Загадаю тебя

Глава 30

Таня встает с подоконника.

На стеклах её очков танцуют блики мерцающей гирлянды, пышные вьющиеся волосы волнами лежат на плечах. На её лице макияж. Она выглядит празднично.

Она прекрасна.

И я смотрю на неё так, что эта мысль бегущей строкой должна отразиться на лице, потому что бабочки в животе дохнут от передоза тестостерона.

Капустина смотрит на меня, чуть запрокинув голову, когда оказываюсь рядом. И я не вижу на её лице ни единого намека на то, что она хочет царапаться. Нет, твою мать. Она смотрит на меня так, что скручивает кишки - прямо мне в глаза и с потребностью во взгляде. Потребностью во мне.

Это с петель срывает все мои эмоции. Я хочу, чтобы она смотрела на меня так всегда. Всегда, блядь, нуждалась.

Свободной рукой я притягиваю её к себе за талию.

Никакого сопротивления. Даже тогда, когда нападаю на её губы. Они со вкусом мороза и мандаринов. Танины руки обвивают меня за шею, она прижимается ко мне всем телом, её дыхание смешивается с моим.

Наш поцелуй как крепкий алкоголь, меня ведёт с первой капли. Особенно от того, как Капустина за меня держится. Будто боится не устоять на ногах. Это вышибает мне последние мозги. Я сжимаю её талию так, что боюсь раздавить, но она и теперь не сопротивляется.

— Согрелась? — спрашиваю хрипло, оставив ее губы.

Таня смотрит на меня пьяно. Лбом упирается в мою грудь. Делает короткий вдох…

— Не очень… — произносит она.

Блядь…

По ощущениям, она чуть меня не спалила, но если это вызов…

Идиотская улыбка расцветает на моем лице. Я целую кудрявую макушку, бормоча:

— Идем?

— Угу…

Обернувшись, Капустина забирает с подоконника блестящий подарочный пакет.

Мы оказываемся в лифте через минуту. В кабинке пахнет хвоей, на полу рассыпаны мелкие еловые иголки. Я готов встретить Новый год прямо здесь, в лифте. В компании девушки, от которой в голове катаклизмы.

Я пропускаю Таню в свою квартиру и захожу следом, прикрыв за собой дверь. Ей не требуется время на знакомство с моей квартирой, Таня ориентируется здесь, как дома.

Помогаю ей снять пальто. Под ним на ней короткое блестящее платье на бретельках, и я заторможено замечаю:

— Не удивительно, что ты замерзла…

Она похожа на новогоднюю игрушку. Я кладу телефон мимо комода в прихожей. Звук удара ни хрена не приводит в чувства. Я по-прежнему смотрю на Таню…

— Нравится? — спрашивает она, проведя ладонями но блестящей ткани.

— Это для меня?

Спрятав от меня глаза, она отвечает:

— Да. И это тоже…

Таня ставит на комод подарочный пакет.

Я смотрю на него, потом снова на Таню. Она закусывает губу, наблюдая за тем, как, не успев снять верхнюю одежду, я заглядываю в пакет.

Внутри бордовая коробка.

— С Наступающим… — говорит Капустина.

Это темно-синий галстук, и Таня тихо комментирует:

— Он подойдет к твоим глазам…

Смотрю на нее с полным ощущением, что никогда в жизни так не дорожил подарками.

— Спасибо… — говорю хрипловато.

Под стеклами очков ее ресницы похожи на пушистый веер, и она смотрит на меня из-под них, говоря:

— Ты можешь надеть его, когда в следующий раз соберешься попасть в телевизор…

— Я так и сделаю, — обещаю.

— Так… что у тебя там? — кивает она на пакет с едой, про который я уже успел забыть. — Пахнет вкусно…

Спустя десять минут Таня изучает имеющуюся у меня в квартире посуду. Заглядывая во все подряд кухонные ящики, достает оттуда то, что считает нужным, и такое положение вещей полностью меня устраивает.

Стоя в дверном проеме, я опираюсь плечом о косяк, наблюдая за тем, как Таня изучает этикетку на бутылке шампанского. Она ставит бутылку в центре накрытого стола и смотрит на меня, повернув голову. На подарочный пакет, который я держу в руке.

Оттолкнувшись от косяка, я прохожу в комнату и ставлю пакет на стол. Проведя ладонью по волосам, прячу руки в карманы джинсов и говорю:

— Это тебе…

Таня заглядывает в пакет, заставляя меня нервничать. Я нервничаю, потому что не вижу ее лица. Оно спрятано в водопаде ее волос, пока Капустина достает из пакета моё старое джерси.

— На меня оно больше не налезает… — говорю, прочистив горло. — Мне было девятнадцать, когда надевал его в последний раз…

Развернув свитер, Таня изучает мои номер на спине и фамилию, написанную латиницей. Джерси выкрашено в цвета городской молодежной команды. Памятные для меня цвета.

— Я помню твой номер, — повернувшись ко мне, говорит Таня.

Мой номер - первый, я получил его в четырнадцать. В те годы никакого сакрального смысла подобным вещам я не придавал, но во взгляде Тани улавливаю именно его.

— Я получил этот номер рандомно, — заверяю её.

— А я думала, ты его заслужил, потому что лучший, — произносит она.

Это слова бьют под дых. Взбалтывают меня как аэрозольный баллончик.

Я не собираюсь её переубеждать. Если Таня так считает, то я грёбанный счастливчик.

Тряхнув волосами, она переворачивает свитер и его надевает. Тонет в нем, ведь мое джерси ей по колено. Я наблюдаю за тем, как она закатывает рукав, и в глазах у меня чёртовы фейерверки. Я буду не против, если она решит встречать в нем Новый год.

Пара минут - это всё, на что меня хватает. Я сгребаю ладонями задницу Капустиной под джерси и усаживаю её на стол ещё до того, как она заканчивает со вторым рукавом.

Таня ногтями впивается в мои плечи, давая реакцию на контакт с моим пахом, которым утыкаюсь ей между ног. Она вздрагивает, смотрит на меня, полуприкрыв веки и разомкнув губы. Когда склоняю к ней лицо, почти их касаясь, Капустина шепчет:

— Моя машина не сломалась…

— Что? — бормочу я.

— Я хотела… быть с тобой… — продолжает Таня тонко. — И я… никуда не поехала…. Я осталась из-за тебя.

Прижавшись носом к её щеке, я делаю вдох, наполняя легкие запахом кожи и духов.

— Тебе всё ещё холодно? — спрашиваю сипло.

В ответ она обнимает ногами мою талию и выдыхает:

— Просто умираю от холода…