Ярость льва

14. Железо и кровь

Хэмиш Грант приоткрыл дверь и прислушался к спокойному дыханию спящих. Фиона растянулась на диване. В кресле, накрыв ноги пледом, дремала Энн. Она открыла глаза и тихо спросила:

– Который час?

– Начало девятого. Джагбир приготовил свежий чай.

Она встала, накрыла Фиону пледом и вышла вместе со свекром.

– От них есть что-нибудь?

Старик покачал головой:

– Пока нет.

В кухне, большой и уютной, выходящей окнами во двор, Джагбир жарил яичницу. Увидев Энн, он налил в чашку чай. Она встала у плиты, осторожно отпивая обжигающий напиток.

Пошел дождь. Дождевые струи потекли с крыши, вода тащила за собой бурые листья. Энн подошла к окну. Мысли ее были о Меллори.

Хэмиш Грант потрепал ее по руке:

– Он ведь сказал, что вернется к завтраку. Я бы на твоем месте не стал так волноваться.

– Я и не волнуюсь, – сказала Энн. – Уверена, что он способен постоять за себя. Однако тебе не кажется, что они давно уже должны были дать о себе знать?

– Скоро, думаю, все станет ясно.

Она допила чай и подошла к двери:

– Я, пожалуй, спущусь вниз, к гавани. Посмотрю, что там.

– Я пошлю с тобой Джагбира.

Она покачала головой:

– Пусть готовит завтрак. Я не задержусь. И не буди Фиону. Пусть поспит.

Энн надела дубленку и вышла из дому. Дождь не прекращался. Серая мгла клочьями стелилась над водой. Главная вершина острова казалась зеленее обычного на фоне свинцового неба.

Она ускорила шаг и, остановившись у обрыва, посмотрела вниз, в сторону гавани. В самом конце причала стоял брошенный пикап, рядом была пришвартована моторная лодка Гийона. Она сбежала с горы и напрямик пошла к причалу. Машина стояла с холодным двигателем. Энн нахмурилась и несколько секунд не двигалась, размышляя, затем прошла в самый конец причала и спустилась в шлюпку Гийона.

Она заглянула в маленькую рубку, огляделась и уже повернулась, чтобы выйти, но вдруг почувствовала в свежем утреннем воздухе запах бензина. Она поморщилась. У дверцы моторного отделения стояла небольшая лужица, оттуда и шел запах. Она открыла дверцу и увидела хаос изорванных шлангов, тонких трубочек и вывернутых краников.

Энн в недоумении опустилась на одно колено. Чьи-то шаги глухо отдавались по деревянному настилу причала, потом послышался голос Оуэна Моргана:

– Эй, там, внизу!

Энн поднялась на ноги, выглянула из рубки. Увидев ее, Оуэн спустился на палубу. На нем было старое пальто и резиновые сапоги, седые волосы слиплись от дождя. Он хотел улыбнуться, но улыбка угасла, как только он взглянул в обеспокоенное лицо молодой женщины.

– Что случилось?

– Посмотрите, что-то с двигателем.

Оуэн быстро спустился вниз, а когда снова показался на палубе, его лицо было мрачнее тучи:

– Кому это понадобилось?

– Тому, кто хочет, чтобы никто не мог покинуть остров.

Он нахмурился:

– Послушайте, может быть, вы расскажете мне, в чем дело? Где «Фоксхантер»? Я слышал, как он завелся и ушел куда-то рано утром.

– Видимо, это были полковник Меллори и мсье Гийон, – сказала она. – Они должны были уже вернуться. Боюсь, как бы с ними чего не случилось.

– А что, у них неприятности?

– Может быть. Но сейчас не время вдаваться в подробности, Оуэн. Мы должны как можно скорее добраться до Гернси. Где ваша лодка?

– В сарае. Третьего дня поднял ее на зиму. Но, если это действительно так необходимо, я могу снова спустить ее на воду. Полчаса мне будет достаточно, чтобы ее подготовить.

– Пожалуйста, так и сделайте, – сказала Энн. – А я пока сбегаю за остальными. Когда вернусь, расскажу все более подробно.

Она подбежала к машине, села за руль и включила стартер. Ей пришлось несколько раз качнуть педаль газа, прежде чем двигатель нехотя завелся. Когда она наконец тронулась с места; Оуэн Морган был уже на полпути к сараю, стоящему неподалеку от отеля. Валлиец чувствовал сильное возбуждение. Случилось что-то серьезное, это было видно по тому, как вела себя Энн Грант. На человека, вся жизнь которого представляла собой непрерывную цепь приключений, ожидание живого дела всегда действует опьяняюще.

Уже подходя к сараю, он вспомнил, что дверь заперта. Войдя в отель через заднее крыльцо, он застал Жюльетт на кухне. Она мыла посуду.

– Где ключ от сарая? – резко спросил он.

Она обернулась, удивленно вздернув брови:

– На гвозде, за дверью, где и всегда. Что случилось?

– Нужно спустить лодку на воду. Гранты просят отвезти их на Гернси. Потом все объясню, сейчас и сам толком не знаю зачем. Но что-то у них случилось.

Оуэн взял ключ и пошел к выходу. Жюльетт все стояла у раковины, молча уставясь на дверь. Потом аккуратно вытерла руки, повесила полотенце и поднялась по лестнице в свою комнату.

Морган открыл тяжелую дверь сарая, вошел. Лодка была установлена на бетонном основании под полом. Ее удерживал стальной трос, шедший с бака через систему блоков на корму, где и был намотан на лебедку.

Он прыгнул на палубу, откинул крышку моторного отсека и замер от неожиданности: двигатель был в таком же состоянии, как и тот, на лодке Гийона. Тонкие трубки, шланги и краны были измяты и искорежены, рядом валялся тяжелый молот из его собственного набора инструментов. Он обернулся.

Жюльетт стояла, засунув руки в карманы теплой вельветовой куртки:

– Что случилось, Оуэн?

Неясная догадка мелькнула в его мозгу. Пристально взглянув на нее, он спросил:

– Зачем, Жюльетт? Зачем ты это сделала?

– Моего брата убили в Алжире, Оуэн, – сказала она ровным безжизненным голосом. – Он погиб за Францию. А теперь они предают его, раздают то, ради чего он погиб. Я не могла сидеть сложа руки...

Ярость охватила его мгновенно, как пламя охватывает ворох сухой листвы.

– Что за хреновину ты несешь, девочка? Что ты сделала с лодкой?

Он поставил ногу на край ямы. Жюльетт отступила назад и вынула из кармана револьвер. Морган, побледнев, замер, глядя ей прямо в глаза. На его лице застыло удивленное выражение.

– Это же я, Жюльетт! Я, Оуэн! – Он подался вперед.

– Проходи мимо, Оуэн. Медленно. Руки за спину. Не вынуждай меня убивать тебя.

Он вдруг громко рассмеялся:

– Убьешь меня, девочка? Ты?

Резко подавшись вперед, Морган выбросил одну руку к револьверу, а другой схватил женщину за куртку. Что-то мелькнуло в ее глазах, и в тот же миг он понял, что совершил последнюю в своей жизни ошибку.

Грохот выстрела эхом отразился от стены. Пуля отбросила Оуэна назад. Какую-то секунду он еще стоял на краю ямы, теряя равновесие и держась руками за живот. Кровь яркой струёй вырвалась изо рта, и он упал на палубу.

Жюльетт Венсан подошла к краю ямы, посмотрела вниз, сунула револьвер в карман и вышла, закрыв за собой тяжелую дверь. Когда она обернулась, «Фоксхантер» уже входил в бухту.

Хэмиш Грант сидел за столом на кухне. Завтрак давно остыл. Он внимательно слушал Энн. Когда она закончила, он потряс головой:

– Не стоило обманывать себя тем, что все обойдется. Дела плохи. Но одно ясно – сами мы многого сделать не сможем.

– Значит, надежда только на Гернси? Он кивнул и встал:

– Думаю, будет лучше, если мы все поскорее уйдем отсюда. Не будем испытывать судьбу. Все это может плохо кончиться.

Вошла Фиона, неся старую отцовскую шинель.

– Надень это, папа. Холодно.

Уже давным-давно она не называла его иначе, как «генерал», и у него в душе шевельнулось что-то теплое, полузабытое.

Близоруко прищурившись, он потрепал ее по щеке:

– Не беспокойся, дорогая. Все будет в порядке.

Фиона на секунду сжала его руку, повернулась и вышла в холл.

Энн уже сидела за рулем, двигатель негромко пофыркивал. Генерал с Джагбиром уселись на заднее сиденье, Фиона – рядом с Энн, и машина тронулась.

Дождь лил как из ведра, даже щетки стеклоочистителя мало помогали. Энн внимательно вглядывалась в грязную грунтовую дорогу. Они подъезжали к вершине холма, и Энн включила низшую передачу, готовясь к спуску в гавань. Пикап перевалил через пологую вершину, как вдруг Фиона неожиданно вскрикнула. Энн надавила на педаль тормоза.

Де Бомон, Марсель и трое матросов стояли на дороге, глядя в сторону бухты. В четверти мили от берега курсом точно на юго-запад, к французскому побережью, шла «Флер де Лис». Марсель поднял руку и на что-то указал остальным. Он уже повернулся к де Бомону, чтобы сказать ему что-то, и тут заметил пикап.

Все пятеро встали поперек дороги, и в этот момент Энн рефлекторно вдавила в пол педаль газа. Машина взревела и рванулась вперед. Она успела увидеть их испуганные лица и раскрытые рты. Они что-то кричали, но крика не было слышно из-за рева мотора.

Пикап стремительно покатился вниз, подпрыгивая на ухабах. У подножия холма Энн свернула на обочину и прямо по траве, напрямик, поехала к причалу. Она затормозила так резко, что машину занесло. На мгновение у всех захватило дух. Еще немного, и они не удержались бы на краю, упали бы на скалы. Пикап замер, уткнувшись бампером в огромный валун.

Энн открыла дверь и вышла из машины. Ни Оуэна Моргана, ни его лодки на пристани не было. Она взглянула наверх. Массивные двери сарая были по-прежнему закрыты. Джагбир помог выйти из машины генералу. Когда маленький гурк выпрямился, полы его пальто раскрылись, и Энн увидела торчащую из-за пояса рукоять его «курки», отделанную серебром и слоновой костью. Широкое кривое лезвие было спрятано в кожаных ножнах.

Со стороны холма послышались крики – де Бомон и его люди бежали к ним. Один из них остановился, вскинул винтовку и выстрелил. Пуля просвистела в воздухе и с плеском ударила в воду, Хэмиш Грант резко оглянулся:

– Где же Оуэн?

– Ни его, ни лодки. Но у причала стоит «Фоксхантер»...

Вспыхнувшая было у Энн надежда, что они успеют уйти на катере, угасла. Из рулевой рубки «Фоксхантера» на палубу вышел матрос. Он увидел их и снова скрылся в рубке.

– Давайте лучше наверх, к отелю, – сказала Энн.

Они двинулись в гору, впереди Фиона, сзади опирающийся на трость Хэмиш Грант. Де Бомон что-то прокричал, и матрос, охранявший катер, выбежал на палубу, вскинул ружье и выстрелил. Пуля расколола одну из досок двери сарая.

Энн почувствовала привкус крови на губах и резкую боль в груди. Она ухватилась за руку старика Гранта. Мокрый дерн скользил у нее под ногами. Наконец они выбрались на террасу и вошли на крыльцо.

Фиона распахнула дверь. Бар был пуст. В камине едва теплился огонек. Тишина была такой, что Энн могла слышать биение своего сердца. Хэмиш Грант перевел дыхание, опершись о стойку, и крикнул:

– Оуэн! Оуэн Морган! Где ты?

Тихий голос сзади неожиданно произнес:

– Его здесь нет.

Энн обернулась и увидела спокойное лицо Жюльетт Венсан:

– Ради Бога, Жюльетт, где он? Что случилось?

– Я думаю, вам не стоило приходить сюда, мадам. – Жюльетт вынула из кармана револьвер. – А теперь мы все вместе тихо подождем графа де Бомона.

И в тот же миг Джагбир рванулся вперед. Из его груди вырвался гуркский боевой клич. Острое как бритва лезвие «курки» сверкнуло в его руке, со свистом разрезая воздух.

Жюльетт Венсан дважды успела нажать на спусковой крючок, прежде чем Джагбир повалил ее на пол. Пули впивались в его тело. Третья пуля настигла его, когда между ними не было и ярда. Тяжелое лезвие опустилось, раскроив горло Жюльетт от уха до уха. Джагбир упал на нее и замер. И после смерти его рука все так же крепко сжимала рукоять «курки».

Фиона закричала. В этот момент дверь открылась. Хэмиш Грант обернулся, выхватил пистолет и прицелился в темную бесформенную тень, заслонившую дверной проем. Это был де Бомон.

За спиной генерала раздался звон выбитого стекла, и ружейный ствол чувствительно ткнул его в спину.

– Генерал, будьте благоразумны. Бросьте пистолет, – сказал Марсель.

Хэмиш Грант замер в замешательстве, но было уже поздно. Де Бомон подошел к нему и, разжав пальцы его рук, отобрал оружие.

– Надеюсь, теперь, дружище, вы будете благоразумнее?