Ярость мщения

58 ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Я поднялся по наклонному помосту и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Наверху стоял человек с блокнотом в руках. Он осветил карманным фонариком нашивку на моей груди.

— А, Маккарти, — сердито сказал он. — Вы опаздываете.

— Виноват, — пробормотал я.

Он проигнорировал мое извинение.

— Сядьте здесь, — и показал на задний ряд.

Я кивнул. Амфитеатр формой напоминал чашу, наклоненную под углом сорок пять градусов. По кругу концентрическими рядами поднимались сиденья. Мое место находилось на самом верху. Амфитеатр окружала вторая чаша, побольше, — экран. Перед зрителем располагалась сфера, наполненная светом и звуком. Вверху, внизу, справа, слева — всюду, куда бы ни посмотрел человек.

Но сейчас она приглушенно опалесцировала. Свечения хватало только на то, чтобы обозначить экран, но никак не на то, чтобы осветить зрительный зал. Эффект напоминал сумерки: над нами был свет, но сами мы оставались в темноте. Поднимаясь к своему месту, я посматривал на ряды, но лиц сидящих не различал.

Мой ряд оказался пустым, так что я выбрал место в центре. У кресла имелась высокая спинка, оно казалось довольно удобным. Когда я сел, подрегулировав его под свое тело, и откинулся назад, кресло откинулось вместе со мной. Оно также наклонялось в стороны и вращалось вокруг своей оси. Сидящий в нем мог видеть любую часть экрана, включая потолок, и делать это с комфортом. Я расслабился, и вкрадчивый голос начал нашептывать мне в ухо: «Послушайте повестку сегодняшнего брифинга. Сначала мы увидим запись утреннего рейда в Колорадо с комментариями пилота, полковника Элизабет Тирелли. За этим последует…» — Заглохни, — сказал я, и голос пропал.

Я наклонился вперед, пробежав глазами по рядам в чаше ниже меня. Кое-какие кресла пустовали, а большинство было заполнено мрачными типами в военной форме. Кругом виднелись одни нашивки. Знакомых я не нашел и снова откинулся назад.

В центре зала появились пять человек и заняли последние пустовавшие места. Одной из них была полковник Тирелли. Другая — японская леди, которую я встретил в первое свое появление в Денвере. Кстати, кто она такая? Темнокожего парня рядом с ней я не знал. Но двое других были мне знакомы. Высокий мужчина — министр обороны. И конечно же президент.

Лиз была права. Дело принимало серьезный оборот.

Я удивился, почему пригласили меня.

Как только все уселись, японская леди подала знак офицеру с блокнотом. Двери закрылись, и экран ожил.

Сначала мы услышали звук вертушки. Он был настолько реальным, что я посмотрел вверх. Там виднелись очертания военного корабля. Невероятно широкий угол съемки! Мы как бы находились под кабиной вертолета.

Я посмотрел вперед и оказался в воздухе. Зрительный зал исчез. Осталось только закамуфлированное брюхо «Валькирии». Я мог видеть вращающиеся лопасти винтов, струи расплавленного воздуха позади реактивных двигателей. С противоположной стороны расстилалось Колорадское предгорье. Прямо перед нами вздымался знакомый красный хребет. В животе заурчало: я знал, что там, впереди.

Мы перевалили через хребет — мне захотелось закрыть глаза — и снова нырнули в затянутую голубой дымкой долину. Я вцепился в подлокотники кресла.

Голос Лиз говорил: — Сначала мы пройдем весь рейд в соответствии с реально затраченным временем, чтобы вы ощутили обстановку боя. Мы пробудем над лагерем хторран меньше тридцати секунд.

Мы уже неслись, подпрыгивая, над землей. Я наклонился вперед, пристально вглядываясь в землю прямо под нами. Тень вертушки бежала по куполам. Они были так близко, что казалось, их можно достать рукой. Я видел, как земля кипела выходящими из-под нее червями, множеством червей, сотнями! Они в бешенстве поднимались на хвост, испуская трели и весьма своеобразно размахивая руками, словно взваливали что-то себе на плечи. Это движение мне было положено хорошо знать. Казалось, я слышал сквозь рев двигателей их пурпурный крик.

Там были и люди! Один из них целился из винтовки прямо в меня — виднелся красный луч лазерного прицела, преломленный туманом, — а потом он пропал позади. Мы дернулись и вычертили зигзаг над лагерем.

Потом большой купол взорвался, и мы поднялись к облакам.

Экран опустел.

Зал разом выдохнул.

Голос Лиз сказал: — Сейчас мы посмотрим задний вид. Скорость воспроизведения замедлена в пять раз. Вы увидите то, что увидели бы, сидя лицом к хвосту вертушки.

Экран вновь засветился. Винты теперь вращались медленнее. Рев реактивных движков стал растянутым. Логический блок компьютера подстраивал звук к скорости изображения.

И снова мы висели под вертушкой, но в этот раз лицом назад, и смотрели на убегающий проклятый пейзаж. Расписанный красным и оранжевым, голубым и лиловым, розовым и желтым, он выглядел чужеродным — однако горная цепь вдали была слишком знакомая, слишком земная.

Теперь мы снижались над склоном, и купола убегали назад. Опять вскипела червями земля, но на сей раз это выглядело медленным и торжественным бальным танцем.

В воздухе стали появляться серебристые частицы противорадарной сечки. С обеих сторон небо прочертили полосы желтого дыма — пестициды. Ракеты распадались на части, посылая иглы во все стороны. Распылялся напалм. Из бомболюка над нашими головами гроздьями падали «Мэдболлы». Они ударялись о землю и брызгали пламенем, подскакивали, снова ударялись и брызгали, подскакивали и брызгали.

Черви, окутанные пламенем, корчились и катались по земле. Взрывы разметывали купола на куски, огонь и ошметки стен взлетали высоко в воздух. Тела тоже. Снова я увидел людей, выбегающих из куполов. Опять заметил человека, наводящего прицел на вертушку. Напалм уже достиг земли, и он исчез в полосе огня.

Потом изображение медленно вздрогнуло. Мы начали удаляться. Угол съемки изменился, чтобы показать огромный купол, который мы разрушили непосредственно перед тем, как уйти вверх, — он все еще кипел, извергая невиданное количество червей. На какой-то кратчайший миг я увидел только ком алого меха. Мог ли вообще существовать такой огромный червь?

А потом взорвались ракеты, и купол превратился в геенну огненную.

Угол съемки снова изменился, и возникли четыре полосы алого дыма, поднимающиеся с земли и сворачивающие прямо на нас. В зале раздались возгласы: «Вайперы»! Откуда у них «Вайперы»?" Взорвалась первая ракета, потом еще две. Последняя летела на секунду дольше, потом с яркой вспышкой взорвалась и она…

Экран погас.

— Это тот самый момент, когда мы потеряли заднюю камеру, — спокойно давала пояснения Лиз.

В зале наступила такая тишина, что стало страшно. Прямо подо мной какой-то генерал наклонился к своему адъютанту: г — Я хочу знать расположение этих чертовых «Вайперов», всех до единого. Информация нужна к 18.00.

— Но это невозможно, сэр…

— Сделайте это возможным! — Его тон был убийственным.

— Слушаюсь, сэр. — Адъютант уже пробирался к выходу.

Снова послышался голос Лиз: — Это должно дать вам представление, с чем мы столкнулись. Не прошло и пятнадцати секунд, как нас выследили «Вайперы». Я вынуждена была прекратить рейд, сбросила весь остававшийся на борту груз и ушла с большим ускорением.

Моим заданием было пролететь над лагерем и рассечь его пополам, Я успела пройти меньше одной десятой пути, прежде чем обстоятельства вынудили меня прервать операцию. Приборы показали, что в очаге заражения находится слишком много оружия. Мы бы не смогли противостоять ему. Было важнее доставить эту запись сюда. Я собираюсь продемонстрировать самые жуткие ее фрагменты.

Жуткие фрагменты? Я уже был испуган.

Экран снова вспыхнул. Мы плыли над лагерем. Изображение ползло так медленно, что просматривалась каждая деталь.

— Скорость воспроизведения замедлена в десять раз, — сказала Лиз. — Обратите внимание на это…

Один сектор экрана стал ярче. И вновь мы увидели человека с лазерной винтовкой. Ее луч направлялся прямо к нам.

— И на это тоже…

Высветилась другая часть экрана — раньше я этого не видел! Трое мужчин сидели в «лендровере», вооруженном тактическим пучковым орудием! Автомобиль прыгал по кочкам, стараясь поймать вертушку на прицел. Потом волна напалма накрыла его.

— И на это…

Стайка детей убегала, крича от страха. Некоторые добежали до куполов. Червь подхватил двух и нырнул в нору, прежде чем пламя смело остальных.

— И на это…

Женщина с детской коляской застыла, глядя на нас снизу вверх! Позади нее медленно взрывалась бомба.

— И на это…

Тысячи червей всех размеров и цветов вырвались из монолитной на вид земли. Дыры в ней остались открытыми, извергая все новый и новый алый ужас.

— И на это…

Большой купол распадался; его стены разлетелись на куски, когда наружу повалили черви. Изображение увеличилось, заполнив весь экран, и я, заглянув внутрь купола, увидел морду хторра размером с дирижабль! Он пытался приподнять себя…

— И наконец, на это…

Земля накренилась. Мы отдалились достаточно, чтобы увидеть весь очаг заражения, тянувшийся на запад до самого горизонта. Повсюду стояли купола. Некоторые даже превышали по размерам тот, что мы разрушили.

— Вот тогда я и подорвала все вооружение в лагере… Земля продолжала заваливаться набок по мере того, как мы удалялись от нее. Она запестрела клубочками ярких дымков, высверкивающими сквозь пурпурное марево. Пара искр мелькнула здесь, тройка там, а потом вдалеке появилась целая россыпь огоньков. Они превратились в огненные шары. А затем начались новые взрывы, крупнее и более контрастные, достающие до неба. И вот уже загорелась вся земля. Огонь и дым взлетали, как шапки салюта в День независимости. И все это тянулось до самого горизонта. Слышались приглушенные тяжелые удары и гул раскатов на фоне рева пламени.

В зале послышались вздохи. И тихие ругательства тоже.

Зажегся свет, и голос президента сказал: — Спасибо, полковник Тирелли. — Потом громче: — Мы соберемся снова через пятнадцать минут.

Я встал. В зале разгорались сердитые споры, но смысл слов пролетал мимо меня. Я не прислушивался, уставившись на президента и ее спутников, направлявшихся к выходу. Лиз пошла с ними.

Перед дверью президент остановилась, чтобы поговорить с высоким мужчиной в военно-морской форме. Она выглядела расстроенной. Моряк внимательно слушал ее и кивал головой: «Да, госпожа президент. Слушаюсь, госпожа президент».

В этот момент Лиз заметила меня и многозначительно показала телефон.

Я отстегнул от пояса свой пейджер и раскрыл его.

— Да, полковник?

— На брифинге необходимо и твое присутствие. Уже тридцать минут, как ты находишься в моем подчинении. — И добавила: — Но отчет все равно напишешь — с той минуты, когда начал самовольно снабжать себя армейским имуществом. Я прикрываю тебя, парень. Так что тебе лучше прикрывать меня.

— Что?

— Ладно, не обращай внимания. Спускайся. Сядешь позади меня.

— Есть, сэр!

Я пошел вниз.