Яйцо Дракона

500 000 лет до н. э

Лежа в выстланном листьями древесном гнезде, Буу поднял глаза к звездам, светящимся на темном небе. Молодому волосатому гуманоиду следовало спать, но любопытство не давало ему покоя. Живи он на полмиллиона лет позже, эта искорка любознательности привела бы его разум на просторы Вселенной, где ему бы предстояло исследовать математические тайны теории относительности. Но сейчас…

Буу продолжал пристально разглядывать звезды, сияющие у него над головой. Одна из них неожиданно вспыхнула и стала ярче. Испуганный — и вместе с тем завороженный — Буу наблюдал за растущей крупинкой ослепительного света, пока та не скрылась за густой веткой дерева. Перебравшись на близлежащую полянку, он смог бы увидеть ее снова. Буу выбрался из гнезда — угодив прямиком в полосатые кольца Каа.

Каа недолго радовался своей добыче. В мире двух солнц ему пришлось нелегко. Новое солнце было маленьким и белым, в то время как старое — большим и желтым. Новое постоянно кружилось над головой. Оно никогда не садилось, и Каа больше не мог охотиться по ночам. Каа умер, последовав примеру прочих охотников, не сумевших достаточно быстро отойти от своих старых привычек.

В течение года новый огонек озарял планету, обжигая своим светом ее небосвод. Затем он стал мало-помалу тускнеть, и уже через несколько лет в северное полушарие Земли вернулась ночь.

Когда-то в пятидесяти световых годах от Земли располагалась бинарная звездная система. Одна из звезд переживала обычную желто-белую фазу, другая же стала раздуваться, пока не превратилась в красного гиганта, поглотившего близлежащие планеты. Гигант исчерпал свое ядерное горючее ровно за пятьдесят лет до того, как Буу пал жертвой собственного любопытства. Лишившись термоядерной бомбы в своем ядре, звезда больше не могла вырабатывать энергию, необходимую для противодействия собственной силе тяготения, что в итоге привело к ее коллапсу. Под ужасающим давлением гравитации падающая к центру материя становилась все плотнее, пока, наконец, почти целиком не превратилась в скопление нейтронов. Зазоры между отдельными нейтронами становились все меньше, пока их внешние границы не соприкоснулись друг с другом.

В этих стесненных условиях сильное ядерное взаимодействие создало силу отталкивания, которая, наконец-то, сумела остановить натиск гравитационного давления. Движение материи к центру звезды быстро обратилось вспять, а движение наружу превратилось в раскаленную ударную волну, которая прошла сквозь внешнюю оболочку красного гиганта. Достигнув поверхности светила, ударная волна сдула ее внешние слои, вызвав взрыв сверхновой, который за один час высвободил больше энергии, чем звезда за предшествующий миллион лет.

Ядро красного гиганта, оказавшееся внутри расширяющегося облака пылающей плазмы, претерпело изменения. На месте громадного, медленно вращавшегося вокруг своей оси красного воздушного шара, в 200 раз превосходившего по своим размерам Солнце, появился крошечный, раскаленный добела, 20-километровый мячик из сверхплотной нейтронной материи, разогнавшийся до 1000 оборотов в секунду.

Магнитное поле прежней звезды оказалось запертым внутри коллапсирующего облака высокопроводящей звездной материи. Подобно узорам солнечных пятен старого светила, направление магнитного поля нейтронной звезды отличалось от ее оси вращения, образуя с ней нехарактерный угол. Один из магнитных полюсов был сильно локализован и располагался чуть выше экватора. Другой (по сути представлявший собой целую группу полюсов) находился на противоположной стороне звезды. Сложная форма этого полюса частично располагалась ниже экваториальной плоскости, но большая ее часть была сосредоточена в северном полушарии.

Почти что монолитные магнитные поля величиной в триллион гауссов, исходившие из полюсов быстро вращающейся звезды, стали вгрызаться в светящиеся обломки, оставшиеся после взрыва сверхновой. Под действием скоростного вращения ультраплотной сферы они начали выбрасывать в окружающее пространство искрящиеся сгустки ионных облаков. Подобно сорвавшейся с места вертушке в честь Дня независимости, нейтронная звезда стала ускоряться и направилась прямиком на юг, к расположенному неподалеку Солнцу, оставляя за собой светящийся шлейф от магнитного пропеллера. В скором времени плазма стала более разреженной, и реактивная тяга сошла на нет, но звезда к этому моменту успела набрать приличную скорость около 30 км/с, или один световой год за 10 000 лет, став крошечным пешеходом, путешествующим по звездным тротуарам Галактики.

495 000 лет до н. э

Вращающаяся нейтронная звезда летела сквозь пространство, притягивая своей гравитацией попадавшиеся на пути останки сверхновой. На расстоянии в несколько тысяч километров от двадцатикилометрового шара межзвездная материя нагревалась и теряла электроны под действием мощной силы тяготения и вихревых магнитных полей. Далее ионизированная плазма, принявшая форму продолговатых сгустков, падала на поверхность звезды вблизи восточного и западного магнитных полюсов, врезаясь в них со скоростью, доходящей до 39 % скорости света. В ответ на эту бомбардировку кора выстреливала вспышками заряженных частиц, которые набирали скорость и испускали импульсы радиоэнергии вслед за тем, как линии магнитного поля выхлестывали их в окружающее пространство.

Раздуваясь под действием пульсирующего излучения и потоков горячей плазмы от вращающейся звезды, газовое облако, порожденное взрывом сверхновой, продолжало расширяться со скоростью, в сто раз меньшей скорости света. Спустя 5000 лет фронт ударной волны прошел сквозь Солнечную систему. Тысячу лет невидимые межзвездные ураганы штурмовали укрепления, воздвигнутые магнитными полями Солнца и Земли. Извивающиеся магнитные линии больше не могли сдерживать опасные высокоэнергетические частицы, обстреливающие хрупкую Землю из космоса. Озоновый слой в верхних слоях атмосферы был разрушен, и на обитателей планеты обрушился ужасающий ливень мутагенного излучения.

Когда тысячелетняя буря, наконец, улеглась, на Земле появился новый вид гуманоидов, на теле которых почти не было волос. Изначально их группа не отличалась большой численностью, но ее члены были умны. Не желая подчиниться воле природы и ее более сильных обитателей, они стали использовать свой интеллект для контроля над окружающим миром. Вскоре их потомки стали единственным видом гуманоидов на всей планете.

3000 г. до н. э

Двигаясь с размеренной скоростью в один световой год за десять тысяч лет, нейтронная звезда начала сближаться с Солнечной системой. Разумные существа, зародившиеся и крещенные полмиллиона лет тому назад ее незримым огнем, дошли в своем развитии до этапа, на котором всерьез взялись за изучение небес. Нейтронная звезда сияла ослепительно-белым огнем, но была слишком мала, чтобы ее можно было увидеть невооруженным человеческим глазом.

Нейтронна звезда не была похожа на раскаленный газовый шар, несмотря на то, что ее температура во много раз превышала температуру Солнца. Гравитационное поле величиной в 67 миллиардов g сжало ее полыхающее вещество до состояния твердого шара, покрытого толстой коркой из тесно расположенных, богатых нейтронами ядер, образующих кристаллическую решетку поверх плотного ядра из жидких нейтронов. Со временем звезда стала остывать, а ее размеры — уменьшаться. Плотная кора покрылась трещинами, вызвав сдвиги пород и рост горных хребтов. Большинство неровностей звездной коры достигали в высоту не более нескольких миллиметров, но более крупные горные цепи вздымались почти на десяток сантиметров, а их пики выходили за пределы атмосферы, состоящей из паров железа. Самые высокие горы располагались на восточном и южном магнитных полюсах, поскольку именно туда под влиянием линий магнитного поля падала большая часть метеоритного вещества.

С момента рождения звезды ее температура упала. Теперь богатые нейтронами ядра светоносной кристаллической коры могли образовывать все более сложные ядерные соединения. Поскольку в основе этих соединений лежали сильные ядерные взаимодействия — в отличие от слабых электронно-молекулярных связей, имевших место на Земле — функционировали они также не на молекулярных, а на ядерных скоростях. И если на Земле за одну микросекунду природа успевала перебрать лишь несколько соединений, то здесь счет шел на миллионы. Наконец, в одну судьбоносную триллионную долю секунду появилось ядерное вещество, обладавшее двумя крайне важными свойствами: стабильностью и способностью создавать собственные копии.

На поверхности нейтронной звезды зародилась жизнь.

1000 г. н. э

По-прежнему скрытая от человеческих глаз, огненно-белая нейтронная звезда продолжала свой путь к Солнечной системе. Когда температура остывавшей звезды достигла узкого интервала, наиболее благоприятного для существования нуклонной жизни, первоначальная ядерная молекула-репликатор усложнилась и породила множество разновидностей. Конкуренция за более простые, неживые молекулы, игравшие роль пищи, ужесточилась. Вскоре покрывавшая звездную кору первородная манна была исчерпана, и ее место заняли островки голодных клеток. Некоторые из этих островков обнаружили, что температура их верхних слоев, обращенных в сторону холодного и темного неба, всегда была ниже температуры нижних, соприкасавшихся с лучистой корой. На некотором удалении от коры они возвели кожистый полог и в скором времени перешли на эффективный цикл синтеза пищи, используя тепловой двигатель, который сами же соорудили между уходящим вглубь горячей коры жестким стержневым корнем и прохладным навесом, развернутым над поверхностью звезды.

Сам полог представлял собой настоящий шедевр инженерного искусства. Сверхпрочные волокна со встроенными в них жесткими кристаллами образовывали конструкцию из двенадцати консольных балок, способную приподнять тонкую верхнюю кожицу в условиях гравитационного поля величиной 67 миллиардов g. Максимально возможная высота такой структуры, впрочем, была не слишком велика. Если ширина растения могла достигать пяти миллиметров, то высота полога не превышала одного.

За свои пологи и поддерживающие каркасы растениям пришлось заплатить высокую цену. Они не отличались гибкостью и были вынуждены оставаться там, где укоренились. В течение многих и многих оборотов на поверхности звезды не наблюдалось никакого движения, за исключением эпизодических выбросов пыльцы из кончика консольной балки одного растения, за которым следовало сокращение клапана на верхушке соседа поблизости. Спустя множество оборотов этот процесс завершался выпадением зрелого стручка, который укатывался от родительского растения под напором непрерывных ветров.

Еще один оборот — и катящийся стручок разбивался о фрагмент коры. Семена разлетались в разные стороны, и некоторые из них прорастали. Один из проростков был крепче остальных, и в скором времени его полог уже возвышался над пологами менее расторопных собратьев. Более слабые проростки в большинстве своем погибали, задыхаясь от избытка тепла, которое снизу излучалось звездой, а сверху — оборотной стороной более высокого растения.

Некое растение, однако же, претерпело необычную метаморфозу после того, как его жизненные функции стали давать сбой. Оно обладало мутантным вариантом фермента, который в обычных условиях отвечал за производство и восстановление кристаллической структуры, служившей опорой полога. В условиях перекошенной биохимии умирающего организма фермент вышел из-под контроля и растворил ту самую кристаллическую структуру, которую должен был защищать. Превратившись в мешок, заполненный соками и волокнами, растение начало стекать по едва заметному склону, где укоренилось изначально, и в итоге остановилось на новом месте. Пыльцевые сопла, обладавшие небольшой светочувствительностью, которая обеспечивала оптимальную ориентацию полога, перебрались на самый верх растения. После того, как организм выбрался из-под полога более крупного конкурента, мутантный фермент пришел в норму. Организм пустил корни, восстановил свой полог и стал обмениваться с сородичами множеством пыльцевых облачков. Семена подвижного растения принесли обильные всходы, и все они обладали способностью растворять свою жесткую структура и перебираться на новое место, если текущие условия не способствовали оптимальному росту.

Прошло немного времени, и поверхность нейтронной звезды стали бороздить первые животные, которые начали отнимать стручки у своих неподвижных сородичей; они поняли, что найти пропитание на этой звезде не так уж и трудно — особенно если есть друг друга.

Как и растения, служившие их предками, животные нейтронной звезды достигали в ширину всего пяти миллиметров, но не имея жесткой внутренней структуры, сплющивались под действием гравитации. Двенадцать светочувствительных пыльцевых сопел и клапанов превратились в глаза, сохранив при этом свою исходную репродуктивную функцию. При желании их организм мог отращивать некое подобие «костей». В большинстве случаев они представляли собой вырожденные формы консольных балок, при помощи которых они удерживали свои глаза на стебельках, увеличивающих дальность зрения; но при небольшой концентрации кости можно было сформировать в любом месте кожистого мешка. Ради ускорения этого процесса им, впрочем, пришлось пожертвовать кфачеством: кости целиком состояли из кристаллизованных внутренних соков и не имели вплетенных волокон, которые придавали особую прочность растительным структурам. Подобная процедура отнимала слишком много времени.

В отличие от растений, животным пришлось иметь дело с магнитным полем звезды. Растения не двигались, а потому прекрасно мирились с тем, что их тела принимали форму длинных эллипсов, вытянутых вдоль магнитных линий. Тела животных также вытягивались в форме эллипсов, но никаких искажений в восприятии это не вызывало, поскольку деформация в равной мере затрагивала и их глаза. Животные, однако же, обнаружили, что передвигаться поперек магнитный линий гораздо сложнее, чем вдоль. Большинство перестало даже пытаться. Для них мир стал практически одномерным. Единственными доступными для движения направлениями стали «восток» и «запад» — в сторону магнитных полюсов.

По прошествии длительного времени растения и животные заселили всю поверхность нейтронной звезды. Некоторые из наиболее смышленых животных стали вглядываться в темное небо, дивясь огонькам, которые медленно двигались на фоне черной бездны вслед за вращением нейтронной звезды. Обитателей южного полушария в особенности озадачивала яркая точка, неподвижно висевшая над ближайшим полюсом. Этой точкой было земное Солнце. Она казалась настолько яркой и близкой, что даже не мерцала, чем отличалась от всех прочих светящихся крупинок. Обитатели звезды использовали Солнце в качестве удобного ориентира, дополнявшего их магнитное чувство направления, но в остальном совершенно не утруждали себя какими бы то ни было размышлениями о необычном источнике света. Вокруг было предостаточно пищи, в роли которой выступала неиссякаемая флора и более мелкие животные. Не имея проблем, которые бы требовали решения, животные были лишены стимула развивать свое природное любопытство и интеллект.

2000 г. н. э

Лучась, вращаясь и мерцая, нейтронная звезда приблизилась к Солнцу на расстояние в одну десятую светового года. Спустя полмиллиона лет она остыла, и скорость ее вращения упала до пяти оборотов в секунду. Она по-прежнему посылала в пространство импульсы радиоволн, но теперь они были всего лишь жалким напоминанием о временах былого великолепия.

Через несколько сотен лет расстояние между ней и Солнечной системой должно было сократиться до 250 а.е. Своей гравитацией она бы внесла возмущения в орбиты внешних планет — особенно Плутона[1], удаленного от Солнца больше, чем на 40 а.е. Земля же, прильнувшая к Солнцу на своей орбите радиусом в 1 а.е., сближения с нейтронной звездой, скорее всего, бы даже не заметила. После этого звезда бы проследовала дальше — навсегда покинув пределы Солнечной системы.

К этому моменту земные формы жизни уже изобрели телескоп, но даже его было недостаточно, чтобы разглядеть в необъятном небе крошечную крупинку света — разве что наблюдатель заранее знал, где именно ее искать.

Останется ли ее появлением незамеченным?