Юный техник, 2015 № 05

АКАДЕМИЯ ПБ Законы изобретательства

Начнем с главного. Целями современной патентной системы являются, с одной стороны, выдача изобретателю надежных прав на его новацию, с другой — защита общества от злоупотребления патентной монополией. Первые попытки защищать свои права изобретатели начали чуть ли не в каменном веке. Однако более-менее законченный вид патентное право приобрело сравнительно недавно. Так, например, в этом году исполняется 225 лет со дня принятия первого патентного закона в США, где ныне работает одно из самых совершенных патентных ведомств в мире. Его сотрудники гордятся тем, что в стенах их ведомства в свое время побывали такие знаменитости, как Александр Белл, Томас Эдисон, Чарльз Гудьи, братья Райт и многие другие.

Сам патентный закон, базирующийся на конституции США, где сказано, что конгресс имеет право «содействовать прогрессу науки и полезных ремесел посредством охраны на ограниченный период исключительного права изобретателя по отношению к его открытию», был принят в 1790 году. В нем, в частности, указывалось, что обладателю патента «правительство дарует право не давать другим использовать или продавать это же изобретение в течение 17 лет».

В том же году некоему Сэмюэлю Хопкинсу из Филадельфии был выдан первый американский патент на новый прибор по производству поташа. Он был подписан президентом, генеральным прокурором и государственным секретарем — американское общество уделяло большое внимание развитию творческой деятельности населения и защите ее продуктов. Недаром первым главой патентного ведомства США был не кто иной, как сам Томас Джефферсон, будущий третий президент США.

Впрочем, сами американцы были отнюдь не первыми в этом деле. Идея патентной системы прибыла в Новый Свет вместе с иммигрантами из Англии. А там, после длительных парламентских дебатов, еще в 1623 году был принят первый английский патентный закон «Статут о монополиях». Закон объявил незаконными все королевские привилегии, за исключением патентов на новые виды производств, выдаваемых первому и действительному изобретателю.

Таким образом, по сути, патент — это титул собственника на изобретение. Выдавая патент, государство обязуется обеспечить патентовладельцу исключительное право в области промышленного и торгового использования технической новации. Впрочем, это не означает, что изобретение обязательно будет внедрено и извлечена выгода из содержащейся в нем новизны. Достижение этих целей является функцией процесса модернизации, а не процесса изобретения.

На американском континенте (до принятия патентного закона и введения регистрационной системы) первый патент на изобретение — усовершенствование косы — выдали власти колонии Массачусетс. Согласно закону, в США было создано патентное ведомство — совет в составе госсекретаря, министров обороны и юстиции.

Патентование в США, как и в любой другой стране мира, носит внутригосударственный характер, то есть защита патента, полученного в США, распространяется только в пределах этой страны. Ведомство США по патентам и товарным знакам (USPTO) является составной частью структуры министерства торговли США. Основной миссией USPTO являются содействие промышленному и технологическому прогрессу, а также укрепление национальной экономики.

Дух образования, новаторства, изобретений, научных открытий, освоения богатых природных ресурсов стал в США определяющим. Имена Франклина, Эдисона, Белла, Вестингауза, Морзе, Фултона были у всех на устах, они стали знаменитостями. Как скажет в адрес американцев Ж. Верн: «Янки — эти первые механики мира — рождаются инженерами, как итальянцы — музыкантами, а немцы — метафизиками».

Патентное ведомство США и ныне делает очень много для того, чтобы дух изобретательства, который сослужил Америке великую службу, не угас. Так, в 1987 году оно начало долгосрочную программу «Progect XL», цель которой — знакомство молодежи с техническим творчеством на всех этапах обучения, а также судебная защита объектов авторского права. Разработана программа обучения детей различного возраста. Организация творчества молодежи через конкурсную деятельность стала важным направлением государственной политики.

Стимулирование изобретательской активности осуществляется на всех уровнях управления — от правительства до предприятия. На первом уровне формируется государственная политика содействия развитию новаторства и изобретательства в стране.

Томас Джефферсон — первый глава патентного ведомства США.

С этой целью принимаются соответствующие законы, разрабатываются комплексные программы, разносторонние формы и методы государственного механизма, которые стимулируют изобретательскую деятельность.

В США есть много музеев, где демонстрируются изобретения, представлены их создатели. Музей электрических изобретений СПАРК расположен в г. Беллингхэм, штат Вашингтон. Здесь представлены экспонаты и выставки, которые интересны посетителям всех возрастов. Они демонстрируют развитие электричества и радио, изменившее ход истории всего человечества.

Патентное бюро США имеет свой музей. Он находится в городе Александрия, где, в частности, была развернута специальная выставка, посвященная Стиву Джобсу. Экспозиция включала 30 огромных телевизионных панелей, выполненных в стиле коммуникаторов iPhone. На них отображается информация по тем трем сотням патентов, в авторах которых числится экс-глава Apple.

К сожалению, в нашей стране проблемам патентования уделяется значительно меньше внимания, чем в тех же США, Англии, Японии или Китае. Получилось так, на мой взгляд, вот почему. Буржуазное патентно-лицензионное дело и исключительное право патентообладателя на изобретение действовало и развивалось при царизме 105 лет (1812–1917 гг.). На смену пришло советское изобретательское дело (1919–1991 гг.), а правообладателем изобретения стало государство. В итоге в СССР изобретатели во многом потеряли интерес к творческой деятельности, поскольку за авторские свидетельства им практически ничего не платили. А сама патентная наука перестала быть связующим звеном в цепи образование — исследование — производство.

В начале 90-х годов ХХ века патентное право в России было восстановлено. Однако его премудростям даже самих «генераторов идей» не удосужились обучить, и они сошли с дистанции, только лишь услышав, что за патентование они теперь должны платить из собственного кармана, а процедура эта недешевая.

В итоге на мировом рынке гражданской наукоемкой продукции доля России составляет всего лишь 0,3–0,5 %, в то время как доля США — 36 %, а Японии — 30 %. По данным экспертов, Россия, начиная с 2000 года, в среднем теряет ежегодно 1,5 млрд. долларов, которые могли бы поступать в казну в виде налогов и сборов от реализации продукции, охраняемой правом интеллектуальной собственности.

Между тем Россия богата талантами. И если «на поверхности» находится не один десяток историй о гениях, совершивших открытия и изобретения в разных областях, то какими цифрами могли бы измеряться инновации, если бы среда благоприятствовала развитию науки и свободному предпринимательству? Разница между Россией и западными странами не в том, сколько в них одаренных ученых, а в редкости реализации их идей. Успех инновации включает практическое применение: «Русские хорошие изобретатели, но плохие инноваторы».

На протяжении трех столетий российские ученые и изобретатели были пионерами во многих областях науки и техники: электричестве, радио, авиастроении, лазерах, компьютерах. Однако им, как правило, не удавалось успешно коммерциализировать свои блестящие идеи и разработки.

Почему это происходит, попытался объяснить профессор Массачусетского технологического института и Гарвардского университета Лорен Грэхэм, выступивший с докладом в России. Будучи инженером по специальности, Грэхэм увлекся историей российской науки.

«Павел Яблочков, Александр Лодыгин, Александр Попов, Олег Лосев, Игорь Сикорский, Сергей Лебедев — все они были первопроходцами в науке и технике, но не все смогли реализовать свои идеи в России, — полагает он. — Если русские были первопроходцами в таких сферах, как электричество, радиоволны, самолетостроение, разработка транзисторов, диодов, лазеров и ЭВМ, то почему Россия — слабый игрок на мировом рынке высоких технологий? А все дело в том, что ни одна другая страна в мире не имеет такого контраста между интеллектуальным, творческим превосходством и недостаточной развитостью высоких технологий, как Россия. Самым поразительным здесь является то, что Россию нельзя назвать технологическим болотом: российские ученые сделали в ХХ веке множество важнейших научных открытий. Среди их достижений можно назвать изобретение лазеров, они стали пионерами в области компьютерных технологий и даже предложили концепцию гидроразрыва. Однако все эти и многие другие идеи были позже доработаны и коммерциализированы в других странах. Неспособность крупной державы извлечь выгоду из своих научных знаний — чрезвычайно серьезная проблема.

Сегодня российские лидеры понемногу начали признавать это, но пока все усилия принимают форму централизованных инициатив, в том числе создания наукограда в Сколково, который правительство России при поддержке Массачусетского технологического института попыталось превратить в российскую версию Кремниевой долины. Однако этого недостаточно. Придется еще внести массу изменений в правовую систему, изучить и повсеместно применять, а главное, защищать патентное право и изменить положение инвесторов. Технологии не развиваются сами по себе. Для этого необходимо создать самые разные поддерживающие механизмы».

Пока же российская инновационная система ориентирована на приобретение готовых технологий, а не на разработку собственных, способных обеспечить устойчивое развитие экономики своими силами. В глобальных инновационных рейтингах Россия занимает 60-е(!) места. По показателю, характеризующему взаимодействие бизнеса и научного сообщества, мы находимся сегодня на 61-м месте, наш ближайший сосед — Сенегал.

Экономическая система должна обеспечивать инвестиционные возможности, законодательная — защищать интеллектуальную собственность и вознаграждать изобретателей, а политическая система должна не бояться технологических инноваций, успешных и влиятельных предпринимателей, а продвигать их.

А. РЕНКЕЛЬ, патентовед