Глава 8

Дарелл сумел добраться до своей холостяцкой квартиры в Вашингтоне лишь в четыре часа утра. Он сразу же связался с больницей, в которую поместили Дэйдри. Там ему сообщили, что ей сделали операцию по удалению пули и ее состояние здоровья сейчас удовлетворительное. Затем он отвез Илону на Аннаполис-20, где располагался штаб секции «К» ЦРУ. Здесь же, в неприметном здании из серого камня с вывеской конторы какого-то коммерческого предприятия, он провел срочное короткое совещание. Теперь ему стали известны еще кое-какие подробности. Наиболее важным было то, что Корвуту вновь удалось обвести вокруг пальца людей, которые в срочном порядке были брошены на прочесывание местности около Принс Джоунс. Корвут в очередной раз улизнул с проворством хитрой лисицы. По каналам Комиссии по атомной энергии был направлен соответствующий запрос на разрешение контактирования с доктором Теджи из калифорнийской лаборатории. Служба безопасности Комиссии по атомной энергии отнеслась к их запросу без явного энтузиазма и ничего конкретною не пообещала. В четыре часа Дарелл чувствовал себя слишком разбитым, чтобы что-то из них выколачивать. Закодированное сообщение было отправлено и в Лондон в адрес Дикинсона Макфи. Илону поместили под усиленную охрану. Для кратковременных задач подобного рода на Аннаполис-20 на самом верхнем этаже имелась специальная комната. Дарелл успел туда заглянуть и нашел, что она расположилась там довольно неплохо.

— Ты завтра будешь здесь? — спросила его Илона.

— В самую первую очередь! А сейчас успокойся и отдохни.

— Меня посадят в тюрьму или расстреляют?

— Расстреляют?! Мы здесь такими вещами не занимаемся!

Грустно улыбнувшись, она произнесла:

— Я в общем-то спокойна, ведь ты обещал мне помочь…

Выйдя от нее, он заскочил в амбулаторию. Там его рану хорошо промыли и наложили новую повязку. Офицер медицинской службы предписал ему целую неделю постельного режима. Так как спорить с ним на этот счет было бесполезно, то Дарелл отправился домой.

Ему удалось неплохо выспаться. Проснувшись уже в десять часов, он принял горячий душ. Тугая повязка изрядно мешала ему. Затем он приготовил на кухне завтрак — яичницу с беконом и кофейник крепкого луизианского кофе. После завтрака он быстро переоделся — белоснежная рубашка, синий костюм, темно-бордовый галстук. Из-за повязки на плече он никак не мог приладить кобуру, и ему пришлось переложить свой короткоствольный револьвер 38-го калибра просто в карман. Когда он допивал уже третью чашечку кофе, раздался телефонный звонок. Это был Сандерсон, временно исполняющий обязанности руководителя секции «К».

— Сэм, это ты? Ты не мог бы прибыть прямо сейчас?

— Я уже выхожу, — ответил ему Дарелл. — Есть что-то новенькое?

— Есть. Это касается Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил и Комиссии по атомной энергии. Наш босс сейчас находится в Белом доме. Как, кстати, ты себя чувствуешь?

— Как кусок мяса из мясорубки!

Сандерсон несколько замялся:

— Ну тогда мы, быть может, попробуем обойтись без тебя…

— Я сейчас буду!

Дарелл повесил трубку и одним глотком допил кофе. Подойдя к зеркалу, он долго и внимательно рассматривал себя. То, что он увидел, ему явно не понравилось. В его ушах все еще звучал приглушенный голос Дэйдри, бросающий ему горькое обвинение, перед глазами стояло ее безразличное лицо. Выходя из дома, он еще раз позвонил в больницу и справился о состоянии ее здоровья. Голос медсестры звучал успокаивающе-бодро.

— Сегодня утром она чувствует себя очень хорошо. Вы хотите с ней переговорить?

— Да, конечно же! Передайте ей, что это звонит Дарелл.

Наступила долгая пауза. Затем послышались какие-то неясные звуки и наконец голос медсестры:

— Мистер Дарелл, я очень сожалею, но…

— Что такое? Она не может говорить?

— Дело в том, что она не хочет говорить. Мисс Пэджет просила вам передать, чтобы вы ей больше не звонили.

— Но послушайте, я же…

— Прошу прощенья, сэр!

Он с раздражением бросил трубку. В вестибюле его дома размещался небольшой цветочный магазинчик. Он заказал букет из двенадцати роз и распорядился доставить его в больницу. Сначала он было хотел вложить в него свою записку, но потом решил этого не делать. Затем он сел в машину и отправился на Аннаполис-20. Был солнечный морозный денек. Вчерашний штормовой ветер стих, и небо сияло чистой голубизной. Но Дарелл не замечал его праздничной яркости.

Сидони Осборн сидела за своим столом перед кабинетом Дарелла. Эта маленькая бойкая француженка была вдовой. Ее мужа, Луи, с которым некогда работал Дарелл, убили еще два года назад. Дарелл и Дэйдри часто наведывались к ней в гости, в ее небольшой аккуратный домик в пригороде Александрии. Ее девочки-двойняшки встречали их неизменно тепло и весело. Как ни странно, но сегодня в глазах Сидони он не увидел обычной приветливости и доброты. Она была сдержанна и как будто напряжена.

Входя в комнату, Дарелл ей широко улыбнулся:

— Сид, и ты здесь! Это в воскресенье-то!

— Очень важное совещание. Там тебя, Сэм, очень ждут.

— Ничего, за минуту-другую дело не заржавеет.

Даже не улыбнувшись ему в ответ, она низко склонилась над пишущей машинкой.

— Дело твое…

Выдержав небольшую паузу, Дарелл спросил:

— А в чем дело, Сидони? За что такая немилость?

— Ты сам должен знать, за что.

— Из-за Дэйдри? Ты, наверное, думаешь, что я специально ее подставил?

Сидони начала что-то неистово выстукивать на машинке. Не отрываясь от работы, она произнесла:

— Я не хочу касаться этого вопроса. Ты не мог не знать, что поступаешь нечестно, и все же повел себя именно так!

— Послушай, — сказал Дарелл, — ты сегодня утром виделась с Дэйдри?

— Я просидела в больнице всю ночь напролет! А ты где был?

Он раскрыл было рот, чтобы ответить, но лишь зло махнул рукой. Ему все равно не преодолеть этой ее упрямой отчужденности! Дарелл подошел к окну и посмотрел вниз, на тихую и безлюдную Аннаполис, залитую воскресным солнцем. «Наверное, во всем мире нет другого города, который бы так вымирал по воскресным дням, как Вашингтон, — подумал Дарелл. — Видимо, не существует таких вселенских потрясений, которые могли бы в этот день хоть как-то потревожить многочисленные посольства, да и само огромное здание Государственного департамента». Он хорошо знал, что все, кто собрался на это совещание, прибыли сюда поодиночке и незаметно, и ни у одною жителя соседних домов не возникло ни малейшего подозрения о том, что здесь в действительности происходит. Закурив сигарету, Дарелл вновь хотел заговорить с Сидони, но опять осекся — какой смысл теперь о чем-то спорить! Быстрым, тревожным шагом он поднялся на третий этаж. Узел связи был полон народу. Из аналитического отдела доносился треск телетайпов и деловой гул компьютеров. Здесь готовились еженедельные сводки для Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США. Совещание проводилось в кабинете Макфи. Дарелл на ходу кивнул Алексу — мускулистому охраннику около входа — и вошел в кабинет.

Фред Халькомб, коренастый мужчина средних лет, сидел а кресле Макфи и попыхивал коротенькой трубкой. Вид у него был чрезвычайно обеспокоенный. Халькомб отвечал за подготовку еженедельных сводок-отчетов о международной обстановке, которые он писал на основе сотен самых различных донесений со всех уголков света. Наконец он оторвался от своих глубоких размышлений и взглянул на вошедшего Дарелла.

— Доброе утро, Сэм! — сказал он, кивая в знак приветствия. — Ну, как ты?

— Обычно, как человек, которого подстрелили! Все уже собрались?

— Ну, разумеется, все! Сэм, мне очень жаль, что это случилось с Дэйдри…. — В тоне и манерах Фреда чувствовалась непривычная сдержанность. — Познакомься… — И он представил ему остальных. Макгрегор, сотрудник ФБР при Государственном департаменте, генерал Джексон из Пентагона и еще тихий человек небольшого роста, представитель Белого дома. Дарелла охватило мрачное предчувствие — для такого рода совещания должна быть очень серьезная причина. По их взглядам он понял, что здесь что-то не так. Атмосфера в комнате была тяжелой и напряженной. На него посматривали с любопытством и отчужденностью, которую он испытал уже при встрече с Сидони Осборн.

Наконец Халькомб, выстукав свою трубку и откашлявшись, произнес:

— Сэм! Сегодня ночью до нас дошли очень важные новости. Поскольку Макфи поручил это дело тебе, мы пригласили тебя послушать, о чем здесь говорится.

— Да, это дело поручено мне, и я не слагаю с себя ответственности за него.

— Но ведь тебе рекомендовано отдохнуть с недельку и подлечиться…

— Это уже мне решать! В чем, собственно, дело?

— Если говорить напрямую, то ваш запрос на доктора Теджи нас серьезно озадачил, — сказал Макгрегор. — Мы рассчитывали, что это дело у нас хорошо прикрыто. Не следовало давать в руки противников возможность нажить пропагандистский капитал на очередном исчезновении еще одного нашего ведущего ученого. — Этот Макгрегор был человеком высокого роста, худощавого телосложения, с приятным мягким голосом и загорелым лицом. — Доктор Теджи исчез из своей лаборатории уже более двух месяцев назад.

Дарелл кивнул в знак понимания.

— И вы до сих пор не смогли напасть на его след?

— Мы предполагаем, что он вернулся обратно к себе, в Венгрию. В Будапеште у него остались жена и сын. Его сотрудники показывают, что в последнее время он сильно беспокоился о своей семье. После известных выступлений в Венгрии он уже ни о чем другом ни говорить ни думать не мог. Мы с достаточной долей уверенности полагаем, что ему каким-то образом удалось попасть к родным для того, чтобы затем вывезти их сюда. Странно только то, что он до сих пор еще нигде не появился! Если он в Будапеште, то ему пока удается неплохо скрываться от властей. И если Корвут прибыл сюда действительно с целью захватить его, то совершенно очевидно, что их секретные службы понятия не имеют о том, что доктор Теджи пропал из США. Ироническая ситуация, не правда ли?

— Ваши доводы о том, что доктор Теджи находится в Будапеште, вполне убедительны.

В ответ Макгрегор только пожал плечами.

— Но это всего лишь наше предположение. Мы нашли его след в Мексике, в Гаване, потом на одном из греческих грузовых судов, следовавших в Афины. Далее след, к сожалению, обрывается. Должен вам откровенно сказать, мы очень заинтересованы в его возвращении. Его сотрудники самостоятельно попытались завершить лабораторные испытания на его экспериментальном оборудовании по использованию энергии водородной реакции в промышленных целях, но у них ничего не получилось. Ничего не получилось и ничего не получится до тех пор, пока к руководству исследованиями не вернется сам доктор Теджи. Или пока его кто-то не вернет!

Дарелл в ответ спокойно произнес:

— Это вполне можно организовать. По крайней мере, на какое-то время нам не придется беспокоиться о Корвуте. Только бы он не заподозрил, что доктора Теджи нет в университетской лаборатории…

— Мы уже об этом позаботились, Сэм, — ответил Халькомб. Он явно нервничал. — Но здесь существует еще один момент, который ты должен учитывать. — Он обвел взглядом присутствующих, затем схватил свою трубку, бессмысленно повертел ее в руках, потом решительно отложил в сторону. — Вчера по этому самому вопросу Дикинсон Макфи вылетел в Европу! То есть по поводу доктора Теджи. Тогда мы, конечно, не знали, что Теджи является целью миссии Корвута. Теперь же эти два факта нужно увязывать. Макфи в Вене будет работать по выяснению местонахождения Теджи. Если удастся его найти, то он попытается уговорить его вернуться. И по возможности поможет ему забрать жену и сына из Будапешта.

— Почему он не направил для этого кого-нибудь другого? — спросил Дарелл. — Чтобы в такое время самому лезть на поле боя — это на Макфи не похоже!

Халькомб в ответ только развел руками.

— Кроме того, в Вене он хотел прощупать тот канал, по которому Корвуту и его людям удалось проскочить через нашу систему проверки. Он посчитал, что это слишком деликатное дело, чтобы поручать его кому-нибудь другому. Он планировал сначала лично ознакомиться с ситуацией в Вене, а уже потом прозондировать вопрос о докторе Теджи в Будапеште. — Халькомб снова нервно откашлялся. — Когда ты вчера вечером доложил о настоящей цели миссии Корвута, то я попытался связаться по телефону с Лондоном, чтобы проконсультироваться с генералом Макфи. Но к тому времени он уже сделал пересадку и вылетел в Вену. По крайней мере, меня так проинформировал Уотерман, наш представитель в Лондоне. Не более часа назад я связался с Веной, но мне сообщили, что сразу по прибытии Макфи отправился в сторону венгерской границы. Послё этого о нем никаких сведений не поступало.

В полузатемненном пространстве комнаты повисла гнетущая тишина. Дарелл почувствовал, как взоры всех присутствующих сконцентрировались на нем. Тогда он в свою очередь пристально посмотрел на каждого из них. В его взгляде сквозило явное раздражение и даже злость в ответ на ту идиотски-странную манеру, с которой они воспринимали его. Он был уверен, что это связано с ранением Дэйдри. Они, видимо, считали его за это каким-то ущербным… От мрачных мыслей его отвлек Халькомб, который вновь громко откашлялся.

— Сэм! Теперь наступает твой раунд игры. Ведь Макфи оставил тебя за старшего и предоставил полную свободу действий. Он сам мне сказал об этом. Я, в общем-то, не сторонник такого рода поручений… Мы — единая команда и должны действовать заодно. Кроме того, вчера ты получил ранение, да и Дэйдри… Короче говоря, если ты захочешь, чтобы дело было перепоручено кому-то другому, мы примем это с пониманием. Ты же сможешь отдохнуть…

— Нет! — резко и однозначно ответил ему Дарелл.

— Но, Сэм, ты не должен принимать на себя всю ответственность за это дело.

— Нет, именно всю! Я хочу добраться до Корвута сам!

— К сожалению, ты сам уже ничего не сможешь сделать. В калифорнийскую лабораторию мы отправили своего человека, который внешне очень похож на доктора Теджи. Место соответствующим образом обставлено, люди находятся в постоянной готовности. Теперь нужно всего-навсего дождаться, пока этот Корвут появится там.

— А если он вдруг решит вернуться в Будапешт?

— Но ведь он не знает, что доктор Теджи пропал.

— Он может об этом узнать или же догадаться. Его ни в коем случае нельзя недооценивать! — Дарелл встал из-за стола. Его глаза потемнели от злости. — Как хорошо известно, это дело поручено мне, и с ним буду разбираться именно я! Причем так, как посчитаю нужным. Эта девушка, Илона, все еще наверху?

— Да. Но ей ничего не известно об исчезновении доктора Теджи. Мы ее уже допросили. Вполне вероятно, что она искренне хочет выйти из игры. Хотя в этом нет еще полной уверенности.

— Ну и хорошо. У нас есть время это выяснить, — спокойно ответил Дарелл. — Я намереваюсь отправиться в Вену. Если Макфи пропал, значит, он споткнулся на чем-то очень серьезном! Я согласен с вами, что мы можем позволить Беле Корвуту поноситься по Калифорнии в поисках доктора Теджи. Но это не продлится слишком долго. Корвут не дурак и в два счета поймет, что к чему. Иными словами, времени у нас — четыре-пять дней. Ну, в самом лучшем случае — неделя! Я же прямо сейчас отправляюсь на поиски Макфи и Теджи.

Никто не проронил больше ни слова. На угрюмых лицах, обращенных к нему, он читал явное неодобрение и даже некоторое недоумение. Но для него это ровным счетом ничего не значило. Макфи перед вылетом в Европу распорядился вполне определенно. В рамках предоставленных ему полномочий Дарелл мог действовать по своему усмотрению.

Сделав неопределенный жест руками, Халькомб произнес:

— Сэм! Но ты не совсем для этого…

— Я все равно возьмусь за это дело!

— А эта девушка?..

— Я возьму ее с собой, так как венгерский язык я знаю не очень хорошо. Кроме того, она неплохо ориентируется в Будапеште. Илона — наш главный козырь в поисках доктора Теджи. Все нужно провернуть как можно быстрее. До того, как Корвут возьмет след и бросится в обратную сторону. Я понимаю, что участие девушки несет с собой определенный риск. Это так! Но, поскольку я беру операцию всецело на себя, то у вас не должно возникать возражений по этому поводу. — Дарелл уже повернулся к двери, чтобы выйти, но обернулся и, обратившись к Халькомбу, сказал:

— Фред! Я был бы тебе очень признателен, если бы ты связался со Стратегическим авиационным командованием и узнал, как мне можно добраться до Европы на каком-нибудь реактивном самолете.

Загрузка...