Забавы колдунов. Часть вторая

Глава 9 Бремя славы

— Подъём! — скомандовал Иван.

Адель не заставила себя ждать, а Марио вскочил сразу же, словно и не спал. Базиль долго потягивался, разминаясь.

— Завтрак готов, — объявил Иван. — Я заготовил целую гору хлеба. — Бери, сколько надо, Васька, не экономь.

Базиль ел и морщился, морщился и ел, старательно пережёвывая ставшую уже привычной еду.

— Рыба, конечно, лучше, — говорил он.

— Подожди, Васька, вот придём в какую-нибудь деревню, так там тебе дадут молока и чего-нибудь ещё вкусного, — подбадривал кота Иван.

— Мур-р-р…

— Да, деревня может дать много чего хорошего, — глубокомысленно согласился итальянец.

— Марио, только, пожалуйста, не бери ничего без спросу, — попросила Адель.

— Да разве когда я брал что-то нужное другому? Я промышляю лишь тем, что никому непотребно. Меня наша обезьяна научила видеть разницу между воровством и употреблением в дело ненужного другим.

Адель решила не спорить с неисправимым вором, но приглядывать за ним, когда они окажутся среди людей. Пока никаких признаков того, что где-то могут быть люди, не было. Ни дымка, ни следов человека. Что это за каменная пустыня? Куда она тянется? Если бы она была одна, ей было бы жутко отправляться в путь в этот безжизненный край, а сейчас она очень надеялась на своих спутников, особенно на Ивана. Марио, как ей казалось, не пропадёт и не растеряется в населённых землях, а Иван проведёт их через пустыню, горы и любые другие препятствия.

— Надо запасти воды, — озабоченно проговорил Иван.

— Во что ты её нальёшь? — засмеялся Марио. — В горло? Я вижу лишь один способ её запасти: выпить как можно больше.

— Попробую что-нибудь придумать, — пробормотал Иван и принялся обходить деревья, словно чего-то искал.

— За этой пустыней течёт река, — предупредил Базиль. — Когда ветер дует оттуда, я чувствую её запах. Но до неё не близко. Вы будете идти дня два.

— Да, за два мы высохнет, как тарань, — согласился Марио. — Может, Иван что-нибудь придумает? Я способен добыть сосуд для воды только при наличии у кого-то такого сосуда. Из воздуха я его смастерить не смогу, а идти за ним обратно к карликам было бы рискованно.

Адель в растерянности соображала, как им выйти из положения. У них не было ни фляги, ни кожаного мешка, ничего такого, из чего можно было бы сделать хранилище для воды.

— Я бы предложил в качестве бидонов мои сапоги, хоть они и не бог весть какая посуда, — вновь заговорил итальянец, — но они не удержат воду, потому что подмётки уже отстают, а голенище в нескольких местах лопнуло.

Девушка помнила, как чуть не умерла от жажды в пустыне, как мучились они со спутниками без воды в других местах, но всё равно с большим сомнением посматривала на грязные, стоптанные сапоги Марио. Смогла бы она выпить хоть глоток воды, сутки хранившейся в такой посуде? Ей казалось, что не смогла бы.

Иван отсутствовал долго, так что они бы беспокоились, но Базиль на все вопросы повторял, что их спутник рядом и никуда не делся.

— А вот и я с вёдрами! — объявил молодой человек.

Он принёс две глубокие корзины, сплетённые их коры.

— Не решето, конечно, так как сплетены очень туго, но воду они не удержат, — заметил Марио.

— Подожди, — улыбнулся Иван. — Я сейчас обмажу их снаружи глиной. Я видел её у ручья.

Адель с восхищением смотрела за умелыми движениями спутника. Сама бы она не сумела ни сплести корзин, ни найти глину… Да что говорить? Ей бы и в голову не пришло это сделать. Она бы выпила воды впрок и отправилась в эту безводную каменную пустыню. И хорошо, если она доползёт до реки, умирая от жажды. Скорее всего, она сбилась бы с пути и умерла, не добравшись до реки. И Марио тоже не был приспособлен к путешествиям.

Иван выставил свои корзины для просушки, а сам принялся плести крышки. Длинные ленты коры так и мелькали в его руках.

— Здорово! — восхищённо протянул Марио. — Может быть, и мне научиться плести корзины? А, Адель? Будет у меня вторая профессия.

Иван только головой покачал, улыбаясь уголками губ. Адель, обрадованная было словами вора, поняла, что он говорил несерьёзно.

Когда глина высохла, Иван налил воду в свои сосуды и оставил в тени, чтобы кора разбухла.

— Не могу ручаться за качество воды, — признался он, — но мы не обессилим от жажды. Даже если часть выльется через какую-нибудь маленькую дырочку, всё равно оставшегося должно хватить… при разумном потреблении, конечно.

Адель почувствовала, что сутки отдыха вернули ей силы. Она давно уже перестала удивляться своим здоровью и выносливости, но иногда боялась, что им приходит конец, а отдохнув, понимала, что готова продолжать путешествие.

Иван решил, что им следует начать неприятный путь через каменную пустыню ближе к вечеру, когда солнце перестанет обжигать землю. Так и сделали. Особого зноя не было, но голая почва накалилась и поэтому казалась жарче, чем было на деле. Даже теперь, хотя солнце клонилось к горизонту, ногам было горячо. Мужчины, кроме корзин с водой, тащили на себе большие вязанки веток с листьями и длинные ободранные сучья. Марио не роптал, но нёс свою долю с двусмысленной улыбкой. Адель тоже недоумевала, а Иван, придумавший заготовить ветки, помалкивал.

— Костёр будем разводить? — высказал очередную догадку итальянец.

— Нечем разжечь, — ответил Иван. — Да и ветки слишком свежие. Они дадут больше дыма, чем огня.

— Ой, темнишь! — вздыхал Марио, пристраивая тюк поудобнее.

Путники шли всю ночь и всё утро, присаживаясь отдохнуть и перекусить очень ненадолго, чтобы не терять времени. Корзины отлично держали воду, но Иван боялся, что дорога окажется длиннее, чем предсказывал кот, а потому торопился пройти как можно больше, пока не накопилась усталость. Идти было легко, потому что почва была ровная и никаких неприятных ям или бугров не попадалось, а Базиль уверенно показывал дорогу.

— Пахнет водой и рыбой, — пояснял он.

Когда солнце высоко поднялось над горизонтом и принялось поджаривать землю и путников, Иван сделал знак остановиться. Он быстро разобрал ветки по размеру и соорудил небольшой навес, который давал приятную тень.

— И хитёр же ты, Иван! — восхищенно проговорил Марио, прищёлкивая языком и обходя сооружение со всех сторон. — Не дворец, но весьма уютное убежище. Теперь я знаю, что не растаю на солнце и не высохну на нём же, а тихо-мирно сохраню свою бренную оболочку до вечера. Базиль, ты уже устроился?

Кот первым забрался под низкий навес, обнюхал землю, выбрал себе местечко с самого краю, где ветки склонились до земли, улёгся там, поджав под себя лапы и превратившись в толстый пушистый ком, и умиротворённо заурчал. Люди тоже забрались под навес и не заурчали от наслаждения, вытянувшись во весь рост, лишь потому, что смогли словесно выразить свои чувства.

— Спасибо тебе, Иван, — поблагодарила Адель. — А я не могла понять, зачем тебе были нужны ветки. Без навеса нам было бы нелегко.

— Да, мы бы не отдохнули под солнцем, а замучились, — подтвердил Марио. — Даже не знаю, дотерпели бы мы до вечера или пустились в путь в самую жару. Разницы никакой — всё равно из нас вышло бы жаркое, как на костре у дикарей.

— Интересно, добрались карлики до дома? — спросила Адель.

— А мне это совсем неинтересно, — возразил Марио. — Мне важно знать, что сюда они не доберутся.

— Наверное, эти дураки поспешат доложить о своих злоключениях начальству, — предположил Иван. — Правдивость — вещь чудесная, но у них она приобретает уж слишком уродливый вид.

— Жалкий народ, — проговорил Марио и протяжно зевнул. — Даже думать о них противно. Чтобы я добровольно отправился в тюрьму?! И как они до такого додумались? Я и не добровольно в тюрьму предпочитаю не садиться, а они… добровольно… Это как если бы они ждали, чтобы курица сама себя зажарила и подала на стол… Или окорок сам бы… на вертел… Ветчина…

Итальянец бормотал ещё что-то, но совсем уж неразборчиво и вскоре уснул.

— Как бы на нас кто-нибудь не напал, — обеспокоено сказала Адель. — Мало ли какие существа здесь водятся!

Базиль приоткрыл глаза и выключил моторчик.

— Поблизости никого нет, — сообщил он. — Спите и не думайте об опасности. Я всё слышу и разбужу вас, если будет угрожать опасность. М-р-р-р…

— Спасибо, Васька, ты настоящий друг! — с чувством проговорил Иван. — Тогда мы с Аделью последуем примеру Марио.

Адель сама не заметила, когда уснула, а проснулась от того, что её спутники зашевелились и стали шёпотом совещаться о времени выхода.

— Мы тебя разбудили, Адель? — огорчился Иван.

— Нет, я сама проснулась, — солгала девушка. — Я чудесно выспалась.

— В таком случае, поедим, разберём наше укрытие, увяжем его и двинемся в путь, — сказал Иван. — Обезьяна говорила, что надо переправиться через реку. Надеюсь, мы найдём какое-нибудь плавучее средство.

— Или сделаем плот, — бодро подсказала Адель.

Иван промолчал, чтобы не выдать беспокоившие его мысли. Он опасался, что каменная пустыня подходит вплотную к реке, и тогда им не удастся найти деревья, чтобы соорудить плот. Но зачем беспокоить спутников раньше времени? Возможно, они без хлопот переправятся на другой берег. Будущее покажет.

Путешественники пообедали хлебом с водой, как питались уже много дней. Они были голодны, тратя все силы на долгие походы, поэтому ели с большим аппетитом. Они были благодарны волшебнице, подарившей Адели вечный хлеб, неизменно утолявший их голод, но не отказались бы от прибавления к однообразной пище чего-то другого. Вода, весь день хранившаяся в корзине из свежей коры, приобрела непривычный вкус и запах, так что казалась специально приготовленным напитком.

— Не вино, конечно, однако неплохо, — заключил Марио. — Освежает.

Теперь, узнав для чего нужны были ветки, он с готовностью их складывал в аккуратные вязанки.

— Ещё один раз их разложим на следующей стоянке и оставим их на месте, — сказал Марио.

— Может, нам только раз придётся ими воспользоваться, но мы всё-таки вновь их соберём, чтобы после не пришлось жалеть, — рассудил Иван. — Кто знает, вдруг придётся установить шалаш на берегу реки? Если сразу не удастся найти способ переправиться через реку, хорошо иметь хоть такое укрытие.

— Ты прав, Иван, — сразу согласился Марио. — Я не подумал о такой возможности.

Адель чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Она шла вслед за Иваном и Марио, отдавшись своим мыслям. Ей поразительно везло на хороших людей. Где бы она ни скиталась, куда бы ни заносила её судьба, а может злая воля колдуньи Маргариты, ей всегда встречались люди и животные, которые ей помогали. Только в лесу чудовищ она оказалась совсем одна, и ей даже пришлось позвать на помощь колдуна Жана. Зато потом она встретила богатыря Рудольфа, и этот добрый человек предоставил ей возможность скакать на своём коне. А дальше появился Иван. Адель была уверена, что с этим человеком ей бояться нечего, словно он заменил надёжного Пахома Капитоныча. Даже вор Марио оказался вполне порядочным человеком, если, конечно, забыть о его профессии. Да, ей помогали все, и Адель смущало, что она ещё ни разу не сумела быть полезной. Она всего лишь старалась не быть обузой, но и только. Пахом Капитоныч так и не узнал, что она отдала бы за него жизнь, настолько ему благодарна. Он стал ей дорог, как отец. И моряк Джон не знал, что в её сердце нашёлся не уголок, а здоровенный угол для него. И каждый, кто делил с ней тяготы пути, и теперь с ней, но уже незримо. Лишь об одном человеке она редко думала, несмотря на то, что проделывала своё путешествие ради него: о Франке. Образ её жениха не витал над ней днём и ночью, как это полагалось, но лишь временами возникал в памяти и тут же исчезал, вытесняемый насущными заботами. Почему? Неужели последнее тяжёлое ночное свидание и его жестокие слова, подсказанные колдуньей Маргаритой, перечеркнули всю любовь к нему? Нет, быть этого не может. Она и после этого его любила, волновалась за него, шла вызволить его из унизительного плена ради любви…

— Что приуныла, Адель? — окликнул её Марио. — Давай, споём?

И он запел мелодичную итальянскую песенку, весёлый мотив которой заставлял ноги шагать быстрее.

— Красиво, — оценил Иван. — Теперь переведи.

— М-м-м, — замялся Марио. — Дословно перевести не могу, но в ней говорится о том, что парень и девушка жестоко поругались, благодаря чему девушка бросилась в море со скалы и утонула, а парень сошёл с ума и ему повсюду кажется, что его любимая рядом, хотя рядом совсем другие девушки.

— А звучит весело, — сказала Адель.

— Мало ли грустных песен на весёлый мотив, — возразил Иван. — Можно одну и ту же песню пропеть и весело, и грустно, и дерзко, и… по-всякому. Слушай, Марио, песня будет о парне, которого бросила любимая.

И он дважды спел одну и ту же песню, но первый раз она звучала весело и бесшабашно, а во второй раз под тот же весёлый мотив хотелось плакать.

— Да ты артист, как я погляжу, — восхитился Марио. — Я и сам такой, поэтому ценю настоящее мастерство. Суметь так спеть под палящим солнцем и под грузом веток и жердей!

Адель поняла, что молодые люди, подзадоривая друг друга, будут петь всю дорогу, и не ошиблась. Откуда только силы брались выводить такие рулады, какие выводил Марио, а у Ивана песня лилась широкой мощной рекой, то бурной, то спокойной. Лишь к полудню они притомились и замолчали.

— Пора раскинуть наш шатёр, — решил Иван.

Базиль выбрал себе уютный уголок, прилёг там и сообщил:

— У нас среди кошек, тоже есть хорошие голоса. Я знал одного кота, который пел не хуже вас. Кошки к нему так и сбегались, особенно лунными ночами. Только ему надо было тщательно выбирать места для своих песен, потому что голос у него был таким громким и чистым, что люди иногда не выдерживали силы чувства, заключённой в песне, и почти в слезах прерывали его струёй воды из ведра.

Адель кусала себе пальцы, чтобы не засмеяться громко, а Иван и Марио не удержались от хохота, так что кот обиделся.

— Всему своё время, Васька, — попытался оправдать своё веселье Иван. — Я думаю, что и мы с Марио будем окачены водой, если запоём среди ночи под окном у какого-нибудь усталого бедолаги.

— Будь с нами проделана такая процедура днём, в пустыне, под палящим солнцем, я бы не возражал, — вставил Марио, всё ещё смеясь. — Но ночью — увольте.

— Да, он предпочитал петь по ночам, — подтвердил Базиль. — Наверное, его голос оценили бы днём.

— Даже наверняка, — сказал Иван убеждённо.

Путешественники поели и выпили воды из туесков. Адели показалось, что кора придала воде ещё лучший вкус, чем прежде.

— Хорошо! — одобрил Марио. — А теперь спать.

— Как насчёт караула? — спросил Иван у кота.

— Поблизости никого нет, — ответил Базиль. — Если я почую что-то подозрительное, я вас разбужу. Мур-р-р…

Адель уже спала.

Когда пришло время вновь выступать в путь, Иван и Марио разобрали навес, увязали ветки и сучья и привычным движением закинули их за спину.

— Я настолько привык к роли вьючного осла, что почувствую себя неуютно, если нечего будет нести, — сообщил Марио.

— А если я позже поймаю тебя на слове? — спросил Иван.

— Тогда не будет пустыни, где уже затерялось моё слово.

— Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь, — вспомнила Адель поговорку, которую привела ей как-то мама.

— Вот именно, — обрадовался Марио. — Я и говорю, что не поймаешь.

— А если это не воробей, то стоит ли его вообще пытаться ловить? — засомневался Базиль.

Иван покрутил головой и повёл отряд дальше.

Путники шли уже в темноте, когда кот скомандовал:

— Стой!

Люди остановились в недоумении.

— Что случилось, Васька? — спросил Иван.

— Неужели не слышите плеск волн? — удивился Базиль.

Адель прислушалась, и ей показалось, что она, действительно, слышит что-то вроде плеска воды, но, возможно, на неё подействовали слова кота, а сама она ничего не слышала.

— Мы уже на берегу реки, — пояснил Базиль. — Только вы не сможете подойти к воде сейчас, потому что берег высокий и крутой. Я бы смог это сделать, но мне, вроде бы, это пока ни к чему. Я прошёлся над обрывом и осмотрелся, ведь мы, кошки, отлично видим в темноте.

— И что же ты увидел? — спросил Марио.

— Ничего интересного. Берег пустынный и голый: ни травы, ни деревьев. На том берегу трава есть, но до него ещё надо добраться. Говорят, что кошки умеют плавать, но я не пробовал и пробовать не хочу. Наверное, это какие-то испорченные кошки умеют, а я — вряд ли. А как ещё можно добраться до другого берега, я не знаю.

— Утро вечера мудренее, — решил Иван. — Переночуем здесь, а завтра поразмыслим. Какой-нибудь выход, да найдётся. Давайте, приготовим постели из наших веток и выспимся. Как полагаешь. Василий, опасность нам может угрожать?

— Я вас тогда разбужу, — пообещал кот.

Наскоро поели, приготовили ночлег и легли спать, а наутро обследовали берег. Он очень круто вздымался над рекой, и вода подступала прямо к каменистому обрыву.

— Не сказать, чтобы было очень удобно, — решил Иван. — Давайте закусим, а я пока подумаю.

Но сколько он ни думал, а решение так и не пришло.

— Река не слишком широкая, — сказал он. — Я попытаюсь её переплыть, проверю, насколько она быстрая и нет ли подводных течений.

— Нет, Иван! — испугалась Адель. — Мы не знаем, кто водится в этой реке. Однажды мы перешли через пустыню, но не через эту, а через огромную, где были пески. Мы тоже вышли к реке, наш спутник захотел искупаться, но нам сказали, что там водятся какие-то твари, которые мигом съедят человека. Я уже не знаю, где была та река, я совершенно запуталась, но вдруг мы вышли именно к ней, только в другом месте?

— Адель права, — поддержал её Марио. — Опасно соваться в воду, не зная, кто в ней водится.

— В воду вообще лучше не соваться, — сообщил Базиль. — Целее будешь. И суше.

Иван долго ходил над обрывом, всматриваясь то в воду, то в противоположный берег.

— Хочешь — не хочешь, а плыть придётся, — решительно сказал он. — Другого выхода нет.

— А если попробовать сделать плот из наших веток? — спросила Адель. — Всех он не выдержит, а если по очереди…

— Эх, нет у нас верёвок, чтобы плот подтягивать обратно после очередной переправы, — пожалел Иван. — И что бы мне об этом подумать заранее! Я бы мог сплести что-нибудь вроде верёвки или троса. Ну да ладно! Чего нет, того уже не будет, а выходить из положения надо. Кто знает, может, плот выдержит двоих. Тогда я вас всех преспокойно переправлю.

Иван методично пересмотрел сучья, разобрал их по размеру и принялся укладывать на земле, связывая гибкими веточками и формируя плавучую платформу. Марио и Адель старались помогать, но большей частью стояли без дела, ожидая распоряжений молодого человека.

— Рядом с тобой, Иван, я чувствую себя дураком, — признался Марио.

— Ничего, иногда это бывает полезно, — туманно проговорил Иван.

— Я уже так давно путешествую, а всё равно ничего не умею делать, — призналась Адель. — Вроде, и одному научилась, и другому, а когда попадаешь в затруднительное положение, выясняется, что ничего-то я не могу.

— Не всё сразу, — заметил Иван.

— Всему своё время, — в тон ему продолжил Марио.

Девушку это не утешило.

— Я тоже всю жизнь, можно сказать, путешествую, побывал во многих странах, но ведь надо учесть, где я путешествовал. А путешествовал я в городах и деревнях, значит, и навыки приобрёл именно для этих путешествий. Я умею добывать себе пищу, одежду и деньги, но лишь находясь среди людей. Разве мне пришла бы в голову мысль, что я окажусь в этой пустыне? Конечно, здесь все мои знания не нужны, но, вот увидите, как выйдем мы в населённые места да как…

— Надеюсь, что и тогда твои знания окажутся бесполезны, — поспешно сказала Адель. — В крайнем случае, ты можешь зарабатывать себе на хлеб своим голосом. Споёшь, и тебе заплатят.

— Жди, — засмеялся Марио. — Я пробовал в юности, но на это не проживёшь.

— Я готов, — прервал их Иван. — И плот тоже готов. Мы оба готовы. Я сейчас спущусь вниз к самой воде, а вы тогда сбросьте плот в воду. Я на него прыгну и испытаю его надёжность. Может, лежачего человека он сумеет выдержать. А может, и двух. Вот только грести нечем. Разве что руками…

— Их может откусить какая-нибудь тварь, — возразил Марио. — Лучше сделай себе какое-нибудь весло.

— Было бы из чего… Впрочем… — Иван соединил несколько веток, скрутил их и помахал ими. — Ничего лучшего не сотворишь. Я пошёл. Васька!

Но кот не отзывался.

— Ва-а-аська! — закричал Иван.

— Базиль! — позвала Адель.

— Базилио! — вторил им Марио.

Кот вспрыгнул на обрыв и отряхнулся от песка и земли.

— Я нашёл спуск поудобнее, — сообщил он. — Только будь осторожен, Иван, потому что в этой реке кто-то водится. Не знаю кто, не видел, но очень уж осторожны здесь рыбы. Их много, но они всё время настороже и боятся каждой тени. Я попытался поймать хоть одну, да куда там.

— Может, рыбам так и положено себя вести? — спросила Адель, неосознанно пытаясь успокоить саму себя. — Зачем им самим даваться в руки?

— Если бы они все были такими, то котам не пришлось бы ими лакомиться, — возразил Базиль. — Порядочная рыба должна быть в меру смелой и в меру трусливой. Не так уж часто их тревожат с берега, так что, если нет опасности в воде, они спокойны. А эти пугливы и даже истеричны. Уж не знаю, безопасно ли их есть.

— Съешь — и станешь неврастеником, — вставил Марио, ухмыляясь.

Кот не понял шутки итальянца и без дальнейших рассуждений степенно подвёл Ивана к намеченному месту для спуска, показал все уступы и выемки, которые могли служить опорой, спустился сам и проследил, как спускается молодой человек, переживая за каждый его шаг.

— Иван, я боюсь, — сказала Адель, нагибаясь над обрывом. — Может, немного подождём?

— Что здесь можно дождаться? — спросил Иван. — Я переберусь на тот берег и посмотрю, нельзя ли найти помощь. А возможно, наш плот окажется прочнее, чем я ожидал. Сталкивайте его вниз.

У Адели от дурных предчувствий сжималось сердце, но Марио уже подтащил плот к краю и сбросил его вниз. Раздался всплеск, течение подхватило свою ношу, и Ивану пришлось сделать большой прыжок, чтобы не упустить их единственное средство переправы. Он пролетел над водой и плашмя упал на плот. Зелёная опора под весом тела погрузилась в воду, но вновь всплыла на поверхность. Молодой человек лежал в своеобразной ванне. Он был в воде, но под защитой сучьев и веток. Постепенно плот выправился, и Иван сумел сесть.

— Порядок! — крикнул он. — Если поднапрячься, то можно вообразить себя в каноэ.

Он отсоединил "весло" от "плота" и принялся им грести. Со стороны его движения были неуклюжи и лишены смысла, однако зелёный островок, который несло медленное течение, стал отходить от их берега, направляясь к противоположному.

Адель и Марио с беспокойством наблюдали за удаляющимся другом.

— Хорошо, что это не бурный поток, — высказал общую мысль итальянец. — Тихая река.

Девушке припомнилась поговорка "В тихом омуте черти водятся", но она не произнесла её вслух, боясь накликать беду.

Течение несло плот, но трое путешественников, с волнением следящие за ним, видели, что он медленно приближается к противоположному берегу. Ещё чуть-чуть… совсем немного…

И вдруг, когда до берега оставалось всего несколько метров, что-то изменилось. Плот перестал продвигаться к берегу, Иван бросил грести, отпрянув от воды, перебрался подальше от края и вцепился обеими руками в настил, словно пытаясь удержаться.

— Там что-то происходит, — пробормотал Марио.

— Ещё немного — и он успел бы достичь земли, — сказал кот. — Недаром я терпеть не могу воду.

— По-моему, на него кто-то нападает, — прерывающимся голосом проговорила Адель.

Им было трудно разобраться в ситуации, но они видели, что плот одним краем погрузился в воду, а Иван пытается от кого-то отбиться, то стегая "веслом", то тыча им в невидимое оставшимся на берегу существо.

— Ой-ой-ой! — принялся тихо подвывать Базиль. — Ну и морда! Это не рыба, это что-то ужасное!

— На что это похоже? — спросили Адель и Марио в один голос.

— Ой, оно похоже на сома! Видал я больших сомов. Даже огромных сомов видал, но такого… Мама мне рассказывала о том, что сомы бывают в две лошади длиной. Редко, но бывают. Но… Но этот сом ещё больше…

Базиль жалобно мяукал, а Марио, наконец, тоже разглядел морду чудовищной рыбы.

— И ведь подбирается к Ивану, — бормотал итальянец. — Это не просто сом, это сом-людоед.

Зрение у Адели не было таким острым, и она не могла следить за схваткой во всех подробностях. Она видела лишь, что какая-то глыба надвигается на плот, почти переворачивая его, а Иван с трудом удерживается на незатопленной части.

— Нет, Иван-то… Иван… — взволновано бормотал Марио. — Ну и Иван!

— Что там происходит? — спрашивала Адель.

— Что делает Иван? — не понял кот.

Но от взбудораженного итальянца невозможно было добиться внятного ответа. Он вскрикивал, прищёлкивал пальцами, в волнении переходил с места на место.

— Ах! — вырвалось у девушки, когда плот медленно встал торчком и перевернулся, а Иван, вскочивший на верхний край, с силой оттолкнулся от этой уходящей из-под ног почти затопленной опоры, прыгнул далеко вперёд головой вниз и исчез в воде.

— Выбрался! Выбрался! Вон он на берегу! — кричал Марио, пританцовывая и хохоча во всё горло. — Ну и молодец!

Адели с трудом удалось заставить его объяснить происшедшее.

— Когда сом, если это не сам дьявол, полез на плот, Иван удачно повернул плот так, что чудовище, пытаясь дотянуться до Ивана и работая хвостом, стало подталкивать плот к берегу. И кто бы мог предположить, что этот плот окажется способен выдержать вес не только Ивана, но даже части этого усатого страшилища?!

Иван подошёл к кромке воды, сложил руки рупором и закричал:

— Всё в порядке, но плота больше нет. Я пойду от реки, поищу помощь. Ждите меня и не вздумайте сунуться в воду…

Сейчас же из воды с всплеском взметнулась огромная усатая морда, но Иван успел отскочить. Сом ушёл в воду. Всё произошло так быстро, что Адель не успела испугаться вовремя. Страх пришёл с запозданием.

— Даже близко к воде не подходите! Слышите?

— Слышим! — прокричал Марио в ответ.

— Это не просто сом, а, похоже, сом-людоед, — на всякий случай, чтобы отбить у своих спутников охоту соваться в воду, пояснил Иван. — Он прыгает из воды! Я пошёл!

Он помахал им рукой и стал удаляться. Его фигура долго ещё виднелась, уменьшаясь, но потом оставшиеся на том берегу перестали его различать.

— Здесь водятся такие твари, что переправляться через реку опасно и на большой лодке, — высказал свои опасения Марио.

Базиль поджал уши и скорбно молчал.

— Наверняка, Иван что-нибудь придумает, — сказала Адель, искренне веря в изобретательность их товарища.

— Если вообще возможно переправиться через реку, то Иван, конечно, найдёт способ, — согласился Марио.

Однако прошёл день, а их друг так и не появился. Адель, Марио и Базиль без аппетита поели и запили хлеб остатками воды из берестяного ведра.

— Схожу за водой, — вызвался Марио.

— Там сом-людоед, — возразила Адель.

— Но вода у нас почти закончилась, а пить мы скоро захотим. Я очень осторожно подползу к кромке и быстро зачерпну ведром. Не беспокойся, Адель, я сознаю опасность и буду предельно осторожен.

Базиль побежал вниз, долго ходил у самой воды, присматривался и прислушивался, а потом вернулся к людям.

— Вроде, его не видно, однако я уже ни в чём не уверен. Рыбы плавают, но очень осторожны.

— Не отговаривай меня, Адель. — прервал Марио начавшую было возражать девушку. — Ничего со мной не случится.

Он торопливо спустился к воде, вытянул руку и зачерпнул полное ведёрко. На всякий случай он проворно отскочил прочь от опасного места, но страшная усатая морда не показалась.

— Вот видишь: ведро полно, а я цел!

Вид у итальянца был гордый и гораздо более уверенный, чем до спуска к воде. Умом он понимал, что ничего особо героического он не совершил, однако не мог заглушить в себе ощущение подвига. Из-за небывалого душевного подъёма, почти опьянения своим поступком, он спел несколько песен.

Адель смеялась. Теперь, когда напряжение её отпустило, её друзья избежали серьёзной опасности и временно не надо было ни за кого бояться, она почувствовала необыкновенную лёгкость, радость и прилив сил.

Тем временем Иван шёл не то по степи, не то по необозримому лугу. Пока не было видно ничего, что доказывало бы присутствие здесь людей. Молодой человек не знал, куда лучше направиться. Впереди, далеко за лугом он мог найти то, что ему было нужно, однако ясно, что прочную лодку там не достанешь, а если и имеется там озеро или другая река, по которым снуют плавучие средства, то их через луг не перетащишь. Лодка или что-то в этом роде должна быть у самой реки. Слева вырисовывались голые каменистые холмы, справа был необозримый луг. Иван повернул к холмам и шёл до вечера, пока не достиг ближайшего. Солнце уже начинало клониться к горизонту, он очень устал, поэтому решил не искушать судьбу, а устроить ночлег среди камней и спокойно переждать ночь. На всякий случай он собрал гору камней на случай, если придётся отбиваться от какого-нибудь зверя или дурного человека, однако ночь прошла спокойно, никто на него не напал и ни разу сон его не нарушил ни рёв хищника, ни голос человека.

Утром молодой человек почувствовал жажду, поискал ручей, но не нашёл. Поразмыслив, он спустился к реке, напился воды, осторожно зачёрпывая её ладонями и опасаясь, что из глубины на него выскочит знакомый сом, и пошёл по берегу, оглядывая окрестности. Иногда ему приходилось перелезать через каменные глыбы, а порой — лезть по каменной стене, ища удобные для этого трещины и выемки. Недоступных для передвижения мест он не встретил, и неровные стены холмов, спускающиеся к реке, представляли собой достаточно безопасный путь.

Иван увлёкся скалолазанием и не заметил, что за ним наблюдает какой-то человек. Это был сильный и крепкий старик с тёмными волосами и бородой, лишь слегка красиво посеребрёнными сединой, так что издали можно было подумать, что он надел на голову и шею дорогие меха. Тёмные глаза его пытливо изучали нежданного гостя. Убедившись, что Иван один, старик дождался, когда тот доберётся до конца склона, и выступил вперёд.

— Здравствуй, добрый человек, — приветствовал он пришедшего. — Далеко ли путь держишь?

Иван не менее пытливо всмотрелся в старика.

— Здравствуй и тебе, — отозвался он, решив, что старик, хоть и хитёр с виду, но зла от него ждать не стоит. — Хотел бы я недалеко держать путь, но прошёл изрядно, пока не встретил тебя. Помощь я ищу. Не подскажешь ли, где мне найти людей, у которых я мог бы достать большую лодку?

— Может, и подскажу, но сперва скажи, зачем она тебе понадобилась?

— Переплыть через реку и перевезти сюда моих товарищей.

— А много их?

— Мужчина, девушка и кот.

— Кот большой или маленький?

— Большой.

Старик удовлетворённо кивнул.

— Стало быть, за человека сойдёт, — объявил он.

Иван недоумённо посмотрел на нового знакомца.

— Ты попал как раз к тому человеку, который тебе нужен, — сообщил старик. — Лодочник я. Обычно я рыбачу, а если попадаются люди, желающие перебраться на тот берег или с того берега на этот, так я их перевожу. За плату, конечно. Даром никто работать не будет. Лодка у меня небольшая, вмещает всего двоих, так что посуди сам, сколько раз придётся обернуться, чтобы перевезти твоих товарищей.

— Два раза, — ответил Иван.

— Когда же два? Мужчина — это раз, девушка — два, а кот — три. Три раза я должен переправиться туда да сюда.

— Кот и девушка зараз переправятся, — возразил Иван. — Девушка худенькая и маленькая, а кот за человека сойти никак не может.

Старик, не помнящий себя от счастья, что сейчас подзаработает, и понимающий, что деваться молодому человеку некуда, желал получить как можно больше.

— Риск велик, — сказал он. — Перегрузишь лодку — и сам пропадёшь, и пассажира погубишь. Мужчину перевезти опасно, но его уж по частям не переправишь, а разделить девушку и кота — самое что ни на есть благое дело. Ты не думай, что я сочиняю чего или цену набиваю. Водится здесь сом-людоед, а потому я и соблюдаю осторожность.

— Я с ним встретился, — признался Иван. — Чудом уцелел.

— Ну-ка, расскажи, — обрадовался лодочник.

— Мой плот только по названию был плотом, а на деле это были переплетённые сучья и ветки. Хорошо, что сом напал на меня уже недалеко от берега, иначе я бы сейчас с тобой не разговаривал. Сначала начал он снизу мой плотик щупать, мордой, значит, тыкался, только ветки трещали. А уж потом полез на плот. Я его сперва хлестнул по носу, и он соскользнул в воду, а потом я понял, что всё равно он ко мне полезет, так заманил его на настил в том месте, где он будет толкать меня к берегу. А уж когда плот стал в воду уходить и переворачиваться, до берега было уж недалеко. Я прыгнул, так что сом не успел опомниться, а я уж на земле был.

— Находчивый ты, я вижу, парень, — одобрительно сказал старик и, пошевелив пышными усами, спросил. — А вещей у вас с собой много?

— Совсем нет, — решительно объявил Иван.

Лодочник недоверчиво покачал головой. Он рассчитывал вытребовать дополнительную плату за одну или две ездки за багажом, поэтому был несколько раздосадован.

— Как не быть багажу?! — воскликнул он. — Не путешествуете же вы без вещей!

— Вещи-то были, — согласился Иван. — Как же странствовать вообще без вещей? У Адели сумка была, в мешке провизия ещё оставалась. Да вот беда: попали мы в плен к карликам, а уж они с вещами нас и разлучили. Хорошо хоть, что с вещами, а не с головами.

Старик рот от изумления открыл.

— Отродясь не слыхивал, чтобы кто-то от карликов уходил, — сообщил он. — Их земли стороной всегда обходят, а чтобы туда попасть да живым вернуться… Расскажи-ка мне всё как было, мил-человек, а мы пока пойдём ко мне и позавтракаем. Потом уж и о переправе окончательно договоримся.

Лодочник привёл Ивана к месту привала за большим камнем, где лежали его вещи и провизия, угостил жареной рыбой и хлебом, а сам слушал о необыкновенном приключении с неослабным вниманием.

— Вот уж дело небывалое, так небывалое, — заключил он. — Если бы сам не повидал тебя, не поверил бы такому ни за что. А сам-то ты кто будешь?

Молодой человек вкратце поведал о себе и своих друзьях, надеясь, что сердце старика смягчится и он не потребует за переправу никакой платы.

— Нелёгкое дело предстоит этой девушке, — заметил лодочник. — Мы в наших краях никогда не слыхивали о колдунье Маргарите и её острове. Да где уж нам слыхать? Сидим на одном месте, никуда отсюда не отлучаемся. Может, дальше, за болотами кто о ней знает, а мы люди тёмные.

— Выходит, нам надо идти через болота? — спросил Иван.

— Можно и через них идти, да вряд ли такой путь удобен. Лучше было бы обойти их по краю.

— Вот спасибо, дед! — обрадовался Иван. — Не знаю, как величать тебя.

— Можешь дедом звать, я не обижусь. Нарекли меня Тимофеем, но я уж привык, что и ребятишки, а за ними — взрослые, кличут меня дедушкой. Поел, Ваня? Теперь давай о цене условимся.

Иван напрягся. Денег у него не было, и он подозревал, что его спутники, даже если и были при деньгах, побывав в плену у карликов, с деньгами расстались.

— Мужчина, девушка и кот, — перечислил лодочник. — Итого, три переправы. Цена у меня невелика. Всего по одной средней монете за переправу. Выходит, заплатишь ты мне три монеты.

— А в Бога ты веруешь? — напрямик спросил молодой человек.

— Не подходит тебе моё предложение, так ищи себе другого перевозчика. Только найдёшь ли — не знаю, ведь я один здесь лодку имею.

Иван не знал, что делать. Сейчас он завидовал Марио. Будь на его месте итальянец, он сразу бы согласился с ценой, а потом, когда его спутники были бы уже переправлены сюда, сказал бы, что в данную минуту испытывает трудности с наличными, так что пусть лодочник запишет за ним долг. Почему он сам не может поступить точно так же? Старик бессовестно обдирает своих пассажиров, пользуясь их безвыходным положением, поэтому ничего страшного не произойдёт, если один раз он перевезёт кого-то даром.

— Что приуныл, Ванюшка? — спросил лодочник, искоса наблюдая за молодым человеком.

— Правду тебе скажу: нет у меня денег, чтобы заплатить за переезд, — со вздохом ответил Иван. — Может, согласишься, чтобы я с тобой расплатился как-нибудь по другому? Есть у тебя какая работа? Хочешь, по плотницкой части тебе сработаю? Или землю тебе вспахать?

Лодочник засмеялся.

— Да. Иван, попал ты в переплёт! А я-то всё думаю, как он со мной расплатится, если побывал в плену и лишился всех своих вещей? Ладно, отработаешь свой долг по плотницкой части. Нужно мне навес соорудить для вяленья рыбы, а помочь мне некому. Вдвоём мы со старухой живём, а её крышу стелить не пошлёшь. Поможешь мне с постройкой — будем в расчёте. Только…

Лодочник неуверенно посмотрел на Ивана и продолжал:

— Только маловато одного навеса для трёх ездок. Для двух — ещё куда ни шло. Придётся мне девушку и кота за один раз переправить, так и знай.

— А не опасно ли будет? — спросил молодой человек с самым серьёзным видом.

— Может, и опасно, — хитро сощурился старик, — да ведь и себе в убыток работать не станешь.

— Тогда рискнём, — согласился Иван. — А об оплате ты не думай. Я так тебе отработаю, что не пожалеешь.

Старик вывел укрытую меж камней лодку на открытую воду и ловко в неё прыгнул. Иван ожидал увидеть маленькую лодчонку и заранее переживал за благополучие переправы, но лодка оказалась солидных размеров, так что смогла бы вместить сразу и лодочника, и Марио, и Адель, да и самого Ивана придачу. Впрочем, молодой человек благоразумно решил не высказывать свои соображения.

Адель, Марио и даже Базиль начали уже беспокоиться за своего спутника, когда на реке показалась лодка.

— Это не Иван, — сразу определил кот.

Все спустились поближе к воде и с волнением следили за приближающейся лодкой. Человек, который в ней сидел, не внушал опасений, но в их положении встреча с любым человеком была волнующей.

— Ваш товарищ прислал меня за вами, — сообщил старик-лодочник. — Я знаю, что тебя, черноволосый, зовут Марио, девушку — Адель, а кота — Василий…

— Базиль, — поправил кот.

— А? — не понял лодочник.

— Базиль.

— Пусть будет Базиль, — решил старик. — Сейчас ко мне сядут девушка с котом, а ты, Марио, подожди, пока я не обернусь туда и обратно. Можно было бы и троих взять сразу, но не хочется перегружать лодку, а то, неровен час, нападёт сом.

Девушка опасалась, что из воды покажется страшная усатая морда, но переправа прошла благополучно, так что вскоре она и Базиль были уже на том берегу, где их ждал Иван. Марио был доставлен к ним так же легко и сравнительно быстро.

— Большое вам спасибо, — поблагодарила Адель старика.

Иван улыбнулся, а лодочник хитро прищурился.

— Не благодари, девица, Ванюшка за вас за всех отблагодарит. Поживите немного у меня, а потом дальше пойдёте.

Адель оглянулась на Ивана.

— Я подрядился навес для вяленья рыбы построить, — объяснил молодой человек, слегка пожав плечами.

— Мы поработаем, а ты, Адель, пока отдохнёшь, — сказал лодочник. — Хозяйка у меня славная, стряпает хорошо и поболтать любит. Всё у нас хорошо, а детей нет. Был когда-то мальчик, но умер. С тех пор друг для друга и живём. Нам не скучно вдвоём, да и гостей принять мы всегда рады, а уж странников из дальних краёв мы с тем большей охотой приютим. Не бесплатно, конечно, однако и цену набавлять не будем. Живём мы на отшибе, попросить о помощи трудно, вот вы нам и подсобите.

Адель поняла, что старик не по доброте переправил их через реку, но выбора у них не было. Хорошо ещё, что они способны с ним расплатиться хотя бы работой. Жаль, что она не сможет помочь в строительстве, но зато она постарается быть полезной хозяйке. Её смущало только одно: с ними был вор.

— Марио, — обратилась она к итальянцу, — на тебя положиться можно?

— В чём? — не понял тот.

— Ты ничего не стащишь в доме, куда мы идём?

Марио засмеялся.

— Не такой уж я негодяй, Адель, чтобы воровать в доме, где меня приютили. Зря беспокоишься. Это у меня слава такая ловкого вора, но в душе я человек честный. Иногда и не хочешь, а бремя славы за тобой гонится.

Девушка ничего на это не ответила, но подумала, что их весёлый попутчик обворовал их, когда они приняли его в свою компанию и накормили. Нет, на слово Марио полагаться было нельзя.

— Ты думаешь, в их хибаре можно будет поживиться? — спросил итальянец. — Убеждён, что кроме рыбы на обед да обносков у них в доме ничего нет.

Адель решила следить, чтобы Марио ничего не взял.

— Иван, — обратилась она к своему спутнику, когда они оказались в стороне от компании, — как бы Марио чего-нибудь не украл.

— Я сам об этом думаю, — признался Иван. — Как бы нам этого не допустить? Но ведь не будешь ходить за ним по пятам. А впрочем… Васька!

Кот подошёл.

— Выручи нас, друг Василий, проследи за Марио, чтобы он ничего не взял.

— Постараюсь. — согласился Базиль, — но я боюсь, что там уже есть сторож.

— То есть? — не понял Иван.

— Собака, — с отвращением сказал кот.

— Дед, — позвал молодой человек, — у тебя собака есть? А то наш Васька опасается.

— Нет, собак мы не держим, — ответил старик. — Не слишком-то мы любим собак. Были они у нас, так, верите ли, кроме беспокойства и хлопот мы ничего не видели. То их накорми, то проследи, чтобы не забежали куда не надо, а то чего-нибудь набедокурят. Словом, убыток один. Кошек мы любим. Сейчас живёт у нас хорошенькая молоденькая кошечка, загляденье, а не кошка. Старуха моя на неё не надышится. Вот тебе и подруга, Базиль. Скучать не будешь.

— Это неплохо, — одобрил кот. — Люблю знакомиться с сородичами, что-нибудь интересное расскажут. А кошки даже лучше, чем коты, потому что обычно не дерутся со мной.

Старик засмеялся.

Идти пришлось недолго. Лодочник привёл их в защищённую холмами от ветра маленькую долинку, где стоял крепкий дом, два сарая, летняя кухня, расположенная под навесом и ещё кое-какие постройки. Всё это было неказисто на вид, но выстроено прочно.

— Дарья! — крикнул лодочник. — Принимай гостей!

На низкое крылечко вышла опрятная старушка. Приветливо улыбаясь, она провела путешественников в небольшую комнату с низким потолком и очень скромно обставленную.

— Это ещё кто? — спросила пушистая серая кошка, сидящая на табурете.

— Будь умницей, Фелисата, — ласково уговаривала свою питомицу старушка. — Не сердись.

Кошка встала, выгнула спину и зашипела на Базиля.

— Не очень-то ты гостеприимна, — сказал Базиль, пофыркивая. — У тебя нет сливочек или молочка?

— Налью, мои дорогие. Вам обоим налью. А может, и гости не откажутся? Рассчитаемся потом.

Адель с удовольствием пила прохладное, густое, чуть сладковатое молоко и гадала, что ещё должен будет построить Иван хозяину, чтобы рассчитаться за еду. Похоже, хлебосольные хозяева принимают гостей себе не в убыток.

Между тем, старушка живо собрала на стол и угостила необыкновенно вкусными пирогами с рыбой, борщом со сметаной, картошкой с салом и ароматным отваром из каких-то трав. Иван и Марио набросились на еду, словно век не ели, да и Адель ловила себя на том, что ест с аппетитом, переходящим почти в жадность. Базиль выпил сливок и теперь с урчанием упивался сырой рыбой, на что кошка Фелисата взирала с откровенным презрением.

— Вот поешь несколько дней только хлеба с водой, ещё не так заурчишь, — обронил Базиль, с трудом отрываясь от еды.

Фелисата, деликатно поедающая свою порцию, перестала есть.

— Зачем же ты ел такую гадость? — спросила она.

— Погоди, — пробормотал кот, — вот доем, тогда расскажу всё, что с нами приключилось.

— Пойдём, дед, покажешь мне, где поставить тебе навес, — сказал Иван после еды. — Хорошо у тебя, но у нас дело есть, так что задерживаться мы не можем.

Базиль и Фелисата тихо ускользнули из комнаты.

Марио не выразил желания заняться строительными работами, поэтому остался с женщинами. Он внёс свою лепту в разговор, веселил хозяйку и Адель и даже спел несколько песен.

— Давно к нам гости не заглядывали, а уж таких славных людей и вовсе редко встретишь, — говорила старушка, от души смеясь шуткам итальянца.

Адель была бы полностью довольна жизнью, если бы не постоянные опасения, что их жизнерадостный друг что-нибудь украдёт. Выполнить намерение постоянно следовать за итальянцем оказалось невозможно, так что девушку грызла тревога.

— Какая удача, что нам встретился умелец по строительной части! — радовалась хозяйка. — Мой-то дед второй год собирается навес поставить, далеко за стволами для столбов ходил, много чего натаскал, а лежало бы это дерево, пока не сгнило. Мне бы летнюю кухню мою поудобнее сделать, так этого лешего и не прошу. Вожусь вот, как видите, в избе.

Иван со стариком вернулись поздно вечером, оба очень довольные и оживлённые. Адели показалось, что её спутник соскучился по реальному делу. Наверное, если бы лодочник потребовал заодно построить ему дом, Иван бы не отказался.

— Знатный плотник, — похвалил старик. — Такого не часто встретишь. Представляешь, я только-только наметил, что и куда ставить, а Ванюшка уж почитай всю работу сделал. Завтра с утречка докончим, а сегодня пусть гости дорогие отдохнут, поужинают и спать лягут. Ты их хорошенько накорми, Дарья.

— Накормлю, — охотно согласилась старушка. — Хорошо накормлю. А уж цену после назначу.

Упорное упоминание о плате за еду очень тревожило Адель. Деньги у неё пропали, у Ивана их не было, да и Марио вряд ли заплатит за всех, даже если бы имел чем платить. Зато итальянец, похоже, совсем ни о чём не заботился. Он шутил, смеялся, пел и заставлял старушку хохотать до слёз.

На следующее утро Иван достроил, что полагалось, и лодочник с сожалением расстался с гостями. Старушка всплакнула, а когда Иван спросил, что нужно сделать, чтобы расплатиться за пищу и ночлег, только руками замахала.

— Какая тут плата? Спасибо вам за то, что погостили у нас. И за навес спасибо, Ванечка, мой-то старик только собирался его построить и прособирался бы до Страшного суда. Уж я-то его знаю. Совсем безрукий у меня дед, только рыбалкой и жил бы, если бы не я. Я ведь мастерица и огород разводить, и соленья-варенья какие заготавливать, и рыбу коптить-вялить.

Лодочник усмехался, слушая жену.

— Ну, так я тебе, бабушка Дарья, тоже подарок приготовил, — сказал Иван. — Потом дедушка Тимофей тебе покажет. Спасибо тебе за ласку, за доброе слово.

Старушка расцеловала своего гостя, даже всплакнула у него на плече, благословила и перекрестила. Похоже, Иван больше всех пришёлся ей по сердцу.

Потом заговорил старик.

— Пойдёте вы вон в ту сторону, не отклоняясь ни вправо, ни влево, особенно влево, так как там раскинулись опасные болота, где легко сгибнуть. На пути вам встретится большая деревня, где вы сможете ещё раз расспросить о пути.

— Спасибо, — благодарили путешественники.

— Не за что. Возьмите с собой вот этот мешок, — сказала старушка. — Нет-нет, здесь ничего особенного нет. Только вяленая и копчёная рыба.

— Васька будет рад, — сказал Иван. — Да, Василий?

— Я уже рад, — ответил кот, неторопливо подойдя к молодому человеку и потёршись о его ноги. — Если не возражаете, я останусь здесь. Рыбка, молочко, Фелисата… Мур-р-р…

— Уж вы оставьте нам вашего котика, — попросила старушка. — Очень он нам приглянулся. Такой славный, рассудительный кот! И нашей Фелисате не будет скучно.

— Что же, друг Васька, счастливо тебе, — попрощался Иван. — Хорошо нам было с тобой, но мы рады, что ты нашёл себе дом.

— Счастья на новом месте, — сказала Адель, гладя кота по большой круглой голове.

— Ну, и плут же ты, Базилио! — восхитился Марио. — Хороший дом себе нашёл. Опять-таки, рыба всегда под рукой.

— И сливочки, и сметанка, — напомнил Базиль. — И помурлыкать есть с кем.

Адель было жалко расставаться с котом, который не раз их выручал и делил с ними трудности и опасности пути, но она была рада за него. Хорошо сознавать, что Базиль нашёл себе надёжное пристанище.

Путешественники бодро выступили в путь. Адель чувствовала себя отдохнувшей, но она очень жалела Ивана, который отработал их проезд и, конечно, не получил никакого отдыха.

— Какие чудесные люди! — восхищённо проговорил Иван. — Добрые, милые, ласковые. А ведь им нелегко живётся. Всё приходится делать своими руками.

— Ты им заплатил своим трудом, — напомнил Марио. — С одного они деньгами возьмут, с другого — работой, так и проживут.

— Какие деньги? Какая работа? — засмеялся Иван. — Разговоры одни. Я, как услышал, что дед Тимофей просит за переправу три монеты, так сперва огорчился. Подумал, что иначе он не возьмётся нас переправить, но потом сговорился отработать эти деньги. Думал, что неделю эти три монеты отрабатывать буду, а дед попросил только навес для вяления рыбы соорудить. Какой-такой навес можно установить за три монеты? Я представлял что-то в виде огромного сарая или чего-то подобного, а на деле… Представляете: площадка расчищена. Весь строительный материал приготовлен, а навес крошечный, да и дед на месте не сидит, а старается помочь. В два счёта всё сделал, да ещё и летнюю кухню бабушке Дарье наладил. Сейчас она, наверное, охает да ахает от удовольствия.

— Тебе пришлось много работать, — обеспокоено сказала Адель. — Ты, наверное, очень устал.

— Какое там! Мы с дедом успели и на рыбалку сходить, и у костра посидеть. Говорю же, что славные старики. Это они прикидываются строгими. "Цену назначу". Да я уверен, что сроду бабушка Дарья ни с кого ни копейки не поимела. Я даже сомневаюсь, что дед Тимофей за переезд когда-нибудь получал плату.

Адели стало очень хорошо на душе. Ей тоже понравились хозяева, но упорное подчёркивание, что они оказывают гостеприимство не бесплатно. Очень её смущало. Только теперь, выслушав Ивана, она поняла, что можно было доверять своим чувствам. И как это Иван так легко разобрался в характерах стариков?! Видно, он сам открыт людям, поэтому и люди ему открываются. Недаром, хоть и ласковы были с ней и Марио старики, а только Ивана они наперебой называли Ванюшкой да Ванечкой. Да, это именно Ивана имел в виду колдун-мельник, когда говорил о русоволосом парне с открытым лицом.

— Мяу! — раздалось сбоку, и Базиль собственной персоной предстал перед людьми.

— Васька! — и обрадовался и забеспокоился Иван. — Что случилось? Всё-таки решил идти с нами?

— Нет, я нашёл свой дом, — возразил кот. — Уж здесь меня не засунут в мешок из-за какой-то поганой рыбы. Я о другом забочусь. Сейчас хозяйка собралась прясть, а не может найти веретён. Я и подумал, что, может, это Марио нечаянно прихватил…

— Я???

Вид у итальянца был негодующим, и Адель его пожалела. Действительно, пропажа веретён никак не может быть делом рук искусного вора по той простой причине, что эти вещи ему не нужны, но раз уж у Марио такая слава, то в любых пропажах теперь будут обвинять именно его. Вот если бы у стариков пропали деньги, то никакие уверения Марио не смогли бы заставить девушку усомниться в его виновности.

— Марио, верни что взял, — решительно сказал Иван.

— Зачем мне какие-то веретёна? — попытался оправдаться вор. — Подумай сам: что мне с ними делать?

— Предупреждаю по-хорошему: если не выложишь их сейчас по доброй воле, то я сам обследую твои карманы.

Марио оценивающе глянул на Ивана и понял, что молодой человек выполнит свою угрозу.

— Ладно уж, — сдался он и вытащил из кармана три веретена. — Я же хотел как лучше, для всех старался.

— По веретену на брата? — не понял Иван. — А зачем они нам?

— Мы бы продали их на первой же ярмарке и выручили бы за них хоть что-то. Сами ведь жаловались, что в таком виде вам стыдно людям на глаза показаться.

— Оставь эти глупости при себе и показывай, что стащил ещё.

Марио вновь попытался было возражать, но взглянув на лицо Ивана, ставшее очень жёстким, быстро выложил на камень свёрток с рыболовными снастями старика.

У Адели запылали щёки от стыда. Что бы было, если бы Базиль вовремя не бросился им вдогонку? Какую бы память они о себе оставили?

— И тебе не стыдно? — прошептала она.

Против воли голос её прозвучал так трагически, что Марио выложил на камень трубку лодочника.

— И это плата за их гостеприимство? — с презрением спросил Иван.

Марио не знал, куда направить взор: везде он встречал осуждающие глаза. Даже Базиль выразил на своей морде отвращение.

— Разве мог я знать, что эти вещи им нужны?.. — начал было итальянец.

— Мог! — резко оборвал его Иван. — Прекрасно знал. Знал и то, что эти вещи у стариков единственные.

Марио вздохнул.

— Знал, — согласился он. — Всё знал, но во всём виновата привычка. Как же я, вор, уйду из чужого дома без добычи?! Да ещё эти разговоры о цене, которую назначит хозяйка, так и подмывали меня это сделать. И навес, который ты, Иван, делал, тоже вмешался в мои расчёты. Дай, думаю, отомщу им за жадность. Откуда мне было знать, что работы эти потребуют немного времени. Теперь-то я и сам не рад, что так поступил. Вот ещё косынка нашей старушки. Но теперь это, действительно, всё.

Марио вытянул из-за пазухи ситцевый лоскуток.

— Мы можем завязать все вещи в эту косынку и привязать на шею Базилю. Пусть отнесёт хозяевам, — предложил он.

— Стыдоба-то! — простонал Иван.

— Я всё сделаю, как надо, — предложил кот. — Отнесу это домой, и мы с Фелисатой раскидаем все эти вещи так, словно мы играли и нечаянно их раскатили. А если хозяева подумают, что сами их уронили, так ещё лучше. А за Фелисату можете не беспокоиться. Она не выдаст.

Решено было последовать совету Базиля, и Иван аккуратно завернул вещи.

— Я… это… — Марио замялся.

— Что-нибудь не доложил? — грозно спросил Иван.

— Так, самую малость, — пробормотал вор и сунул что-то в косынку. — Базиль, это последнее положи так, чтобы хозяева непременно нашли.

Кот попрощался и убежал, а путешественники пошли дальше. Иван и Адель молчали, и Марио явно чувствовал себя очень неуютно. После часа нравственных страданий он не выдержал.

— Хоть казните меня, но я не могу исправить сделанного, — заговорил он. — Я раскаиваюсь. Наверное, впервые в жизни я раскаиваюсь в содеянном. Да, я вор, очень ловкий вор, но сегодня я сделал глупость, применив свои способности в доме гостеприимных людей. Простите меня и впредь во мне не сомневайтесь. Я не буду зарекаться от воровства в дальнейшем, но пока я с вами, я не возьму ни единой чужой вещи.

— Хорошо, Марио, мы тебе поверим, — согласился Иван. — Не будем поминать прошлое. Да, Адель?

Девушка всё это время и сердилась на вороватого спутника, и тяготилась ссорой, поэтому с радостью восприняла возобновление дружеских отношений.

— Не будем, — подтвердила она.

Марио расцвёл, и весь путь до привала путешественники прошли в весёлом расположении духа.

— Здесь нам положили целый мешок рыбы, — сказал Иван. — Копчёная разными способами и вяленая. Я полагаю, что надо начинать с той, которая быстрее портится, а не выкладывать на стол рыбу всех сортов.

— Может, на стол мы бы и выложили всё, что у нас есть, чтобы было разнообразие, — возразил Марио, — но стола у нас нет, так что обойдёмся тем, что быстрее портится.

— Нам тут и хлеба выделили, — сообщил Иван. — У нас есть, но я взял немного, чтобы не обижать стариков. От чистого сердца ведь предлагали. К тому же хлеб ржаной, а это для копчёной рыбы — первая вещь.

— Только учтите, что потом нас будет мучить жажда, — прибавил Марио.

— Дедушка Тимофей уверяет, что здесь много всяких ручейков, а когда дойдём до леса, так там, вблизи болот, и вовсе воды будет больше, чем надо. Так что без опаски едим рыбу…

— И весь путь до следующего седалища превращаем в сплошной водопой, — подхватила Адель.

Такой копчёной рыбы она никогда не ела. Жирная, мягкая, слегка солоноватая, она так и таяла во рту.

— Вкусно! — стонал Марио.

— А заметили, как пахнет? — спросил Иван. — Бабушка Дарья кладёт в огонь специальные травы.

— Ты, Иван, словно в родном доме побывал, — удивился итальянец. — Ты их зовёшь бабушкой Дарьей и дедушкой Тимофеем, а они тебя — Ванюшка да Ванечка. К нам с Аделью они так не обращались.

Иван засмеялся и откровенно признался:

— Сам не знаю, почему так получается, но меня часто встречают лучше, чем я того заслуживаю. Вот и у нас в деревне меня постоянно баловали, а в соседнюю придёшь — так там любая баба готова была меня сейчас же за стол усадить. Я изо всех сил старался добром за добро отплатить, да разве за такое отношение расплатишься? Когда вернусь домой, обязательно всех обойду и посмотрю, кто в чём нуждается. Может, какая старуха без опоры осталась, или вдове какой помощь требуется.

Итальянец с интересом выслушал Ивана и призадумался. Некоторое время он ел молча, а потом заявил:

— Послушаешь тебя, Иван, так вообразишь весь свет добрым и приветливым, а ведь и злых, и жадных, и опасных людей полно.

Теперь задумался Иван.

— Хватает, если припомнить, — согласился он. — Но ведь про них сразу забываешь, а вот наши старики запомнятся на всю жизнь, и Базиля не забудешь. А сколько таких добрых знакомств на своём веку сведёшь. О них и помнишь. Потому и кажется, что весь мир добр. Если подумать, то и у нас в деревне есть кое-кто не особо приветливый. Так мимо них проходишь, не останавливаясь, только поздороваешься. Зато тут же тётку Авдотью встретишь, а она никого ласковым словом не обделила.

Адель расслабилась от таких речей. Не похож был Иван на Пахома Капитоныча, а всё-таки ей казалось, что и солдат, вроде бы, незримо присутствует среди них.

— Хорошо-то как! — вздохнул Марио. — Вот так всю жизнь и скитался бы по свету. И дома не надо, была бы еда и хорошая компания.

— Это когда вёдрышко, — засмеялся Иван. — А если дождичек? А если морозец?

Итальянец прищёлкнул пальцами от досады.

— И вечно ты, Иван, всё испортишь, не дашь насладиться минутой. Да, знаю, что и метель бывает, и мороз, и враг может напасть…

— Что-то вроде сухопутного сома-людоеда, — вставила девушка.

— А защитников у нашей Адели всего двое, — напомнил молодой человек. — Иван да Марио.

Адель засмеялась. Она понимала, что в любой момент на них мог кто-нибудь напасть, но она, как и Марио, "наслаждалась минутой".

— Поели? — деловито спросил Иван и убрал остатки обратно в мешок. — Тогда предлагаю немного отдохнуть и идти дальше. Мне бы хотелось поскорее достичь леса. Здесь хорошо, но очень уж мы на виду. А там будет деревня.

Но добраться до леса и деревни им не удалось ни в этот день, ни в следующий. Лишь к полудню третьего дня они заметили вдали тёмную полоску.

— Это лес, — определил Иван. — А я боялся, что мы сбились с пути.

— Как далеко! — ужаснулся Марио. — Ты хочешь, чтобы мы сначала дошли до леса, а уж потом поели?

— Думаю, что мы можем сначала отдохнуть, — решил Иван. — Идти ещё далеко.

Путешественники быстро устроились на привал и достали еду. Хлеб, данный добрыми стариками, уже закончился, так что Адель наломала на всех куски вечного хлеба, в который уже раз мысленно поблагодарив волшебницу.

Только они расстались вокруг разложенной еды, как Иван с тревогой посмотрел вдаль.

— Какой-то человек идёт, — предостерёг он спутников. — Один.

Девушка уже не раз встречала одиноких людей, которые потом оказывались очень опасными, но сознание, что шедший к ним человек был один, всё-таки её успокаивало.

— Может, это деревенский? — предположила она. — Увидел незнакомых людей и решил выяснить, кто мы такие.

— Возможно.

Человек решительно шёл к ним. Это был средних лет мужчина, невысокий, но довольно крепкий, с взлохмаченной куцей бородкой и неопрятными космами неопределённого цвета.

— Здравствуйте, добрые люди, — приветствовал он путешественников. — Не пригласите пообедать голодного человека?

— Садись, гостем будешь, — сказал Иван.

Незнакомец принялся с жадностью поедать предложенную ему рыбу. Адель дала ему добавки, но и она исчезла с неимоверной быстротой.

— Ты, видно, давно не ел? — спросил Иван, с сочувствием разглядывая пришедшего.

— Недавно ел, да всё равно голоден, — объяснил человек. — В жизни своей ни разу не мог наесться хоть вполсыта. Жена ругается, говорит, что меня не прокормишь, дети смеются, а меня всё равно терзает голод. У нас, известное дело, урожай не каждый год, так что мне в плохие времена совсем паршиво приходится. Не знаю, что за напасть такая на меня навалилась, но это у меня с рождения. Мать рассказывала, что я и младенцем был вечно голоден. Может, сглазил кто? Хорошо, что жена мне попалась добрая, хоть и ворчливая. Она меня покормит-покормит, да и поставит котёл каши. Ешь её, ешь, а всё равно голоден. Плюнешь и пойдёшь.

Этот вечно голодный оказался простодушным и разговорчивым. Хвали его Никитой, и жил он в той самой деревне, куда направлялись путники. Он охотно согласился их проводить.

Никита съел три большие рыбы и продолжал смотреть на мешок с жадностью. Иван делал вид, что не замечает этого, а Адель не решалась самовольно предложить голодному ещё одну рыбу из общего запаса.

— У меня здесь хлеб, — сказала она. — Его можно есть сколько угодно. Отла…

Девушка осеклась, потому что Никита, услышав, что ему предлагают хлеб, схватил его. Не дожидаясь, пока Адель наломает ему куски, и разом затолкал его в рот, почти не жуя и справившись с ним несколькими глотками. На лице девушки отразился ужас, Иван и Марио замерли, а Никита закрыл глаза и с удивлением прислушивался к себе.

— Что это? — не понял он. — Впервые в жизни я перестал ощущать голод. Я понял, что такое сытость. Я не голоден! Представляете, я не голоден?! Прежде, сколько я ни съем, а всё равно готов съесть ещё больше, а сейчас я не ем, а в животе чувствуется еда.

Иван поморщился от досады, но ничего не сказал. Марио переводил взгляд с него на Адель, а с Адели на Никиту, но тоже молчал.

— Это был вечный хлеб, — проговорила Адель. — Сколько ни отламывай от него кусков, он всё время оставался целым. Мы его очень берегли.

Никита был смущён.

— Я не знал, — оправдывался он. — Да ежели бы я знал…

Несмотря на покаянные слова вид его был ошеломлённо-блаженный.

— Всё, теперь о хлебце надо забыть, — сказал Иван. — Отдохнём немного и пойдём дальше.

Адель мысленно продолжала оплакивать потерю, удивляясь, насколько легко сумел перенести это Иван. Она видела, что и Марио потихоньку вздыхает, но Иван разговаривал с Никитой так, словно тот не съел волшебный хлеб, постоянно их выручавший.

Когда Иван подал сигнал выступать и пошёл вперёд вместе с новым знакомым, Марио сказал Адели:

— Видеть не могу этого ворюгу. Ну, будь ты порядочным человеком, укради честно! Стяни потихонечку, чтобы никто не видел, и убеги. Тогда не так обидно было бы. Нет же! Схватил у всех на глазах и затолкал в рот. А я теперь должен любоваться на этого жулика.

Адель вновь вспомнила Пахома Капитоныча и заговорила так, как, по её мнению, должен был сказать он.

— Спору нет, хлебец очень жаль, но сделанного не вернёшь. Мы теперь должны забыть о нём. Представим, что его нам дали на время и срок истёк. Давай лучше порадуемся, что этот несчастный, вечно голодный человек избавился, наконец, от голода. Теперь это будет не вечно голодный, а вечно сытый человек. И какой бы неурожайный год ни был, Никита теперь будет думать только о том, чтобы накормить семью, о себе же ему заботиться больше не надо.

У Марио чуть глаза на лоб не полезли от удивления.

— Адель, ты меня с каждым днём удивляешь всё больше. Вот не ожидал, что ты способна так рассуждать. Мне даже стало как-будто легче.

Он засмеялся, а Адель и сама успокоилась от собственных речей.

— Так всегда рассуждал один очень хороший человек, — призналась она. — Если мне трудно или что-то не нравится, я вспоминаю его и стараюсь представить, что сказал бы или сделал он. Когда это удаётся, мне становится спокойнее.

— Впредь, что бы со мной ни произошло, я буду вспоминать тебя и стараться рассуждать точно так же, как стараешься рассуждать ты, вспоминая своего знакомого. Но я вынужден тебя огорчить в одном: наш новый друг едва ли станет так заботиться о пропитании семьи, как делал это прежде. У вас есть поговорка: сытый голодного не разумеет. Вот я и предполагаю, что сытый Никита не сможет проникнуться голодными страданиями жены и детей. Разве только жена его будет образумливать.

И Марио так ясно показал кулаком, как именно жена будет его образумливать, что девушка засмеялась.

— Мы сейчас увидим, способна ли эта женщина колотить своего мужа, — сказала Адель. — Вон там показались домики. Видишь?

— Я-то давно их вижу. Странно, что ты увидела их только сейчас. Неважное у тебя зрение.

Девушка имела много случаев в этом убедиться. Прежде она считала, что видит хорошо, но во время путешествия часто обнаруживала, что не способна различать вдали то, что различают её спутники. Особенной дальнозоркостью отличался моряк Джон.

Иван оглянулся.

— Никита предлагает нам переночевать в его избе, — сказал он. — Я думаю, что нам полезнее будет подождать до завтра в безопасном месте, а уж утром начинать путь по лесу.

И Марио, и Адель с радостью согласились. Иван мог бы не спрашивать мнения своих спутников, а спокойно отдавать распоряжения. Однако он всегда с ними советовался.

— Жёнка у меня славная, — уверял Никита. — Уж она вас напоит, накормит и спать уложит. А меня и кормить-то не надо, потому что я до сих пор сыт.

Вскоре путешественники достигли окраины большой деревни.

— Моя изба третья справа, — с гордостью сказал их провожатый. — Хорошая изба, просторная и тёплая, а жёнушка её весь день скребёт да моет, так что у нас, не в пример другим, всегда чистота и порядок.

Первыми заметили незнакомых людей дети. Они рассыпались по избам и скоро оповестили взрослых. Навстречу прибывающим собралась целая толпа. Вперёд выступила худая баба с решительным лицом, одинаково способным и расплыться в улыбке, и исказиться в злобной гримасе.

— Это моя жена, — сообщил Никита, стараясь не особо высовываться из-за спин Ивана и Марио.

— Здравствуйте, — приветствовал Иван жителей деревни.

— Издалека идёте? — спросила баба, с сомнением разглядывая своего мужа.

— Издалека, — ответил Иван. — Были мы и в Лесу Чудовищ, и в плену у карликов. Надо нам на северо-восток, но так, чтобы миновать стороной болота.

Баба не проявляла враждебности, поэтому Никита осмелился выйти из-за спин.

— Принимай гостей, Марфинька, — сказал он. — Хорошие люди к нам пожаловали. Сегодня они у нас переночуют, а завтра продолжат путь.

Марфунька окинула мужа неприязненным взглядом, и тот стушевался.

— Чьи же вы будете? — спросила толстуха в красной кофте и цветной юбке.

— Мы с девушкой русские, а Марио из итальянских земель пришёл.

— И чего это он к нам-то забрёл? — не понял старик. — Сроду о таких землях не слыхивал. Как звать, слышь, его?

Итальянец грациозно поклонился.

— Марио.

В толпе послышались смешки.

— Моё имя Иван, — представился молодой человек. — Я из деревни Отрадное. Не слышали про такую? Рядом ещё деревни Покровское и Старосельское.

— Нет, не слыхали, — ответили из толпы. — Велика Русь.

— Меня зовут Адель, — скромно пробормотала девушка, чувствуя себя неловко перед столькими людьми, внимательно её разглядывающими.

— Адель? — переспросила толстуха настороженно.

— Адель? — в тон ей повторила Марфинька. — Это не ты ли та самая Адель, герцогиня, или графиня, или, бог знает, кто ещё, ради которой какой-то бесноватый рыцарь на идиоте-коне обходит деревни и сёла в поисках драконов и всяких чудовищ? С ним ещё придурковатый мальчишка на безумном осле и хитрюга-собачонка?

Адель так растерялась, что не могла отвечать, а баба присматривалась к ней, словно уличая в чём-то плохом.

— Конечно, она! — подхватила старуха. — По её виду сразу видно, что она. Ишь как смутилась! И ответить-то боится.

— А что хоть случилось? — спросил Иван.

— А то и случилось, что весной ещё заехали они к нам, а у нас посреди деревни плотник наш, дядя Егор, установил большого деревянного змея на радость ребятишкам. Разукрасил его в яркие цвета, как живой змей получился. А рядом с ним колодец был, так что змей этот у нас и воду качал, и ребятишек катал. Детки наши лазают по нему радуются. Тут появились эти и ну орать про герцогиню Адель. Поорали, прославляя её красоту, доброту и щедрость, и покакали на змея. Давай рубить его а куски, только щепки во все стороны полетели. Дети — в слёзы, а разбойники эти сделали своё дело и ещё поорали насчёт своей бессовестной Адели. Их счастье, что наши мужики все на пахоте были, а то живыми бы они не ушли. Но и без мужчин мы с ними сладили, потому что вперёд вышла наша кузнечиха и тоже начала орать. Эти безобразники, все пятеро, от её крика сейчас же припустили наутёк, как иные бегут от дракона. Счастье твоё, герцогиня ты или кто ещё, что сейчас кузнечиха наша по ягоды пошла, а не то она все космы бы тебе повыдергала.

— Убирайте-ка вы по добру, по здорову, — предложили чьи-то голоса в толпе.

— Скажите хоть, куда нам идти, чтобы обойти стороной болото? — спросил Иван.

— Туда идите. В ту сторону, — указали ему. — Только уходите поскорее, пока мужики наши в поле.

Путешественники поспешили в указанном направлении и, обойдя деревню, углубились в лес.

— Да, Адель, — протянул Марио. — Вот что значит бремя славы. И знать ничего не знаешь, а молва о тебе впереди бежит.

Адель не знала, что на это ответить. Она была совершенно ошеломлена и подавлена. Оказывается, дон Мигель, как и обещал, сделал её дамой сердца и теперь её именем совершает подвиги. Это ничего, что иногда вместо дракона оказывается раскрашенная деревяшка. Главное, что её друзья живы и здоровы.

— Расскажи, что это за подвиги такие ради тебя делаются? — попросил Иван.

И Адель рассказала про дона Мигеля, Франка, Сверчка, Серого и Моську.