Глава 16

Ствол «отомага» с расстояния в шесть шагов неподвижно уставился в правый глаз Домино.

— Отпустите ее! — приказал Болан.

Двое «горилл», возившихся над «корветом», замерли в нелепых позах. На поясе у Домино красовался пистолет, но тянуться за ним было уже поздно. Впрочем, Черному Тузу нельзя было отказать в хладнокровии.

— Значит, ты и есть большой страшный Болан? — сказал он с легкой иронией.

Большой страшный Болан не хотел перестрелки — во всяком случае, не здесь и не теперь. Мишени были слишком рассредоточены, и миссис Скьяпарелли рисковала пострадать от случайной пули.

— Отпустите женщину. Предлагаю ничью. До встречи.

— Не выйдет, приятель, — возразил Черный Туз. — Ничьей не будет, и прощаться еще рано. Всех нас тебе не прикончить. Итак, что ты намерен делать?

— Я намерен начать с тебя, — ответил Болан. — Не хочешь прощаться со мной, прощайся со своей головой.

— Это просто глупо. Мы можем договориться.

— О чем?

— Я оставляю тебе Скапа, ты оставляешь мне эту женщину.

— У меня нет Скапа, а у тебя нет этой женщины. О чем тут можно договариваться?

Болан этого ждал: глаза Домино потускнели. Он проигрывал и мучительно это сознавал!

— Решайся, у меня мало времени, — наступал Болан.

— Послушай... Скап — предатель. Он смылся с какими-то федералами. Здесь я проиграл. Ладно. Но мне нужно возвращаться к моим боссам. Ты меня понимаешь — мы ведь сделаны из одного теста, верно? Я не могу вернуться туда ни с чем, я должен сохранить хоть немного достоинства. Для этого мне нужна женщина. Ее никто не тронет. Может быть, и мне удастся как-нибудь отделаться. Ты тут ни при чем, понимаешь? Почему кто-то обязательно должен пострадать? Зачем попусту тратить пули?

— Вот оно что...

Двое подручных Домино, по-прежнему неподвижно склонясь над «корветом», с надеждой прислушивались к разговору. Оба были охотники за головами, но не тузы. Им нечего было терять, кроме своих жизней. Другое дело — Домино. Он поставил на кон гораздо больше.

— Эта женщина никому не нужна — никому, кроме меня. Я не отдам ее, Болан. Лучше уж я распрощаюсь с головой.

— Она не сумеет тебе помочь, Домино, — возразил Болан. — Все, что у нее осталось из воспоминаний об отце, — тот кошмар, в котором Скап держал ее последние годы.

— Так тебе и это известно? Откуда ты все узнаешь, черт подери?

— Просто я живу по правилам, — сказал Болан. — А ты — нет.

И снова Болан прочитал в дрогнувшем взгляде Домино, что тот отступает.

— Ты не прав, — неуверенно произнес Черный Туз. — Нам нужно от этой женщины только одно: чтобы она показалась на суде.

— На каком суде?

— Ты знаешь, на каком. И ты знаешь, что сейчас происходит между семьями. Ведь так?

— Возможно. Но к чему ты клонишь?

— А к тому, что Скапу пришло время платить по векселям. Пора возвращать долг. И если я не сумею доставить Скапа, эта женщина послужит нам хоть каким-то залогом. Она нужна нам.

— Кому это — нам?

— Сам знаешь.

Да, Болан это знал. Компания коварных стариков, которые плели интриги и обманывали друг друга, не уставая повторять о священной чести. Теперь, похоже, компания в очередной раз раскололась на «своих» и «чужих», и в ход пошли старые векселя.

— И вы не предъявляли их пятнадцать лет? — с деланным недоверием спросил Болан.

Домино снова дрогнул. Видно было, что он на грани отчаяния. Он смотрел на дуло автомата в твердых руках Палача и понимал, что у него остается совсем мало шансов.

— Тогда это было не так важно. А теперь настало время...

— Спасибо, Домино, — оборвал его Болан. — Больше ты мне не нужен.

Если Черный Туз и пытался что-то возразить, автоматная очередь заглушила его слова.

Остальные двое не двигались и даже не подняли глаз.

— Ладно, ребята, — обратился к ним Болан. — Двигайте отсюда и больше мне не попадайтесь.

— Ты серьезно? — хрипло спросил один из них.

— Серьезно. Делайте ноги.

Не оглядываясь, они поспешили к своей машине. Когда они отъехали, Болан склонился над трупом Черного Туза, чтобы получше его рассмотреть.

Это был настоящий ветеран — намного старше, чем можно было судить по его измененному лицу. Опытный взгляд без труда обнаружил следы многих пластических операций. Домино, скорее всего, не помнил ни своего настоящего лица, с которым он появился на свет, ни имени, которое дали ему родители. Пожалуй, даже отпечатки пальцев не помогут установить его личность — слишком много усилий он потратил для того, чтобы это стало невозможно.

Болан вздохнул и положил на грудь Черного Туза снайперский значок.

— Ты его заработал, парень, — пробормотал он и направился к женщине.

Она рассеянно смотрела на Болана, пока тот поудобнее усаживал ее на сиденье.

— Вы все слышали? — мягко спросил он.

— Да, я слышала, — ответила она ровным голосом.

— Вы поняли, о чем шла речь?

— Да.

— Вы в порядке?

— Конечно. Теперь я вам верю. Все будет хорошо.

Болан не очень-то верил в это. Да, Домино и еще один туз уничтожены в битве при Пейсиз-Ферри. Но в любой колоде четыре туза, а значит, два еще оставались в игре. Кроме того, не решен был вопрос с хозяином Атланты.

Но Болан не собирался отягощать женщину своими сомнениями. По крайней мере, сейчас это ни к чему. Он завел двигатель «корвета» и крепко обнял Сьюзи одной рукой.

Она ответила ему взглядом, который лишний раз напомнил Болану, почему он сильнее любого Черного Туза.

Потому что он жил по правилам.

Загрузка...