Заблудившийся робот

Прощальный вечер и разлука

В тот же субботний вечер в квартире-108 назначен был дружеский ужин по поводу окончания выставки и отлета на следующий день Тарабама. Мама, Тарабам, Катя и Юра готовили дома угощение. На вечере присутствовали в качестве почетных папиных гостей и гостей Тарабама — Катя, Юра, мама, Старик-Ключевик, я и лейтенант милиции Петя… Да, я забыл вам сказать, что Петя и на выставке был, но оказался чрезвычайно скромным человеком и даже постеснялся подойти к папе. Это папа уже потом пригласил его, ведь Петя тоже стал другим квартиры-108. Между прочим, мы спросили его о Человеке СМО-83 — что с ним? И что бы вы думали? Лейтенант Петя ответил, что СМО-83 работает где-то на заводе! Раньше нигде не работал, а теперь пошел на работу — милиция взяла его на поруки. Дело в том, что после встречи с Тарабамом Человек СМО-83 решил прекратить свою беспутную жизнь. Он в корне раскаялся и перековался. Он заявил, что Тарабам произвел на него неизгладимое впечатление, что ему стало стыдно перед всей Вселенной за нехорошее поведение.

Вдруг папа и Тарабам встали из-за стола и таинственно нам подмигнули. Мы в растерянности замерли.

«Что нас еще ждет?» — с тревогой подумал каждый: мама, лейтенант Петя, Катя, Юра и я… Папа и Тарабам вышли из комнаты и через минуту вернулись обратно: они несли новый большой цветной телевизор! Они подошли к Старику-Ключевику, и мы сразу все поняли. Старик-Ключевик встал, в волнении поправляя на груди ключ. Телевизор поставили на стол — ему сразу освободили место, и Тарабам произнес прочувствованную речь… О, я не в состоянии повторить этой речи! В ней Тарабам выразил глубочайшую благодарность Старику-Ключевику — от себя лично и от всех нас. Тарабам говорил о чуткости и благородстве, о щедрости и бескорыстии, о чувстве ответственности, о долге перед ближними и, конечно же, о золотых контактах… А Старик-Ключевик все стоял, растроганно глядя в глаза Тарабаму, и все теребил на груди ключ… А потом все опять заговорили…

Ужин затянулся до самого утра. Да и смысла не было ложиться спать — ведь через несколько часов Тарабам улетал. Только Катю и Юру, когда они заклевали носами, Тарабам на некоторое время собственноручно отнес в детскую, уложил и укрыл одеялами. А в семь утра они опять были на ногах!

Сложное было у всех нас состояние. Было тут и счастье от общения с Тарабамом, и чувство единения всех мыслящих космических существ, и гордость за признание папиной живописи, и глубокая боль расставания с нашим новым удивительным другом… Но мы глушили в себе эту боль, стараясь быть веселыми.

— Как же вы теперь без меня? — спросил Тарабам маму. — Кто присмотрит за детьми, когда я улечу? Ведь вы с папой оба работаете.

— Не волнуйся, — ответила ему мама и обняла папу. — У нашего папы успех! Я могу, наконец, целиком отдаться хозяйству… и детям. Хотя бы на некоторое время, пока Катя и Юра подрастут.

— Я вам знаете, что посоветую? — сказал Тарабам. — Купите им щенка! Чтобы им не было без меня скучно. И пусть они его хорошо воспитают.

— За щенка не беспокойтесь, — вмешался лейтенант Петя. — Я вам подарю… овчарку!

— Ну, тогда все в порядке, — сказал Тарабам. — А теперь…

— А теперь наступает самый печальный момент в нашей жизни, — сказал папа и встал.

Мама, Старик-Ключевик, милиционер Петя и я тоже поднялись. Только Юра и Катя продолжали сидеть, опустив головы.

— Ну, ребятки, выше носы! — сказал Тарабам. — Или вы не рады, что я увижу своих папу и маму?

— Рады, — грустно ответили хором Катя и Юра.

— Мы еще с вами увидимся. Это я вам твердо обещаю.

— Когда? — повеселели Катя и Юра.

— Вот уж этого я вам сказать не могу. Но мы увидимся. Только будьте молодцами и во всем слушайтесь папу и маму. — И Тарабам направился к балкону. Он остановился на пороге открытой двери.

Мы стояли позади него, глядя в небо. Над Москвой ярко светило солнце, белоснежно сияли редкие кучевые облака. Обычное летнее небо… И вместе с тем я вдруг почувствовал в нем нечто необычное: я почувствовал, а потом и увидел: рядом с Солнцем — немного правее — нарождающееся второе солнце… или нет — скорее это была Луна! Бледная Луна, как бывает на Севере, за Полярным кругом, в период белых ночей: Луна при Солнце! А вон и три звездочки возле Луны…

И прозвучал голос: «Внимание! Внимание! Вызываем робота Тарабама! Контакт!»

— Есть контакт! — ответил тот.

«Откуда этот голос?» — подумал я и оглянулся. Но в комнате, кроме нас, никого не было. И в воздухе — возле балкона — тоже никого не было. И в саду перед домом никого… А голос звучал громко и отчетливо. И вдруг я понял, что голос исходит из замысловатого сооружения на полу папиной комнаты, построенного Юрой и Тарабамом из испорченных телевизоров Ключевика…

— Прощайте, друзья! — взволнованно прошептал Тарабам.

Он крепко обнял каждого из нас. Я заметил в глазах моих друзей слезы. У Тарабама не могло быть слез, зато черные стрелки в его ярких зеленых глазах судорожно забегали по шкале.

— Объявляю готовность номер один!

— Есть готовность номер один! — ответил Тарабам.

— Следите за отсчетом! 10-9–8… — Сердце мое глухо застучало. — …5–4–3–2–1! — Тарабам шагнул на балкон — и вдруг исчез! На секунду мне показалось, что в небе мелькнула, удаляясь, ослепительная точка — как бывает, когда лежишь с закрытыми глазами и в них мелькают, уносясь куда-то в черноту, малюсенькие яркие точки. Я даже черноту на мгновение увидел, только удаляющаяся в ней точка была одинока — и тут же я опять увидел обычную небесную синеву и Солнце, но Луны справа уже не было и трех звездочек тоже.

А из громоздкого сооружения на полу комнаты звучал голос Тарабама: «Прощайте, друзья… прощайте… прощайте…» — все тише и тише, а потом оттуда полилась невообразимо прекрасная музыка…

Мы еще долго стояли на балконе, глядя в сияющее небо, и махали руками, хотя ничего там уже не видели…

Вот вам и вся история о заблудившемся роботе. Клянусь, я рассказал все, как оно было, и добавить мне больше нечего. Не знаю, вернется ли к нам когда-нибудь Тарабам? Если он вернется, я об этом, конечно, узнаю. И тогда я о нем еще расскажу.