Загадаю тебя

Глава 13

Я придерживаю дверь своей тачки, пока Артур вытаскивает с заднего сиденья обмякшее тело доцента.

Его конечности свисают, как у марионетки, когда друг берет его на руки.

Парень Капустиной выглядит трупом.

Веселье закончилось час назад в тот момент, когда у нас возникло подозрение, что придурок отдал богу душу. Чтобы поднять его наверх нам с парнями пришлось повозиться. С учетом того, что все, кроме меня, в той или иной степени в говно, а снега на спуске по колено, это было не так просто.

Альберт вусмерть пьян, но жив, ничего криминального. Однако, Таня так не считает.

Выпрыгнув из пикапа Страйка, она оказывается рядом через секунду: растрепанная и возбужденная.

Она шарахнула дверью машины достаточно громко, чтобы не сомневаться - за десять минут пути ничего не поменялось. Таня зла, как ведьма, и ее злость адресована в том числе и мне.

Ее глаза блестят, это видно даже под запотевшими очками. Из-под них она фарширует меня свинцом с явной целью прикончить, и, несмотря на мою внешнюю безмятежность, мне это не нравится.

Блять…

Не моя вина, что ее ухажер оказался таким хлюпиком. Его вырубило, судя по всему, ещё в процессе эпичного спуска. Придурок порвал джинсы на коленях и разбил очки.

Его никто не принуждал пить, кажется, он давно мечтал повеселиться как следует. Уверен, этот вечер парень Капустиной запомнит надолго. Я же банально ликую от того, что он самоустранился.

— Ну как он? — озабоченно интересуется Ника, заглядывая в лицо пострадавшего.

— Ссспарр-рртак-ччемпион… — бормочет тот, едва ворочая языком.

— Живой! — заверяет Страйк.

— Парни, вы… вы реальные мужж-жики! Уважаю… брат, — водит тот рукой по воздуху, после чего она обессиленно падает.

— Ты можешь поживее?! — рявкает на Страйка Карустина.

— Да я стараюсь, Танюх. Куда ему торопиться? Ему вроде и так хорошо, — отзывается Артур.

Я издаю смешок, в морозном воздухе он звучит непозволительно для этой сказочной херни громко.

Таня посылает мне всего один убийственный взгляд, после чего уносится по дорожке. Настежь распахивает входную дверь и, придерживая ту, просит Артура:

— Осторожно, не отбей ему голову.

Я без спешки вхожу в прихожую, где Капустина во всю суетится вокруг своего парня и игнорирует мое существование.

Это не тот «контакт», которого бы мне с ней хотелось.

Раздраженно бросаю сумку на пол и замечаю, что в дверях гостиной появляются Марк и Аглая.

— Что с ним случилось? — интересуется Зотов, глядя на ботаника.

— Ретроградный Меркурий. По радио передавали, — поясняю миролюбиво.

Таня поднимает ко мне лицо, пока стягивает со своего подтаявшего парня ботинки. Взгляд, которым меня одаривает, снова убивающий, но я и в этот раз выдерживаю его достойно.

— Ему нельзя пить! — докладывает она Марку. — У него непереносимость алкоголя!

Прискорбно.

В знак сочувствия я гостеприимно одалживаю долговязому свободную комнату. Она на втором этаже, куда его уже несёт Страйк.

— Бедненький, — раздается за моей спиной сочувствующий голос Ники.

Я наблюдаю за Таней, которая смотрит на своего неподвижного парня так, будто не знает, с какой стороны к нему подступиться.

— Его нужно раздеть, — говорит растерянно.

— У вас это впервые? — интересуюсь.

Она вперяет в меня колючий взгляд.

В этом есть кайф - я, наконец-то, не невидимка.

— Знаешь что? — тычет в меня пальцем. — Наши дела тебя не касаются!

Я бы так не сказал…

Она, как и, судя по всему, Аглая, остаются под крышей моего дома на ночь. Зотов должен быть счастлив. Я бы и сам не смог лучше перекроить этот вечер. Спасибо придурку, решать задачи определенно его талант.

— У меня есть аспирин. Если что… — предлагаю.

— Просто выметайтесь отсюда! — требует она вспыльчиво.

Несмотря на то, что это мой дом, я послушно ретируюсь, прихватив с собой Нику.

Мест для ночлега всем хватит. Страйк с семьей всё равно отправится домой, а это, считай, половина гостей.

Для себя и Ники я выделяю ночевку бане. Там тепло и диван большой. Тот факт, что он скрипит, приводит мою девушку в дикий восторг.

Когда я выхожу из парной, где принимал душ, Ника лежит поперек дивана в одних кружевных трусах.

Осмотрев мое тело в повязанном вокруг бёдер полотенце, хихикает:

— Нам не выпишут штраф за шум?!

Криво улыбаюсь в ответ, хоть и не вижу в этом нихера смешного.

Встряхиваю влажные волосы на башке и подхожу к дивану. Ладонь Ники тут же оказывается на моем члене, что ощущается, как атака надоедливого комара, которого хочется прихлопнуть. Тем не менее, у меня встает, но я слишком погружен в себя, чтобы благополучно кончать.

Когда укладываюсь на диван, Ника седлает мои бедра.

— Мяу! Муррр! — проводит ногтями по груди.

Я приподнимаю ее за талию и аккуратно с себя снимаю. Она продолжает хихикать, считая, что собираюсь пристроиться сверху, но вместо этого я встаю.

— Ты куда? — удивленно хлопает ресницами.

— Пойду проверю розетки, — сочиняю тупую причину слиться.

Ника садится в постели, поджав под себя ноги.

— Ну, тогда не обижайся, если я засну! — сообщает шутливо.

Я мечтаю об этом, но произношу следующее:

— Я быстро, малыш. Не заметишь.

Трусцой добегаю до дома. Из гостиной доносится дружный храп парней. Освещение везде, кроме прихожей, отсутствует. Зайдя в туалет отлить, оставляю свет в коридоре и на кухне, обеспечивая своим гостям безопасность передвижения.

Выйдя на улицу, брожу под окнами, скрипя снегом.

Снег искрит, и небо красивое. Обстановку хочется с кем-нибудь разделить, не помню, крыла ли меня подобная потребность раньше. После травмы я вообще мало что вокруг замечал, потом смотреть по сторонам времени не было, а сегодня меня явно перещёлкнуло.

Пнув берцем снег, гоню себя в баню.

Ника в отключке, и теперь от радости готов визжать я.