Южный коридор

Глава 3

Водителя грузовика, симпатичного парня лет тридцати, звали Гровер Рейнолдс. Он явно хотел о чем-то поговорить с Боланом, но не знал, как начать беседу. Оказалось, он тоже интересовался историей Гражданской войны и знал окрестности как свои пять пальцев.

Болана отнюдь нельзя было назвать разговорчивым, и меньше всего он был склонен к лишним словам в минуты опасности. Поэтому неудивительно, что в кабине тягача то и дело повисала тишина. Это вполне устраивало Болана, но водитель чувствовал себя неуютно. Он беспрестанно нарушал молчание рассказами о местных достопримечательностях, мимо которых они проезжали, хотя разглядеть что-либо при погашенных фарах было почти невозможно.

— Видишь тот низкий гребень? Там Шерман развернул свой правый фланг для атаки на Кеннисо.

— Угу.

— Я подумал, тебе это будет интересно.

— Мне интересно.

Через несколько минут водитель не удержался и добавил:

— Отсюда начался штурм. А зря — это стоило Шерману двух с половиной тысяч солдат, в том числе Дэна Маккока.

— А кто выиграл сражение? — рассеянно поинтересовался Болан.

— В сущности, никто. Джонстон отступил в сторону Атланты. Шерман догнал его у Чаттахучи, окружил и отрезал путь к реке. Черт возьми, в конце концов у Шермана было три армии. Но я считаю, Джо Джонстона все-таки можно назвать победителем — уже хотя бы потому, что он столько времени не подпускал противника к Атланте. Да, веселое было времечко. Они играли в свои большие шахматы на холмах Джорджии с мая и до самой осени, а потом... Эй, ты не слушаешь?

— В другое время, ковбой, я бы с удовольствием тебя послушал. Но теперь... теперь меня интересует другое: как ты узнал, где меня искать?

— Ничего особенного, — заверил Рейнолдс. — Я ведь говорил, что родился в этих краях. И провел здесь всю жизнь, пока не сел за баранку. Ну, и еще два года во Вьетнаме.

— Похоже, ты не в восторге ни от того, ни от другого, — тихо заметил Болан.

— А с какой стати? Мы проиграли во Вьетнаме, и с тех пор мне ни разу не повезло. Черт, иногда я просто не понимаю, отчего так происходит.

— Когда поймешь, расскажи мне, — прошептал Болан. — А теперь все-таки объясни, как ты меня нашел.

— Очень просто. Даже неловко об этом говорить, — рассмеялся Рейнолдс. — Вообще-то приятно, когда тебя считают ясновидящим. Ладно, все гораздо проще: я случайно заметил, как сюда на всех парах летят полицейские вместе с пожарниками. Скорее всего они заперли бы тебя в этом ущелье. Поэтому я сделал круг и вернулся проселками — я хорошо знаю эти места. Нетрудно было угадать, куда ты направишься. Но все равно, видит Бог, ты меня до смерти напугал... никак не ожидал, что ты с такой скоростью доберешься сюда. Я только собрался расположиться и начать наблюдение — а ты уже тут как тут.

— Ну что ж, молодец, — похвалил Болан. — Хорошо, что ты не полицейский.

— Был когда-то.

Болан удивленно поднял брови.

— Вот как?

Ковбой из Джорджии ухмыльнулся и бодро подмигнул своему спутнику.

— Да. Помощник шерифа округа Кобб. Хорошие там были парни.

— Чего же ты от них ушел?

— Воевать, — ответил Рейнолдс. Его голос внезапно посуровел. — А когда вернулся, то уже был сыт по горло этими играми. Попробовал было заняться сельским хозяйством — даже не заметил, как разорился. Того, что осталось после продажи фермы, едва хватило на мой первый грузовик. Вернее, на половину грузовика. Мы работаем вдвоем с напарником.

— Не очень-то заработаешь на двоих, — заметил Болан.

— Даже на одного, честно говоря. Мой напарник... мы с Шорти друзья, почти как братья. Отлично ладим между собой. Обычно мы ездим вдвоем — один жмет на газ, второй отдыхает на койке. Так можно накрутить побольше рейсов. Ты знаешь, что почти пять тысяч в год уходит только на налоги? А еще страховка, ремонт — в общем мы остались на бобах и начали работать на подряде. Тогда...

— Где сейчас твой напарник?

— Видишь ли... я как раз хотел об этом поговорить.

— В чем же дело, валяй.

— Не хочу, чтобы ты решил, будто я... Словом, меня это действительно тревожит, но я не потому тебя разыскал. Сам понимаешь...

— Ладно, — сказал Болан, пристально глядя на водителя, — понимаю. Ну так и что?

— Как я уже сказал, обычно мы ездим вместе. Но раз или два в месяц каждый из нас едет в рейс один, чтобы дать другому время на домашние дела, а сегодня ночью была очередь Шорти. Черт возьми, и ехать-то всего ничего — до Саванны и обратно. Я уже настроился отдохнуть, когда в десять тридцать вдруг звонит диспетчер: груз готов к отправке, тягач на месте, а шофера нет. Это не похоже на Шорти — он никогда не подводит. Сначала я решил, что тут не обошлось без его новой подружки, но потом...

— Что еще за подружка?

— Да так, одна хулиганка.

— Хулиганка? Сомнительный комплимент для девушки, — заметил Болан.

— Нет, нет, ничего плохого. Просто так мы называем любителей поболтать в эфире.

У людей, которым часто приходилось пользоваться рацией, сложился особый мир — со своими законами, своими именами-позывными и своим языком. Как понял Болан, «хулиганом» на этом языке называли любого, кто встревал в канал гражданской радиосвязи.

Тем временем Рейнолдс продолжал объяснения, все еще не решаясь перейти к сути дела.

— ... и Шорти с ней познакомился. Она... как бы это сказать... чудачка. Лет двадцать с небольшим, носится повсюду на своей красной супергонке...

— А это еще что такое? — перебил Болан.

— Извини. Это спортивная машина. По-моему, «корвет» — я не очень-то разбираюсь в малолитражках. В общем, похоже, ей нравится дразнить нашего брата. Шастает туда-сюда между Атлантой и Мариэттой и болтает по радио с водителями таким нежным голоском, что они чуть из кабин не выпадают. А иногда подъезжает поближе и что-нибудь показывает. Понимаешь?

Болан невольно хмыкнул, но на всякий случай уточнил:

— Что показывает?

Водитель неопределенно пожал плечами.

— А что ей вздумается. Когда выше пояса, а когда ниже. Шорти божился, что однажды она подъехала к нему среди бела дня вообще в чем мать родила. Представляешь — это в машине-то с открытым верхом!

— Неплохо, — согласился Болан. — Сколько же грузовиков в итоге вы потеряли между Атлантой и Мариэттой?

— Пока ни одного, но не удивлюсь, если многие были на волосок от аварии.

— Ты начал говорить про Шорти, — напомнил Болан.

— Я и говорю. Прибегает он ко мне как-то вечером, весь в мыле. Наконец-то он встретился со своей Супергонкой, по-настоящему — она якобы поехала за ним прямо на базу...

— В Блюберд?

— Вот именно. Мы работаем с ними по контракту с прошлого года. Господи, я и не знал, чем они там промышляют! Ладно, короче говоря, за последние несколько месяцев Шорти и мисс Супергонка стали большими друзьями. Она ездила с ним в рейсы, когда я отдыхал. А когда отдыхал он, они находили другое место для свиданий. Я могу только догадываться — после их первой встречи Шорти уже не распространялся на эту тему. Я тебе больше скажу, он словно чокнулся и даже пару раз подрался с другими шоферами из-за этой девчонки. Сам знаешь, одно неосторожное слово — и парень вспыхивает, как спичка.

— Куда ты клонишь, ковбой?

— Сейчас мы выедем на 41-е шоссе. А оттуда ты...

— Я говорю о твоем напарнике.

— А, ну да. Не знаю даже, как тебе объяснить. Я все пытался разобраться, что же стряслось этой ночью. Не мог Шорти просто взять и не выйти в рейс. Я обзвонил всех приятелей, даже порылся в его вещах и нашел телефон Супергонки. Здесь-то и начинается самое непонятное. Шорти должен выехать в рейс без меня, так? В последнее время он всегда берет с собой девчонку. Значит... нет, никаких концов не вижу. Что-то здесь неладно.

— То есть ты считаешь, все это как-то связано с... м-м... известными нам событиями?

— В определенном смысле — да. Когда ты упомянул о контрабанде, я стал смотреть на это дело по-другому.

— В тебе заговорил полицейский, — хмыкнул Болан.

— Немного во мне осталось от полицейского, — грустно качнул головой Рейнолдс. — Слушай, Болан... Я места себе не нахожу. Боюсь, Шорти связался с этой бандой.

— Почему ты так думаешь?

— Тебе говорит что-нибудь имя Скьяпарелли?

Болан смерил водителя цепким взглядом.

— Еще бы. Все темные делишки на Блюберд — под его контролем. Откуда тебе это известно?

Рейнолдс тяжело вздохнул и закурил.

— Так, предчувствия... — ответил он наконец. — Я ничего не знал наверняка, пока не встретил тебя.

— Предчувствия не возникают на пустом месте.

— Видишь ли, я повсюду искал Шорти и позвонил Супергонке. Мужской голос ответил, что это дом Скьяпарелли. А девушка называла себя Росситер, Дженни Росситер. Это меня насторожило, и я решил не ввязываться. Бог его знает, чем там пахнет — супружеская измена или еще что. Словом, я сказал, что ошибся номером, и повесил трубку. В конце концов пришлось самому садиться за баранку. А тут твое сообщение о контрабанде — как обухом по голове. Я хочу попросить только об одном... Если тебе доведется увидеть моего напарника через прицел, постарайся вспомнить, до чего может довести парня смазливая девчонка. Я хочу сказать...

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебил Болан. — Но мне кажется, ты ошибаешься.

— Я на это надеюсь, видит Бог.

— Все может быть намного хуже, чем ты думаешь.

— Хуже? Каким образом? — удивленно спросил Рейнолдс.

Болан молча протянул ему бумажник, складной нож и пригоршню монет.

Водитель резко затормозил и принялся рассматривать вещи несчастного напарника.

— Откуда они у тебя? — прошептал он еле слышно.

— Это ведь его вещи, да?

— Да. Но откуда?

— Прямо из пекла, — ответил Болан. — Твой напарник мертв, и, можешь мне поверить, смерть была для него большим облегчением. Не спрашивай больше ни о чем, ковбой, — если только ты сам не намерен полезть в это пекло. Лучше не спрашивай.

Ковбой промолчал. Ему хватило и того, что он прочитал в глазах Палача. Он завел двигатель и тронул машину с места.

Когда среди кромешной тьмы замелькали, наконец, огоньки шоссе, Болан вновь заговорил.

— Я помогу тебе докопаться до правды, если ты действительно этого хочешь.

— Спасибо. Я действительно хочу. Куда теперь ехать?

Значит, Рейнолдс готов был отправиться в самое пекло.

— Добро пожаловать в наш клуб, — с мрачной улыбкой произнес Болан. — Едем в сторону Акворта. Там мой лагерь, возле озера.

В ад вело много разных дорог, но Мак Болан знал их все как свои пять пальцев.