Забирая Еву

Глава 25

Всю дорогу до отдела я игнорирую его. Злюсь невыносимо на его упрямство и постоянное желание командовать.

— Держи, — остановив машину возле входа в здание, Кай протягивает мне связку ключей.

Я не двигаюсь.

— Опять поспорить хочешь?

Понимаю, что вступать с ним в спор бесполезно. Поэтому, скорчив кислую мину, все-таки забираю подарок.

— То-то же, — ухмыляется довольно и, притянув к себе, накрывает губы поцелуем.

— Вечером на тренировке буду, вернусь поздно, — шепчет мне в губы.

— Что за тренировка?

— Боксирую, время от времени.

Улыбка сама собой кривит губы. Уже представляю себе жаркую картину: Кай с оголенным торсом, весь пропахший потом, методично избивает грушу. Представляю, как перекатываются мускулы его спины, представляю напряженные мышцы ног…

— Один хороший знакомый открыл свой спортивный клуб. Хочу опробовать зал, да и пару рабочих моментов нужно с ним обсудить, — вырывает из мыслей голос Кая.

— Ну и хорошо, — заключаю, немного подумав. — Хоть кто-то накостыляет по твоей наглой физиономии.

Не дав ему возможности ответить, спешу выйти из машины.

***

Попав в отдел, понимаю, что на ближайшие несколько часов сказка закончилась, сменившись суровой реальностью. Колесников, встретив меня в коридоре, зовет в свой кабинет и устраивает настоящий допрос с пристрастием по поводу дела с гостиницей. А я что? А я ни черта не помню с той встречи, кроме того, как сильно хотела Кая и насколько горячим был наш секс на балконе здания.

— Кирилл Александрович, юрист покупателя взял документы на изучение. Николай Германович велел по всем вопросам обращаться к вам.

— Хорошо, - немножко успокаивается Колесников. Я вижу, как разглаживается морщинка на его переносице. — Доделывайте все просроченные жалобы, вечером на планерке отчитаетесь.

Вернувшись в кабинет, застаю ребят с Ниной, дружно попивающих чай с пирожными.

— О, вернулась! – хмыкает Жорик вместо приветствия.

— Вернулась, - киваю, проходя к своему рабочему столу, за которым удобно расположилась Нина.

— Хорошо, я тут как раз раздаю пригласительные на свадьбу, — говорит Жорик и, взяв из первого ящика стола открытку, подает мне.

— Оу, спасибо большое, — улыбаюсь, рассматривая приглашение. — Мероприятие на следующих выходных?

Жорик кивает. Парень выглядит смущенным.

— Ева, а Егор Анатольевич приедет к этому времени? Ты с ним будешь?

Я понимаю его смятение. Жорик один из немногих, кто догадывается о нашем разрыве с Егором. Он ведь был главным свидетелем позорной сцены разборки Даши со мной. Я бесконечно благодарна и ему, и Нине за то, что хранят все в секрете и стараются особо не лезть ко мне в душу с расспросами.

— Думаю, нет, — стараюсь выглядеть как можно более спокойной, но сердце при упоминании Егора невольно екает. Смутное чувство тревоги охватывает меня каждый раз, когда мысли возвращаются к нему. Если в первые дни я жутко злилась из-за его предательского поступка, то теперь мне все чаще и чаще в голову лезли волнительные мысли. А вдруг с ним что-то случилось? Почему он даже не позвонил? Ведь если бы не хотел говорить, мог ограничиться хотя бы коротким смс. «Прости» или «Все кончено. Я люблю Дашу». А тут тишина.

Признаюсь, пару раз за эту неделю тайком наведывалась в купленный им для нас дом. Пусто. Никого. А потом, после всех раздирающих душу мыслей, каждый раз приходила к одному и тому же выводу. Плевать. Какая бы ни была отговорка или причина, своим поступком он оказал мне услугу. Он подтолкнул меня к решительным действиям. Если бы не его уход, я не знаю сколько времени еще пряталась от своих чувств, скрывалась за маской «счастливой» женщины. Егор, сам того не зная, подтолкнул меня к тому мужчине, с которым я должна была быть с самого начала.

— Фух, ну и правильно, нечего шефа тащить, а то не расслабишься по полной, — облегченно вздыхает ничего не подозревающий Илья.

— А ты чего такая грустная? – спрашиваю подругу, на которой лица нет.

— Да так, небольшие трудности.

— Поездка накрылась?

— Типа того. Давай выйдем, — шепчет мне и направляется в коридор.

Оставляю сумку на столе и следую за подругой.

Нина закрывает за нами дверь кухни и, присев за стол, складывает руки перед собой, опуская на них уставший взгляд.

— Мне кажется, у Андрея появилась другая, — произносит она бесцветным голосом.

— Почему ты так думаешь?

— Ничего такого не случилось, — пожимает она плечами. — Просто интуиция… Он в последние дни жалуется на большую загруженность, отменяет наши встречи. Вчера сказал, что наша поездка откладывается на неделю.

— Он человек деловой, мало ли что за дела у него.

— Нет, Ева, что ты как маленькая? Я знаю таких, как он. Мужчин, которые знают, чего хотят. И если у них есть желание, время они найдут всегда. Тут что-то не то, — хмурится Нина, все больше уходя в себя.

— Нин, ну не придумывай ты. Подожди немного, посмотри на его дальнейшее поведение.

Подруга поднимает на меня встревоженный взгляд.

— Ева, мне нужна твоя помощь...

— Хорошо, что я могу сделать?

— Я узнала у его секретарши, что на завтра у него назначена встреча в клубе «Затерянный мир». Пойдем вместе туда. Я обещаю, что не буду устраивать сцен, если что. Пойдем просто развеемся, выпьем, потанцуем, заодно и выясню всю информацию.

— Ты думаешь, если увидишь его с другой, сможешь продолжить спокойно развлекаться?

— Смогу. Вот увидишь.

Мне кажется, она больше для себя это говорит, чем для меня. Но я уверена: застав его в обществе соперницы, Нина не сможет просто развлекаться и вести себя словно ничего не произошло. Так же, как и любая другая на ее месте. Но и отказать не могу. Пойду вместе с подругой и помогу, если что, выйти из ситуации с высоко поднятой головой.

— Ева, для меня самое страшное - незнание. А правду любую я приму достойно. К тому же тебе тоже нужно расслабиться. Ты такая потерянная в последнее время.

— Я не потеряна, со мной все в порядке, — тут же ощетиниваюсь и, поднявшись со стула, отхожу от подруги.

- Ладно, не кипятись, - Нина спешит уладить конфликт. — Ты ведь понимаешь, что я ничего плохого не имела в виду.

— Понимаю, — киваю, а сама проклинаю себя за то, что рушу нашу с ней дружбу непонятными обидами. Ведь можно просто высказаться и вместе все решить. Но говорить о Кае я не могу. Ни с кем. Не знаю, почему отношусь к нему так. Но для меня он – нечто сокровенное. Только мое.

— Ты ведь знаешь, что можешь со мной поговорить? – Нина подходит ко мне и обнимает за плечи.

— Все нормально, Нин. Прости, просто переутомилась, да и недавние события нервы потрепали.

— Все пройдет, подруга, — она прислоняется щекой к моему плечу. — Так что, идем?

— Хорошо, — улыбаюсь ей, думая о том, что все равно Кай завтра вечером будет занят на деловой встрече. Да и развеяться на самом деле стоит.

***

Оставшийся день работаю, не поднимая головы. Из-за сегодняшних прогулок с Каем все сроки летят. Ничего не успеваю. К вечеру чувствую себя словно выжатый лимон. Но на планерке Кирилл Александрович прибавляет мне «положительных» эмоций. По всей видимости, так и не отойдя от обиды на меня по поводу сегодняшней встречи, он переключает свой запал гнева с вечного двоечника Ильи на мою скромную персону.

Все полтора часа планерки проходится по мне вдоль и поперек. Сначала пытаюсь не обращать внимания на его нападки, но к концу первого часа испытываю дикое желание встать и уйти.

— Ева Сергеевна, если к завтрашнему утру вы не сдадите мне подготовленный архив за прошлый месяц и ответы по просроченным жалобам, я буду вынужден подготовить материалы для инициирования в отношении вас служебной проверки, — угрожает Колесников.

— Хорошо.

— Что вы ухмыляетесь? – цедит сквозь зубы. — Думаете, вернется ваш любимый начальник и все сойдет с рук?

Я знаю, чего добивается Кирилл. Он пытается прилюдно унизить меня, тем самым вызвать на эмоции. Я сорвусь, нагрублю ему при всем честном народе. Бах! - и теперь он не безжалостный деспот, а оскорбленная справедливость. Хватай меня, тепленькую, и увольняй по статье. Делаю несколько успокаивающих вдохов, вспоминая главный завет Кая. Никаких эмоций. Холодный расчет.

— Мой любимый начальник, — киваю головой, с ехидной улыбкой на лице, - А вы недовольны руководством Егора Анатольевича?

В ответ на мою реплику, Колесников, покрасневший от злости, лишь пропыхтел что-то нечленораздельное и, прожигая меня взглядом, полным ненависти, объявил об окончании собрания.