Задание: Токио

Глава 20

В горах вокруг Сендая сумерки сгустились рано. Дождь совсем перестал и лишь сизый туман окутал верхушки одетых в багрянец деревьев и запеленал призрачным покрывалом крутые склоны лесистых долин. Дарелл взял напрокат машину и покатил в сторону славившегося минеральными ваннами и горячими источниками курорта Нинзе, близ которого примостилась в горах лачуга старого Камуру. Встречных машин попадалось немного, хотя время от времени туман рассекали снопы света, испускаемого фарами внезапно вынырнувшего из-за поворота автомобиля.

В центре Нинзе царило оживление. Дарелл остановил машину напротив ресторанчика суси, чтобы поподробнее узнать, как добираться. Старика Камуру хорошо знали и Дареллу не составило труда выяснить все, что он хотел. Он уже изрядно проголодался, но задерживаться, чтобы перекусить, не стал, подгоняемый смутной тревогой.

Машина прогромыхала по старенькому деревянному мосту, сразу за которым дорога круто сворачивала направо и, как Дарелла и предупреждали, – разветвлялась. Он проехал мимо двух современных коттеджей, за которыми голубело небольшое озеро, зажатое с двух сторон горными отрогами. Время от времени между деревьями пробивались огоньки окон, потом и их не стало. Лес сгустился. Дорога поднималась в гору. Дарелл миновал заброшенный подъемник, вдыхая свежий воздух, напоенный сосновым ароматом. Тревожное предчувствие нарастало.

Еще один поворот, оставленный по левую руку ручей, и – дорога внезапно уткнулась в традиционный японский домик, который угнездился на самом краю утеса, нависшего над раскинувшейся внизу долиной. Днем отсюда открывался бы вид, от которого захватывает дух, подумал Дарелл. Теперь же, в вечернем тумане, картина казалась жутковатой.

Слева, в кустах за маленьким мостом что-то блеснуло. Дарелл внимательно посмотрел на домик. Ни в одном окне свет не горел. Это настораживало. Дарелл выбрался из машины и осмотрелся. На небольшой стоянке в стороне от дома застыли два автомобиля. На одном из них – с сендайским номером – приехала Лиз Прюитт. А кто на другом – Йоко? Этого Дарелл не знал. В подземном гараже, примыкавшем к коттеджу, стоял старенький грузовичок "тойота". Автомобиль Камуру? Дарелл нахмурился и прислушался. В отдалении журчал ручей и квакали лягушки. Почти совсем стемнело. Вспомнив о странном металлическом блеске, привлекшем его внимание минуту назад, Дарелл, прежде чем зайти в дом, спустился с дороги, осторожно прошагал по маленькому мостику и приблизился к кустам.

Позади них стоял еще один автомобиль – американский "форд". Похоже, водитель не слишком внимательно относился к машине – на капоте и передней дверце виднелись свежие вмятины и царапины.

Дарелл глубоко вздохнул и направился к домику. Бесшумно ступая по траве, он приблизился к нему вплотную, достал пистолет и замер, прислушиваясь.

Ничего не случилось. Где-то в горах заухала сова. С крыши домика капала вода. Раздвижные створки и двери домика были плотно прикрыты.

Дарелл обогнул дом сзади, ступая по мягким сосновым иголкам, усеявшим все подступы. Никто его не окликнул. Здесь тоже, как и в жилище старого Камуру под Сендаем, за домиком стояла отдельная мастерская – довольно длинный сарайчик, над которым нависали ветви разлапистой сосны. Двери мастерской были закрыты и на них висел огромный замок. Дарелл попытался заглянуть в окно, но внутри было темно; в сумеречной мгле ему удалось различить лишь кое-какие слабо поблескивавшие инструменты. Слева запахло свежими стружками. Дарелл присмотрелся и увидел целую гору стружки и опилок под соседним окном. Приблизившись к нему, он всмотрелся внутрь и увидел странный округлый предмет, отсвечивавший розоватым.

После минутного размышления Дарелл снял пиджак, обмотал им кулак и одним резким движением разбил оконное стекло. Затем, аккуратно вытащив из рамы острые осколки, он забрался внутрь.

В ноздри ворвался запах свежих стружек, какой-то масляной краски и – крови.

Осторожно ступая по деревянному полу, Дарелл приблизился к непонятному предмету и почти сразу понял, что это такое.

Перед ним был затылок лысого мужчины, обрамленный в нижней части жиденькими седыми волосами. Старик сидел на деревянной скамье, зажав в руке, незаконченную куколку кокеси. Рядом лежала стамеска. Дарелл не сомневался, что перед ним Камуру-сан, дедушка Йоко. Из спины под его левой лопаткой торчало длинное, как стилет, шило. Должно быть, его же собственное, горько подумал Дарелл. Лицо старика казалось умиротворенным – он был счастлив, занятый любимым делом, и даже не подозревал о том, что сзади подкралась смерть.

Дарелл прикоснулся внешней стороной ладони к морщинистой щеке старика. Она поросла однодневной щетиной, а глаза остекленели.

Кожа была еще теплой.

Дарелл осторожно выдохнул. Больше он ни к чему не прикасался. Его глаза, привыкшие к темноте, сначала выхватили из мрака лавку, стены мастерской и деревянные стеллажи, уставленные куколками. Затем он повернулся и увидел то, что отчаянно не хотел увидеть, страстно надеялся, что никогда не увидит.

Лиз Прюитт все-таки добралась до этого места.

В углу мастерской лежала куча старых тряпок, и Лиз швырнули на нее, как одну из сломанных куколок старика Камуру. Ее ноги под неестественным углом свешивались в сторону, а голова безжизненно поникла на грудь.

В отличие от старого японца, Лиз приняла не легкую смерть.

Она умерла, преисполненная ужаса, в смертельном страхе, сковавшем ее черты и неузнаваемо исказившем когда-то прелестное лицо. Ее кончина была мучительной и каждая клеточка ее естества протестовала и вопила, восставая против этого кошмара.

Лиз постигла та самая страшная участь, которой она так боялась.

Ее кожаная сумочка валялась рядом. Превозмогая себя, Дарелл нагнулся, поднял сумочку, раскрыл и извлек из нее деньги и маленькую зеленую коробочку со шприцем и тремя ампулами для забора крови. Проверив ее содержимое, Дарелл упрятал коробочку в карман, нагнулся и надвинул веки на широко раскрытые в безмолвном ужасе, невидящие глаза Лиз Прюитт.

Больше он не мог для нее ничего сделать.