Ярость льва

18. Последний выстрел

Меллори пробирался вперед по скользким валунам. На секунду он замер на вершине одного из них. За всю свою жизнь он не чувствовал большего одиночества. По обе стороны простиралось море, а впереди мрачно зиял лабиринт из огромных валунов и источенных морем скал, озаренных мертвенным лунным светом.

В прилив скала, на вершине которой он сейчас стоял, уйдет под воду саженей на пять, подумал он, и снова двинулся вперед. Ноги скользили по мокрым, покрытым липкими водорослями и слизью камням. В некоторых местах стояли глубокие лужи, и он брел по колено в морской воде. С каждой минутой становилось все яснее, что, даже если ему удастся ускорить шаг, прилив все равно застигнет его здесь, посреди этих угрюмых скал.

Меллори выбрался на узкую полоску песка с наружной стороны рифа и побежал. Примерно через сотню футов песок сменился гравием и мелким булыжником. Он вошел в лабиринт торчащих из песка высоких и узких скал, напоминавших древние обелиски. Дальше был пологий, поросший водорослями склон. Он остановился и посмотрел на мерцающие в лунном свете воды срединного прохода. Прямо перед ним тянулся этот длинный скальный туннель высотой примерно в двадцать футов. Ветер с моря нес мелкие брызги и водяную пыль.

Он решился. При той скорости, с которой он шел, прилив все равно застигнет его. Оставался единственный шанс, и Меллори шагнул в воду. Спасательный жилет отлично держал на воде, да и сама вода была не такой уж холодной. Он перевернулся на спину и поплыл.

Вода в проходе была темной и неподвижной, шум прибоя доносился словно бы издалека. Он помнил о том, что лежало на дне под ним, и гнал прочь эти мысли.

Примерно через пятнадцать минут шум прибоя стал усиливаться, через трещины в своде проникали брызги, заливая лицо. С каждой минутой уровень воды повышался, сокращая пространство между водой и сводом. Он перевернулся и поплыл кролем, изо всех сил помогая себе ногами.

Через несколько секунд Меллори вырвался из туннеля и оказался в крохотной бухточке, отделенной от моря острыми торчащими из воды утесами. Волна подняла его. Ухватившись за скальный выступ, он подтянулся и вылез из воды.

Прилив усиливался. Волны уже жадно лизали скалы, образующие риф. Небо вдалеке озарила вспышка молнии.

Основная часть рифа закончилась, впереди лежали три сотни ярдов мелких утесов, валунов и гравия, отделявшие его от острова Сен-Пьер. Он побежал, вслушиваясь в алчный рокот прибоя. Фосфоресцирующие голубовато-зеленые блики вспыхивали и тут же гасли среди волн.

На небе справа снова вспыхнула молния. Темная тень надвигалась на небо, звезды гасли. Он выбежал на узкую полоску гальки и рванулся вперед. На середине пути он уже бежал по колено в воде, изо всех сил борясь с течением, сбивавшим с ног. Когда он наконец добрался до нагромождения валунов у подножия береговых скал, вода была ему по пояс.

Он карабкался по береговым утесам с сознанием того, что самое опасное позади. Показался скальный гребень, всего на двадцать футов отстоящий от входа в пещеру. Он прыгнул в воду и приготовился к изнурительной борьбе с течением, но мощная волна мягко подхватила его и внесла внутрь. Через несколько секунд он был у причала, с той стороны, где стоял «Фоксхантер».

Меллори подплыл к каменным ступеням и выбрался из воды. Он устал. Устал так, как никогда не уставал прежде. В ушах не смолкал надсадный шум прибоя.

Меллори стащил с себя спасательный жилет, прошел по причалу к лестнице и поднялся на верхнюю площадку. Потом осторожно открыл дверь.

В коридор здесь выходили три двери. Все они вели в жилые комнаты команды «Л'Алуэтт».

Он быстро заглянул внутрь каждой в надежде найти оружие, но тщетно.

Вдруг в конце коридора раздался звук выстрелов, и он замер, прислушиваясь. Немного погодя грянул еще один выстрел. Меллори пробежал в дальний конец коридора и притаился. Дверь отворилась, он резко обернулся и увидел Хэмиша Гранта.

Огромный холл был погружен в темноту. Камин почти погас, и только в самом углу его догорал огонек, единственный источник света в этом царстве теней. Меллори приоткрыл дверь. Все было тихо. Он двинулся вперед, Гийон и старый Грант – за ним.

Галерею освещала единственная лампа. Когда они поднимались по ступеням, тусклый свет вдруг стал меркнуть в глазах Меллори, и он остановился, с трудом удерживая равновесие. Откуда-то издалека до него донесся голос Гийона:

– Что с тобой?

Меллори открыл глаза, кивнул и молча пошел вперед, с трудом переставляя ноги. Только у двери башни он почувствовал, что силы оставляют его. Он перевел дух. Гийон и Хэмиш Грант вошли внутрь, и Меллори запер дверь.

– Что бы ни случилось, теперь сюда никто не войдет, – сказал он. Голос был словно чужой.

Меллори глубоко вздохнул, усилием воли взял себя в руки и двинулся вверх по винтовой лестнице. Ночь темнела за окнами, где-то вдалеке гремел гром.

Дверь в радиорубку была приоткрыта. Внутри не было никого, Меллори вошел и включил станцию. Эфир затрещал на разные голоса. Он взял микрофон, и в это время наверху отчетливо прозвучало два выстрела подряд, а через секунду раздался пронзительный крик Фионы Грант.

Жако остановился, вынул из кармана «люгер» и вытащил обойму. В кромешной темноте ничего не было видно, но по весу он чувствовал, что патроны есть. Он вставил обойму обратно, сунул пистолет в карман и открыл дверь.

Де Бомон писал что-то, сидя за столом. Аккуратно промокнув написанное, он положил на стол ручку и взглянул на Жако:

– Что случилось? Где генерал Грант и Гийон?

– Марсель о них позаботится, – спокойно ответил Жако.

– Позаботится? Не понимаю.

– Не понимаете, полковник? – Жако рассмеялся. – Вы что, действительно считаете, что я буду сидеть сложа руки, когда вы собрались в Париж, чтобы там корчить из себя рыцаря, де Бомона до мозга костей?

– Как ты смеешь! – крикнул граф.

– Для вас это всю жизнь было игрой. Под звуки труб и колыхание знамен, как в каком-нибудь средневековом романе. Вы жили среди этих декораций и умереть хотите среди них. Но не обольщайтесь, полковник. Они вывернут вас наизнанку, и вы выложите им все, чем вы занимались, начиная с трехлетнего возраста. К несчастью для вас, я тоже вовлечен в эту игру.

Де Бомон швырнул в него тяжелое стеклянное пресс-папье и потянулся к ящику стола, где лежат револьвер.

Жако отскочил в сторону. Пресс-папье ударило в стену и разлетелось вдребезги. Жако поднял пистолет и дважды выстрелил.

Полковник дернулся и стал оседать вниз, цепляясь пальцами за каминную доску. Пламя уже лизало полу его пиджака, когда он дотянулся рукой до старого штандарта, вцепился пальцами в бахрому и упал. Алое полотнище соскользнуло вниз и, как саван, накрыло тело.

Дверь в спальню распахнулась, и на пороге появились Энн и Фиона Грант. Фиона пронзительно закричала, закрывая руками лицо.

Жако не обратил на них ни малейшего внимания. Он медленно прошелся по комнате и остановился у тела де Бомона, с интересом рассматривая его.

Шум за спиной заставил Жако обернуться. В комнату ворвался Рауль Гийон. Жако выстрелил, расколов дверной косяк, потом еще раз. Вторая пуля впилась в левый бок Гийона. Молодой человек со стоном опустился на одно колено. Жако теперь уже аккуратно прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок.

Энн Грант рванулась вперед и повисла на руке Жако. Он оттолкнул ее к стене и сунул руку в карман, где лежала обойма.

Фигура Меллори выросла в дверном проеме. Темные круги под глазами резко выделялись на изможденном лице. Он шагнул вперед, слегка пошатываясь, с остановившимся взглядом и застывшим, как у мертвеца, лицом. Жако отбросил «люгер», схватил тяжелую каминную кочергу и, злорадно ухмыляясь, помахал ею в воздухе.

– Иди, иди сюда, подонок! – прошипел он.

Меллори стоял неподвижно. Жако бросился вперед. Тяжелая кочерга со свистом рассекла воздух, поблескивая в свете лампы.

Меллори ждал. Его реакции хватило бы и на десяток таких выпадов. Потом вдруг его рука резко пошла вверх, перехватила запястье Жако и выкрутила его вверх и в сторону. Хватка была железной.

Жако закричал и выронил кочергу. Сустав громко хрустнул. Свободной рукой Меллори ухватил его за другое запястье и тоже вывернул. Снова раздался хруст, и Жако завыл в голос.

Изо всех сил Меллори швырнул грузное тело к панорамному окну. Окно разлетелось брызгами битого стекла. Истошный крик Жако замер где-то внизу, растворившись в грохоте прибоя.

Фиона положила голову Гийона к себе на колени. Хэмиш Грант неподвижно стоял в дверях.

Меллори обернулся. Кровь струйками стекла по его лицу, иссеченному осколками стекла. Дурнота подступила удушливой волной, и он стал медленно валиться на пол. Сильные руки Хэмиша Гранта подхватили его и осторожно опустили на ковер.

Открыв глаза, он увидел лицо Энн. Любовь и нежность светились в ее глазах.

– Рауль, – прохрипел он. – Что с ним? Это серьезно?

– С ним все будет хорошо.

Он нахмурился, пытаясь вспомнить что-то важное, чего еще не успел сказать, и выдохнул:

– Там, внизу, радиорубка. Нужно сообщить на Джерси. Три торпедных катера ждут сигнала.

– Не волнуйся, – сказала Энн. – Мы позаботимся.

Она обняла Меллори. Он положил голову ей на грудь. Шум прибоя по-прежнему не смолкал в его ушах. И еще теснее прижавшись к Энн, Меллори уснул.