Дэниел первым признает, что, когда мы все начинали, никто из нас толком не знал, что делает. Конечно, мы с ним уже участвовали в съемках, но насколько хороши могут быть те, кто так молод? Дэниел же с самого начала хотел стать лучше. Он всегда оглядывался на свои предыдущие работы, немного хмурясь, и обладал достойным восхищения качеством: он знал, что может пройти роль на автопилоте, но не хотел этого делать. Ему было глубоко не все равно, и с самого первого дня он стремился стать самым лучшим актером, каким только мог быть. А это довольно сложная задача, когда тебе досталась роль Гарри Поттера. На мой взгляд, это была самая сложная роль. Гарри всегда был и остается главной опорой, твердой основой, надежным персонажем. Он должен быть таким, чтобы все остальные могли танцевать вокруг него. Отчужденность Драко, шутки Рона, остроумие Гермионы, неуклюжая доброта Хагрида, злобность Волдеморта, мудрость Дамблдора - все эти скрашиваются постоянной, непоколебимой твердостью Гарри. Нужно обладать особым мастерством, чтобы добиться этой твердости и при этом притягивать взгляд и трогать зрителей.
Дэниел быстро и хорошо учился. Он быстро стал особенным актером. Возможно, это произошло потому, что его, как никого из нас, окружала гениальность, и она неизбежно передалась ему. Возможно, в нем изначально было заложено ядро гениальности. Как бы то ни было, вскоре он стал приковывать к себе внимание всех окружающих, когда оказывался на съемочной площадке. Это вдохновляло всех нас. Мы последовали его примеру, и если когда-либо существовал человек, за которым хотелось идти в бой, то Дэниел, как и Гарри, был им. Он просто своим поведением напоминал нам, что нужно серьезно относиться к своим возможностям и при этом получать удовольствие.
Даже если я не всегда следовал примеру Дэниела в этом отношении, его добросовестное отношение в конце концов передалось и мне. Наблюдая за ним и играя рядом с ним, я научился большему, чем от кого-либо из взрослых. Когда пришло время Драко развиваться как персонажу, если у меня и получилось изобразить это развитие, то отчасти благодаря наблюдению за Дэниелом.
Развитие Драко - это не то, над чем я много размышлял во время работы над ранними фильмами. В "Философском камне" мы поняли, что он - слизеринец. В "Тайной комнате" мы видим его привилегии: он получает лучшую метлу и фактически покупает себе место в команде по квиддичу. Он тот самый ребенок в школе, которому отец покупает Ferrari в качестве первой машины. В нем нет ни капли человечности, но, хотя весь маггловский мир учится его недолюбливать, нет ощущения, что его сопливость перерастает в нечто худшее. В результате первые пять фильмов я провел, стоя в углу и усмехаясь. Мне не нужно было много думать о развитии Драко, потому что его не было. Он всегда был одним и тем же.
Затем, в книге "Гарри Поттер и Принц-полукровка", все изменилось. На примере Драко мы видим, что задиры часто сами становятся задирами. В самом начале съемок режиссер Дэвид Йейтс отвел меня в сторону. Если мы сможем добиться хотя бы одного процента сочувствия к Драко, - сказал он, - мы добьемся успеха. Помните, что вы планируете совершить самое страшное, что когда-либо происходило в мире волшебников: убить Дамблдора. Когда ты держишь эту палочку, в твоей руке сосредоточена целая армия. Мы должны сочувствовать вам. Мы должны думать, что у него не было выбора".
Драко Малфой был мальчиком, у которого не было выбора. Над ним довлел властный отец, его принуждали Пожиратели смерти, его заставлял бояться за свою жизнь Волдеморт, но его действия не были его собственными. Это были действия мальчика, у которого отняли право голоса. Он не мог принимать собственные решения, и поворот, который приняла его жизнь, приводил его в ужас. Сцена, в которой это стало наиболее очевидным, - когда Гарри застает его плачущим у раковины, перед их дуэлью, и Гарри использует заклинание sectum sempra. Это была одна из немногих сцен, которую мы с Дэниелом исполняли вдвоем, и я чувствовал, что меня несправедливо хвалят за нее. Для меня гениальность была в сценарии. Но если мне и удалось подтянуть свою игру, чтобы следить за развитием Драко, то во многом благодаря тому, чему я научился, наблюдая за Дэниелом. Я не мог оставаться мальчиком, усмехающимся в углу; я должен был найти способ наложить мясо на кости персонажа.
Для меня история Драко в финальных фильмах затрагивает самую суть одной из главных тем историй о Гарри Поттере: тему выбора. Эта история достигает своего апогея во время сцены в Малфой-мэноре. Гарри изуродован. Драко призван опознать его. Так это Гарри Поттер или нет? На съемочной площадке не обсуждался вопрос о том, знает ли Драко точно, что это Гарри. Я считаю, что он точно знает, кто это. Так почему же он не говорит об этом? Причина, как мне кажется, в том, что мальчик, у которого не было выбора, наконец-то получает его. Он может выбрать опознать Гарри или поступить правильно. В любой момент до этого момента он бы поверил Гарри. Но наконец он понимает то, что Дамблдор сказал Гарри в самом начале истории: что именно наш выбор, а не наши способности, показывает нам, кто мы есть на самом деле.
Вот почему я рассматриваю Гарри и Драко как две стороны одной медали. Гарри - плод семьи, которая любит его так сильно, что готова умереть за него. Драко - плод семьи, которая издевается над ним и жестоко обращается с ним. Но когда у них появляется свобода делать свой собственный выбор, они приходят к схожим целям.
Глава 19. Удар по носу или Крэбб, Хагрид и жуткий резиновый Том
На съемочной площадке "Гарри Поттера" были сотни актеров. Некоторых я почти или совсем не видел. Других я хорошо знаю. Так что позвольте мне совершить небольшую экскурсию по Хогвартсу и познакомить вас с некоторыми из них.
- - -
Я уже рассказывал вам о правом хуке Эммы Уотсон. Короче говоря, держитесь от него подальше. Но она была не единственной, кто прикладывал сэндвич из костяшек пальцев к моим скулам. И время от времени я давал не меньше, чем получал.
Девон Мюррей играл Шеймуса Финнигана. Он всегда был великолепен на съемочной площадке и был настоящим маленьким Шеймусом. Он был настоящим болтуном, озорным, но добрым. Однажды он ударил меня по лицу в универмаге, когда мы были на съемках. Не помню, почему. Может быть, я сделал какой-то язвительный комментарий. А может, я был совершенно невиновен, и это был просто результат дерзости. Мы часто устраивали всякие подобные глупости. Помню, кто-то приготовил прогорклый отвар из кока-колы, молока и кофейных зерен и предложил фунт тому, кто его выпьет. Возможно, таким же образом кто-то предложил ему пятьдесят пенсов за то, чтобы побить меня. Это не было личным. По крайней мере, это было настолько безлично, насколько вообще может быть безличным удар по лицу.
Джейми Уэйлетт, игравший Крэбба, однажды получил от меня детский удар по носу в Большом зале. В этом не было ничего личного. Это было обычное поведение для трех Слизеринцев, которые были толстыми, как воры. Джош "Гойл" Хердман был примерно моего возраста, но Джейми был на несколько лет младше. Это не мешало нам быть близкими, потому что Джейми был намного старше своих лет. Как и мы с Джошем, он очень любил хип-хоп и был чрезвычайно талантливым рэпером. Но иногда возникало ощущение, что он носит в себе какую-то сдерживаемую агрессию. Мы были близки, но ссорились. В этом смысле, я полагаю, в реальной жизни мы были очень похожи на персонажей, которых играли. В основном это было детское перевозбуждение. Он меня за что-то дразнил, я отвечал, и ситуация ухудшалась. У нас было много совместных сцен, что означало, что у нас было много свободного времени. А вы знаете, как это бывает, когда дети не в ладах друг с другом, когда они проводят друг с другом много времени. Но на следующий день все происходило как ни в чем не бывало. Мы были просто детьми, пусть и молочными.
Однажды, правда, мы снимали в Большом зале. Джейми сидел слева от меня за столом Слизерина, Джош - справа, и Джейми беспрестанно подначивал меня. В этом не было никакого злого умысла, и в другой день, возможно, это я бы подначивал его, или Джош - меня. Джейми продолжал пинать меня под столом, толкать локтями и шептать под нос, что я дурочка, как раз в тот момент, когда начали работать камеры. Я не была совсем уж невинной, когда дело доходило до того, чтобы дурачиться на съемочной площадке, но я старалась быть профессионалом. Я старался быть добросовестным. Взрослые вбивали нам в голову, что если съемочная группа потратила несколько часов на подготовку к съемкам и камеры вот-вот заработают, то, чем бы ты ни занимался, ты должен заткнуться и ждать волшебного слова: "Мотор!". И если камера направлена не на вас, это не значит, что вы не должны действовать. На самом деле, ваша игра вне камеры иногда может быть не менее важна, чем игра на камеру. Ваши реакции, взгляд и диалог - это балласт для того, кто в данный момент находится перед камерой. По какой-то причине в тот день мне показались особенно раздражающими придирки Джейми, поэтому за миллисекунду до того, как прозвучал сигнал "Мотор!", я повернулся и ударил его прямо в нос. Не сильно, но достаточно, чтобы из его носа вытекло немного кларета. Почему-то именно Джоша поставили перед продюсерами и прочли лекцию о том, что не стоит будоражить Джейми. Поговорим о перекрещенных проводах. Прости, Джош, приятель.
Но когда мы не устраивали потасовок, Джош, Джейми и я были очень близки. Обычно мы затевали какую-нибудь шалость. А когда это было не так, мы предавались своей страсти к музыке. Я устроил небольшую студию в своем трейлере, и мы записали довольно много треков. Это был такой хардкорный гангстерский рэп, какой только могут издать три белых английских парня из Слизерина. Записи до сих пор существуют. Лирические способности Краббе и Гойла до сих пор поражают меня, и я слушаю их по сей день.
Однако по мере работы над фильмами стало ясно, что интерес Джейми к съемкам начал падать. Казалось, ему не хватает энтузиазма, он даже унывает. Он проделывал тот же трюк, что и я в школе: засовывал кабель наушников в рукав и слушал музыку, когда должен был слушать режиссера. Такое отношение идеально подходило его персонажу, ведь Крэббу нет дела ни до кого и ни до чего. Но нам, знавшим его, стало очевидно, что во время съемок ему было нелегко и даже очень приятно.
А потом у него начались сложности и за пределами мира Поттера. После того как мы закончили съемки "Принца-полукровки", у него случилась неприятность с законом. После этого режиссерам было сложно пригласить Джейми обратно для участия в финальных фильмах. Я сочувствовал ему. Он был там с самого начала, и, не считая потасовок, мы были приятелями. Это было частью его характера - не заботиться об авторитетах, но когда эта черта отразилась на его собственной жизни, для него внезапно не осталось места. Я, конечно, понимал причины, но это было печально. Нашего первоначального трио Слизерина больше не было.
- - -
Робби Колтрейн, сыгравший Хагрида, был одним из немногих актеров, которых я узнал, когда мы начали снимать фильмы о Поттере, благодаря его ролям в "Золотом глазе" и "Крекере". Возможно, как никто другой, он понимал, как важно сохранить легкомыслие. Он был шутником, но в то же время и человеком, с которым шутки случались. Вернее, он был человеком, который позволял шуткам происходить с ним, и его реакция была бесценна. Был период, когда Дэниел и я на съемочной площадке уморительно шутили, меняя язык на телефонах людей так, что трудно было найти дорогу обратно к английскому. Робби несколько раз становился объектом этой шутки, потому что его реакция на нее была такой приятной. Он сужал глаза, озирался по сторонам и бормотал: "Какой ублюдок это сделал?" Он делал вид, будто готов убить виновника, но на самом деле он просто проникался духом происходящего. Робби постоянно напоминал нам, что мы здесь не для того, чтобы лечить рак. Мы не спасали мир. Мы просто снимали фильм. Мы должны помнить об этом, не становиться слишком большими для своих сапог и стараться смеяться по пути. В нем была хорошая доля Хагрида: большой дружелюбный великан, который никогда не терял из виду то, что было важно в жизни.
В сцене "Узника Азкабана", где Драко пинает Бакбик, его должен был унести Хагрид. Были использованы всевозможные технические хитрости, чтобы Хагрид выглядел гигантом. Большинство сцен с ним сыграл не Робби, а Мартин Бэйфилд, игрок в регби ростом метр восемьдесят в огромном аниматронном костюме. (В этом костюме было невероятно жарко. Нас с Джейми часто отчитывали за трупоедство при виде пара, выходящего из ушей Хагрида.) Однако в этой сцене лицо Хагрида было полностью открыто, поэтому вместо того, чтобы сделать его очень большим, пришлось сделать меня очень маленьким. Для Робби создали манекен Драко примерно на четверть меньше моего реального размера. Это была не игрушка - на ее создание ушли месяцы, и стоила она десятки тысяч фунтов, - но, естественно, как и любой ребенок, я был в восторге от идеи иметь поддельного мини-мэна, с которым можно играть. Мой ближайший план состоял в том, чтобы отнести его на парковку, дождаться, пока кто-нибудь проедет задним ходом, а затем бросить его за машину. Каким-то образом мне удалось удержаться от этого розыгрыша, но в тот день на съемках была моя мама, и я постарался напугать ее жутким резиновым Томом. Робби присоединился к веселью. Чем больше моя мама корчилась при мысли о том, что ее младший сын увековечен в виде манекена, тем больше Робби размахивал в ее сторону приманкой Драко, к полному умилению всех нас. Это был Робби в полной мере. У него было острое чувство юмора, как у взрослого, но он был великолепен и с детьми. (Сейчас чучело Драко счастливо живет на пенсии и доживает остаток своих дней на экскурсии в студии Поттера в Ливсдене).
Робби также был добрым и заботливым. В первом фильме Хагрид берет Гарри, Рона, Гермиону и Драко в Запретный лес. Часть этой сцены была снята в студии, где построили Запретный лес. Часть же была снята на месте и требовала ночных съемок. Я отчетливо помню, как в два часа ночи сидел на полиэтиленовом брезенте на полу в холодном лесу вместе с Дэниелом, Рупертом и Эммой. Эмме было всего девять лет, и она, свернувшись калачиком, спала рядом со мной, пока мы ждали, пока они подготовят следующий кадр. Но пока все судорожно занимались своими делами, именно Робби поддерживал настроение и заботился о том, чтобы нам было комфортно, тепло и хорошо.
В последующие годы я общался с Робби в основном во время пресс-туров и рекламных поездок. Он настоящий любитель бензина, обладающий обширными знаниями в области механики, моторов, автомобилей и самолетов. Мы разделяли эту страсть, но больше всего я всегда с нетерпением ждал рекламных выступлений с ним, потому что вы гарантированно получали удовольствие и смех.
- - -
Давайте посмотрим правде в глаза: Невилл Лонгботтом никогда не был главной фигурой сериала. Мэттью Льюис, который играл Невилла с самого начала, очень похож на него в первом фильме. У него были уши, у него было лицо, у него был очаровательный акцент. Он был Невиллом с головы до ног.
Но была одна проблема. Каждый год, когда мы все собирались для съемок очередного фильма, Мэттью становился чуть-чуть стройнее, а это означало, что физически он был чуть-чуть менее похож на Невилла. К счастью, он очень хороший актер, но в поздних фильмах дело дошло до того, что ему пришлось вставить клинья за уши, вставить фальшивые зубы и надеть толстый костюм, чтобы он перестал быть похожим на хама, которым он становился. Кто бы мог подумать, что Невилл окажется в штанах на обложке журнала Attitude?
Мэтью - отличный пример всего хорошего, что есть в Поттере. Он милый, добродушный парень, скромный до безобразия. Его знания и интерес к самым разным темам гарантируют отличную беседу, и это делает его одним из моих любимых людей, с которыми можно выпить пинту пива. Как и я, он предпочитает не пересматривать фильмы (никому не нравится слышать свой собственный голос на пленке, верно?), но он стал действительно впечатляющим актером и обладает спокойной уверенностью в своих силах. Из всех выпускников Поттера, с которыми я сталкиваюсь, Мэттью - один из тех, кого я люблю видеть больше всего. Любое соперничество между Слизерином и Гриффиндором давно забыто.
- - -
На съемочной площадке были некоторые актеры, которых вы никогда не узнали бы вне образа, хотя они были абсолютными легендами. Они просто выглядели - и я имею в виду это в самом хорошем смысле - как слегка потасканные пожилые мужчины. Джон Херт, сыгравший Олливандера, был одним из них. Сейчас я его большой поклонник, особенно за его игру в "Полуночном экспрессе", но в то время я и понятия не имел, что он был одним из великих. Глядя на него, этого просто не скажешь.
То же самое можно сказать и о Дэвиде Брэдли, сыгравшем Филча. Он был полной противоположностью своего персонажа: в нем не было ничего злобного или неуклюжего. В то время как некоторые актеры требуют внимания, когда находятся рядом со съемочной площадкой, Дэвид всегда был непритязателен. Он тихо сидел в углу, являя собой образец спокойствия. Но я многому научился, видя, как он может отвратительно перевоплощаться в Филча, с таким выражением отвращения и презрения. Мне всегда нравилось наблюдать за его игрой. Он явно любил свою работу.
Однажды я был на съемках, когда увидел еще одного немного неряшливого пожилого парня в старых джинсах и футболке. Я изредка видел его поблизости и решил, что он один из уборщиков. Что я могу сказать? Просто у него был такой взгляд. Мы стояли возле Большого зала, и я подумал, что будет приятным жестом похвалить его за работу. Я скрипнул ботинками по полированному бетонному полу, показал ему большой палец вверх и сказал: "Отличная работа, приятель!". Он обернулся, чтобы посмотреть, не разговариваю ли я с кем-то позади него, немного странно нахмурился и ничего не сказал.
Позже в тот же день я делала прическу, и в отдел причесок и макияжа зашел тот же парень. Похоже, он показывал семью и друзей. Немного странно для одного из уборщиков. У меня было ужасное чувство, что я совершил промах, поэтому, когда он ушел, я спросил у кого-то: "Кто это?
Кто?
"Это!
Они рассмеялись. Гэри Олдман, очевидно.
Я скривился от смущения, когда понял, что принял его за уборщика. Я хотела извиниться - не факт, что ему было бы до этого дело, - но в итоге пошла по более легкому пути: полностью проигнорировала свою ошибку и притворилась, что все это время знала, кто он такой. В свою защиту скажу, что для такой большой звезды он вовсе не был звездным. Он был непритязательным и приземленным, его скорее можно было увидеть за чашкой чая для всех, чем играющим в зале.
Как Сириус стал отцом для Гарри, так и Гэри стал для Дэниела чем-то вроде вдохновителя, помогая ему пройти сложный путь взросления в свете прожекторов и оттачивая актерское мастерство. Мне показалось, что у них очень похожее чувство юмора и подход к остальным актерам и членам съемочной группы. Думаю, некоторые из нас - в том числе и я - немного завидовали этой связи. Мы видели, что, отчасти благодаря влиянию Гэри, Дэн действительно начал учиться ремеслу лучше, чем кто-либо из нас. Кто может быть лучше Гэри Олдмана в этом плане?
- - -
Уорвик Дэвис был одним из немногих актеров "Поттера", которых я узнал с самого начала, потому что я был фанатом фильма "Уиллоу" (теперь так зовут моего четырехлетнего лабрадора, помешанного на белках и бездонного живота). Он был там с самого начала первого фильма, в котором он играл профессора Флитвика - одну из нескольких ролей, которые он будет играть на протяжении всех фильмов. Он всегда был очарователен и весел с детьми. Он стал моим близким другом, и мне приходилось восхищаться его способом передвижения по съемочной площадке. Из-за его роста ему требовалось больше времени, чтобы передвигаться по площадке, чем всем нам, даже когда мы были детьми. Поэтому он привёз модифицированный Segway, на котором он мог передвигаться. Его обрезали по размеру, так что на этикетке было написано "egway". Было очень приятно видеть, как Флитвик или Грипхук проносятся мимо, бесстрастно махая рукой и весело комментируя. "Доброе утро, ребята!". Но, несомненно, мы привыкли к необычным зрелищам, будучи окруженными персонажами и атрибутикой волшебного мира...
Глава 20. Доброе слово от Дамблдора или Глоток свежего воздуха
Как всем известно, у нас было два Дамблдора. Сэр Ричард Харрис играл эту роль в "Философском камне" и "Тайной комнате", а когда он, к сожалению, скончался, роль взял на себя сэр Майкл Гэмбон.
В то время я понятия не имел о том, какой легендой был Ричард Харрис, ведь меня с ним почти ничего не связывало. Он сказал мне всего два слова. Он отвел меня в сторону в перерыве между сценами у входа в Большой зал, посмотрел на меня в очень дамблдоровском стиле и сказал: "Ты хорош". Больше ничего. Не думаю, что он хотел надуть меня, и я, конечно, не понимал в тот момент, что получаю похвалу от одного из великих. Считал ли я себя хорошим? Ну, у меня было ощущение, что я делаю не то, что все остальные. Драко никогда не хотел следовать за толпой. Если остальные студенты стоят здесь, он будет стоять там. Когда они выглядят неряшливо, он выглядит идеально. Когда у них расстегнуты верхние пуговицы, у него они застегнуты (в то время я ненавидел эту черту, ведь какой уважающий себя подросток хочет, чтобы его школьная форма была именно такой?). Таким образом, мне было легко выделиться.
Но разве это то же самое, что быть хорошим? Заслужил ли я эти добрые слова от оригинального Дамблдора? По правде говоря, эти вопросы совершенно субъективны. Мы все - Дэниел, Эмма и Руперт в том числе - знали, что нам еще многому предстоит научиться. Конечно, мы знали, что нельзя смотреть в объектив камеры, и умели находить свои метки, но именно качество актеров вокруг нас позволяло нам выглядеть хоть сколько-нибудь прилично. Однако, как и в любой другой сфере деятельности, у меня были моменты, которые прошли удачно, и моменты, которые лучше забыть.
Задиристость Тома иногда помогала Драко оживать на экране, а иногда нет. В "Тайной комнате", когда Гарри и Рон, приняв Полиюицее зелье, превращаются в Крэбба и Гойла, они следуют за Драко в общую комнату Слизерина. Гарри забыл снять очки, что привело к прекрасному примеру гениальности Криса Коламбуса. Когда Гойл объясняет, что надел очки, потому что читал, меня попросили сымпровизировать то, что стало одной из моих самых любимых реплик Драко. После третьего дубля Коламбус выглядел немного взволнованным, как будто его осенило. Он взволнованно подкрался ко мне, притянул к себе и прошептал на ухо. Когда он скажет, что надел очки, потому что читал, вы скажете: "Я не знала, что ты умеешь читать". Мы улыбнулись друг другу, и именно этот дубль вошел в финальную версию фильма. Я знал, что так и будет, потому что Крис разразился хохотом после команды "Снято!".
Следующая сцена, с другой стороны, не была моим лучшим моментом на съемочной площадке. Мы втроем вошли в общую комнату Слизерина, Драко вел нас за собой, читая "Ежедневный пророк". Драко произносил довольно пространный монолог. В тот день я совсем не знал своих реплик, и это стоило им нескольких часов съемок. Я получил очень существенный выговор от Дэвида Хеймана, а моей маме даже позвонили и сказали, что я должен знать свои реплики, иначе. В итоге они распечатали куски сценария и вклеили их в газету, чтобы я мог их зачитать. Сомневаюсь, что Ричард Харрис был бы впечатлен, если бы присутствовал в тот день.
По мере накопления опыта я начал понимать, что понятие "хорошо" или "плохо" в сцене более тонкое, чем многие себе представляют. Вы можете играть как угодно, но если у вас нет связи с другими актерами в сцене, вы не справитесь с задачей, точно так же, как если вы изо всех сил бьете по теннисному мячу, это не приведет к хорошей игре в теннис. Не существует отдельных хороших или плохих актеров. Речь идет об ансамблевом исполнении, о контексте, интерпретации и мнении. Если бы Руперт играл Драко, а я - Рона, фильмы были бы другими, или лучше, или хуже? Да, во всех случаях. У каждого будет свое мнение.
Поэтому я вспоминаю это доброе слово оригинального Дамблдора с теплотой, но также принимаю его с щепоткой соли. Многое из того, что я демонстрировал в тех ранних фильмах, было самоуверенностью ребенка, которому было комфортно перед камерой. Комплимент был приятен, но я не забывал о перспективе.
- - -
Я имел гораздо больше общего с нашим вторым Дамблдором, чем с первым. Ричард Харрис и Майкл Гэмбон были очень разными персонажами в реальной жизни. Ричард Харрис во многом напоминал мне моего дедушку. В нем была теплая, спокойная мудрость, так хорошо подходящая для той роли, которую он играл. Майкл Гэмбон был больше похож на шоумена. Он мог играть старого волшебника, но в душе он был очень молодым парнем. Он был самокритичен, но находился в таком возрасте и возрасте, что мог сказать почти все, что угодно, и остаться безнаказанным, каким бы возмутительным это ни было. Он любил смешные истории и шутки, и я думаю, что это проявилось в его интерпретации персонажа. На мой взгляд, он сыграл невероятно впечатляюще, особенно в "Принце-полукровке".
А главное, с ним было очень весело. Одним из кардинальных правил во время съемок было то, что вам никогда не разрешалось самостоятельно добираться на работу. Думаю, на это были страховые причины, но гораздо важнее то, что люди, ответственные за производство, знали, что половина актеров опоздает, если у них не будет водителя, сидящего у входной двери в шесть тридцать утра и готового отвезти их на работу. А это совсем не то, что нужно, когда вы пытаетесь загнать на съемочную площадку тридцать человек одновременно. Однако из каждого правила есть исключение, и в данном случае им стал Майкл Гэмбон. Он был автолюбителем - в свое время у него была новенькая Audi R8, а позже - Ferrari. Он приезжал на работу на машине и парковал ее прямо у двери 5, что было самым неудобным местом для ее размещения. Я красила волосы и слышала за дверью шум мотора. Можете не сомневаться, я вставал с сиденья и бежал на улицу, чтобы проверить машину Гэмбона с головой, полной перекиси и серебряной фольги. Он разрешал нам, детям, сидеть в ней, и, хотя я уверен, что он нарушал всевозможные правила, кто бы стал с ним спорить? Ведь он же Дамблдор, в конце концов.
Гэмбон любил прикидываться дурачком. Он часто притворялся растерянным - "Какую сцену мы делаем, дорогая? Где мы находимся? Какой персонаж я играю?" - но я уверен, что он в основном накручивал людей. Бывали случаи, когда он не до конца понимал свои реплики - однажды ему пришлось держать их на массивных досках за камерой, что заставило меня почувствовать себя немного лучше из-за того, что я сам иногда дрожал в этом отношении. Но это не значит, что его не воспринимали всерьез. Он относился, и особенно я, когда пришло время снимать, возможно, самую значительную и запоминающуюся сцену Драко: на вершине башни, пораженной молнией, в "Принце-полукровке". В этом фильме было довольно много сцен с Драко и только взрослыми, и эта была самой большой из них. Драко держит Дамблдора на мушке и набирается смелости, чтобы выполнить приказ Волдеморта убить директора.
Я не особо нервничал перед съемками этой сцены. Я был взволнован. Но я знал, что это мой момент. Я привык приходить на репетиции вместе с другими ребятами, но меня никогда раньше не приглашали репетировать в одиночку. Для этой сцены все изменилось, и я наслаждался этим. Так много моих предыдущих указаний сводилось к: "Сядь в угол и выгляди разъяренным!" или "Смотри на теннисный мяч и представляй, что это дракон!". Наконец-то я почувствовал, что у меня есть такой важный момент в фильме, что я могу по-настоящему выложиться. Поэтому я хорошо отрепетировал его и знал свои реплики наперед.
Наступил знаменательный день. По какой-то причине, несмотря на всю мою подготовку, я постоянно спотыкался на одной строчке. Странное дело, но когда вы спускаетесь в эту кроличью нору, выбраться обратно очень сложно. Маленький голосок начинает ворчать в голове. "Ты знаешь эти строки. Ты не спал всю ночь, декламируя их. Почему ты не можешь сделать это правильно? И как только этот голос начинает ворчать, уже нет пути назад - это похоже на трупоедство на съемочной площадке. Мы сделали три или четыре дубля, а может, и больше, и каждый раз я все портил. Объявили перерыв, и Гэмбон достал из бороды сигарету. Нас с ним часто можно было встретить за сценой, на которой располагалась Астрономическая башня, "подышать свежим воздухом", как мы это называли. Там были и маляры, и штукатуры, и чипсы, и искры, и среди них - мы с Дамблдором за хитрой сигаретой. "Глоток свежего воздуха, старина?" - предложил он.
Мы вышли на улицу: Гэмбон - в мантии и носке с бородой (в основном для того, чтобы она была ровной, но отчасти и из страха, что он подожжет ее сигаретой), я - в полном черном костюме. Мы прикурили, сделали несколько затяжек, а затем я извинился. Прости, Майкл. Я действительно знаю эти строки. Не знаю, почему я все время их путаю. Просто сейчас я немного не в себе".
Он любезно отмахнулся от моих извинений, но я была на взводе, и извинения продолжали поступать. Правда, я не знаю, что со мной не так. Я не знаю, почему я не могу выстроить линии ровно". Тогда он улыбнулся и сказал: "Дорогой мальчик, ты хоть представляешь, сколько они платят мне в день? Такими темпами, если ты будешь продолжать лажать, к следующей неделе у меня будет новый Ferrari". Он был абсолютно спокоен, ни намека на шутку. "Продолжай делать то, что делаешь, сынок".
Он сказал это, чтобы успокоить мои нервы? Не знаю. Но я точно знаю, что сразу же почувствовал, что давление спало. Мы вернулись на съемочную площадку, и с этого момента все пошло как по маслу. Во второй раз я получил доброе слово от Дамблдора. Метод Майкла Гэмбона по поощрению неопытного актера сильно отличался от метода Ричарда Харриса, но он был эффективным.
Пока не увидишь готовый фильм, никогда не знаешь, сколько сцен из тех, что ты снял, войдет в него. Иногда почти ничего. Мне было приятно смотреть "Принца-полукровку", потому что все, что я снимал, попало в фильм. Это хорошее чувство. Оправдал ли я ранние комплименты Ричарда Харриса? Как вы уже знаете, я не берусь судить о том, хорошо ли сыграл тот или иной человек, ведь существует множество других факторов, способствующих этому. Конечно, я получил много похвал, но, по правде говоря, хотя я и был доволен результатом, мне казалось, что меня несправедливо хвалят. Эффективность этой сцены во многом обусловлена тем, как она была снята и где она находится в сюжете. От факторов, которые находились далеко за пределами моего контроля.
За то время, что прошло со съемок "Принца-полукровки" до его выхода в свет, я сменила адрес. К этому времени я уже съехал от мамы и жил в собственной квартире в Суррее вместе с моим любимым щенком Тимбером. Мой дорогой друг Уайти переехал в мою старую квартиру. Однажды он позвонил мне и сказал, что мне пришло письмо. Я сразу же решил, что это штраф за парковку, но он сказал, что открыл его по ошибке. "Это от какого-то парня по имени Джо, - сказал он.
Какой-то парень по имени Джо?
"А вверху страницы нарисована сова".
Я понял, что к чему. "Что там написано?" - потребовал я.
Не знаю. Я не читал ее.
Читайте!
Что-то о Принце-полукровке... Можно с уверенностью сказать, что Уайти не был его поклонником.
Просто держите письмо, - сказал я ему. Я сейчас приду в себя.
Это письмо от Джо Роулинг стало первым контактом с ней за многие годы. Оно было написано на ее красивой позолоченной домашней канцелярии , в нем говорилось о том, как она рада тому, что фильм получился, и хвалила мою игру. Можно сказать, что это письмо попало в кадр и хранится у меня по сей день. Однако, если бы не нестандартное напутствие Майкла во время нашего глотка свежего воздуха, все могло бы сложиться совсем иначе.
Глава 21. Мочки ушей Алана Рикмана или Не трогайте мой чертов плащ!
Это шестой фильм "Гарри Поттер и Принц-полукровка". Снейп только что убил Дамблдора. Он, Драко, Беллатрикс и множество Пожирателей смерти маршируют по Большому залу, убегая из Хогвартса. Речь идет о высоких ставках.
У режиссера Дэвида Йейтса есть свое видение: V-образный строй, Снейп во главе, остальные - за ним, как кегли для боулинга или гуси, и мы идем к алтарю. У Хелены Бонем Картер другие идеи. Она хочет танцевать вдоль одного из длинных столов, сбивая все на своем пути, крича и маниакально смеясь. Это характерно для нее: Беллатрикс выглядит совершенно невменяемой. Но у нас возникают проблемы с тем, чтобы сделать кадр для остальных. Мы делаем несколько дублей, быстро проносясь по Большому залу, а операторская группа идет перед нами спиной вперед. Но это неправильно. Алан Рикман идеально сфокусирован, но все остальные немного размыты. Мы слишком сильно отстаем от него, вот в чем проблема. Дэвид Йейтс указывает нам, что мы должны быть ближе к Алану.
С самого начала у Алана Рикмана были определенные пожелания относительно костюма Снейпа. По его мнению, Снейп должен быть одет в очень длинные, струящиеся мантии. К ним должен был прилагаться длинный плащ , который при ходьбе драпировался бы по земле позади него, как шлейф свадебного платья. После того как Дэвид дал нам новое направление, Алан повернулся к остальным перед самым началом съемок. Его глаза были узкими. Губы были тонкими. Одна бровь была слегка приподнята. У любого студента Хогвартса от такого пристального взгляда, как у Снейпа, ноги стали бы как желе. И я не буду врать, даже нам, актерам, было не по себе, когда мы ждали, что он скажет. Он говорил как Снейп: каждое слово было отчетливым, наполненным смыслом и сопровождалось длинной, мучительной паузой.
Не надо...
Молчание. Мы боковым зрением смотрели друг на друга. Мы задавались вопросом: "Чего не надо?
'Шаг...'
Мы посмотрели вниз, на свои ноги. Потом снова подняли глаза на Алана.
"На... моем... гребаном...
Мы моргнули. Мы моргнули еще раз.
Плащ.
Мы нервно рассмеялись, но Алану было не до смеха. Он окинул каждого из нас ледяным взглядом, а затем закружился, и его плащ взметнулся за спиной. Освободившись от его взгляда, мы, Пожиратели смерти, посмотрели друг на друга, и один из нас пробормотал: "Он серьезно?". Он был серьезен. Смертельно серьезно. Мы ни в коем случае не должны были наступать на его чертов плащ.
Мы делаем еще один дубль, на этот раз сгруппировавшись поближе. И кто же это идет прямо за Снейпом? Это, конечно же, Драко, и его ноги будут в нескольких сантиметрах от шлейфа плаща, когда они будут срочно маршировать по Большому залу . Директор дает нам указания. 'Подбородки вверх!' - говорит он. Не смотрите вниз. Мы должны видеть ваши лица!
А это значит, что мы не можем внимательно следить за подолом плаща Алана. Поэтому, пока мы готовимся к захвату, я даю себе наставления. Не наступай на плащ. Не наступай на плащ. Не наступай на ...
"Мотор!
Алан идет вперед. Остальные следуют за ним.
Один шаг ...
Два шага ...
Три шага ...
Теперь плащ Алана висел у него на плечах с помощью петли на шее. Когда я неизбежно наступила на подол его плаща, мы едва достигли половины Большого зала. Его голова дернулась назад. На какой-то ужасный миг мне показалось, что он потеряет равновесие. Его придушенный крик разнесся по всей площадке.
"Аааа!
"Снято!
Тишина.
Я осторожно отодвинула ногой подол плаща. Алан повернулся. Медленно. Я улыбнулась ему самой извиняющейся улыбкой.
Прости, Алан, - пискнула я.
Алан ничего не сказал.
Я... я действительно не хотела этого делать, - заикаясь, пролепетала я.
Алан снова ничего не сказал. Он повернулся ко мне спиной. Черт, подумал я. Я действительно разозлил его.
Один из членов команды крикнул: "Снова в путь!". Мы с позором вернулись на свои стартовые позиции. Я еще раз поговорил с собой . Ради всего святого, Фелтон. Не наступай на плащ. Не наступай на плащ. Не наступай на ...
"Мотор!
На этот раз, можете не сомневаться, я делал крошечные шажки за Аланом, когда колонна Пожирателей смерти снова попыталась пройти мимо. Я сделал один крошечный шаг...
Два крошечных шага...
Три крошечных шага...
"ААААРГХ!
На этот раз все было еще хуже. Все тело Алана покачнулось назад, и он замахал руками, чтобы удержать равновесие.
"СНЯТО!
В ужасе я посмотрела на свои ноги. Конечно, я не могла снова наступить на подол. К моему вечному облегчению, не могла. На этот раз один из моих коллег, пожирающих смерть, перегнул палку. И Алан был в ярости.
Я не...
Он объявил.
Блядь...
Он заявил.
"Делать... это... снова!
После некоторых уговоров со стороны режиссера Алан согласился сделать последнюю попытку. Мы с Пожирателями смерти переглянулись в панике, но, к счастью, на третьем дубле никто не наступил на его чертов плащ. Однако если вы думаете, что Снейп выглядит немного задушенным в этой сцене, то теперь вы знаете, почему.
- - -
В следующей сцене Снейп и Пожиратели смерти убегают на территорию замка. Хижину Хагрида поджигают. Гарри и Снейп сражаются, после чего Снейп открывает, что он - Принц-полукровка.
Они построили внешние декорации в Ливсдене: огромный холм, похожий на футбольное поле под наклоном. Мы снимали сцену ночью. Хелена была где-то на заднем плане, как сумасшедшая, исполняя свой танец маньяка, который всю ночь пил эспрессо. Мы с Аланом стояли в центре поля и ждали, когда появится Дэниел.
Во время съемок сцены есть момент, который иногда может быть неловким. Они выстраивают все в ряд, ставят актеров в определенные позы, и актеры должны смотреть друг на друга, чтобы правильно осветить сцену. А потом, между дублями, когда они просматривают то, что только что сняли, происходит то же самое: вы стоите как лимон и терпеливо ждете, когда вас снова позовут. Это не всегда комфортно - смотреть в глаза человеку, которого вы не так уж хорошо знаете. Я обычно использую трюк с мочкой уха: смотрю не в глаза, а на мочку уха коллеги, что как-то снимает неловкость и сохраняет момент для съемок.
В тот вечер я обнаружил, что уставился на мочки ушей Алана Рикмана. Мы сделали дубль и ждали, пока режиссер просмотрит его. Казалось, это затягивается, и нас с Аланом окутало долгое, неловкое молчание. По крайней мере, оно было неловким для меня. У меня всегда складывалось впечатление, что сам Алан никогда не испытывал дискомфорта от молчания. Молчание, по сути, было его любимым состоянием. И хотя к этому моменту я уже провел с ним лет на съемочной площадке, я все еще относился к нему настороженно. Не помогло и то, что я наступил на его гребаный плащ.
Однако, когда мы стояли в холодном ночном воздухе, я почувствовал типично британскую потребность заполнить тишину. Это не должно было иметь большого значения, но почему-то имело. В конце концов я набрался смелости и спросил: "Как дела, Алан? Ты в порядке? Чувствуешь себя хорошо?
Прошло пять долгих безмолвных секунд. Прошло еще десять безмолвных секунд. Я начала сомневаться, услышал ли он меня вообще. Может, мне повторить свой вопрос? Но тут он медленно повернул голову и вперил в меня взгляд, похожий на взгляд Снейпа. Я затаила дыхание, гадая, удалось ли мне каким-то образом оскорбить его. Мы слушали, как на заднем плане кричит Хелена. Дул ветер. Было холодно, мы устали, и нам не разрешалось двигаться с места, где наши ноги стояли последние три часа. Это была не голливудская красная дорожка.
Очень медленно, очень отчетливо Алан произнес: "Я... достиг пика".
Затем он повернул голову, чтобы посмотреть в другую сторону. Но когда он повернулся, я увидел на его губах шепот улыбки. И тогда я понял, что Алан - далеко не такая страшная фигура, какой я всегда его считал, а человек с блестящим сухим чувством юмора. Мне не нужно было его опасаться. Даже наоборот. Мне нужно было наслаждаться временем, проведенным с этим умным, остроумным, интересным человеком.
- - -
В начале съемок вы получали свой собственный стул с именем вашего персонажа на тканевой спинке. Эти стулья останутся с нами на все время съемок.
Однажды Алан Рикман сидел в компании Хелены Бонем Картер, Хелен МакКрори, Джейсона Айзекса и Майкла Гэмбона. Даже по меркам "Гарри Поттера" это довольно внушительная группа тяжеловесов. Это все лучшие представители британского кинематографа. Они сидели в своих удобных режиссерских креслах. У меня был раскладной стул поменьше, поскольку, когда я начинал работу над фильмами, мои ноги никогда бы не коснулись земли с одного из высоких стульев. Почти сразу же Алан встал. Он подошел к одному из помощников режиссера, указал в мою сторону и потребовал, чтобы мне дали нормальный режиссерский стул, чтобы я мог сидеть на одном уровне с остальными. Сначала я подумал, не шутка ли это, но вскоре стало ясно, что он абсолютно серьезен. "Алан, приятель, - сказал я, - все в порядке, я счастлив сидеть на своем более низком стуле". Он не принял отказа. Он не суетился, не был невежлив, а просто спокойно настоял на том, чтобы мне принесли стул такой же высоты, как и остальным.
Это была мелочь, но я никогда не забуду этот момент доброты. Алан хотел, чтобы к младшему члену актерского состава относились как к равному с этими ведущими звездами. Он не обязан был этого делать, но тот факт, что он это сделал, многое говорит о том, каким человеком он был.
- - -
Я часто думаю о том моменте с режиссерским креслом, теперь, когда Алан ушел из жизни. И не только Алан, конечно. Ричард Харрис, Джон Херт, Хелен МакКрори... список актеров из фильмов о Гарри Поттере, которых больше нет с нами, неизбежно растет. Когда я думаю об их уходе, я оказываюсь в чистилище, потому что только сейчас, достигнув зрелого возраста, я начинаю понимать, какое влияние они оказали на меня и насколько блестящими примерами они были.
Мы почти не замечаем, как проходит время. Бывают моменты, когда я все еще думаю о себе как о ребенке, ворующем DVD-диски из HMV. Но бывают моменты, когда я понимаю, что это точно не так. Я встречаю фанатов, которые ближе к моему возрасту, чем к рождению. На самом деле, большинство фанатов, которые подходят ко мне сейчас, не родились, когда снимались первые фильмы. Я окажусь на съемочной площадке, где не буду одним из задиристых детей, а стану ветераном. И именно в такие моменты, когда мне важно вести себя правильно, я понимаю, какое положительное влияние оказали те актеры, с которыми я рос и которые ушли в прошлое. Меня поражает, что жизнь снова стала зеркальным отражением искусства. В фильмах о Гарри Поттере мы играли молодых, неопытных волшебников, которые ходили в школу, чтобы учиться у гениальных волшебников, и часть их гениальности передалась нам, так что семь лет спустя мы стали полуприличными взрослыми. Так было и в реальной жизни. Создатели фильма выбрали кучу детей-актеров, сырых, неумелых и откровенно не понимающих, что они делают. Но если вы позволите им несколько лет пообщаться с лучшими британскими актерами, они обязательно чему-нибудь научатся.
И мы это сделали. Но не в неуклюжей манере. Никто не отводил меня в сторону и не говорил: "Сынок, вот как ты должен вести себя на съемочной площадке". Я узнал столько же из того, что эти люди не делали, сколько из того, что они делали. Они не требовали к себе особого отношения. Они не повышали голос и не суетились по любому поводу. Уже позже я понял, что это не всегда норма. Мне доводилось бывать на съемочных площадках, особенно в Америке, где актер специально приезжал на час позже, в качестве силового приема или просто по забывчивости. Где он или она будет кричать "Снято!" в середине сцены, когда это точно не их место . Это полная противоположность спокойному, вежливому, подготовленному британскому авторитету, который демонстрировали мои наставники. Меня всегда удивляет, когда люди говорят о том, как я держу себя на съемочной площадке, что что-то меньшее, чем элементарное уважение к окружающим, вообще может считаться приемлемым. Этому отношению мы научились у таких людей, как Алан. Думаю, они - одна из главных причин того, что мы, дети, не выросли засранцами. Мы росли, наблюдая, как они относятся ко всем на съемочной площадке с добротой, терпением и уважением. Алан постоянно предлагал людям чашки с чаем. Он разговаривал с нами, детьми, и, что еще важнее, с каждым членом съемочной группы, от операторов до работников отдела питания, не иначе, чем со своими сверстниками. Когда же он все-таки давал о себе знать - например, когда мы наступали на его чертов плащ, - то всегда с едва уловимым блеском в глазах. Иногда его было трудно разглядеть, но он всегда присутствовал.
Сейчас, когда я стал старше, я хотел бы поблагодарить тех актеров, которые уже ушли из жизни, за все, что они для нас сделали. Своим примером они поддерживали в нас смирение и хорошее настроение, и я всегда буду им за это благодарен.
Глава 22. Нежелательный № 1 (часть 3) или Лучший/худший в мире сопровождающий
Если вы ребенок на съемках, вам нужен сопровождающий. Таков закон. И в этом есть смысл. Нелегко уследить за тем, кто что делает, когда сотни детей шастают повсюду. Сопровождающий нужен для того, чтобы убедиться, что вы в безопасности, и чтобы убедиться, что вы придерживаетесь многочисленных правил, которые диктуют, что может и чего не может делать ребенок-актер в течение съемочного дня, и главное из них - это учет времени. Они должны следить за тем, чтобы вы никогда не находились на съемочной площадке более трех часов за раз и чтобы ваша ежедневная норма занятий с преподавателем была соблюдена. Затем они должны проверить, правильно ли вы питаетесь и не попадаете ли в неприятности. Некоторые правила тогда казались нелепыми. Они даже должны сопровождать вас в туалет, чтобы всегда знать, когда и если я откликнусь на зов природы.
У некоторых из нас - в том числе у Эммы и Руперта - были профессиональные сопровождающие. Это была их работа, и они строго следили за тем, чтобы поставить все галочки и проскочить через все обручи, через которые нужно было прыгать. У некоторых детей были члены семьи. У Дэниела, например, сопровождающим был его отец Алан. За мной доброжелательно наблюдал мой дедушка (а также научил меня ухмыляться), а у меня была мама, которая привыкла сопровождать меня на съемочных площадках в любом случае.
А потом, когда уже никто не мог сделать это на "Узнике Азкабана", когда наступило отчаяние, у меня появился мой брат Крис. С точки зрения ребенка, он был лучшим сопровождающим, которого я мог бы попросить. С объективной точки зрения он также был, пожалуй, худшим сопровождающим в истории кинематографа.
Я уже рассказывал вам о нашей привычке проводить всю ночь на рыбалке, прежде чем вернуться на площадку и притвориться, что я освежен и готов после крепкого восьмичасового сна. Во время этих ночных посиделок Крис научил меня не только тому, как ловить карпа. Он также научил четырнадцатилетнего Тома сворачивать косяк. Предсказуемо, но вскоре я перешел от приготовления косяков к их употреблению. Как я уже упоминал, наличие трех старших братьев означало, что к некоторым видам деятельности я приобщался раньше, чем другие.
К тому времени, когда Крис стал моим сопровождающим, я перебралась из гримерки в трейлер - личный автофургон на парковке, сразу за дверью № 5. Пока я отправлялась на прическу и макияж, он наедался из столовой и заваливался в трейлер до конца дня. В таких случаях я никогда его не видел. Я возвращался в трейлер после тяжелого съемочного дня, а Крис потягивался, зевал и только начинал подумывать о том, чтобы встать. Он выпивал чашку чая, выкуривал пару сигарет, потом мы укутывались потеплее, возвращались к озеру и все повторялось сначала.
Профессиональный, придирчивый, добросовестный сопровождающий будет буквально стоять в сторонке с секундомером, следя за тем, чтобы подопечный не превысил время на съемках или чтобы его образование не страдало от нехватки времени в репетиторских комнатах. Профессиональный, придирчивый, добросовестный сопровождающий торопил бы своего подопечного со съемок на уроки как можно быстрее. Но только не Крис. В тех случаях, когда он не дремал в трейлере, мы вместе прогуливались от съемок до занятий, выбирая наиболее непрямой путь через студии, может быть, заходя на кухню за банкой колы и плиткой шоколада ("Наполни свои ботинки, приятель, пей столько этого дерьма, сколько захочешь!") и отводя несколько минут на то, чтобы хотя бы раз "глотнуть свежего воздуха" за Большим залом.
Сопровождающий - хозяин или хозяйка суточных. Это денежная выплата, выдаваемая каждому актеру, сопровождающему и члену съемочной группы раз в неделю для покрытия ежедневных расходов на проживание во время съемок. Суточные составляли около тридцати фунтов в день, ими должен был распоряжаться сопровождающий и тратить их на такие расходы, как еда, стирка и звонки домой. Естественно, было бы безумием отдавать деньги непосредственно детям. Не так ли?
Крис так не считал. Будучи крутым старшим братом, он был счастлив отдать деньги сразу. Конечно, он не гнушался угрожать, что лишит меня денег в качестве карты власти - "Делай, что я говорю, или я лишу тебя суточных, личинка!" - но в целом деньги шли прямо в мой задний карман. А учитывая, что я мог целый день прожить на "Пеперах" и пакетике "Маккоев" и что мое желание тратить хрустящие двадцатифунтовые купюры на что-то столь обыденное, как чистое белье, было ограничено, мои суточные уходили на новые колеса для скейтборда и новейшие компьютерные игры. (Суточные Криса также были использованы так, как создатели фильма, конечно, не ожидали и не планировали: это были его деньги на травку , и они позволили ему продолжать быть обычным Гарри Потхедом).
Крис также не ограничивался "приобретением" случайных сувениров со съемочной площадки. Я не говорю, что только из-за него на трех последних фильмах ввели спонтанную проверку машин всех, кто покидал студию. Я не говорю, что из-за некоторых его легкомысленных выходок им пришлось нанять целый штат охраны. В Ливсдене было много завсегдатаев, которые могли угоститься горсткой галлеонов или случайным галстуком Хогвартса, но если говорить о нарушителях, то Крис был Доном. Конечно, в его сумке чудесным образом появилось несколько муляжей "Магического я" Гилдероя Локхарта. Но, спешу добавить, он не был таким уж хладнокровным преступником, каким я его выставляю. Те немногие вещи, которые он забрал, в конце концов были проданы на аукционе, либо в местную благотворительную организацию, либо на близкие ему цели. Однажды ему предложили значительную сумму денег за то, чтобы он сделал секретные фотографии со съемочной площадки, чтобы их можно было слить до выхода следующего фильма. Он, конечно же, отказался (по крайней мере, он сказал мне, что отказался).
Худший сопровождающий, но и лучший. Он относился ко мне как к взрослому, когда я был еще совсем маленьким. И он определенно был одним из самых популярных парней на съемочной площадке. Крис нравился всем, и я думаю, что этот опыт пошел ему на пользу. Когда он начал сниматься, он был довольно сдержанным и, возможно, даже выглядел немного агрессивным, со своей бритой головой и двумя золотыми серьгами-обручами. На съемочной площадке все встретили его с распростертыми объятиями, и это немного смягчило его. Он всегда был немного хрупким и пренебрежительно относился к актерскому мастерству - в отличие от Дзинка, конечно, - но время, проведенное в семье Поттеров , помогло, смею сказать, раскрыть его более чувствительную сторону. Благословите его хлопчатобумажные носки.
- - -
Помимо хардкорного гангстерского рэпа и карповой рыбалки, мы с Крисом были влюблены в автомобили всех форм и размеров. Мы просматривали страницы Auto Trader и пускали слюну при виде потенциальных приобретений. Мы были одержимы BMW, особенно черными. Неважно, что в то время я был слишком молод, чтобы водить машину, - у Криса уже были права, и я унаследовал его бензиновый характер, как и многие другие его увлечения. Поэтому, когда неподалеку появился в продаже черный BMW 328i, а на моем банковском счету оказалось достаточно денег, чтобы купить его для брата, я не сомневался, что это будет хорошим способом применить свои доходы. Мы доехали на такси до дома этого парня и передали ему сумку Tesco, полную использованных купюр. Нет нужды говорить, что он был немного подозрителен. Мы просидели целую вечность, наблюдая, как он отсчитывает деньги, поднося каждую купюру к свету, и при этом старались казаться спокойными, как будто занимались подобными вещами каждый день. Когда парень остался доволен своими деньгами, Крис взял ключи и сел за руль, прижав меня к себе. С величайшей сдержанностью он медленно проехал около 200 ярдов по дороге и завернул за угол, скрывшись из виду предыдущего владельца. Он остановил машину. Включил ручной тормоз. Повернулся, чтобы посмотреть на меня. Его лицо было трудно разобрать. Затем он взял мою голову в свои две руки, поцеловал в лоб и издал вопль безудержного удовольствия. Клянусь, в его глазах стояла слеза. Спасибо!" - повторял он. "Спасибо тебе огромное! Мы оба торжествующе закричали, как будто нам удалось провернуть какое-то великое и сложное ограбление. Мне еще много лет не удавалось сесть за руль автомобиля, но я был так же одержим этим BMW, как и Крис. Колеса. Грохот мотора. Ускорение, от которого пламенеет лицо. По большому счету я ничем не отличался от обычного подростка с обязательным плакатом Ferrari на стене. Разница была лишь в том, что в данном случае у меня были средства, чтобы воплотить свою и Криса мечту в реальность.
- - -
Вы, наверное, уже догадались, что под влиянием самого лучшего/самого плохого в мире сопровождающего я иногда проявлял свои бунтарские наклонности. Крис познакомил меня с марихуаной, запретным плодом, и, конечно же, она упоминалась в каждой рэп-песне, которую я когда-либо слушал. Так что, наверное, не было ничего удивительного в том, что я воспринял его знакомство с дьявольским салатом и увлекся им. Это привело, возможно, к самому глупому моменту моей юности.
Местом действия было заросшее поле за сельской ратушей в Букхэме, графство Суррей, совсем рядом с тем местом, где я жил с мамой. Это было после развода родителей, и я переживал типичный подростковый период. Четверо из нас сидели в кругу на траве. На мне была моя дорогая красная толстовка Wu-Tang, и мы передавали друг другу косяк. Вокруг нас были разбросаны атрибуты: табак, бумажки для скручивания, зажигалка, восьмая часть гашиша. И над нашей маленькой группой витал безошибочный, затхлый запах травы.
Когда косяк был у меня в руке, я поднял голову и увидел менее чем в ста метрах от себя двух полицейских, мужчину и женщину. Они шли в нашу сторону с определенной целью.
Черт.
Один из моих братьев - не буду раскрывать, кто именно, - дал мне совет для подобных случаев. 'Брюв, просто запомни: если это не на тебе, они не могут тебя за это привлечь'. По словам моего адвоката, они должны были доказать, что ты действительно виновен в хранении товара. Если у вас нет гашиша в кармане, сказал он мне, вы в полной безопасности. Когда этот совет зазвучал у меня в ушах, а полиция находилась менее чем в пятидесяти метрах от меня, я встал, сверкая ярко-красным капюшоном, взял в руки атрибутику и попытался затолкать ее вместе с косяком в ближайшую живую изгородь. Я сделал это на виду у полицейских, которые продолжали приближаться, после чего вернулся к своим друзьям и снова сел.
Прибыла полиция. Они смотрели на нас сверху вниз. Мы подняли на них невинные глаза. Вонь от сигарет делала абсолютно очевидным, чем мы занимались.
ЭКСТ. КОММУНАЛЬНОЕ ПОЛЕ ГДЕ-ТО В СУРРЕЕ. ДЕНЬ.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Что вы делаете?
ТОМ
(полный мочи и уксуса)
Ничего.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Да. Мы только что видели, как вы что-то положили в эту изгородь.
ТОМ
Нет, не было.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
(терпеливо)
Да, это так.
ТОМ
Нет, приятель. Это был не я.
Наступает долгое, тягостное молчание. Полицейские, подняв брови, явно не впечатлены этими самоуверенными ребятами и их слабой юридической стратегией. И с каждой секундой наглые ребята выглядят все более неуверенными в себе. Пока в конце концов...
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Ты действительно хочешь пойти по этому пути, сынок?
ТОМ
(распадается, из него вытекают моча и уксус)
Прости. Нет. Слушай, мне очень жаль, ладно? Мне так жаль. Пожалуйста, мне так жаль...
Они заставили меня вернуться к изгороди и забрать товар, среди которого был полувыкуренный, еще тлеющий косяк. Как и следовало ожидать, меня арестовали за гашиш стоимостью около пяти центов. Вряд ли это было преступление века. Полицейские не собирались разгромить крупную международную наркогруппировку. В любое другое время, я думаю, они бы дали нам по костяшкам пальцев и отправили домой. Но женщина-полицейский была стажером, и полицейский показывал ей, как все делать по правилам. И вот меня затащили в кузов полицейского фургона, и за мной захлопнулись двери.
Я был в полном порядке. Но последствия этой последней стычки с законом могли быть гораздо хуже. Я уверен, что "Уорнер Бразерс" имеет определенные полномочия, когда речь заходит о пресечении историй о том, что их актеров застали в компрометирующих позах. Но Драко, арестованного за употребление травки, было бы трудно уломать. Однако, сидя в фургоне, я ничуть не волновался по этому поводу. Я вообще ни о чем не беспокоился, потому что был под кайфом. И тут меня осенило. Как и в тот раз, когда меня задержали в HMV, была одна вещь, которая могла сделать этот печальный эпизод намного хуже. Пожалуйста, подумал я, не звони маме.
Они позвонили моей маме.
Нет ничего хуже, чем видеть разочарование в маминых глазах, особенно когда они полны слез. Мы сидели за столом в маленькой комнате для допросов в полицейском участке. Вошел офицер в форме, устроил мне допрос по всей строгости служебного долга, а затем принялся отчитывать меня за всю мою жизнь. Я уверен, что они просто пытались запугать меня, чтобы я больше так не делал, но, конечно, когда я протрезвел от унижения маминого разочарования, мне пришлось задуматься: а узнали ли они меня? Если да, то они были достаточно профессиональны, чтобы не упоминать об этом. Если нет, то я уже не в первый раз порадовалась, что у меня не такой профиль, как у Дэниела, Эммы и Руперта. Меня отправили обратно домой, снова поджав хвост и чувствуя себя глупо. К счастью, Warner Brothers так и не узнали о моей выходке (или, по крайней мере, не сказали мне, что узнали). Мои дни в роли Драко не закончились.
Глава 23. Манеры Малфоя или Обнимашки от Волди
Я уже познакомил вас со своей маггловской семьей. Но одним из главных преимуществ того, что я Драко, было то, что у меня была вторая семья: моя волшебная, пожирающая смерть семья. По сюжету, конечно, ни одна семья не может быть более токсичной, чем Малфои. Чтобы понять Драко, нужно осознать, что он вырос в семье жестокого отца. У него не было шанса стать кем-то другим, кроме неприятного персонажа, которым он является, потому что он никогда не знал другого. В реальной жизни, вдали от истории и камер, моя семья Малфоев стала почти такой же близкой, как и моя маггловская семья. Не зря я до сих пор называю Джейсона Айзекса, сыгравшего Люциуса, папой.
Когда я впервые встретил Джейсона, я был просто в шоке. Мы с Крисом смотрели его в фильме "Патриот" и наслаждались тем, как дьявольски зол его персонаж. Наша первая сцена была возле "Борджин и Беркс", магазина темных искусств на Диагон-аллее. Это было во время съемок второго фильма, "Тайной комнаты", и я отчетливо помню, как этот милый, обаятельный человек протянул мне руку и представился моим отцом. Конечно же, он был одет как Люциус Малфой. Однако от него не исходило ни капли угрозы Люциуса. Он сразу же взял меня под свое крыло, представив актерам и съемочной группе и заставив чувствовать себя совершенно непринужденно. Он предложил сделать мне чашку чая и проговорить реплики. Он начал рассказывать анекдот, который с самого начала рассмешил окружающих. Пока я грелся в отраженном блеске его рассказа, я услышал слова "Тишина на съемочной площадке!". Я знал, что это значит, но Джейсон продолжал свой рассказ.
"Снимайте! Я вздохнула. Джейсон, похоже, нет.
"И... действие!
В середине удара он повернулся и посмотрел на меня так, будто ненавидел - но в то же время с любовью. Джейсона уже не было. Это был Люциус...
В том, что характер человека меняется так внезапно и так полностью, было что-то дискомфортное. Не было никакой актерской игры, чтобы я мгновенно испугался его. Может, он сделал это специально, а может, и нет. В любом случае, это сработало. Частью костюма Люциуса была черная трость с двумя клыками на конце. Джейсон придумал, что трость должна скрывать его палочку. Когда он впервые обратился с этим предложением к Крису Коламбусу, тот был не в восторге. Но Джейсон настаивал: "Я думаю, это будет очень крутая идея!". На что Коламбус ответил: "Люди, занимающиеся продажей товаров, будут в восторге от тебя..." Клыки на конце трости оказались гораздо острее, чем мы думали. Во время первой сцены он ударил меня ими по руке. Я удержался от слез, сумел проигнорировать физический ущерб и оставался в образе до конца сцены, а Джейсон смотрел на меня как на кусок дерьма. Затем мы услышали слово "Снято!". Люциус Малфой растворился, и Джейсон вернулся, полный извинений и заботы. Его тонкое "Не трогай, Драко!" сменилось трогательным, обеспокоенным "Мой дорогой мальчик, я сделал тебе больно? Ты в порядке? Как будто щелкнули выключателем.
Даже сейчас у меня мурашки по коже, когда я вспоминаю превращения Джейсона. Когда он был Люциусом, я не знала, чего ожидать. Под каким углом он будет бить меня на этот раз? Как он направит свою угрозу? С актерской точки зрения это был подарок. Его игра придала Драко смысл. То, что он так обращался со мной, дало мне лицензию на подобное отношение ко всем остальным, потому что помогло понять, что у истории Драко есть две стороны: он, конечно, был хулиганом, но в душе он был маленьким мальчиком, который до ужаса боялся своего отца.
Я понял, что способность Джейсона щелкать переключателем была уникальной. У многих взрослых актеров, с которыми я работал, были свои маленькие рутины или вокальные упражнения, с помощью которых они выходили из себя и входили в образ, в то время как Джейсон, казалось, мог стать Люциусом по щелчку пальцев. Я никогда не встречал никого, кому было бы так комфортно на съемочной площадке, как ему. Такое ощущение, что он родился на съемочной площадке. Он разговаривает со всеми, включает всех в разговор, вечно находится в центре прекрасно рассказанного анекдота. И когда раздается сигнал "Тихо на площадке!", и все начинают готовиться к дублю, вы можете быть уверены, что Джейсон все еще будет в полном порядке, потому что он знает, что как только он услышит слово "Мотор!", он сможет вернуться в образ, даже не задумываясь. Это впечатляет.
С самого первого дня Джейсон относился ко мне как к одному из своих сверстников, как к равному, как к человеку, с которым ему приятно общаться. (Когда я был младше, он присматривал за мной на съемочной площадке. Когда я повзрослел, он начал интересоваться моей жизнью, моими увлечениями, музыкой, моими привычками хорошими или плохими, а также моей карьерой. Он никогда не осуждал меня. Он был первым взрослым, которого я встретил, кто открыто говорил о взрослении в индустрии - о взлетах, падениях и обо всем, что было между ними. Он давал советы о том, как мне следует строить свою карьеру. Я был хорошим актером, сказал он мне. Я не должен упустить свой шанс. Я был немного ошарашен его поддержкой, но мне было приятно получить такую поддержку, и я был уверен, что на моей стороне человек, который так щедро отдает свое время и энергию. Если в своей карьере я смогу быть хотя бы наполовину таким же внимательным и полезным, как он на съемочной площадке, я буду считать каждый проект хорошо выполненной работой.
Я уже сказала достаточно хороших слов о Джейсоне? Хорошо. Потому что мы выводили друг друга из себя не меньше, чем наслаждались обществом друг друга, и я не могу позволить ему ограничиваться одними похвалами. Он воспитал меня лучше. Джейсон, скажем так, не совсем свободен от традиционных актерских недостатков. В нем никогда не было ничего застенчивого или замкнутого. И, конечно, бывало, что в окружении таких сильных актерских личностей приходилось прилагать немало усилий, чтобы заявить о себе.
Один из таких случаев произошел, когда мы снимали начальную сцену финального фильма, где Волдеморт сидит во главе стола в Малфой-мэноре, его Пожиратели смерти в сборе, а Чарити Бербидж парит в воздухе, собираясь быть убитой. Для меня это была важная сцена. Я был единственным подростком в окружении стольких великих и опытных актеров. Перед началом съемок на площадке побывал ребенок из программы "Загадай желание" со своей семьей, и он с волнением вручил Джейсону свой экземпляр книги для автографа. Джейсон открыл ее в сцене, которую мы снимали, и обнаружил, что Люциус в оригинале может сказать гораздо больше, чем написано в сценарии . Джейсон был не из тех, кто прячет свой свет под бушелью. Он нахмурил брови. "Черт возьми!" - объявил он. Я сказал это в книге! Он отнес детскую копию Дэвиду Йейтсу, режиссеру. "Здесь есть одна строчка!" - объявил он. Думаю, мне будет полезно ее озвучить, а вам?
Дэвид не был уверен, что он шутит. Я до сих пор не знаю, шутит ли он. В любом случае на лице Дэвида появилось выражение бесконечного терпения. Джейсон уже не в первый раз пытался адаптировать сценарий, чтобы дать себе чуть больше экранного времени. Дэвид принял тон великодушной благодарности. Спасибо, Джейсон. Нет, правда, спасибо. Какая прекрасная идея. Но, может быть, мы могли бы сделать все так, как написано в сценарии? И расстроенный Джейсон, прекрасно понимая, что ему только что вежливо отказали, вернул книгу парню, который, должно быть, подумал, что его драгоценный экземпляр только что украли в малфоевской манере.
Шутки в сторону, Джейсон стал для меня примером для подражания. Конечно, я восхищался его актерским мастерством, но я также восхищался его очевидной преданностью своей настоящей семье и был благодарен за дружбу, которую он мне предложил. За годы, прошедшие после окончания "Поттера", я общался с ним чаще, чем с кем-либо другим из участников фильмов. Это моя цель - пойти по его стопам, но не вздумайте сказать ему, что я так сказал.
- - -
Если с Джейсоном я чувствовал себя на съемочной площадке комфортно, то с другим актером все было совсем наоборот. Неважно, со сколькими легендарными актерами я работал, ни у кого не было такого присутствия, как у Ральфа Файнса. Это не значит, что он был так же страшен, как сам Волдеморт - его лицо всегда было покрыто зелеными точками, чтобы специалисты по визуальным эффектам могли убрать его нос (предупреждение о спойлерах: в реальной жизни у него есть нос). И не буду врать, было забавно видеть Волдеморта, сидящего в кресле в своей зеленой мантии, с чашкой чая в одной руке и газетой в другой. Но во время съемок его присутствие было весомым. Он не был похож на нас, детей, управляемых свистком Каррераса. Он не был Джейсоном, с упоением рассказывающим анекдоты. Он не был Робби Колтрейном, который играл в игры и возился, как Хагрид, с детьми. В нем была какая-то инаковость, которая отличала его от всех остальных на съемочной площадке.
Мне довелось испытать на себе идиосинкразию Ральфа, когда мы снимали финальную сцену Битвы за Хогвартс. Мы несколько недель снимали без единой камеры, и все были в полном костюме. Я никогда не находился на одной съемочной площадке так долго. Это была настолько важная сцена, что они хотели снять ее всеми возможными способами, чтобы дать восьми фильмам ту кульминацию, которую они заслуживали. И поэтому было много моментов, которые не попали в готовый фильм, включая момент, когда Драко бросает Гарри свою палочку для финальной дуэли с Волдемортом. Только представьте! Где-то есть рулон пленки, на которой Драко спасает положение, но никто никогда этого не увидит. Для меня же главным моментом была прогулка к Волдеморту по настоянию моего отца. Должно быть, я проделал эту прогулку тридцать или сорок раз. Во многих дублях я делал одно и то же: шел мимо Волдеморта, держась на расстоянии, медленно вышагивая, опустив голову, слегка напуганный. Ральф каждый раз смотрел на меня по-разному. Иногда он улыбался. Иногда нет. Иногда он прерывал свой монолог и говорил мне вернуться назад. Это могло сбить с толку - то ли мы режем, то ли все еще снимаем? Иногда он повторял реплики, произнесенные ранее в одном и том же дубле, но каждый раз совершенно по-другому.
В середине одного из дублей, когда я в тысячный раз подбегала к нему, он чуть приподнял руку. Это было легкое движение, но достаточное, чтобы я остановилась на месте и подумала: неужели он пытается меня обнять? Неуверенная, я попятилась к нему, опустив руки по бокам. Он обхватил меня своими руками и подарил, пожалуй, самое непривлекательное объятие из всех, когда-либо запечатленных на пленке. Даже на съемочной площадке мне было холодно. Объятия Волдеморта были страшными для Драко, и такими же неловкими они были для Тома. Тогда у меня мурашки бегали по коже, а сейчас от этого воспоминания мурашки по коже.
Это был один дубль из пятидесяти. Я понятия не имел, что они собираются его использовать, пока впервые не увидел фильм на премьере в Лондоне. Зрители были совершенно безмолвны. В этом моменте было что-то настолько извращенное, что-то настолько неправильное в том, чтобы наблюдать за извращенным проявлением привязанности Волдеморта, что я чувствовал, как все вокруг неловко затаили дыхание. Это было великолепно! Потом я пошел на премьеру в Америке. Я сидел там и с нетерпением ждал такой же реакции. Я видел, как подхожу к самому злому темному волшебнику всех времен и народов. Я видела, как он неловко обнимает меня. Я сидел в ожидании. Я ждал шокированной тишины. А потом я услышал, как все в зале разразились приступами смеха. Американская аудитория нашла это совершенно уморительным. И по сей день я не знаю, почему. Но мне это нравится!
- - -
Покойная Хелен МакКрори, сыгравшая мою мать, Нарциссу Малфой, присоединилась к нам на шестом фильме. Изначально на сайте обсуждалось, что она будет играть Беллатрису Лестрейндж, но она забеременела и решила отказаться от роли, чтобы сосредоточиться на материнстве. Некоторых это, возможно, пугало - присоединиться к сплоченной группе Малфоев и разных Пожирателей смерти, что противоречило напряжению между Джейсоном и Ральфом на экране. Но у меня ни разу не сложилось впечатления, что она хоть на мгновение почувствовала себя запуганной. Она была слишком крута для этого.
Хелен была невозмутима. Она спокойно сидела, сворачивая сигареты из лакричной бумаги, и никогда не чувствовала необходимости перечить другим или говорить только ради того, чтобы говорить. Она могла выглядеть очень строгой, как будто в любой момент могла повалить вас на пол, но я понял, что в душе она была мягкосердечной. Вскоре я почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы задавать ей самые разные вопросы о жизни, любви и обо всем, что между ними, и она всегда свободно уделяла мне время и давала советы, никогда не разговаривая со мной свысока. Ее подход был совершенно иным, чем у Джейсона или Ральфа. Когда она входила в образ, не было ни внезапного щелчка выключателя, как в случае с Джейсоном, ни долгого драматического молчания, как в случае с Ральфом. Ее переход был едва заметен, но когда она становилась Нарциссой, в глазах было что-то, что говорило вам все, что нужно было знать о ее характере: вы могли видеть холодность Малфоя, но вы также могли видеть и более мягкую сторону ее натуры. Мне было достаточно взглянуть на нее, чтобы понять что-то более глубокое о Драко.
Нам так и не объяснили, почему его так пугает перспектива убить Дамблдора, но вот моя теория. Если бы мы могли видеть только влияние отца Драко, его реакция не имела бы смысла. Но мы также видим влияние его матери, Нарциссы, женщины, которая готова солгать Волдеморту, чтобы спасти своего сына. Именно это влияние придает Драко человечность, и если мне и удалось передать что-то из этого в своей игре в шестом фильме, то отчасти благодаря замечательной игре Хелен. В своей тихой манере она формировала то, что я делал, как никто другой.
В сцене объятий с Волдемортом, когда Драко не уверен, стоит ли покидать учеников Хогвартса и присоединяться к Пожирателям смерти, его внимание привлекает призыв отца. И только нежность матери заставляет его принять решение. Именно способность Хелен передать мягкую сторону личности Нарциссы дала Драко повод уйти. В искусстве, как и в жизни, мне было трудно сказать "нет" моей маме.
Глава 24. Все должно пройти или «Девушка из Большого зала»
Я бы хотела вернуть вас в начало книги. Это последний день съемок моего первого фильма "Заемщики", и я сижу в гримерном кресле, где мне делают оранжевую завивку. Внезапно меня осеняет, что проект закончен. Меня охватывает грусть, и я начинаю плакать. Я виню во всем гримершу, мол, она уколола меня ножницами, но это совсем не так. Правда в том, что я не люблю, когда все заканчивается.
Но все проходит, как сказал бы мой любимый битл.
Последний фильм о Поттере стал грандиозным событием, поскольку снимался сразу в двух картинах, в отличие от обычного шестимесячного перерыва между предыдущими фильмами. Съемки, казалось, длились вечно. Я не присутствовал даже на четверти того времени, которое было у Дэниела, Эммы и Руперта, так что бог знает, как они чувствовали себя в этом марафоне. Однако последние дни наступили гораздо быстрее, чем я надеялся. Мы полжизни думали, что конец уже не за горами, но он быстро подкрался ко всем нам. В то же время чувствовалось общее облегчение, когда в поле зрения появился финишный столб. Но облегчение - не то же самое, что счастье, и когда наступил мой последний съемочный день, я знал, чего от себя ожидать. В конце концов, у меня была форма.
Мой последний день был посвящен съемкам второго плана. Мы снимали, как Драко выходит из битвы, спешит по мосту, усыпанному обломками, останавливается на мгновение, поворачивается, немного думает и идет дальше. Это была одна из многих сцен, которые не вошли в фильм. Когда пришло время заканчивать работу, я приложил максимум усилий, чтобы сдержать свои эмоции. Я быстро пожал руку членам съемочной группы и пробормотал несколько отрывистых британских прощаний. Затем я ушел.
Как только я оказалась в машине, я начала рыдать. Слезы не останавливались, но я изо всех сил старалась скрыть их от Джимми, моего водителя. В этот раз мне не на кого было их свалить, поэтому я просто позволила им прийти. Когда люди спрашивают меня об этом моменте, они ожидают услышать о нежных прощаниях с Дэниелом, Эммой, Рупертом и остальными актерами. Но никого из них не было в мой последний день, и в любом случае, некоторые из моих самых близких друзей были частью операторского отдела, команды спецэффектов или команды по прическам и гриму. Они были огромной частью моей жизни на протяжении столь долгого времени, и мне было так же грустно расставаться с ними, как и с актерами. Это была меланхоличная мысль - знать, что со многими из этих людей я не буду видеться так регулярно или даже никогда больше, не по своей воле, а потому что жизнь идет вперед.
- - -
У меня был и другой актерский опыт, помимо "Поттера". Между пятым и шестым фильмами я принял участие в постановке под названием "Исчезнувшая". Это был малобюджетный фильм, в котором также снималась партнерша Руперта Гринта - Джорджина, а съемки проходили в основном в подземных пещерах под Лондоном. С точки зрения впечатлений он не мог быть более непохожим на мир волшебников. С актерской точки зрения это был еще больший вызов. Очень многое в "Поттере" зависело от костюмов и декораций. Если ты приходил и выглядел соответствующе, то это была уже половина работы. Здесь же мне пришлось немного углубиться в образ парня, у которого похитили брата друга и которому в итоге сломал шею священник-маньяк (моей маме это понравилось примерно так же, как жуткий резиновый Том). И это отличалось по масштабу. Я привык тратить четыре часа на блокировку сцены, окруженный огромной съемочной группой и всеми атрибутами высокобюджетного фильма. Теперь же я оказался на площадке муниципального района Элефант и Касл посреди ночи, с человеком не намного старше меня, держащим камеру, без времени на репетиции, потому что мы неизбежно отставали от графика с момента появления на площадке. Впервые я оказался рядом с актерами, окончившими театральную школу, а не с большими звездами, в более импровизационной обстановке. В "Поттере" сценарий был настолько жестко контролируемым, что практически не оставалось места для импровизации, как бы ни старался Джейсон Айзекс всунуть лишнюю реплику. Я узнал, что в других проектах диалоги и развитие персонажей обсуждались в гораздо более тесном сотрудничестве. Это была огромная кривая обучения для меня.
Впервые мне разрешили самой добираться до школы. Мне пришлось добираться туда самостоятельно и разбираться во всем самому. Так что, хотя "Исчезнувшая", несомненно, сыграла важную роль в расширении моих актерских горизонтов, в некотором смысле она была гораздо важнее для моего развития как нормального человека.
Мне всегда казалось, что лучше слиться с толпой, чем быть узнанным. В этом отношении мне повезло. Мне удалось избежать того, чтобы сделал Гарри Поттера самой заметной частью моей жизни. Многие занятия были для меня важнее: рыбалка, музыка, машины, общение с друзьями. Поттер был на четыре или пять мест ниже в списке. Думаю, Дэниелу, Эмме и Руперту было гораздо сложнее. Для них Поттер был главной темой их жизни, в то время как для меня участие в фильмах о Поттере было просто еще одним занятием.
Возможно, в это трудно поверить, но это правда. На самом деле, как ни странно, внимание, которое я привлекаю к себе благодаря своему участию в "Поттере", возросло почти до неузнаваемости с тех пор, как закончились фильмы. Тогда я мог спокойно идти по улице, даже со светлыми волосами, и меня не узнавали, не выкрикивали мое имя. Теперь это стало сложнее. С каждым годом Поттер становится все популярнее. Мне трудно объяснить, почему так происходит. В конце концов, я думаю, что это должно быть из-за гениальности оригинальных историй. В отличие от многих детских сказок, написанных примерно в то же время, книги и фильмы о Гарри Поттере передаются из поколения в поколение. Они являются одной из немногих культурных вех, связывающих тринадцатилетних и тридцатилетних. Это означает, что возник эффект снежного кома, когда все больше и больше людей оказываются втянутыми в мир волшебников. Если бы мне сказали, когда мы снимали фильмы, что в ближайшие годы появится тематический парк Гарри Поттера и что я буду перерезать красную ленточку на нашей собственной части Universal Studios, я бы рассмеялся вам в лицо.
Поэтому, несмотря на неизбежную грусть, когда финальный фильм подошел к концу, я смогла насладиться облегчением. Я могла наслаждаться тем, что мне не нужно сидеть в кресле гримера с волосами в фольге каждую неделю. Я могла вернуться к сосредоточенности на обычной части своей жизни. Несмотря на то, что я получал поддержку от таких актеров, как Майкл Гэмбон, Алан Рикман и Джейсон Айзекс, я не был особенно сосредоточен на развитии своей актерской карьеры. Я не жаждал великой славы или оглушительного успеха. Я вообще не видел в этом смысла. Мне было двадцать два года, и я был счастлив в своей маггловской жизни. Я был счастлив вернуться на городскую улицу, к своим друзьям, собаке и девушке.
- - -
Впервые я заметил ее, когда мне было семнадцать, примерно во время съемок четвертого фильма, в Большом зале. Там было более сотни статистов, которых мы регулярно видели на съемочной площадке, и в этот день она была одной из них: гриффиндоркой, как ни прискорбно это признавать. Существовало правило, что если ты студентка, то в Большом зале тебе не разрешалось краситься. Это правило она не соблюдала. Она была примерно одного со мной возраста, с сияющей загорелой кожей и длинными иссиня-черными ресницами. Она выглядела просто великолепно. Я знаю, что это была не единственная голова, которую она повернула.
Позже я узнал, что она была помощником координатора каскадеров. Она выделялась по многим причинам, но в основном тем, что была такой крошечной в окружении этих коренастых, грузных каскадеров. Однажды я был в кабинете второго помощника режиссера. Там была великолепная девушка из Большого зала с листом вызовов, которая помогала составлять расписание каскадеров на день, и мы разговорились. Я спросил ее, не хочет ли она выпить чашку чая и выкурить сигарету, и она ответила: "Конечно, почему бы и нет?" Я заварил нам по паре кружек, и мы спустились вниз, чтобы побродить у двери 5 с нашими напитками и моей пачкой Benson and Hedges Gold. В те дни я слишком много курил, больше из-за того, что нужно было чем-то занять руки, чем из-за чего-то другого. Я предложил ей сигарету, не зная в то время, что она не курит. Она взяла одну. Ее глаза слегка косили, когда она смотрела на сигарету, и, по-моему, ей удалось сделать две затяжки, прежде чем она сильно закашлялась.
Вы ведь не курите, правда? сказал я.
Да, - сказала она. Просто... они для меня немного тяжеловаты".
Мы продолжали болтать, а в это время из пятой двери входили и выходили члены съемочной группы. Там было очень оживленно. К нам подошел один из парней из отдела реквизита. Я хорошо его знал, и мы часто общались, но я мучительно забыл его имя, а спрашивать было уже поздно. Все в порядке, Том?" - весело спросил он.
Привет, приятель, - ответил я. Я одарил его своей самой победной улыбкой, и мы разговорились. Когда он скрылся в пятой двери, я повернулся к ней и решил признаться. "Боже мой, не могу в это поверить! сказал я.
"Что?
Мы работаем вместе уже много лет, я знаю его в лицо, мы болтаем о его семье... но я даже не знаю его имени!
Она не улыбнулась. Она почти не отреагировала. Она просто окинула меня холодным взглядом и сказала: "Ты ведь тоже не знаешь, как меня зовут?
Паника. Она была права. Я застыл на мгновение. Затем я сделал то самое щелканье пальцами, которое делают, когда притворяются, что что-то находится на кончике языка. Она позволила мне поерзать мгновение - больше, чем мгновение, - а потом избавила меня от страданий. Я Джейд, - сказала она.
- - -
Такова была Джейд в двух словах. Острая, быстро соображающая и прямолинейная. Она была человеком, который сразу же отсекал всякую ерунду. Мы очень быстро сблизились. Джейд была вздорной. Ей приходилось держать себя в руках с мальчиками-каскадерами, которые, не хочу слишком обобщать, были самыми большими стариками на съемочной площадке. Она пробиралась в мой трейлер, когда у нее было свободное время, чтобы выпить чашку чая, и однажды ей пришлось терпеть, когда все каскадеры врывались ко мне и притворялись, что избивают меня и разгромят все вокруг, только чтобы смутить ее. Я сам чуть не удивился, когда однажды спросил ее: "Мы парень и девушка?". Она улыбнулась мне. Я улыбнулся в ответ, еще шире.
На наше первое настоящее свидание мы отправились в Лондонский зоопарк. Я приехал к ее родителям на новом блестящем красном BMW M6. У ее отца, которого я в итоге стал ласково называть Стиви Джи, была такая же машина, но в несколько более скромном исполнении. Выглядела она так же, но под капотом было не так уж много. Моя была куда более яркой. Отец Джейд открыл дверь и увидел парня с белокурыми волосами и машиной, слишком мощной для девятнадцатилетнего, готового взять свою единственную дочь на день в Лондон. Он был бы вполне вправе устроить мне строгий перекрестный допрос или, по крайней мере, подозрительно прищурить глаза. Но, как я вскоре узнала, он был слишком добросердечен для этого, и, приняв мою подростковую вспыльчивость, отнесся к ней сдержанно. Любой другой человек в то время подумал бы, что я выгляжу полным придурком. Оглядываясь назад, даже я думаю, что, наверное, выглядела как настоящая дурочка. Мы с Джейд впервые взялись за руки в Лондонском зоопарке и выкурили пару более терпимых ментоловых сигарет, и, несмотря на то что мои светящиеся волосы были как у Драко, никто нас не остановил и даже, кажется, не заметил. Или, что более вероятно, мы просто никого не замечали.
Дальше все пошло быстро. Через несколько месяцев я повез ее в Венецию на ее девятнадцатый день рождения (чудом Стиви Джи одобрила эту идею). Плохое решение, Том. Разумнее было бы начать снизу и продвигаться вверх. После того как вы забронировали номер в смехотворно шикарном отеле в самом романтичном городе мира, не остается места для совершенствования. Но, видимо, я пытался произвести на нее впечатление. Мы отправились в Harry's Bar, один из самых шикарных ресторанов в мире, двое детей в окружении богатых взрослых. После одного "Беллини" официанту пришлось вежливо попросить меня говорить потише. Нам было очень весело.
Спустя годы, когда Гарри Поттер закончился, и я выплакала все свои слезы, мы снова отправились в отпуск в Италию, чтобы отметить время, проведенное за фильмами. Я сбрила свои светлые волосы, и мы вместе тихо праздновали окончание марафона "Поттера". У меня не было никаких реальных планов на будущее. И уж точно я не рассчитывал в ближайшее время вернуться на съемочную площадку. Поэтому, когда мой агент позвонил мне в Италию и сообщил, что мне предложили роль в крупном фильме, я был ошарашен. Фильм назывался "Восстание планеты обезьян", и это означало, что на следующей неделе нужно было сесть в самолет и лететь в Ванкувер.
И по сей день я не знаю, как и почему они выбрали именно меня из множества людей, которые могли бы сыграть эту роль. Даже в то время я прекрасно понимал, что моя десятилетняя работа над "Гарри Поттером" во многом обусловлена тем, что я пришел на прослушивание, когда мне было двенадцать лет. Если бы я этого не сделал, роль с таким же успехом исполнил бы другой человек. Но все было иначе. Масштабный голливудский фильм с Джеймсом Франко и Энди Серкисом в главных ролях, с бюджетом в сотни миллионов долларов, для которого создатели могли выбрать любого актера в мире. И они выбрали меня, даже не пригласив на пробы? Это озадачивало, но я не мог не находить это очень крутым. Это был момент, когда я впервые задумался о своем актерском будущем, и оно выглядело довольно радужно.
Восстание планеты обезьян" стало первым проектом, в котором я участвовал и который привел в восторг моего отца. Он был поклонником оригинального фильма с Чарлтоном Хестоном, который я никогда не видел. Тогда я даже не знал, что одна из моих реплик была печально известна: "Убери от меня свои вонючие лапы, проклятая грязная обезьяна!". Все, что я знал, это то, что это было похоже на совершенно новое приключение, и я с благодарностью принял предложение.
Конечно, "Гарри Поттер" был значительным по меркам кинопроизводства, но все же было что-то скромное и британское в старой захудалой Leavesden Studios, в том, чтобы глотнуть свежего воздуха за дверью 5. В крупном голливудском фильме все больше и лучше. Взять, к примеру, кейтеринг. На съемочной площадке в Ванкувере меня спросили, не хочу ли я чего-нибудь "вкусненького".
"Что это? сказал я.
"Услуги ремесленников", - сказали они.
Что это? повторил я.
Меня подвели к огромному фургону с едой, который подавал мне все, что я захочу и когда захочу. Печенье, тосты, чипсы, да что угодно. Хотите мороженое в два часа ночи? Нет проблем. Какой вкус? Вспомните, как мой двойник Маколей Калкин заказывал еду в номер в фильме "Один дома 2".
И это, похоже, будет моей жизнью. Жизнь с бесплатным мороженым по утрам. Жизнь, в которой, лишь формально позвонив по телефону своему агенту, я буду носиться от одной крупной съемочной площадки к другой. Я подумал: "Вот оно. Вот каким будет будущее.
Оказалось, что я ошибался.
Глава 25. За палочкой или Одиночество в стране Ла-Ла
Фильм "Восстание планеты обезьян" был единственным в своем роде. Впервые мне предложили главную роль без прослушивания, и такое не повторится еще долгое время. Счастливый случай, который не должен был повториться в ближайшее время.
Если бы я был предоставлен самому себе, это вполне мог бы быть мой последний фильм. Мне не хватало стремления заявить о себе и реализовать тот потенциал, который, по мнению Джейсона и других, я продемонстрировал к концу проекта "Поттер". Я даже начал задумываться, не лучше ли мне бросить актерство и стать профессиональным рыболовом. У Джейд, к счастью, были другие идеи на мой счет. Если бы не ее поддержка, сейчас у меня не было бы карьеры. Когда стало ясно, что мне придется снова окунуться в мир прослушиваний, мы установили мобильную камеру (это было еще до появления iPhone), и где бы мы ни были, она читала вместе со мной - это очень важно, потому что без того, чтобы было с кем читать, ты бьешься теннисным мячом о стену. По ее инициативе мы записали бесчисленное количество самопальных кассет, на которые попадали примерно один раз из ста. Тем временем старый школьный друг умудрился достать мне роль в мини-сериале, снимавшемся в Кейптауне, под названием "Лабиринт" - историческом фэнтези с Джоном Хертом и Себастьяном Стэном.
Мне досталась роль виконта Тренкавеля. Этот персонаж не мог быть более непохожим на Драко Малфоя. Он требовал парика в стиле Храброго Сердца (к счастью, я не был чужд странным прическам), костюма из цепной брони и, как часть представления, торжественного входа в свой замок, чтобы произнести героическую речь перед огромной толпой. На самом деле, в этом фильме было две героические речи, и перспектива обеих приводила меня в ужас. Я так хорошо знал Драко. Если я попадал в какую-нибудь ситуацию, я знал, как он отреагирует. Создавать что-то с нуля, не встречаясь заранее ни с кем из актеров и съемочной группы, было очень страшно. И хотя я привык к постановкам определенного масштаба, я больше не находился в своей зоне комфорта студии Leavesden, своего трейлера и двери 5. Когда я появился на съемочной площадке, то хорошенько поговорил сам с собой. У тебя все получится, Том. Просто расслабься. В то утро я впервые встретился с режиссером на съемочной площадке, а через пару часов уже пробирался сквозь толпу закованных в цепи артистов второго плана, готовый произнести свой первый монолог.
Вот что касается фоновых художников: некоторые из них увлекаются этим, а некоторые - нет. Одни сохраняют концентрацию, другие пытаются скрыть скуку. Поэтому, когда я стоял перед ними на первом дубле, готовый сказать свое слово и слегка оступившийся, я увидел, что на меня смотрит море сосредоточенных лиц, кроме одного. Это лицо выделялось: подросток, моложе остальных, с выражением лица, которое напомнило мне самого себя в те времена. Он смотрел на меня с полным, как у Драко, презрением, как сделал бы я. Я почти слышал его мысли: Да ну? Мэтти в своем маленьком парике собирается подняться туда и пропеть кучу "те" и "тыс"? Вот болван!
Он не знал об этом, но он уловил все мои чувства неуверенности. Поэтому я принял решение прямо на месте: Я собираюсь произнести свой монолог прямо перед ним. Вместо того чтобы обводить взглядом толпу, я сосредоточилась на нем. И я собирался взять листок из книги Ральфа Файнса и позволить молчанию говорить за меня. Я уставилась на него. Я позволила нарастать неловкости. Я видела, как он смотрит слева направо, явно задаваясь вопросом: смотрит ли он на меня? Постепенно я почувствовал, что он, да и остальные актеры, воспринимают меня всерьез. И вот, черпая уверенность из этого момента, я произнес свою воодушевляющую речь так, как умел. Хорошо это было или нет, могут сказать другие люди, но, оглядываясь назад, я благодарю этого самоуверенного молодого статиста. Он дал мне ракетное топливо, в котором я нуждался, и толчок к тому, чтобы воплотить в жизнь уроки, которые я усвоил за годы работы со многими актерами старшего поколения о том, как удержать чье-то внимание.
Мой второй зажигательный монолог был чуть менее удачным. Прежде чем предложить мне роль, продюсер проделал стандартную процедуру - уточнил со мной по телефону все детали. Вы свободны в эти дни? Актуален ли ваш паспорт? Есть ли у вас водительские права? Становясь актером, понимаешь, что правильный ответ на все эти предсъемочные вопросы - да. Вы можете говорить на суахили? Бегло! Умеете ли вы говорить с французским акцентом? Mais oui, monsieur! Поэтому, когда продюсер спросил, умею ли я ездить на лошади, я, естественно, дал ответ, который они хотели услышать. Приятель, я практически родился в седле!
Это не было полной ложью. Когда я рос, наш сосед держал лошадей, и в детстве меня иногда беззаботно возили верхом. Но на самом деле я очень боялся лошадей, и те детские прогулки сильно отличались от того, что ожидало меня в этот раз. Мне предстояло проскакать вдоль шеренги из ста рыцарей в кольчугах и с мечами и щитами, а затем произнести героическую речь. В кульминационный момент речи я должен был упереться пятками в бока жеребца и галопом умчаться, ведя свою армию в бой.
У лошади были другие идеи. На первом дубле, когда я подошел к решающему моменту, выкрикивая свой боевой клич, подняв меч, собираясь вести свою могучую армию к славе, я героически подтолкнул его пятками. Запасные ревели, готовые следовать за своим бесстрашным вождем на смерть или славу. Лошадь, однако, нашла мою речь менее вдохновляющей. Он проявил примерно такой же интерес к галопу в бой, какой проявил тот подросток-экстрасенс в мой первый съемочный день. Поэтому мы попробовали еще раз. "За честь! За семью! За свободу! Ради всего святого... лошадь едва могла заставить себя идти рысью. Я видел, как режиссер и продюсер за монитором качали головами. Это явно выглядело нелепо. Нам нужно было решение.
Тренер лошадей на съемочной площадке был миниатюрной женщиной, а на моем персонаже был огромный плащ, похожий на плащ Снейпа. Тренер сидела позади меня на лошади, прикрытая моим диковинным выпуклым плащом, и держалась за мою талию. Лошадь относилась к ней с большим уважением, чем ко мне. Когда настал момент, она легонько подтолкнула животное в бока, и мой могучий скакун яростно рванул вперед. Это было совершенно ужасно. Я отчаянно вцепился в поводья и, широко раскрыв глаза и побелев лицом, сделал все возможное, чтобы не упасть, пока он галопом несется в бой. Когда я увидел, как это было воспроизведено, мое выражение лица выражало крайний ужас. Я не удивился, когда этот момент не попал в окончательный вариант.
Это был не последний мой неудачный момент с лошадью. В 2016 году Кевин Рейнольдс, который до этого снял "Робин Гуд: Принц воров" и был одним из моих любимых режиссеров, предложил мне принять участие в его библейской драме "Воскресший". Мне предстояло сыграть римского солдата вместе с Джозефом Файнсом, братом Ральфа, который взял меня под свое крыло. В одной из ранних ключевых сцен мы ехали на лошадях через огромную толпу статистов, которые забрасывали нас камнями из папье-маше, на распятие. Здесь персонаж Джозефа должен был беседовать с Иисусом, а я тихо сидел на лошади в сторонке.
Лошади уже несколько часов репетировали эту сцену без нас. Но они не знали, что скалы сделаны из папье-маше, и по понятным причинам вели себя настороженно. А вот моя лошадь точно знала, что доска на ее спине - я - не жокей. Пока Джозеф Файнс исполнял свой фантастический номер, мой конь отказывался стоять на месте. Он поворачивался то в одну, то в другую сторону, то в толпу, то из нее. Я был совершенно не в состоянии управлять этой чертовой штукой. Я услышал крик Кевина: "Снято! Что, черт возьми, происходит?" Я слабо извинился, и в конце концов нам пришлось нарядить одного из тренеров в одежду римского солдата, чтобы он мог удерживать лошадь на месте, пока я буду сидеть в седле.
Это был последний раз, когда я пытался оседлать лошадь на камеру.
- - -
В детстве я прошел сотню прослушиваний для разных проектов, прежде чем появился Поттер. Тогда я уже привык к тому, что мне отказывали. Теперь мне предстояло привыкнуть к этому снова. Я стал ходить на прослушивания каждые две недели, и почти так же часто мне отказывали . Я, конечно, понимал, что некоторые люди удивлены тем, что мне приходится проходить прослушивание, но, по правде говоря, мне и в голову не приходило, что мне что-то предложат. У меня ведь не было разнообразного шоу-ролика. Сейчас, когда я столкнулся с перспективой развития актерской карьеры, мне казалось безумием, что мне должны были вручить "Восстание планеты обезьян", не проверив мой американский акцент. Мне казалось более нормальным оказаться на острие жизни актера-работодателя.
Опять же, если бы все зависело от меня, я мог бы так и остаться в этом состоянии неопределенности. Но Джейд была движущей силой, и Алан Рэдклифф дал мне хороший совет: найди себе хорошего агента, отправляйся в Лос-Анджелес и введи себя в как можно большее количество комнат. И я так и сделал.
Кто-то однажды сказал, что в Нью-Йорке в четыре раза больше работы для актера, чем в Лондоне, а в Лос-Анджелесе - в четыре раза больше, чем в Нью-Йорке. Если посчитать, то становится понятно, почему так много тысяч актеров со всего мира попадают в Голливуд. Это город противоречий: полный успехов и неудач, богатства и бедности - он захватывает и пугает в равной степени. В те ранние дни я увидел все стороны Лос-Анджелеса. Я поселялся в неприметном голливудском отеле на пару недель за раз, старался читать по три сценария в день и общался как можно с большим количеством игроков.
Некоторые двери были открыты для меня. Одно лос-анджелесское агентство приняло меня в качестве своего клиента. Они пригласили меня на обед в отель Beverly Wilshire и с большой гордостью сообщили, что именно здесь снимался фильм "Красотка". Я вежливо кивнул, но не сказал им, что никогда не видел "Красотку". Я чувствовал себя не в своей тарелке: парень из Суррея, которого угощают ужином в одном из самых эксклюзивных и модных мест Голливуда . Между нами говоря, я бы предпочел коробку куриных наггетсов. Вернувшись в офис, я оказался перед шестью людьми, которые смотрели на меня с нетерпением и энтузиазмом в глазах, говоря мне, что я стану большой звездой и они точно знают, как мне этого добиться. Каждые пару минут в зал входило новое лицо, пожимало мне руку и говорило, что является моим большим поклонником и как здорово, что я могу стать частью их команды. Я подумал: "Здорово! Немного странно, но я смогу к этому привыкнуть.
В другие двери было сложнее проникнуть. Мое первое прослушивание в Лос-Анджелесе было на роль учителя в телевизионном пилоте. Тогда я этого не понимал, но в Голливуде снимают тысячи телевизионных пилотов для различных сериалов, большинство из которых в итоге так и не заказывают. Это одноразовые салфетки киноиндустрии. Я этого не понимал. Для меня все потенциально было очередным "Гарри Поттером". Поэтому, когда я явился на студию на пробы, я был не готов к тому, что меня ожидало. Неважно, что за стойкой охраны висел огромный плакат с Гарри Поттером, мне все равно было сложно объяснить, кто я, зачем я здесь и как получить доступ в студию. Когда я добрался до комнаты для прослушивания, стало ясно, что я один из бесчисленных претендентов. Мне дали место, чтобы сесть с дюжиной других людей, и я ждал, пока три или четыре человека пройдут прослушивание до меня. Я мог слышать все, что происходило в комнате для прослушивания, что не является нормой в Великобритании, и это не помогало моим нервам. Моя очередь подошла. Я вошла в комнату для прослушивания и увидела шесть человек, которые сидели в очереди и выглядели скучающими и не впечатленными. Если они и узнали меня, то никак этого не показали. Я одарил их своей самой яркой улыбкой и сказал: "Привет! Я Том из Англии!".
Они ничего не сказали. Я пошел дальше, пожимая всем руки, но когда я дошел до третьего или четвертого номера, я начал подозревать, что это действительно не момент трясущихся рук. Один из них подтвердил мои подозрения, сказав: "Не могли бы вы просто пойти, встать на X и сказать свои реплики?".
Оглянувшись через плечо, я увидел на полу крестик из клейкой ленты. 'Right,' I said. "Извините". И занял свое место. Пока я стоял там, они, казалось, не замечали, что я нахожусь в комнате. Реальность ситуации затрещала в моей голове. Они сидели здесь уже несколько часов. Они слышали эту сцену во всех возможных вариантах. Это был неважный персонаж, и они либо не знали, либо им было все равно, в чем я снимался до этого. Напротив, им не терпелось поскорее от меня избавиться.
По мере того как падали эти копейки, мои нервы зашкаливали. Роль, на которую я прослушивался, была с нервным характером, но не уверен, что это помогло. Я неуклюже произносил свои реплики с крайне непонятным американским акцентом - одна реплика из Техаса, другая из Нового Орлеана, третья из Бруклина - периодически повторяясь, чтобы убедиться, что я правильно произношу слова. Я кривлялся, а они кривились еще больше. На полпути трое из них заговорили по телефону. Плохой знак.
Это было мое первое неудачное прослушивание в Лос-Анджелесе. И не последнее (еще раз извините, сэр Энтони...). Хотелось бы сказать, что дальше будет легче. По правде говоря, нет. Но у меня появилась странная зависимость от процесса. Перед каждым прослушиванием я стоял за дверью комнаты, а мой нервный мозг пытался перечислить все причины, по которым мне действительно не нужно было там находиться, почему я должен был просто уйти. Но после этого облегчение от того, что я это сделала, было ни с чем не сравнимо. Каким бы хорошим или плохим ни было прослушивание , экстатический выброс адреналина давал мне уникальный кайф. Может быть, я и вернулся на первую ступеньку актерского пути, но я получал от этого удовольствие.
Лос-Анджелес может быть одиноким местом, особенно поначалу. Мало что может быть более запутанным, чем оказаться в этом сумасшедшем городе в одиночестве, пытаясь разобраться во всем. Однако каждый раз, когда я возвращался, я обнаруживал, что знаю все больше людей. Чем больше людей я знал, тем дружелюбнее становилось место. А чем дружелюбнее оно становилось, тем больше меня прельщали погода, жизнерадостные настроения и качество жизни. Несмотря на свои причуды, а может, и благодаря им, Лос-Анджелес начал звать меня. Мы с Джейд прожили там несколько коротких периодов, и когда появилась возможность пройти прослушивание для нового телесериала, созданного Стивеном Бочко и снимавшегося в Лос-Анджелесе, под названием "Убийство в первом", я согласился. Мы сделали бесчисленное количество самозаписей в гостиной родителей Джейд в Лондоне (спасибо, Стиви Джи), и я прошел бесконечное количество раундов, чтобы получить роль. В конце концов, мне сказали, что я ее получил, и мы с Джейд и моей собакой Тимбером переехали в Лос-Анджелес.
И жизнь была хороша. Все было больше, ярче и лучше. Мы нашли крошечное деревянное бунгало в Западном Голливуде, выкрашенное в белый цвет, с небольшим садом и забором. Постепенно, когда моя работа начала набирать обороты, мучительное одиночество в Лос-Анджелесе отступило, и стали проявляться удовольствия от того, что в этом городе человек находится на виду. В Англии никому не было дела до того, что ты знаменит. А если и заботились, то обычно показывали пальцем и бормотали что-то своему другу, а в лучшем случае подходили и спрашивали: "Эре, ты тот самый волшебник-чудак? Ну, тот, из той штуки?". Чаще всего это сопровождалось язвительным комментарием. В Лос-Анджелесе, когда мое лицо и имя стали более известными, первоначальная крутизна улетучилась, и вдруг стало казаться, что почти всем небезразлично, что я знаменит, и это, как никогда, тешило мое самолюбие. Восторженные незнакомцы утверждали, что любят мою работу. Мою работу? Насколько я мог судить, я никогда в жизни не работал по-настоящему, разве что на рыбацкой стоянке в Суррее. Но кто я такой, чтобы спорить, особенно когда люди стали относиться ко мне как к настоящей кинозвезде? Я никогда не испытывал такого раньше. В детстве меня, к счастью, крепко держали на своем месте три старших брата. В школе и за ее пределами мне никогда не позволяли чувствовать себя не таким, как все. Теперь же в Лос-Анджелесе все стали относиться ко мне как к человеку, которым я не был.
Все началось с одежды. Люди дарили мне дизайнерскую одежду. Просто так? Просто так. Потрясающе. Потом перешли к машинам. Я познакомился с человеком, который присматривал за VIP-парком BMW. Никогда в жизни я не считал себя VIP-персоной, что бы это ни значило. И вдруг я им стал, и они одалживали мне разные машины, когда я этого хотел. Мы приезжали в клуб с очередью людей на улице, потому что это было место, где нас должны были увидеть, и тут же красная бархатная веревка поднималась, и нас вводили внутрь, не заставляя ждать, потому что именно так и происходит, когда ты "кинозвезда". Мой мир превратился в мир сумасшедших возможностей, продуманных ночных тусовок и - по-другому не скажешь - крутого бесплатного дерьма. Я наслаждался этим. Джейд наслаждалась.
Кто бы отказался?
- - -
Если вы достаточно раз скажете человеку, что он замечательный, он начнет в это верить. Если вы достаточно много раз вдыхаете дым в чью-то задницу, рано или поздно он начнет вдыхать его. Это почти неизбежно. Я появлялся возле нового модного ресторана в ярко-оранжевом "Ламборджини", который мне подарили на неделю, и официанты спешили проводить меня к эксклюзивному столику, который я успел забронировать в последний момент только благодаря своему имени, а папарацци фотографировали мой невероятно тонкий вход. Прежний Том сразу же кинулся бы к брату, чтобы рассказать ему, как это было неумно. Он бы постоянно корил себя, потому что это было безумием! Новый Том так не поступал. Новый Том притворялся, что все нормально. Конечно, ты заказал мне столик в этом эксклюзивном ресторане с очередью длиной с мост Золотые Ворота. Конечно, спас.
Я вел себя так, как со мной обращались. Какое-то время это было очень весело. Но только на время. Вскоре блеск начал тускнеть.
Я никогда не знала, что хочу такой жизни. Со временем мне открылась неприятная истина: Я не хотела этого. Возможно, это звучит неблагородно. Я так не считаю. Мне повезло, и я была в привилегированном положении. Но в той жизни, которую я вела, было что-то неистинное. Я поняла, что чаще всего мне не хочется идти на эту премьеру, в этот шикарный ресторан или на тот карибский остров, который мы наметили для следующего отпуска. Я скучала по своей прежней жизни. Я скучала по рыбалке на озере с Крисом. Я скучал по просмотру "Бивиса и Батт-Хеда" с Эшем. Я скучал по музыке с Джинком. Я скучал по хитроумному курению косяка с друзьями на скамейке в парке. Я скучал по тем дням, когда свободное время можно было потратить на рэп, а не на то, чтобы пропиариться на знаменитостях. Мне не хватало обычного разговора с настоящим человеком, который не знал, кто я такой, и ему было все равно. Я скучал по своей маме.
Мне следовало обратить внимание на эти чувства и что-то изменить. Я должен был высказать свои опасения, если не кому-то другому, то хотя бы самому себе. В конце концов, все зависело от меня. Но происходило нечто странное. Помещенная в среду, где люди отчаянно старались сделать все за меня, я начала терять способность делать и думать самостоятельно. Позволив моей новоиспеченной команде из Лос-Анджелеса поощрять мою актерскую карьеру и знакомить меня с новым голливудским стилем жизни, я почувствовал, что сделал еще один шаг вперед и передал на аутсорсинг свою способность принимать какие-либо решения или иметь собственное мнение. Если люди достаточно часто напоминают вам, как вам повезло и что определенный образ жизни - это круто, вы начинаете верить в это, даже если в глубине души этого не чувствуете. Внезапно ваши критические способности превращаются в желе, и вы перестаете быть самим собой. Постепенно я перестал быть самим собой.
Чем больше я погружался в дым и зеркала Голливуда, тем меньше у меня оставалось шансов встретить людей, которые не знали, кто я такой, и, более того, им было все равно. Ежедневно я обнаруживал, что все меньше общаюсь с людьми по-настоящему. Всегда казалось, что в этом есть какой-то подтекст. Подтекст. Повестка дня. Я не был самим собой. Сколько я себя помню, я подражал шутовскому самобичеванию своего отца. Это чувство юмора было для меня второй натурой, неотъемлемой частью моей сущности. Но в компании, которую я составлял в Лос-Анджелесе, оно не проявлялось. Все воспринимали себя слишком серьезно. Все воспринимали меня слишком серьезно.
И, возможно, под поверхностью скрывались другие проблемы. Моей семье не чужды проблемы с психическим здоровьем. Эш был госпитализирован в детстве, Джинкс - во взрослом возрасте. Предрасположенность к подобным проблемам была у меня в крови. Мне легко нарисовать портрет молодого человека, развращенного Голливудом, но, возможно, дело было не только в этом. Несомненно, в Лос-Анджелесе я чувствовал себя по-особому одиноким и отрешенным от самого себя: чувства, которые, несомненно, могут вызвать трудности с психическим здоровьем у любого человека. Возможно, эти трудности легче замаскировать, когда вы сидите за бархатными канатами или за рулем блестящего оранжевого Lamborghini.
Я жаждала сбежать от той версии себя, в которую превращалась. Я жаждал человеческого общения с людьми, которым не было никакого дела до образа жизни на красной дорожке. Я жаждала прежней себя. Я жаждал подлинности.
Я нашел его в баре под названием Barney's Beanery.
Глава 26. Баллада о пивной Барни или Если бы я был богатым человеком
Позвольте мне рассказать вам о Barney's Beanery.
В Лос-Анджелесе нет ничего старого, но если говорить о пабах, то Barney's - один из самых старых. Это дайв-бар, на стенах которого видны боевые шрамы последних шестидесяти лет. На месте, где раньше сидел Джим Моррисон из группы Doors, есть мемориальная доска, а стены увешаны памятными вещами всех десятилетий, начиная с шестидесятых. Эти памятные вещи фиксируют течение времени, как кольца на стволе дерева. Может быть, именно поэтому мне здесь понравилось. В "Барни" есть все. Ему все равно, кто вы.
И люди, которые его посещают, тоже: пестрая смесь "не дай бог", настолько далекая от красивых людей из Голливуда, что вы могли бы пожелать ее встретить. Это были мои люди. Мне не нужно было притворяться перед ними. Я мог быть легкомысленным шутником, каким меня учил быть отец.
В середине и конце двадцатых годов я провел в Barney's больше часов и больше ночей, чем хочу вспомнить. До этого я не очень любил пить. Может быть, бокал шампанского на свадьбе, но не более того. Но когда ты проводишь много времени в дайв-барах, стремясь к нормальной жизни, это неизбежно приводит к тому, что много пьет. Я прошел путь от не особо заинтересованного человека до регулярного выпивания нескольких пинт пива в день еще до захода солнца, и к каждой из них добавлял рюмку виски.
Пьянство становится привычкой и в лучшие времена. А когда вы пьете, чтобы спастись от ситуации, - тем более. Эта привычка выплеснулась за пределы бара и время от времени переходила на съемочную площадку. Доходило до того, что я не думал о том, чтобы выпить во время работы. Я выходил на сцену неподготовленным, не тем профессионалом, каким хотел быть. Однако алкоголь не был проблемой. Это был симптом. Проблема была глубже, и она почти каждую ночь влекла меня в "Барни". Я садился за барную стойку, передо мной постоянно стояло пиво, а может, и что-то покрепче, и я перекидывался парой фраз с завсегдатаями. До глубокой ночи я коротал время за выпивкой, болтовней о всякой ерунде, игрой в шаффлборд. Я говорил себе, что хорошо провожу время, и на каком-то уровне так оно и было. Но на другом уровне я от чего-то прятался. Возможно, от себя самого или от ситуации, в которой оказался. А "Барни" был хорошим местом, чтобы спрятаться.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги