Заговор Теней (СИ)

Глава 5.

1.

Василию Васильевичу Головачеву в эту ночь не спалось. И правда переутомился, что ли? Шел уже третий час, а сна не было. Когда надоело без конца ворочаться с боку на бок, то и дело поправляя подушку, Головачев наконец зажег свет и открыл лежавшую в изголовье книгу. Это был какой-то детектив - раньше его убаюкивало такое вот незамысловатое чтиво "для разгрузки головы". Но сейчас смысл плывущих перед глазами строчек почему-то ускользал, и приятной расслабленности, предшествующей сну, так и не наступало...

Кряхтя от досады, он отбросил книгу и погасил свет. Что там нам психологи советуют? Ненавязчивая медитативная музыка, сонное дыхание... Дотянувшись до музыкального центра, он нажал кнопку, и оттуда полились дивные умиротворяющие звуки. Но и это не помогло - сон по прежнему не приходил.

Конечно, как и каждый член Братства, прошедший хотя бы общую подготовку, Василий Васильевич мог прибегнуть к помощи специальной психотехники. Вот только делать этого не хотел. Поскольку знал - раз мозг отказывается отдыхать, значит, что-то "наклевывается". Идет какая-то подспудная работа, и, возможно зреет ответ на какой-нибудь важный вопрос. Вторгаться в эти тонкие процессы с помощью приемов психотехнического контроля нельзя. Есть опасность разрушить еще не до конца оформившиеся взаимосвязи. И тогда важная мысль, едва зародившись, будет безвозвратно потеряна.

Выключив музыку, он снова зажег свет и, встав с кровати, подошел к окну. За которым была настоящая зима. Снег продолжал тихо падать, наваливая сугробы вдоль дорожек, засыпая дома, деревья, все вокруг. Красота!

Василий Васильевич прошел на кухню и заварил себе кофе. Не спится - ну и не надо. Нечего и мучиться по этому поводу. Всегда найдется, чем заняться, кроме сна.

Конечно, если бы Зайка была дома - все было бы по-другому. Но Зайка уехала с детьми на каникулы погостить к родителям на Украину. С одной стороны, это было совсем неплохо - и ей, и детям тоже надо отдохнуть, сменить обстановку. Да и ему, увы, в последнее время никак не хватало времени на семью. Навалилось столько работы, что он и дома-то почти не бывал - иногда даже ночевать не приходил. Но как же ему именно сейчас не хватало Зайки...

Как всегда, при мыслях о Зайке он поймал себя на том, что невольно улыбается. И на душе сразу потеплело. Бывает же на свете такое - сколько лет они вместе, а ощущение восторга от присутствия в его жизни этой единственной и неповторимой женщины не только не ушло, а стало еще сильнее. Служил когда-то в армии на братской Украине, там и встретил ее, отправившись однажды в увольнительную гулять по славному городу N-ску. Озорные девчонки шли навстречу, о чем-то весело щебеча и уплетая мороженое. Он так и остолбенел, увидев ее необыкновенной красоты лицо, обрамленное заплетенными в толстые косы волосами, темные лукавые глаза... Влюбился с первого взгляда. Развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел следом. И по дороге покупал ей цветы, мороженое, засыпал конфетами... А она только смеялась.

А потом были письма - много-много писем. И когда встретились второй раз, оба сразу поняли, что это - на всю жизнь.

Вот ведь как бывает... Уже за это чудо, которое преподнесла жизнь, грех ей, жизни, быть неблагодарным... И он порой очень сильно переживал о том, что даже ей, самому близкому человеку, не мог ничего рассказать. И даже Зайка думала, что он работает в каком-то засекреченном исследовательском центре Министерства обороны.

До рассвета оставался еще целый час. Заканчивалась уже вторая чашка кофе. А значит, пора, наконец, разобраться, что это там стучится в мозгу и не дает ни сна, ни отдыха.

Естественно, стоило только дать волю мыслям, как они начали крутиться все вокруг того же. Предтечи... Гигантская каждодневная работа Центра вот уже сколько времени направлена на одно - попытки выяснить, как именно Древние воздействовали на реальность. Так много уже сделано. Еще не полностью, но все же в большой части расшифрована и проанализирована информация демонов. Но даже лучшие современные методы математического прогнозирования не позволяли, что называется, поймать Предтеч за руку - не было пока у людей нужных технологий. А те, которыми обладала на сегодняшний день наука, не давали практически значимого решения. Слишком уж отличались методы воздействий Древних от всего, что использовали люди.

Василий Васильевич поднялся из-за стола, снова подошел к окну. Снег все продолжал валить. Пространство за окном из почти непрозрачной черноты медленно переходило в густую предрассветную синеву.

Так что же - нет выхода? Неужели нет? Не может быть. Выхода нет лишь при использовании современных математических методов. Проблемы численного моделирования, будучи заметно продвинуты еще в "домашинный" век и развиваясь опережающими темпами в последующие периоды, оказались наиболее консервативной компонентой современной математической технологии решения задач на компьютерах. Математические модели чрезвычайно усложняются - и при этом неизбежно приводят к технологическому тупику. Поскольку в них отсутствуют реальные средства для оценки погрешности решений эволюционных задач в сложных системах, особенно в критических фазах их развития.

Но должен же существовать еще какой-то другой инструментарий! Не может не существовать! Нужно только найти его, как и правильный подход к проблеме...

Почему существующими методами они не могут решить эволюционную задачу и понять, как именно развивались бы события на Земле без вмешательства Предтеч, и как они стали развиваться вследствие этого вмешательства? Потому что слишком велики рассматриваемые временные интервалы и почти ничего неизвестно про те воздействия, которые производили и производят Древние. Слишком давно Предтечи начали вторгаться в человеческую историю и следствия всех их вмешательств слишком удалены во времени от причин. А значит, при попытке выявить какие-либо причинно-следственные связи неизбежны погрешности, причем непозволительно большие. При этом отсутствует даже информация о степени этой погрешности. То ли выявленные закономерности лишь слегка отклоняются от истины, то ли полностью ей противоречат. А значит, приходится признать, что удовлетворительного варианта решения нет совсем.

Но демоны же эту задачу решили применительно к своему миру. И сейчас передали, хоть и в неудобоваримом для людей виде, свои методики решения. Значит, и люди смогут постичь эти принципы, только уже применительно к своей реальности.

Вот только где же искать ключи к пониманию?

Василий Васильевич отправился в кабинет, подошел к огромному, до потолка, стеллажу с книгами, занимающему всю стену. Где-то здесь должно быть то, что ему нужно. Поднявшись на стремянку, он дотянулся до верхней полки и взял две книги. В последнее время он все чаще брал именно их, содержащие разработки российских математиков Белоцерковского и Щенникова.

Спустившись со стремянки, Головачев сел за письменный стол, зажег настольную лампу и открыл одну из книг. Толковые мужики! Предлагают методы, позволяющие значительно повышать точность информации при решении сложных вычислительных задач. А главное, их можно совместить с теми сведениями от демонов, которые уже расшифрованы...

Немного поразмыслив, Головачев снова направился к стеллажу, чтобы достать еще одну книгу, уже практически забытую, написанную на заре русскоязычной кибернетики, в те времена, когда вычислительные машины работали на электронных лампах и занимали несколько комнат. Книга называлась "Кибернетическое путешествие", и написана была тремя журналистами и профессиональными кибернетиками, выступавшими под коллективным псевдонимом Лев Католин.

В книге был описан реально проведенный эксперимент с людьми. Выстроили их на стадионе определенным образом, проинструктировали, как передавать друг другу простейшие сигналы по типу "да" - "нет" или, на компьютерном языке - "1" и "0"". Ни один из участников эксперимента так и не понял до его окончания и последовавших затем разъяснений, в чем суть опыта. А в итоге эта структура, составленная из живых элементов - людей, разрешила довольно сложную математическую задачу. Причем главным было то, что если бы даже участники эксперимента и осознавали свои функции, это не изменило бы результат, поскольку в сложных системах действует не воля каждого отдельного элемента, а некие системные закономерности.

Головачеву, прочитавшему про тот давний эксперимент, сразу бросилась в глаза аналогия с действиями Предтеч - те тоже творят с человечеством все, что им вздумается: "выстраивают" в нужном им порядке и заставляют выполнять какие-то функции, о сути которых люде не подозревают. И даже зная про существование Древних, но, не имея представления о том, какие операторы действий они используют и как навязывают обществу их исполнение, люди ничего не могут изменить, поскольку каждый из участвующих в создаваемых Предтечами цепочках причин и следствий людей является лишь частью создаваемых Предтечами живых систем.

В книге Католина был описан процесс управления информационными потоками на основе простейшей бинарной логики типа "да" или "нет". В реальности же, конечно, этот процесс намного сложнее и многообразнее. И, очевидно, у Древних с их гораздо более глубокими горизонтами видения будущего есть множество способов своего рода "гомеопатической" коррекции событийных потоков...

Василий Васильевич и не заметил, как уже совсем рассвело. Вот и ночь прошла, как не бывало. Зато было абсолютно ясно, чему следует посвятить предстоящий рабочий день.

Сделав несколько психотонизирующих упражнений и позавтракав, Василий Васильевич позвонил Вике. К счастью, не разбудил. Девушке тоже не спалось, и она с готовностью откликнулась на предложение прийти на работу пораньше.

Через полчаса Головачев уже был в лаборатории. Заняв место в ложементе, позволяющем создать нейросенсорный контакт живого человеческого мозга с компьютерным комплексом, спустя пару минут он почувствовал, как его сознание включилось в общую информационно-когнитивную систему.

Теперь, войдя в КВР, надо было задать и себе, и кластерной вычислительной сети принципы поиска алгоритма, по которому будет осуществляться дальнейшая расшифровка знаний демонов.

К счастью, нейрофизиологи Братства нашли методику перевода взаимосвязей между большими массивами информации в графическую и образную форму, когда эти взаимосвязи отображались в виде многомерных объектов, доступных для восприятия и интерпретации человеческим сознанием. Используя эту методику, Головачев и собирался сейчас "расколоть" методы, найденные демонами, так как ему показалось, что ключ к этому он только что нащупал.

Следовало проверить в виртуальной реальности пришедшую ему в голову гипотезу. Согласно которой все человечество - это своеобразный макроаналог гигантской суперкомпьютерной сети. А Древние умели находить или даже формировать используемые разными расами и народами, условно говоря, "машинные коды" и "протоколы" передачи данных. И, применяя их особым образом, могли исподволь, незаметно, - как говорят программисты, "через черную дверь", - проникать в ту или иную общественную систему и воздействовать на нее, внося свои коррективы в программы развития цивилизации. Причем делать это совершенно незаметно не только для отдельных людей, но и для целых народов и государств.

Создав в виртуальности модель, позволявшую проверить, как будет работать эта гипотеза, Василий Васильевич вдруг почувствовал, как где-то на периферии его погруженного в КВР восприятия возник бесплотный голос.

- Интересная мысль, - сказал голос. Надо будет запомнить.

Удивляться было некогда. Общение мозга с вычислительной средой шло в сверхскоростном темпе и пожирало огромные компьютерные мощности. И все же Василий Васильевич успел подумать, что средства поддержки искусственного квазиинтеллекта локальной сети информационно-вычислительного комплекса Братства в принципе не должны вступать с ним в общение таким образом.

- Кто ты? - задал он мысленный вопрос голосу.

Ответа не последовало.

Привычным усилием Головачев вернул свое внимание к решению поставленной задачи, списав послышавшийся ему голос на "глюк" его собственного бессознательного или какой-то машинный сбой. А мысль уже несла Головачева по заранее намеченному маршруту, основой которого стал тот самый описанный в "Кибернетическом путешествии" эксперимент.

В виртуальной среде возникали странные, порой даже хаотические образы, отражая непомерно огромную, разветвленную сеть взаимосвязей между происходящими в мире процессами. Реальность была живым организмом с множеством подсистем, связанных между собой в сложнейшем и весьма тонком порядке, суть которого практически невозможно представить себе в обычном состоянии сознания. Но пребывая в измененном состоянии собственного сознания в особым образом созданном и структурированном виртуальном пространстве Василий Васильевич мог как охватывать вниманием сразу почти всю "паутину" событийных цепочек, так и сконцентрировать все свое внимание на том или ином интересующем его участке.

А интересовали его, конечно же, прежде всего очаги неблагополучия в мировых процессах. Они были заметны сразу - по одному внешнему виду. Как обычный глаз легко замечает увечье, нездоровый цвет лица или, к примеру, язвы на теле человека, так и здесь, в "теле человечества" Головачев находил среди еще здоровых и вполне жизнеспособных "болезненные", поврежденные места.

Да, в созданной с помощью КВР модели как нигде было видно, что в событийной "ДНК" Реальности постоянно происходят различные реакции, направленные на поддержание общего равновесия этого живого "организма". Прежде чем развивается собственно болезнь, и еще задолго до этого, болезненные процессы уже начинают идти в тканях. "Болезнь" Реальности - это реакция "организма" как самой планеты, так и окружающей ее информационной среды на нарушение баланса. Эти реакции - необходимые составляющие защиты "организма", следовательно, они целесообразны. С их помощью Реальность сопротивляется слишком резким и чужеродным ей вмешательствам и борется за сохранение своей целостности.

"Недаром китайцы сравнивали в своем искусстве "фэн шуй" Реальность с человеком, вводя даже понятие Тело реальности, подумал Василий Васильевич. - Тут едва ли, конечно, есть полная аналогия с живым существом. Но основные, древнейшие принципы поддержания гомеостаза у человека и Большой Реальности общие. Если организм не может вывести внешний или внутренний яд, он начинает его накапливать, в то же время не прекращая борьбы с ним. Самый простой пример - если из года в год бороться с простудой антибиотиками, результатом будет не выздоровление, а лишь видимость выздоровления за счет приглушения симптомов. При этом болезнь не проходит, да еще в организме постепенно накапливаются яды. Которым не дали выйти естественным путем в виде насморка, больного горла и температуры, сопровождающей химические процессы обезвреживания ядов. Но организм все равно будет пытаться вывести эти яды, что выразится в новой болезни, зачастую не имеющей никакого видимого отношения к задавленным простудам".

А поскольку наша Реальность безусловно больна, то значит, борется с чужеродными воздействиями, как человеческий организм борется с вирусами и ядами. А что если Древние научились создавать своего рода событийные токсины, которые имеют свойство незаметно накапливаться в "ткани" Реальности? Вызывая после достижения некоей концентрации нужные Предтечам состояния болезней как "тела" (Ткани, Холста) Реальности, так и ее "соборной души". А ведь еще в арсенале Древних могут быть событийные и энергоинформационные аналоги грибков, вирусов или бактерий.

Что же могло быть "вброшено" Предтечами в человеческую реальность в виде таких болезнетворных агентов? Да все что угодно - все то, что разрушительно действует на человечество, и не столько на его, условно говоря, физический "организм", сколько на коллективное бессознательное в целом и на соборные души разных сообществ людей в частности. Чего стоит, к примеру, широко распространенное применение нечетких логик. Когда вместо того, чтобы сказать простое односложное "да", человек не говорит ни да, ни нет, или ограничивается так называемой "полуправдой" (не всей исчерпывающей информацией, а частью информации). А простое односложное "нет" подменяется игрой на нюансах и полутонах, созданием разного рода версий или слухов. И ведь если бы это касалось только общения отдельных людей. Такие вот версии, полутона, полуправды активно внедряются в массовое сознание вместо подлинной информации, попросту подменяя ее. А в итоге разрушается работа всей системы. И кто знает, не Предтечи ли закинули человечеству этот "вирус полуправды".

- Вы знаете, о чем речь, не так ли?

Да что ж это такое! "Глюк" не уходил. Голос на сей раз показался Головачеву смутно знакомым. Но обдумывать все это было некогда. Ладно, потом будем разбираться... Сейчас нужно собраться. Не упустить мысль.

Итак, как же бороться с происками Древних в том случае, если так и не удастся найти способ обнаружения воздействия Предтеч на Реальность?

Древние, безусловно, разработали множество способов влияния на человеческий мир. Но для выбора конкретного, наиболее подходящего варианта такого вмешательства они, скорее всего, учли бы особенности мировосприятия тех групп людей, на которых будет произведено начальное воздействие. И закономерности дальнейшего распространения "кругов по воде". Если знать, как возникают в сознании и интеллекте людей так называемые мета-модели, используемые ими при описании наблюдаемых явлений окружающего их мира, то можно постепенно формировать у них нужные Образы Мира. Причем отличные для разных групп людей. Что неизбежно приведет к принципиальной нестабильности во всех создаваемых обществом структурах. Выбор же из разных способов мировосприятия одного будет вызывать ожесточенное сопротивление носителей других образов мира. Тем более, что существующие у людей негативные свойства психики типа гордыни и зависти будут препятствовать массовому (а отдельные мыслители в данном случае не в счет) признанию наличия в используемых другими народами концепциях более верных элементов управления и взаимодействия с окружающим миром.

Сейчас у земной цивилизации преобладает "западный", или технократический, способ Видения Мира, основанный на протестантской ветви христианства. А его дальнейшему распространению активно сопротивляются другие мировые цивилизации - прежде всего исламская. Хотя, что особо интересно, в данном случае, скорее всего, имеет место чья-то умелая провокация и манипуляция - ведь исходные образы мира, так сказать, "ядро операционной системы" у этих двух концепций общее - иудаизм. Так что еще надо разобраться, не приложили ли и к этому свои руки (или что там у них) Предтечи. "Но ведь есть и другие типы мышления! - продолжал размышлять Головачев, одновременно комбинируя в виртуальной реальности элементы различных используемых человечеством Образов Мира, пытаясь обнаружить, какие из них подверглись максимальным изменениям со стороны Предтеч. - Древние же явно мыслят в категориях, отличных от тех, которые характерны для большинства людей и даже для демонов. Мы воспринимаем мир в тех моделях, которые привиты нам окружением и воспитанием. Мы видим интерпретацию мира вместо самого мира. И чем ограниченней используемые нами Образы Мира, тем большее количество закономерностей развития Реальности мы просто не воспринимаем. Ведь то, чего мы не можем описать, для нашего сознания ен существует. Древние же явно имеют гораздо более детальную и полную "дорожную карту", позволяющую им гораздо реже прибегать к интерпретациям. Они, судя по всему, в большинстве ситуаций видят мир с минимальными искажениями. Кроме того, даже еще не до конца расшифрованная информация демонов уже позволяла утверждать, что Предтечи владели способом четко прослеживать воздействия наблюдателя на наблюдаемые им процессы. То есть создали для любых событий что-то типа принципа неопределенности Гейзенберга. И поэтому, естественно, обыгрывают нас.

Пытаясь смоделировать в виртуальности воздействия, оказываемые Древними на Реальность, Василий Васильевич решил использовать методы, позволяющие хотя бы отчасти преодолеть искажения восприятия, вносимые привычными для людей моделями описания мира.. Для этого он использовал разработанные рядом математиков совсем недавно так называемые ультраоператоры и логики свидетелей. Которые позволяли по сведениям о параметрах точки отображения получать сведения о параметрах точки самого исходного объекта или процесса.

Что-то похожее происходит при рассматривании картины импрессионистов. Художник, изображающий дерево в реалистической манере, в большей степени изображает свое видение, свой субъективный образ этого дерева. У импрессионистов же внимание направлялось не на общий образ дерева, а на игру света и тени, блики, пятна, точки, из которых и складывалась общая картина. Совсем иная картина, чем если бы художник задался целью изобразить не блики и пятна - то, что на самом деле видит глаз при наблюдении больших или быстропеременных предметов или явлений! - а сразу все дерево. Поскольку образ дерева в целом является в большей степени сводной интерпретацией этой части реальности в сознании наблюдающего его человека, чем самим объектом. Поэтому рассматривание картин действительно талантливых импрессионистов (то есть тех, которые на самом деле отображали свое видение рассматриваемого предмета, а не просто мазали красками по холсту) при правильном настрое сознания позволяло зачастую получить более правильное представление о некоторых качествах и свойствах изображенного объекта, нежели картины реалистов.

Вот и сейчас Василий Васильевич надеялся, что ему удастся воссоздать хоть чуть-чуть приближающуюся к достоверности модель воздействий Предтеч на мир. Если удастся ее создать - может быть, удастся и выяснить предысторию развития: что было до воздействия Древних на какое-то явление или процесс, что стало после их воздействия, и что было бы, не будь их вмешательства в естественные процессы.

Подумав, Головачев ввел в компьютерную модель еще и иные, альтернативные пути развития цивилизации, а не только те, по которым человечество идет сейчас. Возможно, это тоже поможет создать более полную картину возможных воздействий Предтеч. Ведь если у человечества были альтернативные нынешним пути развития, но оно по ним не пошло, то это могло случиться как в силу самостоятельного выбора, так и в силу того, что некие нехорошие "дяди" "помогли" людям сделать такой выбор. Например, представив опасные для самих этих "дядь" способы взаимодействия с миром в самом невыгодном виде. И повлияв таким образом на решения человечества!

А ведь у человечества имеются альтернативные нынешнему пути развития. Они выработаны наиболее длительными, уходящими в самое глубокое прошлое традициями. Пути совершенствования самих себя, предлагаемые различными доктринами, развивающимися в некоторых культурах, создававшихся "между Востоком и Западом", предусматривают накопление субъективного опыта при индивидуальной практике.

Восточнохристианские православные мыслители, к примеру, разработали путь, в чем-то родственный индийской йоге, но более доступный и близкий для западного типа мышления и психики. Почему бы не предположить, в качестве одной из возможностей, что человечество пойдет по этому пути? Ведь, в отличие от йогов, в православной мистической традиции путь духовного совершенствования вовсе не предлагал окончательного ухода от мира. Да, на каком-то этапе там предполагалось уединение в абсолютной темноте и тишине подземных монастырей (чтобы ничто не отвлекало от внутреннего поиска). Но потом человек должен был вернуться в мир, к людям, к общине! В православной духовной практике не случайна формула: "Миром Господу помолимся!.." То есть все вместе, а не по одиночке, устремимся к вершинам Духа.

Вспомнил Василий Васильевич и учение Митрополита Солунского Григория Паламы о внутреннем божественном свете собственной души ("Свете Фаворском"), который каждый носит в самом себе. А поскольку духовная практика "предстояния ума в сердце", проводимая посредством "внутренней сердечной Иисусовой молитвы", стала доступной каждому, кому попадал в руки сборник "Добротолюбие", то путь открытия этого света, остающийся в суперкультуре Индии путем для единиц, в Восточной Европе становился достоянием мира! И этим путем могло бы идти сегодня человечество. Но почему-то не пошло...

В ответ на все размышления Головачева КВР тут же выстраивала соответствующие конструкты, которые, как он видел, становились все более и более гармоничными. Это означало, что он двигался в своем поиске в правильном направлении.

Итак, если мы смоделируем возможный альтернативный путь развития человечества, совмещающий внутреннюю духовную работу с использованием современных технологий, взяв за начальные условия, например, постулаты исихазма? Получим своего рода путь "синтеза знания и духовности". Который, случившись, обладает такой мощью, что способен предопределять развитие человечества на века, а то и на тысячелетия.

В голове Василия Васильевича постепенно выстраивалась система, на стержень которой нанизывались все новые и новые мысли. Каким же он мог бы быть, наш мир, не оказывай на него влияния Предтечи? И каким он сможет стать, найди мы способы восстановления исходных, заданных ПервоТворцом способов описания Реальности и присущих им истинных Образов Мира?

Следя за меняющейся вслед за его мыслями виртуальностью, Головачев обратил внимание на вдруг возникшее яркое пятно. Через мгновение оно уже развернулось перед сознанием Василия Васильевича в древний фолиант. И гулкий голос (а средства ВР позволяли, естественно, создавать и звуковые эффекты) начал читать:

- Если культуре материального гедеонизма противопоставить духовность, то люди такой культуры будут видеть вещи как проявление скрытых за ними идей, - слушал Головачев. - В то время как сейчас большинство современных граждан смотрят на вещь с точки зрения материальной полезности для их организма. Следовательно, назрел вопрос о необходимости возникновения "идеациональной культуры", противоположной культуре материального гедеонизма...

"Да это ж цитата из наследия Питирима Сорокина!" - вспомнил Головачев. Ай да КВР! В нужный момент подбросит именно то, что надо. Ведь это же ключ к одному из способов противостояния влиянию Предтеч! Есть чему порадоваться! Голос же продолжал читать:

- Сейчас большинство людей видят лишь материальную сторону жизни. И совершенно не видят идей, информационных процессов высокого уровня, стоящих за вещами.. А если предположить, что большинство человечества начнет видеть информационные процессы и стоящие за вещами идеи? Ведь тогда Древним, несомненно, станет гораздо сложнее производить свои манипуляции!

Для противодействия развитию такой культуры Древние, очевидно, используют и поощряют всевозможные человеческие пороки, и в первую очередь свойственный людям эгоизм. Они прекрасно понимают, что добровольно отказаться от этого порока люди смогут только при наличии у них правильных моделей описания как окружающего мира, так и собственно человеческих взаимоотношений. Именно поэтому Предтечи всячески препятствуют распространению подобного рода знаний. И не пренебрегают ничем, даже физическим устранением их носителей. После чего легко пользуются человеческой слабостью. Ну хочется человеку получить от жизни как можно больше для себя, любимого, и получить прежде всего материальных благ и всяческих земных радостей. И любому врагу ничего не стоит, подкинув такие блага, в итоге привести человека к гибели.

И какой же вывод? А вывод такой. Братству необходимо срочно приступить к созданию этического учения, которое будет учитывать и даже использовать человеческий эгоизм. Как? Да предложив людям замену низших наслаждений высшими. Причем, показав привлекательность такой замены, продемонстрировав, что истинными, дающими подлинную радость, являются именно наслаждения высшего порядка.

- Вы рискуете, - вновь возник в сознании Головачева бесплотный голос, отличный от того, который читал фолиант. - Очень рискуете.

- Вот только не надо меня пугать, - спокойно возразил Василий Васильевич. - Лучше бы представились, если так поговорить охота.

Молчание. Ну почему же он так знаком, этот проклятый голос, этот неведомый "глюк"? Кого или что он напоминает?

Потом... Он все это проанализирует потом. А пока надо идти дальше.

На чем он остановился? Да, чтобы люди осознали предпочтительность высших ценностей, конечно, потребуется перестройка принципов мышления и системы восприятия людей. А эти процессы Древние научились контролировать особенно тщательно. И уже многое успели изменить к худшему. Примеров тому сколько угодно. Хотя бы организованное ими изъятие из повседневного пользования целого ряда языков, которые описывали мир гораздо полнее, чем нынешние. Устранив эти языки, Древние постепенно упростили и восприятие людей. Ведь если, допустим, у человека нет в языке понятия о чем-то, то и самого этого явления для него словно и не существует.

Весьма показательным примером этому может служить "изъятие" древнерусского языка. В этом языке каждый слог и даже отдельная буква обладали отдельным смыслом. Слово, состоящее из определенных букв, расставленных в определенном порядке, представляло собой некую "функцию". А если говорить в терминах современной математики, то все слово являлось "оператором", результат применения которого к образующим его буквам и давал смысл этого слова.

В Братстве "Стоящих у Престола" имелись любопытные материалы об этой языковой диверсии, осуществленной наследниками атлантов. Василий Васильевич довольно обстоятельно в свое время с ними познакомился. Теперь стало ясно, что диверсия эта "в темную" направлялась Предтечами.

При тщательном сопоставлении современного и древнерусского языков, выполненном структурными лингвистами и специалистами по семиотике, стало ясно, что древнерусский язык обладал более мощными выразительными возможностями, чем современный русский. А его виброакустическое воздействие на сознание и даже на окружающую среду с учетом обертонов, высших и более низких гармоник было гораздо более эффективным, чем у современного русского языка.

Поэтому-то Предтечи постепенно и сделали так, что древнерусский с течением времени перестал быть живым языком народа.

Вот она, самая настоящая ментальная и идеологическая диверсия! А в результате русский народ ушел от более эффективного в смысле выразительности языка и "магии слова" к менее эффективному. Послоговый и побуквенный смысл слов в значительной степени был утрачен.

Да, большинство людей, владеющих русским языком с пеленок, все же не ведает и не воспринимает буквального смысла слов родного языка. Так уж получилось, что господствующая сейчас в науке морфология русского языка и традиция истолкования слов совершенно неадекватны Жизни и самому языку. Как ни прискорбно сознавать, но Древние в этой войне выиграли...

2.

Обратное превращение - фолианта в размытое пятно - было еще более стремительным. А потом Василий Васильевич даже не успел опомниться, как почувствовал, что какая-то сила уносит его в неведомую даль. Это означало, что система нашла какое то возможное решение поставленной проблемы.

Вокруг погруженного в виртуальность и куда-то летящего в ней Головачева вспыхивали и гасли искры, высвечивались алые сполохи, похожие на зарево пожара. Вокруг все гудело, словно ураганный ветер дул в трубах. Он ощущал себя песчинкой, поднятой со дна моря штормом, и ждал той минуты, когда укрощенная волна, наконец, выбросит его на берег. И вот ноги впечатались во что-то очень твердое, отчего ступни отреагировали резкой, но недолгой болью. Гул, сопровождавший полет, пропал. В лицо ударил живой ветер.

Открыв глаза, Василий Васильевич с удивлением обнаружил, что стоит на вершине остроконечной горы. Ни деревца, ни кустика. С неба нещадно палило похожее на размытый белый диск солнце, а под ногами был лишь безжизненный гранит.

Каким то образом Головачев понял, что стоит на горе Синай. "Так вот она какая - гора Моисея!" - подумал Головачев и принялся жадно всматриваться в окружающий пейзаж. Здесь перед будущим пророком явился когда-то сам Господь и дал ему знаменитые скрижали с заповедями.

Повсюду лежала каменная пустыня. И лишь внизу, над ущельями, развевались облачные шлейфы, словно дым от огромных костров, разносимый ветром. Небо, напротив, было совершенно чистым. Василий Васильевич заметил узкую тропку, вьющуюся по склону горы, и пошел по ней. Солнце пекло нещадно, но переменный ветер, довольно прохладный и сильный, скрадывал ощущение зноя. "Как бы не обгореть", - с тревогой подумал Василий Васильевич, и тут же на его голове оказалась бейсболка с длинным козырьком, на глазах появились черные очки, а короткие рукава рубашки неожиданно выросли, закрыв руки до самых пальцев. Больше всего Василий Васильевич порадовался очкам, поскольку глаза приняли наиболее сильный удар - и от нестерпимой яркости солнца, и от ветра, несущего острые соринки. Да уж, у виртуальной реальности были свои преимущества перед обычной. Вот бы и в жизни так - только подумал, и сразу все осуществилось...

Тропинка была едва намеченной, по-видимому, ею пользовались очень редко, и скорее животные, чем люди. Она местами петляла, временами обрывалась полностью, и Василию Васильевичу приходилось карабкаться по скользкому склону. Устав, он посетовал на то, что у него нет возможности летать по воздуху или "прилипать" конечностями к любой поверхности, как, например, это делают мухи. И как только он подумал об этом, свершилось маленькое виртуальное чудо: теперь скала "примагничивала" его.Очень скоро Головачев вышел к пещере, представлявшую собой узкую щель в толще гранита. Трещина пролегала довольно глубоко и располагалась перпендикулярно к земле, являя миру подобие входа в каменные покои. Солнце по-прежнему стояло в зените, словно повиснув на макушке горы. Проследив его путь, Василий Васильевич понял, что оно никогда не заглядывает в пещеру. Ему почудилось, что где-то в глубине журчит вода.

Он подошел поближе к расщелине, и вдруг услышал какое-то странное постукивание. И тут же понял - так некоторые змеи, стуча хвостом, обычно предупреждают незваных гостей о своем присутствии. Он осторожно заглянул в пещеру, и действительно увидел в проникающей туда единственной полоске света блестящую и переливающуюся разными оттенками огромную ползучую тварь. Боа констриктор! Настоящий удав. И какой огромный! Кажется, он пока не собирался проявлять агрессивных намерений, однако его неподвижные глазки внимательно смотрели на Головачева, а свернутое кольцами тело медленно передвигалось, сверкая серебристыми вкраплениями на коже, похожими на большие капли ртути.

Василий Васильевич замер на месте, стараясь продемонстрировать змее дружелюбие и искреннее расположение. В этот момент раздалось легкое постукивание теперь уже за его спиной. И этот звук поверг Головачева почти в животный ужас. Неужели еще один удав? Нет, это уже слишком. Он что, набрел на змеиное гнездо?

Василий Васильевич повернулся, боковым зрением по-прежнему следя за пещерным обитателем. И вздохнул с облегчением, увидев, что позади него застыл, опираясь на посох, седовласый старец.

Одет он был в грубое рубище, подпоясанное веревкой. В лучистых ясных глазах сияла радость, которая бывает лишь у младенцев и великих сподвижников. Старец пригладил ладонью бороду, развевающуюся на ветру, и заговорил на древнем языке, который почему-то оказался понятен Головачеву.

- Ты хочешь подняться к небесам? - спросил отшельник.

"Это же Иоанн Лествичник!" - вдруг понял Головачев.

Неужели это его бесплотный голос до сих пор обращался к нему? Нет, не похоже... Голос старца был мягким, будто наполненным теплом. Тот же голос звучал мертво, холодно и безжалостно.

Разве можно отказаться, когда сам Иоанн Лествичник предлагает тебе пройти путь к небесам? И потому Головачев не задумываясь ответил:

- Да, святой старец, если ты согласишься сопровождать меня. - И неожиданно для себя добавил: - А что это за голос меня сопровождал?

- Поймешь, когда придет время, - сказал старец. - А сейчас - представь себе "лествицу" со множеством ступенек. Чтобы приблизиться к Богу, нужно пройти каждую из них. И не просто пройти, а прочувствовать глубинный смысл, заложенный в каждом из достигнутых уровней. Ибо все они являются нравственными ступенями, дающими крепость и силу духа.

Головачев все еще не мог поверить, что византийский монах, который сумел создать руководство по аскетической и мистической жизни, названное им "Лествицей, ведущей в небеса", сам предстал перед ним... Ведь он жил он полторы тысячи лет назад. Но в виртуале и не такое возможно.

Василий Васильевич вспомнил, что еще во время экспериментов с Дмитрием Одиновым удавалось создавать такие режимы погружения в КВР, в которых психика подключалась к высшим метрикам информационного континуума. При этом в виртуале возникали образы некоторых существ и даже процессов, существующих в глубинных слоях Клубка Бытия. Похоже, что у него сейчас это произошло спонтанно. Значит мозг достиг достаточной глубины концентрации и активации. Открылся канал доступа к бессознательному, а через него и к "банку данных Вселенной".

- Я назову тебе основные вехи, - продолжил отшельник. - Но чтобы их понять, ты должен подняться вверх из миров, на которые Творец взирает со скорбью и печалью, к мирам, освященным радостью Бога. Из мира Тьмы в мир Света. Итак, слушай и запоминай, о путник, ищущий мудрости...

Краем глаза Василий Васильевич уловил внезапное движение змеи. Теперь удав, приподнявшись на хвосте, медленно раскачивался из стороны в сторону, выводя телом замысловатые спирали. Но уже в следующий миг ему было не до удава. Потому что внезапно налетевший ветер, набирая ураганную скорость, закрутился вихрем вокруг Василия Васильевича, и вдруг подхватил его, оторвал от скалы, и поднял в воздух...

- Эти вехи просты и всем известны... - неслось ему вслед. - Но ты скоро сам их увидишь и все поймешь.

3.

Ветра больше не было. Пещеры со змеей - тоже. Василий Васильевич увидел себя стоящим в тумане. Ничего не видно даже на расстоянии вытянутой руки. Никаких ориентиров, и ощущения силы тяжести как будто не стало. И что дальше? Куда двигаться и как? От чего отталкиваться и к чему стремиться? Он застыл в состоянии полной неопределенности.

Оставалось взывать к святому старцу. "Что мне делать дальше?" - мысленно обратился к нему Василий Васильевич. И тут же ноги ощутили желанную твердь, а в пелене тумана словно открылось окно. И прямо за окном проявилась, а точнее, вспыхнула картина, в первый момент ослепившая его. Радужное сияние за "окном" соседствовало с глубокой затягивающей чернотой. Когда глаза немного адаптировались, Головачев разглядел, что и за сиянием, и за чернотой скрываются два ряда ступеней. А если точнее, высоких уступов. Уступы эти располагались по диагонали друг к другу, так что путь от одной до другой получался зигзагообразный. Один ряд ступеней шел вверх и весь был окружен сиянием семицветной радуги, где каждый из привычных цветов имел еще и множество оттенков. А другой уходил вниз, в бездонную пропасть, и свечение над ним было черным.

"Это же черная радуга Инферно!" - вдруг понял Василий Васильевич. Видеть ее воочию ему раньше никогда не приходилось. Но о ее существовании он знал из информации, снятой в свое время с мозга захваченного в плен Ирландского Монстра Уве, Воплощения одного из Верховных Демонов.

Сейчас это был всего лишь возникший в виртуале образ, и Головачев, конечно, отдавал себе в этом отчет. Однако картина впечатляла своим величием. Оставалось понять, для чего это зрелище возникло перед ним. Какой принцип она иллюстрирует? Что призывает осмыслить и ощутить?

Теперь Василий Васильевич не видел святого Иоанна, но все же незримо ощущал его присутствие где-то рядом. Какая-то сила вдруг словно приподняла Головачева, будто отрывая от земли, и ему неудержимо захотелось встать на первую из радужного ряда ступеней.

Мгновенное ощущение полета - и вот картина в "окне" изменилась.

Теперь перед ним был словно экран, на котором разворачивалось действие какого-то документального фильма.

Это был город. Знакомый - и уже как будто совсем чужой. Москва примерно начала 90-х годов прошлого века. Мрачная, унылая, грязная. Горы мусора лениво передвигаются ветром по тротуарам и мостовым. Озабоченность и тревога на лицах людей.

Они стоят в очередях и перебирают в руках продовольственные талоны. Разговоры только об одном - ничего невозможно купить, а то, что можно купить - то безумно дорого.

Тогда он в первый раз поссорился с Зайкой. Он перестал узнавать ее. Потому что говорить она могла только об одном: как невозможно дорого стоят вещи и продукты, и как им скоро нечего будет есть, и не во что одеваться.

Общая ситуация усугублялась тем, что он тогда потерял работу - свехсекретный исследовательский центр, входивший в состав ГРУ ГШ СССР, в котором полковник Головачев был руководителем целого направления по методам прогнозирования и изучения явлений синхронизма (так называемых "парных событий") и ойоноистики, закрыли в рамках того, что только называли конверсией. И что реально являлось уничтожением оборонного и научного потенциала страны. И сразу потерявшая многие привилегии и блага семья жила тогда более чем скромно. Но не голодали же! А Зайке оказалось очень тяжело перенести и это падение уровня жизни, и наступившую нестабильность и неопределенность.

Он хотел помочь ей. Объяснить, что надо быть сильнее, надо достойно все перенести. И что он найдет работу, в крайнем случае не в России, так за рубежом. Но, видимо, ему не удалось объяснить это. Тогда они поругались - в один из немногих раз в их долгой совместной жизни.

И он ушел бродить по городу. Просто так, безо всякой цели.

Неожиданно на "экране" он увидел себя. Да, вот он идет по этому грязному тротуару, мимо пустых витрин, очередей, озабоченных хмурых людей. Теперь он одновременно видел себя со стороны - и как бы переживал все это заново. Он шел и думал: "Неужели вот это и называется жизнь? Вот это и есть ее основное содержание и смысл? Толчея в очередях. Препирательства с женой. Бесконечные заботы о хлебе насущном. Трагедии на почве стоимости килограмма колбасы. И это - все? Ради этого люди рождаются и живут?"

И тогда из глубины его сознания вдруг всплыла какая-то другая часть его самого. Как будто какое-то другое существо, знающее ответы на все вопросы. И эта глубинная часть сознания сказала ему: "Нет. То, что ты видишь - не есть истинная жизнь. Это призрачный внешний слой. Это все важно, но это частности. А Жизнь в целом - это совсем другое".

Тогда он воспринял это как озарение. В душе, откуда ни возьмись, вспыхнула радость. Та, другая часть его самого жила в радости. И эта радость не зависела от стоимости колбасы или колготок в ларьке. Потому что жила в другом, истинном мире, мире духа, а не призрачном мире тусклой Москвы начала 90-х...

Внезапно он посмотрел и на себя, и на окружающих людей совсем по-другому, словно со стороны, с вершины своего нового знания. Они больше не раздражали его своим муравьиным копошением, своими мелочными заботами. Тепло и любовь поднялись в его душе, вперемешку с жалостью. "Люди! - захотелось сказать ему. - Опомнитесь! Посмотрите в себя и на природу вокруг. Вы живете! И это главное. И жизнь не закончилась. Все еще образуется..." Но он ничего не сказал, потому что знал: не поймут, сочтут за сумасшедшего. Тот, кто в начале 90-х осмелился бы сказать, что цены на продукты - это не самое главное, и впрямь рисковал угодить в сумасшедший дом...

Домой он пришел в самом светлом расположении духа. Ничего не стал говорить Зайке. Просто обнял ее за плечи и поцеловал. Она улыбнулась, глаза ее потеплели. И погас в них этот безумный огонек одержимости. Воистину спасись сам - и многие вокруг тебя спасутся...

"Экран" погас.

- Ты прошел тогда первую ступень, - услышал Головачев голос Иоанна Лествичника. - Беспристрастие и отложение попечений и печали о мире - так она называется. Эта ступень не случайно первая. С нее все начинается. Ты выбрал путь беспристрастного отношения к миру и ухода от земных ценностей. И Лествица повела тебя дальше.

Снова ощущение мгновенного полета - и опять перед ним зажегся "экран".

Теперь перед ним была заснеженная таежная заимка. И он уже знал, куда попал на сей раз.

Тогда, в начале 90-х, когда он остался не у дел, и мир как будто трещал по швам, он потерял почву под ногами. Отношения с женой продолжали оставаться напряженными. Он предпринял несколько попыток найти себя в бизнесе, но все они оказались неудачными. Город и люди в нем становились все более чужими, их заботы и тревоги - все более непонятными. Головачев понял, что не в состоянии разделить всеобщий азарт погони за легкими деньгами. Потому что за этой погоней из его жизни уходило нечто, с потерей чего он не мог смириться. Тогда он занялся репетиторством и одновременно через своего знакомого, работающего в то время в представительстве одной крупной зарубежной компании, через являвшийся в те времена диковинкой Интеренет разместил свои резюме на ряде зарубежных рекрутинговых сайтов. В надежде, что его пригласят на работу в какой-нибудь из иностранных исследовательских центров. И хотя он со своим допуском секретности формально еще пять лет был невыездным, это его не пугало. Поскольку в творящемся бардаке уже несколько его коллег спокойно уехало работать за рубеж. Хорошо хоть, что закончивший с красным дипломом МФТИ сын, взяв распределение в Курчатовский институт, одновременно почти сразу нашел вакансию в одном из университетов США и теперь совершенствовался в языке и собирал документы, готовясь к отъезду. Так что хоть одной заботой у них стало меньше.

Когда увидевшая все это жена немного успокоилась, он смог воспользоваться выдавшимся свободным временем так, как и решил - чтобы разобраться в себе и понять, чего он хочет и может в изменяющемся мире. И что же ему мешает стать успешным в этой новой жизни.

Но как это сделать, когда вокруг круговорот безумного мира, затягивающий в себя, словно торнадо? Ему помог случай. Давний, еще студенческих лет приятель, вдруг объявившись в Москве по делам созданной им небольшой туристической фирмы, пригласил в гости в Сибирь. Привез на свою заимку и сказал: "Живи сколько хочешь". Он думал - поживет месяц-другой... А остался почти на год. Хорошо хоть, приятель научил его уходу за пчелами и сбору кедровых орехов, что помогало зарабатывать на жизнь и даже посылать немного денег домой. Что было важно, поскольку ему пока так никто и не ответил и на работу не пригласил. Хотя чему тут удивляться - возраст. Впрочем, надежды он не терял.

Вот на "экране" он сам на ступеньках крошечной избушки, а рядом - верный пес Тарзан, настоящая охотничья лайка. Почти единственный его друг и собеседник за весь тот год. Да, он почти не общался с людьми. Себя кормил главным образом охотой и рыбалкой. Изредка покупал хлеб в ближайшем поселке. Там же продавал мед и орехи и делал денежные переводы жене. Примерно раз в два месяца общался с приезжавшим навестить его приятелем. И все. Но именно там, в тайге, случилась встреча с, как казалось тогда, случайно забредшим на заимку одиноким туристом-экстремалом. Неожиданно оказавшимся очень эрудированным человеком, к тому же неплохо разбиравшемся в современных научных теориях. Они проговорили до утра и расстались, обменявшись координатами друг друга там, "на большой земле". И тогда он и предположить не мог, что одинокий путник был эмиссаром Братства, которое уже со времен закрытия его "конторы" пристально наблюдало за ним, его поступками и поведением. Решая, приглашать ли его к себе.

Впрочем, тогда у него хватало поводов для удивления и размышлений и помимо глобальных мировых проблем. Разве он думал, что сможет обходиться не только без телевизора, газет, книг, но даже и без частого общения с людьми? Разве мог себе представить, что ему это, оказывается, даже необходимо?

Тогда он открыл и себя, и весь мир заново. Он стал новым человеком, приблизившимся к пониманию сокровенной сути природы, мироздания, Бога.

Как ни странно, год разлуки спас семью. Жена нашла работу в одной из новых школ и помогала сыну собирать документы, необходимые для отъезда. А будь бы в это время дома еще и он, неминуемо разругались бы с женой окончательно и просто развелись. И это была бы роковая ошибка...

А так Зайка, счастливая за сына и в то же время переживающая о том, что осталась одна, даже обрадовалась его возвращению и просто приняла его, когда он вернулся, таким, каким он стал в своей "внутренней эмиграции". Более того, она поняла произошедшие с ним изменения.

- Тогда ты прошел вторую ступень, - произнес голос Иоанна. - Странничество, уклонение от мира - вот ее имя.

И вновь - полет и следующая сцена на "экране". Вернее - продолжение предыдущей. Все та же таежная заимка. Только теперь он видит себя в избе. На столе горит свеча. Многие часы посвящал он тогда воспоминаниям, раздумьям, переосмыслению жизни. Именно тогда он впервые понял, что такое совесть. Как она может быть мучительно неспокойна. И как трудно бывает сказать себе самому правду о своих деяниях...

Тогда, в воспоминаниях, из таежной избушки он все чаще переносился в свой рабочий кабинет с огромным дубовым столом, высоченными потолками и мягким, скрадывающим шаги, ковром.

Вот и сейчас "экран" перенес его снова туда. Туда, в тот самый миг его жизни, который так не хотелось вспоминать...

Перед Головачевым сидел тогда сотрудник центра - с бегающими глазами и не находящими себе места руками. Уже один этот затравленный взгляд говорил, что именно этот человек виновен в допущенной ошибке, повлекшей за собой утечку особо секретной информации к противнику. Он позволил себе этот затравленный взгляд. Он не держит удар. Система этого не прощала...

- Теперь ты вспомнил?

Голос! Тот безжалостный и холодный бесплотный голос снова настиг его.

Да. Он вспомнил. Он и не мог забыть. Он на самом деле и не забывал никогда.

Это был его собственный голос. Голос из прошлого. А может, голос собственной совести. А может, его собственными словами обращался к нему теперь тот человек с затравленными глазами. Обращался, потому что хотел возмездия...

Полковник Головачев тогда был уверен, что он виновен, этот человек. Один из безликих винтиков Системы, который допустил просчет. А значит, нанес невосполнимый ущерб государству и народу. Головачев тогда еще не сомневался, что это - одно и то же...

Свои заблуждения он осознал намного позже. А тогда он видел перед собой неудачника и глупца. А может и врага - в этом предстояло еще разобраться работникам собственного спецотдела ГРУ, чтобы не выносить "сор из избы" и не давать поводов к злорадству постоянным соперникам из "конторы глубокого бурения".

Но полковник Головачев тогда не сомневался, что перед ним - предатель. Тот, кто продал престиж Родины за тридцать серебренников.

"Вы знаете о чем речь, не так ли?" - услышал Головачев на сей раз свой собственный голос, обращенный к тому, с затравленными глазами. И вздрогнул - от звука этого голоса, как, наверное, вздрогнул тогда бывший его коллега.

Человек этот или молчал, или изредка произносил: "Я ни в чем не виноват". Но это его спасти уже не могло. Кивнув находившемуся в его кабинете сотруднику спецотдела, Головачев приказал увести задержанного. И ведь он знал, что после стандартных процедур дознавания этот человек потом просто сгинет. Как и не было его. Спишут все на какой-нибудь несчастный случай. И "аквариум" сохранит имидж службы, в которой "кроты" - редкие зверьки.

А кто-то получит за это новые звездочки на погоны, а также карьерный рост и массу привилегий. Еще бы - ведь сами выявили источник утечки информации, своевременно сообщили в спецотдел и тем самым предотвратили возможность нанесения ущерба стране.

Тогда Головачев был уверен, что действует во благо великой Родины, спасая ее от происков врагов.

Весь ужас сотворенного нахлынул на него лишь тогда, на таежной заимке. Сначала он не хотел жить от осознания этого ужаса. Потом понял: жить с этим придется. Жить - и смотреть в глаза правде. Правде о том, что он сделал. Только потом он узнал, что тот человек не был виновен. Ни в чем. И его грамотно подставил под удар как раз настоящий предатель, завербованный советником по культуре посольства США. И раскрыли его таки именно сотрудники второго главка КГБ. Так что и сохранить лицо ГРУ не удалось.

Мог бы он тогда спасти этого человека, если бы не побоялся возразить начальству и потратить время на то, чтобы разобраться во всем и понять, что тот не виноват? Вряд ли. Заподозренный в измене при наличии даже минимальных доказательств его вины становился практически прокаженным. Тот, кто прикоснулся к нему, не мог его спасти, зато мог заразиться сам. Так что попробуй он тогда возразить против мнения начальства - и того бедолагу не спас бы, и сам сгинул тоже.

Однако это было слабым оправданием для собственной совести. И не успокаивало ее.

"Экран" погас.

- Покаяние - третья ступень, - произнес голос старца.

- Я не прошел ее, о святой человек, - сказал Головачев.

- Ее невозможно пройти раз и навсегда, - ответил Иоанн. - Ты будешь возвращаться к ней снова и снова, всю свою жизнь. Но на этом этапе своей жизни ты прошел ее. Смотри.

Снова зажегся "экран". Головачев невольно отпрянул - прямо на него смотрел тот человек. Теперь взгляд его не был затравленным. Он смотрел смело и твердо, и глаза его светились просветленным сиянием.

- Ты свободен от этой вины, - сказал человек. - Ты искупил ее своими собственными страданиями. И я давно простил тебя. Я даже благодарен тебе. Гибель тела стала тогда искуплением вины моей души за то, чем я занимался. Вы же знаете, шеф, что мой отдел занимался расчетами параметров воздействий на массовое сознание. Поэтому смерть стала для меня спасением - спасением души. А значит, твой поступок в конечном итоге был во благо...

"Экран" опять погас, и голос старца произнес:

- Ты прощен. Прощен и людьми, и Богом. А значит, можешь идти дальше.

Головачев и не заметил, как на его глаза навернулись слезы. Воистину Бог всемилостив. Он прощает. Прощает любые грехи тому, кто способен искренне покаяться...

Ощущение мгновенного полета вновь сменилось картинкой на горящем "экране".

... Тогда они строили дом. Вот он, наполовину возведенный каркас будущего коттеджа в московском пригороде. В один прекрасный день, приехав туда, Головачев не застал на месте строителей. Не появились они и на другой день. Он начал звонить в фирму. Трубку никто не брал. Потом выяснилось, что фирмы уже не существует. Она исчезла - вместе с его деньгами, как и деньгами других клиентов. Оставив его и жену без копейки у недостроенного дома.

Как буйствовала тогда теща! Она как раз гостила у них. Василий Васильевич боялся, что ее хватит удар. Она кричала, что надо непременно найти этих грабителей и убить. Нельзя сказать, что Головачев с самого начала воспринял все это спокойно. Внутри все бурлило и кипело, и впрямь хотелось расправиться с мошенниками. Но вид побагровевшего от гнева лица тещи как-то его остудил и заставил взглянуть на все как бы со стороны. И вот таким отстраненным взглядом он вдруг ясно увидел, что будет дальше с этими лже-строителями. Прогуляют, пропьют ворованные деньги - и рано или поздно так или иначе погибнут - в криминальной разборке или сгорев по пьянке в очередном недостроенном доме. Потому что отнятые чужие деньги не могут пойти на благо. Никому никогда не принесут они счастья. А он, Головачев, заработает еще денег, и дом достроит, и будет жить, и все у него будет хорошо. А потому только пожалеть остается этих, потерявших человеческий облик и душу.

Тогда он смог преодолеть гнев. И потерю ту они пережили... И в душе он не оставил мстительного чувства, не отравил себя злобой.

Картинка исчезла, и Головачев услышал голос Иоанна:

- Безгневие - вот четвертая ступень. - Ты научился преодолевать гнев, а значит, прошел и ее. Человек, прошедший через покаяние, знает, что он сам грешен, а потому становится снисходителен к грехам других.

"Уж точно, что я не святой, - усмехнулся про себя Василий Васильевич. - И гнев все еще нет-нет, да и накатит. Бываю, бываю греху гнева подвержен, никуда не денешься".

А КВР уже подбросила ему новый образ на светящемся "экране".

И он вспомнил время, когда после возвращения из тайги недолго работал в одной программистской фирме, не слишком успешной. И когда выявилась переплата налогов, то во всем обвинили бухгалтера, тихую молодую женщину. На "экране" была сцена собрания, где разворачивалась настоящая травля. Ее клеймили разными словами, среди которых "растяпа" было самым мягким. Бухгалтер пыталась оправдаться, доказать, что руководство давало ей порой противоречивые указания, а торговые агенты не всегда своевременно предоставляли отчетность, но говорила она все это как-то нерешительно.

Головачев ничего не понимал тогда в финансовых делах, и не мог оценить, виновата бухгалтерша на самом деле или нет. Вполне возможно, что и виновата, но только в силу своей неопытности, а не по умыслу. И по всему происходящему было похоже, что из нее просто хотят сделать козла отпущения. Видеть все это было невыносимо. И тогда он встал и сказал: "Вы что, забыли - не судите, да не судимы будете? И не только она одна во всем виновата, и вы все это знаете. Давайте-ка лучше объективно разберемся, в чем дело и почему мы постоянно имеем проблемы".

Удивительно, но это подействовало. Все притихли и забыли про бухгалтершу. Разговор перешел в спокойное конструктивное русло. И когда руководство нашло в себе силы признать свои ошибки, то оказалось, что вся система организации работы нуждается в изменении...

- Добрословие и правда, вот пятая ступень, - прокомментировал Иоанн Лествичник, когда картинка исчезла. - Ты и ее прошел достойно.

Снова чувство полета - и снова открывшееся в тумане "окно". Головачев ждал продолжения "документального фильма" из его жизни, но теперь содержание "экрана" сменилось. На этот раз Василий Васильевич увидел картину уже не из своей жизни. А дальше возник образ деревенской площади, на возвышении в центре которой стоял столб. К столбу был привязан человек, и рядом восседали люди в сутанах католических монахов. Жители деревни, окружив помост, соревновались в том, кто больше вспомнит "фактов", якобы подтверждающих причастность осужденного к колдовству. Кто-то искренне заблуждался, начиная видеть в даже самых обычных действиях схваченного служителями Инквизиции то, чего никогда и не подумал бы приписать кому-то другому. А кто-то сознательно старался побольше очернить "колдуна" - чаще всего желая выслужиться перед могучей тайной организацией и получить вознаграждение, а иногда из-за зависти или плохого отношения к подозреваемому и прямо желая ему смерти. И лишь один человек, подойдя к помосту, бесстрашно сказал, что никогда не замечал в поведении подозреваемого ничего, что подтверждало бы его причастность к колдовству.

- Уклонение от лжи - вот шестая ступень, - произнес голос старца. - Самое трудное для человека - не лгать ни другим, ни, тем более, самому себе. Ведь жить в ложных представлениях о себе гораздо легче. Так живут большинство людей. Но тот, кто хочет двигаться вперед и вверх, кто хочет взращивать свою душу - для того необходима правда. Сам ты доныне еще не преодолел эту ступень. Но у тебя есть шанс пройти ее.

И опять неуловимое изменение картины. Сидящий в небольшой комнатке человек что-то записывает в тетради. Ракурс изменился и Головачев увидел, что это химические формулы. Человеком, чей образ воссоздала компьютерная система, был Кеккуле - создатель формулы бензола. Перед Василием Васильевичем спрессованные в минуты прошли дни и недели труда. Когда, казалось, уже перебраны все варианты, уже проведены все мыслимые опыты и вычисления - а желаемый результат все так же недостижим! Хочется все бросить и впасть в уныние. Но, как награда за упорство, формула бензола приснилась ему во сне.

А вслед за этим возникает еще картина - из известной притчи про двух лягушек, упавших в крынку с молоком. Одна быстро сдалась - и утонула, а вторая продолжала бултыхаться из последних сил - и сбила в молоке комочек масла, оттолкнувшись от которого, смогла выпрыгнуть наружу.

- Уклонение от лености и уныния - седьмая ступень, - прокомментировал старец. - Что касается лично тебя, то ты ее прошел уже давно.

И вновь сменились перед глазами смоделированные КВР образы - святых старцев и тех, кого они наставляли. Были там и Серафим Саровский, и Сергий Радонежский с Дмитрием Донским, и священнослужители времен Великой Отечественной войны, молившиеся за дарование победы русскому воинству, и множество неизвестных Головачеву людей. При этом все эти образы ясно показывали истинную суть молитвы - очередной, восьмой ступени духовного восхождения по "лествице", описанной прозорливым Иоанном, за это и прозванным впоследствии Лествечником. На эту ступень Головачев ступил, когда впервые в своей жизни пришел в церковь и неумело и при этом предельно искренне молился за то, чтобы его сыну повезло и он смог найти свое место в новой жизни. А потом были такие же, самодельные, из простых собственных слов, но зато идущие от сердца, молитвы во время его отшельничества. И ему иногда казалось, что он и впрямь говорит с Богом. Ну а уже в Братстве лично Владыка Амвросий научил его древним истинно православным молитвам. Которые очищали душу и открывали ее для фаворского света нетварных энергий.

И вновь новая ступень и соответствующий ей образ. На сей раз программа КВР решила, что Головачев должен ощутить суть этой ступени духовного роста, как говориться, на собственной шкуре. Он и ощутил - почувствовал себя стоящим на почти отвесной скале, на самом краю обрыва. Сзади - бездонная пропасть. А спереди на него надвигается огромный хищный зверь. "Смилодон!" - вспыхнуло в памяти название страшного саблезубого тигра времен неолита. Василий Васильевич хотел было броситься бежать - и отпрянул, заглянув в бездонную пропасть. Осмотрелся по сторонам - кругом огромные валуны, путь в стороны тоже отрезан. А зверь надвигается. Все ближе, ближе... И тут какой-то внутренний голос подсказал ему: "Стой! Не беги. Иди ему навстречу. Смотри ему в глаза!" Это было очень страшно. Зверь скалил пасть и сверкал глазами, и смотреть в эти глаза было практически невозможно, поскольку в них сияла чистая животная ярость. Но он все же собрался с духом и взглянул. И заставил себя смотреть, смотреть не отрываясь и не мигая, будучи уверенным, что зверя это, конечно же, не остановит, что вот сейчас тот бросится и растерзает его в клочья... Но смилодон как будто замешкался и замер на месте. И Головачев увидел, или скорее даже почувствовал, как внутри зверя уходит ярость, сменяясь нерешительностью. Но самое удивительное, что исчез его страх перед "саблезубой смертью". И, о чудо, через мгновение зверь отвернулся и ушел прочь.

Картинка исчезла, и Головачев отер пот со лба. Ничего себе, шуточки...- Одоление страха - так называется восьмая ступень, - вновь прозвучал голос святого Иоанна Лествичника. - Тебе ее еще предстоит проходить в твоей жизни. Страх не изжит в твоей душе, как и в душе большинства людей. Но ты теперь знаешь, как одолеть его. Страх побеждается Верой и Знанием!

- Да, надо познавать истоки страха в самом себе и преодолевать их, - ответил Головачев. - Так просто... И так сложно.

- Ты прав, но не только это важно для преодоления страхов, - продолжил Иоанн. - Бесстрашен тот, кто знает, что все в мире происходит по промыслу Божьему. Помни об этом, и не будет страха в твоей душе. Посмотри, как жили и действовали те, кто взошел на эту ступень в реальности!

И перед взором Головачева возникли новые образы. Вот момент схватки Пересвета с Челубеем перед Куликовской битвой. И не было страха в сердце русского воина, а были лишь вера в правоту своего дела и вера в Бога. А потом возникли образы и протопопа Аввакума, и идущих сквозь бураны в Сибирь семей старообрядцев, и отказавшихся признать безбожную советскую власть священников и монахов, создавших катакомбную церковь и репрессированных за стойкость в своей вере и своих принципах. Все эти люди не боялись ни трудностей, ни смерти. Они не боялась будущего, поскольку верили, что все в мире происходит по Промыслу Господнему.

Пребывание в виртуальном мире продолжалось. Теперь Василий Васильевич видел себя в своей нынешней лаборатории. Кажется, этот эпизод относился к самому началу работы в Братстве. Тогда они только начали достигать первых успехов, и сразу же стали ставить перед собой задачи разгадать все тайны магии и повторить достижения прошлых времен с помощью современных технологий. И ведь они стали тогда достигать определенных результатов. Но вот вдруг на самом пике, как тогда казалось, успехов начало твориться нечто странное: выходили из строя приборы, ни с того ни с сего в разгар важного эксперимента отрубалось электричество, а однажды зависший компьютер уничтожил результаты более чем полугодовалой работы...

Это был знак: они идут не туда. Ответ пришел неожиданно: как-то раз ночью, когда начавшие сыпаться одна за другой неудачи не давали спокойно заснуть, он смотрел какую-то околонаучную телепередачу. В которой шла дискуссия о том, есть ли место Богу в современной науке. И один из собеседников, монах какого-то дальнего монастыря, произнес фразу о том, что при незрячей душе просвещенный ум несет не свет, а лишь тьму. А незрячая душа - это душа, отвратившаяся от Бога.

На следующий день Головачев сказал на планерке: "Мы стали слишком самонадеянны. И забыли, что нельзя сотворить ничего без Божьей помощи. Мы зашли в тупик, потому что решили, что можем сами, без Бога, достичь всего. А это невозможно. Давайте крепко задумаемся, что это мы так много о себе возомнили, и как с этим справиться".

Тогда они пересмотрели всю концепцию своей работы. И за "чудесами" гнаться перестали.

- Избавление от гордыни - это девятая ступень, - возвестил голос Иоанна. - Если даже ты прошел все предыдущие ступени, но не одолел эту - низвергнешься обратно, в самый низ, во тьму. Не вручив жизнь свою Воле Бога-Вседержителя и не уповая на Него во всех делах и помыслах своих, не сможешь избавиться от всего сонма страстей. И уже не перейдешь на следующую ступень. Посмотри, как это бывает.

Перед Василием Васильевичем проявилась следующая картина. Человек, стоящий на столбе и изнуряющий себя разнообразными йогическими упражнениями с целью накопить как можно больше магической силы (prabhava), чтобы стать способным творить чудеса непосредственно, без помощи Бога, и тем самым бросить вызов Небу. Было показано, как он и впрямь стал сильным чудотворцем, да вот только увидел Головачев и то, как после смерти душа этого мага отправилась в самую бездну инфернальных миров. "Он слишком гордился своими достижениями, - возвестил голос Иоанна. - Этот аскет преодолел все предыдущие ступени лествицы и сорвался с этой. Гордыня! Вот тот порок, от которого он так и не смог избавиться. И это не дало ему подняться на следующую ступень лествицы в небеса, которая зовется "избавлением от гордыни". А не избавившись от гордыни во всем, включая и духовные достижения, не перейдешь на следующую ступень - "искоренение страстей (смиренномудрие)".

И сразу же возник перед ним образ смиренно молящегося в тиши лесного скита никому не известного отшельника-исихаста, мысленно возносящего к Богу свою Иисусову молитву, и стоящего в благоговейном безмолвии, наслаждаясь звуками небесного мира, открывшегося перед ним, и наполняясь ими.

- Искоренение страстей, или смиренномудрие - вот десятая ступень, - произнес голос Иоанна. - Для тебя она пока недостижима. В тебе еще есть остатки гордыни. А лишь когда совсем нет гордыни, не вскипают и человеческие пороки, именуемые страстями. А если и вскипают, то их легко выжечь, вырвать, как вредный сорняк. Но ты на верном пути, странник. Ты уже знаешь, что такое безмолвное созерцание и единение с миром. Значит, преодолев свои страхи и обретя истинную Веру, ты шагнешь и на эту ступень. И увидишь, что есть истинная Суть Мира. И поймешь: то, на чем стоит вся вселенная - это Вера, Надежда и Любовь...

И сразу же в сознании Головачева - и перед его взглядом - предстал текст молитвы старцев Оптиной пустыни, в которой нашли отражение все ступени "лествицы" и которая заканчивалась обращенными к Богу словами просьбы: "Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить. Аминь".

- Лествица к Богу - вот путь, который показал я тебе, - вновь послышался голос святого старца. - Вот тот критерий, по которому человек должен оценивать свои поступки. Это единственно возможный Путь, позволяющий вырваться из миров Тьмы, на которые Творец взирает со скорбью и печалью, в миры, освященные радостью Бога, видящего претворение в них принципов истинного развития. Темная Бездна преодолевается Светом только через связь с Богом.

И тут же перед взором Головачева разверзлась пропасть, бездна Инферно, куда вели другие ступени, окруженные черной мглой. И не было числа этим ступеням! Он увидел, как в бездну сверху спускаются какие-то образования, похожие на шары, пузыри, вытянутые капли. Они как будто втягивались во тьму, изменяя по дороге свою форму и цвет. Наверху некоторые из них были светлыми и прозрачными, но по мере приближения к бездне чернели, а некоторые при этом еще и сморщивались и будто высыхали.

"Да это же не просто шары, это целые миры! - вдруг осенило Головачева. - Изначально бывшие светлыми! Они были там, наверху, в мире Света. Такое впечатление, что кто-то тайный и невидимый словно отравляет их невидимым ядом - и свет в них тускнеет, а потом и гаснет совсем. И конечно там, в этих мирах, это сопровождается увеличением горя и страданий. Светлые миры, "скатываясь" за "порог отверженности", становились мирами скорби... Вот оно как..."

Собравшись с духом, Головачев попытался заглянуть в черную глубину, куда вели ступени и куда падали бывшие когда-то светлыми, а теперь темные, выродившиеся миры - и тут же отпрянул в ужасе. Черная, затягивающая, клубящаяся мгла, где и души, и целые миры гибнут без остатка. Не случайно же даже сам Господь Бог не может смотреть туда без скорби и печали...

Пора было выходить из виртуальности. Впечатлений и информации получено достаточно. Теперь бы осмыслить. Василий Васильевич поблагодарил мысленно Иоанна Лествичника, и задал своему мозгу и компьютеру команду на выход из программы. "Лествица устроена так, что от одной ступеньки к другой можно пройти только в той последовательности, которую я обозначил. И никак иначе!" - это были последние слова воплощения Иоанна Лествечника, которые услышал Головачев, прежде чем вновь увидел себя стоящим посреди светящегося тумана. А потом набежавший вихрь подхватил его виртуальный фантом, закружил и понес из виртуальности обратно в земную жизнь. В жизнь, которая, как он чувствовал, уже не будет прежней...

Очнувшись в своем ложементе, он открыл глаза и тут же увидел склонившуюся над ним Вику.

- Привет, - улыбнулся он девушке. - Ты давно здесь?

- Да уж с полчаса. Пришла пораньше, как вы просили, и застала вас в полном погружении. Эксперимент прошел успешно?

- Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить... Сейчас проверим!

Встав с ложемента, Головачев потянулся, разминая кости, довольно крякнул несколько раз, и проворно подскочил к клавиатуре компьютера, тут же заработав кнопками, и что-то тихо приговаривая про себя. Вика стояла рядом молча, понимая, что Василию Васильевичу сейчас нельзя мешать - пока его память удерживала каждую деталь воспринятой в КВР реальности, надо было в быстром темпе проверить и выстроить логически то, что зафиксировал компьютер.

"Значит, так: есть всего два пути - вверх к Богу или вниз к Дьяволу, - думал Василий Васильевич, одновременно производя необходимые вычисления. - Третьего не дано. Нужно создать модель, где будет заложен принцип Лествицы. Хорошо бы, если бы мне это сейчас удалось... Лествица как критерий оценки любых действий человека. Почему только человека? И демонов, и Древних тоже! Сообразуясь с этой моделью, если я ее создам, люди получат возможность узнавать, в какую, собственно, сторону они движутся. Сами-то они чаще всего понять этого не могут! А еще они смогут понять, с какой целью кто-либо оказывает на них воздействие. Включился в модель Лествицы - и смотришь, а куда тебя на самом деле толкают те, кто якобы желает тебе только добра. Вот и проверь - добра ли. Ибо Лествица - это тест!"

Оторвавшись от клавиатуры, Головачев довольно потер руки. В таком радостно-возбужденном состоянии Вика его давно не видела.

- Все, Василий Васильевич?

- Сейчас-сейчас... Секундочку еще.

Он опять склонился над клавиатурой, чтобы заложить еще один важнейший параметр, указанный самим Иоанном Лествичником: по ней можно пройти только в той последовательности ступеней, которая описана в трактате. И никак иначе.

- Вот теперь все, - он посмотрел на Вику. - Программа готова!

- Что за программа-то, Василий Васильевич, может, объясните хотя бы? Судя по вашему виду, вы прям какое-то глобальное открытие совершили.

- Почти что так, - он опять довольно потер руки. - А вот сейчас сама и проверишь. Да не бойся, я ж тебе плохого не пожелаю! - добавил он, заметив, что по лицу Вики вдруг пробежала тень тревоги. - Ты же у нас вроде девушка бесстрашная...

- Ну не такая уж и бесстрашная, но вам я доверяю...

- Тогда милости прошу! - он указал на ложемент.

Девушка кивнула, и пока она устраивалась в ложементе, Головачеву передалось от нее явственное ощущение тревоги. Вика была почему-то напряжена. Это было впервые, обычно девушка с готовностью и без сомнений принимала участие даже в самых рискованных экспериментах. А здесь - абсолютно точно никакого риска нет и быть не может. Выйдет обновленная, просветленная... Как и он сам сейчас.

- Ты точно готова? - на всякий случай еще раз переспросил он Вику.

- Да-да, Василий Васильевич, готова! - ответила она бодро, но ощущение, что что-то не так, осталось.

- Ну, если что - я рядом, - добавил он, хотя не мог представить себе, что может произойти неправильного.

Вика закрыла глаза и почувствовала, как ей на голову мягко опустилась опутанная проводами сеть. Василий Васильевич "встал за штурвал", готовясь отправить помощницу в виртуальный полет.

Программа заработала. Прошло несколько минут. Лицо Вики оставалось спокойным. Сейчас, судя по прошедшему времени, она как раз должна оказаться у "окна в тумане", где предстояло выбрать, по какому ряду ступеней идти дальше - к небесам или в преисподнюю? И вдруг аппаратура дала сбой.

Еще два раза Головачев перезапускал свою программу, но результат неизменно повторялся: едва лишь Вика оказывалась возле лествицы, когда по тесту ей предстояло пойти либо вверх, либо вниз, как модель давала сбой, и основной компьютер аварийно останавливал выполнение задачи.

После третьей попытки Головачев задал команду на выход из программы, отключил компьютер, и подошел к ложементу.

Девушка лежала с открытыми глазами и смотрела на него непонимающе.

- Что с тобой происходило в виртуале, Вика?

- Ничего... Все шло нормально. Образовалось словно "окно", просвет в тумане, за которым виднелись два ряда ступеней... А когда я пролетела сквозь окно и попыталась приблизиться к лестнице, ведущей вверх - тут все сразу "плыло" и меня выкидывало на исходную позицию.

- Ничего не понимаю... В программе вроде сбоя быть не должно. Ну-ка, проверим все еще раз.

Головачев перезагрузил компьютер, запустил программу в автономном режиме. Все было в порядке! Ошибки не было. И аппаратура вся работала нормально.

- Давай-ка, если не возражаешь, попробуем еще раз, немного изменив граничные условия модели. А ты сними ментальную защиту до уровня, на котором ты еще будешь чувствовать себя спокойно.

И снова Вика закрыла глаза, опутанная проводами на ложементе. Головачев внимательно следил за ней, краем глаза поглядывая на контрольный монитор. Просвет в тумане... Два ряда ступеней... Все как и должно быть...

- Ой, - вдруг вскрикнула Вика. При этом лицо ее исказилось, словно от боли, и компьютер аварийно завершил работу системы моделирования. Девушка открыла глаза.

- Что случилось?! - Головачев подскочил к девушке, уже по-настоящему встревожившись. - Тебе нехорошо?

- Кажется, со мной что-то не так, Василий Васильевич. Давайте не будем сегодня больше экспериментировать.

- Ну-ка, успокойся, расслабься, и расскажи мне все как есть, - сказал он, присаживаясь рядом. - Что там такое с тобой может быть не так?

- Я не могу никуда двинуться от этого окна! Хочу ступить на ступеньку - и не получается. Словно не пускает что-то.

- Как это - не пускает? - не понял Головачев, который безо всяких затруднений прошел по всем ступеням, ведомый Иоанном Лествичником.

- Ну... Как будто тянет что-то и не пускает...

-Тянет? Тебя что, вниз, в пропасть, что ли тянет? - тут Головачев уже испугался по-настоящему. - Да нет, быть такого не может.

- Нет, не вниз... Меня как будто в обе стороны сразу что-то тянет. И ступить не дает. Бр-р, ощущение-то какое противное! Так и шизофрению заработать можно! - Вика поморщилась, будто желая сбросить неприятное впечатление.

- То есть тебя на части там растаскивает?

- Да, вроде того. Сразу тащит и вверх, и вниз. Думала, разорвет.

- Сейчас-то как себя чувствуешь?

- Сейчас уже нормально, - улыбнулась Вика.

- Ну вот и хорошо... Знаешь что, иди-ка отдыхай. А я еще раз все проверю. Что-то я, наверное, там не учел. Ничего, разберемся! Только не думай, что это с тобой что-то не так. В следующий раз все получится, вот увидишь...

Вика ушла, а Головачев снова сел за компьютер. Еще и еще раз проверял он всю свою модель, прогоняя ее в самых разных режимах и с самыми разными начальными и граничными условиями. Все работало. Откинувшись в кресле, задумался. В программе ошибки не было. А значит, увы, следовало признать, что действительно что-то не так было с Викой. Но вот что? Это еще предстояло выяснить.