Ян и Яна

ЗАБОТЫ

Ну конечно, человек до самого последнего вздоха всё вступает и вступает в жизнь, познавая её с новых сторон. Это особенно верно для тех случаев, когда сама жизнь меняется на глазах, так что новости подстерегают тебя иной раз и в собственном доме и в собственном садике.

Именно так оно и было в семье Зденека Вайчуры.

Старый доменщик начинал, согласно его собственным словам, вторую жизнь. С того дня, как по весенним дорогам прошли советские танки, завод принадлежал теперь не компании богатых акционеров, как это было ещё недавно, а всем гражданам республики.

«Я вложил в этот завод мой капитал, а теперь меня отстранили от управления, со мной не считаются! Это грабёж!» — так кричал Вайчуре, покидая Чехословакию, Гарри Эйсмонд, старик с покрытой белым пушком головой. Доменщик отвечал, что он, Вайчура, вложил в этот завод сорок лет труда — сорок лет жизни! — и с ним никогда не считались. Вот это был грабёж, так уж грабёж!

Много нового было и в жизни Ружены. Дни её заполнялись не только ожиданием получки. Она состояла в каком-то районном женском комитете и ещё в какой-то комиссии, хлопотала об открытии школки в их селеньице и училась в городе Кладно на курсах воспитательниц.

Дети Вайчуры — Ян и Яна — пели не только чешские, но и русские песни: о Москве, о дальних партизанских походах. И это, разумеется, тоже было ново. И это было настолько красиво, что старый доменщик волновался до слёз.

У каждого члена семьи были свои заботы. Но порой усилия всех четверых соединялись вместе. Уверенная, так много поработавшая рука Зденека Вайчуры и маленькая ручонка Яны с прозрачными пальчиками вместе укладывали новый кирпич в фундамент жизни. И это было совсем уже замечательно.

…Было воскресенье. Яна стояла на дорожке посреди садика и с грустью смотрела на деревце, сгибавшееся под тяжестью крупных, румяных яблок. Она думала о том, что яблоки перезрели и если их не съесть, то в них, конечно, заведутся черви. Но яблоки были чужие.

Яна была одна. Папа с мамой уехали на автобусе к знакомым, а Ян побежал с Пепиком смотреть, как тренируют почтовых голубей. Время от времени голубиная стая пролетала над садиком; при этом раздавались свистящие звуки, точно махали в воздухе гибкими прутьями.

«И зачем пану Скралу столько яблок?» — в который раз спрашивала себя Яна. Напрасно силясь решить эту головоломку, она и не заметила, как к садику подкатила на трёх своих колёсах коляска самого Скрала. Скрипнула калитка, и Яна увидела согнутую фигуру в чёрном бархатном костюме.

Яна испугалась так, как если бы она воровала яблоки. Она даже не осмелилась убежать — так она была смущена. С ужасом смотрела она на металлический наконечник тяжёлой палки, которая с каждым шагом всё ближе и ближе, повизгивая, вонзалась в песок.

Но вот пан Скрал свернул с дорожки. Он направился прямо к дереву. Легонько пятясь к дому, Яна уже готова была стрельнуть за дверь, когда старик окликнул её тусклым, прерывистым голосом:

— Эй ты, девочка, как тебя зовут? Хочешь полакомиться?

И Яна увидела огромное яблоко на высохшей ладони пана Скрала.

Она взяла дрожащей рукой яблоко, отступила, подумала и стала осматривать его, поворачивая перед глазами. Самую вкусную часть всякого лакомства, а значит, и самую румяную часть яблока она всегда оставляла на закуску.

Не без сомнения вонзила она зубы в крепкую, сочную, хрустящую массу. Вонзила и зажмурилась от удовольствия.

А жизнь приготовила ей на этот раз сюрприз, в самом деле достойный удивления. Не успела Яна добраться до заключённых в середине яблока косточек, как пан Скрал опять подозвал её. Он протягивал ей одно яблоко за другим. Она прижала левую руку к груди и укладывала на неё яблоки, как на полочку. Уложила один ряд, потом другой. Прижала ещё два яблока к боку локтем правой руки и осторожно побрела к дому.

Она наклонилась над диваном и высыпала яблоки, а сама опять вышла за дверь. И пан Скрал ещё раз дал ей столько яблок, сколько она могла унести. И лишь после этого он уехал.

Яна уложила яблоки пирамидкой на столе. Она повернула каждое яблоко румяной стороной к двери. И когда мама с папой появились в дверях, они так и ахнули.

— Это ещё откуда? — весело воскликнула мама.

А папа нагнулся и растопырил руки — это значило, что ему хочется поймать Яну и приласкать её. И Яна помчалась к нему что есть духу.

Но когда Яна сказала, откуда взялись эти яблоки, они огорчились.

Папа долго набивал свою трубку, а когда набил, то отложил её в сторону, подозвал Яну и задумчиво проговорил:

— Вот что, дочка: собери ты эти яблоки да отнеси под дерево, и попроворней!

Яна с удивлением посмотрела на отца, потом на мать. Но в глазах отца она ничего не увидела, кроме строгого и немножко сожалеющего выражения, а что касается матери, то та вообще не желала встречаться с Яной взглядом: она собирала на стол, стуча тарелками так, как будто они на этот раз были тяжелее обычного.

Опоздавший к обеду Ян, узнав историю с яблоками, попытался укорять сестрёнку, но отец остановил его.

Он решил поговорить с Яной сам. Вот он сел на диван, а Яну посадил на стул перед собой.

— Теперь, доченька, объясни мне, зачем же ты вздумала попрошайничать? — сказал Вайчура.

— Я же не просила, папочка… Это он сам, правда сам! — запротестовала Яна тоненьким голоском. — Я ведь помню, ты всегда ругал его…

— Верно, ругал. Но за что?

— За то, что он жадный, никогда не угостит меня яблоками.

Отец покачал головой.

— Ах ты, глупышка! — сказал он. — Ну, так слушай. Слушай и постарайся понять, Пан Скрал и жадный и очень плохой человек. Он всегда был плохим и теперь не сделался лучше. И эти теперешние яблоки его — одна только хитрость! Видишь ли, доченька, правительство издало новый закон. Земля, говорится в законе, должна принадлежать тем, кто на ней работает. Пан Скрал владел землёй и никогда не работал. И вот теперь его поля и леса переходят к крестьянам. А эти садочки должны перейти в наши руки. И все эти яблоки, видишь ли, будут наши с тобой. Ну, а хитрый Скрал затеял один фокус, только я наперёд скажу: затеять-то он затеял, да ничего из этого не выйдет. Скрал просил, чтобы мы за него похлопотали перед властями. Он ищет дураков! И в одну минуту сделался таким добрым. А ты, доченька, с этими яблоками поставила меня в неловкое положение перед односельчанами. Чего доброго, кто-нибудь подумает, что мы с тобой берём взятки. А нам с тобой это никак не подходит!

Тут Вайчура усадил дочку рядом с собой на диван. Она приткнулась к его коленям, положила голову на его большую и тёплую ладонь.

— Папочка, а я одно яблоко съела. Что мне делать? — спросила она.

Тогда Вайчура подозвал Яна и велел ему купить три яблока. Ян не стал спрашивать, почему именно три. Он понял это сам. Одно они вернут пану Скралу — не нужен им гостинец подобного человека. А ещё два — это Яну и Яне. Ведь старый доменщик очень любил своих детей. И к тому же было воскресенье.