За палочкой. Магия и хаос взросления волшебника

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Том Фелтон «За палочкой. Магия и хаос взросления волшебника»

Оглавление

Предисловие (Эмма Уотсон)

Глава 1. Нежелательный №1 или Первая стычка Драко с законом

Глава 2. Моя маггловская семья или «Охота на стаю»

Глава 3. Ранние прослушивания или Матушка Гусыня!

Глава 4. Волшебство в процессе создания или Джеймс Блонд и рыжий ус

Глава 5. Мои братья уже устали от этого или Снаряды на премьере

Глава 6. Анна и король или Кларисса и Ганнибал

Глава 7. Прослушивание Поттера или Когда Драко встретил Гермиону

Глава 8. Застольное чтение или Поцелуй в задницу

Глава 9. Драко и Дарвин или Как Малфой получил свою издёвку

Глава 10. Нежелательный № 1 (часть 2) или Грегори Гойл и взрывающийся горячий шоколад

Глава 11. День на съемочной площадке или Сэндвич с колбасой Северуса Снейпа

Глава 12. Фанаты или Как (не) быть настоящим козлом

Глава 13. Как летать на метле или «Осы и слабаки»

Глава 14. Лучшее из двух миров или «Метла для прикола»

Глава 15. Трансфигурационные неприятности или Мэгги и многоножка

Глава 16. Dramione или Цыпленок и утка

Глава 17. Уизли за работой или Игра в гольф с гриффиндорцами

Глава 18. Драко и Гарри или Две стороны одной монеты

Глава 19. Удар по носу или Крэбб, Хагрид и жуткий резиновый Том

Глава 20. Доброе слово от Дамблдора или Глоток свежего воздуха

Глава 21. Мочки ушей Алана Рикмана или Не трогайте мой чертов плащ!

Глава 22. Нежелательный № 1 (часть 3) или Лучший/худший в мире сопровождающий

Глава 23. Манеры Малфоя или Обнимашки от Волди

Глава 24. Все должно пройти или «Девушка из Большого зала»

Глава 25. За палочкой или Одиночество в стране Ла-Ла

Глава 26. Баллада о пивной Барни или Если бы я был богатым человеком

Глава 27. Хорошо проведенное время или Версии себя

Послесловие

Предисловие (Эмма Уотсон)

Знаете, кто в вашей жизни помогает вам чувствовать себя увиденным? Тот человек, который каким-то образом является свидетелем всего происходящего? Тот человек, который знает - действительно знает - что с вами происходит и через что вы проходите, без всяких слов?

Для меня таким человеком является Том Фелтон.

Как вы прочтете в этой книге, наши отношения начинались не очень хорошо. Когда мы впервые встретились, я была мунистой и, вероятно, довольно надоедливой девятилетней девочкой, которая ходила за ним по пятам, как щенок, отчаянно требуя его внимания. Но, как он так красноречиво, красиво и щедро написал в этой книге, наша дружба на этом не закончилась. Слава богу, она расцвела и сохранилась.

Если бы можно было свести все истории о Гарри Поттере к одной идее (а их так много, что я сильно растягиваю), то она, несомненно, была бы о ценности дружбы и о том, что без нее невозможно достичь ничего по-настоящему значимого. Дружба - это стержень человеческого существования, и я так благодарен, что в решающие поворотные моменты моей жизни Том был рядом, чтобы успокоить и понять меня. Дружба, которую мы разделяем, позволила мне пережить некоторые из самых сложных и душевных моментов в моей жизни.

Но хватит обо мне. Эта книга о Томе. У него сердце размером с планету. Я никогда не видел ничего подобного, за исключением, возможно, его мамы, Шэрон. Фактор Фелтона реален. В этой книге вы прочтете много интересного о брате Тома Крисе, который часто появлялся на съемочной площадке "Гарри Поттера" и является одним из самых забавных людей, которых я когда-либо встречал. Вся семья - особенная, и Том, младший из четырех братьев, унаследовал их доброту и приземленность.

Это значит, что если вы встречаете Тома, то вы встречаете настоящего Тома. Это не относится ко всем актерам. Подавляющее большинство накладывает на себя личину, когда встречается с публикой. Это как щелчок выключателя: они очень профессиональны, делают это чрезвычайно хорошо, и человек, которого они приветствуют, никогда не заметит разницы. Но это не настоящие они. Это рутина. Том так не поступает. Том всегда Том. Он не щелкает выключателем. Нет никакого переключателя. Что вы видите, то и получаете. Он невероятно щедр со своими фанатами и всем сообществом Гарри Поттера. Его особая способность заставлять меня чувствовать себя замеченным распространяется на всех. Он мог играть хулигана. Возможно, иногда он даже чувствовал себя хулиганом. Но поверьте мне: он не может быть дальше от этого. Он творческий, чувствительный и искренний человек. Он человек, который хочет любить все и всех.

Сократ говорил, что жизнь, не подвергнутая исследованию, не стоит того, чтобы ее прожить. Когда я смотрю на то, как честно Том размышляет о своей жизни и переживаниях в этой книге, я вспоминаю, что он обладает поразительным самоанализом. Он умеет смеяться над собой, а также заново переживать моменты своей жизни, которые были для него трудными и болезненными. Он находится на пути работы над собой, и я согласен с Сократом, когда говорю, что люди, которые находятся на этом пути, - единственные люди для меня. Но Том пошел на шаг дальше, чем большинство: он распаковал это путешествие для нас, своих читателей. Это такой щедрый поступок, особенно в этом мире социальных сетей и мгновенных новостей, где полярность мнений делает время таким напряженным, чтобы обнажить себя так, как это сделал он. Вы хотите жить настоящей, правдивой, исследованной жизнью, и Том, несомненно, так и поступает.

Как и Тому, мне всегда трудно объяснить людям природу нашей связи и отношений. Вот уже более двадцати лет мы любим друг друга по-особенному, и я уже сбилась со счета, когда люди говорили мне: "Вы, наверное, по пьяни целовались, хотя бы раз! 'Вы должны были поцеловаться!' 'Должно быть что-то есть!' Но то, что у нас есть, гораздо глубже этого. Это одна из самых чистых любовей, о которых я могу только мечтать. Мы родственные души, и мы всегда прикрывали друг друга. Я знаю, что так будет всегда. Я испытываю эмоции, когда думаю об этом. Иногда трудно жить в мире, где люди так быстро осуждают, сомневаются, ставят под сомнение намерения. Том так не поступает. Я знаю, что, даже если я совершила ошибку, он поймет, что мои намерения были хорошими. Я знаю, что он всегда будет мне верить. Даже если у него нет полной картины, он никогда не усомнится в том, что я исхожу из лучших побуждений и сделал все, что мог. Это и есть настоящая дружба, и то, что меня видят и любят таким образом, - один из величайших подарков в моей жизни.

Нас всегда объединяла любовь к словам, к тому, как их лучше использовать для самовыражения. Том, вы поэт. То, как работает ваш ум и то, как вы выражаете свои мысли, прекрасно, очаровательно, забавно и тепло. Я так рад, что вы написали эту книгу и поделились ею с нами. Это восхищение и подарок. Миру повезло с вами, а мне еще больше повезло с тем, что вы мой друг.

Шапо, маленькая частичка моей души. И поздравляю.

Эмма Уотсон

Лондон, 2022

Глава 1. Нежелательный №1 или Первая стычка Драко с законом

Карты на стол: это не будет моим самым гордым моментом. На самом деле, моя мама даже не знает об этой истории. Так что, прости, мама.

Субботний день в оживленном английском городе. Люди спешат по своим делам, а в торговых центрах толпятся подростки, делая то, что делают подростки. Они не обращают внимания на тощего четырнадцатилетнего парня с бледным цветом лица и обесцвеченными волосами, который бродит неподалеку в окружении своей компании. Мальчик, о котором идет речь, - это вы, и мне искренне жаль сообщать, что у нас были неприятности на уме.

Вы можете подумать - и вполне справедливо, - что с моей характерной светлой прической мне лучше избегать неприятностей. Можно подумать, что неприятности не входят в мои планы. Но оказалось, что обычные подростки не всегда поступают правильно - и уж точно не всегда поступают разумно, - и я очень стараюсь быть именно таким: обычным подростком.

Что не всегда просто, если ваше альтер-эго - волшебник.

- - -

Это было в самом начале моей карьеры волшебника, между первым и вторым фильмами о Поттере. Объектом нашего внимания был музыкальный магазин HMV в Гилфорде, графство Суррей, - неплохое место для тусовок в те времена. Детишки частенько вытаскивали компакт-диски из футляров и уходили с ними под пальто, что было постоянной проблемой для бедных охранников, которые ходили по проходам в поисках отморозков, замышляющих недоброе. Однако в эту субботу моя команда была нацелена на более серьезный приз, чем просто компакт-диски: DVD "для взрослых", который никто из нас и близко не был достаточно взрослым, чтобы его купить. Сейчас я с содроганием вспоминаю об этом. По правде говоря, я и тогда внутренне морщился, но не хотел этого показывать, потому что старался соответствовать крутым ребятам. Даже лучшие мальчики не хотели совершать преступление такой тяжести, чреватое крайним смущением.

Поэтому я и вызвался сделать это.

Читатель, я не был искусным Ловкачом. Ладони вспотели, пульс участился, и я вошел в магазин с мучительной непринужденностью. Разумнее всего было бы опознать приз, стащить его и как можно быстрее убраться оттуда. Возможно, будь во мне чуть больше слизеринской хитрости, я бы так и поступил. Но я этого не сделал. Вместо того чтобы совершить быструю и тонкую кражу, я нашел DVD и стал его преследовать. Я, должно быть, раз пятьдесят прошелся по проходу, и у меня мурашки по коже от страха. Я даже спросил случайного незнакомца, не купит ли он для меня DVD, чтобы я мог притвориться, что пользуюсь успехом у крутых ребят. Незнакомец справедливо отказался, и я продолжил свою слежку, то поднимаясь, то опускаясь в проход.

Вверх и вниз ...

Вверх и вниз ...

Прошел, наверное, час. Честно говоря, я сомневаюсь, что нашелся хоть один охранник, который не засек меня к этому времени. Узнали ли они в самом неумелом воришке в мире мальчика из фильмов о Гарри Поттере, я сказать не могу. Но вот что я точно знаю: моя прическа была отличительной, если не сказать странной. Она была маяком, и из-за нее я не мог раствориться на заднем плане.

Я пожалел, что не вызвался. Я знал, что это глупо. Но я не мог позволить себе поджать хвост и уйти из магазина с пустыми руками, так что в конце концов я глубоко вздохнул и нырнул. Делая вид, что смотрю в потолок, потными пальцами неуклюже отдирая защитную наклейку, я вынул блестящий диск из пластиковой коробки, сунул его в карман и быстрым шагом направился к выходу.

Я совершил подвиг! Я увидел свою команду снаружи и понимающе ухмыльнулся. Я чувствовал их волнение.

А потом... катастрофа!

Я не успела сделать и шага за порог магазина, как меня окружили трое крепких парней из службы безопасности. Мой желудок превратился в лед, когда они - вежливо, но очень твердо - сопроводили меня внутрь. Я прошла по магазину позорной походкой, опустив голову, не сводя с меня глаз и отчаянно надеясь, что меня не узнают. Тогда персонажи не были такими знаковыми, но шанс всегда оставался. Охранники завели меня в маленькую кабинку в задней части магазина, где встали вокруг меня с мрачными лицами и попросили вывернуть карманы. Я стыдливо протянул диск и попросил - умолял их - не делать того, что сделает всю эту жалкую затею в десять раз хуже. "Пожалуйста, - сказал я , - пожалуйста, не говорите моей маме!" Если она узнает, унижение будет невыносимым.

Они не сказали моей маме. Но они поставили меня к стене, достали фотоаппарат Polaroid и сделали моментальный снимок моего лица. Полароид повесили на стену, в галерею закоренелых преступников, которые пытались обокрасть музыкальный магазин, и сказали, что мне пожизненно запрещено посещать магазин. Я больше никогда не смогу ступить на порог HMV.

Никаких шансов, приятель. Щеки горели, я бежал как можно быстрее и не оглядывался. Мои друзья разбежались при первом же виде охраны, и я поехал домой на поезде один, чтобы не высовываться.

- - -

Как долго фотография белокурого Тома висела на стене HMV? Кто знает? Может, она и сейчас там. Но несколько недель после этого я боялся, что Warner Brothers или газеты узнают о моей глупой неосторожности. Я не рассказал ни единой душе, но что бы случилось, если бы кто-то узнал мою фотографию? Уволили бы меня? А в следующем фильме Гарри, Рона и Гермиону будет терроризировать уже другой Драко? Стал бы унизительный характер моей встречи с законом уморительным материалом для всеобщего потребления?

Как я уже говорил, я очень старался быть обычным подростком. В большинстве случаев, даже несмотря на все то, что ждало меня в будущем, думаю, мне это неплохо удавалось. Но есть тонкая грань, когда ты растешь на виду у всех, между нормальностью и безрассудством. В тот субботний день я, без сомнения, переступил эту грань. И хотя молодой Том Фелтон не был Драко Малфоем, он тоже не был святым. Может быть, именно это и помогло мне получить роль в первую очередь. Предоставляю вам судить об этом.

- - -

О, и мы так и не смогли посмотреть этот DVD.

Глава 2. Моя маггловская семья или «Охота на стаю»

Драко Малфой, персонаж, в образе которого я прославился больше всего, был единственным ребенком, родившимся в холодной и жестокой семье. Моя собственная семья была совсем другой. Дружная, любящая, хаотичная и поддерживающая, она была центром моей ранней жизни. Я младший из четырех братьев, и прежде чем представить вам моих маму и папу, я хочу рассказать о трех моих братьях и сестрах. Каждый из них по-своему повлиял на меня, и без них я был бы совсем другим человеком.

Мои братья с радостью скажут вам, что я - коротышка из стаи. По крайней мере, так они мне любезно говорили. (Думаю, они шутили, но вы же знаете, как это бывает с братьями). Я самый младший из четверых. Джонатан, Кристофер и Эшли появились на свет сразу, три мальчика за четыре года. Затем было шесть лет передышки для моей мамы, прежде чем 22 сентября 1987 года появился я. Так что с момента моего появления на свет у меня было три старших брата, которые не давали мне оторвать задницу от дивана и пальцы от пульта телевизора. Три старших брата, которые с любовью издевались надо мной. Три старших брата, которые шутили, что я появился так поздно не потому, что был не у дел, а потому, что на самом деле был сыном молочника . (Они были и остаются значительно крупнее меня, все ростом метр восемьдесят, а телосложением как кирпичный дом). Короче говоря, трое старших парней держали меня на своем месте - что, я думаю, совсем неплохо для ребенка, который собирается начать карьеру волшебника.

Мои братья называли меня не только "коротышкой". Если они были великодушны, то могли назвать меня и "личинкой". Но не все было так плохо: каждый из них оказывал на меня огромное положительное влияние на протяжении всего моего необычного детства, хотя и немного по-разному.

Джонатан - мы зовем его Джинком - старший, и в свое время именно он первым показал мне на собственном примере, что увлекаться искусством - это круто. Именно у Дзинка был плакат Oasis на стене и черный Stratocaster - или, по крайней мере, подделка под Strat - в спальне. Он увлекался музыкой, пением и выступлениями - занятиями, которые не всегда поощряются многими детьми. Так могло бы случиться и со мной, если бы не Джинк. Когда я был совсем маленьким, он посещал курсы актерского мастерства, и мы с семьей ходили смотреть на него на сцене. Актеры были совсем детьми, никто из них не был старше подросткового возраста, и давайте будем откровенны: это не были ловкие, профессиональные шоу. Сейчас Джинкс работает мануальным терапевтом - талант пропадает зря, о чем он мне часто напоминает, - но он также глубоко творческий человек. Я помню, как смотрел его в таких мюзиклах, как "Юг Тихого океана", "Вестсайдская история", "Парни и куклы" и, что особенно запомнилось, "Магазинчик ужасов". Именно сидя в этих аудиториях с широко раскрытыми глазами, я усвоил важный и формирующий урок: делать это не странно, и это выглядит весело. Видя своего старшего брата, я понял, что это нормально - хотеть выступать, независимо от того, что думают другие люди.

Отлично, Джинк. Что приводит нас к брату номер два.

Крис? Полная противоположность. 'Актерство - это отстой, братан! Танцы? Отвали!

Крис - второй по старшинству из четверки Фелтонов, и он скорее наденет розовый купальник и притворится крестной феей, чем полетит. Что, надо сказать, очень жаль, потому что в пачке он выглядел бы просто великолепно. Если Джинк чуть более чувствителен к эмоциональным перепадам окружающих, то с Крисом что видишь, то и получаешь. Поэтому, наверное, неожиданно, что Крис стал братом, с которым я был ближе всего в годы Поттера, братом, который заботился обо мне, поддерживал меня и оказывал самое большое влияние на подростка Тома. Крис сопровождал меня на двух с половиной фильмах о Поттере. Я говорю "сопровождал", но на самом деле имею в виду, что он спал в трейлере и пользовался бесплатным питанием на съемочной площадке - об этом позже. Пока же достаточно сказать, что Крис не всегда относился к своим обязанностям сопровождающего со всей серьезностью. Довольно регулярно мы покидали съемочную площадку в 8 вечера и ехали за час от студии прямо к местной рыбалке. Мы ставили палатку, закидывали удочки и наслаждались ночной рыбалкой. Затем, в шесть утра, мы забрасывали удочки, собирали снасти, возвращались (слегка грязные) на съемочную площадку и притворялись перед милыми людьми из Warner Brothers, что я всю ночь крепко спал дома. Так что если вам кажется, что Драко иногда выглядел немного бледным, это не только заслуга отдела грима.

Было время, когда в моих глазах - да и в глазах большинства людей, я полагаю, - не было сомнений, что Крис станет самым известным Фелтоном. Его претензии на славу? Он был одним из самых перспективных карповых рыболовов Англии. На сайте есть сплоченное сообщество таких карповых рыболовов, и среди них Крис был тем, за кем нужно следить. Он несколько раз попадал на обложку журналов Carp Talk и Big Carp за ловлю знаменитой рыбы в знаменитых озерах, что сыграло в мою пользу среди моих сверстников, увлекавшихся рыбалкой. Они равнялись на него, а меня, безусловно, считали круче из-за общения с ним. А поскольку я тоже на него равнялся, мы часто ходили на рыбалку вместе в любое свободное время. Наверное, ему было нелегко, когда Поттер изменил все наши жизни: в один момент он стал известен как один из лучших рыбаков Британии, а в следующий момент все стали называть его братом Драко Малфоя и кричать "На метлу, приятель!". Но Крис все это выдержал, и, несмотря на все, что выпало на мою долю, он был настоящим моим героем, пока я рос. Он познакомил меня с музыкой - Бобом Марли, The Prodigy, Марвином Гэем и 2Pac, - которая стала одним из моих увлечений на всю жизнь. Он познакомил меня и с другими, менее невинными увлечениями. К этому мы еще вернемся. Однако рыбалка была нашей навязчивой идеей.

Благодаря Крису я был постоянным посетителем рыболовного хозяйства "Бури Хилл" в Суррее, а в самом начале жизни Поттера у меня даже была работа по выходным, которую я брал за небольшие карманные деньги и обещание бесплатной рыбалки. Моя основная работа заключалась в помощи с парковкой, поэтому каждую субботу и воскресенье я приходил туда в шесть утра, направляя нетерпеливых рыбаков на крошечную парковку, пряча свои светло-русые волосы Малфоя под рыбацким бини. После этого я перекусывал сэндвичем с беконом, а затем обходил озеро с коричневым кожаным ранцем, полным монет, продавая билеты рыболовам.

Я был, надо сказать, не самым добросовестным работником. Однажды я вернулся в квартиру Криса, чтобы посмотреть большой боксерский матч, который показывали в Великобритании в четыре часа утра. Я был так взволнован и умудрился не заснуть до самого начала боксерского поединка, когда маленький крошечный двенадцатилетний Том отключился. Мой брат разбудил меня через два часа, чтобы я шел на работу. Я успел, но меня разбудили во второй раз, когда хозяин обнаружил меня дремлющим под деревом. В это время на парковке уже вовсю хозяйничали клиенты, и все вокруг было в полном беспорядке. Простите, босс.

Можно было бы подумать, что рыбакам покажется странным, если бы Драко Малфой указывал им, где ставить их полноприводные машины, и собирал их деньги, но мне удалось остаться достаточно анонимным. На самом деле, я могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз меня узнавали. Клиенты рыболовного хозяйства представляли собой особый тип ворчливых стариков, или мне так казалось в то время. Никто из них не узнал бы меня, и, скажу я вам, количество девочек-подростков, приходящих ловить карпа на рассвете субботнего утра, было ограничено. Время от времени появлялся журналист и писал что-нибудь о моем маггловском развлечении, а время от времени владелец рыболовного хозяйства не гнушался и собственной рекламы. Но в целом мне оставалось только наслаждаться работой. И я действительно наслаждался ею, но не из-за двадцати фунтов, которые я получал на руки в конце каждого рабочего дня, а из-за бесплатной рыбалки. Для нас с Крисом это была главная приманка. Конечно, мы были одержимы рыбой, но еще больше мы были одержимы всем, что с ней связано: луной и звездами, близостью природы, удочками, катушками, биваками и, конечно , прикормкой. Бойлы - это вид рыбной приманки размером с большой мрамор, которую вы готовите на кухне со всякими отвратительными, дурно пахнущими вкусами, вроде печени кальмара и двойного краба-монстра - предметы, которые были бы неуместны на уроке зельеварения. Мы готовили прикормку дома, к полному маминому отчаянию от беспорядка и вони, и клялись, что обязательно все уберем, прежде чем отправимся на нашу любимую рыбалку.

Мой третий брат, ближайший ко мне по возрасту и, таким образом, в некотором роде брат, с которым я разделил большую часть своей ранней жизни, - Эш. В отличие от моих старших братьев, мы были достаточно близки по возрасту, чтобы учиться в одной школе в одно и то же время. (И если говорить об этом так: полезно иметь старшего брата рядом, особенно если он строен, как Эш тогда). У нас с Эшем очень своеобразное чувство юмора; мы вечно вместе смотрели "Симпсонов" или "Бивиса и Батт-Хеда". Даже сейчас я говорю с ним скорее голосом Бивиса, чем своим собственным. Иногда нам приходится сдерживаться, когда мы находимся на публике. Мы вместе занимались спортом - после просмотра "Космического джема" мы просили папу сделать баскетбольное кольцо в саду, а после просмотра "Могучих уток" у нас был период, когда мы хотели стать хоккеистами.

У Эша огромное сердце, мое любимое чувство юмора и он один из самых милых парней на свете, но в раннем подростковом возрасте он сильно страдал от сильных перепадов эмоций - до такой степени, что в подростковом возрасте он перестал хотеть ходить в школу или даже выходить из дома. Постоянное ощущение, что он не вполне доволен тем, кем является, привело к тому, что он стал проводить долгие периоды времени в закрытых больничных палатах. Я помню, как часто навещал его после школы в больнице в Гилфорде. Хотелось бы сказать, что я относился к этим визитам с чуткостью и терпением, но я был молод и, думаю, не до конца понимал, что происходит, так что на самом деле я просто помню, как спрашивал маму, когда мы сможем уйти.

К тому времени, когда Эш почувствовал себя лучше и смог вернуться домой, мы, к счастью, снова начали смеяться вместе. Но его подростковые трудности предвещали проблемы с психическим здоровьем остальных братьев Фелтон - и меня в том числе. Подробнее об этом позже, а пока давайте вспомним, что такая предрасположенность существует среди нас, и от некоторых проблем слишком трудно убежать. В конце концов они всегда настигают вас.

Вот и все: три старших брата, каждый из которых по-своему близок мне. Я прекрасно понимаю, что мое участие в "Поттере" необратимо повлияло на их жизни: они навсегда останутся братьями Драко Малфоя. Но в равной степени я осознаю, что каждый из них оказал на юного Тома свое влияние. Джинк: творчество и любовь к выступлениям. Крис: страсть к прогулкам на свежем воздухе и приземленный характер. Эш: чувство юмора и раннее понимание того, что не бывает света без тени. Все это важные жизненные уроки. И хотя я вполне мог бы быть личинкой - карликом в стае, - без них я не был бы тем человеком, которым являюсь сегодня.

- - -

Как и многие дети, я метался от одного увлечения к другому. И одним из моих самых больших преимуществ в жизни было то, что у меня была мама, которая поощряла меня, но не оказывала излишнего давления на меня, чтобы я придерживался какого-то одного дела.

У нас было уютное воспитание в приятном доме под названием Редлиф, расположенном напротив фермы в Суррее. Это было счастливое, шумное, уютное место. У нас никогда не было много денег. Еженедельным развлечением была поездка в Доркинг на распродажу автохлама, где на двадцать пенсов можно было уехать довольно далеко, а если в кармане было пятьдесят пенсов, то это было смешно. Уверен, что мой отец - трудолюбивый инженер-строитель - простит меня за то, что я скажу, что он очень бережно относится к деньгам. Я видел, как он торгуется в благотворительных магазинах! Конечно, благодаря этому я никогда не голодала, но, думаю, в последние годы их брака это стало напрягать моих родителей. Моя мама говорила: "Я думаю, нам нужно купить Тому скрипку, он говорит, что хочет учиться". На что папа, не без оснований, отвечал: "Мы только что купили ему хоккейную клюшку! Разве он уже закончил с хоккеем?

И ответ был таков: да, скорее всего, я покончил с хоккеем. Я пошел дальше, увидел что-то другое, что привлекло мое внимание, как сорока, отвлекшаяся на новый блестящий предмет. Это отвлекало моего отца, но мама радовалась каждому новому увлечению, каким бы мимолетным оно ни было, и была полна решимости не дать моему энтузиазму угаснуть. Она ни на секунду не усомнилась и не осудила меня, когда очередное увлечение неизбежно сошло на нет; не подняла бровь, когда через три месяца после получения скрипки я начал прогуливать уроки скрипки, прячась в туалете для мальчиков, и вместо этого стал одержим новым крутым йойо. Я бы не стал винить отца за то, что он хотел стукнуть меня этой скрипкой по затылку. Мама, однако, была счастлива, поощряя меня быть таким мальчиком, у которого есть увлечения, не заставляя меня придерживаться их, как только появляется что-то новое.

Это не значит, что отец не проявлял интереса. Он точно интересовался. Он отлично умел строить, и если мы что-то хотели, он старался это сделать. Он построил для нас сложное баскетбольное кольцо, хоккейную сетку и даже установил в саду рампу для скейтборда, после того как посоветовался с нами и выяснил, чего именно мы хотим. Его часто можно было найти в сарае за полночь, когда он пилил, делая для нас эти удивительные вещи, часто из материалов, "позаимствованных" на местной свалке.

Но были вещи, которые он не мог сделать, а даже если бы и мог, нам не нужны были его самоделки. Мы хотели блестящий, с этикеткой, который был у всех наших друзей. Финансировать эти предметы желания должна была мама, поэтому, помимо ухода за четырьмя мальчиками (пять, включая моего папу), она находила время работать на нескольких работах, чтобы заработать дополнительные деньги. Она работала в местном агентстве недвижимости, а также складывала полки и убирала офисы по ночам вместе со своей подругой Салли - мы называли ее тетушкой Салли, - которая всегда была частью моей жизни и даже некоторое время сопровождала меня на съемках. И все это только потому, что я хотел новое йойо или Эш хотел баскетбольный мяч с логотипом Air Jordan, а не тот, что продавался за пятую часть цены в Woolworths. Что бы ни привлекло наше внимание, мама делала все возможное, чтобы это стало реальностью.

Итог: моя мама - огромная причина того, что я стал тем, кто я есть, хотя она никогда не подталкивала меня к тому, чтобы стать актером. Я мог бы стать профессиональным скрипачом, хоккейным вратарем или экстремальным йойоистом. Для нее не имело бы значения, каким видом деятельности я в итоге займусь, но одно можно сказать наверняка: чем бы я ни занимался, мама помогла бы мне этого добиться.

Папа был и остается главным шутником в семье. Он не любит относиться к себе слишком серьезно и всегда находит способ пошутить или ввернуть что-то вроде самоуничижительного юмора. Вспомните Дел Боя, Блэкаддера и Бэзила Фолти в одном лице. Эту черту я унаследовал от него и использую до сих пор. В моей работе вы часто оказываетесь в ситуациях, когда встречаете новых людей, и лед нужно быстро сломать. Я всегда стараюсь использовать немного обезоруживающего юмора, немного шутовства - этому приему я научился у своего отца.

Папина работа инженера-строителя подразумевала работу с крупными строительными проектами на объектах по всему миру, что, в свою очередь, означало, что он иногда находился вдали от дома. Однако по мере того, как я подрастала, его работа все чаще отрывала его от дома. Это отсутствие стало еще более очевидным, когда они с мамой разошлись. Они были женаты двадцать пять лет, и я точно помню, что они были ласковы, особенно во время ежегодных походов. Я помню, как они называли друг друга "милый медвежонок" и "дорогой". Но потом они перешли к тому, что я сидел на лестничной площадке и слышал нечто совсем другое - не ссоры, а обмены мнениями, которые свидетельствовали о явном отсутствии близости. Примерно во время выхода первого фильма о Гарри Поттере я помню, как мама отвезла меня в школу и сказала мне совершенно искренне: "Мы с твоим отцом разводимся". Не было никаких громких песен и танцев. Это был классически британский, прагматичный момент. И я не помню, чтобы в тот момент я почувствовал какую-то сильную тревогу или злость, когда мама сказала мне, что папа встретил другую. В конце концов, мне было всего двенадцать лет, и, скорее всего, меня больше волновал вопрос, с какой девочкой я попытаюсь поболтать на детской площадке в тот день.

После этого папа уезжал на неделю и возвращался домой на выходные, когда мама уезжала к своей сестре, моей тете Линди. Необычный расклад, я думаю, который продержался пару лет. Это было здорово для нас, подростков, потому что в выходные мы могли позволить себе практически все. Когда мама была рядом, вы едва успевали постучать по сигаретной коробке в радиусе полумили, как она кричала: "Что вы, мальчики, затеяли?". С папой все было немного проще. Помню, как однажды в субботу он спустился по лестнице в три часа ночи, чтобы застать меня и пару приятелей на кухне за приготовлением блинчиков. "Что, черт возьми, вы делаете?" - потребовал он.

"Э-э, пеку блины".

Он пожал плечами. Хорошо, - сказал он. Затем он улыбнулся и поплелся обратно к кровати.

Развод моих родителей не расстроил меня так, как мог бы расстроить других детей. Я не хотел, чтобы они жили вместе и страдали только потому, что они считали это правильным для меня. Если они были счастливы врозь, это было вполне логично. Даже когда мы с мамой переехали из Редлифа, единственного дома, который я когда-либо знала, в гораздо меньший дом в соседнем муниципальном районе, я помню, что была рада, что она казалась счастливее. А когда она смягчила удар, связанный с переездом, согласившись, чтобы у нас появился Sky TV, я воспрял духом. Удивительно, что кажется важным в детстве.

Мой отец, думаю, будет справедливо сказать, что он с подозрением относился к моему раннему участию в киноиндустрии. Его не особенно волновала детская слава, но, думаю, он беспокоился, что я, возможно, провожу недостаточно времени с обычными людьми, или магглами, если не сказать больше. Я могу понять его подозрения. Он невероятно много работал, чтобы добиться своего. К двадцати шести годам у него было четверо детей. Он знал цену фунту стерлингов и, как мне кажется, был очень озабочен тем, чтобы его сыновья тоже знали. Он хотел, чтобы мы учились и подражали его невероятно сильной трудовой этике. Должно быть, ему было странно, когда я начал зарабатывать деньги актерским трудом в раннем возрасте, не прилагая к этому таких усилий, как он. Возможно, он был лишен своей отцовской роли. В такой ситуации вполне естественно сделать шаг назад.

Иногда это проявлялось так, что мне было трудно с этим смириться. На премьере четвертого фильма о Поттере, когда по обе стороны от меня сидели мама и папа, он поддразнил меня, когда начались титры: "Ну, ты же не особо в нем участвовал, правда?" Тогда его отсутствие энтузиазма показалось мне резким, но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что воспринимаю это по-другому. Из разговоров с его друзьями и коллегами по работе я теперь знаю, как отец говорил обо мне, когда меня не было рядом. Теперь я знаю, что он очень гордился мной. Я также знаю, что это классическая черта британских мужчин - нежелание выражать эмоции и говорить то, что думаешь на самом деле. Я ни на секунду не верю, что подозрительность отца к кинобизнесу означала, что он не гордился мной или не заботился обо мне. Думаю, он просто не знал, как это сказать. Он пытался разобраться в необычной ситуации, и это было нелегко.

Актерское мастерство дало мне необычную степень независимости в детстве, но папа также сыграл важную роль в развитии этой стороны моей личности. Когда мне было девять лет, он взял меня с собой в рабочую поездку в Амстердам. Я помню, как он сел возле кафе на большой площади и сказал мне: "Ну, давай, иди". У меня не было денег, и я не понимал, где нахожусь, но он настаивал на том, что я должен быть воодушевлен, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Тогда это выглядело как безразличие, но сейчас я понимаю, что это была важнейшая часть моего развития. Он знал, что я могу заблудиться, но в конце концов найду дорогу обратно. Я могу зайти в музей секса, и меня тут же вышвырнут, но ничего страшного не случится. Я могу упасть на лицо, но в этом случае я научусь подниматься. Все это были бы важные уроки. Позже в моей жизни будут моменты, когда я буду падать на лицо и мне придется вставать на ноги. Я очень благодарен своему отцу за эти ранние уроки и за все остальное, что он для меня сделал.

В последующие годы я стал частью другой семьи. Волшебной семьи. Моя маггловская семья была похожа на большинство семей: любящая, сложная, иногда с недостатками, но всегда рядом со мной. И помимо баскетбольных мячей и шутовства, они из кожи вон лезли, чтобы обеспечить меня тем, чего мне вполне могло не хватить, когда моя жизнь приняла необычный оборот: они обеспечили меня здоровой дозой нормальности.

Глава 3. Ранние прослушивания или Матушка Гусыня!

Я стал Драко Малфоем, потому что моей маме в ногу попал кусок стекла.

Позвольте мне объяснить.

Я не был вундеркиндом. Конечно, от своего старшего брата Дзинка я узнал, что интересоваться творчеством в любых его проявлениях - это нормально. Конечно, моя мама всегда поддерживала меня в том, что мне нравилось в тот или иной момент. Но я родился скорее энтузиастом, чем талантом.

Это не ложная скромность. У меня действительно были способности к пению. Все четверо братьев Фелтон пели в церковном хоре при церкви Святого Ника в Букхэме (хотя в интересах полного раскрытия информации я должен сказать, что Криса выгнали за то, что он щипал сладости в магазине). И престижная хоровая школа пригласила меня присоединиться, ангелочка, которым я был, хотя, как только они сделали мне предложение, я разрыдался, потому что не хотел менять школу и бросать своих друзей. Мама, что характерно, сказала, чтобы я не волновался об этом, но время от времени она любит вспоминать о том, что меня приняли. Таковы уж мамы. Итак, первый раз я помню, что оказалась на первом месте не из-за своей актерской игры. Однажды на Рождество в церкви Святого Ника я пела соло в песне "O Little Town of Bethlehem".

Помимо хоровых подвигов, я ходил в драматический кружок после уроков в близлежащем Fetcham Village Hall. Он проходил каждую среду после обеда: пятнадцать или двадцать детей в возрасте от шести до десяти лет хаотично ставили раз в три месяца спектакль для мам и пап. Ничего серьезного, просто малыши веселятся. И это стоит повторить: Мне было не о чем писать дома. Я определенно хотел ходить в драматический кружок, но мои воспоминания о спектаклях - это скорее смущение, чем слава. В одном спектакле - возможно, это была "Рождественская песнь" - мне досталась артистически насыщенная и технически сложная роль "Снеговика номер три". Мои мама и бабушка приложили немало усилий, чтобы сшить для меня костюм снеговика, состоящий из двух платьев из проволоки - одно для тела, другое для головы. Надевать его было сущим кошмаром, и я до сих пор помню, как позорно стоял в кулисах и выглядывал через щель в занавесе, чтобы увидеть трех или четырех мальчишек, хихикающих при виде маленького Тома Фелтона, стоящего с голой попой и поднятыми вверх руками, пока меня наряжали в регалии снеговика. Я привык к тому, что меня часто фотографируют, но я благодарен, что не существует никаких фотосвидетельств того конкретного момента.

В другой раз мы ставили "Багси Мэлоун". После моего оскароносного выступления со снеговиком меня повысили до "дерева номер один". Главные роли достались старшим детям, которые должны были уметь связно говорить. Мне же, одному из младших, доверили всего одну реплику, тщательно заученную наизусть и усердно отрепетированную. Я стоял в очереди на импровизированной сцене, терпеливо ожидая своей реплики.

И ждать.

И ждать.

Репетирую свою реплику в голове.

Готовлюсь к моменту своей славы.

И вдруг я ощутил мучительную тишину. Все выжидающе смотрели на меня. Это был мой момент, и мой разум был пуст. И тогда я поступил так, как поступил бы любой уважающий себя молодой актер: Я разрыдался и поплелся со сцены так быстро, как только позволяли мои ветки. После спектакля я побежал к маме, полный слез и извинений. Мне так жаль, мама. Мне так жаль! Мама утешала меня, говорила, что это неважно, что это не имело ни малейшего значения для истории. Но я и по сей день чувствую стыд. Я подвела команду!

В общем, начало моей актерской карьеры было не самым удачным. Мне это нравилось, но я не преуспел. Потом мне стали задавать больше домашних заданий, и моя недолговечная страсть к обучению игре на скрипке прошла. Я сказал маме, что у меня больше нет времени на драматический кружок, и на этом все закончилось.

Только это было не то.

Руководителем кружка была очень страстная и драматичная женщина по имени Энн. Когда моя мама сказала ей, что я собираюсь бросить драматический кружок, ее реакция была характерно яркой: "Нет, нет, нет! Этому ребенку место в искусстве! Вы должны пообещать мне, что отвезете его в Лондон, чтобы найти агента. У него необработанный талант! Будет ужасной потерей, если он ничего с ним не сделает!

Я абсолютно уверен, что она говорила это многим детям, покинувшим ее клуб. Я не проявлял никаких особых талантов по средам после школы. Совсем наоборот. Наверняка это было просто мелодраматическое заявление театральной дамы. Но она была настойчива, и ее слова заронили семя в мое сознание. Может быть, я смогу найти себе актерского агента? Это было бы очень круто, правда? Может быть, в мире актерского мастерства меня ждет нечто большее, чем роли Снеговика-3 и Елки-1. Я начал упрашивать маму сделать то, что предложила Энн: отвезти меня в Лондон на прослушивание в актерское агентство.

Мама была очень занятой женщиной: она работала на всех дополнительных работах, чтобы обеспечить нас, детей, баскетбольными мячами, рыболовными катушками и скрипками. В обычной жизни она никогда бы не смогла жонглировать всем этим и найти время, чтобы отвезти меня на поезде в город, чтобы удовлетворить подобную прихоть, но тут-то и пригодился осколок стекла. Он был вбит в ее ногу уже давно, но, как и большинство мам, она просто продолжала жить, ставя свои нужды на второе место. Однако пришло время, и с осколком пришлось повозиться. Осколок удалили, и несколько дней она ходила на костылях. Что немаловажно для меня, это означало, что ей придется неделю не работать. И вот, когда в одном ухе звенели мои настойчивые просьбы, а в другом - уговоры Энн, она предложила совершить поездку в Лондон.

Мы приехали на поезде из Лезерхеда, мама с ее надежным справочником от А до Я в одной руке и костылем в другой. Нашим пунктом назначения было агентство "Абакус" - крошечный офис на трех лестничных пролетах где-то в центре Лондона. Поздоровавшись, представившись и сев в кресло, я почувствовала себя довольно смелой. У меня было три старших брата, помните. Это учит разговаривать с людьми старше себя. Процесс прослушивания, так мне тогда казалось, заключался в том, чтобы убедиться, что ты не полный профан и не стесняешься камеры. Мне дали прочитать несколько абзацев из "Льва, колдуньи и платяного шкафа", и подтвердил, что я не стесняюсь камеры, а лишь хочу возиться с ней и узнать, как она работает. Они сфотографировали меня, чтобы поместить в Spotlight, своего рода каталог актеров, и отправили домой. Я не делал ничего больше, чем, как я полагаю, делали десятки детей каждую неделю, но, должно быть, я сделал что-то правильное, потому что через пару недель зазвонил телефон. Это было агентство Abacus, предлагавшее мне сняться в рекламном ролике в Америке.

Вы всегда помните телефонные звонки - трепетное волнение, когда вы слышите, что получили работу. Тот первый раз не стал исключением. Мне было всего семь лет, и они давали мне шанс поехать в Америку, чего никто из нас, мальчишек из Фелтона, никогда не делал. Я не просто отправлялся в двухнедельную поездку в Штаты, я отправлялся в двухнедельную поездку по всем лучшим уголкам Штатов. Работа была для страховой компании "Коммерческий союз", и реклама гласила: "Вложите деньги в нас, и когда вы станете стариком, вы сможете взять своего внука в путешествие всей жизни". Им нужно было нанять симпатичного паренька на роль внука, который будет стоять в нужном месте, держа дедушку за руку, во всех самых крутых местах Америки, и для этого не требовалось никакого таланта. В дело вступил Том.

Мама, конечно же, сопровождала меня. Мы побывали в Лос-Анджелесе, Аризоне, Лас-Вегасе, Майами и Нью-Йорке. Нас размещали в отелях, что было для нас в новинку. Мама всегда была особенно рада, если мы останавливались где-нибудь с бильярдным столом, потому что это позволяло мне не шуметь часами, и я была очарована прекрасной штукой под названием Cartoon Network - еще одна новинка, - которая означала, что я могу смотреть мультфильмы целыми днями. Я также впервые узнал, что в некоторых отелях существует специальная система: вы поднимаете трубку телефона , звоните кому-то внизу, и вам приносят еду! В моем случае: картофель фри! Я помню, как моя мама робко позвонила продюсерам и спросила, можно ли заказать мне картошку фри и включить ее в счет отеля. Думаю, она была освежающей переменой по сравнению с мамами тигров-звезд, с которыми они привыкли иметь дело. У нас не было никаких возмутительных просьб. Я был совершенно счастлив, сидя в своем номере и смотря "Джонни Браво" с тарелкой чипсов.

Наш первый съемочный день проходил на Таймс-сквер, пожалуй, самой оживленной туристической ловушке Манхэттена и в большом удалении от лиственного Суррея и Fetcham Village Hall. Барьеры отделяли съемочную группу от толпы и транспорта. Были люди, которые делали мне прическу, грим и костюм. Я стояла в шапке-бини и большой красной куртке-пуховике, которые составляли мой наряд, и постепенно заметила, что люди машут мне руками и подбадривают. Я повернулась, чтобы посмотреть на них, и поняла, что они приветствуют меня! Я ухмыльнулся и с энтузиазмом помахал им в ответ, а они зааплодировали еще больше. Это было очень весело. Я уже был знаменит! Блестяще! Только, конечно, я не был знаменит. Я была совершенно неизвестна. Оказалось, что с моим ангельским личиком, пиджаком и пуховиком они приняли меня за Маколея Калкина в полном облачении из "Домашнего одиночества", а может, за его младшего брата. Прости, Маколей, что украл твоих фанатов, пусть и всего на один день.

Я не возражал. Это было интересно и ново, и я почувствовал вкус к этому. И было что-то провидческое в том, что меня приняли за Маколея Калкина, которого режиссер Крис Коламбус сыграл в "Home Alone", потому что именно Крис впоследствии сыграл со мной роль Драко Малфоя в фильмах о Гарри Поттере.

За первую рекламу мне заплатили 200 фунтов стерлингов, но я был слишком мал, чтобы понять, что это значит. Не забывайте, я был все еще доволен своими двадцатью пенсами, вырученными на автомобильной распродаже в Доркинге, и гораздо больше меня радовал блестящий красный пуховик, который они позволили мне оставить. Я обожал эту куртку. Но я был на седьмом небе от счастья и хотел всем об этом рассказать. Я ходил в детский клуб в Leatherhead Leisure Centre под названием Crazy Tots, и мне не терпелось поделиться своими приключениями с друзьями. Я не пытался рассказать им о мосте "Золотые ворота", дворце Цезаря или Таймс-сквер. Я хотел рассказать им о главном: об обслуживании в номерах, о Cartoon Network и, да, о красной пуховой куртке. Однако довольно быстро выяснилась суровая правда.

Буквально.

Никто.

Заботливый.

Полагаю, мир, который я пытался описать, был настолько далек от "Безумных малышей" в центре досуга, что мои друзья не могли понять, о чем я говорю. Вскоре я научился держать язык за зубами.

Я продолжал ходить на прослушивания. Прослушивания во взрослом возрасте могут быть довольно жестоким опытом, и поверьте мне, у меня их было предостаточно. Самые плохие - это не те, когда вы заходите в комнату для прослушивания и не можете перестать пукать (да, такое случалось). Плохие - это те, когда вы понимаете, что человек, принимающий решение, не смотрел вам в глаза с того момента, как вы вошли. Плохие - это те, когда в середине танцуют, и вы знаете, что не можете этого сделать, и они знают, что вы не можете этого сделать, и это будет мучительно для всех участников. Однако в детстве я довольно спокойно относился к прослушиваниям, даже к самым ужасным. Помню особенно неловкий кастинг на роль в рекламе спагетти, когда мне пришлось притворяться итальянским ребенком, уплетать пасту, кричать "мамма миа" и петь песенку. В то время я даже не любил пасту и, несомненно, выглядел глупым, как дверная ручка. Но это меня не оттолкнуло. Маме удалось сделать наши поездки на прослушивание в Лондон чем-то вроде праздника. Я выступал, потом мы шли в Hamleys, магазин игрушек на Риджент-стрит, где мне разрешалось играть на игровых автоматах в подвале, пока мама пила чай. И, конечно, мы оба знали, что меня ждет в случае успеха. Еще одна поездка в крутое место, еще одна возможность смотреть мультики и заказывать еду в номер, а в конце - чек на 200 фунтов? Да! Да, пожалуйста!

Я всегда получал роли именно на странных прослушиваниях. Так было и с моей следующей работой: рекламой для Barclaycard. Это была особенно захватывающая перспектива для меня, потому что лицом Barclaycard в то время был мой абсолютный любимый актер, которого я больше всего смотрел в детстве и в которого я полностью влюбился: Роуэн Аткинсон. Одними из самых счастливых моментов нашей семейной жизни были те, когда мы сидели все вместе перед телевизором и смотрели "Мистера Бина". Мой папа писался от смеха. Моя мама изо всех сил старалась не хихикать, обычно безуспешно. Мы, четверо мальчишек, буквально заливались слезами. Поэтому возможность встретиться с моим героем, а тем более сняться вместе с ним, была невероятно захватывающей.

Пробы проводились парами, и я оказалась рядом с молодой девушкой перед тремя или четырьмя руководителями кастинга. У девушки были огромные волосы и очень пестрое платье. Сценария нет, - сказали они нам. Когда мы скажем, мы хотим, чтобы вы обе изобразили, будто только что услышали звонок в дверь, открываете дверь, а там стоит мистер Бин. Как вы думаете, вы сможете это сделать?

Я кивнула. К этому времени я прошел уже немало прослушиваний, поэтому не слишком нервничал. Однако девушка казалась какой-то странной. Она повернулась к людям на кастинге и спросила: "Нам можно падать в обморок?

Наступил момент. Кастингисты обменялись взглядами. Я подумала: вау, она действительно стремится к этому. Может быть, мне нужно подтянуть свою игру.

Мы бы предпочли, чтобы вы не падали в обморок, - сказал один из них.

Она выглядела немного расстроенной, но кивнула, и сцена началась. Мы оба имитировали открывание двери, и тут, прежде чем я успел среагировать, и на самой вершине своего голоса, чокнутая девчонка необъяснимо закричала: "MOTHER GOOSE!" И упала на пол, как поваленное дерево.

Молчание. Кастингисты старательно избегали встречаться взглядами. Очевидно, они не могли смеяться. Я совсем забыл, что должен был реагировать на мистера Бина, и просто изумленно уставился на девушку. Думаю, именно эта реакция и помогла мне получить роль, и я вынес из этого опыта кое-что: не стоит идти на прослушивание со слишком большим количеством заранее подготовленных планов. Дело не в том, как выучить реплики и умеете ли вы плакать по требованию. Речь идет о том, что будет дальше, а не о том, что сейчас. Просто реагируйте на то, что вас окружает. Эта девушка, как мне кажется, задолго до того, как вошла в комнату для прослушивания, решила, что будет бить по колоде, и это не пошло ей на пользу.

К моему несчастью, Роуэн Аткинсон отказался от участия в кампании Barclaycard еще до начала съемок, так что мне так и не довелось сняться вместе с ним. Мы с мамой достаточно приятно провели время во Франции , снимаясь в рекламе, но не буду врать, было бы гораздо веселее, если бы у нас был мистер Бин в качестве сослуживца. Зато мне удалось покататься на лыжах. Вроде того. В одной из сцен я стоял в лыжах на вершине детского склона. Я впервые был в горах и впервые увидел такое количество снега. Я отчаянно хотел попробовать покататься на лыжах, но мне недвусмысленно дали понять, что я не должен шевелиться. Меньше всего им нужен был молодой актер с вытянутой ногой. Страховая компания не стала бы это покрывать. Я сделал все, что мне сказали, но через несколько лет пришло время, когда я стал менее послушным, когда дело дошло до соблюдения правил и норм съемочной площадки...

Глава

4. Волшебство в процессе создания или Джеймс Блонд и рыжий ус

Моим первым экранным врагом был Поттер, но не Гарри. Это был гнусный адвокат Оуши П. Поттер в экранизации классической детской книги "Заемщики". Это история о семье людей размером с большой палец, живущих с "человеческими бобами" в натуральную величину и скрывающихся от них. Самый младший в семье - маленький наглец по имени Пигрин, для которого требовался маленький наглый актер. Им стал девятилетний Том. Я был, надо сказать, непослушным парнем. Если подушка для вуппи оказывалась на стуле учителя или его запирали в классе, то была большая вероятность того, что я в этом как-то замешан. В то время я был достаточно молод, чтобы это выглядело мило и обезоруживающе - впрочем, так продолжалось недолго, - и это означало, что я вполне подходил на роль Пигрина.

О прослушивании на роль у меня остались лишь отрывочные воспоминания, хотя я помню, как читал с замечательной Флорой Ньюбигин, которая уже была занята в роли моей старшей сестры Арриетти, чтобы понять, подходит ли мне эта роль. Гораздо отчетливее я помню радость от того, что меня отпустили из школы, чтобы поехать на репетиции и съемки. Это был совсем другой уровень активности по сравнению с рекламными роликами, в которых я снималась раньше. В тех работах мне просто говорили, где стоять и куда смотреть. Мой вклад был минимальным. В "Заемщиках" была настоящая актерская работа. Мне предстояло не только сыграть роль, но и выполнить трюки, поэтому в период подготовки к съемкам мама забирала меня из школы в час дня каждый понедельник, среду и пятницу. У нас был водитель по имени Джим, и первой нашей остановкой была местная лавка с рыбой и чипсами. Я выбирал сосиски и чипсы, которые съедал в машине по дороге на тренировку, а мама всю дорогу яростно извинялась перед Джимом за то, что он испортил машину моим обедом.

Эти дневные занятия проходили в огромном спортивном зале, где тренировались олимпийские спортсмены. В то время я был увлечен Джеймсом Бондом и был немного разочарован тем, что мои каскадерские тренировки не включали в себя бросок из движущейся машины с пистолетом Walther PPK. Хотя это было весело. А по сравнению с уроками алгебры это было просто воплощением мечты. Мы изучали основы гимнастики, учились лазать по канату, используя ноги, а не руки, учились падать с высоты, не разбивая лодыжки, учились крутить обруч, прыгать на матах и балансировать на гимнастических брусьях. Я был относительно физически силен - вряд ли капитан футбольной команды, но достаточно хорошо управлялся с крикетной битой в руках, - и поэтому обучение трюкам не было слишком сложным физическим испытанием. Однако моя наглость, как у Пигрина, представляла собой большую проблему. Однажды днем я шел по балке и решил, что будет очень круто спрыгнуть с нее и приземлиться, поставив ноги по обе стороны. Сверху, где я стоял, уровни выглядели примерно одинаково, и я не хотел упускать такую возможность покрасоваться, чтобы люди не смотрели. Поэтому я крикнул всем, чтобы они прекратили свои занятия и смотрели на меня. Все повернулись, чтобы посмотреть. Я принял свою лучшую позу Билли Эллиота, подпрыгнул в воздух и расставил ноги, готовясь к триумфальному приземлению...

Возможно, вы понимаете, к чему ведет эта история? Достаточно сказать, что мои пальцы ног не ударились о землю, и мое падение было прервано другой, более чувствительной частью моей анатомии. Момент удара был мучительным и неловким в равной степени. При воспоминании об этом у меня заслезились глаза. Несомненно, тогда они тоже слезились, но я помню, как изо всех сил старался сохранять спокойствие, когда в зале воцарилась ужасающая тишина, и я сполз с перекладины, притворился, что мой трюк прошел именно так, как я задумал, и убежал, чтобы перевернуться в агонии и лечить свою уязвленную гордость и свою уязвленную... ну, это я оставлю на ваше усмотрение.

Моей гордости был нанесен еще один удар, когда пришло время команде парикмахеров и гримеров превращать меня в Пигрина. Свою детскую актерскую карьеру я могу оценить по необычным прическам. Задолго до того, как обесцвеченные локоны Драко стали постоянным атрибутом моей жизни, я с гордостью носил довольно нелепую прическу Пигрина - огромную массу оранжевых кудрей - вспомните клоуна Красти, только рыжего. Если вы думаете, что это непривлекательно, то вы и половины не слышали. Мой парик доходил только до макушки. Это означало, что затылок был полностью обнажен. Единственным решением было покрасить затылок в рыжий цвет и сделать завивку, чтобы он закрутился. В итоге получилась туго закрученная оранжевая косичка.

Читатель, я прошу тебя сдержаться.

В то время я увлекался футболом. Вырезка Стива Макманамана в натуральную величину украшала мою раздевалку в "Заемщиках", а , как любой уважающий себя девятилетний мальчик, я собирал футбольные наклейки. Моим самым заветным желанием было перейти из команды "Б" в команду "А" местного футбольного клуба, но из-за съемок я пропускал много тренировок. Когда мне удавалось попасть на них, я выкладывался по полной, чтобы показать им, что я достоин команды. Но трудно выглядеть крутым на футбольном поле, когда за прямыми светлыми волосами у тебя кудрявая оранжевая мулька. Даже наш тренер не выдержал. "Вы чуть ли не на волосок от победы, ребята", - говорил он нам после того, как мы с трудом проигрывали игру. Или, как в случае с Томом, на рыжий ус". Все, включая его самого, разразились хохотом. Я увидел забавную сторону и озорно улыбнулся, но, увы, продвижение в команду "А" ускользнуло от меня.

В детстве у меня не было ощущения, что время, проведенное на съемочной площадке, является чем-то необычным. Не раз мне приходилось умолять маму дать мне закончить игру в футбол, когда она упрашивала меня сесть в машину и поехать на студию. Тем не менее, съемки "Заемщиков" были довольно классным способом провести время в детстве. Мне нравилось наряжаться в свой гардероб - оденьте девятилетнего ребенка в огромные носки и скрепки с парой наперстков в качестве обуви, и вы устроите ему настоящую вечеринку с переодеванием. Он, конечно, намного превзошел мой костюм Снеговика номер три. Но больше всего мне понравились декорации. В работе над визуальными эффектами использовался зеленый экран, но эта технология была в зачаточном состоянии, и, чтобы передать крошечность Заемщиков, все на площадке приходилось раздувать до самых нелепых масштабов. Я проводил дни, пристегнутый к ремням, бегая по внутренним стенам, в то время как огромные молоты обрушивались на меня. Это было похоже на участие в моей собственной видеоигре. Для одной сцены мне пришлось оказаться в ловушке внутри бутылки из-под молока высотой с автобус, которую наполнили густой, вонючей белой жидкостью, напоминающей молоко. Это был огромный трюк, на который мы потратили несколько дней. В другом случае мне пришлось держаться за шест на высоте тридцати футов в воздухе, прежде чем упасть на огромный коврик. В наше время я был бы в ужасе, прежде чем пробовать такой трюк. Тогда же я настаивал на том, чтобы сделать это несколько раз - просто чтобы убедиться, что мое выступление соответствует требованиям, вы понимаете. Может ли ребенок получить гораздо больше удовольствия, чем это? Не уверен, что может.

Но, пожалуй, еще более захватывающим, чем съемки в моем личном мире Супер Марио, было то, что мы находились на студии Shepperton Studios. И кто еще должен был сниматься там в это же время, как не новый фильм о Джеймсе Бонде "Завтра не умрет никогда". Для меня это было очень важным событием. Я переименовал свою гримерку из "Пигрина" в "Следующего Джеймса Бонда" и был в восторге от того, что некоторые каскадеры из "Золотого глаза" работали со мной над "Заемщиками". Шеппертон - это ряд огромных пустых складов, где строят любые декорации. Чтобы добраться из пункта А в пункт Б, вы берете маленький электрический багги для гольфа. Это очень весело, потому что в любой день вы можете проехать мимо полностью загримированного пирата, который ест сэндвич, или инопланетянина, который тайком закуривает сигарету. Для меня это было особенно захватывающе, потому что вокруг студии постоянно крутилось несколько Джеймсов Бондов. Это были дублеры и дублеры-каскадеры в строгих костюмах и темных париках, но со спины они были Бондами, и этого мне было достаточно. Но однажды, сидя на заднем сиденье коляски, на которой мы ехали через студию, я сделал двойной дубль. Бонд, мимо которого мы только что проехали, не был каскадерским двойником. Это был сам Пирс Броснан, настоящий. Мы не обменялись ни единым словом. Не думаю, что мы даже обменялись взглядом. Тем не менее, тот стал одним из самых ярких моментов в моей жизни. И хотя мои друзья не слишком интересовались моей жизнью на съемочной площадке, мое знакомство с Бондом стало довольно интересной историей.

Конечно, в "Заемщиках" был свой актерский состав, состоящий из тяжеловесов, не то чтобы я был достаточно взрослым, чтобы осознать это в то время. Джон Гудман был престижным актером с властной фигурой. Помню, как однажды я бегал по парикмахерским и гримерным с водяным пистолетом Super Soaker и ворвался, как Бонд, в одну из комнат, полную хихиканья и неприятностей, где Джон спокойно накладывал грим. Он заставил меня замолчать одним строгим взглядом в зеркало. Взгляд, который говорил: давай не будем валять дурака, малыш. Этого было достаточно, чтобы я снова бросилась бежать, не говоря ни слова. Моя мама была особенно взволнована встречей с моей экранной матерью, Селией Имри, одной из ее личных героинь благодаря ее работе с Викторией Вуд. Мамино волнение передалось и мне, но на самом деле я понятия не имела, кто она такая. Все, что я знаю, это то, что она сыграла важную роль в создании расслабленной атмосферы на съемочной площадке, чтобы мы, дети, не чувствовали никакого давления. Как только вы накричите на ребенка на съемочной площадке, есть шанс, что он не скоро выйдет из своей скорлупы. Веселый и материнский характер Селии не позволил этому случиться.

И хотя тогда я этого не знал, мне предстояло первое знакомство с семьей Гарри Поттера. Джим Бродбент, сыгравший моего отца, впоследствии сыграет неуклюжего профессора Слизнорта. Джим был прекрасным человеком: с отличным чувством юмора, тихо говорящий, но блестяще умеющий смешно говорить, и всегда поддерживал нас, детей. Я также познакомился с Марком Уильямсом, который впоследствии сыграл Артура Уизли. Он был игривым - почти детским - и, хотя мы не снимали вместе сцен , с ним было очень весело. Я определенно не думаю, что он бы не одобрил, если бы я прыгнул в него с Суперсокером. Скорее, он бы присоединился. Благодаря обезоруживающему, расслабляющему присутствию Селии, Джима и Марка я никогда не думал о том, чтобы относиться к чему-то слишком серьезно.

Говорят, что лучше всего учиться, когда тебе весело. Почти не осознавая этого, я начал делать именно это. Полагаю, что, находясь в окружении актеров определенного уровня, я неизбежно должен был начать впитывать что-то об искусстве исполнения, и нет сомнений, что "Заемщики" требовали от меня больше, чем предшествующие им рекламные ролики. Но что я действительно запомнил, так это тонкости технической работы на съемочной площадке. Это были элементарные вещи, но они пригодились мне в будущей карьере. Я научился ставить себя на место оператора, поэтому, если мне говорили посмотреть на камеру слева, я должен был посмотреть направо. Я научился обращать внимание на крошечные меловые метки на полу, которые указывали мне, куда я могу подойти, не заставляя фокусировщика переключать фокус. Самое главное, я понял, что когда вы слышите эти волшебные слова "Прокатать камеры" и ускоряющийся щелчок вращающейся катушки с пленкой, все на съемочной площадке должны быть начеку. В те дни мы снимали на 35-миллиметровую пленку, поэтому каждая минута съемочного времени стоила тысячи фунтов.

Не то чтобы я всегда была образцом профессионализма и сдержанности. Когда учитель говорит определенному типу детей вести себя тихо, это может зажечь искру озорства, и у меня, вероятно, было больше такой искры, чем у большинства. У меня была склонность растворяться в приступах смеха прямо перед камерой: достаточно было крикнуть "Тихо!", чтобы я завелась. В общем, на сайте взрослые воспринимали это спокойно. Однако в одном случае я получил самую сдержанную взбучку. Директор, Питер Хьюитт, очень приятный и терпеливый человек, подошел ко мне. И по сей день я помню выражение его лица: страдальческое выражение человека, находящегося под огромным давлением, у которого тикают часы и заканчивается пленка для камеры, и который должен найти способ заставить хихикающего девятилетнего ребенка выйти из истерики и перейти в режим съемки. Представьте себе.

ИНТ. СТУДИЯ ШЕППЕРТОН. ДЕНЬ.

ПИТЕР

Том, пожалуйста, пора прекратить смеяться.

Том поджимает губы. Он кивает. Потом снова начинает смеяться.

ПИТЕР

(в его голосе звучит отчаяние).

Нет, Том. Правда. Пора прекратить смеяться.

Том нахмуривает брови. Что-то в его выражении лица говорит о том, что он только что понял, что режиссер действительно это имеет в виду. Поэтому он кивает. Выглядит серьезным. Затем снова начинает смеяться.

Питер закрывает глаза. Делает глубокий вдох. Открывает их. Когда он снова заговорил, то с выражением глубоко расстроенного человека, который изо всех сил старается сохранить спокойствие.

ПИТЕР

Том. Пожалуйста. Я не шучу. Ты должен перестать смеяться.

И он дарит Тому намек на улыбку, которая говорит: мы договорились?

Мы договорились. Я понял, что меня отчитывают самым приятным образом. Камера заработала, и мне удалось взять себя в руки.

Но мне было бы и вполовину не так весело, если бы там были одни взрослые. Помню, на меня очень сильно повлияла Флора. Она была на несколько лет старше меня, но с ней всегда было весело и приятно находиться рядом. Несмотря на то, что это был ее первый серьезный фильм, она определенно знала толк в съемках и держала меня за руку, буквально и метафорически. Она следила за тем, чтобы я стояла на своем месте, а мой сомнительного вида парик не съехал набок. Благодаря ей я прекрасно провела время на съемках "Заемщиков". Настолько, что я плакала, когда все закончилось.

Мы только что закончили работу над фильмом. Было шесть часов вечера, и я в последний раз сидела в гримерном кресле, чтобы гримерша могла состричь мою оранжевую завивку. Внезапно меня захлестнул поток эмоций, в которых я не могла разобраться. На глаза навернулись слезы, но, будем честны, будущий Джеймс Бонд должен быть достаточно жестким, чтобы держать свои чувства в узде. Поэтому я придумал хитрый план. Я притворился, что бедная гримерша зацепила меня ножницами, и завопил: "Ой! Вы меня поймали!

Увы, мой хитроумный план оказался скорее Болдриком, чем Блэкаддером. Она меня не поймала. Она даже не была рядом со мной и сказала мне об этом. Но в течение следующего часа я использовал свою воображаемую рану как оправдание слезам, которые никак не могли остановиться.

В тот момент я этого не понимал, но мои слезы преподали мне еще один важный урок. Зрители могут возвращаться к фильму и смотреть его сколько угодно раз. Он всегда остается для них. Для актеров и съемочной группы отношения с фильмом сложнее. Волшебство происходит в процессе создания фильма, и этот процесс - незаметная единица времени в прошлом. Вы можете размышлять об этом отрезке времени, гордиться им, но не можете его пересмотреть. Если съемки "Заемщиков" были похожи на жизнь в моей персональной игре "Супер Марио", то дойти до конца было все равно что прийти к контрольной точке. Я мог оглянуться назад, но знал, что больше никогда не проживу эту часть своей жизни. В последующие годы это чувство возвращалось в конце каждой съемки. В течение нескольких месяцев вы были странствующим цирковым номером. Вы были сплоченным сообществом. Вы побывали в дюжине разных городов. Вы вместе ели хлеб. Вы вместе играли. Вы вместе ошибались и вместе исправляли ошибки. Вы оставили свой дом и свои семьи, собрались вместе в отеле за много миль отсюда, и хотя это не всегда шутки и смех, между вами возникла определенная связь и близость. И вдруг все заканчивается, и это сообщество, которое было вашей суррогатной семьей, рассеивается на четыре стороны света. Его больше не существует. Мы, , почти всегда говорим одно и то же: что будем на связи, что встретимся на следующей неделе, что вспомним старые времена, и, несомненно, мы искренне это подразумеваем. Иногда это даже происходит. Но в глубине души мы все знаем, что достигли контрольной точки. Каким бы ни был ваш опыт работы над фильмом, хорошим или плохим, момент времени, который был особенным и уникальным, прошел, и мы никогда не сможем его вернуть. В последующие годы я понял, что легче от этого не станет, особенно если речь идет о проекте такого масштаба, как "Гарри Поттер".

Девятилетний Том мог лишь перебирать в уме эти эмоции. Девятилетний Том ничего не знал о течении времени. Ему было интереснее вернуться на футбольное поле или на карповое озеро, чем глубоко анализировать свои чувства. Но когда он сидел в гримерном кресле и стриг свою рыжую кефаль, возможно, он впервые ощутил потерю чего-то ценного.

Это было предчувствие грядущих событий, потому что тридцатилетний Том до сих пор вытирает глаза каждый раз, когда работа подходит к концу.

Глава 5. Мои братья уже устали от этого или Снаряды на премьере

Вы всегда помните свой первый раз. Благодаря моим братьям, я точно буду помнить.

Премьера "Заемщиков" в кинотеатре Odeon Leicester Square не была моим первым показом фильма. Это произошло в кинозале в Hard Rock Café, где создатели фильма устроили праздник для меня и нескольких школьных друзей. Это счастливое воспоминание, и я думаю, что моим друзьям понравилось, но, возможно, это как-то связано с бесплатными мини-бургерами и колой. Сама премьера была гораздо более сложным мероприятием. Она не была похожа на то, что нам предстояло, но все равно это было большое событие. Никто из моей семьи никогда раньше не был на премьере фильма, поэтому мы не знали, чего ожидать, а мама с папой не смогли подготовить меня к этому событию. На улице толпились люди, и на этот раз они болели не за Маколея Калкина, а за меня и остальных актеров. Не думаю, однако, что я позволил себе слишком много. Я уже говорил, что наличие трех старших братьев помогает не зацикливаться?

Мы приехали в колонне Morris Minors - классических автомобилей, которые использовались в фильме, - и я вышел на улицу в своем шикарном белом костюме , черном галстуке и белой рубашке (я же говорил вам, что уже давно положил глаз на концерт Джеймса Бонда). Это было немного пугающе, поэтому я держался поближе к Флоре. Она была моей защитной сеткой. Она несла на своих плечах гораздо большую тяжесть фильма, чем я. Она была Бэтменом, я - Робином. Она была Гарри, я - Роном (почти буквально, с моими оранжевыми волосами). Флора была уверенной в себе, внятной и невероятно умелой в обращении с камерами и интервью. Я держался рядом и следовал ее красноречивому примеру.

Пока я был на улице, проходя по красной дорожке, моя семья отправилась в кинотеатр. Там они обнаружили множество хорошо одетых симпатичных дам, держащих подносы с бесплатным шампанским. Как они узнали, что оно бесплатное? Каждый из них уточнил его цену, спросив у симпатичных дам по отдельности. Мой старший брат Дзинк, как и любой уважающий себя шестнадцатилетний подросток, воспользовался бесплатной выпивкой. И поскольку у него был час, чтобы убить время между нашим приходом и началом фильма, у него было достаточно времени, чтобы сделать это. Он тайком откупорил несколько бокалов и, когда пришло время, нетвердой походкой направился в зрительный зал. Однако начальные титры еще не успели отгреметь, как Джинкс почувствовал внезапную и настоятельную потребность оказаться в другом месте. Он встал, споткнулся о нескольких раздраженных зрителей в своем проходе и исчез.

Прошло пять минут. Дзинка не было видно. Мой отец пробормотал несколько крепких слов и отправился на поиски своего непутевого старшего сына. Как и следовало ожидать, он оказался заперт в туалетной кабинке на коленях, поклоняясь фарфору, пока бесплатное шампанское пробивало себе дорогу обратно. Мой отец стоял возле кабинки в костюме и ботинках, пока Джинкс вытряхивал из себя кишки. А что было дальше? Заглянул какой-то посетитель и, увидев его в костюме, принял моего отца за служителя туалета и дал ему фунт. В общем, не так, как он ожидал, сложится его вечер (но фунт он оставил себе).

Так что Дзинк пропустил фильм, мой отец пропустил фильм, а вечерние празднества еще не закончились. Последовала огромная вечеринка после фильма. Она проходила на огромном складе, заставленном негабаритным реквизитом из фильма, с музыкой, играми, сладостями и - вы уже догадались - большим количеством бесплатного шампанского. На этот раз очередь пробовать плоды французской сельской жизни выпала Эшу - тринадцатилетнему и идущему по стопам старшего брата. Выпив несколько бокалов, он решил, что неплохо было бы покататься с Крисом на огромном надувном замке. Это была не очень хорошая идея. На надувном замке катались дети вдвое младше их. Крис случайно ударил девятилетнего ребенка коленом по затылку. Не желая отставать от старшего брата, Эш сделал несколько прыжков, а затем его эффектно вырвало в угол замка. Он сполз с замка, громко отрыгнул и объявил: "Теперь я чувствую себя гораздо лучше!

В общем, я думаю, будет справедливо сказать, что поведение братьев Фелтон в тот вечер было, в лучшем случае, неоднозначным. Но я не позволил этому расстроить меня. Я просто наслаждался вечером, как он есть. В конце концов, я не питал больших надежд стать актером или, что еще более маловероятно, кинозвездой. У меня был свой момент под солнцем, и, скорее всего, это будет моя первая и последняя кинопремьера. Не так ли?

Глава 6. Анна и король или Кларисса и Ганнибал

Не буду врать. Хотя я никогда не считала себя обладательницей особого актерского таланта - и у меня не было ощущения, что я исполнила пророчество Энн из драматического кружка, - я чувствовала удовлетворение от "Заемщиков". Мне казалось, что я хорошо сыграла. Было забавно наблюдать за собой на большом экране. Возможно, это было ужасное высокомерие. А может, это означало, что я была свободна от самоанализа и самокритики взрослого человека.

Я люблю ходить в театр. Конечно, я хожу на представление, но еще я хожу, чтобы увидеть реакцию зрителей на произведение искусства. Одна из самых трогательных реакций, которую я когда-либо видел, была на мюзикле "Матильда", где я сидел рядом с маленьким мальчиком лет пяти, который был там со своей мамой. Он не мог оторвать глаз от сцены. Несомненно, он едва мог следить за сюжетом. Уверен, что многие шутки прошли мимо его головы. Он просто потерял дар речи. Для меня это было немного слезоточиво. Спрашивать его, понравилось ему шоу или нет, не имело смысла. Он был слишком молод, чтобы быть критиком, и это напомнило мне о том времени, когда я еще не поддался взрослой тирании суждений и самосознания.

Теперь, когда кто-нибудь спрашивает меня об актерской игре, я всегда советую одно и то же. Будьте игривы. Даже по-детски. Отделите свое "я" от утомительного анализа взрослых. Забудьте о хорошем и плохом. Эта мантра служит мне верой и правдой. Я часто пытаюсь заставить себя быть более похожим на юного Тома из "Заемщиков" или на маленького мальчика из "Матильды", свободным от непосильных ограничений самосознания.

Часть этой свободы все еще была со мной, когда я проходил прослушивание для своего следующего большого фильма. По масштабу и престижности "Анна и король" была на ступень выше "Заемщиков". Джоди Фостер - большая голливудская звезда - была приглашена на главную роль, а съемки проходили в течение четырех месяцев в Малайзии. Процесс кастинга был гораздо более строгим, чем все, с чем я сталкивался раньше. Я посетил два или три прослушивания в Лондоне, а затем, когда осталось два последних, отправился в Лос-Анджелес на финальное прослушивание.

Оглядываясь назад, взрослый человек говорит мне, что это был особенный момент. Но я все еще был ребенком, и у меня не было ощущения, что это что-то очень необычное. Мы с мамой прилетели в Лос-Анджелес, и нас поселили в безумно огромном отеле, в котором, к моему полному восторгу, был не только крытый бассейн, но и джакузи. Какой ребенок не любит джакузи? Какой ребенок не притворяется, что это огромный пукающий котел? Или это было только у меня? Мне было гораздо интереснее заново знакомиться с обслуживанием номеров и Cartoon Network, чем с прослушиванием. По моим воспоминаниям, у другого мальчика, претендовавшего на эту роль, мама была гораздо более активной, чем моя. Она читала реплики вместе с ним, почти направляла его. Моя мама никогда не делала ничего подобного. Она никогда не пыталась меня обучать, никогда не говорила, как нужно говорить, всегда призывала меня доверять своим инстинктам. Во многих отношениях я была совершенно не готова, но именно это отношение, я думаю, и помогло мне получить роль. Помните девочку из "Матушки Гусыни"? Я снова оказалась полной противоположностью. Я пришел на прослушивание в Голливуд без всякого волнения или предубеждения. Я была обычным Томом, и, думаю, именно это они и искали. Они хотели убедиться, что я счастлив от того, что на меня смотрят двенадцать человек, сжимая блокноты и шепча друг другу на ухо, потому что если бы я не был счастлив от этого, я бы не чувствовал себя комфортно на съемочной площадке. Они хотели видеть, что я податлив и управляем. Они хотели видеть, что я могу произнести реплику более чем одним способом. Больше всего, я думаю, они хотели увидеть, что я расслаблен, и, думаю, больше всего мне помог тот факт, что я хотел, чтобы интервью закончилось, и я мог вернуться в отель и его уморительный пукающий котел.

Мы с мамой вернулись домой в Суррей, и я больше не думал о фильме. Меня по-прежнему больше интересовало попадание в футбольную команду "А". Возможно, у меня было больше шансов, ведь теперь моя стрижка стала более ухоженной. Однако через несколько недель мама забрала меня из школы и, возвращаясь к машине, сказала, что у нее есть новости: "Ты получил роль!

Я почувствовал прилив возбуждения. Правда?

Правда.

Я почувствовала прилив голода. Мама, ты принесла мне сырную соломку?

Я была одержима сырными соломинками. До сих пор. Гораздо больше, чем на создании фильмов.

Решение было принято: Мы с мамой отправлялись в Малайзию на четыре месяца. Я почти ничего не слышала о Малайзии, и никто из моей семьи даже не был в Азии. Мы понятия не имели, чего ожидать, но оба были очень взволнованы. Мама уволилась с работы, и мы отправились в путь.

Без мамы мне было бы одиноко четыре месяца. Это был первый раз, когда я оторвался от обычного школьного дня с друзьями, и мне этого не хватало. В те времена не было социальных сетей. У меня точно не было мобильного телефона. Не думаю, что за все четыре месяца я разговаривал с кем-то из друзей больше одного-двух раз. Мой отец и братья приезжали в гости только один раз, на неделю. Я был единственным западным ребенком на съемках, что немного дезориентировало, но я быстро подружился с местными жителями.

У меня также был первый опыт индивидуального обучения, которое проходило от трех до шести часов в день в холодной, пронизанной сквозняками каморке с одним крошечным окном. И хотя мой частный репетитор, Джанет, была милой и умной женщиной, мне не хватало суеты в классе, близости товарищей и, да, возможности поиграть. Трудно быть классным клоуном в классе из одного человека. Репетиторство на площадке было неотъемлемой частью моей жизни на протяжении всего детства, и, боюсь, я так и не полюбил его. Моей навязчивой идеей в то время было катание на роликах. Когда я не снимался или не был на уроках, я просил маму сфотографировать меня, делающего фальшивые трюки на роликах, чтобы отправить их своим приятелям и показать, как круто я провожу время. Но не думаю, что я кого-то обманул.

Возможно, иногда мне было одиноко в Малайзии, но я встречал новых людей из разных слоев общества, и я не могу переоценить, насколько такое культурное обогащение помогло мне в дальнейшей жизни. Моя мама сделала все возможное, чтобы облегчить мне этот опыт. Бюджет фильма был огромным, а значит, и организация питания была на другом уровне. В огромном шатре подавали невероятные пятизвездочные блюда, приготовленные на сковороде и усыпанные трюфелями. Я бы ни к чему из этого не притронулся. У меня были и остаются очень простые вкусы в еде и не слишком большой аппетит. Я был более чем доволен шоколадкой и пакетом чипсов, чем любой из предложенных фантастических блюд. В попытке заставить меня съесть что-то, кроме сладостей, мама отправлялась на машине, чтобы найти мне мои любимые куриные наггетсы из KFC. Ей не очень нравится ездить по тихим улочкам Суррея, не говоря уже об оживленных магистралях центрального Куала-Лумпура, но она отваживалась на это. Благодаря ей я избежал неприятного приступа пищевого отравления, из-за которого остальные члены съемочной группы выбыли из строя на неделю. Так что не говорите мне, что куриные наггетсы всегда вредны для вас.

Как и у любого ребенка, у меня бывали не лучшие дни, когда тоска по дому и изоляция становились слишком сильными. Я помню несколько утренних часов, когда я плакал и причитал, что больше не хочу этого делать. Я помню, как потел в льняном костюме из шести частей, на надевание и снятие которого уходил час. Я помню, как слезно умоляла отпустить меня домой. Но к полудню я успокаивался, и все снова становилось хорошо.

И, конечно, там была Джоди Фостер.

Мои братья уже несколько лет пытались заставить меня посмотреть "Молчание ягнят", но моя мама справедливо закрыла дверь перед их попытками напугать меня до смерти (хотя им все же удалось пробраться на просмотр "Терминатора 2"). Так что я не имел ни малейшего представления о том, насколько знаменита Джоди. Конечно, мне говорили, что она очень важна, так что меня можно было бы простить за то, что я думал, что она больше похожа на Джона Гудмана, чем на Марка Уильямса. Если я так думал, то я ошибался. Джоди Фостер не могла быть прекраснее. Мне предстояло узнать, что на съемочной площадке все спускается сверху. Если актер, чье имя стоит в начале списка вызовов, испытывает трудности, то и вся съемка становится трудной. Джоди Фостер - и ее коллега по фильму Чоу Юнь-Фат - проявили доброту, вежливость, терпение и, что самое главное, энтузиазм по отношению к процессу. Джоди даже удалось сохранить спокойствие, когда я сильно ударил ее по лицу.

В то время мы снимали фильм. Джоди играла мою мать, которую привезли ко двору короля Сиама, чтобы обеспечить западное образование для гарема и детей. Мой герой Луис вступает в спор с другим ребенком, который прижимает его к полу. Джоди приходится прийти и разнять нас. Я вслепую бил ногами по велосипеду, когда попал ей прямо в рот. Это был не скользящий удар. Это был настоящий удар, и я уверен, что многим другим актерам было бы что сказать по этому поводу. Но только не Джоди. Она совершенно спокойно отнеслась ко всему этому, даже когда момент удара был показан несколько раз в ролике на вечеринке в честь окончания съемок.

- - -

Позвольте мне перенестись на несколько лет назад. Мне двадцать с небольшим, и приходит запрос на прослушивание. Это фильм под названием "Хичкок", о создании фильма "Психо", а в главной роли - сэр Энтони Хопкинс. В детстве я снимался в фильме с Джоди Фостер, поэтому было бы здорово получить "Молчание ягнят" и поработать с обоими главными героями, верно?

Ну, может, и нет. Прослушивание назначили на утро, а меня вызвали в тот же день. Времени на то, чтобы прочитать сценарий, а тем более изучить его, почти не было. Я претендовал на роль Энтони Перкинса, играющего Нормана Бейтса. Я не видел фильм , поэтому посмотрел несколько кадров с ним, и быстро стало ясно, что я совершенно не подхожу для этой роли. Его рост был почти метр восемьдесят два. А я нет. У него были темные волосы и темные глаза. А у меня нет. Он излучал некую психопатическую угрозу. Я... ну, об этом судить вам.

Это был один из немногих случаев, когда я позвонил своему агенту из машины возле здания и сказал: "Мне действительно нужно читать для этого? Я просто не думаю, что я для этого подхожу". Возможно, шанс поработать с Энтони Хопкинсом представится в другой раз, с более подходящим проектом". Они согласились, но уговорили меня все равно прийти, просто чтобы показать свое лицо режиссеру и продюсерам.

И я пришла. Я сидел и ждал у входа в комнату для прослушивания. Дверь открылась, и вышла американская актриса Анна Фэрис, которая проходила прослушивание до меня. Преувеличенным сценическим шепотом она указала назад в комнату и сказала: "Он там!".

Кто там? Она ушла прежде, чем я успел спросить.

Я вошел в комнату для прослушивания. Как и ожидалось, я увидел очередь из продюсеров, строго одетых, и режиссера.

Как и не ожидалось, я увидел самого сэра Энтони Хопкинса, небрежно одетого, сидящего там и готового почитать со мной. К тому времени я уже несколько раз посмотрел "Молчание ягнят". И вот теперь мне предстояло читать сцену с Ганнибалом Лектером, совершенно не подготовленному.

Мой желудок перевернулся. Я с ужасом осознавал, что не знаю сценария, не знаю персонажа, ничего не знаю о фильме и даже не думаю, что должен быть здесь. Но теперь я был полон решимости. Мы пожали друг другу руки, и я занял место напротив него.

Мы начинаем. Сэр Энтони читает первую строчку. Я читаю свою строчку с очень невыразительным американским акцентом. Он смотрит на меня. Он моргает. Он улыбается. Он откладывает сценарий в сторону и говорит: "Вот что я вам скажу: давайте забудем о сценарии. Давайте поговорим с вами как с персонажем. Давайте выясним, действительно ли вы знаете этого персонажа".

Знаете этого персонажа? Я едва знал имя этого персонажа. Я ничего о нем не знал. Я был совершенно не в себе.

Хорошо, - пискнула я.

Сэр Энтони вперил в меня пристальный взгляд. "Так расскажите мне, - сказал он. Расскажите мне, что ваш персонаж чувствует по поводу... убийства?

Я уставился на него, пытаясь сравняться с ним по напряженности, как Ганнибал Лектер. И я сказал... Жаль, что я не могу вспомнить, что именно я сказал. Это было что-то настолько абсурдное, настолько травмирующее, что мой мозг заблокировал это в памяти. Он задал мне еще несколько вопросов, каждый из которых был более странным, чем предыдущий. Что ваш персонаж чувствует по этому поводу? Что ваш персонаж чувствует по этому поводу? Мои ответы становились все более странными. Пока наконец он не сказал: "Что ваш персонаж чувствует к... детям?

Дети?

Дети.

"Э-э..." - сказал я.

Да?" - сказал сэр Энтони.

Я сказал...

Что ему нравится?" - спросил сэр Энтони.

Ему нравится... ему нравится... детская кровь, - сказала я.

Потрясенная тишина. Я посмотрела на него. Он смотрел на меня. Продюсеры смотрели друг на друга. Мне хотелось забиться в угол и умереть.

Сэр Энтони кивнул. Он прочистил горло и вежливо, с крошечной улыбкой, сказал: "Спасибо, что зашли". А на самом деле он имел в виду: это было мучительно, пожалуйста, уходите, пока не наговорили чего-нибудь похуже.

Облегчение от выхода из здания перевесило ужасающе плохое выступление с сэром Энтони. Не намного, но достаточно для того, чтобы я с волнением позвонил своим друзьям и рассказал им историю о худшем прослушивании в истории.

Глава 7. Прослушивание Поттера или Когда Драко встретил Гермиону

До одиннадцати лет я учился в немного шикарной частной школе для мальчиков под названием Крэнмор. Это был не Хогвартс - забудьте о башнях, озерах и больших залах. Но это было очень академическое место. Там было круто быть лучшим в классе, и тебя уважали за хорошие оценки, а не за то, что ты, скажем, удрал на съемочную площадку. Мой дедушка помогал финансировать мое обучение. Он был академиком - подробнее о нем позже - и вместо того, чтобы копить деньги на колледж, он помог всем четверым мальчикам получить раннее частное образование. Идея заключалась в том, чтобы приобщить нас к академическим знаниям, пока мы были молоды и впечатлительны.

Если у меня и есть какие-то академические способности - базовая арифметика, представление о том, что чтение - это что-то приятное, - то они полностью обусловлены теми годами в Крэнморе. Однако к тому времени, когда мое пребывание в частной школе подошло к концу, мое внимание начало рассеиваться. Я отчетливо помню, как в последние пару месяцев после обеда наступал получасовой период, когда учитель иногда читал нам вслух какую-нибудь историю. Однажды он выбрал какую-то книгу о мальчике-волшебнике, живущем под лестницей. По правде говоря, было бы неважно, что он читал, у меня была бы та же реакция: "Отстань, приятель! Мальчик-волшебник? Не моя чашка чая.

Когда мне было одиннадцать, я сменил школу. Моя новая школа была ближе к дому и гораздо более приземленной. Она называлась "Говард из Эффингема", и если в Крэнморе меня учили трем "Р", то в Говарде я учился общаться с кем угодно и как угодно. Впервые я увидел, как ученики разговаривают с учителями, что было практически неслыханно в Крэнморе. Я видел, как дети курят на территории школы, а девочек отправляют домой из-за слишком коротких юбок. Конечно, я понятия не имела, что ждет меня в будущем, но по сей день думаю, что моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе, если бы я не поменяла школу. Частные школы и съемочные площадки - это нестандартная среда. Howard of Effingham дала мне здоровую дозу нормальности.

Не то чтобы переход был легким. В первую неделю обучения в седьмом классе все должны были носить форму той школы, из которой они только что пришли. Это означало, что большинство детей были одеты одинаково: в футболку и шорты. Для меня и только одного - моего приятеля Стиви - это означало бордовую кепку, блейзер и носки, натянутые до колен. Короче говоря, это означало, что я выглядел как полный профан, и не было недостатка в людях, которые могли бы мне это сказать. Это было не самое простое знакомство, но, оглядываясь назад, я был рад переменам. Я вырос с мыслью, что добиться успеха в этом мире можно только будучи мозговитым человеком. Я начал понимать, что гораздо более важным и эффективным навыком является умение общаться с людьми из всех слоев общества. Помещение в более нормальную среду помогло бы мне в этом. Это стало бы еще большим преимуществом, когда другие части моей жизни стали бы менее нормальными.

До этого момента мне сходило с рук то, что я был дерзким мальчишкой. Более того, мне это сходило с рук - благодаря этому я получал роли в кино . Однако в подростковом возрасте наступает момент, когда нахальство перерастает в нечто иное. Я стал немного занозой в заднице. Немного развратником. Не поймите меня неправильно, я жил в приятном районе Суррея и, если говорить о развратниках, был довольно шикарным. На самом деле я просто старался изо всех сил вписаться в новое окружение. Просто старался быть обычным.

А я был обычным. Конечно, у меня был небольшой актерский опыт. Я снялся в рекламе и паре фильмов. Но это никого не волновало. Моих новых друзей гораздо больше интересовали скейтбординг, любительская пиротехника и совместные сигареты за велосипедными сараями. Не думаю, что меня так уж сильно волновали съемки. Это была забавная побочная линия, но не более того. У меня, конечно, не было намерения сделать актерство чем-то более серьезным. Если бы я больше никогда не снимался в кино, это было бы нормально.

И, возможно, это случится. У меня появилась некоторая развязность. Легкое высокомерие. Конечно, никто не захочет давать роль ребенку, демонстрирующему подобные качества, не так ли?

- - -

Когда мои агенты впервые попросили меня пройти пробы для фильма "Гарри Поттер и философский камень", я и представить себе не мог, что он будет отличаться по масштабу от тех, что я делал раньше. В моем представлении это были еще одни "Заемщики": относительно высокобюджетный фильм с большим количеством детей и, если я правильно разыграю свои карты, роль для меня. Но если я не получу роль? Это тоже было нормально. Это не было главным и решающим фактором. Был шанс, что появится что-то другое.

Однако вскоре стало ясно, что различия есть, по крайней мере, в процессе прослушивания. Это были открытые прослушивания. Меня попросили пойти с ними мои агенты, но подавляющее большинство детей пришли, потому что им нравились книги о Гарри Поттере. Думаю, я был, пожалуй, единственным ребенком на всем прослушивании, который понятия не имел, что это такое и как много они значат для людей. Я, конечно, уже давно забыл те посиделки за обедом с рассказами о мальчике-волшебнике.

Процесс прослушивания был более долгим и затянутым, чем все, с чем я сталкивался раньше. Конечно, не было никаких поездок в Голливуд, но кастинг был явно более тщательным, чем обычно. На прослушивание пришли тысячи детей. Потребовалось много времени, чтобы дать каждому из них индивидуальный шанс на успех. Должно быть, это было утомительно для команды кастинга. Я подошел к этому со своим обычным отсутствием явного энтузиазма. В то время как все остальные дети были в диком восторге от перспективы сняться в фильме и явно знали книгу наизнанку, я был полной противоположностью.

Они поставили тридцать человек в очередь. Один из взрослых - позже я узнал, что это был режиссер Крис Коламбус - прошел вдоль очереди и спросил каждого из нас, какую часть книги мы больше всего хотели бы увидеть на экране. Помню, что вопрос меня не поразил. Но ответы были четкими и определенными - Хагрид! Клык! Квиддич! - Помню, как я стоял и думал, не пойти ли мне поскорее домой. И только когда очередь дошла до сидящего рядом со мной мальчишки, я понял, что не только не задумывался над вопросом, но и совершенно не представлял, о чем идет речь. Кто такой Хагрид? Что такое квиддич? Мой сосед заявил, что ему не терпится увидеть Гринготтс, а я подумал: "Что это за черти? Может, какие-то летающие животные?

Времени на выяснение не было. Крис Коламбус повернулся ко мне. Какую часть книги ты больше всего хочешь увидеть, Том?

Я застопорился. В комнате для прослушивания повисла неловкая тишина. Я улыбнулся своей самой победной улыбкой и указал на парня из Гринготтса. "То же самое, что и он, приятель! сказал я. Я сделал небольшое хлопающее движение руками. "Не могу дождаться, когда увижу эти Гринготтсы!

Наступила тяжелая пауза.

Ты хочешь сказать, что тебе не терпится увидеть Гринготтс... банк? сказал Коламбус.

О да, - быстро пролепетала я. 'Банк! Не могу дождаться!

Он посмотрел на меня долгим взглядом. Он знал, что я говорю глупости. Я знал, что он знает, что я говорю чушь. Он кивнул, а затем продолжил разговор под шквал восторженных и осведомленных ответов.

Ну что ж, подумал я. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

Но прослушивание на этом не закончилось. Коламбус объявил, что мы собираемся сделать перерыв. Вы, ребята, просто побудьте здесь, - сказал он. Никто не будет вас снимать. Просто делайте то, что хотите". Конечно, это была небольшая афера. Камеры уже работали, и над комнатой висел огромный пушистый микрофон-бум. Я уже бывал на съемках, понимал, что происходит, и чувствовал себя довольно самоуверенно. Я, конечно, не был склонен попадаться в их ловушку.

Ко мне подошла молодая любопытная девочка. У нее были каштановые вьющиеся волосы, и ей было не больше девяти лет. Она показала на микрофон. Что это?" - спросила она.

Я смотрел на него, утомленный миром и слегка пресыщенный собой. Возможно, я даже слегка усмехнулся. 'Что такое?'

"Это?

Это значит, что они нас записывают. Очевидно. Я повернулся к ней спиной и ушел, оставив девочку с широко раскрытыми глазами оглядывать комнату. Позже я узнал, что ее зовут Эмма Уотсон. Это был ее первый опыт работы в кино. Не знаю, подслушал ли кто-нибудь наш обмен мнениями, но если бы подслушал, то точно увидел бы во мне немного Слизерина.

Заключительная часть прослушивания - один на один с Коламбусом. Прослушивание ребенка - дело непростое: в самом деле, насколько хороши они будут, если вы просто дадите им монолог и выведете на сцену? Однако у Коламбуса был талант выявлять в нас то, что он хотел увидеть. Мы отрепетировали короткую сцену, в которой Гарри спрашивает Хагрида о драконьем яйце. Настоящие драконьи яйца было трудно достать, поэтому в качестве реквизита использовалось обычное куриное яйцо. Сцена была простой. Мы отрепетировали ее один раз, а потом включили камеры.

ИНТ. КОМНАТА ДЛЯ ПРОСЛУШИВАНИЯ. ДЕНЬ.

ТОМ

(в роли Гарри)

Что это, Хагрид?

КОЛУМБУС

(лучшим голосом Хагрида)

Это очень ценное яйцо норвежского риджбека.

ТОМ

Вот это да! Настоящее драконье яйцо! Где вы его взяли?

КОЛУМБУС

Они очень редкие, вот эти, Арри. Их очень трудно достать.

ТОМ

Могу я подержать его?

Биение.

КОЛУМБУС

Хорошо, но будьте осторожны - он очень хрупкий...

Он деликатно начал передавать яйцо мне, но в тот момент, когда он уже собирался передать его мне, он намеренно уронил его. Яйцо разбилось об пол. Дракон повсюду. Он наблюдал за моей реакцией. Думаю, большинство детей посчитали бы нужным что-то сказать или были бы встревожены тем, какой оборот приняла сцена. Я же просто хихикал, маленький засранец, каким я был.

Моя наглость - или задиристость, называйте как хотите, - очевидно, не была препятствием для прогресса. После того первого дня меня вызывали несколько раз. Как минимум пару раз я читал за Гарри, а также за Рона. В этот раз было несколько простых строк из фильма, но они ничего не значили для меня, так как я все еще понятия не имел, кто такой этот волшебник под лестницей и его рыжеволосый приятель. Мне выдали круглые очки и нанесли на лоб шрам . Я провел целый день в студии вместе с другими участниками. В какой-то момент они даже покрасили мои волосы в рон-колор, хотя, к счастью, я избежал еще одной завитой рыжей кефали. Меня начала посещать мысль, что, возможно, было бы очень круто сыграть этого Гарри Поттера...

Но потом прослушивание закончилось, и несколько недель я ничего не слышала.

Ну что ж. Нет новостей - хорошие новости, верно?

Неправильно.

Наши ежегодные семейные каникулы проходили в Еврокемпе во Франции. Мама, папа и четверо мальчиков Фелтонов забирались в наш старый синий фургон Transit, который имел обыкновение ломаться на полпути по автостраде. Это были лучшие каникулы в моей жизни, без сомнения. Свежие багеты. Открытие Nutella. Помню, как тем летом я слонялся по палаткам, бездельничая и играя с йойо, пока мама читала газету. Она позвала меня посмотреть на фотографию.

На картинке были изображены два мальчика и девочка. У одного из мальчиков были темные волосы. У другого была рыжая шевелюра. У девочки были длинные каштановые вьющиеся волосы, и я сразу же узнал в ней ребенка, с которым я был не слишком любезен на прослушивании. Заголовок гласил: "Раскрыт состав Гарри Поттера".

Я внешне изобразил беззаботность. Ну что ж, - сказал я. "В следующий раз". И отправился играть со своим йойо. Не буду врать, я испытал чувство разочарования. Но я быстро освоил его и через десять минут уже шел дальше. Может быть, было бы здорово стать волшебником, но этого не случится, так что я мог бы наслаждаться каникулами и играть с йойо на солнышке.

- - -

А потом, конечно, меня отозвали. Они не хотели, чтобы я играл Гарри или Рона (или Гермиону). У них была другая роль. Драко Малфой, плохой парень. Очевидно.

Я бы хотел сказать вам, что двенадцатилетний Том, участвуя в прослушивании, вдохновился на покупку нескольких книг о Гарри Поттере, но это не так. Думаю, это помогло. Создатели фильма искали не столько актеров, сколько людей, которые были бы этими персонажами. С Дэниелом, Рупертом и Эммой они справились. Они очень похожи - или, по крайней мере, были похожи - на Гарри, Рона и Гермиону. И хотя мне хочется думать, что мы с Драко не совсем похожи, в моей общей беззаботности было что-то такое, что привлекло внимание. Пошел бы Драко домой, чтобы, как Гермиона, корпеть над книгами о Гарри Поттере? Думаю, нет. Стал бы он отмахиваться от вопроса о том, какого персонажа ему больше всего хотелось бы увидеть на экране? Возможно.

Нужно было играть роль, но, что еще важнее, выглядеть соответствующе. Они решили, что им нужно посмотреть, как я выгляжу с белыми волосами. Это означало первое из многочисленных обесцвечиваний, которые стали неотъемлемой частью моей жизни на следующие десять лет. На создание первой в моей жизни прически Малфоя ушло гораздо больше времени, чем я ожидал. Нельзя просто перейти от одного цвета к другому, особенно если речь идет о более светлых оттенках. Приходится наносить слои перекиси, а затем подкрашивать. В первый раз перекись обожгла мне голову. Ощущение было такое, будто огненные муравьи обгладывают кожу головы. Агония. Потом они сказали, что придется делать это снова, и я умоляла их не делать этого. Мои мольбы остались без внимания: Я сразу же вернулась в парикмахерское кресло. Изначально потребовалось шесть или семь процедур в течение нескольких дней, чтобы добиться цвета . Для создателей фильма было важно, чтобы цвет получился именно таким, как надо. Они должны были видеть, как смотрится блондин Малфой рядом с рыжим Уизли или каштановым Грейнджером. Я часами проводил пробы на камеру рядом с образцами разных цветов, чтобы дать им представление о том, как я могу выглядеть, например, в темных мантиях Хогвартса или зелено-серебристой экипировке Слизерина для квиддича.

И им нужно было знать, как я буду выглядеть на экране рядом с Гарри, Роном и Гермионой. Три главных героя присутствовали на одном из моих последних прослушиваний, чтобы они могли увидеть, как сочетаются между собой наши цвета кожи, рост и общее поведение. Мы достигли того момента в процессе прослушивания, когда нам нужно было прочитать сцену вместе - теперь нельзя было возиться с куриными яйцами, - поэтому мы работали над первой встречей Гарри и Драко.

Я на год старше Руперта, на два года старше Дэниела и почти на три года старше Эммы. По мере того как мы продвигались по фильму, эта разница в возрасте становилась все менее значимой. Но между двенадцатилетним и девятилетним ребенком есть большая разница, и, по моим воспоминаниям, я действительно чувствовал себя намного старше. Эти первые моменты были такими же неловкими, как и любая первая встреча между детьми. Мы все были довольно застенчивы (Руперт - в меньшей степени...). За кадром я, вероятно, был немного отстраненным по отношению к этим младшим детям. Я был выходцем из семьи с тремя старшими братьями, не забывайте, и более чем немного их подростковой замкнутости перешло на меня. Несомненно, кое-что из этого я перенес на пробы перед камерой. Но помогло бы это мне получить роль?

- - -

Неделю или две спустя я был в саду дома моего друга Ричи, играя в футбол. Его мама Дженис крикнула из окна: "Том, твоя мама звонит!".

Я был немного раздражен. Игра шла не так, как мне хотелось. Я вбежал в дом и, пыхтя и отдуваясь, нетерпеливо поднял трубку телефона. 'Да?'

"Ты понял!

"Что?

Вы получили роль!

'Какая часть?'

Драко!

Наступила минута молчания, пока я давал себе отчет.

Круто, - сказал я. Это должно быть весело.

Потом я сказал: "Мам, можно я пойду? Мне уже 2-1".

Хотелось бы сказать, что был фейерверк, но на самом деле я просто хотел вернуться к футболу. Я вернулся в сад. Ричи был там, нетерпеливо держа в руках мяч. Очень редко я чувствовал, что хочу рассказать кому-то из друзей о том, чем я занимаюсь в этой другой части своей жизни. Равнодушие, с которым я столкнулся в Crazy Tots за несколько лет до этого, научило меня, что они вряд ли будут хоть немного заинтересованы. Но в этот раз я почувствовала необходимость. "Как дела? сказал Ричи.

Не очень. Я только что получил эту роль. Должно быть весело.

Что это?

'Гарри Поттер. Я играю злодея".

"Какой Гарри?

Не беспокойся об этом. Мы заканчиваем игру или как?

Я проиграл эту игру, но кое-что выиграл.

Так все и началось.

Глава 8. Застольное чтение или Поцелуй в задницу

Сценарии были написаны. Кастинг завершен. Но первый съемочный день не может быть первым, когда актерский состав встречается со сценарием. Режиссеры должны знать, что все будет работать, когда начнется съемка, и что все будет звучать так, как нужно. Вот почему вам нужно прочесть сценарий. Разгадка кроется в самом названии. Вы все садитесь за стол и читаете сценарий вслух.

Мне уже доводилось бывать на чтениях за столом, но такого масштаба - нигде. Когда я увидела состав участников, это не на шутку обескуражило. Мы приехали в огромный ангар студии Leavesden и обнаружили там огромную площадь столов, двадцать на двадцать футов, и толпу взрослых актеров, детей-актеров и сопровождающих детей. Мы, дети, поздоровались и немного пообщались, но, как и мой персонаж, я считал себя слишком крутым для школы. Сопровождающих попросили сесть по краям ангара, и пока моя мама расположилась с чашкой чая, я занял место за внушительным столом. Я огляделась по сторонам, чтобы узнать людей, которые станут частью моей жизни на ближайшие десять лет. Дэниела, Руперта и Эмму я, конечно же, встретила. Странно говорить об этом сейчас, но они были далеко не самыми известными лицами в этом ангаре, хотя в то время я этого не понимал. Здесь собрались одни из самых узнаваемых британских актеров последних лет. Сэр Ричард Харрис сидел за одним концом стола, дама Мэгги Смит - за другим. Ричард Гриффитс, Джон Херт, Джули Уолтерс... Меня окружали представители актерской королевы, но я не знал, кто из них кто. Я нервничал, но если бы я понимал, в какой компании нахожусь, то нервничал бы гораздо сильнее.

Были и исключения. По одну сторону стола сидел серьезного вида мужчина со знакомым лицом и выдающимся носом. Это был Алан Рикман, и я был в ужасе, но не из-за угрозы, которую он излучал в роли Северуса Снейпа, а потому что я обожал фильм "Робин Гуд: Принц воров" и был одержим исполнением Аланом роли подлого шерифа Ноттингема. Находиться в одной комнате с самим шерифом было достаточно, чтобы пробить даже мою школьную задиристость. По другую сторону стола сидел не слишком серьезный мужчина с комической ухмылкой, которая заставляет меня смеяться даже сейчас. Рик Мэйолл был героем для меня и моих братьев, особенно для Эша. Мы выросли на "Молодых" и "Боттоме", и Рик Мэйолл регулярно ставил нас на пол. Я не мог дождаться, когда приду домой и скажу ему, что встретил "Рика с непроизносимым Р". Может быть, меня и окружали дамы и сэры, но именно с Риком я не мог поверить, что нахожусь в одной комнате.

Передо мной лежал мой сценарий. Я пролистал его, сосредоточившись на своей роли, но не прочитал до конца. В более поздних фильмах на сценарии ставили индивидуальные водяные знаки, чтобы в случае утечки одного из них можно было узнать, чей он. На этих сценариях водяных знаков не было, но не стоит преуменьшать их важность. Сценарий был евангелием. Джо Роулинг по праву очень бережно относилась к своим историям, и Стив Кловс, адаптировавший книги в сценарии, был на довольно жестком поводке. Конечно, он не мог включить в сценарий все, иначе фильмы получились бы семичасовыми. Но как только сценарий был утвержден, возможностей для махинаций с ним оставалось очень мало. При этом важно было услышать его вслух, потому что только так можно выявить фрагменты, которые не работают, или слишком медленные, или слишком скучные. И хотя я не знал этого в то время, чтение за столом может быть безжалостной процедурой для актеров. Если при прослушивании вслух режиссерам не понравится акцент одного человека на фоне акцента другого, или что-то просто будет звучать не так, как надо, они не задумываясь сократят или заменят задействованного актера. Так случилось и с Риком Мэйоллом, хотя и не за столом для чтения. Он играл роль Пивза, озорного полтергейста, и снимался во всех своих сценах. Можно подумать, что более идеального кастинга и быть не может, но по тем или иным причинам его роль сократили.

Мы обошли стол, представляясь. Привет, я Дэвид Хейман, я один из продюсеров. Привет, я Дэниел и играю Гарри Поттера. Я Ричард и играю Альбуса Дамблдора. Я Том и я играю Драко Малфоя. Робби Колтрейн и Эмма Уотсон сидели рядом друг с другом. Когда пришла их очередь представиться, они обменялись именами. Я Робби и играю Гермиону Грейнджер. А я Эмма и играю Рубеуса Хагрида. В то время я находил это забавным - огромный Робби и крошечная Эмма, меняющиеся ролями, - и это было типично для Робби Колтрейна - снять напряжение в комнате с помощью своего блестящего чувства юмора. Он понимал, что нельзя в комнате, полной детей, пытаться воспринимать все слишком серьезно, и умел разрядить атмосферу.

Не то чтобы я все еще нервничал. Началось застольное чтение. Все были великолепны. Я чувствовал, что мои первые строчки приближаются, страницы и страницы вперед. Я выделил свой диалог и сложил страницы, на которых он был написан. Я повторял реплики про себя в голове. Значит, это правда, то, что они говорят в поезде. Гарри Поттер приехал в Хогвартс. Я вдруг вспомнил тот момент, когда много лет назад я играл в "Дерево номер один", забыл свою реплику и ушёл в слезах. Конечно, сейчас такого бы не случилось...

Мой момент настал. Я торопливо прошла свою линию, и все было в порядке. Большая часть моей нервозности исчезла. На полпути мы сделали перерыв. Рик Мэйолл вскочил на ноги и прокричал: "Наперегонки с туалетами!". Он помчался, как сумасшедший Крысолов, и двадцать детей побежали за ним. Я был первым.

Создание фильма - дело серьезное. Люди вложили в проект немалые деньги. У них есть своя шкура в игре, и они хотят видеть, что с их инвестициями обращаются должным образом. В тот день за столом сидело множество больших шишек, которые именно этим и занимались. Но благодаря таким людям, как Робби и Рик, у меня было ощущение, что съемки "Гарри Поттера и философского камня" будут очень веселыми. Будет ли он успешным? Будут ли еще фильмы? Этого я не знал. Честно говоря, я даже не задумывался об этом. В то время для меня это был просто очередной фильм. Я не ожидал, что он станет судьбоносным.

Гораздо более захватывающим, чем само чтение за столом, была возможность, которую я получила в конце, набраться смелости и представиться Рику Мэйоллу. Приближался день рождения Эша, и у мамы в сумочке была его открытка, которую я робко попросила подписать на сайте . Он очень любезно согласился. К моему полному и неизгладимому восторгу, он нацарапал: "С днем рождения, Эш, люблю Рика Мэйолла, XXX на заднице!". Затем он, как Пивз, ускакал развлекать других детей.

Моя мама посмотрела на карточку, покачала головой и нахмурилась. "Я действительно не знаю об этом, Том, - сказала она. Не думаю, что это уместно".

Успокойся, мам, - сказала я ей. Это шутка. Я спрятала открытку, как будто это было сокровище. И это было сокровище. Моих братьев ничуть не впечатлила моя актерская деятельность, но поцелуй в задницу от Рика Мэйолла был на вес золота.

Глава 9. Драко и Дарвин или Как Малфой получил свою издёвку

Мой дедушка великолепен. Его зовут Найджел Энсти, и по профессии он геофизик. Выдающийся геофизик, надо сказать, с длинным списком наград и даже премией, названной в его честь. Когда пришло время отправляться на съемки "Философского камня" и мне понадобился сопровождающий, дедушка получил эту должность. Мама не могла снова оставить работу, поэтому моя бабушка Венди приехала помочь ей с домом, а мы с дедушкой отправились в путь.

С большой седой бородой мой дедушка похож на Дарвина или, если хотите, на старого мудрого волшебника, поэтому, когда Крис Коламбус впервые увидел его на лестнице в студии Leavesden, провожая меня на прическу и макияж, он решил, что из него получится потрясающий профессор Хогвартса.

ИНТ. ЛЕСТНИЦА, СТУДИЯ LEAVESDEN. ДЕНЬ.

Пожилой бородатый джентльмен сопровождает задиристого белокурого паренька в отдел причесок и грима. Они сталкиваются с Крисом Коламбусом, который на мгновение останавливается, дважды моргает и наклоняет голову.

КОЛУМБУС

(с энтузиазмом американского кинорежиссера)

Эй, вы читали книгу?

GRAMPS

(сдержанно, как британский академик)

У меня есть.

КОЛУМБУС

Вы были бы отличным волшебником! Ты когда-нибудь думал об актерстве?

GRAMPS

Нет.

КОЛУМБУС

Мы будем рады видеть вас в Хогвартсе! Вы не против?

Биение.

GRAMPS

Обязательно.

Это было неслыханно, чтобы кто-то из членов семьи актера снялся в фильме. Мой дедушка стал исключением. В первом фильме ищите его справа от стола профессоров , когда ученики впервые входят в Большой зал, или когда профессор Квиррелл объявляет, что в подземелье есть тролль, или он сидит рядом с Ли Джорданом во время первого матча по квиддичу. Он также очень похож на Ричарда Харриса, поэтому его часто использовали в качестве двойника Дамблдора, чтобы выстроить кадры. Однако его влияние на фильм не ограничилось лишь краткими появлениями перед камерой.