Юный техник, 2014 № 01

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ «Эстафета»

Владимир МАРЫШЕВ

…я как-то упустил из виду, что любое человеческое общество, даже такое крошечное, как экипаж корабля, подчиняется своим законам и правилам. И один из этих законов, едва ли не самый древний и неистребимый, — закон отторжения чужаков.

Гонки предстояли грандиозные. Сто тридцать пять участников со всех обжитых планет — самые прославленные яхтсмены! Моя «Меропа», конечно, чудесное суденышко, но… Если попаду в первую двадцатку — это можно считать успехом. Хотя, конечно, замыслы у меня были более честолюбивые…

Мне оставалось разработать тактику заключительного этапа — на подходе к крайней планете системы Ринуса. Я потянулся к панели, собираясь включить компьютер, и вдруг почувствовал затылком чей-то взгляд. Что за ерунда? Я был один на одноместном кораблике, пришвартованном к автоматической орбитальной станции.

Я резко крутанулся в кресле.

В дверях рубки стоял человек лет сорока. Почти на голову выше меня, довольно худой, с упрямо выпирающим подбородком и насмешливой складкой у рта.

— Я не помешаю. — Интонация была совсем не вопросительная. Незнакомец словно утверждал свое право находиться здесь.

— Черт возьми! — Уверен, что у других на моем месте с языка сорвались бы словечки покрепче. — Что вы тут делаете?

Он шагнул в рубку, не спеша огляделся и уселся на черный куб генератора искусственной гравитации.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Может, вы все-таки представитесь? — Меня неприятно задело обращение на «ты». Пусть я намного моложе, это не дает права на фамильярность!

— Обязательно. — Моя холодность ничуть не смутила гостя. — Освальд Маркин. Бывший пилот с «Альфагета». Слыхал о таком корабле?

— С «Альфагета»? — Наверное, у меня отвисла челюсть. Тайна Линды сама плыла в руки! О такой удаче можно было только мечтать!

Линду открыл лет десять назад в созвездии Рыси автоматический разведчик. Я был тогда мальчишкой, но хорошо помню, какой шум поднялся, когда разведчик сообщил по гиперканалу, что на планете обнаружена жизнь. Затем связь прервалась. Насовсем.

Исследовательский звездолет «Альфагет» стартовал к Линде спустя полгода, но вернулся на Землю гораздо раньше ожидаемого срока. Было опубликовано несколько путаных отчетов, из которых никто ничего не понял. А вскоре все упоминания о Линде разом исчезли — как будто ее не было. Многие тогда пытались угадать, что произошло на загадочной планете.

— Так вы тоже были в экспедиции? Той самой?..

— Был, — ответил Маркин. — Перед тобой единственный человек, побывавший на Линде.

Я чуть не подпрыгнул.

— Слушайте, ведь это же здорово! Ну так, сейчас мой киберповар сварит кофе, и побеседуем! Идет?

— Кофе — это хорошо… Только знаешь что? Не ощущаю привычной обстановки. Давай рванем в космос?

— Что? — Выдав заказ бортовому кулинару, я с недоумением уставился на гостя. Только сейчас мне бросилось в глаза, что одет он, мягко говоря, странно. На нем был переливающийся молодежный комбинезон, на ногах красовались сверхмодные золотистые ботинки на пенолироновой подошве. Создавалось впечатление, что космический волк второпях натянул то, что оказалось под рукой.

«Чудак какой-то, — подумал я. — Бывший пилот… Наверно, врачи запретили летать. Бродит теперь по скверикам Ринуса-Два, а ночами тоскливо смотрит на звезды. А тут стало известно о регате. И сразу — мысль: уговорить какого-нибудь юнца совершить незапланированный полет, чтобы вдохнуть аромат космоса… Логично? Пожалуй».

— Значит, вы пробрались сюда, чтобы полетать?

Маркин мягко подтянул ноги вверх и обхватил руками колени. Чего-чего, а нескладности, свойственной высоким худым людям, в нем не было и в помине.

— Вот именно, пробрался… Пришлось даже прибегнуть к этому маскараду. — Он с отвращением оглядел свой щегольской комбинезон. Я понял, что воображение, нарисовавшее образ рассеянного чудака, подвело меня. — Несолидно, конечно, в моем возрасте, но выходя не было.

Маркин внезапно пружинисто соскочил на пол и очутился прямо перед моим креслом.

— Хочешь слетать на Линду?

Я оторопел.

— Ну и шуточки у вас…

— Я не шучу. — Он нависал надо мной, и мне хотелось отодвинуть его куда-нибудь. Терпеть не могу, когда на меня смотрят сверху вниз.

— Ты же не думаешь, — продолжал Маркин, — что я забрался сюда, чтобы всплакнуть о звездном прошлом? Мне нужно на Линду. Обязательно нужно на Линду.

Нет, он определенно не укладывался в схему, которую я сочинил. Это был цельный человек, не раздвоенный на «до» и «после». У него была задача, и он собирался во что бы то ни стало решить ее. Я понял, что мне придется отбиваться.

— Туда никто не летал со времени вашей экспедиции, — сказал я. — Думаю, Линда вообще под запретом.

Он кивнул:

— Мне это известно. Дальше.

— Во-вторых, у меня яхта, а не звездолет.

Маркин демонстративно вздохнул.

— Яхта такого класса способна совершить два гиперперехода по три с половиной парсека. Достаточно, чтобы слетать на Линду и обратно. Координаты солнца Линды у меня с собой. Может, затрудняешься составить программу для ГК? Могу взять это на себя. Хочешь?

Мои уши запылали.

— Зачем же утруждать себя? — Я постарался вложить в свои слова максимум едкости. — Уж как-нибудь справлюсь. Кстати, вы не могли бы вернуться на прежнее место? Мне надоело задирать голову.

Я думал, что уязвленный Маркин постарается поддеть меня, но он просто вернулся на куб.

— Значит, ты согласен?

В рубке повисла тишина — какая-то необыкновенная, осязаемая. Ее, казалось, можно было мять пальцами. Я понял, что Маркин меня поймал.

— Завтра же регата! — Это был мой последний козырь.

— Регата? — Маркин фыркнул. — Да ты и думать о ней забудешь после нашей одиссеи! Кстати, — он принюхался, — кофе готов. Хлебнем перед дорогой?

Мягкий толчок — и яхта отделилась от ажурного диска станции.

Диспетчер на Ринусе-Два дал «добро» на тренировочный полет. Знал бы он, что это за полет… Мне теперь, конечно, не выкрутиться. Плакала регата! Да что регата! Могут дисквалифицировать лет на пять…

— Не вешай нос! — услышал я бодрый голос Маркина. — Не ты ли полчаса назад сгорал от любопытства, желая узнать, что со мной приключилось на Линде? Вот и слушай. Чтобы не задеть станцию выбросом гиперполя, нам еще часа полтора придется лететь на обычной тяге. Как раз уложусь. Готов слушать?

— Готов, — нейтрально ответил я.

— Что ж, приступим. Итак, я был тем самым пилотом, которого капитан «Альфагета» отправил на катере для первого знакомства с Линдой. Проходило оно трудновато: у атмосферы оказался дьявольски сложный состав, и всю поверхность планеты затягивал мощный облачный слой. Катер пришлось сажать вслепую.

Видимость была шагов на десять, не больше. Лучи красного карлика, солнца Линды, с трудом пробивались сквозь облака, и все вокруг было багровым. Из-под ног вдруг поползли клубы густого бурого дыма. Они поднимались все выше, а когда полностью пропала видимость, я почувствовал, что меня кто-то ощупывает. Потом огромные невидимые лапы сцапали меня и стали вертеть, как забавную игрушку. Помню, мелькнула мысль: сейчас сверхпрочный скафандр лопнет, и я вывалюсь в пасть, утыканную метровыми зубами…

Когда туман растаял, мне открылось потрясающее зрелище. Подвешенный в силовом коконе, я находился в центре фантастического мира. Меня окружали светящиеся голубые деревья. Их ветви шевелились, стволы опоясывали пульсирующие жилки, ветви то сокращались, то вытягивались, касаясь земли, точнее стекловидной массы с дымчатыми разводами в глубине.

Маркин замолчал, словно припоминая. Я ошарашенно уставился на него: кто бы подумал, что бесцеремонный трудяга-пилот способен так красиво, «вкусно» рассказывать! Пожалуй, ему стоило начать писать книжки…

— В просветах между этими, с позволения сказать, «деревьями» то и дело что-то вспыхивало, повсюду мелькали нестерпимо яркие зеленые молнии, летели во все стороны большие, жемчужно поблескивающие шары, разлетаясь потом мириадами сверкающих брызг, — продолжил Маркин — И чувствовалось: каждая диковина не сама по себе, все вместе они составляют единый грандиозный процесс. Это надо было видеть!

Маркин вновь замолчал. Я поразился выражению его лица. Теперь он напоминал юнгу-стажера, впервые открывшего для себя краски живой Вселенной. Сейчас — честное слово! — даже комбинезон этот мальчишеский смотрелся на нем естественно.

— А дальше? — вырвалось у меня.

— Дальше произошло то, чего следовало ожидать. Ко мне обратился хозяин этого мира. Впрочем, «хозяин» — не то слово. Просто-напросто все, что меня окружало, — это и был он, Инт. Уже и не помню, почему я стал называть его так. Наверно, просто сократил слово «интеллект» — чем-чем, а этим он не был обделен!

Как мы общались? Позже Инт объяснил, что он «настроил» мой мозг на восприятие его «речи» — слабых колебаний гравитационного поля. Ну а мне, чтобы дать ответ, достаточно было мысленно сформулировать его.

Как ни странно, первые же вопросы Инта были философского плана. Представь, что тебя ни с того, ни с сего спрашивают: «В чем смысл твоего существования?»

Не помню дословно, что я ответил. Но Инт принялся пытать меня дальше. Какие свойства материи я считаю основными, а какие второстепенными? В чем разница между живым и неживым?

Я не уклонился ни от одного ответа, хотя порой чувствовал себя полным идиотом. А потом поинтересовался, зачем Инту нужно мое скромное мнение. Оказалось, это был своеобразный тест. Ему понадобилось выяснить характер моего, а по большому счету — человеческого мышления. И ты знаешь, он остался доволен результатом, нашел, что мозг землян способен решать довольно сложные задачи. А мне-то казалось, что я беспомощно карабкаюсь в паутине слов, не в силах внятно выразить свои мысли!

Я, признаться, слегка поплыл от похвалы. Вот тут-то Инт и спустил меня с небес на землю. Мол, рано радуешься! Мозги у тебя есть, отрицать не могу, да только используешь ты их на какие-то жалкие проценты. Вся остальная начинка черепа — фактически мертвый груз!

В общем, Инт решил как следует поработать с моим мозгом, пробудить «спящие» участки, чтобы раскрутить его на все сто процентов! Но, будучи существом цивилизованным, не мог сделать это без моего согласия.

Каждый из нас хоть раз в жизни мечтал стать сверхчеловеком, а тут суперменство подают на блюдечке! Кто откажется? Но опыт подсказывал, что нигде ничего не дают просто так. Короче, я заявил, что дам ответ лишь после того, как ознакомлюсь с планами Инта.

И тогда мне открылась шокирующая истина. Инт появился на планете около двух миллионов лет назад. Его сотворили, вырастили в особой среде предыдущие хозяева Линды. Да, когда-то там жили разумные существа, даже чем-то напоминающие людей. Они создали мощную техническую цивилизацию, но, увы, сами же ее и погубили каким-то глобальным физическим экспериментом, который вышел из-под контроля… Все белковые организмы погибли. А вот полусущество-полумашина уцелела! Хотя, разумеется, и Инту досталось. Особенно пострадали ячейки памяти. Инт забыл свое предназначение, можно сказать, одичал и, предоставленный самому себе, прошел длительную эволюцию.

За миллионы лет он достиг небывалого могущества. Сначала создал на Линде новую, более подходящую ему атмосферу. Затем занялся вопросами галактического масштаба. В принципе, Инт мог бы свободно путешествовать среди звезд. Но он не хотел. Не трогаясь с места, он разгадывал природу квазаров, «черных» и «белых дыр», множества других удивительных объектов. Голова идет кругом, как подумаешь, чему бы мы могли научиться у этого затворника!

Итак, Инт жил и развивался, познавая законы мироздания и размышляя о сути вещей. Работая над колоссальным трудом — Всеобщей теорией развития Вселенной, он не замечал бега времени.

И вдруг однажды Инт понял: что-то в его исполинском организме разладилось. Аномалии все нарастали, и, чтобы понять их природу, Инт произвел сложные вычисления. Результат ошеломил: жить ему осталось не больше тысячи лет! Срок огромный, по человеческим меркам, но ничтожный для существа с семизначным возрастом. Конечно, завершить грандиозную теорию за столь малый отрезок времени нечего было и думать.

В конце концов Инт пришел к выводу: его смерть была предопределена его создателями. Возможно, творцы боялись, что он рано или поздно выйдет из-под контроля, и поставили ограничитель. Устройство продолжало незаметно «тикать», и в один прекрасный момент «прозвенел звонок».

Прежние хозяева планеты ввели в программу Инта ряд ограничений, которые не позволяли ему полностью познать самого себя. Парадокс! Мыслителю, проникшему в секреты мироздания, оказалось не под силу сломать рамки, установленные творцами! Вот тогда-то Инт понял: помочь ему может только разумное существо, свободное от вмешательства чужой воли. А тут как раз на планету занесло меня…

Маркин помолчал, затем продолжил рассказ.

— Итак, Инт хотел, чтобы я придумал, как испортить «выключатель». Хороша задачка, если даже премудрый Инт не сумел ее решить! Теперь понимаешь, почему мой мозг требовалось загрузить на сто процентов, пробудить способности, о которых я и не подозревал? Выяснилось, что кое-какие из неработающих связей Инт уже задействовал, когда обучал меня своему языку. Теперь он просил моего согласия довести эту перестройку до конца.

Наступила напряженная, пульсирующая тишина.

— Так, значит, вы сейчас?.. — Я не осмеливался продолжить фразу. Мысль о том, что мой собеседник, возможно, уже не совсем человек, была чудовищной, и я попытался подавить ее, загнать на самое дно сознания.

Пусть Маркин скажет «нет»! Только одно слово — «нет»!

— Да, — сказал он.

_{(Окончание следует.)}.