Юрий Грозный, Царь всея Руси

Глава 6 Европа

18. Ограбление Европы.

Как только на Клязьме прошел ледоход, Юрий отплыл в Булгарию. Решил на месте ознакомиться с приготовлениями Ильхама к решающей битве с монголами. Ну и присоветовать что-нибудь полезное.

В этом году первый раз за все время, прошедшее после чудесного перевоплощения, Юрий не пошел летом в очередной военный поход. Под егоруководством выросло достаточное количество военачальников, для которых пришло время проявить себя. И Царь дал им такую возможность.

Поход на Лондон возглавил стратиг Кондрат, выросший за два десятка лет из простого гридя до стратига, эскадру кораблей вел адмирал Власий. Поход на Париж возглавили стратиг Лавр, бывший 23 года назад простым боярским сыном, и адмирал Максим. На Трабзон войско и флот повели стратиг Путята и адмирал Прохор.

Византийского стратига Флавиона и пятерых византийских мастеров камнеметных машин Юрий взял с собой, намереваясь передать их Ильхаму на временную службу. Подготовку греком русского войска Юрий оценивал весьма высоко.

Ильхам встретил Юрия в Булгаре. Попировав совсем не долго, лишь для протокола посольского,самодержцы принялись за дела державные.

На большой подробной карте Булгарии Ильхам показал Царю построенную булгарами систему укреплений. Юрий весьма впечатлился. Система получилась грандиозной. Многочисленные засечные линии, насыщенные острогами, покрывали всю территорию между реками Сок и большой Черемшан. На востоке эти линии упирались в предгорья Урала, изобилующие поросшими дремучими лесами ущельями, по которым сбегали бурные речки. На западе рубежи упирались в Волгу, вдоль которой тоже были устроены засеки и остроги. На всякой речушке, и даже овраге, в месте пересечения их с дорогами булгары построили засеки.

Отразив три года назад с помощью русских пищальников нападение монголов на город Ошель, Ильхам сумел год назад несколькими локальными ударами в правобережье Волги оттеснить монголов за рубеж речек Бездна и Карла, где построил новую линию обороны.

Оборонительный рубеж, построенный Ильхамом по Бездне и Карле как нельзя лучше вписывался в планы Юрия по сохранению водного пути из верховьев Камы и Чусовой на Русь. В связи с недавними открытиями рудознатцев на Чусовой важность этого пути еще более возрастала.

С учетом найденных рудознатцами залежей серебра, железа и золота на Чусовой, теперь нужно было удержать в своих руках весь речной путь по Волге, Каме и Чусовой. Удержание рубежа по Бездне и Карле обеспечивало сохранение сухопутной связи между Русскими и Булгарскими землями по правому берегу Волги через низовья Суры. Расположенные между Сурой и Волгой земли эрзян и буртасов принадлежали Булгарии. На этих же землях располагался крупный булгарский город Ошель, в котором и родился 18 лет назад крепкий союз Руси и Булгарии. Западнее низовьев Суры располагалось ныне русская Арзамасская, бывшая эрзянская, земля.

В левобережье Волги теперь было целесообразно удержать рубеж по реке Сок, чтобы монголы не вышли к верховьям Чусовой.

— Ну, что же, брат, — обратился Юрий к Ильхаму. — Благодаря нашим набегам на Европу и нашей средиземноморской торговле, бронзы, пороха и греческой смеси у нас теперь в достатке. Поэтому, помогу тебе против монголов всемерно.

Было мне откровение, что на своем Великом Курултае порешат чингизиды идти походом на Запад. Покойный Чингис хан завещал им идти на запад «до последнего моря». Соберут они до 150 тысяч войска. Это не считая обозников. Вы в этом походе у них будете первыми жертвами, а мы — вторыми. На вас они нападут через год летом.

Потребуют они признать их сюзеренитет, давать им ежегодную выплату десятины во всем: и в деньгах, и в скоте, и в людях. Или истребят всех, кто не покорится. Так они везде делают, ты сам об этом ведаешь.

— Ведаю, брат! Воины у них сильные, все одоспешенные железом. Полководцы у них еще лучше, чем воины. Там, где силой взять трудно, берут хитростью. И с ними мастера циньские. Строят машины осадные, что метают огненные снаряды, вроде вашего греческого огня.

Как отбить 150 тысячное войско, даже не ведаю. У меня то, всего, после всех потерь около 40 тысяч воинов осталось. Да еще сотню тысяч ополченцев выставлю, если всех мужчин под копье поставлю. Ну да, ополченцы же, не воины. Хотя, на стенах топорами махать сгодятся.

— Ты же знаешь, я свое ополчение уже три года учу и вооружаю. И тебе то же советую. Начинай немедленно. Для этого я тебе привез стратига византийского. Зело опытный в ратных делах муж.

И пять ратей пищальных у тебя есть. Это восемь тысяч воинов при полутысяче пищалей. Даю теперь позволение, употребить их в деле на рубеже Сока.

И мастеров камнеметных машин я привез. У меня теперь во всехуездных городках, на всех башнях камнеметы стоят. Обучай своих мастеров и начинайте строить машины. Греческой смесью в нужном количестве я тебя обеспечу.

— И чего же ты от меня хочешь за эти благодеяния, брат?

— Знаю, после перекрытия монголами торгового пути по Волге, доходы казны у тебя упали. Поэтому, требовать оплаты не буду. Наоборот, помогу. У тебя, по моим сведениям, еще тысяч 30 семейств потеряли кормильцев. И сидят они у тебя на иждивении. Ты их кормишь, хотя запасы продовольствия уже истощились. Готов забрать этих сирот у тебя. Расселю их в землях прибалтийских.

И в дальнейшем, если не удастся удержать рубежи на Соке и Бездне, готов забирать такие семьи. Потому, что, в этом случае, у тебя посевные площади сильно сократятся. Не сможешь ты их всех прокормить.

А твой рубеж по Черемшану, нужно удержать любой ценой. Для этого тебе пяти пищальных ратей должно хватить. А в твои правобережные земли я готов летом ввести еще две своих пищальных рати. Однако, ты добавь в них по одному конному и по паре пеших полков.

Теперь, договоримся давай вот о чем. Все пищальные рати ты держишь в резерве. И бросаешь в бой только для ликвидации прорывов монголов через засечные рубежи. В гуляй-городе при поддержке панцирной пехоты пищальники отобьются от монголов. Десяток пищалей по огневой силе мало уступают двум полевым пушкам. А потом ты другие силы к прорыву подтянешь, и монголов выбьешь за рубеж.

— Благодарю тебя за все, брат. Знаю, не отбиться нам от монголов без твоей помощи! Семьи сиротские к тебе вышлю. И все сделаю, как ты советуешь. Иначе, погибнет народ булгарский.

И последнее. Клянусь, брат, если выстоим мы против монголов, принести тебе, брат, присягу вассальную. Уверен, поддержит меня в этом весь народ булгарский. А кто не поддержит, тот сильно об этом пожалеет.

— Спасибо, тебе брат,за доверие. Не обижу я народ булгарский. Будете вы мне такие же дети, как и весь народ русский. А потому, у меня к тебе еще одно предложение. Дочь твоя Юлдуз, после гибели брата моего Владимира вдовой осталась. Ты знаешь, о внуках я забочусь, со мной они вместе с матерью живут. А вот мой третий сын Мстислав, не женат еще. А ему уже 17 лет. Самое время ему жениться. У тебя же еще дочери незамужние есть?

— Как не быть. Третья моядочь, Айгюль, как раз в возраст вошла. Четырнадцать лет ей исполнилось. Да я тебе на пиру ее представлял, вместе с другими детьми.

— Помню ее. Красавица. Думаю, Мстиславу понравится. Давай их оженим! Приезжай ко мне с ней вместе перед ледоставом. Как раз, тогда войска из походов заграничных вернутся. Опять у меня во Владимире пир горой будет. Славно погуляем. В последний раз расслабимся перед битвами великими!

— Спасибо тебе за честь предложенную. Обязательно приеду с невестой вместе!

— Еще один тебе совет. За лето накопи на Каме несколько тысяч ладей. И как только монголы нападут, сразу всех, кроме воинов и ополченцев, переправляй через Каму на правый берег. Там устрой временные балаганы и склады продовольствия. Иначе, если прорвут монголы наши рубежи, захватят они людей твоих в рабство. И погонят их всех, и детей и женщин, на стены ваших и наших городов. За Камой тоже готовь рубеж укрепленный. Это на самый черный день. Не дай нам этого Бог, конечно.

В Булгарии Юрий провел три седьмицы. Провел смотр и учения всех пяти пищальный ратей. Осмотрел засеки и остроги на них. Остался доволен. Пообщался с невестой сына. Весьма понравилась девица. И умна, и красива, и воспитана.

По пути домой заехал в Арзамасскую землю, которую не успел посетить зимой. Проверил дороги, засеки, укрепления Арзамаса и пяти уездных городов, состояние войска и ополчения. Последние годы в эту землю ему заезжать не доводилось. Городок Арзамас уже разросся до десяти тысяч жителей. Земля, по сравнению с эрзянским временем, пополнилась людом и похорошела. Обороной, в основном, остался доволен. Наместники, управы и земство, понимая приграничное положение земли, работали рьяно.

Во Владимир Царь вернулся только в конце июня. Заслушал отчеты дьяков. Дьяк Конон доложил, что приход в казну от римского похода вдвое превысил константинопольский.

Дьяк Савва отчитался, что вооружение для ополчения южных и центральных земель полностью укомплектовано и доставлено в уездные арсеналы. Комплектование северных и западных земель продолжается. Запасы пороха, ядер, картечи, греческого огня заготовлены согласно нормативам, утвержденным Синклитом. Сооружение камнеметных машин в городах и острогах южных земель завершено. В центральных землях работы продолжаются.

Дьяк Потап доложил, что, согласно донесениям, все три войска в поход вышли вовремя. По времени, уже должны приступить к осаде городов. Но, донесений об этом пока не поступило.

Дорожный Приказ отчитался, что засеки в южных землях согласно утвержденных планов построены. Ведутся работы на засеках в центральных землях.

Дьяк Городового Приказа Аникей доложил, что работы по укреплению камнем городских стен в южных и центральных землях закончены. Ведутся работы по укреплению камнем стен и кровель городских зданий, каковые будут закончены до весны 1236 года.

Юрий почувствовал законную гордость за свои тяжкие многолетние труды. Созданная им государственная система работала. Контрольные службы вовремя вычищали из управ и наместничеств казнокрадов, заговорщиков, лентяев, да и просто дураков. Весь начальный и служивый люд трудился в поте лица.

Уединившись на пару дней Юрий написал давно задуманное Уложение о царевых наградах.

За ратные подвиги рядовые воины и десятники, полусотники и сотники именным царским Указом будут награждаться Крестом святого Георгия Победоносца. Серебряный крест размером в три четверти длани с отчеканенным образом святого будет носиться на серебряной нагрудной цепи. Обладатель награды будет иметь право обращаться без доклада напрямую к наместникам уездов и дьякам уездных управ. Представлять к этой награде будут воеводы.

Военачальники от подполковников и выше за одержанные победы будут награждаться Большим Крестом святого Георгия Победоносца. Серебряный крест размером в пядь будет давать правообращаться без доклада к дьякам земельных Управ. Представлять к награде отличившихся будут стратиги.

Для награждения за особо выдающиеся и многократные подвиги Юрий решил учредить Крест Архангела Гавриила. Золотой крест на серебряной цепи размером в половину пяди с отчеканенным образом Архангела будет давать право на вход без доклада к наместникам земель и дьякам приказов. Представлять к награждению этим Крестом будет Воинский Приказ.

И наконец, в награду за многократные победы в сражениях Царь будет жаловать воевод и стратигов Большим Крестом Архангела Гавриила. Золотой крест размером в три четверти пяди на золотой же цепи будет давать награжденному право на прямое обращение к самому Царю.

Изготовить образцы наград для утверждения Юрий поручил Ратмиру. Произвести первые награждения Юрий намеревался после возвращения войск из походов.

Все оставшееся время до возвращения войск из походов Юрий занимался проверкой боеготовности регулярных войск. Провел учения всех фемов и гарнизонов стольных городов в Арзамасской, Ивановской, Рязанской, Мценской, Владимирской, Смоленской, Новгород-Северской и Вологодской земель. Особо тщательно проверял воинские умения артиллеристов, пищальников и огнеметчиков. Понизил в должности одного стратига, трех воевод и восьмерых полковников. Одного воеводу и двух полковников отдал под суд и лишил поместий. Совсем немного, если разобраться.

В августе поступили донесения от стратигов походных войск. Все намеченные столичные города были взяты.

Первым, еще в июне, пал Трабзон. Флот адмирал Прохора высадил на берег конные полки стратига Путяты по обе стороны от города. Полки быстро перекрыли все выходы из города. Следом высадились полки гуляя и пехота, которые поставили осадные городки у всех городских ворот. Затем подтянулась и артиллерия. Гарнизон города насчитывал всего лишь полторы тысячи воинов и четыре тысячи ополченцев.

На следующий день с утра до полудня стены Трабзона были разрушены во многих местах. Пушки с кораблей уничтожили береговые камнеметные машины, установленные на входе в гавань. Во второй половине дня одновременным штурмом через проломы стен и с зашедших в порт кораблей пехотные полки при поддержке полевой артиллерии подавили сопротивление гарнизона и взяли город. Потери русских были минимальными.

Город ограбили за два дня. Как обычно, взяли всех мастеров. Затем флот двинулся в обратный путь. Турки — сельджуки, к которым обратился за помощью сбежавший из своей столицы император Трабзона Мануил, прислать помощь не успели.

Одновременно,византийцы ограбили другие портовые города Трапезунда: Синоп, Керасунт и Амастриду. Столкновений с турками византийцам тоже удалось избежать. Мануил, однако, сумел извернуться и сохранил за собой статус вассала Конийского султана, хотя степень самостоятельности Трапезунда сильно ослабла.

В начале июля эскадра адмирала Власия и стратига Кондрата достигла Лондона. Город размером две с половиной на полторы версты располагался на левом берегу полноводной реки Темзы в 70 верстах от моря. С напольной стороны был окружен невысокой стеной и рвом. С речной стороны стены вовсе не было. Однако, сразу ворваться в город со стороны реки было невозможно. Ниже города, на высоком холме был построен крепкий королевский замок — Тауэр. На его высоких башнях англичане разметили мощные камнеметы, которые простреливали Темзу на всю ее ширину. В Тауэре засел гарнизон в тысячу отборных воинов. Сам город защищали только ополченцы. При населении города в 30 тысяч человек, он мог выставить 5 тысяч ополченцев.

Первой подошла к городу эскадра галер, высадившие три конных полка, которые перехватили все шесть дорог, выходящих из города. Дорога, ведущая из города на юг через единственный мост, тоже была перекрыта. Следом высадились семь пехотных полков, окружившие город плотным кольцом.

Король Англии Генрих в первый день осады имел возможность уйти из города вверх по Темзе на корабле, но не сделал этого, понадеявшись на мощь стен Тауэра и помощь своих вассалов, к которым были незамедлительно отправлены гонцы. А на второй день Темза выше города уже была перекрыта с обоих берегов батареями полевых орудий.

Тауэр действительно впечатлял. Размеры его в плане составляли 100 на 110 саженей. Замок окружали два ряда стен высотой в 9 саженей и толщиной в полторы сажени. 32 мощные башни с установленными на них баллистами достигали 11 саженей в высоту. В центре замка на 16 саженей возвышалась цитадель под названием Белый Тауэр, со стенами в две сажени толщиной. Это был один из самых мощных замков Европы. В нем же хранилась королевская казна и королевский арсенал. Под холмом вокруг замка был выкопан соединенный с рекой глубокий ров.

Тем временем по Темзе к Тауэру поднялись тяжелые нефы с осадными пушками. Взять эту крепость было бы почти невозможно. Если не использовать русские осадные пушки. Осадную артиллерию выгрузили. С восточной и северной сторон Тауэра поставили в гуляй-городках по полтора десятка осадных пушек. Артиллеристы принялись громить стены. Чугунные ядра легко крушили стены, сложенные из мягкого известняка. Полевые пушки в это время сносили со стен и башен заборолы и баллисты.

Конные сотни согнали из соседних сел четыре тысячи селян с конными повозками, которые под конвоем принялись свозить к крепости бревна от разобранных домов, вязанки хвороста, мешки и корзины с грунтом. За день в обоих рядах стен были пробиты проломы в десяток саженей шириной. Все баллисты на башнях были уничтожены. Ночью гуляй-городки подвинули на сотню шагов к стенам. С утра селяне под ударами плетей надсмотрщиков принялись заваливать рвы перед проломами. Лучников, пытавшихся стрелять по занятым этим делам селянам, сносили со стен пищальники. К полудню рвы завалили.

Дальше Кондрат действовал по наработанной тактической схеме. Панцирная пехоты несколько раз демонстративно шла на приступ. Гауфницы каждый раз выносили из проломов картечью выстроившихся там защитников. Затем пехота вошла в проломы и заняла внешний ряд стен по обеим сторонам от проломов. Гауфницы подтащили в пролом на разбитую стену, артиллеристы принялись выметать картечью защитников из проломов во внутренних стенах.

До вечера обе внешние стены Тауэра были заняты русской пехотой. Корабли адмирала Власия поднялась вверх по реке за Тауэр и высадили прямо в город четыре пока пехоты с полевой артиллерией и пищальниками.

На следующий день сопротивление городского ополчения было подавлено. Войска приступили к грабежу. Толстенные стены Белого Тауэра осадная артиллерия ломала еще целый день. К вечеру третьего дня цитадель была взята. Король Генрих погиб при штурме цитадели. Вместе с ним погибли приближенные рыцари. Пленных русские не брали.

Город грабили еще три дня. На шестой день к городу подошло из ближайших графств войско из полутора тысяч рыцарей и шести тысяч пехоты во главе с владетельными английскими лордами. Против них стратиг Кондрат, как положено воинскими уставами, выставил гуляй-город и большую часть полевой артиллерии.

После того, как атакующих рыцарей и пехотинцев накрыли четырьмя пушечными залпами, остатки деморализованного английского войска с обоих флангов атаковали конные полки при поддержке пищальников. Рыцарей истребили всех. Полторы тысячи рядовых взяли в плен. В городе взяли еще две тысячи ополченцев. На галеры нужны были гребцы. Мастеров взяли всех.

Разграбив королевскую казну, арсенал, королевский замок, соборы, церкви и богатые городские дома, на восьмой день эскадра выступила вниз по Темзе в обратный путь. За кормой полыхал подожженный со всех концов Лондон. Горючей смеси русские не пожалели. Убитыми и ранеными русские потеряли всего две сотни воинов.

На обратном пути у берегов Англии, Фландрии и Голландии захватили еще дюжину кораблей. Чтобы не вести их пустыми, эскадра зашла на пять дней в город Амстердам. Взяли и ограбилии его тоже. Перед отходом подожгли. Царь повелел своим стратигам в Европе не церемониться. Сжигать все, что нельзя взять с собой. Чтобы католики надолго запомнили тяжелую руку русского Царя.

Длиннее всего был путь до Парижа. Вел эскадру к французским берегам адмирал Максим, самый опытный адмирал русского флота. К устью реки Сена эскадра подошла 11 июля. Русло протекающей по равнине Сены было весьма извилистым. По прямой от устья Сены до Парижа было немногим больше 150 верст, а по извилистому руслу реки — более 350 верст.

Поэтому, войдя в устье реки, стратиг Лавр сразу высадил с нефов на берег три конных полка. Рассыпавшись по окрестностям, конники отобрали у селян и пригнали к месту высадки две тысячи лошадок. Их запрягли в повозки полка гуляй-города и полка полевой артиллерии. На коней посадили и пехотный полк. Полки двинулись вдоль правого берега петляющей реки к городу Руану. До Руана по дороге было 70 верст, а по реке все 160. Галеры, вспенивая воду Сены веслами, полным ходом пошли вверх по реке. За ними неспешно двинулись нефы. Идти под парусами по извилистой реке было трудно. И медленно.

Конные полки выйдя к Руану, блокировали город. На следующий день к городу подтянулись остальные полки, уплотнив блокаду.

Город Руан с населением в 11 тысяч человек был стольным городом герцогства Нормандия. Город окружала стена двухсаженной высоты длиной околотрех верст с многочисленными башнями. В городе имелась и цитадель — Руанский замок со стенами высотой в 7 саженей. Поскольку, уже пару сотен лет за город боролись англичане и французы, стены его многократно проламывались и многократно ремонтировались, а сам город многократно грабился. Поэтому, сам по себе Руан интереса для русского войска не представлял, но камнеметы с его башен простреливали Сену, поэтому его необходимо было брать штурмом.

Однако, герцог Нормандии Ричард к приходу русских войск уже получил известие из Англии о том, что город Лондон вместе с могучим Тауэром был взят русскими за неполных три дня, а король Генрих погиб. Поэтому, герцог вместе с приближенными, при виде приближающихся русских войск, предпочел бежать из города вверх по реке. После его бегства к Лавру вышла делегация городского магистрата с предложением о сдаче города. Лавр сдачу принял, пообещав не грабить и не жечь город, наложив на магистрат обычную виру в размере одной гривны с дыма.

На третий день после высадки к городу подошли галеры с осадными пушками. Не задерживаясь, галеры прошли дальше. Конное войско тоже двинулось в сторону Парижа по дороге, проходящей вдоль правого берега реки. В городе остался лишь один конный полк. Впрочем, через день к городским пристаням пришвартовались корабли русской эскадры с остальным войском.

Дальше по реке тяжелым морским кораблям идти было невозможно. Поэтому 40 кораблей остались в городе с одним пехотным полком при двух десятках полевых пушек. Впрочем, команды кораблей насчитывали полторы тысячи моряков. Сотни конных полков пригнали в город из окрестных сел еще двенадцать тысяч лошадей, и все русское войско верхами двинулось на Париж вслед за своим авангардом.

На пятый день после высадки конные полки окружили правобережную часть Парижа. На седьмой день подошли галеры и остальная часть войска. Четыре десятка галер, не доходя версты до города, высадили два пеших полка, полк гуляя и полк полевой артиллерии на левый берег. Полевая пушечная батарея заблокировала движение по реке вверх от города.

Как и в Лондоне, ниже городской стены на правом берегу стоял мощный королевский замок именем Лувр. Лувр почти не уступал Тауэру. Стены Лувра имели высоту 11 саженей и толщину в полторы сажени и венчались шестью высокими башнями. В Лувре размещался королевский арсенал. Центральный донжон имел стены высотой 15 саженей и толщиной в две сажени. Как и в Тауэре, в донжоне размещалась королевская казна. Глубокий ров, сообщающийся с рекой, окружал замок.Как и в Тауэре, камнеметные машины Лувра препятствовали движению кораблей по реке.

Правобережную часть города полукольцом окружала старая стена длиной в пять верст, высотой в две сажени, построенная на высоком валу, с многочисленными башнями. В эту часть города через воротные башни входили восемь дорог.

Левобережную часть тоже окружала стена на валу длиной в четыре версты и высотой четыре сажени, более новая. Через воротные башни этой стены в город входили еще 8 дорог.

В дополнение ко всему этому, центральная, самая старая и богатая часть города, располагалась на острове Ситэ, связанном с береговыми частями города тремя мостами. На острове располагались королевский дворец, кафедральный собор Нотр-Дам и городские дома французской знати.

Население города приближалось к 45 тысячам человек. Поскольку король Людовик без задержки получил известия о взятии русскими Лондона и о высадке русского войска в Нормандии, он успел стянуть в город дружины своих вассалов из ближайших городов и замков и заперся в Лувре.

Город обороняли полторы тысячи рыцарей, шесть тысяч пехотинцев и восемь тысяч ополченцев. Кроме того, в самом Лувре засел сам король с четырьмя сотнями отборных рыцарей и тысячей стрелков.

В осадившем Париж русском войске насчитывалось 11 тысяч воинов при 150 пушках, из них 30 осадных. Экипажи галер насчитывали около тысячи моряков при 80 пушках.

Из-за большого периметра города, плотно окружить его не получалось. Поэтому, каждую дорогу перекрыликонной сотней при десятке пищалей.Три рати Лавр расставил вокруг города. Одну рать с большими осадными пушками против Лувра, две рати с малыми осадными пушками — напротив центральных ворот правобережной и левобережной частей города. Тянуть со штурмом было нельзя. Могли подтянуться другие вассалы Людовика.

Штурм города начали на рассвете 20 июля. Еще до полудня рухнула северная стена и надвратная башня. Рать воеводы Угрима по уставу, сначала выбила из пролома защитников городакартечью, затем тремя полковыми колоннами, при поддержке артиллерии вошла в правобережную часть города. Одну из колонн составили пехотинцы гуляя.

Через два часа рухнула и южная стена. Воевода Фалалей ввел свои полки в города, и начал методично истреблять картечью и ядрами очаги сопротивления. Все по уставу городского боя.

Стену Лувра ломали весь день до вечера. Лишь на закате рухнула стена, а затем обвалилась и надвратная башня.

Камнеметы на башнях Лувра были уничтожены еще до полудня. Галеры вошли в город и высадили на центральный остров три полка пехоты. Захватив почти без боя у не ожидавших от русских такой прыти французов весь остров и мосты ведущие в остальные части города, два полка ударили в тыл отбивающимся у северной и южной стен французам.

Третий полк двинулся по правому берегу вдоль реки на запад к Лувру. Тут французов почти не было, и полк быстро захватил городскую стену напротив Лувра. Затащенные на башни полевые пушки открыли огонь по воротам и донжону.

Очистка города от яростно оборонявшихся рыцарей и ополченцев продолжалась до полуночи при свете многочисленных пожаров, возникших в домах от пушечных выстрелов. Дома с засевшими в них стрелками не штурмовали, а расстреливали в упор из пушек, погребая их защитников под обломками стен, перекрытий и крыш. Опять же строго по уставу. Русские рати уже накопили большой опыт штурма городов.

К утру следующего дня в руках французов оставался лишь замок Лувр. Впрочем, в западной стене замка зиял большой пролом. С рассветом канонада возобновилась. Большие осадные пушки через пролом в стене принялись крушить донжон. С башен городской стены по донжону и по ведущим из Лувра в город воротам начали бить малые осадные пушки, затащенные туда артиллеристами за ночь.

Когда и в стенах донжона появились проломы, штурмовые полки с двух сторон пошли на приступ. Согнанные к городу селяне забросали ров всяким хламом. Полевые пушки и гауфницы, затащенные в проломы и в выбитые ворота, расстреляли всех, кто рискнул высунуться из подвалов во двор замка. Затем в подвалы и в донжон через проломы забросили мощные ручные бомбы. Когда бомбы взорвались, немногих уцелевших защитников можно было брать голыми руками. Впрочем, в плен никого из рыцарей не брали. Повеление Царя на этот счет было ясным. Всех, кто пытался сопротивляться — убивать без пощады. Царское повеление полковники и сотники довели до всех ратников. Король Людовик со всеми ближниками погиб в донжоне.

Потери русского войска составили 120 убитых и три сотни раненых.

Город грабили два дня. Самое ценное грузили на галеры. Гребцов на галеры набрали из пленных ополченцев. Из остального сформировали огромный обоз на двух тысячах пароконных повозок, который под охраной всего войска двинулся к Руану. Перед уходом Париж подожгли со всех концов. Греческой смеси специально для этого прихватили в достатке.

До Руана обоз добирался семь дней. Перед самым Руаном отбили нападение рыцарей, подошедших из герцогств Бургундия и Шампань, попытавшихся атаковать обоз. Их было около трех тысяч, все конные. Арьергард из конных полков вовремя обнаружил приближение рыцарей, пехота и артиллерийский полк засели в быстро развернутом гуляй-городе. Атаку рыцарей отбили с большими потерями. Для них. Русские потерь не понесли. Конница еще полдня преследовала и рубила бегущих в панике рыцарей.

Погрузка на корабли в Руане заняла три дня. На обратном пути эскадра Максима завернула в крупный портовый город ганзейского союза Антверпен. Фем Лавра взял штурмом и ограбил его. Новые трофеи и мастеров погрузили на захваченные в порту корабли.

До конца августа эскадры Максима и Власия достигли русских портов на Балтике и приступили к разгрузке. Караваны речных ладей с трофеями потянулись вверх по Неману и Западной Двине.

Король Дании Вальдемар с готовностью принял приглашение Юрия поучаствовать в ограблении Европы. Датчане вспомнили былую славу своих предков, грабивших в течении трех веков всю Европу от Англии до Италии. Воспользовавшись тем, что главные силы Англии и Франции были разбиты русскими, судовые рати датчан взяли и разграбили города Дувр, Сендвич, Ипсвич и Ярмут в Англии,Гавр, Булонь и Шербур во Франции,Кале во Фландрии. По настоятельной просьбе Юрия, которой Вальдемар никак не мог пренебречь, две трети взятых в плен мастеров датчане переправили в русские порты.

19. Канун нашествия.

Всю осень Юрий инспектировал центральные земли: Владимирскую и Смоленскую. Проверял там то же самое, что и в южных: засеки, укрепление городов, готовность войск. Ополчения пока не проверял, селянам нужно было собирать урожай и готовиться к зиме.

Конечно, по его расчетам до центральных земель монголы не должны были добраться, но готовиться следовало и к самому худшему варианту развития событий.

Дело продвигалось споро, к нашествию монголов, прихода которых Юрий ожидал через год, подготовка должна была быть завершена. Правда, нескольких уездных начальников пришлось снять, а одного наместника отдать под суд.

К ледоставу вернулся во Владимир. Поприсутствовал на Синклите. Выслушал доклады Приказов.

Необходимое количество огнеметов с деревянными сифонами для уездных городов южных земель уже было изготовлено. Комплектование огнеметами уездных городов центральных земель близилось к завершению. Запасы огнесмеси быстро росли. Земляное масло из Сирии и Месопотамии по средиземноморскому маршруту шло непрерывным потоком.

Ратмир доложил, что пушек и гауфниц всех типов уже изготовлено с избытком против планов, а бронзы в запасах осталось еще очень много. Литейный двор уже вышел на мощность 12 полевых или 6 крепостных орудий в месяц. Пороха тоже запасено с избытком. Ручные бомбы и разрывные снаряды изготовлены по нормам Синклита.

Обдумав эти известия, посоветовавшись с дьяками Воинского, Городового и Бронного приказов, Юрий решил увеличить нормативы на количество пушек в стольных городах. Решили ставить осадную пушку на каждую третью башню. На остальные башни ставитькрепостные гауфницы. Огнеметы ставить на стену по одному между башнями.

Ратмир заверил, что бронзы для этого хватит. За год необходимое количество орудий для южных городов будет изготовлено.Воинскому приказу поручил готовить потребное количество артиллеристов.

Дьяк Приказа Потап принес Царю представления к награждению отличившихся воинов и военачальников. Царь представления утвердил. Крестом святого Георгия Победоносца был награжден один воин из Трабзонского войска, двое из Лондонского и трое из Парижского. В их числе были воины, пробившиеся сквозь королевских телохранителей лично поразившие насмерть королей Английского Генриха и Французского Людовика.

Большим крестом святого Георгия Победоносца был награжден полковник осадного артиллерийского полка Филипп, полк которого в короткий срок мощным огнем разрушил стены Тауэра — одной из самых могучих крепостей Европы.

Стратига Лавра за успешное руководство войсками в сложнейшем походах на Париж и ранее на Рим Юрий наградил Крестом Архангела Гавриила.

Награждение Царь произвел лично в Большой палате Владимирского дворца в присутствии Патриарха, членов Синклита, военачальников и городской старшины.

Казенный Приказы отчитался о приемке трофеев, взятых в последних походах. Золота и серебра взяли вдвое против константинопольских трофеев.

Броннный приказ доложил, что взяли 14 тысяч комплектов тяжелых рыцарских доспехов и 37 тысяч легких комплектов с соответствующим вооружением. Юрий распорядился полностью укомплектовать городскую стражу стольных городов южных и центральных земель тяжелыми доспехами, а стражу уездных городов — легкими. Остальные легкие доспехи передать в арсеналы Арзамаса, Ивановска, Мурома, Рязани, Мценска, Новгород-Северского для вооружения городского ополчения.

Затем Юрий встретился со своими сыновьями, вызванными во Владимир. Всех их он отозвал с занимаемых ими административных должностей. Пора было сыновьям набираться воинского опыта. Старших — двадцати четырехлетнего Всеволода и двадцати трехлетнего Владимира назначил полуполковниками в пищальные полки, отправленные в Булгарию. Младшего, восемнадцатилетнего Мстислава отправил туда же в пищальный полк полусотником.Все сыновья прошли военную подготовку в отроческом возрасте, включая пушкарское дело. С каждым царевичем отправил полусотню из царского конвоя и два десятка телохранителей.

Стратигу русского фема в Булгарии Назарию отписал поручение приглядеть за царевичами, не оказывая, однако, поблажек.

Неоднократно встречался с Патриархом Максимом, весьма довольным полученными церковными реликвиями и богослужебными книгами из кафедральных соборов и церквей Лондона, Парижа и Трабзона. Рассказал Максиму о последних явленных ему Архангелом Гавриилом откровениях. Вручил Патриарху собственноручно составленный Манифест, в котором сообщал о решении Великого Курултая Монгольской империи о походе на Запад. Призвал народ русский готовиться к битвам не на жизнь, а на смерть с небывалым доселе врагом, какого еще не видела Русь за все века своего существования. Попросил Патриарха во всех церквах и храмах оглашать Манифест, неустанно разъяснять прихожанам всю тяжесть предстоящих испытаний и призывать народ сплотиться воедино за Русь вокруг Царя и Патриарха Русской земли. Максим взялся написать соответствующие проповеди и разослать их по приходам и монастырям.

В начале ноября Юрий принял посольство Булгарии во главе с самим Ильхам ханом. Сыграли свадьбу царевича Мстислава и принцессы Айгюль, крещенной Патриархом именем Анны. Сразу после свадьбы Ильхам со свитой отбыл санным путем в Булгарию.

Царь поручил Воинскому, Пограничному, Сельскому, Городскому и Поместному приказам составить до конца марта полный перечень всех воинских, городских и пограничных формирований, список городских и сельских уездных и земельных ополчений, с указанием их численности, вооружения и поименных списков командного состава.

Всю зиму Царь, в сопровождении своих военачальников ездил по Арзамасской, Ивановской, Муромской, Рязанской и Мценской землям, на которые мог прийтись первый удар монголов. Во всех землях провел полевые учения войска и ополчения в полном составе. Фемы земельных войск на учениях взаимодействовали с полными составами ополченческих фемов.Произведенные на учениях практические артиллерийские стрельбы приучали ополченцев не пугаться артиллерийских залпов. Один воинский фем взаимодействовал на учениях с двумя — тремя ополченческими.

Во Владимир Юрий вернулся в марте. Ознакомился с докладами Земель о воинских силах. Прочитал сводную перепись воинских сил Руси, подготовленную Воинским Приказом.

Во всех русских землях на учете оказалось 36 тысяч дворян — конных воинов и 73 тысячи пеших ратников — смердов и малодворцев. Городовая стража насчитывает 31 тысячу стрельцов, при них 600 пищалей, причем, все пищали в стольных городах шести юго-восточных земель. Казаков — пограничников во всех пограничных землях имеется 32 тысячи.

Ополчение всех земель составит около 1 миллиона 600 тысяч человек. В нем будут служить военачальниками 22 тысячи дворян, малодворцев и смердов.

Крепостных орудий имеется 456 штук. Расположены они в южных и центральных стольных городах.

Полевых орудий насчитывается 1500 штук. Большая часть их размещается в южных и центральных землях.

В Булгарии находится 7 русских ратей трехполкового состава при 700 пищалях, общей численностью 11 тысяч пеших воинов.

В Ивановской земле, которая, почти наверняка, примет на себя первый удар врага, имеется 1100 конных и 2200 пеших воинов, 1500 стрельцов в 9 городах и 5 тысяч пограничников. Ополчение насчитывает 30 тысяч человек. Пушек и пищалей в Ивановской земле нет. Воинский Приказ и сам Юрий считали, что Ивановскую землю и, скорее всего, сам город Ивановск, удержать не удастся. Зато, упорная оборона этой земли позволит задержать монголов на две недели, определить направления ударов их главных сил и подтянуть резервы из внутренних земель в пограничные земли на эти направления.

Юрий считал, что, захватив Ивановскую землю, монголы двинутся на либо на Рязань, либо на Арзамас с Муромом, либо на Мценск. А может на все эти три направления. У стен этих городов Юрий и намеревался нанести захватчикам решительное поражение.

В четырех землях, на которые, скорее всего придется главный удар монголов: Рязанской, Арзамасской, Мценской и Владимирской имеется 11 тысяч конных и 23 тысячи пеших воинов при 520 полевых орудиях, 8 тысяч городовых стрельцов при 400 пищалях и 280 крепостных орудиях, 9 тысяч пограничников, 340 тысяч сельского и городового ополчения.

Кроме того, когда разведка доложит о приближении монголов, Юрий намеревался подтянуть в эти земли из Смоленской, Новгород-Северской, Переяславской, Вологодской, Новгородской, Псковской, Пинской и Полоцкой земель еще 22 тысячи конных, 25 тысяч пеших воинов при сотне орудий и 100 тысяч ополченцев.

По расчетам Юрия и Воинского приказа, этих сил будет достаточно для полного разгрома монголов, численность которых Юрий оценивал в 150 тысяч конных воинов.

Из всего этого воинского контингента для решающего сражения с монголами уже сформированы 2 конных фема, 9 пеших фемов и 40 фемов ополчения. Для каждой рати и каждого фема уже обозначены пункты сбора и маршруты выдвижения для всех возможных вариантов действий монголов.

Юрий еще раз лично проверил послужные списки и лично утвердил кандидатуры всех военачальников, начиная с воевод пеших и конных ратей, а также артиллерийских полковников и воевод гарнизонов всех городов.

В июне и июле Юрий объехал все уездные города Ивановской земли. Проверил состояние укреплений, готовность вооружения и наличие боевых припасов. Лично рассмотрел и утвердил планы обороны засечных линий, планы эвакуации населения и планы обороны городов. Лично напутствовал наместников, воевод — начальников гарнизонов, полковников пограничных и уездных полков, воевод ополченческих ратей. Разъяснял, что их удел — стоять на рубежах до последнего дыхания и до последней капли крови, обеспечивая мобилизацию сил всей остальной Руси. Обещал, что в случае гибели кормильцев Царь не оставит своими заботами их эвакуированные семьи. Сохранит за наследниками поместья и назначит компенсации за утраченное имущество.

В августе еще раз проверил оборону по южной границе Арзамасской, Рязанской и Мценской земель, на которой придется встречать нашествие монголов после падения Ивановской земли.

19. Великая империя монголов.

В начале лета 1235 года от Рождества Христова в коренных монгольских землях, в верховьях реки Онон, в степи, именуемой Талан-даба, собрались на Великий Курултай все прямые потомки Великого Потрясателя Вселенной Чингис Хана. Всего около полусотни чингизидов.

Потомки Великого Хана собрались со всех концов необъятной империи, созданной его военным и государственным гением. С востока на запад империя протянулась на шесть тысяч верст, а с севере на юг — почти на три тысячи верст. Некоторым, как его внуку Бату, пришлось добираться от западных пределов империи на Курултай почти полгода.

Величайшая в истории Империя, превосходящая по размеру и населению империю Александра Македонского и Римскую империю, была создана гением простого монгола Темучина всего за три десятка лет.

Гений Темучина, названного монголами Чингис Ханом проявился в создании непобедимой армии, разгромившей за 30 лет великие империи Цинь и Хорезм, могучие государства кара-киданей и тангутов, десятки более мелких государств. Силой меча были покореныдесятки разных народов, их властители убиты, а их воины поставлены на службу империи. Многие народы, убоявшись силы монголов, добровольно шли к ним на службу.

На землях Великой империи Чингис Хана проживало уже до ста миллионов людей разных языков: чжурчжени, циньцы, баргуты, тунгусы, меркиты, киргизы, кидани, найманы, буряты, тангуты, уйгуры, кара-кидани, карлуки, куманы, башкиры, половцы, татары, йемеки, ойраты и многие сотни разных малых племен.

Всех их объединила в единую силу могучая воля Чингис Хана, дала им единый воинский устав, воинскую дисциплину и единый государственный закон — «Ясу». Заимствованные Чингис Ханом у покоренной империиЦинь государственное устройство, налоговая система, административный аппарат позволили ему создать невиданное ранее единое, крепкое, монолитное государство. Никто во всем свете не смог бы противостоять этой силе.

Доходы империи позволяли содержать за счет казны до миллиона человек служилого люда: чиновников, стражников и воинов. Количество чиновников приближалось к полумиллиону. Чиновный аппарат, созданный выдающимся циньским администратором Елюй Чуцаем, привлеченным Чингис Ханом к государственному строительству, контролировал все стороны жизни империи: от назначения и сбора налогов до межгосударственных отношенийс сопредельными странами.

До двухсот тысяч стражников обеспечивали внутренний порядок и соблюдение законов в империи.

В военных походах одновременно задействовалось до трехсот тысяч воинов. За десятилетия непрерывных войны в монгольской армии выделились талантливые и опытные военачальники — темники и тысячники.

Вся степь Талан-даба, цветущая зеленым ковром трав, покрылась десятками тысяч ярких разноцветных юрт. Помимо личной десятитысячной гвардии Великого Хана Угэдэя, принявшего империю у своего великого отца, со своими отборными тысячами телохранителей прибыли и другие сыновья Чингиса: старшие чингизиды, Джучи, Чататай, Толуй и Кюлькан. Прибыли и внуки Великого Чингис Хана, младшие чингизиды,среди них сыновья Угэдэя — Гуюк и Кадан; сыновья Джучи — Бату, Орду, Шибан, Тангкут, Берке; сыновья Толуя — Мункэ, Хулагу и Буген; сын Чагатая Байдар и его внуки Борак и Бури. Каждый со своей охранной тысячей.

Потрясатель Вселенной поручил своим сыновьям править в своих улусах, на которые поделил империю. Угедэю — в коренной Монголии и в Туркестане, Толую — в бывшей Цинь и в восточной Монголии, Чагатаю — в Средней Азии и южном Хорезме, Джучи — в Северном Хорезме и в Западной Сибири. Кюлькан, по малолетству, улуса не получил.Однако, каждому из сыновей и внуков завещал Чингис Хан повиноваться Великому Хану Угэдэю.

Все лето совещался Курултай. Все чингизиды: и дети и внуки Чингиса имели право голоса. Лился рекой кумыс, каждый день устраивались скачки, турниры конных лучников и мечников. Услаждали чингизидов танцовщицы, набранные среди лучших красавиц покоренных народов.

А чингизиды решали, куда направить своих коней, какие народы еще покорить. Каждый из старших чингизидов хотел направить силы империи на расширение своего улуса.

Толуй предлагал двинуть войска на юг Китая, на империю Сун.

Чагатай предлагал идти походом на Индию и Персию.

Угэдэй хотел двинуть войска империи на Корею и Японию.

Джучи предлагал воевать полуночные страны: Русь, Европу, Малую Азию и Месопотамию.

Жаркие споры длились все лето. В конце концов, дело решила воля покойного Потрясателя Вселенной. В его завещании было ясно сказано: монголам надлежит покорить все народы на Западе и дойти до последнего моря.

Курултай решил исполнить волю Потрясателя Вселенной и присоединить к империи все земли на Западе. Для этого выделить главные силы империи. Каждый улус должен был послать на запад младших чингизидов и не имеющего своего улуса старшего чингизида Кюлькана. Улусы должны были выделить каждому чингизиду по тумену отборного войска.

Командовать походом поручили хану Бату — сыну Джучи. В 1229 году после смерти Джучи, Чингис Хан назначил Бату ханом улуса. В управления войсками Бату будет помогать самый опытный полководец монголов — старый соратник Чингис Хана, знаменитый Субэдэй — багатур. Улус Джучи направлял в этот поход все свои силы.

Три другие улуса должныпродолжать боевые действия своими оставшимися силами в трех направлениях: на южный Китай, на Корею и на Персию.

Зимой в улусах комплектовали войска. Весной тумены выступили в поход. В середине лета 1236 года огромноемонгольское войско вышло к низовьям Волги. Восемь туменов привели чингизиды — царевичи из других улусов. Один отборный тумен подчинялся лично Субэдэю. Улус Джучи выставил шесть туменов. Всего монголы собрали 15 туменов. Это без учета инженерных корпусов и обозных частей.

Монгольская армия была сильнейшей в мире. Она за три десятка лет завоевала половину тогдашней ойкумены и за это время в многочисленных битвах понесла лишь два серьезных поражения: в 1221 году наследник Хорезм Шаха Джелал-эд-Дин разбил тридцати тысячный корпус монголов в Афганистане, и в 1223 году булгары и русские наголову разбили пятнадцати тысячный корпус Субэдэя в Булгарии.

Армия, созданная Чингис Ханом, имела единообразную структуру. Войска делились на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч (тумены), во главе которых стояли десятники, сотники, тысячники и темники.

Тумены объединялись в конные армии численностью до 100 000 человек и более. Монгольское войско обычно делилось на три корпуса: центр, правое крыло и левое крыло. Хотя, возможны были и другие варианты деления армии на отдельные корпуса, исходя из решаемых армией задач.

В армии Чингисхана десятки, как правило, состояли из выходцев из одного рода, а сотни — из группы родственных родов. Более крупные соединения Чингисхан формировал из воинов, принадлежащих к разным племенам и народам. Это было частью целенаправленной политики Чингисхана, целью которой было преодоление разобщённости и централизация государства.

Впрочем, командирами всех воинских подразделений численностью в тысячу и более, назначались только монголы. Вожди другихплемен, воины которых входили в войско, могли быть только сотниками или полутысячниками. Впрочем, сотнями, тоже, как правило, командовали монголы.

В «Ясе» Чингис Хан предписал установить железную дисциплину в монгольском войске. За многие проступки провинившимся грозила смертная казнь. В случае, если воин бежал с поля боя, казнили весь его десяток, если же бежал десяток, то казнили всю сотню. Учитывая, что весь десяток или даже вся сотня воинов были родственниками, это было чрезвычайно действенной мерой, делающей немыслимым отступление без приказа.

Яса требовала от воинов взаимопомощи и взаимовыручки. Если во время похода монгольский воин ронял что-нибудь на землю, следовавший за ним воин обязан был поднять упавшую вещь и вернуть владельцу, в противном случае последнего ожидало жестокое наказание.

Каждый монгольский воин обязан был тщательно подготовиться к походу, наказание могло последовать за отсутствие любой вещи, необходимой воину в походе и предписанной Ясой. Смертная казнь грозила также за многие другие проступки, такие, как невыполнение приказа, преждевременный грабёж вражеского лагеря или сон на посту. Мелкие проступки обычно карались штрафами или телесными наказаниями.

Монголы были весьма умелыми воинами. Они с малых лет приучались ездить в седле. В трехлетнем возрасте ребёнка впервые сажали в седло, привязывая его к луке седла. В возрасте 4 — 5 лет монгол получал свой первый лук, и с этих пор большую часть времени проводил в седле, охотясь и воюя. В походах монголы могли спать в седле, тем самым добиваясь большой скорости передвижения своих отрядов.

Монгольские воины отличались необычайной выносливостью. С детства приученные к войне, они превосходно владели многими видами оружия и метко стреляли из луков на всем скаку.

Монголы воевали на лошадях особой монгольской породы, низких и коренастых, чрезвычайно выносливых и неприхотливых к климатическим условиям. Они могли щипать траву на ходу, а также питаться корнями и палой листвой. Они могли питаться подножным кормом, обходясь без всяких заготовок. Зимой лошади «копытили» корм, добывая его из-под снега. Согласно Ясе, у монголов количество лошадей в расчёте на одного рядового воина равнялось пяти: две ездовых, боевая, две вьючных.

Монгольская армия включала в себя специальные инженерные корпуса, которые отвечали за наведение переправ, создание укрепленных позиций, осадные работы, строительство осадных машин и приспособлений. Основу корпусов составляли китайские и хорезмийские мастера.

Специальные интендантские части обеспечивали снабжение войска всем необходимым в походе. Они же обеспечивали учет, распределение и хранение трофеев. При этом хан получал пятую часть, две пятых получали военачальники всех рангов, две пятых — рядовые воины. Командиры интендантских отрядов именовались «черби».

Монгольская империя получила налаженную по циньскому образцу курьерскую службу. На всей территории империи появились многочисленные ямы — почтовые станции. Все государственные маршруты разделялись на участки между ямами примерно равной длины. В специальных управлениях чиновники регистрировали проезжающих лиц и их товары, выдавали подорожные документы. На ямских станциях проезжающим меняли лошадей, подавали пищу, предоставляли ночлег, отдавая, при этом, право первенства ханским курьерам. Благодаря этому Великий Ханоперативно получал донесения о ходе боевых действий, а его повеления доставлялись в войска. От низовьев реки Итиль (Волги) курьер добирался до внутренней Монголии за 50 — 60 дней. Так же осуществлялась связь между отдельно действующими армейскими корпусами.

План боевых действий на год вперед разрабатывали специально отобранные Чингис Ханом военачальники, именуемые «юртчи», составлявшие своего рода «генеральный штаб» монгольской армии. Они ставили задачи корпусам, рассчитывали маршруты движения войск, потребное количество припасов, вооружений, фуража.

Они же осуществляли разведку противника, готовили дипломатические миссии. Перед нападением на очередное государство монголы тщательно собирали всю информацию о внутриполитической ситуации в этом государстве.Юртчи стремились использовать внутренние противоречия в стане противников, не гнушаясь провокациями. Они всегда старались внести рознь в ряды противника, чтобы бить его по частям.

Первыми начали боевые действия, не дожидаясь подхода основных сил, войска улуса Джучи.В тумены хана Бату вошли воины из всех народов, проживавших на территории улуса. Основу войска составили монгольские племена сиджит, кингит и хушин, переселенные из Монголии встепи вдоль реки Яик (Урал) самим Чингис Ханом. Воины этих племен составили личные тысячи царевичей — чингизидов. Они же командовали сотнями и тысячами воинов из других народов улуса, завоеванных монголами в предшествующие годы: татар, ойратов, туркмен, киргизов, хорезмийцев, половцев, башкир, буртасов.

Шесть туменов под командованием царевича Бату форсировали Волгу, прошли земли вассальных монголам половецких племен, расположенные между Волгой и Доном, и обрушились на оставшихся вольными половцев. Разбитые в нескольких сражениях половецкие ханы частью подчинились монголам, частью, во главе с ханом Котяном бежали через южную Русь в венгерские земли.

В итоге, все причерноморские степи, за исключением Крыма, вплоть до Днестра перешли во владение монголов. А монгольское войско увеличилось на десяток тысяч воинов. За Днестром лежали валашские земли, ранее захваченные болгарами. Столкновение с Болгарским царством в намерения монголов пока не входило.

В конце лета войска улуса Джучи вернулись в среднее Поволжье. Здесь к ним присоединились тумены, подошедшие из других улусов. Общее количество воинов достигло 160 тысяч. Еще до 30 тысяч военных мастеров и военных чиновников входили в осадный и интендантский корпуса.

Следующей целью монголов было покорение Булгарии. Сам нойон Субэдэй имел к булгарам личный счет. Именно они 13 лет назад при поддержке русских разгромили тумены Субэдэя, вынудив его единственный раз в жизни унизительно спасаться бегством.

За последние годы воины Джучи прорвали три оборонительных рубежа булгар на реках Самара, Большой Кинель и Сызранка, сократив территорию Булгарии вдвое. Однако, разгромить булгар, упорно оборонявших каждый рубеж, войскам улуса Джучи не удалось. Более того, булгары в правобережье Волги сумели потеснить монголов, создав новый оборонительный рубеж по реке Карле. И теперь, по решению Великого Курултая, все силывеликой империи Чингис Хана готовились атаковать булгарский рубеж на реке Сок, последним крупным левым притоком Волги перед землями внутренней Булгарии.

Однако, на военном совете чингизиды решили, что собранных сил более чем достаточно для завоевания Булгарии, и четыре тумена под командованием сына Толуя Мункэ были направлены в правобережные степи нижней Волги против аланов.

В начале сентября монгольская армия подошла к реке Сок, за которой лежали непокоренные земли Булгарии.

21. Булгария — начало.

Получив четыре года назад донесения от темника Бурундая о применении булгарами при обороне Ошеля большого количества огнебойного оружия, с которым ему уже приходилось сталкиваться в несчастливой для него битве при Нурлате, Субэдэй через Хана Толуя озадачил циньских мастеров изготовлением новых огнебойных орудий.

Донесения купцов — шпионов свидетельствовали, что урусы имеют огнебойное оружие в таком большом количестве, что даже предоставили его булгарам вместе с обученными его применять воинами.

До сих пор монголы применяли только два вида огненного боя, заимствованные у циньцев. Первый — большие зажигательные снаряды, представлявшие собой глиняные горшки с циньской огненной «мякотью». Такие горшки метали камнеметами во вражеские города. Когда горшки разбивались, «мякоть» разлеталась во все стороны, после чего горела жарким пламенем, негасимым водой, и воспламеняла все вокруг. Весьма полезное оружие при осаде городов.

Второй вид — зажигательные стрелы. Древко стрел обмазывали этой мякотью и обматывали промасленной бумагой. Затем эти стрелы поджигали и метали из луков. Стрелы втыкались в деревянные стены и зажигали их.

Во время Курултая циньские мастера продемонстрировали чингизидам новые образцы огнебойногооружия.

Бамбуковые трубки, начиненные мякотью и подожженные, выбрасывали перед собой на десять шагов длинную струю пламени.

Если в эту трубку вставить свинцовый шарик, то он выстреливался с большой скоростью на сотню шагов. На удалении до 30 шагов, при попадании в незащищенный участок тела, шарик мог нанести серьезную рану. Однако, доспех, в отличие от урусутских орудий, он пробить не мог, даже при стрельбе в упор.

Чингизиды решили, что при штурме городов в уличном бою такие огнеметные трубки будут полезны. Поручили мастерам изготовить по тысяче таких трубок на тумен.

Хан Толуй, по совету Субэдэя,повелел мастерам делать эти трубки из металла, как у урусутов, и продолжать опыты с огнестрельными трубками, чтобы довести дальность стрельбы до трехсот шагов. Иначе, никакого преимущества перед луками они не имели. Кроме издаваемого ими грохота и дыма, который, конечно, мог напугать противника.

Второй вид оружия, предложенного мастерами, тоже представлял собой снаряды в виде тонких бамбуковых стволов, начиненных мякотью,имевших спереди железный наконечник, а сзади — отверстие. Когда подожженная через отверстие мякоть начинала гореть, ствол выстреливали из катапульты. После выстрела стволсрывался с направляющего желоба катапульты и с леденящим душу воем, испуская сзади струю огня и черного дыма,летел вперед шагов на триста. Там он врезался в стену и раскалывался, зажигая все вокруг.

Этот снаряд летел на сотню шагов дальше, чем зажигательные горшки, запускаемые из камнеметов. Точность стрельбы была невысокой. На дистанции в триста шагов снаряд мог отклониться от цели на пару десятков шагов. Тем не менее, для стрельбы по городам снаряд был пригоден. Мастерам поручили изготовить по две сотни таких снарядов на тумен.

Субэдэй надеялся, что применение новых циньских огнебойных орудий позволит ликвидировать превосходство урусов в огненном бое. Тумены, подошедшие к рубежам Булгарии, были снабжены огнебойными орудиями по установленной норме.

Отдавая, с позволения хана Бату, боевой приказ нойонам и темникам, Субэдэй внутренне ликовал. Настало время смыть кровью булгар и урусутов свой позор тринадцатилетней давности.

О том, что булгары превратили всю местность между реками Сок и Большой Черемшан в сплошную укрепленную полосу, военачальники монголов прекрасно знали. Знали и о решимости булгар биться до последнего, но не покориться. Знали и о своем численном превосходстве, а главное — о своем качественном превосходстве. Большую часть булгарского войска составляли плохо обученные ополченцы. Озабоченность вызывало присутствие среди булгар русских полков огненного боя.

План военных действий был составлен юртчи Великого Хана Угэдэя еще во время Великого Курултая.

В поход на аланов с четырьмя туменами пошли потомки Хана Толуя:Мункэ, Хулагу и Байдар. Одним туменом командовал знаменитый нойон Великого Хана Бурундай. Он же был советником возглавлявшего поход Мункэ. В их тумены вошли хорезмийцы, йемеки и ранее присоединенные к империи половцы.

На завоевание Булгара пошли подчиненные хану Бату 12 туменов, разделенные на три корпуса.

Первый удар на левом, западном фланге укрепленной позиции булгар вдоль Волги через низовья реки Сок наносил корпус Гуюка. Корпус состоял из трех туменов под командованием сыновей Угэдэя: самого Гуюка, Кадана и младшего сына Чингис Хана Кюлькана. Этот удар преследовал отвлекающую цель и имел целью оттянуть на себя силы булгар.

Второй удар наносился по плану через шесть дней после первого на крайнем правом, западном фланге позиции через верховья Сока. Корпус из трех туменов под командованием сыновей и внуков Хана Чагатая Байдара, Борака и Бури. Возглавлял корпус Байдар. Тумены состояли, в основном, из воинов народов буртасов, туркменов и хорезмийцев. Этот удар тоже носил отвлекающий характер и должен был оттянуть булгарские войска из центра позиции.

И, наконец, главный, третий удар через три дня после второго наносил в центре позиции корпус самого хана Бату. В корпус вошли 6 туменов под командованием других сыновей Хана Джучи, братьев Бату: Орду, Шибана, Тангкута и Берке. Один тумен возглавлял знаменитый нойон Субэдэй. Он же был советником Бату. В тумены корпуса вошли воины из тангутов, куманов, киргизов, ойратов, татар, башкир и подчиненных уже в этом году племен половцев.

Каждый из 4 корпусов имел собственные осадные части.

Оборонительный рубеж булгар по реке Сок имел длину около 230 верст. План наступления предусматривал оттягивание главных сил булгар и урусутов на фланги, для отражения отвлекающих ударов, а затем удар главными силами монголов в центре рубежа. В этом случае обороняющиеся уже не успевали перебросить войска с флангов в центр позиции.

Выйдя к реке Сок, корпус Гуюка расположился при ее впадении в Волгу. Вдоль Волги по ее левому берегу располагалась обширная низменность, бывшая житницей Булгарии. Множество расположенных здесь сел и весей, окруженных возделанными полями отделялись друг от друга небольшими лесами и рощами, расположенными вдоль впадающих в Волгу речек, ручьев и лощин. Вдоль Волги к городу Булгару проходила одна их главных дорог Булгарии. По правому берегу Сока булгары соорудили сплошную засеку, в которую свозили стволы из окрестных лесов. Засека начиналась прямо от уреза воды, ширина ее составляла не менее сотни шагов. Мост на дороге, был, само собой сожжен.

За засекой через каждые сто шагов булгары построили бревенчатые башни с внутренней земляной засыпкой, с каждой из которых могли пускать стрелы не менее десятка лучников. На всех бродах и просто в местах, удобных для переправы, с пологими сухими берегами, поставили остроги, на башнях которых установили баллисты. У дороги стояла маленькая крепость с шестью башнями.

За четыре дня мастера монголов построили многочисленные камнеметы. Металлические и другие важные части камнеметов они привезли с собой, а для постройки их каркасов использовали местную древесину.

В ночь на пятый день камнеметы подтащили к реке на сотню шагов. С раннего утра баллисты, оставаясь вне досягаемости от ответного огня булгарских камнеметных машин, начали обстрел засеки зажигательными снарядами. Сотни горшков с огнесмесью, разбиваясь, сожгли дотла засеку на фронте шириной в две версты.

С полудня монголы начали переправу. Вперед, как это было принято у монголов, пошли недавно присоединившиеся к войску половецкие сотни, входившие в тумен Кадана. Сзади их подпирали сотни хорезмийцев.

По наступающим ударили зажигательными снарядами баллисты булгар и лучники с башен. Переправившаяся вплавь конная масса половцев плотной стрельбой из луков выбила булгарских стрелков на башнях. В это же время монголы подтащили к реке свои камнеметы и начали обстрел крепости и двух оказавшихся в полосе прорыва острогов. С башен ударили зажигательными снарядами по монгольским камнеметам. Однако, по количеству огнеметов на участке прорыва наступающие превосходили обороняющихся на порядок.

Вскоре все остроги булгар на участке прорыва были уничтожены. Однако, потери монгольского войска от лучников и камнеметов в разы превысили потери булгар. Булгары ответным огнем сожгли шесть камнеметов.

Монголы продвинулись на четыре версты и уперлись в следующую засеку, построенную по краю глубокой лощины. До конца дня они перетащили свои камнеметы на новый рубеж.

С утра штурм повторился. До конца дня и этот рубеж пал. Темп продвижения и размер потерь Гуюка вполне устраивали, но вот, расход огнесмеси был неожиданно велик. Ее уже приходилось экономить. Ширину полосы прорыва приходилось уменьшать.

Наступление продолжалось вдоль дороги, поскольку по ней было легче тащить камнеметы. За три дня тумены взяли три рубежа, продвинулись на 15 верст вдоль Волги, и подошли к селу Курумоч, которое прикрывал четвертый рубеж. Село было окружено валом, на котором стоял бревенчатый частокол с шестью башнями. От четвертой засеки до села было около полу версты.

В первой половине следующего дня засека перед селом была сожжена, также, как и все предыдущие. Ширина выжженной полосы составила около версты.

Когда дым от сгоревшей засеки рассеялся, Гуюк, Кадан и Кюлькан увидели справа и слева от села выросшие за полдня гуляй-городки, о которых их предупреждал Субэдэй. Между селом и городками сверкала доспехами пехота. Ее было тысячи четыре. На обоих флангах городков тоже стояла пехота, однако, доспехами не блиставшая. За ней выстроилась доспешная конница. На взгляд Гуюка, одоспешенных булгар было около пяти тысяч. Еще столько же могло сидеть в гуляй-городках и в селе. Бездоспешной пехоты было тысяч десять. Оба фланга булгарского войска упирались в уцелевшую засеку.

— Ну вот и войска подтянулись! — Довольно сказал Гуюк своим нойоном. Свою задачу мы выполнили. Теперь можно только демонстрировать наступление, особенно не упорствуя. А потери пусть Бату с Субэдэем несут. Кюлькан возмутился:

— О чем ты говоришь, Гуюк! Воинов у них не больше тумена! А серые пехотинцы — это, наверняка, ополчение. Их надо считать десять за одного нашего. Да мы их всех в порошок сотрем, и пойдем дальше!

Кадан присоединился к старшему брату:

— Мой тумен уже потерял убитыми, ранеными и обгоревшими почти полторы тысячи воинов, правда, в основном половцев, мне их не жалко. Но, если мы и дальше будем такие же потери нести, то к городу Булгару подойдет пара тысяч.

— Да если мы тремя туменами их атакуем, они разбегутся! Никто не выдержит удара монгольских туменов! Так говорил мой Великий Отец! — Младший сын Чингис Хана Кюлькан был еще молод, и по молодости — горяч и самонадеян. Он очень хотел отличиться в битве и стяжать славу воителя, подобно своим старшим братьям.

Племянники еще долго убеждали неразумного дядю, но так и не убедили.

— Ну ладно, Кюлькан, ты своим туменом атакуй первым, — в конце концов уступил Гуюк. — Если у тебя наметится успех, мы поддержим.

Заодно, опробуешь в деле новые циньские огнебойные трубки и трубы. Полсотни труб выпусти по селу перед атакой, а трубки используй в селе, для подавления сопротивления в домах.

Но, только, ты подожди, пока подтащат камнеметы. Когда трубы зажгут село, огонь камнеметов из села ослабнет, и твои камнеметы сожгут село дотла. Тогда, ты атакуй прямо через село. Разрежешь булгар на две части по центру, выедешь на флангах им в тыл, и мы их разобьем по частям. Никто не уйдет. Если же ты через село не прорвешься, то мы атаковать не будем.

Тумен Кюлькана, в основном, состоял из йемеков, давних союзников монголов, опытных, отлично вооруженных воинов. В каждой сотне десяток воинов имел при себе огнебойные трубки.

Кюлькан выдвинул вперед десяток катапульт. Расчет начал запускать с них циньские огнебойные трубы. С жутким воем, выпуская из хвостовой части пламя и черный дым, трубы улетели в село. Дальность их полета составляла триста шагов, поэтому камнеметы булгар из села до них достать не могли. И так пять раз. Выстроившиеся в поле воины Кюлькана сопроводили улетевшие трубы радостными воплями. В селе загорелось с десяток пожаров. На максимальной дистанции полета в трубах оставалось совсем мало горючей мякоти, поэтому пожары были не сильными. Тысяча лучников закрутила в поле карусель, выпуская в сторону села огненные стрелы. По ним ударили булгарские лучники, из села полетели огненные снаряды.

Разбиваясь, горшки далеко разбрызгивали огненную смесь. И вот уже в поле заметались с диким ржанием и воплями горящие кони и люди. В этой суматохе расчеты подтащили баллисты к селу на двести шагов и в село тоже полетели горшки с огнесмесью. Через полчаса село горело огромным костром. Еще через час огонь в селе опал. В густом дымупросвечивали лишь отдельные очаги пламени.

Кюлькан скомандовал атаку. Передовые конные сотни его тумена одна за другой по дороге уходили в дым, все еще скрывавший село. Тысячник Булеген, ехавший во второй сотне, пройдя село насквозь, обнаружил в сотне шагов за селом выстроившуюся «стеной щитов» доспешную пехоту, перед которой крутились всадники двух первых сотен, пуская в стену стрелы. В ответ им из-за стены густо летели стрелы. Множество всадников уже было выбито из седла.

Оглядевшись вокруг, Булеген обнаружил, что фланги пехоты упирались в расположенные по бокам от сгоревшего села гуляй-городки. А прямо перед собой он обнаружил третий городок, который возвели булгары за время обстрела села. За стеной пехоты в поле виднелась масса конницы. Примерно с тысячу.

Булеген решил выждать. Сотня за сотней его тысячи выходила из дыма в поле. Вскоре подтянулась и вторая тысяча из тумена Кюлькана. В поле всадникам уже становилось тесно. Коротко переговорили с тысячником Сумером, решили атаковать пехоту, ударив плотной массой доспешных всадников в промежуток между правым и центральным городками. Сотники скомандовали построение.

Когда клин конницы сформировали, что под градом падающих стрел было не просто, трубачи по команде Булегена и Сумера протрубили атаку. Бронированный клин, а все боевые лошади в тумене Кюлькана имели железные налобники и кольчужные сетки на шеях и на боках, пришел в движение, быстро разгоняясь. Неожиданно, когда да стены пехоты осталось полсотни шагов, с обоих флангов из гуляй-городков залпом ударили огнебойные орудия урусутов.

Две сотни пищалей, по указанию воеводы Корнея, командовавшего в этом бою двумя пищальными ратями, первый залп дали круглыми свинцовыми пулями калибром в 10 линий. Пули весом 30 золотников (120 грамм) сносили всадников с лошадей, а самих лошадей сбивали с ног, нанося смертельные раны. Передние шеренги лошадей и всадников рухнули под ноги следующим. Образовалась свалка из убитых, раненых и еще уцелевших лошадей и всадников. В эту кучу-малу почти в упор били стрелами с бронебойными наконечниками лучники и арбалетчики. А бронебойные стрелы, выпущенные из «монгольских» луков на таком расстоянии пробивали любой обычный доспех. Кроме щитов и толстых кованных пластин.

Едва монгольские всадники опомнились и начали приводить себя в порядок, по ним ударил второй залп пищалей. На этот раз картечью. По восемь четырех линейных картечин весом 3 золотника из каждой пищали. Количество убитых и раненых утроилось. Оба тысячника были убиты.Сумятица и замешательство среди монголов усилилось. После третьего залпа они начали пятиться. На выходе из села поток отступающих столкнулся с выходящим из деревни потоком.

Пищальники перешли на беглый огонь. Стрелы продолжали сыпаться на монголов дождем. За дымом от сгоревшего села военачальники монголов не видели, что творится за деревней. Сотни продолжали входить в деревню. Столпившиеся в дыму всадники теряли ориентировку. Из гуляй городков в село полетели запускаемые с баллист горшки с огнесмесью.

Через полчаса монголы побежали из деревни назад. Ослепшие от дыма, обожженные и раненые всадники на обожженных и раненых конях.

Обожженных и раненых помиловали. Тех отступивших из села, кто не имел ранений, подвергли децимации. Уцелевших сотников и десятников казнили всех.

Всего тумен Кюлькана потерял более трех тысяч воинов. Тумены Гуюка и Кадана в бой не вступили.

Утром следующего дня, когда дым сражения рассеялся, Гуюк увидел, что булгары и коварные урусуты отступили на пять верст за следующую засеку.

Посовещавшись, чингизиды решили далее не усердствовать, а только, демонстрировать активность. В конце концов, они выполнили поставленную им Субэдэем и Бату задачу: оттянули на себя большие силы урусутов и булгар. Взятые в селе раненые булгары на допросе показали, что к селу подошли две урусутские рати с большим количеством пищалей. При них две тысячи конных булгар, две тысячи пеших и тумен ополченцев. Теперь нужно было, демонстративно атакуя, не дать булгарам отвести войска с этого участка. Проверка боем показала, что циньские огнебойные орудия против урусутских не играют. Совсем. Донесение об этом Гуюк отправил в ставку Бату.

Как и было предписано, корпус Байдара ударил по урусутам через шесть дней после корпуса Гуюка. Местность на правом фланге в корне отличалась от равнины на левом. Река Сок стекала с Бугульминской возвышенности. Возвышенность представляла собой обширное плато, покрытое густыми лесами и прорезанное многочисленными речными долинами с крутыми склонами и перепадом высот до 100 саженей.

Единственная дорога шла по водоразделу между реками Шешма и Зай и представляла собой просеку в лесах, на которой едва могли разъехаться две одноконные повозки. Селения на возвышенности были редки. Однако, эта дорога могла вывести наступающих на берег Камы к большому городу Жукотин, в тыл всей укрепленной позиции булгар.

Для наступления корпус сосредоточился у селения Кандыз, расположенного между истоками рек Сок и Кандыз. Засечный рубеж булгар проходил по этим рекам, а между их истоками — прямо по дремучему лесу. Монголы атаковали вдоль дороги в направлении селения Аккуль. За четыре дня тумены Байдара, Бури и Барака взяли три засечных рубежа и прошли двадцать верст. Засеки сжигали зажигательными бомбами. Потери тумены понесли незначительные. Продвижение замедляли камнеметы, которые приходилось тащить по грунтовой дороге, изобилующей подъемами и спусками.

Перед укрепленным селением Аккуль булгары соорудили мощную засечную линию, обоими флангами опирающуюся на глубокие долины, пробитые лесными речками. У села дорогу туменам преградили булгарская рать и гуляй-город урусутов. Получив донесение о нападении монголов на восточном фланге, стратиг Назарий отправил туда одну пищальную рать в 3 тысячи воинов при сотне пищалей и 5 тысяч ополченцев. По условиям местности, они вполне могли сдержать монголов.

После ожесточенного сражения монголы заняли полностью сожженное село. Потери атаковавшего селотумена Борака, состоявшего преимущественно из буртасов, от огня русских огнебойных орудий составили три с половиной тысячи воинов. Булгары с урусутами отошли на 5 верст и заняли следующий засечный рубеж, обойти который не было никакой возможности. Расход огненного припаса у монголов намного превысил предварительные расчеты юртчи.

Как и Гуюк, Байдар решил поспешать медленно, чтобы не нести излишние потери. В ставку Бату были отправлены запросы на срочную доставку огнеприпасов. В первую очередь огнебойных труб, оказавшихся весьма полезными.

Стратиг Назарий, имея донесения разведки о концентрации главных сил монголов в центре позиции, воспользовался пассивным поведением Гуюка и отозвал с западного фланга в центр одну пищальную рать, оставив, однако, гуляй-город этой рати на месте. Монголы не заметили ухода рати. В центре рубежа Назарий и Ильхам сосредоточили три пищальных рати при трех сотнях пищалей, две булгарских конных рати, две пеших рати и два фема ополчения. Всего 21 тысячу воинов и 24 тысячи ополченцев. Все остальные ополченцы сидели в острогах вдоль рубежей по Соку.

Бату сосредоточил в центре позиции вдоль дороги, идущей на селение Нурлат, между селениями Мазгут и Тургай 6 туменов в 65 тысяч воинов и осадный корпус в 13 тысяч человек. Из донесений Гуюка и Байдара предводители монголов знали, что булгар поддерживают крупные силы урусутов с большим количеством огнебойного оружия.

Главный удар наносился через реку Сок от Тургая вдоль дороги на село Маклауш.

Бату и Субэдэй надеялись пройти 50 верст да Нурлата за три дня. Субэдэй предполагал, что, как и в прошлый раз, булгары попытаются дать решающее сражение у Нурлата. В этом сражении Субэдэй надеялся уничтожить главные силы булгар и урусутов.

Поскольку, Гуюки и Байдар на своих направлениях явно застряли, Бату направил к ним гонцов с приказом в тайне от булгар перебросить тумены Кадана и Бури в центр. А оставшимися силами усилить напор, чтобы не дать булгарам перебрасывать войск в центр позиции. После подхода туменов Кадана и Бури у Бату под рукой будет более 80 тысяч воинов, а вместе с осадным корпусом — почти 100 тысяч. В ставку Великого Хана Угэдэя Бату направил гонцов с просьбой срочно доставить еще двойной, против первоначального, запас огнебойного оружия, прежде всего — оказавшихся эффективными циньских огненных труб.

В первый бой за переправу через Сок Бату бросил тумен Орду, состоящий из половцев и башкир. За день засечную линию, которую прикрывали две крепости, прорвали. Однако, тумен Орду потерял четыре тысячи воинов. Потери от урусутских огнебоев были страшными. А булгары с урусутами отошли на три версты на следующий рубеж. Судя по количеству оставшихся на поле боя убитых, их потери не превысили 500 человек.

Опять не удалось захватить ни одного огнебойного орудия урусутов. Огнебои стреляли из-за стен гуляй-городков и крепостей. Каждого огнебойщика прикрывали не менее шести тяжело вооруженных пехотинцев, и в случае ранения немедленно уводили его в тыл, унося огнебой. За следующие десять дней армия Бату взяла семь засечных рубежей и продвинулась на 25 верст, пройдя всего половину расстояния до Нурлата. В атаку каждый раз выходил новый тумен. И каждый тумен при штурме рубежа терял, в основном от урусутскихогнебоев, по 3 — 4 тысячи воинов.

Дважды монголы пытались уйти с дороги подальше в сторону и прорвать засеку посреди леса. Выделенные для этого две тысячи воинов,насколько возможно скрытно, отошли от дороги верст на десять в сторону через лес, и попытались вручную арканами растащить завалы древесных стволы. Неудачно. Стволы были зафиксированы торчащими пнями высотой в рост человека, за которые стволы цеплялись ветвями. К тому же стволы переплелись ветвями и растащить их по одному не удавалось. Сначала требовалось обрубить на стволах все толстенные ветви. А сделать это мешали засевшие в бревенчатых башнях за засекой лучники. Бронебойными стрелами они выбивали воинов, пытавшихся растаскивать завалы. К тому же, переходы через заваленные буреломом леса были весьма затруднительны. Те же десять верст лесом сотни воинов проходили целый день, а провести через лес тумен со всеми вьючными лошадями было вряд ли возможно.

Сохранить переходы через леса в тайне от булгар не удавалось. Их лазутчики, зная леса как свои пять пальцев, отслеживали перемещение монголов и вызывали подкрепление на атакованный участок засеки.

Вскоре к булгарским лучникам присоединялись вызванные к месту боя урусуты с огнебоями. От них защититься было не возможно. Они пробивали любой доспех. Так что прорывающиеся через засеки сотни понесли большие потери, а засеки разобрать не сумели.

Протащить через лес камнеметы, чтобы сжечь засеку тоже было невозможно. Поэтому, попытки предпринять обходные маневры через леса тоже оказались неудачными.

Ни в одной другой земле, на памяти Субэдэя, а он провел уже под сотню сражений, монголы не несли таких тяжелых потерь. Кроме битвы при Нурлате. Всего монголы потеряли уже 27 тысяч воинов. А булгары с проклятыми урусутами потеряли не более 5 тысяч. Если бы не злобные урусы, с их шайтанскими огнебоями, с булгарами было бы уже давно покончено. Для обстрела урусутских гуляй — городков камнеметы применять не удавалось, поскольку их расчеты урусы выбивали своими огнебоями и камнеметами. Китайские летающие трубы проявили себя лучше, поскольку стреляли на 300 шагов, но и их расчеты урусы тоже выбивали. Катапульты для метания труб приходилось прикрывать передвижными деревянными стенами, для строительства которых требовалось время.

Бату забрал у Гуюка и Байдара еще по одному тумену. Продвинулись еще на 6 верст. На этом Бату с Субэдеем решили остановиться. До Нурлата оставалось еще 20 верст. Огнеприпасов не осталось совсем.

Положение осложняло полное отсутствие «хашара». Булгары отводили в тыл все гражданское население за тридцать верст перед авангардом монголов. А также уводили весь скот, вывозили продовольствие и фураж. Тумены уже начали испытывать трудности с продовольствием. В улус к хану Джучи полетели гонцы с просьбой срочно подвезти припасы.

Захватить рабов не удавалось. Приходилось вместо хашара использовать недавно присоединившихся союзников: половцев, башкир и буртасов.

Оставив в центре два тумена, Субэдэй тайно перебросил все остальные силы на левый фланг и атаковал там. Однако, монголов и там снова встретили те же три сотни пищалей и 40 тысяч бойцов.

Все булгарские леса кишели соглядатаями булгар, и о переброске туменов булгарские военачальники узнали незамедлительно.

Продвинувшись вдоль Волги еще на 15 верст через три засечных линии, Бату с Субэдэем решили остановиться. Чтобы провести тщательную разведку противника, подвезти припасы и наметить новый план действий. Старый план себя не оправдал.

Однако, на месте монголы не стояли. Монгольские сотни начали продвигаться лесами между засечными линиями в обе стороны от захваченных ими дорог.

Ильхам распорядился отвести в тыл все население и все войска из промежутков между этими засечными линиями. Хотя, булгарские охотники вволю постреляли из засад по с трудом пробирающимися лесами монголам. Тумены опять понесли потери.

Оборонительный рубеж, таким образом сдвинулся на север от реки Сок на 30 — 35 верст. Однако, кровь монголам пустили большую. Все монгольские тумены потеряли от трети до половины своего первоначального состава. Кроме личного тумена Субэдэя. Своих батыров Субэдэй приберегал для решающего сражения.

В конце сентября для отдыха и пополнения припасов Бату отвел тумены на юг в заволжские степи. В Булгарии остался только корпус Байдара.

Потери булгар составили 16 тысяч бойцов, а русских — 2 тысячи воинов. Булгарский народ с утроенной силой принялся усиливать оборонительные рубежи. Осиротевшие семьи вывозились по Волге на Русь. Юрий распорядился восполнить все потери пищальных ратей, доведя их до первоначального состава. Получив с почтовым голубем сообщение об отводе главных сил монголов на юг в степи, Юрий отозвал царевичей во Владимир. Они получили бесценный в их возрасте боевой опыт.