Забытый вальс

Глава 7 1994 год, Москва, 12 июля, вторник

– Мусатов, на выезд, на Новослободской улице предположительно труп, – услышал в трубке голос дежурного по отделению старший лейтенант Михаил Мусатов.

– Юра, побойся бога, у нас дежурство заканчивается. Ну что он полчаса не подождет, сбежит? Придет смена, и так сказать, со свежими силами…

– Некому будет, Миша, некому. На Селезневке нападение на обменник, двое убитых, уже звонили сверху, сейчас там такой кипеж, всех свободных посылают округу отрабатывать. Я позвонил Иванову, участковому тамошнему, он через двадцать минут будет вас ждать на месте. Да, возьми с собой стажера из училища МВД, Валеру Кузина, пусть опыта набирается, он тебе хоть протоколы писать поможет и фото сделает, если понадобится, все равно кроме медэксперта никого больше нет.

– А чего ты говоришь, что предположительно труп?

– Да, понимаешь, диспетчер говорит, что звонок какой-то странный был – под чугунной бабой труп лежит.

– Ну, ни хрена себе извращенцы пошли. Ладно, едем.

Милицейский уазик, лавируя между кучами строительного мусора, медленно вкатился во двор сносимого дома. Участкового Мусатов увидел сразу. Громадный, сутулый, в куртке, несмотря на жару, застегнутой на все пуговицы, он стоял с тремя мужиками, видимо строителями, возле лежавшего на боку автокрана и вытирал платком вспотевшую лысину, держа в другой руке фуражку. Строители что-то ему доказывали, сильно размахивая руками.

Увидев уазик, участковый спрятал платок в карман, надел фуражку и направился к машине.

– Здравствуйте, Анатолий Семенович, – поздоровался с участковым Мусатов.

Участковый не спеша, обстоятельно поздоровался за руку с Мусатовым, медэкспертом Владимиром Лукичом, водителем – срочником и стажером Валерой.

– Ну что, есть труп-то или убежал уже, – невесело пошутил Мусатов.

– Да тут какая-то непонятная история. Вон мужики стоят с прорабом, они дом сносить должны. Вчера ушли за получкой, кран включенным оставили, аккумулятор у них сдох, побоялись, что не заведут. Приходят, кран на боку, кто-то без них решил побаловаться, стену проломил, ну и кран не удержал. А так никого не видно. Но, понимаешь, какое дело. Тут три бомжа жили, я их до поры не трогал, паспорта у двоих забрал и предупредил, чтобы на участке тихо было. Все равно, не они, так другие заселятся. А эти вроде тихие были. Сказал, что когда сматывать будут, паспорта верну, но после этого, чтобы на глаза не попадались. И вот вчера двое пришли, сказали, что уезжают, а третий вроде как за билетами уехал. Ну, я паспорта и отдал, старый дурак. Не сообразил задержать их, да проверить в чем дело, уж больно они взмыленные были. Да у меня видишь, жена в больнице, я как раз к ней пойти собирался. А они мне клятвенно пообещали, что точно уматывают, я и отпустил.

Ну, ладно, – сказал Мусатов, – где они, говорите, квартировали?

– Да, вон как раз в той квартире, где пролом.

– Значит и баба там?

– Какая баба?

– Да, шар чугунный, наверное. Мы его бабой зовем. Хотя она могла улететь, хрен знает куда, – вмешался в разговор прораб.

– Из ваших внутрь никто не лазил?

– Да зачем нам. Сейчас надо кран ставить, после обеда обещали на пару часов другой подогнать, чтобы этот поднять.

– Хорошо, ты и ты, – указал Мусатов на двух других строителей, – будете понятыми, если понадобится. Вперед меня никому не лезть. Пошли, посмотрим, можно ли внутрь попасть.

Подойдя к дверям подъезда, он понял, что тут вряд ли получится пройти. Всей гурьбой они направились от окна к окну. У третьего по счету Мусатов остановился.

– Стоп, мужики. Валера, что видишь?

– Ну, что? Окно, завалено все внутри.

– Ты на подоконник посмотри.

– А чего, подоконник как подоконник, грязный.

– Грязный… После того как стена рухнула, что было?

– Кирпичи, обломки всякие.

– Пыль была, пыль! Правильно, прораб?

– Ну да, когда баба по стенке даст, весь дом в туче пыли. Если ветер на кран, просто беда.

– А кран повалился после удара. Дальше пыль осела. И на всех плоскостях она должна осесть ровным слоем, – поучительным тоном сказал Мусатов, направляя свое высказывание в сторону стажера.

– Точно, – подхватил Валера, – а на этом подоконнике пыль вроде как кто-то вытирал. Значит, через окно лазили. Может отпечатки снять, у меня набор с собой?

– Да нет, здесь вряд ли что будет, краска почти сошла, голые доски. Дай-ка я залезу, посмотрю что внутри.

Мусатов подпрыгнул, опираясь руками на подоконник, закинул на него одну ногу и спрыгнул внутрь. Через несколько минут он показался в окне.

– Здесь он, голубчик. Прораб, дом-то не упадет, пока мы тут возимся?

– Да, вроде не должен, они похоже раз только и стукнули, а дом крепкий.

– Ну, тогда, Валера, давай сюда, поможешь. А вы все пока подождите.

Мусатов со стажером через шалаш пробрались в уцелевшую часть комнаты. Там уже ощутимо пованивало. Над трупом кружилось облако мух.

– Ну, что, стажер, завтрак на пол не выложишь?

– Нет, товарищ старший лейтенант, и не надейтесь.

– Ладно, тогда посмотрим, что скажешь. Стой тут и осмотрись. Что видишь?

– Мужика придавило, несчастный случай.

– Торопишься, стажер, торопишься. Ты видишь, где шар лежит? Ну, придавило бы ему ноги, от этого такой битюг навряд ли помер бы. Ладно, давай сначала фотографии сделай, запиши, как лежит, во что одет. Протокол на улице напишем. А я пока вещдоки соберу.

Мусатов подождал, пока стажер сделал несколько фотографий, сам он аккуратно подобрал с пола валявшиеся там белые листы и папку, положил их в пластиковый пакет. Перед одним листом, на котором лежала тонкая черная пластинка, он остановился, задумался и осторожно положил пластинку в отдельный пакет.

Пробравшись к окну, он крикнул – Мужики, давайте по одному. Анатолий Семенович, вам, наверное, лучше снаружи подождать, там на четвереньках лезть надо.

– Так может, я его знаю. Ну-ка, ребята, подсадите, – обратился он к строителям.

Внутри дома вылезший из шалаша участковый долго отряхивался, потом подошел к покойнику.

– От ты, чтоб тебе! Это же Гриня! А эти два козла мне вчера сказали, что он за билетами уехал.

– Владимир Лукич, а ты что скажешь? – обратился Мусатов к пожилому медэксперту.

– Да, понимаешь, Михаил, умер он явно еще вчера. Отчего, пока непонятно, вскрытие внесет ясность. Но могу сказать, что не оттого, что его придавило. Одна нога у него явно цела. Видишь, шар на стенку опирается, а снизу просвет между шаром и стенкой немаленький. Откатить бы его немножко, все равно вытаскивать как-то придется…

Ушко шара, за который был привязан трос, удачно привалилось к стенке сверху. Взявшись за трос, трое строителей без труда слегка откатили шар, обложили его со всех сторон кирпичами. Медэксперт снова склонился над трупом.

– Вторая нога у него сломана в лодыжке, но от этого не помирают. Он через три недели как зайчик на лужку скакал бы. Скорее всего, перелом позвоночника.

Все выбрались, сначала на четвереньках через шалаш, а потом через окно, обратно. Участковый, чертыхаясь, пытался достать занозу из ладони.

– Чего они там рубили? Чуть не со спичку толщиной занозу загнал!

– Кто рубил? – не понял Мусатов.

– Да хрен их знает, кто! Когда на карачках лезли, там зачем-то ямка в полу вырублена. Я ладошкой попал и на тебе, еще заражение будет.

– Дайте-ка, я гляну, – подошел к участковому медэксперт. Он вытащил из сумки пинцет, вынул занозу, смазал ладонь участкового зеленкой и заклеил лейкопластырем ранку.

Мусатов тем временем быстро, тем же путем, вернулся в дом. Через пару минут он снова вылез во двор.

– Владимир Лукич, вызови труповозку. Мы сейчас составим протокол осмотра, понятые подпишут и могут быть свободны. А вы, Анатолий Семенович помогите мне какие-то концы от этих бомжей найти. Вряд ли это они грохнули своего приятеля, есть тут запиночки разные, но знать что-то должны. Валера, а ты отвези на экспертизу вот эти листочки с папкой и кусочек вот этот. С ним поосторожней, хрупкий. Пусть отпечатки посмотрят и по мере возможности определят, что за спец мог бумаги эти написать. Бумаги в папке лежали, это ясно, но обычно такую папку в руках не носят, в чем то она должна была лежать. Анатолий Семенович, что у них было, когда они к вам приходили?

– Только по рюкзаку, больше точно ничего.

– Ну, значит, все-таки был третий. Они, вряд ли сюда вернулись бы, разве что бросить последний взгляд на Гриню, но такие люди избытком сентиментальности обычно не страдают. А кто-то проделал проход, по которому мы к покойному ползли, и, похоже, использовал домкрат. Мужики, – обратился он к строителям, – а у вас домкрат из автокрана не пропал?

– Да у меня инструменты в ящике под замком, но на всякий случай схожу, проверю, – откликнулся один из строителей и рысцой направился к своему поверженному Голиафу.

– Не-е, замок висит, и все на месте, – радостно сообщил он, вернувшись.

– Так, Валера, давай в темпе попробуй снять пальчики с рычагов управления краном, это в кабине крановщика. Может чего получится. Анатолий Семенович, а у вас каких-то данных с их паспортов не осталось?

– Да я скопировал на всякий случай на ксероксе в домоуправлении.

– О, хоть тут повезло! Занесите мне, пожалуйста, сегодня.

Через пятнадцать минут милицейская машина уехала, участковый ушел, и только трое строителей все еще сиротливо торчали около автокрана, словно ожидая, что он вот-вот сам встанет и примется крушить дом с надломленной крышей.