Успокоить всех было довольно сложно. Максу даже пришлось использовать своё умение и стать видимым для всех в человеческом обличье. Правда, для меня он так и остался скелетом. Я видела лишь его истинный облик.
Когда все наконец успокоились, мы смогли сесть по машинам и тронуться с места. Я села вместе с Максом, шефом и ещё двумя мужчинами.
Ехали в полной тишине, хотя было видно, что шеф просто жаждет услышать подробности. Так что, думаю, как только доедем до места, меня ждёт допрос. Когда же это уже закончится?!
Нас привезли к большому зданию, которое было огорожено стальным забором высотой в два с половиной метра. Насколько я знаю, тут находится тюрьма для особо опасных преступников. Видимо, дела совсем плохи, раз это единственное место, где безопасно.
— Мы временно обосновались здесь, — пояснил шеф. — Идём. У меня много
вопросов.
Даже не сомневалась!
Разумеется, Макс пошёл с нами. Шеф был не в восторге, но его никто не спрашивал.
В кабинете, к которому мы пришли, нас уже ждали. За дубовым столом сидел мужчина лет сорока пяти. Он окинул нашу компанию зорким глазом, глянул на Макса, хмыкнул и остановил свой взгляд на мне.
— А ты не так проста, — сказал мужчина задумчиво.
Я сразу насторожилась. Вот ни капельки мне не нравится его изучающий взгляд. Тут я заметила справа какое-то движение и, посмотрев туда, увидела призрак девушки в больших очках и пучком на голове.
Меня вдруг посетила догадка, и я посмотрела на главного в этой тюрьме.
— Так вы тоже их видите.
— Присаживайтесь, — сказал мужчина, взглядом показывая на три стоящих стула.
Шеф напряжённо перевёл на меня взгляд, но я его проигнорировала и села на стул. Макс сел слева от меня, шеф, соответственно, справа.
— Может, мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — спокойно спросил шеф, хотя на его лице ни грамма спокойствия.
— Успокойся, Андрей. У этой девушки такая же способность видеть мёртвых, как и у меня. И я ни капли не удивлён, что она от тебя это скрыла. Позже это обсудите, а пока я представлюсь. Моё имя Илья и можно на «ты». Хоть я и глава этой тюрьмы, но вы не мои подчинённые и тем более не заключённые. Ангелина, не против, если я буду тебя так называть?
— Нет.
Илья перевёл взгляд на Макса и приподнял бровь.
— Максим, — представился тот.
— Замечательно, и так, Ангелина, рассказывай всё, что знаешь и
поподробнее.
Что же, этого было не избежать. Я вздохнула и начала рассказ…
Рассказ затянулся надолго. Меня постоянно перебивали и уточняли детали. Задавали вопросы и уже через два часа я начала звереть. Спустя ещё два часа меня оставили в покое, и пока мужчины общались, я уснула прямо на стуле.
Спать где угодно и в любой позе я научилась ещё в военной школе. Очень полезное умение, особенно, если ты на ногах долго и спать возможно только стоя.
Когда меня решили перенести на диван — я почувствовала, а вот проверять кто, не стала.
Проснулась всё в том же кабинете спустя сутки. Макс сидел неподалёку и что-то писал. Больше в кабинете никого не было.
Я потянулась и свесила ноги с дивана. Макс отвлёкся и посмотрел на меня.
— Привет. Выспалась?
— Ещё как.
— Ты сутки спала.
— Знаю. Где остальные?
— Кто их знает. Мне никто не докладывает. Сказали сидеть с тобой и никуда не уходить. После того, как прошло двенадцать часов, а ты всё ещё спала, твой шеф решил не ждать твоего пробуждения.
— Понятно, и он не мой. Знаешь где тут столовая или сама кухня? Мне плевать, что это тюрьма. Я есть хочу.
— Знаю, — хмыкнул Макс. — Мне Илья рассказал, как туда пройти. Сказал, что как проснёшься, сразу захочешь есть.
— Тогда пошли.
— Подожди. Сначала душ.
— Он тут есть? Похоже, глава тюрьмы часто ночует на рабочем месте.
Душ принимала холодный. Никак не могла прийти в себя. Вроде и выспалась, а всё равно какая-то слабость во всём теле.
Закончив с водными процедурами, я отправилась за Максом на кухню. Естественно, завтрак уже прошёл, и столовая пуста, так что я решила идти сразу на кухню. Если меня не станут кормить, сама приготовлю. Я сутки не ела и не собираюсь оставаться голодной.
На кухне был лишь один повар. Он удивлённо нас осмотрел, а потом услышал голодные рулады моего живота и хмыкнул.
— Идите-ка в столовую. Сейчас что-нибудь для вас придумаю.
В столовой Макс обосновался со мной. Ему хоть и не нужно есть, но он решил составить мне компанию.
Через десять минут передо мной поставили блинчики, клубничное варенье и большую кружку чая. Разумеется, тут так не кормят, но у повара не поднялась рука кормить меня тем же, чем и заключённых.
Когда я уже доела последний блинчик, и чая совсем не осталось, мне принесли жареную картошку и рыбную котлету. И как повар догадался, что я не наелась?
Покончив, наконец, с плотным завтраком, мы с Максом отправились искать Илью и шефа, чтобы узнать последние новости.
Этих двоих мы искали долго. Стоило нам куда-то прийти, как нам сообщали, что они только что были и уже ушли. Прямо неуловимые какие-то.
В итоге их нашли в кабинете. Лучше бы там их и ждали, а так всю тюрьму обошли и побывали там, где лучше никогда не бывать.
— Ну и где вы были? — устало спросил шеф.
— Сначала мы были в столовой. Я, между прочим, проснулась голодной, а потом устроили себе экскурсию.
— Сейчас нет для этого времени.
— И что вы предлагаете?
— Уничтожить жрицу.
Шеф, Илья и Макс на мой вопрос не отвечали, и я удивлённо посмотрела назад. За моей спиной стояло трое мужчин, которых я разбудила своей кровью. Шеф и Илья сразу же похватались за оружие, а я махнула на них рукой и вздохнула.
— И как это сделать? — спросила я, поднимаясь со стула и подходя к мужчинам, всем своим видом показывая шефу, что оружие стоит убрать. — Почему вы её с самого начала не убили?
— Мы не знали как и сделали то, что смогли.
— То есть теперь вы знаете как и убьёте её?
— Не мы. Ты.
— Я?
— Ты видишь мёртвых и можешь с ними общаться. Сейчас жрица для нас недоступна, но ты сможешь заговорить её.
— Не думаю, что она станет меня слушать.
— Всё, что от тебя требуется — отвлечь, а дальше мы сами.
— Я против, — подал голос шеф.
— А вас никто не спрашивает. Илья тоже может поговорить со жрицей, но его она убьёт раньше, чем он успеет рот раскрыть. У меня шансов побольше.
Шефу идея не нравилась, но его мнение меня сейчас меньше всего волнует. У нас чрезвычайная ситуация. Нужно остановить жрицу и побыстрее.
Эх, и погубит когда-нибудь меня моя доброта!