девушку с ног до головы и не могу не отметить изменений. Сейчас она уже не выглядит так сногсшибательно, как на свадьбе с Ильей. Тогда мне казалось, что у меня нет и шанса на фоне такой потрясающей эффектной леди, но сейчас она другая — изнеможденная, уставшая и как будто бы внешне совершено обычная — да, симпатичная, но не более того. Интересно, а месяц назад, когда мы пересеклись на даче, она тоже была такой, а я просто не заметила, зациклившись на образе идеальности в голове? Или, может быть, она никогда не была идеальной, а я сама её идеализировала?

— Привет, Лара, — как можно нейтральнее здороваюсь с ней, хотя, честно говоря, не ощущаю к ней никакой симпатии, даже скорее отвращение, причем в прошлый раз мои чувства не были настолько обострены.

— Приветик, Лия! — как ни в чем не бывало мило улыбается она мне, не замечая враждебности. — Что ты здесь делаешь?

— Гуляю, — кратко отвечаю я и надеваю фальшивую улыбку. — А ты?

— О! — восклицает она и садится на скамейку рядом со мной. — Какое совпадение! А здесь мой… муж работает, ты знала?

Я тут же замечаю паузу в её фразе и несколько надломленный голос.

— Илья? — уточняю, надеясь выведать причины такого поведения.

— Ага, — отвечает Лара даже чересчур весело, чем напрягает меня ещё больше и подогревает интерес.

У неё или у них с Ильей явно что-то произошло.

— Не знала, — безбожно вру и параллельно пытаюсь придумать, как бы её разговорить на подробности. — Ты пришла его встретить? У вас планы на вечер?

Девушка опускает взгляд на свои руки и начинает поочередно тереть каждый палец. Она так увлекается этим занятием, что мне кажется, я уже не дождусь от неё ответа. Но спустя долгое молчание Лара всё-таки начинает говорить.

— Я… — её голос резко тускнеет и становится совсем грустным. — Я пришла сказать ему пару слов, а потом мне нужно уйти.

— Понятно, — отвечаю я единственное, что мне приходит на ум, понятия не имея, как продолжить разговор.

Как вдруг она шепчет слова, от которых меня пробивает дрожь:

— Об аборте.

— Что? — шокировано переспрашиваю я на выдохе — будто из моих легких одним ударом выбивают весь кислород.

— Что? — Лара в ужасе поднимает на меня взгляд. — Я что сказала вслух?

— Аборт? — переспрашиваю я, смотря на неё широко открытыми глазами, не веря в то, что услышала.

— Лия, это не то, что ты думаешь, — поднимает руки девушка, сдаваясь, и начинает усиленно качать головой из стороны в сторону. — Дело уже решенное…

— Решенное? — продолжаю шокировано переспрашивать я и ненароком касаюсь рукой живота.

— Лия, я случайно проговорилась, давай это останется между нами, — умоляет девушка. — А лучше давай ты просто забудешь о том, что я тебе тут наговорила.

— А кто был инициатором? — дрожащим голосом спрашиваю я, страшась ответа.

— Всё это уже совершенно неважно, просто забудь, ладно? — бросает Лара и вскакивает со скамейки, смотря куда-то позади меня. Я тоже медленно оборачиваюсь и вижу его.

— Я должна идти, — говорит девушка. — Надеюсь на твоё понимание.

Лара чуть ли не бежит к Илье, а перед моими глазами возникает белая пелена, и я перестаю что-либо видеть.

В голове проносится ещё один сценарий, о котором я раньше даже не задумывалась. В нём Дроздов настаивает на аборте. Ни я, ни ребенок ему не нужны, у нет никаких чувств ко мне, а, значит, и ребенок от нелюбимой женщины не нужен.

Он ведь не может так поступить? Мой Илья точно не может так поступить. Но что значат слова Лары об аборте? Неужели, он заставил её пойти на такое?

Месяц назад Илья просил оставить произошедшее тогда между нами в тайне. Значит ли это, что он может захотеть и оставить ребенка в тайне, или того хуже отправить на аборт, потому что иначе всё может раскрыться и разрушить его, по-видимому, всё ещё целый брак?

Нет, он не может так поступить. Точно не может.

Заставляю себя выдохнуть. Пелена перед глазами потихоньку исчезает, и я начинаю видеть. Когда взгляд фокусируется, вижу, как Лара уже прощается с Ильей, обнимает его и уходит.

Дроздов какое-то время смотрит ей вслед, затем тяжело вздыхает, делает шаг к парковке, как натыкается взглядом на меня и застывает, удивленно поднимая брови вверх.

Я делаю глубокий вдох, встаю со скамейки и легонько машу рукой. Заставить себя улыбнуться не получается.

Илья едва заметно кивает и идёт в мою сторону. Он всё такой же изнеможденный, каким был месяц назад.

— Привет, — медленно здоровается он, подойдя, и хмуро на меня смотрит, — что ты здесь делаешь?

— Ты отправил Лару на аборт? — спрашиваю я, не церемонясь.

— Что? — и он закашливается от прямоты моего вопроса, когда приступ кашля проходит, начинает на меня ещё более хмуро и недовольно смотреть, но я вижу, как он внутри закипает.

— Ты слышал мой вопрос, — жестко говорю я, нисколько его не страшась.

— Лия, это вообще не твоё дело, — грубо отвечает он, и я вижу, как в его глазах начинают тлеть угольки ярости.

— Просто ответь, Илья, — требую и смотрю прямо в его глаза, меня нисколько не пугает его взгляд — на кону гораздо больше.

— Что ты себе позволяешь?! — взрывается он. — Это только мое с Ларисой дело. И точка.

Мы смотрим друг на друга, не отводя взгляда, и я понимаю, что никто из нас не собирается отступать.

— Ладно, — даю заднюю я и решаю зайти с другой стороны. — А если бы я была беременна, ты бы тоже отправил меня на аборт?

— Конечно, отправил бы на аборт, ты же ещё сама совсем ребенок, у тебя вся жизнь впереди, рано ещё для детей! — восклицает он на эмоциях. — Да и вообще, с чего такой вопрос и какое я имею к этому отношение?

Меня как будто протыкают ледяной стрелой, от которой не только по груди растекается боль, но ещё и температура всего тела резко падает на несколько десятков градусов вниз — еле держусь, чтобы не задрожать от услышанного.

Илья замечает моё состояние и резко меняется в лице.

— Ты беременна?!

— Нет! — тут же отрицаю я и выдерживаю его взгляд, чтобы ему в голову даже мысль не пришла, что я лгу. — Конечно же, я не беременна.

— Хорошо, — медленно выдыхает, стараясь успокоиться, усиленно потирает переносицу и уже спокойнее говорит. — Тогда к чему весь этот допрос? Между нами с тобой ведь ничего не было.

Ничего не было? Он тогда был настолько пьян? Хотя, наверное, так даже лучше. Он даже никогда не подумает о том, что может быть отцом моего ребенка, а нам такой папа, готовый отправить на аборт, точно не нужен.

Внутри меня что-то умирает и, кажется, мне становится абсолютно плевать на человека, стоящего передо мной. Он продолжает что-то говорить, а я уже не слушаю, пропуская всё мимо ушей.

Да, такой папа нам не нужен.

— Ты пришла защитить Лару? — сыплет вопросами Дроздов. — Что она тебе наговорила? Или, может, Лука тоже вставил свою лепту? Хотя ума не приложу, что он мог сказать…

Осматриваю его с головы до ног и понимаю, что я, кажется, и правда сейчас не чувствую к нему абсолютно ничего. Как будто кто-то что-то просто переключил и выключил мои чувства к нему. Неужели, это победа? Но какой ценой?

Продолжаю на него смотреть равнодушным взглядом, а он всё продолжает и продолжает говорить…

— Илья, — холодно говорю я, его прерывая, желая закончить уже исчерпанный для меня разговор, — ты прав, это совсем не моё дело. Прошу прощение за то, что влезла в твою жизнь. Да, Лара кое-что сказала, а я приняла это близко к сердцу, вот и накинулась на тебя с расспросами.

— Хорошо, — он немного хмурится и подозрительно на меня смотрит. — Так, а что ты тут делала то?

— Гуляла неподалеку и наткнулась на Лару, — кратко отвечаю я. — Но сейчас мне уже пора. Ещё раз извини, что так накинулась.

— Ничего, — потерянно и немного удивленно произносит Дроздов, как будто бы не ожидав от меня такого поведения, — страшного.

Пару минут мы стоим в тишине. Я всё ещё прислушиваюсь к себе, не веря, что моим чувствам к нему пришёл конец. Только почему-то я не чувствую облегчения, скорее равнодушную усталость от всего на свете.

— Что ж, тебя подвести? — вырывает меня из мыслей его голос.

— Не нужно, спасибо, — качаю головой. — Меня пообещал забрать отец на машине. Я ему сейчас наберу.

— Хорошо, — кивает Дроздов. — Тогда пока, Лия. До встречи.

— Пока, Илья, — киваю ему я в ответ, разворачиваюсь и иду в противоположную от парковки сторону.

Мужчина остается стоять на месте, и я чувствую его взгляд на спине.

— Прощай, — шепотом бросаю напоследок, не думая о том, услышит ли он меня или нет. Эти слова я говорю для себя: ставлю точку в этой и так уже слишком сильно затянувшейся главе. Давно пора двигаться дальше, и, наконец, я могу это сделать.

На каком-то подсознательно уровне снова касаюсь рукой живота, и пустоту внутри резко заполняет теплое уютное радостное чувство. На моём лице расплывается искренняя улыбка, а в глазах застывают слёзы, но это не слёзы печали, это слёзы счастья.

Господи, я ведь и правда беременна!

Только сейчас на меня обрушивается эта новость. Кажется, я впервые начинаю потихоньку осознаю, что это значит.

Я же стану мамой!

И больше не буду одна.

Я буду с малышом, с моим малышом.

Только с моим.