Задание: Токио

Глава 14

– Это же была Йоко! Что нам теперь делать? Тупица Синье не знал, кто она такая, а какой-то идиотский чинуша из вашего посольства не захотел ей помочь! – Билл Черчилль перевел дыхание. – Мы тут из кожи вон лезем, чтобы ее найти, а эти кретины не могут даже толком поговорить с бедной девушкой.

– Успокойся, Билл.

– Как я могу успокоиться! Я немедленно увольняюсь. Я сам ее найду. Да еще и секретарша Дарелла напичкала меня снотворным, от которого я намертво отрубился. Нет, доктор, я не хочу, чтобы Йоко использовали вместо морской свинки в ваших опытах. Я знаю, что ей грозит опасность, а с вами я покончу.

– Билл...

– Идите к черту.

– Выпейте чашечку кофе.

– Я ухожу.

– Если вы уйдете, я свяжусь с майором Яматоей, и через пять минут вас арестуют.

Билл Черчилль застыл в проеме двери. Его вытянутое лицо исказилось.

– Неужели вы и на это способны?

– Разумеется, – хмыкнул доктор Фрилинг. – До конца операции вас продержат взаперти.

– А когда, по-вашему, она закончится? – горько спросил Билл. – Когда все население Хонсю перемрет?

– Сядьте, Билл. И выпейте кофе.

– Я увольняюсь.

– Из нашей организации уволиться невозможно – вы это отлично знаете. Выслушайте меня. Нам нужна ваша помощь. Да, я признаю, когда Йоко звонила, мы дали маху. Вы правы, скорее всего это и впрямь была она. Мы уже знаем, что она побывала в Хатасиме... Я имею в виду горный курорт. Наши люди уже выехали туда. Дайте им немного времени, и они найдут ее.

– Но она звонила два часа назад, – сказал Билл.

– Все-таки мы уже знаем, что она жива и, по-видимому, здорова. Она – единственная, кому удалось оправиться от этой страшной болезни, и единственная наша надежда на то, чтобы получить антитоксин, с помощью которого удастся спасти другие жизни. Однако сама она об этом даже не подозревает. Она чем-то страшно напугана и пытается спрятаться. Нам жизненно необходимо как можно быстрее разыскать ее. И не только для того, чтобы спасти людей. А чтобы доказать, что это не наш вирус.

– Вас, похоже, только это и заботит, – натянуто произнес Билл. – Как бы доказать, что Соединенные Штаты не несут никакой ответственности за гибель ни в чем не повинных людей.

– Но ведь это и впрямь крайне важно. Разве не так?

– А Йоко для вас ничего не значит.

Доктор Фрилинг почти улыбнулся.

– Значит, конечно, но не в той степени, как для вас. Ведь вы влюблены в нее. К сожалению, в нашем деле нельзя полагаться на чувства.

Билл уселся в кресло. Он выпил кофе, который участливо налил ему Фрилинг. Краешком глаза Билл видел, как суетится, нервно заламывая пальцы, Мелвин Каммингс. Билл на дух не выносил этого человечка, олицетворявшего в его глазах всю американскую бюрократию.

Полукруглый оперативный зал был погружен в полумрак. Лишь на столе возле колонны, за которым расположился доктор Фрилинг, горела лампа. Мерно жужжал кондиционер. Откинувшись на спинку кожаного кресла, доктор Фрилинг, глава секции ХБО, поправил золоченое пенсне. Его костистое лицо казалось сделанным из воска. Умные серые глаза внимательно разглядывали Черчилля. Поскольку окон в зале не было, можно было подумать, что на улице полночь, тогда как на самом деле время только клонилось к полудню.

Пошевелившись, доктор Фрилинг снова непостижимым образом напомнил длинное насекомое, облаченное в строгий черный костюм. Послушавшись его неожиданно мягкого голоса, Билл Черчилль сел на место. Кофе оказался на удивление крепким и вкусным.

– Мы не связывались с Дареллом с раннего утра, – заговорил доктор Фрилинг. – Судя по всему, они вместе с мисс Прюитт сейчас находятся в Хатасиме, где пытаются разыскать Йоко Камуру, а также выяснить происхождение загадочного контейнера с вирусом. Японское министерство здравоохранения предоставило нам сорок восемь часов, после чего мы обязаны выступить с официальным заявлением по поводу случившегося. В нашем распоряжении осталось всего тридцать шесть часов. По истечении этого срока весь мир узнает о хатасимской трагедии. Вы можете сами представить, какую шумиху поднимут наши враги.

– Мне это безразлично, – отмахнулся Билл. – Мне наплевать на общественное мнение. Я хочу сделать то, что считаю нужным.

– Тем не менее вы сейчас обязаны принять решение. В отсутствие Дарелла, японское отделение секции "К" возглавляете вы.

– Это не мое дело, – огрызнулся Билл. – Я архитектор и нахожусь в Японии уже пять лет, выполняя свою работу. Контракт с секцией "К" я подписал только на условиях, что буду выполнять лишь эпизодические мелкие поручения. Я – не какой-нибудь мясник генерала Макфи.

– Так, значит, вы относитесь к Дареллу? Вы считаете его мясником?

Билл глубоко вздохнул.

– Извините. Я немного не в себе сегодня.

– Что ж, ладно. – Доктор Фрилинг снова поерзал в кресле. Мелвин Каммингс, державшийся в тени, негромко кашлянул. Фрилинг придвинул к Черчиллю папку. – Прочитайте это. Вы лучше поймете, что происходит.

Каммингс не выдержал.

– Извините, сэр, но Черчилль – гражданское лицо. Это секретные документы и он не имеет к ним доступа. Здесь они уже в расшифрованном виде и...

– Нам необходима помощь мистера Черчилля, – спокойно ответил Фрилинг. – А впредь, пожалуйста, не раскрывайте рта, мистер Каммингс.

Мелвин Каммингс громко задышал, в его горле что-то булькнуло, но он промолчал.

– Прочтите эти документы, – сказал доктор Фрилинг, глядя на Билла. – Тогда у вас будет больше желания оказать нам посильную помощь и поддержку. Я вас прекрасно понимаю – любому нормальному человеку отвратительно то, что случилось в Хатасиме. Однако, насколько я знаю, мы тут не причем. Тем не менее, если тридцать шесть часов спустя мы не представим миру убедительных доказательств своей невиновности, нам конец.

Билл Черчилль раскрыл папку и прочитал:

"Сахарный кубик – Соколу Ком-Со-Пак:

СРОЧНО:НАПРЯМУЮ:55/КАППА 78

Исх.: Каппа А/13/51

Немедленно определить судьбу сигма сигма шесть два шесть из Нахи в Уматилью посл. коорд. 29 град.16 мин. с.ш. Х 144 град.12 мин. з.д. Мукосима Х посл. контакт с Бородино 02 час.30 мин. Срочно известить Х Сокол поиск Х."

Следующее донесение гласило:

"Пас – Сахарному кубику через ЭМПИ-88:

На радарах и сканнерах VI-ХХ никаких следов шесть два шесть сигма сигма Х Фото пересылаю Х Тайфун Дагмар скорость ветра 140 миль час направление сев-сев-зап зона охвата 200 миль Х Останки двух неизвестных траулеров Х Радиосигналы К ответа нет Х Продолжаем поиск ХХ."

Далее:

"Сахарному кубику от Уматильи-5:

Маркировка контейнеров на борту сигма сигма шесть два шесть следующая: "159-99 ЛАБ.ЧАРЛИ партия 223 аякс перл-ку 4

США

ОПАСНО! ОПАСНО!

ВСКРЫВАТЬ ПОСТОРОННИМ СТРОГО ВОСПРЕЩЕНО

5593472"

Доктор Фрилинг прикоснулся костлявой рукой к папке. Билл Черчилль поднял глаза.

– Что вы об этом думаете? – спросил глава секции ХБО.

– Пока мне не все понятно, – ответил Билл. – Я ведь, если можно выразиться, был на подхвате. "Сахарный кубик" – это Белый дом?

– Да. Еще есть вопросы?

– Сигма сигма шесть два шесть – название корабля?

– Да. Это специальное судно министерства обороны.

– Оно вышло в путь из порта Наха, что находится на Окинаве, но попало в тайфун Дагмар к северу от Бородинских островов. Метеостанция на Мукосиме не смогла с ним связаться. Спутник ЭМПИ-88 сделал снимки, но пока на них удалось увидеть только останки двух траулеров. Судно на связь на выходит. На его борту находились контейнеры с биологическим оружием, подлежавшим уничтожению. – Билл Черчилль на секунду приумолк. – Вы опасаетесь, что канистра, прибитая волнами к берегу Хатасимы, могла быть частью груза этого судна?

– Да, – вздохнул Фрилинг.

– А вы уже получили данные по осмотру той канистры, из Хатасимы?

– Нет еще.

– Это плохо, – покачал головой Билл. – Если ее маркировка совпадет с той, что приведена здесь – мы влипли.

– Читайте дальше, – кивнул доктор Фрилинг.

– Некая группа "Сокол" брошена на розыски пропавшего судна "626", но все усилия пока тщетны. Возможно, что обломки прибило к хатасимским островам.

– Посмотрите вот это, Билл, – произнес Фрилинг, подталкивая к нему лист с очередным меморандумом.

"От Вертопраха – Каппа-Кингу

Предмет: лаборатория и хранилище в Богозаводске

С 28.08 охрана удвоена, а со 2.09 утроена Х Проникнуть невозможно Х Контроли из Москвы отрицательные шифр Виски не раскрыт Х Камешки три и пять захвачены и уничтожены Х нужны новые инструкции ХХ"

Далее Билл прочитал:

"Голубь – Каппа-Кингу

Предмет: Полет Перегрина 223 из Кунлуня Х Посадки нет Х Павлин чистил перышки во время полета Х Водонос расплескал груз по пути в Черный дом и должен вернуться за пополнением Х Прошу извинить ХХ"

– Ну как? – полюбопытствовал доктор Фрилинг.

Билл не стал переворачивать последний лист, остававшийся в папке. Он ответил:

– Я же сказал вам: я не специалист в этих делах. Впрочем, последние сообщения адресованы непосредственно генералу Макфи – это он "Каппа-Кинг". Первый листок касается советской бактериологической лаборатории в Богозаводске, это под Владивостоком. Там определенно что-то случилось и свои донесения в Москву они теперь шифруют новым кодом "Виски". Охрана там усилена, а наш резидент Вертопрах уже потерял двоих агентов – "камешки три и пять". Он просит помощи.

– Что касается второго сообщения, то оно послано кем-то из горной системы Кунлунь, где китайцы испытывают свои новые ракеты средней дальности с различными боеголовками. Эл Чарльз месяц назад рассказывал мне о них. "Голубь" – наш резидент, а "Перегрин 223" это ракета, улетевшая в неизвестном направлении и непонятно где приземлившаяся. В связи с этим, секция "Павлин" пекинского Черного дома пытается осуществить обманный маневр, а наш агент "Водонос" потерпел неудачу... – Чуть помолчав, Билл произнес: – Да, совпадений слишком много.

– Что вы имеете в виду? – встрепенулся Фрилинг.

– То, что схожие инциденты с оружием массового поражения произошли одновременно у нас, русских и китайцев, причем и те и другие и третьи не уверены, у кого рыльце в пушку в связи с тем, что стряслось в Хатасиме.

– Да, виноватым может оказаться кто угодно, – кивнул Фрилинг.

– Вы сами знаете, что виноваты мы, – выпалил Билл. – И вы ошибаетесь, если надеетесь, что я позволю использовать Йоко Камуру в ваших неблаговидных целях. Она не виновата, что выздоровела от вашей чумы, да и в любом случае это вовсе не достаточное основание, чтобы потрошить ее, как лабораторного кролика.

– Если – не мы, – тихо произнес доктор Фрилинг, – то это сделают русские или китайцы. Все же, в наших руках у нее будет больше шансов. Именно поэтому, Билл, я и хочу заручиться вашей поддержкой. Вы знаете эту девушку лучше, чем все остальные. В этом отношении мы имеем преимущество перед другими. Вы знаете ее вкусы, привычки и привязанности. Но самое главное – вы знаете, как она думает. Вы не раз вместе отдыхали. Вам знакомы ее излюбленные места. Вы можете подсказать нам, куда она может направиться, находясь в таком тревожном и смятенном состоянии.

Билл Черчилль молчал.

– Нам необходимо найти ее первыми, – продолжал Фрилинг. – В течение тридцати шести часов. После этого ящик Пандоры откроется. Прочитайте последний меморандум.

Мелвин Каммингс снова вмешался.

– Мое письмо помечено грифом "строго секретно", – гневно сказал он.

– В этой комнате секретов нет.

– Я решительно возражаю. У Черчилля нет допуска к столь секретной информации. Он не считается...

– Вы круглый болван, Каммингс. Я принимаю всю ответственность на себя. Читайте, Билл. Сами увидите – мы разворошили настоящее осиное гнездо.

Билл Черчилль пробежал глазами отчет Мелвина Каммингса. Речь в нем шла о различных событиях, случившихся после хитасимской трагедии, и откликах на нее. Японское министерство здравоохранение послало срочное донесение императору, а министр иностранных дел уже вылетел в Вашингтон. Дипломатическая война казалась уже неминуемой. В любую минуту могли полететь депеши во Всемирную организацию здравоохранения и в Организацию объединенных наций. Японское здравоохранение уже потихоньку готовилось к смертельной схватке с грозным неведомым противником, а пронырливые корреспонденты в Париже, Москве, Риме и Токио уже осаждали ученых, задавая им крайне неприятные вопросы. Словно пробуждался спящий дракон. В московской "Правде" появилась гневная передовая, как всегда обвинявшая лживую американскую пропаганду во всех смертных грехах, но на сей раз подчеркивавшая, что недавно наложенный президентом запрет на разработку и использование бактериологического и химического оружия – не более, чем очередной дешевый трюк пропаганды, которую акулы империализма вели против всех миролюбивых сил. Пекинская "Синьхуа" обвинила русских в запуске ракет, начиненных ядовитыми веществами, в густонаселенный район возле города Такту. А вот Вашингтон хранил гордое молчание. Камммингс умолял свое правительство, пока не поздно, выступить со срочным заявлением, в котором бы категорически отрицалось всякая причастность США к инциденту в Хатасиме. Письмо насквозь пропиталось паническим духом. Черчиллю показалось, что толстый обрюзгший дипломат трясется от страха. Посмотрев на худую, почти изможденную физиономию доктора Фрилинга, он резко захлопнул папку и отложил ее в сторону.

– Что вы от меня хотите? – спросил он.

– Мы хотим, чтобы вы помогли Дареллу разыскать девушку.

– Вы обещаете, что не причините ей вреда?

– Не знаю. В данную минуту она – наша единственная надежда на то, чтобы побороть эпидемию. Чума уже вот-вот выйдет за пределы Хатасимы. Переработанную в деревне рыба уже развезли по многим районам. Тысячи посетителей осакской "Экспо" разбрелись по островам вокруг Хатасимы. Чья бы ни была вина в случившемся, Билл, вывод неутешительный – мы стоим перед лицом неминуемой катастрофы. Йоко Камуру – наша последняя и единственная надежда.

– Она обладает естественной невосприимчивостью к этому заболеванию?

– Нам известно одно – она переболела и исчезла из Хатасимы. Мы знаем, что она побывала на курорте и на железнодорожной станции. – Доктор Фрилинг посмотрел на часы. – За последний час мы не получили отчета. От Дарелла тоже ничего нет. Мы даже не знаем, на свободе ли еще Йоко – ведь по ее следу идут и полковник Третьего управления КГБ Цезарь Сколь, и По Пинг-тао, глава секции "Павлин" пекинского Черного дома, и люди майора Яматои. Но мы должны найти ее первыми. Вы – наша секретная козырная карта, Билл. Вы должны нам помочь.

– Что вы сделаете с Йоко, если мы найдем ее?

– Нам понадобится взять у нее кровь, получить сыворотку и выделить антитела, с помощью которых мы рассчитываем остановить эпидемию. Это крайне срочная задача. Как бы ни называлась эта болезнь – пока мы зовем ее "Перл-Ку", поскольку симптомы очень похожи, – жертвы не выживают и двадцати четырех часов после контакта. Вирус обладает воистину дьявольской убойной силой. По отчетам врачей, болезнь сопровождается сильной лихорадкой, поражением сердца и легких, изъязвлением ротовой полости и отказом почек. У меня уже есть команда врачей, готовых работать с Йоко, как только мы разыщем ее.

– Но ведь после всех ваших манипуляций она может погибнуть, – констатировал Билл.

– Не знаю, – покачал головой Фрилинг.

– Вы готовы пожертвовать ее жизнью?

– Да, если это необходимо. Не забывайте, что на карту поставлены миллионы жизней.

– Но вы не уверены, поможет ли это?

– Пока мы только строим предположения, но они подкреплены сильными логическими умозаключениями. Как нам ее найти, Билл?

Черчилль насупился.

– Не знаю. Я даже не представляю, куда она может поехать. Йоко очень открытый и искренний человек, она живет в особом мирке красоты и искусства. Я никогда не видел ее в экстремальной ситуации. Не знаю, как она может поступить при данных обстоятельствах.

Он встал, а Фрилинг спросил:

– О чем вы думаете?

– Я вспоминаю ее любимые места отдыха. Куда мы вместе ездили.

– Назовите их.

– Я хочу немного подумать, – сказал Черчилль. – Она слишком дорога мне.

– Вы готовы были бы расстаться собственной жизнью, если бы это спасло миллионы других людей?

– Не знаю. Думаю, что да. Но я сам выбрал бы такой путь. И я совсем не имею права решать за Йоко.

– Боюсь, что за вас это могут решить другие, – предупредил доктор Фрилинг.

– Кто?

– Русские или китайцы. Если они вас поймают, то особенно церемониться не станут. Если вы откажетесь им помочь, они станут вас пытать и замучат до смерти.

– Что ж, я готов рискнуть, – сказал Билл. – Но сейчас я хочу подумать.

Доктор Фрилинг метнул взгляд на часы.

– Только не очень долго, – попросил он.