Якудза из другого мира. Том XII. Часть вторая

Глава 17

'Поэтому и сказано: если знаешь его и знаешь себя, победа недалека;

если знаешь при этом еще Небо и знаешь Землю,

победа обеспечена полностью'

Сунь Цзы

Когда гравилет ухнул вниз, я успел ещё раз порадоваться, что пристегнулся. При таком резком скачке вряд ли отделался бы разбитым носом. Остановка была такой же резкой, как и падение. Снова желудок сначала взвился к горлу, а потом шарахнулся вниз.

Гравилет очутился в освещенной синим светом шахте. Приземление вышло гораздо мягче, чем я ожидал — в последний миг гравилет завис над плоскостью пола. Вот было бы что в желудке — обязательно блеванул бы.

— Покидаем судно и шуруем за мной! — скомандовал Паук.

Он легко выскочил наружу, мы же выползали постепенно. Вот не привык ещё я к таким перегрузкам. Вроде и летал на максимальной скорости, но наша скорость была раза в три быстрее…

Ангар для приземления изнутри походил на бутылку — гладкие стены сходились к узкому горлышку, через которое попадали гравилеты. Широкие полосы синего света люминесцентных ламп бросали со стен мертвенные блики на десяток стоящих «баклажанов». Похоже, что учеников тут было немало.

Рядом с другими «баклажанами» неторопливо сновали люди в оранжевых костюмах, местами испачканных маслом. Они скользнули по нам взглядом и потеряли всякий интерес. Механизмы для них были важнее людей.

— А где мы на Урале? Далеко от Перми, а то у меня тут родственники есть? — произнес мой бывший противник.

— Про родню и родственников пока забудьте. Сейчас самым важным родственником являюсь я. Чуть менее важными будут Скорпион и Удав, — Паук показал на своих учеников. — Слушайте их как меня, они херню не посоветуют. Идемте. Ребята покажут вам ваши комнаты.

Наши комнаты?

Я не мог поверить своим ушам. У меня будет своя комната? Это после того, как я всю сознательную жизнь жил в общей комнате с приютскими братьями? Я буду засыпать один?

Пока я гонял в голове эту мысль, Паук и ученики развернулись. Из чрева гравилета выкатились кейсы с костюмами и послушными щенками последовали за нами. Паук с учениками направился в сторону одного из черных проемов в стене.

В «бутылочном горлышке» возник ещё один гравилет. Интересно — кто там?

— Шин, ты идешь? — прогудела Гиря.

Почти вся группа клана «Черный Вепрь» скрылась в проеме выхода. Я поторопился следом.

Как оказалось, молодые люди и девушки жили в разных крыльях подземелья. Скорпион увел за собой девушек, а Удав начал показывать нам комнаты. Паук же молча отправился в один из каменных коридоров, даже не помахав нам на прощание.

Моя комната напоминала гроб с окошком, где стояла узкая кровать. Комната была вытянутой, как пенал, но это была моя комната! Справа в стене затаился наноидный душ и выдвижной туалет с аннигилирующими свойствами. Отходы не загрязняли природу, а раскладывались на атомы и выводились во внешнюю среду через воздуховод и потом поступали в удобрения для сельхознужд.

Маленькая комната, по-спартански обставлена… И всё-таки это была моя комната, место, где можно уединиться. Где можно скрыться…

— Располагайся. На подушке твоя форма. Сними лохмотья и оденься нормально. Через полчаса ужин, так что сможешь ещё и помыться, — кивнул Удав на комнату.

— Я и так чистый, — буркнул я в ответ.

— Да? Тогда сам будешь отмывать пол гравилета от шлепков крови.

Больше я не бурчал.

— А где будет ужин?

— Я скинул на хроносалютем карту подземелий, так что не заблудишься. Красным отмечены места, куда вы не должны соваться. Через полчаса, не забудь.

Вот и всё. После этого Удав увел остатки нашей группы дальше, а я остался один.

Один! В своей комнате!!!

Догадайтесь, что я сделал в первую очередь?

Пусть это и выглядело глупо, но я первым делом вскочил на кровать и запрыгал, подняв руки вверх.

Синее покрывало сминалось под ногами, но плевать! Вот сейчас я осознал, что стал Воином Чести и теперь начнется другая жизнь!

— Ой, на-нэ! Ой, на-нэ! А я Воин Чести! — вырвалось у меня из груди.

— Когда напрыгаешься, не забудь заправить кровать обратно, — послышался холодный голос Удава. — Паук не любит беспорядка в комнатах учеников.

Лучший ученик стоял в дверях, а за его спиной виделись улыбающиеся рожицы моих однокашников. И как я забыл закрыть дверь?

Я тут же спустился и поправил покрывало. Почему-то смущенно улыбнулся и проговорил:

— Там был таракан.

— Мне всё равно. Я вернулся, чтобы сообщить — ты должен молчать на ужине. Это обязательное условие для новичков. На ужине все молчат!

— Посмотрим, — ответил я. — Обещать не буду.

Удав только пожал плечами и закрыл дверь. Скрыл меня от улыбок однокашников. Уверен, что они продолжат хихикать и после того, как отойдут от двери.

Интересно, какие комнаты сейчас у Кена или Филина? Влез ли в свой гроб Хомяк? А у Лисы розовая комната или такая же каменная и простецкая, как у меня?

Я всё-таки принял душ. Прикольная вещь. Говорят, что раньше нужно было вставать под струи воды, потом намыливаться и смывать потом мыльные разводы другими струями. Большой расход питьевой воды. Сейчас всё иначе — встаешь под раструб, и наноиды ниспадают темным облаком, очищая тело от пота и грязи. Дождевой раструб тоже скорее дань прошлому — можно было оставить одну парящую коробочку над головой.

После утилизации отходов наноиды возвращаются на прежнее место и ждут следующего вызова. Терпеливые и бездушные. Наноиды, одним словом.

Форменная одежда черная, как и название клана. Удобная куртка, облегающая футболка, не сковывающие движения широкие штаны. На спине куртки серебряной нитью вышита морда вепря. Оскаленные клыки устрашающе торчат наружу. Маленькие глазки уставятся на возможного противника, который рискнет зайти за спину Воина Чести.

В дверь постучали.

Кого там принесло? Удава? Снова ляпнет какую-то невероятную «мудрость»?

— Вали себе! — выкрикнул я в ответ на повторный стук. — Я ещё голый!

— Я тебя таким уже видел, — раздался спокойный голос Кена. — Меня этим жалким зрелищем не испугать.

Брат?

Я тут же подскочил к двери и распахнул её. Кен стоял в светло-желтом костюме с иголочки. За спиной развевался небольшой плащ, в спокойном состоянии доходящий до пояса. Белокурые волосы падали на плечи, чуть колыхаясь от невидимого ветра.

— Красавец, нечего сказать, — улыбнулся я. — Хоть сейчас в дом ублажения в качестве обслуги.

— А ты как был черным пятном, таким же и остался, — парировал Кен. — Я зашел посмотреть твою комнату. Спросить — как освоился?

— У тебя другая?

— Нет, такая же. В параллельном коридоре, но рядом.

— А как ты меня нашел?

— Ничего удивительного — твоя комната отражается на карте хрона. Ты идешь на ужин?

— Конечно же иду. Интересно же — чем тут кормят Воинов Чести? И мне тоже скинули карту. Вот, смотри, — я показал свой хроносалютем, на экране которого возникла тонкая вязь карты.

— Да? Вот это интересно. Тебе её скинул Паук? — заинтересованно уставился Кен.

— Нет, это сделал Удав.

Кен взъерошил волосы, глядя на мой хрон. Что-то было не так? Он взглянул на меня и неожиданно улыбнулся:

— Удав? Хм… Ну веди, новоиспеченный Воин Чести. Пойдем по твоему хроносалютему.

— А что твой?

— А по моему хрону шли когда искали Арену Чести. Или ты в чем-то неуверен? Чего-то боишься, властитель хаоса?

Он ударил в больное место. Чтобы я чего-то боялся…

— Я ничего не боюсь! Пошлепали, воздушный умелец!

Я вышел в каменный коридор и закрыл за собой дверь. Над дверью тут же загорелась надпись: «Шин отсутствует». Во как! И каждый проходящий мимо может убедиться — в комнате я или где-то шастаю. В принципе, удобная вещь — если кого-то нет на месте, то он на учебе или на задании. А если не на задании и не на учебе, то уже будет повод забеспокоиться — где это шляется Воин Чести?

Хотелось бы, конечно, поваляться на собственной кровати, но впереди ждал ужин. А там, вероятно, будет произнесена какая-нибудь мотивирующая речь. Будут сказаны слова, которые разожгут в груди огонь и желание учиться, чтобы постигать мудрость Воинов Чести.

С такими мыслями я шлепал по идеально чистому коридору. Булыжники под ногами были стерты тысячами подошв до состояния гладкой слюды. Светильники горели ровным светом. По бокам торчали однотипные двери. И вот проявился ещё один плюс табличек над дверью — я бы обязательно перепутал свою дверь с чужой и вломился незваным гостем.

Кен шел рядом. Мы двигались по карте хроносалютема больше пяти минут. Прошли кучу дверей, обеденный зал всё ещё был вне досягаемости. Я насвистывал какую-то веселую мелодию. Кен молчал. Понемногу двери комнат перестали попадаться, а непрерывная цепь светильников начала прерываться. Светильники стали попадаться через один, а то и через два пролета, оставляя пятна тени на полу и каменных стенах.

Когда спустились на два этажа ниже, то какое-то нехорошее чувство закралось мне в душу. Я не хотел не верить лучшему ученику, но что-то долго мы шли. Давно бы пора было появиться обеденному залу. А он всё не появлялся и не появлялся.

Сколько ещё идти-то?

— Мда, не близкий путь до ужина. Можно опять проголодаться прежде, чем дойдешь до комнаты, — заметил я ещё через пять минут, когда карта хрона выдала информацию, что мы почти пришли.

— Да уж, путь и в самом деле неблизкий.

— Странное место для столовой, — сказал я, когда мы остановились возле металлической двери.

Она была в полтора раза выше человеческого роста и укреплена дополнительными петлями. Над дверью красным горела надпись: «Не входить!»

— Похоже, что тут вовсе не столовая, — сказал Кен. — Тебя разыграли, братишка. Потопали обратно. Теперь я поведу.

Разыграли? Довели до надписи «Не входить!» и так вот оставили? А если это ещё один тест?

А что? Может же это быть тестом на сообразительность. Нам Паук сказал, что лучших учеников нужно слушать так же, как и его. А что может быть лучше проверки на доверие, чем отступление от указания ученика? Если мы сейчас уйдем, то не поверим Удаву, а это значит…

— Вдруг это проверка? А может это черный вход в зал?

Кен только покачал головой. Он посмотрел на меня с сожалением, как на больного ребенка.

— Ты видишь тут ещё каких-нибудь учеников? А слышишь их голоса? Ведь минимум пятьдесят человек должно быть внутри.

— А вот тут ты неправ. Удав сказал, что нужно хранить молчание во время ужина. Поэтому все и молчат. Сидят в тишине и ждут появления адептов, которые поверили лучшему ученику. Да, Кен, это может быть только очередным тестом! Идем же!

Пока Кен колебался, я потянул на себя металлическую дверь. Она с тихим шелестом подалась и открыла вход в темную комнату. Дальше трех шагов ничего не видно. А на расстоянии этих самых трех шагов выделялись только стертые булыжники пола.

Синеватые всполохи силового поля иногда пробегали по черте порога. Я протянул руку и не наткнулся на преграду. Рука свободно прошла вовнутрь и также свободно вернулась обратно.

Что это? Иллюзия поля? Или что-то иное?

— Видишь, это никакой не обеденный зал. Пошли обратно, Шин.

— А теперь мне кажется, что ты трусишь, братишка. Ну да, ты всегда боялся темноты…

— Я трушу? Да я никогда темноты не боялся! — с вызовом ответил Кен и шагнул первым в темное помещение.

Я дернулся следом и заставил возникнуть пламенный меч. Горящий клинок немного прорезал темноту, отбросив края тени назад. Откуда-то из глубины комнаты раздалось негромкое урчание, как будто мы зашли в пещеру, где обитал медведь. И хозяин оказался дома…

Дверь с грохотом захлопнулась. Я оглянулся и успел увидеть, как её оплели корни, закрыв нам пути к отходу.

— Похоже, что это ловушка, — проговорил я. — Кен, держись рядом.

— Это ты держись рядом. Я сейчас…

Он поводил пальцами по хрону и на свободу один за другим вырвались пять светящихся шаров. Они маленькими солнцами осветили большой круглый зал, в котором были мы и…

В котором находились ещё четверо мутантов!

Большие, мускулистые, почти такие же, каких мы видели на экране, но только эти… Эти были менее страшными, что ли. Они походили на очень облегченные версии тех кошмаров. У этих не было множества костяных выступов и шипов. Да что там говорить — у них не было морды, сплошная лысая голова с одним только огромным отверстием — пастью, полной тонких игольчатых зубов.

Все четверо неторопливо повернулись к нам безглазыми мордами и застыли, словно прислушиваясь. Вот только ушей у них тоже не было!

— А ведь я говорил, что это всё неспроста, — произнес Кен. — Вот тебе и надпись «Не входить!»

Тут же один из монстров неспешно ударил руками в пол. Он сделал это так, будто преодолевал сопротивление воды. Так неторопливо, так медленно… Но его неспешность была показной — из пола выскочили четыре корня и оплели до коленей ноги Кена.

Вот это да!

Брат дернулся, чтобы освободиться, но корни держали крепко. Тогда Кен вызвал из хрона воздушный клинок. Взмах! Но клинок только срезал кору с корней, а они в ответ повалили его на пол. Тут же вырвались ещё несколько корней и перехватили грудь и руки брата, полностью его обездвижив.

Другие три мутанта тоже ударили руками об пол. Новые корни вырвались наружу. Да они же опутывают его, как паук пеленает муху!

— Держись, братишка! — крикнул я и бросился на помощь.

Не успел я сделать и трех шагов, как другие корни вцепились в меня, выскочив из щелей между камнями. Я запнулся и взмахнул мечом, целясь по мерзким цепляющимся шнурам. Они вспыхнули, на мгновение отпрянули. Со стороны мутантов послышался дикий визг и один из мутантов чуть отдернул руку.

Кен пытался вырваться из цепких оков, но те только крепче прижимали его к полу, оставляя коричневые полосы на светлом костюме.

— Шин, беги!!!

— Я тебя так не оставлю!!!

Я снова рубанул по корням. Ещё один ввизг резанул по ушам. Кричал уже другой мутант. Ногам на миг стало легче, но только на миг. Новые корни разбросали в стороны камни и оплели мои ноги. В этот момент выскочивший тонкий корешок обмотал моё запястье и резко дернул вниз. Я не ожидал такой прыти от тонкого хлыста и невольно выпустил пылающий меч.

Рукоять запрыгала по булыжникам. Лезвие продолжало гореть, но сам меч был уже вне досягаемости.

Новые корни приковали к полу. Я не мог уже ни дернуться, ни прыгнуть. Со стороны мутантов послышался скрипучий кашель. Четверо оскалили устрашающие пасти и отрывисто кашляли.

Неужели они так смеялись?

— Твари! Я вас всех уничтожу! — выкрикнул я и попытался освободиться.

Хлестко обожгло спину и тут же толкнуло упругой дубинкой. Толстый корень обвил мне шею и потащил вниз. К полу. Я напрягся изо всех сил и услышал, как затрещали мышцы.

Один из мутантов повернул голову набок, как будто пес, слушающий хозяина. Он напряг мышцы руки, а меня потащило сильнее к полу. Я не сдавался. Вылетел ещё один толстый корень и тогда даже мои тренировки оказались бессильны. Я шлепнулся лягушкой на пол. Тут же руки и ноги оплели новые корни. Меня притиснуло так, что для вдоха оказалось очень мало места.

Медленно, очень медленно мутанты двинулись к нам. Беспрестанно кашляли и щелкали зубастыми пастями. Мерзкие безглазые твари. Их намерения ясны — подойти и полакомиться нами.

Я выпятил грудь, но цепкие корни снова прижали меня к полу. Оковы держали так крепко, что напряжения мышц не давали соединить руки. Да и что я мог сделать — вызвать небольшое облачко наноидов?

Нет! Я мог вызвать новый пламенный меч!

Или нет?

Вот только… Только никак не удавалось соединить руки… Не удавалось положить пальцы на хроносалютем

Неужели это какая-то новая проверка? И мы её провалили?

Даже не начав учиться, мы провалили первый тест на бой с мутантами. И что, сейчас появятся подмастерья с учениками и выставят нас на посмешище? А потом выгонят из подземелья на все четыре стороны? И я никогда не стану Серебряным Лордом?

Или мы умрем из-за неправильно составленной карты и нарушения запрета на вход? Неужели пропадем так просто?

— Кен, ты можешь дотянуться до хрона?

— Не задавай глупые вопросы. Хотя бы перед смертью не хочу слушать твои глупости.

— Да какой смертью? Сейчас появятся подмастерья с учениками и…

— Ты ещё не понял? Никаких подмастерьев не будет. Это ловушка! А нас сейчас просто сожрут!

— Да ну, Удав не мог так сделать! Он же лучший ученик подмастерья!

— Удав думал, что ты умнее! Любой умный человек не будет соваться в дверь с надписью «Не входить!» Любой умный человек развернется и отправится обратно. Но даже его ты сумел обмануть своей непроходимой…

— Вообще-то ты вошел первым, — парировал я. — И вообще, Кен! Оставь свою язвительность на потом. Нам нужно выбираться, а не ругаться между собой.

— Я думаю, как это сделать. Не мешай…

Мутанты приближались, а вот подмастерья не торопились показываться. Забранная корнями дверь не открывалась, не слышался веселый голос и вообще ничего не слышалось, кроме нашего натужного кряхтения и кашляющего смеха мутантов.

Неужели это никакая не проверка? Неужели это подстава Удава?

Но за что? Я же не успел ему ещё перейти дорогу. И он мог вот так вот просто послать новичков к чудовищам, которые захотят полакомиться человеческим мясом…

Какой же гнидой надо быть…

Клыкастые убийцы неторопливо приближались, словно чувствовали нашу беспомощность и наслаждались ею. Я не оставлял попыток выползти из пут, но чем сильнее дергался, тем сильнее прижимало к булыжникам пола. Один камень так неудобно уперся в область печени, что я едва не взвыл от боли.

Когда до тварей оставалось меньше трех метров, и уже можно было унюхать мерзкий запах из их пастей, я вспомнил о подарке Лилии:

— Шарик, в бой!

Тут же из моей груди вырвался черный пес. Адская гончая всего долю секунды оценивала ситуацию, а потом безошибочно приняла решение. Мутанты остановились, ошарашенные появлением нового врага из ниоткуда, а вот Шарик останавливаться не собирался.

Фамильяр метнулся черной молнией к крайнему мутанту и сшиб его своим весом. Клыкастая пасть лязгнула вхолостую, а в следующий миг Шарик вонзил свои клыки в шею мутанта.

Взметнулся фонтан дурнопахнущей крови и раздался дикий визг. Мутант зашатался и опрокинулся навзничь.

Часть корней дрогнула и начала заползать в землю. Адская гончая прыгнула уже к другому мутанту. Атака была вновь такой стремительной, что черное тело расплылось в воздухе. Новое рычание и новый лязг.

Корни на руках дрогнули, а я сумел дотянуться до хрона и вытащить ещё один пламенный меч. Несколько ударов по корням на ногах и вот я уже поднимаюсь прыжком.

Третьего мутанта завертело в яростном вихре из смешения булыжников, корней и песка. Это Кен добрался до своего хрона. Он стиснул губы и водил твердыми пальцами по экрану.

Последнего мутанта мы с Шариком добивали вдвоем. Не было ни жалости, ни сожаления. Пламенный меч проходил сквозь части тела легко, как будто я вновь и вновь бил по молодой березке неподалёку от приюта. Ох и попало же мне тогда от Норобу… Два дня потом не мог присесть нормально.

И сейчас я бил вовсе не человеческое тело, а будто бы призрачное. Нет, кости хрустели, но клинок почти не встречал сопротивления. Я бил и старался только не попасть по Шарику. Мутантов было не жаль…

Или они нас, или мы их. Третьего не дано.

Алая кровь покрыла вывороченные корнями булыжники. Она была на стенах, на нашей новой одежде, на лицах… Когда мы остановились, то ни один мутант уже не дергался. Корни с двери опали высохшими прутьями. Выход освободился.

Я огляделся вокруг. Нового нападения не предвиделось. Шарик облизывался, чуть порыкивая в сторону лежащих тел. Я подал команду, верный фамильяр тут же превратился в амулет на груди.

После этого я развернулся и пошел к выходу.

— Шин, ты куда?

— Хочу начистить одно рыло. Ты как, со мной?

Кен оглядел лежащие искромсанные тела и кивнул:

— Чур, половина рыла этого урода моя!