Забрать ее душу

17 Рэй

Он потянул мой свитер и разорвал его так, что пуговицы полетели в траву. Он схватил меня за талию, впиваясь когтями в мою кожу, когда мой рот открылся для него, и его раздвоенный язык ласкал мой. Его вкус был сладчайшим ядом, покалывающим у меня во рту, когда я страстно застонала в него. Мой стон только раззадорил его, дикое рычание, которое он издал в ответ, усилилось, когда он обхватил когтистой рукой мое горло и сжимал — сжимал до тех пор, пока я не захныкала, и это вышло немногим больше, чем жалкий писк.

Он ухмыльнулся мне, обнажив острые зубы и волчий голод.

— О, милая маленькая смертная. Такая чертовски хрупкая.

Он сжал сильнее, сжимая мое горло по бокам, пока у меня не закружилась голова и меня не захлестнула эйфория, а его когти не вонзились в мою кожу с самым сладким жалом. Это была такая боль, от которой у меня мурашки побежали по коже, и я задрожала еще сильнее. Он прикусил мою надутую нижнюю губу, посмеиваясь, когда наклонился ближе и прошептал мне в рот: — Скажи «пожалуйста», если хочешь дышать.

— Пожалуйста… пожалуйста…

Он отпустил мое горло только для того, чтобы поднять меня и усадить задницей на надгробие. Он раздвинул мои ноги бедрами, сквозь мою юбку ощущался холодный камень. Он дышал в ложбинку между моими ключицами и водил по ним языком, пока не достоин моей шеи и не прикусил. Его пальцы запутались в моих волосах, чтобы он мог откинуть мою голову назад и снова укусить меня, задержавшись там, где мои вены пульсировали так опасно близко к поверхности. Он собирался оставить на мне следы по всему телу.

Я поддалась своей страсти к демону — я хотела его тело так сильно, что это приводило меня в ужас. Мои руки царапали его спину, жадно впиваясь между лопатками, когда он восторженно зарычал. Он отпустил мои волосы и опустился на колени, его руки собственнически сжали мои бедра.

От этих ярких золотистых глаз, смотрящих на меня снизу вверх между моих ног, у меня перехватило дыхание. Он прикусил тонкую ткань моих леггинсов, зацепив ее зубами и оставив небольшую прореху. Когда он снова поднял на меня взгляд, в его глазах была дикость, голод, который заставил меня почувствовать прилив адреналина, как будто мое тело пыталось приказать мне бежать.

— Вся эта одежда мне, блядь, мешает, — прорычал он и проделал когтями дыру в леггинсах, оставив мое бедро почти полностью обнаженным. Затем он проделал то же самое с другой стороной и продолжал рвать их, как будто их присутствие было личным оскорблением. Я вцепилась в надгробие, чтобы удержаться, мои ноги начали трястись. Когда от моих леггинсов не осталось ничего, кроме рваных лохмотьев, он опустил голову и провел своим раздвоенным языком по моему бедру, пока все мое тело не задрожало.

— Такая чувствительная, — пробормотал он. Он задержался на самой высокой точке моего бедра, покусывая кожу.

— То, как ты дрожишь, черт возьми, мне нравится видеть, как ты дрожишь.

Его руки прошлись по внешней стороне моих бедер, под юбкой, где он нашел кружевные края моих трусиков сквозь то немногое, что осталось от леггинсов.

Эти трусики были его следующей жертвой. Он разорвал ткань и отбросил их в сторону, но не раньше, чем прижал к носу и глубоко вдохнул. Его зрачки расширились, и он посмотрел на меня так, словно умирал с голоду. Его черные когти вонзились в мою чувствительную кожу, оставляя капельки крови. Он слизнул каждую маленькую красную капельку и ухмыльнулся, когда мой рот открылся от шока.

— Думаешь, я не поглощу тебя до последней частички? — сказал он, его голос был таким глубоким и темным, что, казалось, скользнул вверх по моему позвоночнику и обвился вокруг затылка.

— Я, блядь, поглощу тебя живьем, Рэйлинн.

Его когти впились в меня, и на этот раз я не смогла сдержать крика боли. Он держал меня там, его глаза горели, когда он наблюдал, как тонкая струйка крови вытекает из моей кожи и стекает по бедру — только для того, чтобы быть пойманной его языком.

— Я не удовлетворюсь только твоей кровью, Рэйлинн.

Я задрожала на своем насесте, когда его рот приблизился. Его глаза задержались у меня между ног, яркие и нечеловечески золотистые.

— Твоя кровь, пот, сперма — я хочу всего этого. Моя. Отбросьте свои запреты прямо сейчас. Они тебе больше не понадобятся.

Его язык высунулся, его раздвоенные бока щелкнули в воздухе. Я видела раздвоенный язык как модификацию тела, но он был поразительно длинным. Это было чудовищно. Это наполнило меня таким смешанным чувством возбуждения и страха, что, когда я впервые попыталась открыть рот, все, что мне удалось выдавить, — это вздох.

— Я хочу почувствовать это, — прошептала я. — Пожалуйста…

Он встал и легко поднял меня с надгробия. У меня закружилась голова, когда он повернул меня спиной к своей груди, и моя голова свесилась к земле, полностью перевернутая в его руках. Очки соскользнули у меня с носа и упали в траву. Мир расплылся, но я все равно не могла долго держать глаза открытыми.

Моя киска была прямо под его лицом, обнаженная, моя юбка бесполезна, чтобы прикрыть меня в таком положении. Я отчаянно задыхалась — смущенная, нетерпеливая, совершенно сбитая с толку. Затем — о черт! — его язык скользнул по мне, между каждой складочкой, впитывая мое возбуждение и, Боже, кружась над моим клитором. Я вздрогнула, невольно дернувшись, и его хватка на мне усилилась. Его когти впивались мне в бока там, где он держал меня, но от боли становилось только лучше. Он взял мои половые губы в рот, посасывая, как будто это было блюдо, затем снова проник внутрь языком, с сосредоточенной точностью проводя им по каждому дюйму чувствительной плоти.

Моя голова казалась тяжелой из-за угла наклона, но прилив крови к черепу только усилил мое головокружительно растущее удовольствие. Это было ошеломляюще, почти невыносимо. Я стонала от каждого безжалостного прикосновения его губ, когда мои ноги обвились вокруг его шеи.

— Ты такая вкусная.

Голод в его голосе заставил меня задрожать, вновь разжигая какое-то инстинктивное желание бежать, бороться, несмотря на то, как хорошо это было. Я извивалась в его объятиях, тщетно пытаясь вырваться из его рта. Он рассмеялся надо мной и без особых усилий переключился, чтобы поддержать меня, обхватив одной рукой за талию, чтобы он мог просунуть другую мне между ног и помассировать пальцами мой клитор.

— Спасения нет, куколка. Ты знаешь, какое у тебя стоп-слово.

Затем его рот снова начал работать. Вскоре произвольное движение стало невозможным. Его пальцы ласкали мой клитор, а его язык — неестественно толстый, неестественно длинный — проникал внутрь меня. Я ахнула, извиваясь, когда он ласкал меня внутри — стимуляция, которую я не считала возможной.

— Леон…Леон, пожалуйста…

Мои слова были заглушены тяжелым дыханием, и он начал тереть меня быстрее. Я застонала, и он убрал свой язык только для того, чтобы снова погрузить его внутрь. Все мое тело начало напрягаться, затем задрожало.

— Я заставлю тебя кончить, Рэй, — прорычал он. — И я хочу, чтобы ты продолжала вымаливать так же, как это делаю я.

Мой оргазм был неминуем, приближаясь ко мне с неудержимой скоростью. Я зажала рот руками, заглушая свои крики.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — когда мое удовольствие превратилось в пытку под его садистским языком.

Мой клитор пульсировал под его пальцами, а его язык проник так глубоко, что моя содрогающаяся киска сжалась вокруг него. Мои пальцы ног сжались в ботинках, крики застряли в горле, и все, что я могла сделать, это попытаться дышать и каким-то образом удержать свою душу от того, чтобы покинуть мое тело.

— Какая хорошая девочка.

Он опустил меня, и я с головокружением лежала на траве, мои глаза были расфокусированы. В тумане я увидела, как он что-то поднял, и он наклонился вперед, чтобы поправить мои очки обратно на лице. Он вытер капли моей спермы со своего подбородка и облизал пальцы.

Затем он встал надо мной, расстегивая свои джинсы и опуская молнию. Он снял свои черные трусы, и, черт возьми, если у меня и могли остаться какие-то сомнения в том, что он не человек, то вид его твердого члена рассеял все сомнения. У его толстой головки были два дополнительных выступа сзади и выпуклость снизу, что делало его обхват устрашающим. Он сжал его в руке, плюнул на ствол и погладил, оскалившись на меня.

С мрачным смешком он прошептал:

— Попробуй убежать.

Мне нравилась борьба. Он высвобождал мои самые темные желания одно за другим. Я чувствовала себя медлительной и одурманенной удовольствием, но все равно попыталась вскарабкаться, как будто действительно могла убежать. Я проползла не более нескольких дюймов, прежде чем он схватил меня и прижал к земле.

— Жалко.

Его зубы прикусили мое ухо, когда он прошептал. Он прижал мою голову к прохладной траве, его горячая ладонь легла на мою щеку, а другой рукой приподнял мои бедра так, что моя задница приподнялась, готовая для него.

— Ты хочешь этого, Рэйлинн?

Его голос был ласковым, таким же темным и опасным, как прикосновение змеиной чешуи. Его член двигался по мне, скользкий от моего возбуждения.

— Ты хочешь, чтобы я разрушил твою маленькую киску?

— Да, — моим ответом был стон, напряженный от предвкушения и дрожи.

— Да, пожалуйста…

Его головка прижалась к моему входу, затем внутрь, каждым дюймом плотно сжимая меня вокруг. Он склонился надо мной и провел когтями по моей спине, когда начал толкаться. Когда он сказал, что уничтожит меня, черт возьми, он имел это в виду. Боль и растяжение, когда он трахал меня, заставили бы меня изо всех сил удерживать свое положение, если бы он не удерживал меня на месте.

Согнувшись, лицом к траве, сильные руки удерживали бедра на месте, от которых, я знала, не было спасения — я была просто в восторге от этого.

У меня никогда не было проблем с вокалом, но, Боже, мой голос звучал жалко. Всхлипывая при каждом толчке, что-то среднее между словами и животными криками. Он вытрахал из меня все человеческое и оставил мне лишь трясущуюся, нуждающуюся игрушку для его использования.

— Как ты себя чувствуешь, куколка? Его пальцы запутались в моих волосах, когти царапали кожу головы. — Используй свой голос, давай же. Или ты вообще больше не можешь говорить?

— Так хорошо, черт возьми, так приятно больно.

Мой язык запнулся на этих словах. Язык был просто слишком сложным. Мой разум быстро погружался в пространство жаркой, удушающей темноты, но я была совершенно счастлива задыхаться там, счастлива тонуть в экстазе. Я выгнула спину, прижимаясь к нему, несмотря на боль. Ощущение его члена было непохоже ни на что, что я когда-либо испытывала, выпуклое и набухшее там, где не могло быть ни у одного мужчины, так что каждый толчок был шокирующим.

— Это может стать судьбой твоей души.

Он садистски рассмеялся.

— Все, что требуется — это простая сделка, и ты моя. Моя, чтобы пользоваться и получать удовольствие, как я пожелаю. Моя, чтобы пометить, мое, чтобы причинять боль.

Он сильно прижался ко мне, так сильно, что мой стон был почти всхлипом. Черт, боль делала удовольствие намного слаще.

— Ничего страшного, если ты еще не готова отдать свою душу, но ты это сделаешь, куколка. Ты уже сдалась.

Он входил в меня долгими, уверенными толчками. Я ничего так не хотела, как ощутить его сперму внутри себя, заполняющую меня.

— Леон… дай… дай мне…

Я не могла вымолвить ни слова. Это было слишком хорошо. Он приподнял меня, так что я оказалась на четвереньках, обхватил мое лицо и сжал щеки.

— Что? — прорычал он. — Говори громче, Рэй, я тебя не слышу

— Я хочу…твоя сперма…

Он сжал сильнее, заставляя мой рот открыться. Он скользнул двумя пальцами внутрь, опасно острыми когтями касаясь моего языка. Мой рот был вынужден оставаться открытым, и у меня потекли слюнки, когда он надавил на мой язык. Он запутал меня во всех отношениях, и я могла только вскрикнуть, когда его темп ускорился, и внезапно я почувствовала, как его член пульсирует внутри меня.

— Скажи это еще раз, — сказал он, низко склонившись над моей спиной. Его голос в моем ухе, казалось, отдавался эхом в моей голове и звучал в самой моей крови.

— Умоляй об этом. Проси о том, чего ты хочешь.

Я не могла произнести ни слова, когда его пальцы были у меня во рту, но это не помешало мне попытаться. И именно тогда я поняла — стоя на коленях и бессмысленно бормоча, пуская слюни по подбородку, практически всхлипывая от удовольствия, — что он был абсолютно прав. Я уже сдалась. Я сказала, что не отдам ему свою душу, но я практически уже отдала ее ему.

Я отдалась демону, и пути назад не было.

— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста, — это было все, что я смогла выдавить. Чем больше я умоляла, тем больше моя киска напрягалась и начинала сжиматься вокруг его члена. Мой последний оргазм потряс меня, но этот захватил в меня мертвой хваткой и не отпускал. Я всхлипнула от силы этого, и он засунул свои пальцы чуть глубже мне в рот, чтобы я не могла заглушить свои звуки. Я была уверена, что говорю достаточно громко, чтобы разбудить мертвого.

Мое удовольствие довело его до пика, и его и без того толстый член набух еще больше. Он прикусил мое плечо, пока пульсировал, изливаясь внутрь меня. Он убрал пальцы от моего рта и потянул мои бедра назад, глубоко вжимаясь в меня, когда кончал, наполняя меня до тех пор, пока я не почувствовала, как он стекает по моим бедрам.