Забудь о любви

19

Богдан

— Ты же сегодня женишься, верно? Тогда что ты здесь забыл? — удивлённо спрашивает Агата.

— Сам задаюсь этим вопросом, — усмехаюсь я. Откидываюсь на спинку кресла, смотрю на бывшую любовницу, застывшую в дверях. — Ты уже освободилась?

— Да. Как обычно это бывает в выходные, клиент отменил консультацию.

Такое случается довольно часто. В пятницу и субботу каждый второй звонит и виноватым тоном сообщает, что планы изменились и он никак не сможет прийти в клинику. Раньше мы с Агатой делали ставки, сколько человек отменит консультацию. Это было ещё в начале наших отношений, мы часто спорили, брали друг друга на «слабо», играли на желание, в общем, развлекались разными способами.

— Как ты? — делаю глоток воды и бросаю изучающий взгляд на Агату. Бесподобна, как всегда. Только меня это совсем не торкает.

— Неплохо, — она садится на диван. — Сегодня иду на свидание.

— Поздравляю.

Агата внимательно смотрит на меня, видимо, ожидает иной реакции, кроме банальной вежливости. Она вздыхает, дёргает головой и через силу улыбается.

— Давно я не была на свиданиях. Даже забыла, как это делается.

— Желаю тебе хорошо провести время.

— Спасибо, — вздохнув, Агата встаёт, подходит к моему столу, опирается на него ладонями и слегка наклоняется. Волнующий запах её духов и блузка, плотно облегающая упругие полушария груди, отвлекают от разговора. — Так что ты здесь делаешь, Богдан?

Поднимаю глаза выше. На секунду проскакивает шальная мысль послать всё к чёрту и трахнуть бывшую любовницу прямо на столе. Только в этом нет настоящего желания, скорее — злость на сложившуюся ситуацию. Через пару часов я должен жениться на Лие, однако её вчерашняя выходка до сих пор не укладывается у меня в голове. Она сбежала, ничего не объяснив. При этом наговорила стереотипной херни, обвинив меня в том, чего я бы никогда не сделал.

Стараешься приручить девчонку и показать ей, какими могут быть отношения, а она орёт о принуждении и отсосе. Просто замечательно.

— Готовлюсь к счастливому браку, разве не видно? — отвечаю я с иронией.

— Не хочешь рассказывать подробнее? — Агата складывает руки на груди и отходит от моего стола. В её голосе звучит обида.

— Мы больше не любовники, так что я не собираюсь делиться с тобой своими проблемами.

— Помнится, мы ещё были друзьями.

— Да, но обсуждать с тобой Лию я не буду. Это неправильно, — отрезаю я, давая понять, что спорить бесполезно.

Агата умная женщина, ей не нравится мой тон, но она смиренно кивает и направляется к дверям.

— До понедельника, Богдан, — говорит она, взмахнув рукой.

Я остаюсь один. Смотрю на часы. Дальше тянуть не имеет смысла.

— Уже уходите? — взволнованно спрашивает Катя. Она недавно работает в нашей клинике и ещё не научилась сдерживать эмоции. Видно, что нервничает в моём присутствии, считая большим страшным боссом.

— Да, — улыбаюсь я и, чтобы немного растопить лёд, спрашиваю: — Как тебе здесь? Привыкаешь?

— Да, да, конечно, — усердно кивает она. — Всё прекрасно, Богдан Аркадьевич. Кстати, поздравляю вас!

— С чем?

— С приближающейся свадьбой, — неожиданно произносит Катя.

— Следишь за мной в интернете? — говорю шутливым тоном. Я совсем забыл о той злосчастной статье, из-за которой чуть не уволил Агату. Видимо, мои подчинённые знают обо мне больше, чем я бы того хотел.

— Что? Нет-нет! — Катя испуганно мотает головой, на её щеках появляются алые пятна. — Просто вчера ваша невеста приходила, вот я и сказала… Извините, не нужно было… Я не знала…

— Лия была здесь? — уточняю я.

— Да… Разве Елена вам ничего не сказала? Они вместе ждали вас в кабинета, но потом ваша невеста убежала. Я хотела сообщить вам об этом, но Елена сказала, что вы и так всё знаете.

— В следующий раз не умалчивайте о таких ситуациях, хорошо? — произношу строже, чем нужно было, и Катя согласно кивает. Она начинает извиняться, но я пресекаю её нелепые оправдания и говорю, что всё в порядке. На самом деле она ни в чём не виновата. Это Елена скрыла от меня важную информацию.

Но с ней я разберусь в понедельник. После того, как вытрясу из Лии правду.

Сажусь в машину, но ехать не спешу. Злость мешает внятно думать. Я доверял Елене, считал её лучшей помощницей, а она строит козни за моей спиной. Не сообщила про Лию, ввела бедную Катю в заблуждение — и это только то, что я знаю. Что ещё натворила моя ассистентка? Слила информацию о нашей с Лией свадьбе? Вероятно. Только откуда она о ней узнала? Агата никогда бы об этом не рассказала, тем более они с Еленой терпеть друг друга не могут.

Включаю кондиционер, смотрю на часы. Набираю Лию, но она не отвечает на мой звонок. Несносная девчонка!

В загс я захожу за двадцать минут до назначенного времени. Улыбаюсь, когда вижу Лию в красивом светлом платье. Пришла всё-таки.

— Готова стать моей женой? — обнимаю её за талию и прижимаю к себе. Она неподатливая, словно деревянная. В зелёных глазах — злость и возмущение.

— Куда я денусь с подводной лодки? — шипит Лия, пытаясь высвободиться.

Так, спокойно. Она юная, не знающая жизни девчонка, которая поверила словам Елены. Женщины могут быть очень жестокими. Лие следовало поговорить со мной, а не сбегать из клиники, а потом и из моей квартиры.

— Рядом со мной тебе будет лучше, чем в подводной лодке. Не хочешь снова переехать? — спрашиваю шутливо.

— Нет! — она отталкивает меня. Молодая пара, ожидающая очереди, смотрит на нас с явным недоумением. — Убери свои руки! Я не собираюсь жить в твоей квартире, я вообще не хочу с тобой общаться. Ты мне противен!

— И почему же? — моему терпению приходит конец.

— Потому что ты извращенец. Берёшь меня замуж против моей воли, ещё и кайфуешь от этого, да? — бесится она. Переходит черту. Снова.

— Перестань изображать из себя мученицу, — говорю я сквозь зубы. — Тебя никто ни к чему не принуждает, замуж насильно не берёт, отсасывать не заставляет, как и готовить омлеты, — не удерживаюсь от подколки. — Прояви хоть немного уважения к тем, кто помогает тебе выкарабкаться из дерьма. Ты не в борделе Асманова, а в столице, с людьми, которые вовсю пытаются устроить твою жизнь. Ты можешь и дальше воротить от меня нос, но через несколько минут сюда зайдут мои родители, так что будь добра — нацепи на лицо счастливую улыбку и не отталкивай меня, когда я пытаюсь тебя обнять или поцеловать. Хорошо, дорогая невестушка?

Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами, растерянно моргает, её губы дрожат, но Лия всё же берёт себя в руки и бормочет:

— Хорошо.

— Отлично, — усмехаюсь я.

На душе гадко от собственной тирады. Хотел решить всё мирным путём, но что-то пошло не так.

Вскоре приезжают мои родители. Я пытался отговорить их, доказывал, что им нечего делать на регистрации, но мама оказалась непреклонной.

— Мой единственный ребёнок женится, я не могу это пропустить, — сказала она, а затем ожидаемо добавила: — Пусть и не о такой невесте я мечтала.

Лия старательно улыбается, как я того и хотел. Только радости совсем не чувствую. Наконец нас зовут на регистрацию брака. Скоро этот фарс закончится.

Лия

Богдан возмутительно спокоен! Меня разрывает от злости на него, от волнения перед росписью, от обиды и жалкой надежды, что мой будущий муж всё поймёт без слов и просто обнимет меня, скажет, какая я глупенькая, раз поверила незнакомой Елене, и успокоит. А вместо этого Богдан чуть ли не голос на меня повышает, чёрные глаза темнее самой тёмной ночи, слова обидные, царапающие сердце. Я подобное от папы сто раз слышала: и о благодарности, и о том, что семья Мельниковых вытаскивает меня из болота, поэтому мне нельзя показывать свой дурной характер. Но одно дело — наставления отца, совсем другое — без пяти минут супруга. Ещё и предателя!

Боже, я всю ночь заснуть не могла. Сначала пришлось лепетать какую-то чушь Анне Викторовне, заставшей меня в коридоре. Она не ожидала, что я припрусь с чемоданом в зубах, злая и уставшая. Я сослалась на ужасную головную боль и мандраж перед свадьбой. Однако сомневаюсь, что будущая свекровь мне поверила, уж слишком печальным был её взгляд.

А около полуночи началась гроза. Опять! Я себя ругала всеми неприличными словами, которые только могла вспомнить. Это ж надо было — наорать на Богдана за день до росписи! Да я сумасшедшая, ей-богу. Ни один нормальный человек на моём месте так бы не поступил. Богдан ведь может отказаться от брака, и будет совершенно прав. Тем более с такой любовницей, как Агата, он даже грустить не станет.

Я злилась на него, потом на Елену, и в конце концов — на собственную глупость. Смотрела на молнии, разрезающие небо, и снова варилась в кошмарных эмоциях. Пыталась ненавидеть Богдана, но не могла. Зачем я ляпнула про минет? Что хотела этим доказать? Лишь обидела человека, который ничего плохого мне не сделал. Ну спит он с другой, но мне какое до этого дело? Я ведь в него не влюблена. Я вообще ничего к нему не чувствую! Наоборот, круто, что он будет удовлетворять свои потребности с любовницей, я ведь так хотела, чтобы у нас был фиктивный брак. Моя проклятая девственность останется при мне. Супер!

В общем, заснула я под утро. Еле пришла в себя к полудню, в зеркало смотреть было страшно. Под глазами огромные синяки, взгляд измученный, несчастный. Счастливая невеста, ничего не скажешь.

Анны Викторовны и Аркадия не было дома. Я поблагодарила Юлиану за спасительный кофе, с трудом проглотила завтрак и начала готовиться к регистрации брака. Приехала в загс раньше минут на сорок, целых полчаса сидела на диванчике и тряслась, гадая, придёт Богдан или нет. Настолько разнервничалась, что телефон забыла зарядить, и он сдох ещё в такси.

В итоге я снова накрутила себя до такой степени, что как только увидела Богдана — сразу же на него разозлилась. За то, что спит с другой, за то, что заставил меня нервничать в загсе, и особенно за то, что из-за него моё сердце болит второй день подряд.

Короче, я опять наговорила лишнего, но на этот раз Богдан не молчал — мне прилетела ответочка. Про благодарность и уважение. Сказанная суровым бескомпромиссным тоном, от которого внутри всё заледенело. И жутко захотелось плакать, но я подавила слёзы. Не дождётся!

Не помню, как мы заходим в помещение для регистрации. Седоволосая женщина говорит что-то о ячейке общества, тихая музыка доносится из колонок, но не марш Мендельсона, уже хорошо. Я не понимаю, зачем нужна эта идиотская церемония. Утвердительно отвечаю, когда спрашивают, согласна ли я стать женой Богдана Мельникова. Куда я денусь? Смешной вопрос.

Колец у нас нет, так что эту часть церемонии женщина пропускает. Остался скрепляющий узы брака поцелуй. Богдан наклоняется и пресно чмокает меня в губы.

— Ну что ж, осталось только свадьбу сыграть, — говорит Аркадий. Никаких поздравлений, он сразу переходит к делу. — Лия, ты уже выбрала платье?

— Нет, — мотаю головой.

— Плохо. И то, что вы без колец, тоже плохо, — хмурится Аркадий.

— Об этой церемонии всё равно никто не знает, — резонно замечает Анна Викторовна.

— Да, пап, к свадьбе мы подберём кольца, а Лия выберет лучшее платье, так ведь, дорогая? — едко спрашивает меня Богдан. Обнимает за талию настолько крепко, что дышать тяжело.

— Да, конечно, — фальшиво улыбаюсь я.

— И жить вам нужно вместе, — продолжает Аркадий.

— Само собой, — усмехается мой драгоценный муж.

Ловлю на себе настороженный взгляд Анны Викторовны и тут же начинаю улыбаться ещё шире. Она подозревает, что между нами с Богданом не всё гладко, материнское сердце не обманешь. Жаль, что папа в больнице, мне было бы легче, будь он сейчас рядом.

Аркадию звонят, и он отходит в сторону, чтобы поговорить по телефону.

— И когда вы будете жить вместе? — спрашивает Анна Викторовна.

— Скоро, — отмахивается Богдан.

Я пытаюсь немного отодвинуться от него, хотя бы самую малость. Богдан убирает руку с моей талии, что сразу замечает Анна Викторовна.

— Что между вами происходит? — неодобрительно качает она головой.

— Милые бранятся — только тешатся, — беспечно говорит Богдан, пожимая плечами.

— Ань, нас Воронцовы к себе на дачу зовут, — возвращается Аркадий. — Съездим?

— Сейчас? — удивляется Анна Викторовна.

— А почему бы и нет? Молодожёнам нужно уединение.

— Я надеялась, мы посидим всей семьёй, — бормочет растерянная женщина.

— Ещё успеем, — Богдан обнимает Анну Викторовну. — Отдыхайте, развлекайтесь, выходные всё-таки. Тем более у Воронцовых никогда не бывает скучно, да, мам?

Она согласно кивает и целует Богдана в щёку. За ними приятно наблюдать, видно, что Анна Викторовна души не чает в своём сыне. Но разве может быть иначе? Меня мама тоже безумно любила…

И вот так, на выходе из загса, мы расходимся в разные стороны. Аркадий с Анной Викторовной едут к друзьям, а я сажусь в машину своего мужа. Как же странно это звучит! У меня есть муж… Капец.

— Куда ты меня везёшь?

— За город, — сухо говорит Богдан.

— Хочешь убить меня и закопать в какой-нибудь глухой деревне? — нервно хихикаю я.

— Соблазн велик, конечно, но я этого делать не буду. Мы едем в парк-отель «Счастливый», я забронировал нам домик у озера.

— Зачем?

— Мы ведь поженились, — Богдан бросает на меня короткий взгляд. — Я снял этот дом ещё пять дней назад, хотел тебе сюрприз устроить. Отменить бронь там нельзя, так что проведём сутки вместе. Может, поговорим, как взрослые люди, если ты сильно постараешься. Хорошо?

— Да, — спустя несколько секунд раздумий отвечаю я.

Богдан забронировал домик у озера ещё тогда, когда мы не были толком знакомы. Это приятно. До щемящего чувства в груди, до бабочек в солнечном сплетении. Я зажмуриваюсь, глаза ладонями закрываю. Что делать, если Богдан на самом деле спит с другой? Может, вчера, после нашей ссоры, он пошёл за утешением к Агате, пока я целую ночь винила себя, смотря на чёрное небо?

— Что снова не так? — тихо спрашивает Богдан. Мы уже выехали за город, поэтому он останавливается у обочины и поворачивается ко мне. Силой убирает мои руки от лица.

— Всё нормально, просто никогда не ночевала в домике у озера.

— Опять врёшь, — устало произносит он. — Я не люблю играть в угадайку. Если тебя что-то волнует — говори об этом, а не замыкайся в себе.

— Я не играю…

— Угу. Только кусаешься и огрызаешься, как ребёнок.

— Дети не бывают совершеннолетними, — возражаю я.

— Ещё как бывает. Ты прямое тому доказательство, — вздохнув, Богдан заводит машину.

А я всю дорогу смотрю в окно. Ни словечка не произношу! Пусть думает, что смертельно меня обидел. Так проще. Не знаю, стоит ли нам разговаривать об Агате. Я боюсь услышать правду из уст собственного мужа. Хочется и дальше трусливо прятать голову в песок.