Южный квартал

Глава 17

Утром в воскресенье Данте позвонил Розе и сообщил, что ему срочно нужно встретиться с ней.

Через час Лосада, одетая в простую футболку и шорты, вышла в коридор и открыла напарнику дверь.

В последнее время в участке только и говорили об исчезновении Вилли Давенпорта и считали его главным виновником всех бесчинств на Таймс-сквер. Ларри Моррис связывал это происшествие с убийством толстой проститутки. Он прямо сказал Данте об ошибочности его версии насчет маньяка. Лосаде сие замечание показалось особенно обидным: и так уж все полицейские перешептываются за спиной у Джо и называют детектива последним олухом.

Проходя в комнату, Данте окинул взглядом фигурку Розы и, не выдержав, произнес:

– У тебя красивые ноги... Главное – длинные...

Девушка не обиделась.

– Растут прямо из ушей, – согласилась она. – Может, ты, наконец, объяснишь, что происходит?

Ничего не говоря, Джо опустился в кресло и указал жестом Лосаде на стоящее напротив. Только после того, как она удобно устроилась и посмотрела на него вопросительно, мужчина продолжил:

– Сегодня ты не собираешься на свидание? Надеюсь, я не нарушил твои планы?

Джо хотел улыбнуться, но у него это плохо получилось. Лосада удивленно посмотрела напарнику в глаза, стараясь понять причину его непонятного беспокойства.

– Вот уж не ожидала, что придешь обсуждать мою личную жизнь... Так в чем дело?

Мужчина вздохнул:

– Есть интересные новости... Вчера мне позвонил Сэмми и кое-чем порадовал.

– Я так и буду вытягивать из тебя каждое слово?

– Мне... нужно многое объяснить... Даже не знаю, с чего начать... Помнишь, еще в самом начале мы собирались выйти на Давенпорта?

– Да. Идея департамента.

– Так вот... В пятницу Сэмми заменил Вилли, встал на его место.

– То есть... как?

– Скраггс представился там как человек от Кондора и взял в свои руки бизнес Давенпорта. Теперь он командует его девочками.

– Но ведь его быстро раскусят!

– А он и не собирается там долго задерживаться: нам большой срок ни к чему. К тому же у Сэмми через несколько дней кончится запас кокаина.

– Ну, а нам-то... нам-то какой от этого прок?

Данте внимательно посмотрел в глаза своей собеседнице:

– Теперь блондинка Черри в наших руках – мы запросто подсунем ее маньяку. Пока Сэмми держит ее взаперти, угощает порошком... Но она должна помочь нам завершить операцию.

– Девочка будет работать на нас?

Джо улыбнулся:

– Хотелось бы... Я хочу приклеить к ней подслушивающее устройство.

Роза открыла рот от изумления:

– Она же на это не согласится!

Детектив неопределенно пожал плечами:

– Мы не будем спрашивать ее согласия, а просто поставим в такие условия, что отказаться она не сможет.

В глазах Лосады зажегся огонек недоумения. Она поднялась из удобного кресла и нервно заходила по комнате; потом остановилась у окна, спиной к Данте.

– Послушай, – произнесла напарница – все услышанное сейчас кажется полным безумием.

– Если ты не хочешь участвовать в этом, выйди из игры. Все равно тебе мало что известно...

– Но мне хочется участвовать!

В голосе Розы слышалось уже чисто женское упрямство.

– Ларри Моррис тоже говорил мне: «Ты несешь бред!» – произнес Данте. – Мне наплевать на него и на всех остальных... Конечно, кроме Скраггса и тебя. Вчера я видел лабораторные анализы: семенная жидкость принадлежит одному и тому же человеку. Мы знаем, что он следил за Черри. Показания Бреннана полностью подтверждают это.

– Насколько я понимаю, Джо, ты хочешь без санкций начальства приклеить микрофон проститутке? Гм, вполне достаточное основание, чтобы с треском выгнать тебя с работы...

Данте кивнул, соглашаясь со словами напарницы.

– Что для них убийство нескольких шлюх? Я разговаривал с лейтенантом из соседнего участка и понял: если бы он вел данное дело, преступления продолжались бы до бесконечности, а он бы только хлопал ушами.

Роза, немного успокоившись, снова села в кресло и глубоко вздохнула.

– Объясни, как ты собираешься договориться с Черри?

Джо едва заметно улыбнулся:

– У меня есть ее фотографии... Например, она с Давенпортом. Мы скажем красотке, что хотим пошантажировать одного ее клиента... будем снимать, как он трахается, а пленку с этим «кино» посылать его жене и детям... Если Черри не захочет с нами работать, пригрозим отдать фотографии в полицию...

– Очень мило, – холодно произнесла Роза.

– Девочка может и не согласиться, – подвел итог Данте – если, конечно, мы не попросим ее хорошенько.

Лосада задумчиво уставилась в пол. Джо решил: «Больше не скажу ни слова! Теперь пусть говорит сама».

– Значит, ты хочешь, чтобы я побеседовала с Черри? – спросила девушка после затянувшегося молчания.

– Да.

– Разве ты мне доверяешь?

Детектив утвердительно кивнул головой.

– У меня какой-то туман в голове... – произнесла Роза. – Будто наш разговор происходит во сне. Скажи мне точно, что я должна делать?

Джо широко и откровенно облегченно улыбнулся.

– После полудня Сэмми приведет Черри сюда. Ты поговоришь с ней, покажешь фотографии... Объяснишь, что не хотела бы отдавать их в полицию... Затем прикрепишь к ней микрофон, – мужчина достал крошечное устройство и передал Розе. – Вот сюда, между грудей... – он ткнул себе в грудь пальцем. – Ну, или под лифчик. Ты же знаешь, женщины кладут туда всякое дерьмо.

– Приятно слышать, – заметила напарница. – Ты, конечно, не будешь присутствовать во время нашей беседы?

– Думаю, справишься одна. Женщине в подобной ситуации будет легче договориться, чем мне, мужчине. Тем более такой умнице, как ты.

Лосада покачала головой:

– Спасибо. Ты очень любезен.

Раздался звонок. Роза стремительно поднялась из кресла и направилась ко входной двери (она давно уже приготовилась встретить гостей).

Лосада очень нервничала: ей никогда еще не приходилось участвовать в подобных сделках.

Часы показывали два часа тридцать минут... Сэмми немного опоздал, но Розе показалось, что он приехал слишком рано. Она открыла дверь. Перед ней стояли Скраггс и Черри. Проститутка выглядела очень подавленно и угрюмо. Сэмми, напротив, широко и открыто улыбался. Одарив его приветливым и благодарным взглядом, Лосада тотчас же успокоилась.

Огромный негр откашлялся и произнес:

– Черри в твоем распоряжении... Я буду ждать внизу. Как только закончите «совещание», пришли ее ко мне.

Он кивнул Розе, повернулся и направился к лифту. Женщина жестом пригласила гостью в прихожую и закрыла за ней дверь. Они прошли в гостиную и расположились в креслах.

– Что все это значит, черт побери?! – возмущенно воскликнула блондинка. – Не знаю, что он тебе наговорил, но...

– Не волнуйся, Черри, – произнесла Лосада с невозмутимой улыбкой, прикоснувшись к колену девушки. – Мы только немного побеседуем... Чувствуй себя как дома.

– Откуда ты знаешь мое имя? – требовательно спросила блондинка.

– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь... Кофе? Кока?

Гостья покачала головой, разваливаясь в кресле и закидывая ногу за ногу.

– Как хочешь...

Роза пожала плечами, а затем нажала клавишу записи на кассетном магнитофоне, лежащем рядом, на столике.

– Зачем? – поинтересовалась Черри.

– Кондор велел... Сейчас я покажу тебе кое-что... Потом мы должны с тобой обо всем договориться.

Лосада взяла со стола конверт, достала несколько снимков и разложила перед проституткой. Фотографии изображали Черри в обществе Давенпорта и на улице, во время ночной работы. У блондинки изумленно распахнулись глаза:

– Твою мать! Кто это?

– Не узнаешь? Ты, Черри... Рядом с известным наркодельцом. Фотографии пойдут в полицию. Там давно уже знают о твоих занятиях проституцией и употреблении наркотиков... Этих снимков вполне достаточно, чтобы упрятать тебя за решетку.

– Ты – легавая, сука, – проскрежетала сквозь зубы блондинка. – Я догадываюсь...

Роза удивленно взглянула на собеседницу:

– Я всего лишь деловая женщина. Какой мне резон работать на полицию? Да и не собираюсь сажать тебя за решетку. Нам просто нужна твоя помощь... Будь умницей.

– Нам?

– Мне и Кондору. Мы – деловые партнеры.

– Что же это за помощь?

Лосада посмотрела блондинке прямо в глаза:

– Твой Вилли Давенпорт – ублюдок! Жадный и глупый ублюдок. А Кондор – голова... Ты будешь работать на него, шантажировать клиентов... Фотография, где мужчина – вместе с тобой, и маленькая кассета с записью ваших разговоров... Все это мы отправим его жене. Конечно, если он не захочет откупиться.

Черри прищурилась:

– Кассета?

– Да. У тебя, между грудей, будет маленький микрофон, а человек Кондора, находясь в машине на соседней улице, делает запись. Все очень просто... Ты будешь работать так же, как и раньше.

Блондинка раздумывала недолго:

– Какова моя доля?

– Десять процентов, – отчеканила Роза заготовленный ответ.

Проститутка брезгливо поморщилась:

– Вшивые десять процентов? Ты называешь это сделкой? Зачем мне нужно связываться с вами из-за столь пустячной суммы?

– Ты что, не понимаешь? Это же большие деньги... Тебе же ничего не нужно делать! Ладно, мы найдем на эту работенку кого-то посговорчивей, – она собрала фотографии и положила их в конверт. – Но я пришла сюда не для пустой болтовни... Эти снимки сегодня же будут в полиции.

– Тебе-то это зачем? – беспокойно спросила проститутка. – Ты не пошлешь их легавым...

Роза улыбнулась многообещающе:

– Пошлю... Люди Кондора не любят, когда им отказывают. Тем более в выгодном партнерстве.

Черри проглотила слюну и проворчала:

– Стерва!.. Покажи мне микрофон.

Выбросив окровавленную секс-бомбу из салона, Рик помчался на «БМВ» к своему дому и вскоре оказался в гараже. Совершив убийство, мужчина не почувствовал удовлетворения: приступы ярости по-прежнему не давали ему покоя. Он очень устал...

Ни о чем не думая, Рик поднялся в квартиру и рухнул в одежде на диван. Он проспал несколько часов глубочайшим сном.

Когда мужчина проснулся, солнце давно уже встало. Воспоминания о прошедшей ночи, казавшиеся ему продолжением сна, заполнили сознание. Внезапно мелькнула мысль: машина!

Рик тотчас же вскочил и отправился в гараж. Заглянув внутрь салона автомобиля, он пришел в ужас. Повсюду была кровь: на креслах, на полу, на стеклах, и даже на потолке. Мужчину особенно беспокоили сиденья, которые больше всего запачкались, и отмыть их – проблема. Рик снова пришел в бешенство, вспоминая, как расправлялся с рыжей секс-бомбой, как месил ее, словно тесто. Она хотела посмеяться над ним – и получила по заслугам.

Плохо понимая, что собирается делать, мужчина обсыпал кресла и пол салона стиральным порошком. Затем достал шланг и, включив теплую воду, начал поливать машину снаружи и изнутри. Поплыла какая-то кровавая каша, сиденья намокли. Чем больше он старался отмыть свой «БМВ», тем больше понимал – на этой машине выезжать из гаража нельзя.

Рик совсем потерял контроль над собой. Мужчина бросил шланг на землю и уставился на свой автомобиль, пытаясь припомнить, на какой улице он избавился от трупа. Но, увы! Не смог... В конце концов Рик решил поскорее избавиться от машины и купить себе новую.

Бреннан, находясь один в литейной мастерской, готовил глину для будущих скульптурных композиций. Стены помещения украшали карандашные наброски, изображавшие творения самого Брайана: он любил рисовать собственные статуи или проектировать их на бумаге.

Внезапно художник услышал тихие шаги. Кто-то незаметно вошел в мастерскую и приблизился к Бреннану сзади.

– Доброе утро, – произнес художник, не оборачиваясь.

– Привет. Тсс... Я прячусь от противного китайца. Не выдавай меня.

Мэри Гаппэн остановилась у стены и принялась рассматривать наброски. Брайан подошел к ней и встал рядом.

– Чарли говорит, ты рисуешь лучше него. Что-то мне не верится... Покажи-ка свои работы...

– Здесь ничего нет.

Девушка показала пальцем на один из набросков:

– Ты любишь такие пышные формы? Ну и вкус!

Художник пожал плечами и отошел от нее, принявшись снова мять глину для будущей модели.

– Ты мне не ответил, – потребовала Мэри.

– Тебя так воспитали или ты родилась с чувством превосходства над другими? – поинтересовался Бреннан.

– Что?!

– Ты прекрасно слышала сказанное.

– Я не уверена, что поняла тебя.

Художник вздохнул:

– Послушай... Чарли говорит о твоем богатстве и о твоем таланте... Наверное, ты думаешь: это самое главное в жизни и больше тебе ничего не нужно...

Мэри удивленно посмотрела на Брайана:

– Ты же меня совершенно не знаешь, а делаешь такие выводы.

– Ну, выводы напрашиваются сами собой... Ты, например, рассуждаешь о моем вкусе, хотя и понятия не имеешь о моих занятиях и пристрастиях.

– Да, – вскинув гордо голову, с вызовом сказала она, – я понятия не имею о том, что ты рисуешь голых баб и лепишь торсы всяких там уродов-стариков.

– Слава богу, хоть тебе не приходится заниматься этим.

– Скажи, почему я не нравлюсь тебе? – потребовала ответа Мэри. – Это... из-за Стюарта?

Брайан покачал головой:

– Стюарт – слишком жалкая фигура, чтобы обращать на него внимание; я не могу сказать, что ты не нравишься мне... Но ты должна почаще смотреть на себя со стороны. Говоришь, изучаешь живопись? Уверен, какой-нибудь учитель сказал однажды: «Ты талант!» – и твой курносый нос задрался кверху. Лучше бы показала мне, что ты умеешь, а я дал бы парочку советов.

– Хорошо. Как-нибудь порисую с тобой... Если ты не будешь против. Вчера я вела себя довольно нелюбезно... Прошу простить меня. Ты, оказывается, хороший приятель. Только не понимаю, почему мужчины такие лицемеры...

Бреннан перестал мять глину, вытер руки и подошел к Мэри вплотную.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Неужели не понимаешь?

– Нет, – Брайан помотал головой.

– Ладно... Ты мне понравился, и я тебе уступлю.

– Ты о чем? – художник прищурился. – Ах, вот что! Думаешь, все мужики сходят по тебе с ума?

– Так оно и есть. Сегодня ты будешь спать со мной... Я так решила.

– А ты, часом, не боишься, что я могу выкинуть тебя из моего дома, как нашкодившую кошку?

– Нет.

Мэри широко улыбнулась, заглянув Брайану в глаза. Тот хотел уже оскорбиться, но ничего не получилось... Вместо этого мужчина произнес:

– А ведь подобные разговоры могут даже отбить охоту смотреть на тебя. Тебе не кажется?

– Ничего страшного... Уверена, ты мечтаешь обо мне уже целые сутки.

Бреннан усмехнулся:

– А Чарли?

– Он говорит, чтобы я спросила у тебя... Или ты и в правду не хочешь?

– Почему? Ты моя гостья, и твои желания – закон.

– И она думает, что я буду, как всегда, садиться за этот стол и продолжать выписывать чеки на ее имя? – кипятился Стюарт Спрэг, расхаживая по своему кабинету в огромном доме в Ист-Хэмптоне. – Ты дала ей разрешение?

– Я давно уже утратила на нее влияние, Стюарт, – оправдывалась Пенни. – Она встретила художника и просто сообщила мне о своем отъезде с ним в дом этого Бреннана на выходные.

– Я так не оставлю... Видите ли, сказала... поехала... – лицо Спрэга перекосило от злости. – Она собирается опозорить нашу семью!

– Но ты же сам захотел, чтобы девочка занялась живописью! С этого все и началось. Надо было ей запретить...

– Но если она даже не разговаривала со мной?! Это – твоя дочь, твоя... Я для нее – всего лишь осел, который ходит за ней повсюду и оплачивает ее счета. Теперь все будет по-другому! Мэри ждет большой сюрприз... Ее колледж и квартира, купленная для нее, обходятся мне в тридцать пять тысяч в год. Посмотрим, что она запоет, когда я перестану ее финансировать!

Пенелопа Спрэг нахмурилась:

– Стюарт, тебе не кажется, что ты слишком строг? Она изучает искусство... Ей интересно побывать в обществе художников.

– Если бы только это, – произнес миллионер. – Но Бреннан?! По-моему, он совсем забыл свое место. Когда-нибудь я заставлю его ответить по-настоящему... Черт, даже сейчас вижу, как моя падчерица раздвигает перед ним ножки...

– Стюарт!! – взвизгнула Пенни.

В это время в комнату вошла горничная, принесла фруктовый сок. Супруги тотчас замолчали, потому что никогда не говорили о своих делах в присутствии прислуги.

Но стоило служанке удалиться, как Пенелопа продолжила:

– Не смей так говорить о моей дочери! Ты же знаешь, какая она целомудренная и строгая девочка: даже вздрагивает, когда молодые люди кладут ей руку на плечо... Если она и подружилась с кем-то, то что в этом плохого?

Спрэг зло усмехнулся:

– Конечно, конечно... Извини. Я только не хочу, чтобы Мэри тратила деньги на разных ублюдков, которые потом будут смеяться надо мною.