Загадки, коды и пророчества Библии

• Мамре

• Геенна огненная

• Иерусалим (арабское название — «Аль-Кудс»)

• Страна, в которой Танах был создан

• А откуда мы все родом?

• Золото той земли бдолах на реках Гихон, Куш и Хиддекель, или где был библейский рай?

• Содом и Гоморра

Мамре

Мамре — местность, где Авраам, а затем Исаак благоденствовали в тени дубрав, вообще никогда не исчезала. Она расположена в трех километрах к северу от Хеврона. Арабы называют ее Харам-Рамет-эль-Халиль (священная возвышенность друга божьего, то есть Авраама). Там издавна окружены культом дуб, колодец и жертвенник Авраама. При археологических раскопках здесь обнаружили древний колодец и фундамент жертвенника, на котором впоследствии воздвигли христианский алтарь. Кроме того, в окрестных пещерах найдено множество человеческих останков, свидетельствующих о том, что в древние времена в Мамре находилось большое кладбище.

Над пещерой в Махпеле, где, согласно Библии, похоронены патриархи Авраам, Исаак и Иаков, находится теперь одна из самых почитаемых исламских мечетей. К северу от нее находится гробница Иосифа, тело которого было привезено из Египта и похоронено на участке земли, принадлежавшем Иакову.

Геенна огненная

Геенна огненная на иврите называется «гейхенном». От одного сочетания звука бросает в дрожь. А между тем в происхождении этого названия нет ничего ужасного. Когда-то это место принадлежало семье Енном.

«Гейхенном» означает «долина сыновей Еннома». По преданию, здесь было царство кровожадного бога Молоха. Молох любил поживиться младенцами. На алтаре ханаанцы приносили ему в жертву своего первенца.

При царе Иосии геенна огненная превратилась в гигантский крематорий. Здесь сжигали мусор и непогребенные трупы, а птицы и звери пожирали останки. Представьте себе это зрелище! Возможно, именно так выглядит ад. Сегодня это место заросло травой, и сила его притягательности заключается лишь в названии.

Иерусалим (арабское название — «Аль-Кудс»)

Иерусалим, раскинувшийся на гряде холмов высотой от 720 до 830 м над уровнем моря, в точке с координатами — 35º 13' восточной долготы, 31º 47' северной широты священный город трех религий — христианской, мусульманской и иудейской отнюдь не относится к числу старейших городов Земли.

Первое упоминание о Иерусалиме содержат древнеегипетские «тексты проклятий», датирующиеся XIX–XVIII вв. до н. э. Это были иероглифические надписи с именем проклинаемого врага на небольших статуэтках пленников или сосудах

Погребения у подножья Масличной горы и остатки стены в районе источника Тихон относятся к концу IV началу III тысячелетий до н. э., но и это не ставит Иерусалим в один ряд с Иерихоном.

Раннее поселение возникло около единственного в этих местах источника воды, который получил свое название Гихон оттого, что вода в нем текла не устойчивым спокойным потоком, а время от времени извергалась (от евр. «Giha» — «извержение»). На поверхность он выходил у подножья холма в долине ручья Кидрон. Именно на вершине и склонах этого холма и образовался город, что создавало проблемы с питьевой водой в случае нападения врагов, которые легко могли отрезать город от единственного его источника. Кто же были обитатели раннего города? Прямого ответа на этот вопрос нет. Однако в «Книге Бытия» (14:18–20) рассказывается, как царь Салима («Салим» или «Шалим» по арабски «мир», «мирный», хотя изначально это слово в шумерском языке означает «город»), он же жрец верховного Бога Мелхиседек (Йубус — в арабской литературе) благословил библейского патриарха Авраама, принеся ему хлеба и вина.

В том, что Салим и есть Иерусалим («Уршалим»- ханаанеев, «Иерушалаим» — евреев, «Ушаман» — древних египтян и «Гирусолима» у древних греков и римлян), сомнений не возникает. Однако к какому времени этот фрагмент относится? Поскольку ни об Аврааме, ни о Мелхиседеке (хотя имя Мелхиседека упоминается в алхимической и масонской литературе) никаких других известий не дошло, достоверность этих сведений до недавнего времени казалась весьма малой. Однако работы последних лет привели к поистине сенсационным результатам.

Израильский археолог Ронни Рейх, занимавшийся изучением подземных тоннелей-водопроводов времени царя Давида, пришел к выводу, что они были сооружены почти на 800 лет раньше, чем предполагалось. То есть еще во времена ханаанейско-иевусейского поселения источник Тихон находился в пределах города. Об этом говорило расположение туннелей и вновь открытых стен. А значит территория раннего города охватывала площадь почти в два раза большую! Так что ранний Иерусалим был не маленьким захудалым поселком, а крупным городом с развитой системой коммуникаций.

Прямым следствием открытия Рейха был… политический скандал. Прослышав о сенсационных результатах исследования, один из депутатов израильского кнессета Талеб ас-Санаа, араб по национальности, потребовал парламентских слушаний. Он предложил законодателям официально зафиксировать, что именно его предки — древние ханаанеяне, а не израильтяне, построили город на месте нынешнего Иерусалима. В ответ на эту «провокацию» резкую позицию заняли лидеры радикальных еврейских религиозных партий. Они поняли, куда клонит их коллега, и возмущению их не было предела.

Виноватым во всем оказался бедолага Райх. Ему досталось за… принижение роли царя Давида в мировой истории. Более того, было заявлено, что ученый льет воду на мельницу ревизионистов еврейской истории и врагов Израиля. Райху только и оставалось, что разводить руками. Впрочем, полученные им результаты еще ждут всесторонней проверки.

Следующие достоверные сведения о существовании Иерусалима относятся к XIV в. до н. э. и связаны со всемирно известным «телль-амарнским архивом» — перепиской египетского фараона Аменхотепа IV (Эхнатона). Ее обнаружили в местечке «телль-Амарна», скрывавшем под собой остатки Ахетатона, египетской столицы того времени. Шесть писем из этого архива принадлежали правителю Иерусалима Абди-Хебу. Из них выясняется, что Иерусалим, находившийся под египетской властью, переживал не лучшие времена. Абди-Хеба слезно просил фараона Эхнатона прислать войска.

«А если не будет войска, то отойдут земли и правители городов от Царя. Взгляни на страну (город-государство) Иерушалаим, не мать и не отец мой сделали меня тем, кто я есть: мощная рука Царя дала мне [его]. Малкиулу и сыновья Лабайа отдали страну Царя афру. О, Царь, господин мой, увидишь ты, что я прав по поводу нубийцев; пусть спросит Царь у наместников, крепок ли дом. Замыслили они [сделать] серьезное преступление: взяли они (нубийцы) свое оружие и вскарабкались на опору крыши [дома]. И пусть пошлет Царь в город (Иерушалаим) войско. Пусть позаботится Царь о них, и все земли соберутся под их властью. И пусть попросит царь для них много хлеба, много масла и много одежды. Еще до того, как наместник Царя приехал в Иерушалаим, ушел Адайя вместе с войском, которое послал Царь. Пусть Царь знает [об этом]! Сказал мне Адайя: «Послушай, отпусти меня! Не оставляй его (город)». В этом г. пошли ко мне войско и пошли сюда наместника. Царь мой! Послал я караваны Царю, господину моему, воинов. 5000 (шекелей) серебра и 18 проводников царских караванов. [Однако] ограбили их в долине Аялона. Пусть знает Царь, господин мой, что я не смогу послать Царю другой караван в этом году. Знай, Господин мой! Царь утвердил себя в Иерушалаиме навечно, и не может оставить город Иерушалаим».

О судьбе города в последующие четыре столетия достоверных сведений практически нет. Единственным источником по Иерусалиму XIV начала X в. является Тора, данные которой крайне противоречивы. В 10 главе Книги Иисуса Навина говорится, что царь Иерусалима Адониседек был разбит в битве Иисусом Навином, но при этом ни слова не сказано о взятии самого города. В Книге же Судей (1:8) сказано: «И воевали сыны Иудины против Иерушалаима, и взяли его, и поразили его мечом, и город предали огню». Поскольку Книга описывает войны израильтян после смерти Иисуса Навина, получается, что и захват Иерусалима произошел позже. Более того, «Книга Судей» (1:21) приписывает неудачный поход на Иерусалим племенам колена Вениамина, в то время как «Книга Иисуса Навина» (15:63) четко говорит о племенах колена Иуды, пытавшихся захватить город.

Израильский ученый Б. Мазар считает, что в этих книгах отражены несколько этапов завоевания: сначала при Гаваоне был разбит иерусалимский царь Адониседек, а позже город захватили и разрушили племена колена Иуды. Конструкция внешне логична, но чисто умозрительна и основана исключительно на догадках. По мнению наиболее авторитетных исследователей сведения «Книги Судей» о захвате Иерусалима вторичны и вряд ли могут претендовать на историческую достоверность.

Кем же были иевусеи, населявшие Иерусалим до израильского завоевания? Все, что мы о них знаем, умещается в строке пророчества Иезекииля: «И скажи: так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина — в земле Ханаанской, отец — Аморрей, и мать твоя — Хеттеянка» (Иезекиил 16:3). На основании этого иевусеев рассматривали то как этнических хеттов, то как малоазийское племя, изгнанное со своей исторической родины в результате нашествия «народов моря» и осевшее в Израиле. В одном исследователи единодушны: накануне израильского завоевания иевусейский Иерусалим представлял собой типичный ханаанейский город с семитским, хурритским и хеттским населением.

Участок с «иевусейской фортификацией» на восточном склоне холма, где располагался ранний Иерусалим, был обнаружен в 1960-х гг. британским археологом Кэтлин Кэньон. К сожалению, раскоп был небольшим по площади, поэтому до сегодняшнего дня археологи так и не пришли к выводу, что же они нашли угол башни городских ворот или какое-то другое укрепление в городской стене. Обычно этот участок на реконструкциях изображается как внушительные городские ворота, однако построены они главным образом на догадках.

Куда более интересный «иевусейский» объект — «шахта Уоррена», названная по имени английского исследователя, обнаружившего в XIX в. эту необычную конструкцию. Она связана с известным историческим сюжетом завоеванием города царем Давидом, которое открывает следующий, израильский период в истории Иерусалима.

В библейском тексте рассказ о взятии Иерусалима существует в двух вариантах. По данным Второй Книги Царств (5: 4 10),

Давид выступил походом на страну иевусеев и Иерусалим. Иевусеи же «говорили Давиду: «ты не войдешь сюда, тебя оттеснят слепые и хромые», — это значило: не войдет сюда Давид. Но Давид взял крепость Сион: это — город Давидов. И сказал Давид в этот день: всякий, убивая Иевусеев, пусть поражает копьем и хромых, и слепых, ненавидящих душу Давида. Посему и говорится: слепой и хромой не войдет в дом Господень. И поселился Давид в крепости, и назвал ее городом Давидовым, и обстроил кругом от Милло и внутри».

Однако синодальный перевод неточен. В оригинале стоит: «Всякий, кто побьет иевусеев и дотронется до трубы и до хромых и слепых, ненавистных душе Давида». И слово «tsinor» (единственный раз упомянутое в библейском тексте) передает значение «труба», «туннель», «желоб».

Что за «труба или туннель» имеется в виду, и почему против «хромых и слепых» обращен был особый гнев царя? Выражение «дотронется до трубы» по мнению исследователей, означает не что иное, как проникновение солдат Давида в город по водопроводному каналу — «шахте Уоррена». Этот диагональный туннель, высеченный по линии естественной скальной трещины, завершался глубокой шахтой, куда сверху спускались кувшины.

Притом, как считает И. Ядин, иевусеи попытались устрашить Давида, выставив на стенах города больных и слепых. Именно такой обряд, подразумевавший, что в случае взятия города враги станут хромыми и слепыми, выполнялся хеттами при принесении армейской присяги.

Не меньше загадок таило упоминание крепости в Иерусалиме («Города Давида») и «Милло». Поиски этих мест велись давно. Ситуацию осложняло одно обстоятельство: по всем источникам библейский храм Соломона находился на горе Мориа. Вполне естественным было предположение, что Скиния и Ковчег Завета, перевезенный Давидом в Иерусалим, размещались там же. Так как библейский текст определенно сообщал, что Ковчег Господен был внесен в город Давида (2 Книга Царств 6:16), то следовал вывод город Давида располагался на горе Мориа.

Английская карта из атласа XVIII в. приводит схематический план Иерусалима, основанный на образной интерпретации описаний Ветхого Завета и сведениях иудейского историка римского времени Иосифа Флавия. В карте, ориентированной на запад, город Давида изображен в причудливой круглой форме на горе Сион в юго-западной части старого, окруженного стеной города. Ошибочность такой топографии стала ясна еще в XIX в., но только недавние археологические раскопки позволили ее исправить. Оказалось, что город Давида располагался на юго-восточном горном хребте, к югу от Храмовой Горы, а не на ней.

Въезд в Иерусалим

Это место, получившее в археологической литературе название «район G», исследовалось с 1978 до 1985 г. экспедицией под руководством профессора Иигала Шилоха. Там обнаружили большое число построек, современных Первому Храму, и более поздних. Наиболее интересной оказалась ступенчатое каменное сооружение, служившее, по всей видимости, подпорной стеной крепости Давида и царей Иудеи. Исследователи полагают, что это и был «Милло», упомянутый в библейском тексте. Само слово «miloh» происходило от глагола, означающего «заполнять». Искусственная терраса-платформа была образована каменными подпорными стенами, промежуток между которыми заполнен камнями и землей. На ней-то и стояли дома города-крепости. К концу периода Первого Храма жилые постройки возводятся в пределах этой террасы. «Дом Ахиила», состоявший из четырех комнат, был реконструирован археологами после завершения раскопок.

Восточный участок района дал великолепную коллекцию булл-оттисков печатей, сделанных из глины, которыми пользовались чиновники. Видимо, именно здесь располагались как крепость Сион, так и место, куда Давид перенес Ковчег Завета, что сделало Иерусалим политическим и религиозным центром Израиля.

Участок для Ковчега Завета был куплен Давидом у Орны иеву-сянина за шестьсот золотых шекелей, по версии Первой книги Паралипоменон (21:25) или за пятьдесят серебряных, о чем говорится во Второй книге Царств (24:24). После чего на месте гумна Орны «соорудил Давид жертвенник Господу, и принес жертву всесожжения и мирные жертвы. И умилостивился Господь над страною, и прекратилось поражение Израильтян» (2 Книга Царств 24:25).

После Соломона Иерусалим вырос и расширился, выйдя за границы времен Давида. Библия упоминает названия районов вне его стен, Mishneh и Makhtesh. Застройка происходила достаточно специфическим способом: из-за террасной планировки многих участков стены одних домов строились на крышах других. Внутри города Давида археологи обнаружили вырубленные в скале лестницы, игравшие роль улиц на крутых склонах.

Иерусалим пережил два периода бурного роста населения. Первый и наиболее существенный произошел около 721 г. до н. э., когда Северное Израильское Царство было разгромлено Ассирией, и его уцелевшие жители вынуждены были переселиться в Южное Иудейское государство. Второй пик наступил через двадцать лет, когда жители приморских земель Израиля искали спасения за стенами Иерусалима от нашествия ассирийского царя Саннаххериба. Разрушение Иерусалима в 586 г. до н. э. (9 ава) вавилонским царем Навуходоносором II завершает историю ветхозаветного города.

Страна, в которой Танах был создан

Неверно утверждать, что географическая среда, то есть совокупность свойств ландшафта и недр, климата, животного и растительного мира и т. д., определяет жизнь и развитие человека и людских общностей, их творчество, в том числе и словесное. Но столь же ошибочно игнорировать воздействие географической среды, особенно в древности, когда связанность человека и природы была особенно тесна и интенсивна. Танах мог быть создан только в той стране, о которой в нем с восторгом сказано: «…страна хорошая и просторная, где текут молоко и мед…» (Исх. 3:8).

Страна, географическая среда, в которой то или иное древнее сочинение создано, зримо присутствует в нем. Равнины, реки и города древнего Двуречья, леса и горы сопредельных стран присутствуют в шумеро-вавилонском эпосе о Гильгамеше, моря и острова, горы и реки бассейна Эгейского моря, восточного и центрального Средиземноморья заполняют стихи гомеровских эпосов и т. д. Но ни одно из этих сочинений не столь насыщено упоминаниями и описаниями страны его создания, как Танах. Такие описания, как, например: «И на все кедры Ливана, высокие и вверх устремленные, и на все дубы Башана» и десятки подобных встречаются во всех произведениях Танаха (Йеш. 2:13).

Такая интенсивность упоминаний и описаний страны создания в Танахе породила удивительный эффект ее присутствия в сознании миллионов людей на протяжении веков и тысячелетий. Поэтому страна, от которой евреи диаспоры были оторваны на протяжении двух тысячелетий, которую абсолютное большинство народа не видело, никогда не была забыта, всегда оставалась знакомой и узнаваемой. Только два примера: в 1520–1523 гг. еврейский паломник Моше из Бассолы побывал в Иерусалиме и писал: «…под нами башня с окрашенной вершиной, это памятник Авшалома, который упоминается в книге Шемуэля…», а в 1280 г. христианский паломник Бурхард пишет: «О Боже, я вижу Авраама, который покидает свою страну, свою семью, свой отчий дом, спешит в эту страну, ставит свой шатер между Бейт-Элем и Айем. останавливается в Гераре, Беер-Шеве и Хевроне».

Узнавание всегда порождает чувство комфорта, удовлетворения даже у современного человека, жаждущего новшеств, и в этом одна из причин внепространственности Танаха.

Другая причина — в расположении этой страны, называвшейся на протяжении веков и тысячелетий по-разному — Амурру, Ханаан, Палестина и Исраэль (Израиль). Она находится в центре так называемого «плодородного полумесяца», гигантской дуги, протянувшейся от Малой Азии через Двуречье до Египта, в самом центре Ближнего Востока, на перекрестке трех континентов — Европы, Азии и Африки. До великих географических открытий она воспринималась как центр всей ойкумены, то есть известной жителю Европы населенной части планеты. Важно подчеркнуть, что именно как центр ойкумены создатели Танаха осознавали свою страну: «И придут народы к свету твоему, и цари к восходящему твоему сиянию. Возведи глаза твои и взгляни вокруг: все они собираются…» (Йеш. 60:3).

Признание особой значимости Востока для человечества, столь отчетливо выраженное чеканной формулой римского поэта Вергилия (I в. до н. э. I в. н. э.) ex oriente lux («С востока свет»), не было надуманным, вымышленным, а соответствовало исторической реальности. От далекой древности до начала нового времени Восток, особенно Ближний Восток, опережал весь остальной мир, все остальное человечество в своем развитии. Именно здесь происходило формирование разумного человека, одомашнивались основные виды растений и животных, зародились многие ремесла и строились первые города, создавались древнейшие государства, и была открыта письменность, возникли основные мировые религии и т. д. До эпохи «великих археологических открытий» в XIX XX вв. и дешифровки древних письменностей Ближний Восток в значительной степени отождествлялся со страной Танаха, тем более что Танах зачастую был основным, едва ли не единственным источником для описания древнего Египта и египтян, древнего Двуречья и вавилонян, ассирийцев и других народов.

И в этом также нет особой надуманности, ибо Танах, созданный одним народом — древними евреями, повествует о них, но не в отрыве от других народов вокруг, а в тесной связи с ними. Этому своеобразию Танаха содействовало не только нахождение Ханаана-Исраэльа в самой сердцевине Ближнего Востока, но также открытость страны со всех сторон и сравнительно легкий доступ к ней. На юге Синайская пустыня с ее оазисами не была преградой для кочевников, для армий египетских фараонов, с севера горы Тавра, гряды Ливана (лебанон) с их многочисленными перевалами не закрывали пути в страну войску Александра Македонского, римским легионам, крестоносцам, с востока и северо-востока Сирийская и Аравийская пустыни не могли сдержать ассирийских, вавилонских, персидских и других завоевателей, а по относительно спокойному Средиземному морю уже в III–II тысячелетиях до н. э. плавали корабли египтян и финикийцев, позже — греческие и римские триеры.

Открытость страны может быть для ее обитателей и благом и злом. Злом потому, что такая открытость превратила Ханаан-Исраэль в «проходной двор», по которому на протяжении тысячелетий прокатывались волны миграций и завоеваний. Но эта открытость была также благом, так как она содействовала оживленным этнокультурным контактам, благодаря которым Танах вобрал в себя также многое от окружающего его мира.

Тем не менее, Танах в основном — порождение одной страны, свойства и особенности которой воздействовали на его формирование. Трудно определить специфику географической среды какой-либо страны одним понятием, но если попытаться сделать это по отношению к Ханаану-Исраэльу, то наиболее подходящим словом будет «контрастность». На небольшом пространстве, на расстоянии нескольких десятков километров соседствуют заснеженные вершины Хермона и знойная впадина Мертвого моря, утопающая в зелени долина Йизреел и выжженная солнцем пустыня плоскогорья Негев, резкие перепады дневных и ночных температур и другое. Конечно, лишь одними природными контрастами страны не объяснить характерное для Танаха мироощущение, присутствующее в его модели мира тяготение к видению мира, состоявшего из оппозиций, противоречий. Очевидно, есть некоторое созвучие между контрастностью в природе и существенным для йахвизма, для Танаха учением об открытых человеку двух «путях» (дерех) в жизни и поведении — хорошего «пути Йахве» и плохого — «пути сердца своего» (Притчи 10:29; 12:15 и др.).

На протяжении тысячелетий менялись не только названия страны, но также ее границы и площадь. За исключением немногих коротких периодов территориального расширения, как, например, в конце XI — начале X в. до н. э. при Давиде и Шеломо, когда границы простирались «…от Шихор-Мицрайим [граница с Египтом] до Лево-Хамат [в Сирии]» (1 Хрон. 13:5), или во время наивысшего могущества Хасмонеев (103-76 гг. до н. э.), Ханаан-Исраэль был небольшой страной площадью около 60 тыс. км².

Основные естественно-географические районы страны — это Приморская равнина, Западное нагорье, Впадина и Заиорданская возвышенность. Береговая линия Приморской равнины слабо изрезана, и лишь в северной ее части находится залив Акко-Хайфа. Вдоль самого берега тянется полоса песков, которая, постепенно поднимаясь, переходит в плодородную равнину. Центральная часть этой равнины (от Яффо до Хайфы) в древности называлась Шарон, о которой сказано «И будет Шарон пастбищем для овец…» (Йеш. 65:10).

На юго-востоке Приморская равнина постепенно возвышается и переходит в район пологих холмов, который назывался Шефела и пользовался доброй славой, пригодной для сельского хозяйства области. О царе Йехуды Уззийаху (см. с. 31) сказано, что «…было у него много скота в Шефеле…» (2 Хрон. 26:10).

Шефела служит как бы мостом к Западному нагорью, которое делится двумя глубокими впадинами на три части: впадина Беер-Шева — Вади Милх отделяет Негев, южную часть Нагорья от его центральной части, включающей горы Йехуды и горы Шомрон — Эфрайим, а впадина Эмек Йизреел Бейт-Шеан отделяет от центральной части Нагорья его северную часть — Хаггалил (Галилея). Южная часть Западного нагорья Негев возвышается до 1000 м над уровнем моря, и южные склоны нагорья постепенно переходят в пустыню Синай, которая мало пригодна для земледелия и использовалась преимущественно для полукочевого животноводства. В центральной части Нагорья, в горах Йехуды, Шомрон и Эфрайим, особенно в многочисленных долинах, условия для занятий земледелием, включая садоводство, огородничество и т. д., были более благоприятными, о чем свидетельствуют такие высказывания, как «Еще разведешь виноградники в горах Шомрона…» (Йирм. 31:4).

Но особенно доброй и заслуженной славой пользовалась в древности Эмек Йизреел, о которой пророк сказал: «И земля услышит хлеб и вино и елей, и те ответят Йизреелу» (Хош. 2:24).

Обилием воды, плодородными долинами и склонами гор славилась также Галилея, восточную границу которой образует Впадина. Впадина длиной 430 км тянется в направлении север-юг и, постепенно понижаясь, достигает своей низшей точки — 392 м ниже уровня моря — в районе Мертвого моря. Впадина, по которой протекает основная река страны Иордан протяженностью 223 км, делится на три части: долина Иордана, долина Мертвого моря и Хаарава. Долина Иордана, включающая самый большой водоем страны — Генисаретское озеро площадью около 150 км², отличалась пышной тропической-субтропической растительностью. Она спускается в самую глубокую впадину нашей планеты, на дне которой лежит Мертвое море площадью в 1050 км², вполне заслуживающее оба свои названия — Мертвое и Соленое море, поскольку оно лишено всякой жизни из-за большой концентрации в воде минералов. Это свойство Мертвого моря уже в древности привлекало внимание создателей Танаха, и в предании о гибели городов-царств Седом и Амора сказано: «И пролил Йахве на Седом и Амору дождем серу и огонь, — от Йахве с неба. И уничтожил эти города и весь край, и всех жителей городов и растения земли» (Быт. 19:24–25).

Эти слова могут быть отнесены также к третьей части долины — Хаарава, которая в полном соответствии со своим названием «пустыня, степь» представляет собой песчано-каменную пустыню, выходящую к Аккабскому заливу.

На востоке от Впадины поднимается Заиорданская возвышенность, которая делится на четыре части: пустынная южная часть, названная в древности Сеир, была пригодна лишь для полукочевого овцекозоводства, более плодородная и подходящая для земледелия средняя часть — Моав, а две северные части — Гилеад и Башан удостоены в Танахе восторженных описаний: «Разве нет в Гилеаде бальзама…» (Йирм. 8:22) или «Из дубов Башана делали весла твои…» (Йехезк. 27:6).

Климат в стране субтропический, по существу, с двумя временами года — жарким и сухим летом, которое длится восемь месяцев, и короткой дождливой и прохладной зимой на протяжении четырех месяцев, о чем говорится в Танахе: «Впредь во все дни страны сев и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Быт. 8:22). Климат отличается резкой контрастностью, особенно велика разница температур в горах и долинах, перепады между дневными и ночными температурами. Различны также количество дождливых дней в году и количество осадков: от 10–20 таких дней в Негеве и с осадками в пределах 30-100 мм до 70 дней в Галилее и с осадками до 900 мм и больше. На севере зимою осадки нередко выпадают в виде снега, и об одном воине сказано: «…он спустился и убил льва в яме в снежный день» (2 Шем. 23:20).

Количество осадков, как правило, было недостаточным для земледелия. Поэтому тема «вода» или, точнее, «недостаток воды» — одна из распространенных в Танахе, а одно из повторяющихся восхвалений Бога гласит: «Ты посещаешь землю и утоляешь [жажду ее], обогащаешь ее, ручей Элохима полон воды…» (Пс. 65:10).

Тем не менее, случались засухи, и во время одной особенно опустошительной пророк Элийаху обратился к Богу с мольбой о дожде, и «…вот небольшое облако как ладонь человеческая поднимается с моря… Между тем и небо потемнело тучами и ветром и был большой дождь…» (1 Цар. 18:44–45).

В Танахе упоминается много видов растений, главным образом из числа одомашненных. Из злаков — пшеница, ячмень и другие, огородные культуры — бобы, фасоль, горох, укроп и иные, из технических культур — лен, конопля, сезам, бальзам и другие. Богат набор садоводческих культур, включающий виноград, финики, яблоки, груши, гранаты и иные, и не забыты также цветы.

Арарат — вот уже две тысячи лет христиане всего мира твердо уверены, что именно к этой горе причалил Ноев ковчег после Всемирного потопа. Ученые-этнологи обнаружили среди народностей Европы, Азии, Америки и Австралии более двухсот легенд о потопе, сюжеты которых поразительно схожи в деталях и мало чем отличаются от библейского варианта. Библия позаимствовала миф о потопе и ковчеге из легенд древнего Шумера (прообразом Ноя был У г Напишти в Вавилоне или Зиусудра (Шу- мер), а ковчег остановился на горе Низир).

Итак, даже если рай, упомянутый в этом стихе, означает клочок земли, специально обустроенный Богом для нужд человека в мире, уже покрытом растительностью, все равно любопытно, что Бог «насадил» этот рай. Использование глагола «насадил» без всяких дополнительных объяснений неизбежно порождает образ бога-фермера — как раньше он был горшечником, что вполне соответствует примитивной в целом картине мира, нарисованной древними авторами в «Яхвисте». Но где находился Эдем, давший место раю?

Прежде всего, он находился «на востоке», то есть «на востоке» от того места, где складывалась эта легенда; другими словами, к востоку от Израиля. К востоку от Израиля лежит Месопотамская низменность. Первая цивилизация, которая существовала в долине в нижнем течении Тигра и Евфрата, была шумерской, а на шумерском языке слово «едем» («еден») означает «долина». В еврейском языке «еден» означает «радость», «удовольствие», но это созвучие с шумерским «еден» — чистой воды случайность, поскольку два языка никак не связаны друг с другом. Так или иначе, а значение еврейского слова, случайно совпавшего с шумерским, сыграло свою роль: сложилось представление, будто «Едем» — это мистический термин, лишенный конкретного географического смысла, и в таком случае то место, где поначалу обитал род человеческий, было попросту «садом радостей земных», а названия у него не существовало вовсе. Впрочем, самым разумным тем не менее было бы предположить, что смысл этого стиха таков: «Господь Бог насадил сад на востоке, в Шумере».

Интересно отметить, что в шумерском мифе о боге Энки рай изображен как сад, полный плодовых деревьев, где люди и звери живут в мире и согласии, не зная страданий и болезней. Расположен он в местности Дильнум, в Персии. Замечу, что и «парадиз» (это слово, пришедшее в греческий язык из древнеиранского) означает «парк» или «сад». И Рай лишь впоследствии стал восприниматься как идиллическое место.

А откуда мы все родом?

Довольно твердо установлено, первые существа, которых мы можем назвать гоминидами, появились в Восточной Африке; сейчас это территория Кении и Танзании. И только спустя сотни тысяч лет гоминиды добрались до долины между Тигром и Евфратом. Поэтому, лучше, говоря о сотворении Богом человека, иметь в виду не просто первых людей, а первых цивилизованных людей, что и произошло в Шумере.

Библия: Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Итак река «выходила из Едема», но это не означает, что она брала начало в раю и вытекала из него. Едем это не рай (хотя люди часто принимают одно за другое), а просто страна, в которой раю было отведено место. Если мы предположим, будто рай располагался в нижнем течении Тигра и Евфрата, то следует также допустить, что под «ре-

6 Зак. 3031 кой» подразумевается один из этих двух водных потоков, и мы вправе задать вопрос: какой же?

Истоки Тигра и Евфрата находятся в Восточной Турции, эти реки текут на юго-восток почти параллельно друг другу. В одном месте — примерно в 560 км от Персидского залива — они сближаются на 40 км, потом расходятся и снова сближаются.

Во времена шумеров Евфрат и Тигр впадали в Персидский залив раздельно: их устья отстояли друг от друга примерно на 160 км. Но в ту пору и Персидский залив вдавался в сушу почти на триста километров дальше к северо-западу, чем сейчас. Реки несли ил и грязь и постепенно образовали дельту, которая заняла верхнюю часть узкого Персидского залива.

Тигр и Евфрат продолжали катить свои воды по новообразованной суше, причем Тигр стал поворачивать на юг, а Евфрат на восток. В конечном итоге они встретились и слились в единую реку Шатт-эль-Араб, длина которой ныне составляет 195 км.

К тому времени, когда евреи оказались в вавилонском плену (книга «Бытие» обрела свой современный вид только после этого), Шатт-эль-Араб уже существовал. Вполне возможно, что библейские авторы именно Шатт-эль-Араб считали той рекой, которая вытекает из Едема (Шумера), несет свои воды по раю, а уже оттуда попадает в Персидский залив. Не исключено, что местоположением рая считалась область, лежавшая чуть ниже точки слияния Тигра и Евфрата.

Фраза «и потом разделялась» звучит так, будто бы река, покинув пределы рая, разделилась на рукава. Мы считаем само собой разумеющимся, если, описывая реку, мы движемся (мысленно) в том направлении, в котором течет вода. Это разумная условность, но вовсе не универсальный закон. Предположим, что из удобного пункта наблюдения посреди рая, раскинувшегося в верхнем течении Шатт-эль-Араба, мы смотрим вверх по течению. Перед нами река разделяется и превращается в два больших водных потока Тигр и Евфрат.

Стих гласит, что река разделяется «на четыре реки», а Тигр и Евфрат это только две. Тем не менее и та и другая богаты притоками. Эти притоки могли быть реками или большими искусственными каналами, ибо, начиная с шумерских времен, на протяжении всей библейской истории Месопотамия была исчерчена ирригационными каналами. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Ха вила, ту, где золото.

Фисон невозможно отождествить ни с одной известной ныне рекой. Нигде в Библии она больше не упоминается. Как и реку Фисон, землю Хавила также невозможно идентифицировать с каким-либо известным регионом. Однако, в отличие от Фисона, эта земля в дальнейшем в Библии упоминается, а именно в том месте, где описывается местообитание исмаилитских племен: «Они жили от Хавилы до Сура…» (Быт. 25:18).

Мы можем с большой уверенностью утверждать, что исмаилиты — это североарабские племена, обитавшие в пограничной области между Иудеей и Вавилонией. Не пытаясь жестко привязать их к какой-нибудь конкретной географической точке, мы тем не менее вправе предположить, что Хавила располагалась где-то к юго-западу от Евфрата. Следовательно, Фисон может быть притоком Евфрата, впадающим в него с запада в точке, лежащей выше слияния Тигра и Евфрата. Скорее всего, это был не крупный поток, и по мере того, как климат данной области становился все более засушливым, он имел все шансы исчезнуть вовсе.

По правде говоря, этот приток мог исчезнуть уже в библейские времена, но автор Библии, трудясь над этими главами на заключительном этапе, очевидно имел доступ к древним шумерским источникам (которые уже тогда насчитывали две тысячи лет), и там ссылка на Фисон присутствовала.

Упоминание о золоте сбивает с толку. В прежние времена, когда «Индии» считались самим воплощением богатства, было невозможно размышлять о золоте и не думать при этом об Индии. Неудивительно, что рано или поздно должно было родиться предположение, будто бы Хавила — это Индия, а река Фисон — Инд.

Данная версия, однако, в высшей степени неверна. Нигде на всем своем протяжении Инд не подходит к Месопотамской низменности ближе, чем на две тысячи километров. К тому же Индия в Библии упоминается в Книге Есфири, по-еврейски она называется Ходду (обратите внимание на сходство с корнем «хин-ду» в слове Хиндустан), а вовсе не Хавила.

Золото той земли бдолах на реках Гихон, Куш и Хиддекель, или где был библейский рай?

Мы не знаем, что такое «бдолах». Наиболее распространена точка зрения, что это какой-то род ароматической камеди. Еще только в одном месте в Библии встречается бдолах там, где описывается, как евреи блуждали по пустыне и питались манной. О манне Библия сообщает, что она «…была подобна кориандровому семени, видом, как бдолах» (Чис. 11:7). Поскольку неизвестно, какой была на вид манна, то мы не можем идентифицировать и бдолах.

Имя реки Тихон (Геон): она обтекает всю землю Куш. Тихон, как и Фисон, ныне совершенно неизвестна; в Библии она нигде больше не встречается.

В Библии немало мест, где словом «Куш» именуется регион, который греки называли Эфиопией. Греческая Эфиопия — это вовсе не та страна в Северо-Восточной Африке, что раньше носила имя Абиссиния, а ныне зовется Эфиопией. Греки так называли территорию, раскинувшуюся по берегам Нила непосредственно к югу от Египта. В древние времена она именовалась Нубией, а ныне это северная часть Судана.

Если Куш и впрямь соответствует Нубии, тогда река Тихон должна быть Нилом, который действительно «обтекает», или «течет, плавно изгибаясь» (соответствующий еврейский глагол можно перевести и таким образом), по этой стране. Однако Нил никак не может быть Тихоном, потому что крупнейшая африканская река удалена от Двуречья, как минимум, на полторы тысячи километров. Древние евреи знали об этом, так как были хорошо знакомы с Нилом.

В таком случае если Тихон — это не Нил, то какая же река имеется в виду и где она расположена? Ответ на этот вопрос можно найти, если отвлечься от эфиопско-нубийского варианта и поискать Куш в другом месте.

Очень часто библейский Куш соотносят с одним из пустынных племен, и существует большая вероятность, что под этим словом имелась в виду страна, населявшаяся людьми, которых античные греческие географы именовали коссеанами и которых современные историки зовут касситами. Они обитали к востоку от Тигра и наибольшего могущества достигли в период между 1600 и 1200 гг. до и. э. — именно тогда касситы вторглись в Двуречье и овладели Вавилонией.

Тогда Тихон, «обтекающий» землю касситов. может быть одним из притоков Тигра, впадающих в пего с востока выше слияния с Евфратом. Подобно Фисону, эта река, скорее всего, принадлежит к числу исчезнувших.

Имя второй реки Хиддекель (Тигр): она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат. Хиддекель — это еврейский вариант ассирийского иди-ик-лат. В отличие от более спокойного Евфрата, это не судоходная река. Вполне вероятно, что именно по причине ее дикого нрава греки дали реке Хиддекель имя, под которым мы знаем ее по сей день: Тигр.

В данном случае описание Хиддекель, протекающей «пред Ассириею», неверно, поскольку Ассирия — в течение всей своей истории — владела территориями, располагавшимися по обеим берегам реки. Однако слово «Ассирия» — это перевод еврейского «Ашшур», которое обозначает не только самое страну, но и ее первую столицу. Город Ашшур (Ассур) действительно был заложен на западном берегу Тигра, поэтому река протекала «пред» ним.

Имя третьей реки — Евфрат (по-еврейски «Перат»). Безусловно, она была слишком хорошо знакома евреям — никакие детали и уточнения не требовались.

Таким образом, если мы вообразим, что рай располагался в верхнем течении Шатт-эль-Араба, и бросим взгляд вверх по течению, то увидим, как река разделяется на Тигр и Евфрат, Евфрат в свою очередь разделяется на главный поток и (возможно) приток Фисон, а Тигр — на главное русло и (возможно) приток Тихон. Обозревая их с запада на восток (или слева направо), мы получим: Фисон, Евфрат, Тигр и Тихон.

И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.

Наложение запрета — типичный фольклорный мотив и самый простой способ указать на присутствие зла. Люди не очень охотно допускают, что обрушившимся на них злом они обязаны тому самому всемогущему божеству, которое считается бесконечно добрым, поэтому куда легче предположить, что зло — это кара, которую люди сами навлекают на себя своими безумными, глупыми, греховными или злонамеренными поступками. В греческих мифах, описывающих начало человеческой истории, боги вручают Пандоре ящик и предупреждают, чтобы она ни за что не открывала его. Пандора все же открывает ящик, и все беды человечества разлетаются по белу свету.

В любой легенде или сказке за фразой «это единственное, чего ты не должен знать» обязательно последует эпизод, в котором герой сказания именно это «единственное» должен сделать и делает. А, между прочим, в «Жреческом кодексе» бог предоставляет животному миру в качестве пищи всю растительность без остатка. Он не делает никаких исключений и не выставляет никаких запретов. Опять противоречие двух легенд.

Тем не менее, мечта о бессмертии сопутствует человеку на протяжении всей его истории. В фольклоре различных народов мы неизменно встречаем легенды, повествующие о том, как бессмертие все же было даровано человеку хотя бы на короткий срок, и он утерял его.

Подоплека проста и понятна: знание — опасно. Пока люди остаются в неведении, они невинны и добродетельны, но обретение знания влечет за собой соблазны и новые возможности, которые ведут к греху и разрушению…

Как говорит Библия: «Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл. 1:18).

Бог изгнал Адама и Еву не только за непослушание, но также из опасения, что они потянутся за плодом дерева жизни и, подобно Богу, обретут бессмертие. В третьей главе книги Бытия (ст. 22) мы читаем: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из нас (здесь снова остаток политеизма), зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно».

До известной степени проясняется также происхождение библейского змея-искусителя. Шумерский герой Гильгамеш отправился на райский остров, где жил любимец богов Утнапиштим, чтобы получить от него растение жизни. Когда он возвращался через реку, один из богов, не желая, чтобы человек получил бессмертие и стал равен богам, принял облик змея и, вынырнув из воды, вырвал у Гильгамеша волшебное растение. Кстати говоря, в этой шумерской легенде следует, по всей вероятности, искать объяснения, почему со времен Авраама на протяжении многих веков евреи изображали Яхве в виде змея. Только жрецы в иконоборческой ярости уничтожили эти символы, клеймя их, как проявление идолопоклонства. Археологи нашли в руинах одного из месопотамских городов аккадскую печать с выгравированной сценой, которая предположительно иллюстрирует прототип сказания об Адаме и Еве. Мы видим на этой резьбе дерево со змеем, а по обеим сторонам две фигуры: мужчину с рогами и женщину. Следует честно признать, что контуры фигур сильно стерты и потому трудноразличимы, а посему некоторые исследователи выразили сомнение в том, имеет ли печать что-либо общее с мифом о первом человеке.

Содом и Гоморра

На западном берегу Мертвого моря лежат останки двух испепеленных городов, названия которых стали нарицательными. Гоморра у подножия горы Масада и Содом у подножия одноименной горы.

О причинах их гибели нам говорит Библия (Бытие 19 гл. — эти города были разрушены Богом, пославшим огонь и серу с небес). И именно поэтому они до сих пор не дают покоя археологам.

Эти города действительно уникальны. Другие города, которые были сожжены или разрушены в результате извержения вулкана, подобно Помпее, покрыты слоем пепла, и под ними — первоначальный материал. Здесь, однако, мы видим целые города, полностью превращенные в пепел, точно так, как описывает Библия во 2 Петра 2:6: «И если города Содомские и Гоморрские, осудив на истребление, превратил в пепел, показав пример будущим нечестивцам».

С высоты можно увидеть, что города расположены на явно построенном человеком «квадратном» основании. Окружающий материал — обыкновенная коричневая горная порода. Мог бы возникнуть очевидный вопрос: если города были разрушены 3900 лет назад, как получилось, что пепел не выветрился полностью.

Исследования показали, что предметы, сожженные вместе с серой, оставляют пепел, который тяжелее, чем первоначальный материал. Эффект расслоения явился последствием термической металлизации, что доказывает тот факт, что температура, при которой сгорели эти города должна была составлять 4000 5000 градусов. Когда материя сгорает при крайне высокой температуре, происходит процесс, при котором железо, содержащееся в веществе, выкристаллизовывается, и это приводит к расслоению сгораемого материала.

Особенно интересны вкрапления в пепельных структурах Гоморры — это сера или серные шарики. Ее обычно находят в кристаллической форме, но эта сера уникальна в своем роде, так как она круглая, белая и имеет консистенцию компактной пудры. Обычно плотность составляет 30–40 % серы, в то время как эти серные шарики на 95–98 % состоят из чистой серы. Примеси в сере— металлы, которые увеличивали бы количество выделяемой теплоты при сжигании. Это было проверено в Галбрейской лаборатории в Кноксвилле, штат Теннеси, США. Шары горели при температуре 5000–6000 градусов. Серу обычно находят только в вулканических породах, в сульфидных минеральных жилах или в осадочных породах, в состав которых входят ангидрит, гипс, известняк. Мы знаем, что эти серные шарики горели когда-то в прошлом, так как вокруг них присутствует обуглившаяся оболочка.

А вот археолог Грэм Харрис считает, что причиной гибели этих городов был не гнев Божий, а природные катаклизмы. Харрис считает, что эти города возникли у месторождения природного асфальта, использовавшегося для гидроизоляции лодок и в качестве строительного раствора.

Место, в котором стояли Содом и Гоморра, находится на стыке двух тектонических плато, движущихся в противоположных направлениях, утверждает археолог, пришедший к выводу, что четыре с половиной тысячи лет назад здесь произошло сильнейшее землетрясение.

Во время этого стихийного бедствия, считает Харрис, могли воспламениться скопления метана под Мертвым морем, в результате чего почва Содома и Гоморры превратилась в зыбучие пески. Затем, продолжает археолог, произошел тектонический сдвиг, в результате которого оба города были смыты в море.