Загадаю тебя

Пролог

Таня Капустина

— В девять я должна быть дома, как штык.

— Я помню. Ты уже раз пять мне об этом сказала, — тараторит моя лучшая подруга Аглая Баум. — Папа тоже отпустил меня только до десяти.

— Блин! — возмущенно вскрикиваю я.

Трамвай со скрипом тормозит на остановке, нас с Глашей одновременно бросает вперед. Слава богу, успеваю схватиться за поручень, а Баум за меня.

Смотрю на водителя гневно. Не дрова везёт!

Мы едем на хоккейную тусовку. Я немного нервничаю, потому что никого там не знаю.

Я не частый гость на тусовках и предпочитаю держаться от них подальше. По крайней мере до тех пор, пока мне не снимут брекеты. Примерно месяц назад я познакомилась с парнем, он новенький в школе, и у нас была общая лабораторка по химии. Мы вместе обедали в столовой, оба взяли лапшу с курицей, и у меня макароны повисли на зубах.

Он смеялся.

Если до этого он и смотрел на меня как-то особенно, то с тех пор больше нет.

Зачем мне понадобилась эта чёртова лапша?!

Скрипнув зубами, отворачиваюсь к окну.

Мне пришлось пропустить факультатив по химии ради подруги.

Неделю назад Аглая начала встречаться с хоккеистом нашей местной молодежной команды. Влюбилась по уши с первого взгляда, как ненормальная.

Понятия не имею, что она могла разглядеть под тонной хоккейной экипировки и шлемом, но у нее все микросхемы сгорели. У него, кажется, тоже.

Его зовут Марк Зотов. Он нападающий.

— Если что, я оставила адрес брату, — не унимаюсь, вынуждая подругу закатить глаза.

— Ну, хватит, — просит Глаша.

— Извини, — возмущаюсь. — Я не знаю, что там на уме у парней, которым каждый день прилетает по голове шайбой!

— Не преувеличивай! — шикает.

— Это ещё мягко сказано…

— Тебе понравится, — отрезает она, нетерпеливо глядя в окно.

Опустив нос под воротник куртки, смотрю на огни вечернего города. Их размазало мартовским дождем, из-за него окна в трамвае запотели.

Спустя десять минут мы выходим на нужной остановке, она указана в инструкциях Глаши. Ее парень сбросил ей эти инструкции эсэмэской, там подробный план - как добраться до места, то есть до квартиры его друга.

Мы немного плутаем дворами, но подруга делает вид, будто полностью контролирует ситуацию. И ещё она шагает быстро, будто у нее пятки горят. Видимо, так действует на нее любовь.

Аглая поправляет шапку и волосы на плечах, прежде чем позвонить в домофон.

Я молча закатываю глаза.

Она так подбирается, будто пришла на свидание с Джастином Бибером. Что-то бормочет себе под нос, а потом улыбается в пространство и нажимает на кнопку.

— Кто? — раздается голос в динамике.

— Привет я… эм… я.… А Марк здесь?

Тридцать секунд “на том конце провода” что-то щелкает и трещит, после чего на нас снисходит хрипловатый ответ:

— Аглая?

— Да… привет…

— Открываю. Пятый этаж.

Мы заходим в подъезд, а потом в лифт.

Сняв шапку, я провожу пальцами по волосам.

Сегодня я целый час их укладывала. Мне не повезло в жизни, мои волосы вьются, как макароны быстрого приготовления, и я словно всю свою жизнь трачу на то, чтобы заставить их хоть немного меня слушаться!

Отбросив за плечи волосы, поправляю очки. Я ношу их сколько себя помню, и уже сказала маме, что не собираюсь делать коррекцию зрения. Я не могу доверить аппарату, то есть машине, такой важный в моем организме орган, как глаза, пока не изучу все противопоказания досконально.

Мы с Глашей останавливаемся перед дверью, и обе одергиваем куртки.

— Если что, у меня в кармане перцовый баллончик, — ставлю в известность, прежде чем дверь перед нами распахивается.

Поверх плеча Глаши я смотрю на высокого брюнета в футболке и джинсах, а он в свою очередь не сводит глаз с моей подруги.

Когда одноклассница привела нас на матч местной хоккейной команды, мне все парни показались одинаковыми, но этот Зотов действительно красавчик, и он раздражает меня заочно. С ним моя подруга стала проводить времени больше, чем со мной, и это сильно нервирует.

— Привет, — говорит он, протягивая к ней руку. — Заходи…

Они прилипают друг к другу взглядами. Двигаются, как синхронизированные роботы - куда он, туда и она, куда она, туда и он. И смотрят.

Друг. Другу. В. Глаза.

Всё время, пока он помогает ей снять куртку.

Я опускаю лицо и смотрю на свои ботинки.

— Без проблем нашла?

— Да… чуть-чуть заблудились…

— Блин. В следующий раз я тебя заберу на машине…

— В следующий раз?

— Да.

Пф-ф-ф.

Зачем я вообще здесь? С тех пор, как она позвонила в домофон, я лишняя!

Музыка грохочет на полную, да тут народа битком. Зотов наконец-то замечает мое присутствие и тянет:

— При-вет…

— И тебе, — изображаю улыбку.

— Это Таня. Моя подруга… — суетливо представляет Аглая.

— Ага… ну ок… — кивает он. — Проходите….

В отличие от Баум я раздеваюсь сама. Шапку пихаю в рукав куртки и вешаю ту в шкаф, куда Зотов только что отправил верхнюю одежду моей подруги.

Он награждает меня своим вниманием ещё раз, и его мимолетный взгляд посвящен моим волосам. Это вынуждает предположить, что с ними что-то не так, поэтому поднимаю руки и снова приглаживаю свою лапшу ладонями.

Расправив плечи, провожу руками по ткани трикотажного изумрудного платья. Оно однотонное, и этот цвет мне идет. Я не ожидала такого от одежды, но конкретно это платье и правда творит чудеса.

— Я не видела его у тебя. Новое? — интересуется Аглая.

— Пф! — фыркаю.

Ещё чего. Стала бы я тратиться на покупку нового платья ради какой-то там хоккейной тусовки.

— Я надевала его на позапрошлый новый год, — сообщаю.

С девятого класса моя фигура претерпела изменения только в росте. Я стала немного выше. В других местах, кроме мозга, у меня ничего не откладывается.

— Я и забыла, — удивляется подруга. — Тебе идет этот цвет…

— Пошли, — её парень указывает подбородком на коридор.

Оттуда гремит музыка и вообще фонит.

Я хватаю Глашу за локоть и поворачиваю к себе, тихо предупреждая:

— Не бросай меня, ладно?

Прикусив губу, она кивает.

Она кроме своего Зотова никого больше не видит, когда он рядом, а я не хочу оставаться одна в логове с концентрацией низкого айкью.

Мы входим в комнату, которая должно быть считается просторной, но не когда в ней собирается столько людей, как сейчас: парни, девушки, и их очень много. Переговариваются и смеются. На двух диванах яблоку негде упасть. Каждый угол комнаты занят кем-то, и это вынуждает сморщить нос, ведь я стараюсь избегать большого скопления людей из-за бацилл и вирусов.

Моя подруга следует за своим парнем, а я следую за ней.

На Баум чёрная кожаная юбка и заправленная в нее синяя водолазка, волосы достают почти до поясницы. Не удивительно, что Зотов запал на неё, она красотка. Я не завидую. В конце концов, мне тоже есть, чем удивить. Пусть на меня и не западают с первого взгляда, зато рассказать, как получить красивый фиолетовый огонь, если к сахару добавить хлорат калия, я точно смогу.

— Але, народ! — Марк повышает голос, привлекая внимание присутствующих. — Это Аглая, — представляет он. — И… — смотрит на меня, почесывая пальцем кончик носа.

— Таня, — подсказываю, мысленно закатываю глаза и в очередной раз убеждаясь, что все хоккеисты умом не блещут.

— Таня, — объявляет. — Это Зелёный, Страйк, Вадик… — лениво представляет парней на диване. — Тоха, Саня и герой сегодняшнего матча, Капуста, — с ухмылкой переходит к парню, который сидит на подоконнике.

У того всё внимание подарено стоящей между колен брюнетке, поэтому он никак не реагирует, и Зотова это не устраивает.

— Капустин! — повторяет громче.

Парень все же отрывается от брюнетки и смотрит на нас, слегка изогнув бровь.

— Моя Аглая, — Марк представляет ему Глашу, которой тот парень приветственно подмигивает. — Это Таня, — указывает на меня.

На секунду я теряю связь с реальностью. Глохну, по инерции поправляя очки…

Он красивый.

Брюнет со стрижкой почти под ноль, такой же, как у Зотова, но этот парень крупнее. Шире в плечах и выше. И красивее.

У него безбожно красивая улыбка.

Зубы белые и ровные, как в рекламе. Своей улыбкой он ослепляет не только меня, но и девицу в своих руках. Она тоже улыбается, будто сейчас из кожи выпрыгнет, а парень смеется и, приложив ко рту руки домиком, скандирует:

“Агу-агу-агу!”

Его вопли подхватывают остальные, хочется уши прикрыть, такой бабуинский шум поднимается, только кроме меня от него все в восторге: смех, аплодисменты, улюлюканья.

Морщусь, искоса поглядывая на героя дня.

В животе что-то горячее закручивается, а сердце бухает в груди и ушах. Эта вспышка секундная, но после нее всему телу становится горячо. Чувствую, как горят щёки…

— Пошли… — Глаша тащит меня за собой к свободному подоконнику.

По глупым причинам чувствую потребность спрятать свой интерес даже от неё.

Если подруга только спросит… буду чувствовать себя полной дурой. Этот Капуста явно из тех, на кого вешаются.

Девица между его ног - с мейкапом профессионального уровня, волосы как после двухчасового ухода. И на ней мини. Мини-шорты с плотными колготками и топ, открывающий живот.

— Жарко… — выдыхает Глаша.

— Что?

— Жарко… — улыбается она счастливо.

Она светится, как глубоководный планктон, мне же невыносимо хочется обернуться.

— Держи… — возникает возле неё Марк.

Он вручает ей банку колы, здесь трезвая вечеринка. Глаша с самого начала меня этим успокоила. У этих хоккеистов режим, и скоро конец игрового сезона, так что её парень вроде как на взводе и всё такое.

— Будешь? — предлагает он мне вторую банку, очевидно ту, которую захватил для себя.

— Я не употребляю химикаты, — сообщаю ему.

— А, ясно, — кивает.

Вскрыв банку, принимается жадно из нее пить, и его взгляд всё это время не отрывается от моей подруги.

— На масте!

Подпрыгнув на месте, я оборачиваюсь и почти утыкаюсь носом в широкую грудь, обтянутую серой футболкой.

Очки съезжают, на плечи ложатся тяжелые ладони.

Это неожиданно будоражит, я не привыкла чувствовать на себе чью-то настолько подавляющую физическую силу. Даже в случайном прикосновении…

— Э-э-э… извини… — произносит тот самый Капуста, когда поднимаю к нему лицо.

Он обводит его взглядом, и этот взгляд оценивающий.

Щеки вспыхивают ещё ярче.

Да что это?!

На них можно жарить яичницу, особенно, когда улавливаю явную потерю интереса в устремленных на меня глазах.

Они голубые. Красивые.

— Привет, — говорит, а я продолжаю молчать, как дура.

Через секунду он переключает внимание на Зотова и Аглаю, обращается уже к ней:

— Так, ты… Аглая?

Моя подруга уже в объятьях своего парня, и слегка отстранившись, говорит:

— Привет. Я… да, а ты Данила.…

— Ага, наслышана? — поигрывает бровями.

Глаша смеется, возвращая голову на плечо Зотова.

— Да, Марк сказал, ты его лучший друг…

— Да? Так и сказал? — скалит идеальные зубы.

— Капуста - это твой псевдоним? — внезапно произносит мой рот.

Встречаю весёлый взгляд.

— Вроде того, — ухмыляется. — Данила Капустин. Это моё имя, детка.

Я прикусываю изнутри щеку, в то время как Глаша начинает хихикать.

— А это Таня, — сообщает она. — Таня Капустина, моя подруга! — говорит с ожиданием, что произведет фурор!

Зотов издает невнятный смешок, его друг широко улыбается, возвращая ко мне веселый взгляд. Я смотрю на него исподлобья, чувствуя очередной прилив в животе.

Чёртовщина!

— Привет, Таня Капустина, — бросает.

— Я между вами встану и загадаю желание! — объявляет Баум, вклиниваясь.

Зажмурившись, Глаша прижимает к груди руки и спустя секунду объявляет:

— Готово!

— У тебя ресница выпала, — насмешливо сообщает Данила Капустин.

Я вскидываю подбородок, глядя ему в глаза.

— Под очками, — уточняет он.

Суетливо снимаю очки.

Окружающий мир в ту же секунду становится мутным, но он бы и без того померк, ведь моего лица касаются тёплые пальцы.

Вздрагиваю, а парень демонстрирует мне мою ресницу на кончике указательного.

— Загадывай желание, — предлагает.

Подогнув пальцы на ногах, я зажмуриваюсь.

Выполняю эту наивную глупость, сама не понимая, как это произошло!

Сердце колотится.

Загадываю желание, рисуя в голове рваные образы, которые скачут как стекляшки в калейдоскопе, и у всех этих образов лицо… Данилы Капустина….