Заговор Теней (СИ)

Глава 7.

1.

По одному из почти пустых вечером и ночью американских шоссе катил одинокий черный BMW представительского класса. Внезапно свернув с трассы, он поехал прямо по целине.

В надвигающихся сумерках забор умело скрытого в небольшой низине охраняемого объекта появился неожиданно. Прямо из темноты перед машиной возникла стена, обрамленная по верху колючей проволокой и системами сигнализации. Скрывающийся за стеной секретный объект некой транснациональной корпорации умело прятался от посторонних глаз.

В стене бесшумно открылись металлические ворота, пропуская машину внутрь, где она остановились на размеченной белыми линиями бетонной площадке рядом с уже стоящими сплошь такими же черными лимузинами разных марок. Здесь же чуть поодаль стояли четыре вертолета.

Прибывший в BMW пассажир вышел из машины и быстрым шагом направился к возвышавшемуся неподалеку приземистому двухэтажному зданию. На входе специальная защитная система просила его предъявить данные для идентификации. Которая осуществлялась не по отпечаткам пальцев и не по зрачкам, а по генетическому коду. Входившие в здание могли без проблем изменять и рисунок зрачков, и отпечатки пальцев. И лишь генетический код был неподдельным, истинным признаком их принадлежности к тем, кого сегодня только и можно было допускать в это здание.

Пройдя систему контроля, вновь прибывший вошел в скоростной лифт, который доставил его глубоко под землю в герметичный тамбур, ведущий, в свою очередь, в бункер, защищенный от всех возможных видов контроля - прослушивания, скрытой видеосъемки, и других средств съема информации, включая и уже созданные людьми системы на основе микролептонных и спин-торсионных полей.

Бункер был пуст и освещен словно струящимся отовсюду слабым рассеянным светом. Сам же зал выглядел несколько необычно, как и пребывавшие в нем существа. Которыми были принявшие свою естественную форму Главы Кланов Предтеч, собравшиеся по приглашению Старейшего из Древних Рух'И'Джи. Здесь они могли позволить себе быть самими собой. Это место для встреч было хорошо защищено и тщательно подготовлено, включая многоуровневое глубокоэшелонированное легендирование проводимого мероприятия. А время встречи выбрано, как всегда, на основании специальных прогностических расчетов, проверенных еще и ощущениями Видящих Сплетения Нитей.

- В нашем распоряжении 42 часа, - начал встречу Рух'И'Джи, Глава Клана Рожденных под знаком Рави, когда все присутствующие устроились в креслах. - В течение такого времени это место точно не смогут вычислить наши возможные оппоненты.

Внимая мощному и гулкому голосу старейшего из Предтеч, все остальные молча склонили головы в знак почтения. А он тем временем продолжал:

- Собрав вас на этот экстренный совет, я хочу сообщить следующее. Бессмысленно продолжать отрицать очевидное. Факт положительной интенции взаимосозерцания людей с Живущими за Гранью налицо. Мы не смогли предотвратить этот факт, так как относились к происходящему слишком поверхностно.

- Позвольте возразить, почтеннейший Рух'И'Джи, - вступил плотный и широкоплечий М'ар'Э'Гри, Глава Клана Рожденных под знаком Сурагуру. - Мы не могли предотвратить этот факт, так как никто и никогда не мог даже предположить возможности того, что Пришедшие из-за Грани рискнут установить прямой контакт с людьми. Лишь немногие Высшие Посвященные орденов, унаследовавших традиции атлантов, да исламских дервишских тарикатов были симбионтами Сущностей Живущих за Гранью. А уж вариант Положительной интенции казался всем, по меньшей мере, абсурдным...

- И тем не менее это случилось! - Рух'И'Джи повысил голос и тем самым заставил М'ар'Э'Гри замолчать. - И то, что мы узнали об этом не ДО, а ПОСЛЕ ТОГО, как это произошло, непростительно!

- Я поддерживаю вашу точку зрения, о Старейший Рух'И'Джи, - заговорил Гри'С'Ри, Вождь Клана Рожденных под знаком Симха. - Многие из нас не в силах преодолеть свое пренебрежительное отношение к возможностям "младших". Теперь нам придется пересмотреть свои позиции. И признать, что сознание некоторых из людей уже достигло уровня, позволяющего проникать на самые глубокие энергоинформационные уровни Реальности. Контакт воплощенного эмиссара Живущих за Гранью с представителем одного из тайных человеческих сообществ гиперборейской традиции - одно из доказательств тому. Мы столкнулись с серьезной проблемой. И должны срочно выработать пути ее решения.

Под сводами бункера пронеслось нечто вроде гула недовольства и даже возмущения.

- Продолжайте, - жестом руки Рух'И'Джи мгновенно пресек поднимавшийся было ропот.

- Предлагаю в данной ситуации ускорить реализацию созданного ранее Сплетения "Ф", - вновь заговорил Гри'С'Ри. - Так мы отвлечем внимание людей на решение одной из проблем, которые мы давно готовим для человечества.

- Вы говорите об Узоре Событий под названием "Фантом"? - уточнил Рух'И'Джи. - Согласно нашей стратегии, он должен был проявиться не раньше, чем через четыре года. Но, возможно, вы правы, и в сложившейся ситуации реализацию этого Сплетения надо ускорить.

- Я уверен в этом, - произнес Гри'С'Ри. - Это единственная на сегодня возможность усилить наше влияние в человеческом мире. Кроме того, я считаю, что в создаваемый Узор надо вплести несколько новых Нитей. С учетом достигнутого людьми в последнее время технического прогресса.

- Речь, как я понимаю, идет о компьютерных технологиях? - подал голос до сих пор молчавший мускулистый гигант Ру'О'Ли.

- При всем моем уважении к Клану Рожденных под знаками Акраб и А'леша, - ответил Гри'С'Ри, - замечу, что есть и еще кое-какие сферы, кроме компьютерных технологий, практически обожествляемые людьми, а потому оказывающие на них особо мощное воздействие.

- Искусство? - поинтересовался Ру'О'Ли. - Вы хотите вновь, как и много веков назад, использовать для наших целей живопись?

- О, нет, - возразил Гри'С'Ри. - Золотой век живописи, когда люди поклонялись холстам и фрескам, давно прошел. Вряд ли мы вновь сможем воздействовать на человечество с помощью этих устаревших средств.

- Так что же тогда? - Рух'И'Джи окинул взглядом круг Вождей Кланов. Ответом было напряженное молчание, нарушаемое лишь тихим потрескиванием разрядов в озонированном воздухе.

- Литература, - сказал Гри'С'Ри. - Литература вообще и драматургия в частности. Вряд ли кто-то будет утверждать, что эти средства устарели. Они по-прежнему оказывают мощнейшее воздействие на человеческое общество. И драматургия в особенности!

- Драматургия? - М'ар'Э'Гри не мог сдержать скептической усмешки. - Вы что, театр имеете в виду? Так он устарел еще больше чем живопись. Я готов согласиться, что писатель-прозаик действительно может оказывать большое влияние на умы. Особенно если он и сам сможет поверить, что его случайный бредовый сон несет в себе зерна гениальности, достойные быть выпестованными в мировой бестселлер. Но драматургия?

- Я, конечно же, не театр имею в виду, уважаемый М'ар'Э'Гри, - перебил его Гри'С'Ри. - Я говорю, прежде всего, о кино и телевидении. С тех пор, как мы внушили людям мысль о том, что кино - это важнейшее из искусств, все изменилось в самую выгодную для нас сторону. Люди обожают кино! Они поклоняются ему, как язычники поклонялись своим идолам.

- Однажды я уже поддержал Сплетение "Фантом", - из темноты раздался скрипучий голос Наг'У'Ру, Главы Клана Рожденных под знаком Кшитья-Куйя. Его сгорбленная фигура была почти невидима во мраке. - И сейчас я тоже поддержу план уважаемого Гри'С'Ри. Идея вплетения в Узор соответствующих Нитей с использованием затрагивающих эмоции "младших" Искусств всегда была успешной. Мы порождали мифы и с их помощью правили человеческим стадом. И сейчас, полагаю, мы тоже сможем реализовать задуманное. Кинематограф действительно имеет влияние почти на все человечество в целом. За редкими исключениями, которые можно не принимать в расчет. Да и литература до сих пор сохраняет мощный потенциал воздействия на умы.

- И все же, почтенный Рух'И'Джи, - вновь заговорил Ру'О'Ли, - я настаиваю, что и сферу высоких технологий также не стоит недооценивать. Я сейчас не касаюсь плана "Фантом", а имею в виду еще одну новую Событийную Волну. Как вы помните, обнаружение американцами марсианского артефакта сбило некоторые из наших планов. И в запрограммированном нами событийном потоке возникла неблагоприятная точка дифракции. Согласно одной из гипотез, этот артефакт, вполне возможно, является изделием нашего извечного врага - Ордена Помнящих Истину. В связи с этим предлагаю добавить в нашу Карту еще одну Точку Воздействия, которая позволит скорректировать нарушения событийного потока. Сделать это можно, опираясь не только на литературу и кинематограф, но еще и на столь популярные у людей компьютерные игры.

- А что, в этом есть разумное зерно - согласился Гри'С'Ри. - Пожалуй, при определенном воздействии на эту Событийную Линию, мы получим необходимые "круги" Событийных Волн. Особенно если сумеем еще и внедрить в компьютерные игры технологии скрытого воздействия на подсознание и биофизические параметры людей. Особенно в психике подрастающего поколения, которое, как известно, наиболее подвержено увлечению компьютерными играми. Это позволит через определенное время еще раз, как это уже было с книгопечатанием и кинематографом, "взорвать изнутри" ментальный и эмоциональный слои мировосприятия всей человеческой расы. Мы сможем очень тонко, незаметно, и при этом неотвратимо влиять на бессознательную сферу людей в самом благоприятном для этого детском возрасте! А через много лет, когда подростки станут взрослыми и займут важные посты в самых разных структурах человечества, сформированные нами установки проявятся! Естественно, мы позаботимся и о том, чтобы они заняли эти посты... Таким образом мы сначала "заложим бомбу" в психику людей. А потом взорвем ее в самый выгодный для нас момент.

Когда Гри'С'Ри замолчал, снова заговорил Рух'И'Джи.

- Что ж... Идея не плоха. Но как избежать сбоев в процессе отбора нужных нам людей?

- Думаю, мудрейший Рух'И'Джи, нашего опыта и знаний достаточно, чтобы учесть и обойти все возможные проблемные моменты. С моей точки зрения первый фигурант должен быть кинодраматургом. Я найду подходящую кандидатуру в США. Голливуд - лучшая киноиндустрия планеты. А поскольку новичку пробиться гораздо сложнее, то это должен быть некогда преуспевший, но переживающий сейчас не лучшие времена профессионал. Ему мы дадим еще один шанс громко заявить о себе... Следующий фигурант - прозаик. Лучше всего из Англии, так как именно к английской прозе наблюдается сейчас особый интерес. И именно там в последнее время появилось множество талантливых романистов.

- Ну а где вы собираетесь искать третьего - гения компьютерных игр? - спросил Рух'И'Джи.

- Полагаю, в России, - Гри'С'Ри изобразил подобие улыбки. - Только в этой чудной стране человек с интеллектом, по сравнению с которым даже Билл Гейтс покажется умственным калекой, может едва сводить концы с концами. Вот такого мы и найдем. Ну а после того, как все фигуранты будут отобраны и их событийные матрицы просчитаны, нам останется лишь подбросить им в нужный момент времени соответствующие идеи и материалы. И это, замечу, будет лишь начало. За первыми фигурантами появятся следующие. Внедрять установки предлагаю преимущественно через сновидения. Старо конечно, но зато надежно. Естественно увиденное во сне мы подкрепим и наяву, чтобы создать гарантию внедрения нужных нам идей и материалов в сознание отобранных исполнителей.

Вожди Кланов одобрительно кивали головами. План, предложенный Гри'С'Ри, был простым, и вместе с тем надежным. В конце концов, Древним вовсе не в новинку в своих собственных целях делать из обычных людей авторитетных, популярных, и даже великих личностей, оказывающих огромное воздействие на сознание больших человеческих масс.

В ответ на просьбу старейшего Рух'И'Джи все присутствующие поочередно высказали свое отношение к предложенному плану. Он был одобрен единогласно, и заседание совета на этом закончилось.

После чего Главы Кланов Предтеч, не громко переговариваясь, направились к раздвижным дверям, ведущим во вспыхнувший ярким светом тамбур. Из которого на площадку перед лифтом они выходили уже вновь в человеческом обличье. Когда все поднялись наверх, их уже ждали группы сопровождения. Заработали лопасти вертолетов, и тонированные черные машины стали по очереди покидать парковочную площадку. И никто не заметил, как висевшая в ночном небе прямо над самой базой тусклая звездочка вдруг тронулась с места и спустя считанные минуты скрылась за начавшей уже розоветь линией горизонта.

2.

- Вечер удивительно хорош...

Произнеся это вслух, Энджи Голд окинула взглядом пылающий закат за окном и усмехнулась. Солнце медленно скрылось за Голливудскими холмами, и Лос-Анджелес стремительно наполнился неоновым светом. Энджи посмотрела на крыши павильонов соседней киностудии и, увидев вспышки прожекторов на съемочной площадке, тоскливо отвернулась. Потом добавила также вслух:

- И так хочется повеситься...

Она посмотрела на ажурный бронзовый плафон в форме старинного канделябра, что висел в ее гостиной, закусила губу, отвернулась, и как за последнее спасение ухватилась за телевизионный пульт.

Дом наполнился гулкими голосами актеров, звуками погони, и на экране мелькнули титры "Маллхолланд Драйв". Энджи подошла к бару, машинально налила в стакан виски и залпом выпила сразу половину стакана.

- Ну и что тут эдакого? - возмущенно произнесла она, глядя на экран. - Ведь все просто и тупо!

- Сморщившись, Энджи отвернулась от телевизора. За окном раздражающе светились названия Голливудских киностудий.Почему? Ну почему?... - отвернувшись от окна, она шагнула к большому серебристому шкафу, напоминавшему музейную витрину и взглянула внутрь через стекло.

На полке на самом видном месте стоял золотой "Оскар" - мечта всех кинематографистов мира. Ее собственный "Оскар"! Ее триумф. Подтверждение ее таланта и славы! "Былого таланта... Былой славы", - всплыла в голове предательская мысль, которую Энджи тут же залила очередной порцией виски, допив стакан до конца.

Шевеля губами, она прочитала сто раз читанную и знакомую до каждой буквы надпись на статуэтке.

- ...За лучший сценарий...Энджелина Р. Голд...

К глазам сразу же подступили слезы. Энджи отвернулась от "Оскара", медленно подошла к бару и налила себе снова.

От еще одной порции алкоголя в голове зашумело. И пришло воспоминание... Она была неотразима в том блистательном платье! Сидя в партере недалеко от сцены, оглохшая и ослепшая от волнения и предвкушения победы, Энджи скорее прочла свое имя по губам ведущего церемонии Билла Голдмана, чем услышала его голос, когда он объявил: "...И в номинации лучший сценарий игрового фильма приз получает...!"

Она тряхнула головой, жадно сделала глоток из стакана и рассмеялась.

Тогда все кинулись ее обнимать, поздравлять с победой, а Мерил Стрип, сыгравшая в ее фильме главную роль, чокнулась с ней бокалом шампанского, и очаровательно улыбаясь, прошипела: "Смотри только теперь не спейся. Звезда, мать твою..."

Ну почему, почему за прошедшие с тех пор десять лет она так и не смогла больше написать ни одного стоящего сценария? Ее хватило лишь на пару дурацких мыльных опер. И еще на опционные заявки. Всего лишь заявки! Да, они приносят деньги, но это обман, а не кино!

Энджи снова обернулась к экрану, где уже стремительно пробегали титры со знакомыми фамилиями коллег и, раздраженно запустила в телевизор пультом. Пульт пролетел мимо. И вот тогда она зарыдала. По-настоящему, громко, заливаясь потоком внезапно хлынувших слез.

Когда плач постепенно стал стихать, и Энджи уже не рыдала, а только тихо всхлипывала, промакивая платочком распухшие глаза. О ее успехе давно уже все забыли. Нет, не то что бы перестали узнавать на студии, когда она приходила туда за очередным чеком к своему продюсеру Ронни. Узнают, желают удачного дня. Но уже давно никто не ждет от нее ничего гениального, или даже просто интересного. Так, очередное пустое "мыло". На большее, по их мнению, она уже не способна.

Энджи зарыдала, бессильно опустившись на пол и растирая по лицу слезы. Окинув опухшими глазами уютную пустоту своего дома, она поежилась и снова побрела к бару, со стаканом в руке. В этот момент в прихожей послышался какой-то звук. Как будто там кто-то был! Энджи замерла на месте и прислушалась. Слезы мгновенно высохли.

Ей стало страшно. На цыпочках дойдя до двери, она выглянула в коридор. Там не было никого, кроме ее собственного отражения в висевшем у входа зеркале.

- О, Господи, - пробормотала Энджи, разглядывая свое отражение. - На кого же я похожа!

Глаза, распухшие и сузившиеся до щелочек, не только от слез, но еще и от регулярного употребления спиртного. Отекшее лицо. Заметно оплывшая фигура.

- Так. Хватит жрать на ночь, - зло сказала Энджи своему отражению. - И пить надо кончать. А то уже мерещится всякое...

Заметно покачиваясь, она добралась до кухни, включила чайник, потом открыла аптечку. Налила кружку растворимого витаминного чая и запила им капсулы нембутала. Затем, вздыхая, поплелась в спальню, пытаясь на ходу закурить. Но сон уже одолевал ее, и она едва не выронила из пачки "Ротманс" последние сигареты. Добравшись до постели, она плюхнулась на нее прямо поверх покрывала.

И уже проваливалась в сон, вдруг явственно ощутила рядом с собой чье-то присутствие. Состояние ужаса вновь нахлынуло на нее и заставило приподнять слипающиеся и отяжелевшие веки.

На краешке ее кровати сидела какая-то темная фигура.

- Мама!!! - хотела закричать Энджи, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

- Не надо бояться. - Мужской металлический голос возник, словно из ниоткуда. - Это сон. Просто сон.

- А... - задохнулась вдруг Энджи, и, поджав ноги, вжалась в спинку кровати. Ее трясло так, что зубы стучали.

- Успокойся. Все в порядке. Я - не бред и не делирий. Но если тебе все-таки страшно... Смотри. Так лучше?

На темную фигуру упал откуда ни возьмись взявшийся луч света, и смутный облик незваного гостя начал приобретать все более определенные очертания. В следующий миг сами собой зажглись светильники, и теперь в спальне было светло и совсем не страшно. А прямо перед Энджи, на краешке ее кровати, сидел ослепительно улыбающийся холеный темноволосый красавец. Энджи зажмурилась и с усилием протерла глаза. Но видение не исчезло. Это был сам Дэниэл Крэйг, собственной персоной.

- Ты же ведь мечтала увидеть его в своей спальне. Не так ли? - ей казалось, что Крэйг молчит, а голос звучит прямо у нее в голове.

- Но ты... Ты не он! Кто ты? И что тебе нужно в моем доме?

- Друг. Я - твой друг. И я пришел, чтобы вернуть тебе твой дар. Который ты только что так горько оплакивала. Но тебе рано ставить на себе крест. Твой звездный час не прошел. Наоборот, он впереди.

Он протянул ей свою холеную ладонь - ладонь Дэниэла Крэйга ! - и она нерешительно пожала ее.

Ладонь была теплой и человеческой. Это немного успокоило Энджи. И то, что он говорил, звучало так завораживающе, так... заманчиво и многообещающе... Ах если, бы если бы! Энджи безумно захотелось поверить ему.

- Но ведь это - только сон? - с сомнением произнесла она.

- Да. Сон. Но сон может стать явью. Если ты захочешь. А ты ведь хочешь еще раз доказать всем, что ты гениальная сценаристка?

Энджи вцепилась руками в спинку кровати, потому что у нее вдруг сильно закружилась голова.

Ты еще не написала свой главный сценарий, - продолжал незнакомец с внешностью Дэниэла Крэйга. - Фильм твоей жизни еще не создан. Но он будет создан и войдет в сокровищницу мирового кинематографа. Тебе надо всего лишь довериться своему подсознанию. И найти в нем то, что созвучно желаниям множества живущих сейчас людей. Поверь мне - идею лучшего фильма своей жизни ты можешь найти, именно заглянув в саму себя.

Энджи закашлялась. Незнакомец тут же протянул ей откуда-то взявшуюся в его руках пачку "Мальборо".

Она хотела прикурить, но передумала и, чтобы не молчать, сказала:.

- Вообще то я курю "Ротманс".

- Но это же сон. А в нем не все так как в жизни, - усмехнулся гость.

- Что я должна написать? - спросила Энджи внезапно охрипшим голосом.

- Ты - автор, тебе и решать, - произнес лже-Крэйг. - Но я помогу понять.

С этими словами он поднял вверх правую руку, и в ней трепыхнулось, как ей показалось, что-то живое, похожее на черную птицу. В следующий миг, повинуясь взмаху его руки, эта "птица" уже летела прямо ей в лицо.

Она закрылась руками и закричала что-то нечленораздельное. Но в следующий момент в голове словно вспыхнул странный черный свет, разум и чувства тут же прояснились, страх ушел, а вслед за этим она ощутила никогда прежде не изведанные ясность, спокойствие, и даже радость.

Энджи открыла глаза. В спальне никого не было, кроме нее самой, так и лежащей на неразобранной кровати. Сквозь жалюзи с улицы пробивалось вовсю сияющее солнце.

Сев на кровати, она энергично потерла лицо, потрясла головой, а потом пробормотала:

- Ну я, видать, и перебрала вчера. Приснится же такое...

Телефонный звонок заставил ее проснуться окончательно. Энджи взяла трубку и, встав с кровати, плюхнулась в кресло.

Звонила Сандра Редстоун, бывшая фотомодель, а ныне актриса, даже претендующая на то, чтобы считаться звездой, хоть и не первой величины. Когда-то они были подругами, но в последние годы почти не общались. Сейчас Сандра устраивала вечеринку по поводу развода с очередным мужем, и приглашала, похоже, всех бывших и нынешних знакомых.

"Извини, не могу", - хотела было ответить Энджи, но вместо этого неожиданно для самой себя произнесла:

- Спасибо. Обязательно буду!

И, что-то напевая себе под нос, направилась в ванну.

... - Энджи, ты шикарно выглядишь! Так похудела! На какой диете сидишь?

- Терпеть не могу диеты! - фыркнула Энджи в ответ на комплименты подруги, в которых, кстати, почти не ощущалось фальши.

Если честно, сегодня утром она и сама была приятно удивлена своим обликом в зеркале. На лице никаких следов ночного кошмара и предшествующих ему возлияний. Глаза из узких щелочек стали большими и сияющими. Гладкая, помолодевшая кожа, разгладившиеся морщинки, подтянувшийся овал лица. Так она давно уже не выглядела даже после самых дорогих косметических салонов! Но самое главное - любимое платье, давно уже ставшее непоправимо тесным, сегодня вдруг прекрасно село по фигуре.

За открытым окном, возле которого они беседовали, вдруг раздались восторженные возгласы. Выглянув в окно, Энджи увидела, что к фонтану, где прогуливались, беседуя и потягивая напитки, участники вечеринки, подошел Дэниэл Крэйг.

- Извини, мне нужно его встретить! - шепнула Сандра, и, покинув Энджи, устремилась в сад.

Энджи завистливо посмотрела вслед. Конечно! Такие красавцы всегда достаются таким как Сандра. А вот ей, Энджи, они только во сне и являются...

Вздохнув, она тоже отправилась в сад, надеясь подозвать официанта и чего-нибудь выпить.

Все гости, конечно, сейчас там, у фонтана. Она шла одна по совершенно пустой аллее.

И вдруг увидела, как среди деревьев мелькнула чья-то одинокая спина.

- Мистер, прикурить не найдется? - крикнула она и осеклась.

Мужчина обернулся. Это был Дэниэл Крэйг.

Неужели наваждение продолжается уже наяву?

Но на сей раз это был не призрак. Это действительно был он. Живой и настоящий.

- Прошу вас, тише! - обратился Дэниэл Крэйг к совершенно обалдевшей Энджи. - Я тут прячусь от всех этих назойливых обожателей. Надеюсь, вы не из них?

- Вот еще! - неожиданно для самой себя произнесла Энджи, одновременно удивляясь, откуда в ней взялось столько уверенности и наглости. - Сдались вы мне. Впрочем, может, на роль второго плана в моем будущем блокбастере и сгодитесь. Если потянете, конечно. Или Вы всю жизнь только героев-любовников да агентов-суперменов играть собираетесь?

Дэниэл вдруг как-то сник и сказал:

- Да я и сам бы рад сыграть что-нибудь другое. Только вот стоящего материала нет.

Энджи протянула ему руку:

- Нет - значит, будет. Энджелина Голд. Кинодраматург.

Теперь уже Крэйг не мог скрыть изумления:

- Как? Это вы? Извините, не узнал. И что, у вас есть еще один оскароносный сценарий?

- Есть! Представьте себе, есть. И роль для вас там есть. Может, даже и не второго плана. Так что, считайте, вам повезло, что вы тут на меня наткнулись.

Говоря все это, Энджи внутренне поражалась самой себе. Нет, ну в самом деле, что это она так развыступалась то, с чего бы это вдруг...

- И о чем же сценарий? - Дэниэл любезно подхватил ее под руку.

- Ну, допустим, все секреты я вам пока не собираюсь выдавать. Но основную идею вкратце изложу, пожалуй. Представьте себе, мистер Крэйг, молодого парня...

- Просто Дэниэл, - перебил он. - И, если не возражаете, называйте меня на "ты".

- Хорошо, а можно уж тогда я буду звать Вас Дэни? Меня тоже можно называть на "ты" и просто Энджи. Итак, представь себе молодого парня из бедной провинциальной семьи, которому с детства говорили, что он никто. Ни образования, ни перспектив. Ему, кажется, ничего не светит. Но однажды судьба его непостижимым образом меняется. Однажды в маленький круглосуточный магазинчик, в котором парнишка работал ночным продавцом, заходит посетитель. Который, разговорившись с юношей и узнав, что тот мечтал бы вырваться из своего захолустья и достичь в жизни чего-то значительного, предлагает ему работу в одной из политологических исследовательских организаций. Обещая, что если парень себя проявит и будет усердным, то у него будет шанс не только получить образование, но и стать со временем политиком. Незнакомец оставляет свою визитную карточку и предлагает молодому человеку, если тот надумает, приехать по указанному там адресу, обещая помочь сделать карьеру. Парень робко спрашивает, не вербуют ли его в ЦРУ или еще что-то более засекреченное. На что незнакомец со смешком отвечает, что не имеет никакого отношения к этим уважаемым структурам и уходит. Потом сюжет сразу перепрыгивает через двадцать лет, и мы видим, как бывший деревенский простак пробивается в сенат...

- А в чем новизна. Очередная история про политиканов и их игры уже никого не привлечет.

- Дослушай. Главное в том, что будет показано потом. Бывший провинциал стал прожженным политиком. Теперь он знает, что должен побеждать любой ценой. И побеждает, обходит всех противников, конкурентов! Являя собой пример многим, потому что самой своей жизнью пропагандирует новую философию и новое представление о человеке. Он становится мультимиллиардером, влиятельным сенатором, а в конце фильма баллотируется в президенты!

- Но самое главное не в этом. А в том, что перед тем, как главный герой принимает решение идти на выборы в президенты, будет эпизод его размышлений и воспоминаний. В котором происходит возврат снова в прошлое - на год спустя того дня, когда в магазинчик вошел незнакомец. И будет показано, что паренек уже понял, что попал в один из "мозговых центров" некоей теневой структуры, которая если и не определяет, то уж точно сильно влияет на политику.

- Ну и это в принципе, не ново. Взять хотя бы "Теория заговора" с Мэлом Гибсоном.

- Ты все время меня перебиваешь! Имей терпение. Я уже подошла к самому интересному. Итак, паренек растет и оказывается очень даже зубастым и обучаемым. И вот спустя лет эдак 5-7 он, уже будучи студентом Гарварда и посвященным масоном второго уровня, вновь встречается все с тем же незнакомцем. Которого, кстати, ни разу после той встречи в магазинчике больше не видел. В этот раз встреча происходит в библиотеке университета. Незнакомец предлагает парню прогуляться и поговорить на свежем воздухе. И во время прогулки рассказывает парню, что все известные в истории человеческие так называемые "тайные" организации типа масонов, розенкрейцеров, тамплиеров и прочих были и есть лишь ширмы, "прокладки" между человечеством и действительно тайным сообществом, состоящим из существ, находящихся на качественно ином уровне восприятия мира. И что лишь немногие особо избранные, отбираемые по сочетанию огромного ряда факторов, могут попасть в этот, настоящий, а не марионеточный, тайный орден. И что он оказался одним из таких избранных и должен решить, согласен он или нет. Если он откажется, то просто забудет этот разговор и продолжит учиться, работать и расти в масонском братстве, членом которого стал. А если согласится, то пути назад не будет. И парень соглашается. С этого момента и начинатеся его путь в сенаторы. И одновременно путь его Превращения из человека в нечто принципиально иное! Ну, как сюжетик, получше "теории заговора"?

Ну, естественно, в таком сюжете можно будет описать уйму приключений, погонь, стрельбы, поединков - все то, что публике надо... А специально для тебя, так уж и быть, любовную линию допишу. Да, я же не сказала - именно тебя я вижу в роли этого героя в зрелом возрасте, когда он уже супермен, победитель! И он добивается любви женщины, о которой когда-то и мечтать не смел! Потому что она тоже - избранная, необыкновенная, достигшая немыслимых высот...

Энджи говорила все это с таким жаром и убежденностью, что сама себе поражалась.

- Ну что ж, это может быть интересно, - потирая подбородок, сказал Крэйг, - особенно если туда спецэффектов всяких побольше добавить...

- Будут любые эффекты, какие захочешь! А главное - там будет новая философия жизни. Философия избранности! А ведь эта мечта - о том, чтобы подняться над толпой, достичь успеха, победить, возвыситься - она тайно или явно живет в душе чуть ли не у каждого...

- Ты знаешь, мне эта идея, пожалуй, нравится... Скажу тебе честно: я сам актером стал только потому, что мечтал оторваться от толпы, стать особенным, не как все. Я никому об этом не говорил раньше. Тебе - первой.

- Вот видишь! - еще больше оживилась Энджи. - Но тебе это удалось. А для большинства людей это так и осталось недостижимой мечтой. А мы им покажем, что и они могут! Надо только отказаться от этой примитивной обывательской морали. Надо осознать, что ты - избранный. Ты - велик. Ты можешь встать над миром. И есть в мире сила, которая поможет каждому, кто встал на этот путь. Поможет стать из обычного человека - существом иного порядка.

- Заманчиво, заманчиво, - задумчиво повторял Дэниэл.

- Заманчиво? Да мы всех сделаем с этим фильмом! Это будет бомба! - Тут Энджи осенила еще одна мысль. - Я только теперь поняла, почему у меня в последнее время был, э-э... некоторый дефицит свежих идей. Потому что пошлые мелодрамы никому больше не интересны! Нужно новое кино... Принципиально новое!

- Решено, я снимаюсь у тебя, Энджи! - воскликнул Крэйг. - Я верю в твою идею!

В этот самый момент из-за кустов вышел высокий седой мужчина. Это был Рон, преуспевающий голливудский продюсер, а по совместительству и теперь уже бывший муж Сандры, по поводу развода с которым и устраивалась сегодняшняя вечеринка.

- Рон, что ты здесь делаешь? Ты что, подслушивал? - Энджи была неприятно поражена.

- Ну что ты, Энджи... Как ты могла подумать такое... Просто шел мимо и случайно услышал обрывок вашего разговора.

После обмена рукопожатиями с Крэйгом, с которым, как оказалось, они были знакомы, Рон буквально обезоружил Энджи своим напором:

- Значит, так. Как я понял, у тебя есть сценарий нового фильма, и Дэниэл уже готов в нем сниматься. А помнишь ли ты, что согласно контракту, срок действия которого еще не истек, все созданное тобой в первую очередь должно быть предложено именно нашей кинокомпании?

- А я именно тебе, Рон, и собиралась предложить свой новый сценарий. Или ты в этом сомневался? Так что же - решено, и ты берешься финансировать съемки моего нового фильма?

- Берусь, даже не читая твоего сценария, Энджи! Я знаю, что Дэниэл разборчив в выборе ролей, и если уж он согласен сниматься, значит, ты и впрямь придумала нечто выдающееся! Прямо на днях и начнем! Ты готова?

- Конечно!

- Вот и отлично. Значит, прямо завтра подписываем контракт, и ты присылаешь мне готовый сценарий.

Энджи лишь на мгновение задумалась, хватит ли ей ночи, чтобы переложить все идеи и сюжетные ходы на бумагу. И решила, что хватит. Она испытывала небывалый прилив вдохновения!

- Тогда я пошла наносить последние штрихи! До завтра! - она махнула рукой обоим мужчинам, и легкой походкой двинулась по дорожке. Но актер, похоже, не торопился с ней прощаться - он догнал ее и пошел рядом.

- Мистер Крэйг! Вот вы где! - навстречу им из-за кустов сирени внезапно вынырнула стайка женщин. Энджи узнала Сандру в компании изрядно подвыпивших подруг.

Женщины окружили актера, наперебой пытаясь завязать с ним разговор, но Сандра, отстранив их, заявила:

- Нет, нет, дорогие, на сегодня мистер Крэйг ангажирован только мною! - И добавила уже другим, интимным тоном, заглядывая ему в глаза: - Не правда ли, милый?

- Да-да, дорогая, конечно, но... не сейчас. У меня важный деловой разговор. - С этими словами он снова взял под руку Энджи, все еще стоявшую рядом.

Сандра вспыхнула, и, увидев в отдалении бывшего мужа, бросилась к нему:

- Ронни, подожди! Может, хотя бы поцелуешь меня на прощанье?

- Не сейчас, дорогая. Дела не ждут. Мне нужно срочно подготовить проект контракта с Энджелиной.

- Что?

Оглянувшись, Сандра увидела, как Дэниэл Крэйгласково обнимает Энджи за талию и что-то шепчет ей на ухо.

Только вовремя подставленный локоть кстати подошедшего официанта помог Сандре Редстоун не грохнуться в обморок прямо в саду у фонтана, на виду у десятков гостей.

3.

Дождь... Сколько дней подряд уже с неба сыплется этот противный мелкий дождь? И когда это все, наконец, кончится?

Фёргас остановился напротив паба под названием "Дикая лошадь", отряхнул влагу со своих реденьких рыжеватых волос и вошел в заведение, стараясь расправить сутулые узкие плечи, и вообще выглядеть поувереннее. Он лишь недавно приехал из Ирландии и пока имел смутное представление о том, как следует себя вести в подобных кабачках этой английской провинции.

- Виски! - сказал он бармену, стараясь придать решительность голосу.

- Сколько?

Фёргас заколебался, и его неуверенность не осталась незамеченной для пристроившегося у стойки завсегдатая, здорового молодого мужчины, который не преминул громко фыркнуть, оторвавшись от своего стакана.

- Так сколько вам виски? И какого? - терпеливо спросил бармен.

- Налей-ка ты ему водички, Дин. Горло промочит, может, вспомнит, - постоянный клиент у стойки уже откровенно веселился.

Поскольку Фёргас так и не нашелся, что ответить, бармен, и правда, довольно небрежно швырнул ему стакан с минералкой. Фёргас, судорожно зажав его в руке, попятился вглубь заведения, сел за столик, и уныло склонился над стаканом.

Тем временем вышедшая из туалетной кабинки черноволосая девушка подошла к его столику и растерянно остановилась. Фёргас поднял голову.

- Простите, - улыбнулась девушка. - Не могли бы вы встать?

- А в чем, собственно, дело? Что вам нужно? - неожиданно для себя он закричал слишком громко, но сорвался на фальцет, от чего его голос прозвучал не гневно, а пискляво и жалко. Завсегдатай с барменом одновременно разразились коротким смешком.

- Да ничего, - смутилась девушка. - Просто вы сели на мои перчатки.

Фёргас покраснел и поспешно вскочил со стула. Перчатки прилипли сзади к брюкам, и когда он встал, упали на пол, но Фёргас сделал вид, что этого не заметил. Девушка слегка замешкалась, но потом наклонилась и потянулась рукой под стул, чтобы поднять перчатки. Завсегдатай отставил в сторону недопитый стакан и направился к их столику.

- Эй, приятель, и тебе не стыдно? - здоровяк был выше и значительно крепче Фёргаса, и тот сразу ощутил страх под ложечкой.

- А ч-что такое? - выдавил он из себя.

Но мужчина уже повелительным жестом указывал на дверь, и Фёргас не осмелился не подчиниться. Но едва он оказался на улице, как тут же получил пару сокрушительных ударов под дых и в лицо. Победительно потирая костяшки пальцев, ударивший его здоровяк скрылся внутри заведения.

Трогая разбитый нос - не сломан ли? - и пытаясь остановить кровотечение, Фёргас почувствовал, как кто-то коснулся его плеча, и услышал нежный голос:

- Давайте я вам помогу... - Рядом с ним стояла все та же черноволосая девушка, на чьи перчатки он так неудачно сел. - Вы же из-за меня пострадали. Где вы живете?

Фёргас молчал, борясь с брезгливостью к самому себе, но все же позволил девушке себя поддержать, и даже оперся на ее плечо.

- А я вас знаю, - продолжала девушка, - я была на лекциях по ирландской литературе, которые вы читаете у нас в университете.

Это было уже слишком. Фёргас стиснул зубы от стыда. А потом проскрипел сквозь зубы:

- И вы хотите сказать, что хоть раз досидели до конца лекции?

- Ну что вы, это было очень интересно...

- Послушайте, леди! - Фёргас почувствовал, что больше не в силах выносить эту пытку, и грубо оттолкнул девушку. - Если вам охота шляться по ночам и вешаться на мужчин, то вы ошиблись кандидатурой!

Девушка потрясенно взглянула на него, обиженно тряхнула головой и пошла прочь. Потом обернулась и бросила через плечо:

- Да кому ты нужен, задохлик!

Держась за стены, Фёргас побрел к дому. На площади о чем-то весело беседовала компания парней и девушек. Подойдя ближе, он разглядел среди них все ту же черноволосую незнакомку. Ее обнимал высокий крепкий парень. Фёргас увидел, как, перекинувшись еще парой слов с приятелями, парень усадил девушку в роскошный "Ламборджини". Наверное, единственный в этом городке. Круто развернувшись, машина пролетела мимо Фёргаса, окатив его с головы до ног из придорожной лужи.

"Неудачник! Дерьмо! Дрянь распоследняя! Ничтожество! Слизняк!" - скрипя зубами, Фёргас отряхивал запачканные брюки и клеймил себя последними словами. Если бы он только мог, он бы сам разбил себе в кровь свою отвратительную ирландскую морду...

Добравшись, наконец, до дома, он швырнул в угол отяжелевшую от дождя куртку и начал сбрасывать мокрую одежду. Забыть, поскорее забыть этот отвратительный денек, этот мерзкий городишко, и все, что с ним связано. Не позднее, чем завтра, он бросит все к черту и уедет отсюда. Решено. А сейчас - скорее все забыть.

Кое-как смыв с разбитого лица остатки запекшейся крови, он выдвинул верхний ящик полурассохшегося комода - его доходы только и позволяли снимать этот старый полуразвалившийся домишко с такой же разваливающейся мебелью, - и ворча и чертыхаясь, начал открывать одну за другой многочисленные коробочки, выбрасывать какие-то бумаги, и, наконец, нашел завалявшуюся упаковку снотворного. Выпив сразу две таблетки, он уже собирался прилечь, когда где-то над его головой раздался негромкий хлопок и что-то звякнуло, словно разбилось стекло. "Чердак, - подумал он, увидев в потолке люк. За все время, что он живет в доме, он ни разу туда не поднимался. - Интересно, что там могло звенеть? Надо проверить на всякий случай". Знал бы Фёргас, как было спланировано это его гарантированное привлечение внимания к чердаку - уже получил бы сюжетную линию для рассказа. А знал бы, кем - для целой серии романов. Но он ничего этого не знал. И тем не менее, привлеченный донесшимся сверху звуком, полез, наконец, на чердак.

Взяв фонарь, он подставил стремянку к закрытому люку в потолке, и полез наверх. Толкнул рукой дощатый люк, и тот, жалобно скрипнув, открылся. Сразу стало слышно, как по железной крыше дома тихо барабанит дождь. Луч света от фонаря упал на торчавшую в боковой стене лампочку. Ого, может, здесь и электричество есть? Он нашел выключатель, и зажмурился от неожиданно яркого света, а когда глаза привыкли, огляделся по сторонам.

Фёргас пошарил рукой около люка и, нащупав выключатель, зажмурился от вспыхнувшего света. Чердак был завален всевозможной рухлядью, среди которой Фёргас увидел коробку, в которой поверх каких-то папок лежали осколки стеклянной банки. Фёргас решил их выкинуть и приподнял коробку. Дно у той разошлось, и вывалившаяся из коробки металлическая банка, судя по этикетке, с краской больно ударила его по ноге. Фёргас сморщился, но тут же заметил вывалившиеся из коробки тетради. На одной из которых было крупно и, что привлекло его внимание, по-ирландски написано "За границами Фрейда и Юнга". А чуть ниже более мелким шрифтом значилось "Генетические особенности понимания национальной психологии".

Фёргас хмыкнул, раскрыл тетрадь и сильно удивился. Там были ровные рукописные строчки, написанные также на ирландском языке. Фёргас даже присвистнул от неожиданности. Сами ирландцы в большинстве своем уже давно не могли ни говорить, ни писать на этом языке. А тут целая рукопись!

Фёргас взял тетрадь, спустился с чердака и, преодолевая начавшуюся сонливость, пробежал глазами по строчкам. Внезапно один абзац привлек его особое внимание, и он стал читать:

"Получается, что, с одной стороны, неандертальцы вовсе не люди, а какой-то другой вид человеческой природы, а с другой - наиболее близки к ним по некоторым биохимическим признакам именно ирландцы. Вымирание неандертальцев можно отнести только к агрессивному распространению на всей территории Земли вида homo sapiens. За счет своей повышенной агрессивности и приспособленности к стайному поведению они истребили неандертальцев, переняв у них некоторые культурные навыки. В частности именно в захоронениях неандертальцев встречаются изделия и украшения, тогда как захоронения homo sapiens, относящиеся к этому же периоду времени, являют собой простой могильник. Неандертальцы стояли на более высоком культурном уровне развития, но не были столь агрессивны, что и послужило причиной их вымирания. Именно это я и считаю поводом частичной потери национальной памяти ирландского народа".

Вот это да! Ирландцы - потомки не homo sapiens, а другого человеческого вида, при чем более развитого и культурного? "Я же это давно чувствовал, подозревал! - подумал Фёргас, приходя в состояние восторженности и возбуждения, у него даже глаза загорелись. - Мы особенные, и только эти сволочи - бритты и саксы - помешали нам и мешают сейчас проявить себя, да и просто жить!"

Дальше он читал с жадностью, лихорадочно перелистывая страницы:

"Таким образом, основываясь на трудах Дарвина, Маркса и Манна, я пришел к выводу, что без наличия конкуренции человечество неизбежно ждало бы вырождение.

... Если понимать внутривидовую агрессию как решимость выдвигать и отстаивать свои претензии на некие "ресурсы" (место в иерархии, территория, право на самку, пища и т.д.), то понятно, что агрессия - неотъемлемая составляющая любой сколько-нибудь сложной социальной организации.

... Ссылаясь на труды Конрада Лоренца, - писал неизвестный автор, - отмечу, что...

... Человеческая агрессия - неотъемлемая часть человеческого общества, так как при ином раскладе невозможно выстраивание иерахии, а также само развитие.

... Агрессия - базовая, основополагающая сила прогресса. Согласно теории Докинза, которую он излагает в своей книге "Эгоистичный ген" - структурной единицей эволюции является не популяция, а собственно сам ген. Следовательно, - агрессия заложена в нас генетически. Как способ выживания....

... А теперь давайте задумаемся о том, что если бы не было в мире агрессии хотя бы физической. Тогда просто не надо было бы защищать свой дом, свою землю, могилы своих предков и культурное наследие своего народа. Тогда в каждом человеке просто напрочь отсутствовало бы чувство патриотизма. А разве можно представить себе здоровое человеческое общество, в котором нет места духу патриотизма и гордости за свое Отечество?

... Сама природа сначала заставляла людей конкурировать с другими видами фауны. Теперь идет естественный отбор внутри человечества. Именно он помогает человечеству выжить. Как ни цинично это звучит, но если сильные особи потеряют преимущество при воспроизведении себе подобных, то человечество деградирует. Поэтому конфликты, начиная от мелких ссор и заканчивая мировыми войнами - есть внутренний механизм саморегуляции человечества".

Все прочитанное показалось Фёргасу небывалым откровением, озарением, посланным свыше.

"Выживает сильнейший! - думал он. - Выживает агрессивный! Ну конечно! Это же так просто! А наши предки со своим миролюбием оказались обречены на вымирание! И если мы, их потомки, еще не все вымерли, то только потому, что тоже сумели развить в себе агрессию. Да! Теперь я знаю, что делать. Я сумею зажечь в сердцах боевой дух! Хватит быть интеллигентным мямлей, рохлей, "задохликом"! Я вам покажу, какой я задохлик! Вы все еще будете у меня в ногах ползать!"

Руки у него дрожали, да и зубы постукивали от нервного возбуждения. Спать расхотелось совершенно. Перекусив на скорую руку, он устроился на диване в гостиной и, взяв блокнот и ручку, принялся делать выписки из лежащей перед ним рукописи неизвестного автора:

"... Всем известно, что научный прогресс значительно ускоряется во время войн и конфронтаций. Но не только прогресс. Сама природа сначала заставляла людей конкурировать с другими видами фауны. Теперь идет естественный отбор внутри человечества. Именно он помогает человечеству выжить. Как ни цинично это звучит, но если сильные особи потеряют преимущество при воспроизведении себе подобных, то человечество деградирует. Поэтому конфликты, начиная от мелких ссор и заканчивая мировыми войнами - есть внутренний механизм саморегуляции человечества.

... Первобытные люди, потомками коих мы с вами являемся, выжили, поскольку конкуренцию (а её хватало, и конкуренты были по меркам того периода очень сильные) сумели выдержать. Полагаю, не случись этого - не было бы и нашего современного общества... Само человеческое общежитие заставляет людей бороться друг с другом, выстраивая иерархические лестницы и распределяя себя же по её ступеням - отсюда устойчивые общественные образования, государственности. И только в такой форме человечество как-то способно выживать, только так, а не иначе".

"... Агрессия есть необходимое условие для соперничества, необходимого для выживания человечества. Если вы вступаете в противостояние, то желаете победить - возвыситься над своим оппонентом. Агрессия нужна в любом противостоянии, независимо от его качества. Так, научная дискуссия может проходить даже более яростно, нежели боксёрский поединок".

Вот так. Вот оно. Теперь все ясно. Все абсолютно понятно. Чтобы человечество развивалось, нужна конкуренция. А чтобы выдерживать конкуренцию, нужна агрессия. Только так. И никак иначе.

Фёргас знал, как ему жить дальше и что делать.

Отложив тетрадь, он встал и подошел к зеркалу. На него смотрел оттуда совершенно незнакомый человек. То есть Фёргас видел, что это он сам, и все же - как будто не он, а кто-то другой. Прежнее рассеянно-застенчивое выражение глаз исчезло. Теперь взгляд был прямой и жесткий, и в глубине глаз как будто появились пронизывающие буравчики. Голова села на шее как-то совсем иначе - высоко и гордо. И даже осанка изменилась! Сами собой расправились и даже стали шире плечи, а ведь он раньше никак не мог справиться с этой сутулостью! Ему показалось, что он даже стал выше ростом.

За окном давно уже рассвело, и дождь наконец прекратился. Фёргас неожиданно почувствовал, что опять голоден. Он прошел на кухню, сделал себе огромный сэндвич с сыром, и тут зазвенел телефон.

Продолжая жевать, Фёргас снял трубку.

Звонил Пит, знакомый Фёргаса еще по колледжу. Они не виделись сто лет. Их пути давно разошлись, Пит пошел учиться в школу бизнеса, а Фёргас стал историком и филологом.

- Слушай, приятель, - без предисловий начал Пит. - Я помню, ты в колледже бумагомарательством занимался. Ну, сочинял там опусы какие-то. И даже вроде премии получал, хвалили тебя за это. Говорили, стиль у тебя хороший. Было дело?

- Было..., - растерянно ответил Фёргас. - Да это ж когда было-то? Я с тех пор этим и не занимался почти... Так, разве что, для себя пописывал иногда. А ты что вдруг об этом вспомнил?

- А то и вспомнил, - ответил Пит, - что я теперь книгоиздатель. Крупное издательство приобрел. И надеюсь хорошие барыши получать. Не без твоей помощи, между прочим.

- Ты что же... хочешь, чтобы я написал... книгу?

- Конечно, хочу! И только попробуй отказаться! Давай-ка, тряхни стариной. Хватит тебе твою занудную историю литературы лоботрясам вдалбливать. Пора браться за настоящее дело! Я в тебя верю, у меня, знаешь ли, чутье с некоторых пор на таланты.

Фёргас хотел было отказаться, но вдруг его голову словно снова озарила какая-то вспышка. Он внезапно понял, что в его душе больше нет былой неуверенности и сомнений. Напротив, он был уверен в успехе!

- Отлично! - сказал он Питу. - У меня кстати есть неплохие новые идеи. Думаю, месяца через три-четыре будет у тебя новый роман. С совершенно оригинальным взглядом на историю Ирландии! И вообще на природу человека и человеческую судьбу. Сюжет пришел в голову потрясающий! В общем, сам увидишь!

- Ну вот и прекрасно! Значит, решено. На днях подпишем контракт, и я сразу же плачу аванс. Я уже уверен, что это будет бестселлер.

Положив телефонную трубку, Фёргас тут же сел за свой старенький компьютер. Наконец-то! Наконец ему выпал шанс. И он использует этот шанс на все сто, а может, и двести процентов. Он им всем докажет. Он, Фёргас Адамс, станет знаменитым писателем.

Вечером того же дня, вразвалку подойдя к пабу "Дикая лошадь", он ногой открыл дверь, и решительной походкой направился к стойке, неотрывно глядя в глаза бармену жестким пронзительным взглядом.

- Но-но, поаккуратнее... - начал было тот, но почему-то осекся и замолчал.

Вчерашний поколотивший его здоровяк снова сидел здесь. Но Фёргасу почему-то не было страшно.

- Ты погляди-ка, опять явился..., - сказал здоровяк, но продолжить не успел.

- Заткнись, дерьмо! - бросил ему в лицо Фёргас с неожиданной для самого себя злостью и энергией, и здоровяк и впрямь заткнулся, наверное, от неожиданности.

- Виски! - Фёргас небрежно бросил бармену деньги. - Да побольше! И самого лучшего! Сдачу забери себе.

Бармен услужливо подал ему полный стакан виски, и Фёргас устроился за стойкой рядом со здоровяком. Сделав глоток, заглянул ему в глаза и сказал:

- А ты запомни: меня зовут Фёргас Адамс! Запомнил? Так вот: ты еще гордиться будешь тем, что сидел рядом со мной в этом вонючем заведении!

- Да ладно, приятель, - миролюбиво ответил тот. - Я смотрю, ты смелый мужик, раз рискнул сюда снова придти. Так что ты уж прости за то, что я погорячился вчера... Уж больно день выдался хреновый. Давай еще выпьем - я угощаю.

- Ладно уж, "проехали", - снисходительно произнес Фёргас. - И забыли. Но только на первый раз...

4.

Дмитрий сидел в кожаном кресле приемной и наблюдал, как секретарша заваривает кофе.

- Директор скоро вас примет, - она улыбнулась ожидающим своей очереди посетителям, которых кроме него было еще двое, одернула короткую юбку и прошла с подносом в кабинет, слегка покачиваясь на высоких каблуках.

Дмитрий от нечего делать начал рассматривать журналы на стеклянном столике. Один из них был раскрыт в разворот и лежал обложкой вверх. Он назывался "Банковские технологии". Номер был очень старый, просто-таки древний, и Дмитрий удивился, как это он оказался среди свежих номеров прочей лежащей на столе прессы. К тому же фирма была компьютерная, а журнал явно непрофильный.

- Простите, как вы сказали, ваше имя? - секретарша вышла из директорского кабинета и теперь обращалась именно к нему.

- Что? Козырев. Дмитрий Козырев. Программист.

- А ваше? - спросила секретарша молодую девушку, которая скромно сидела возле окна и слушала плеер.

- Елена Северцева. Программист, - громко сказала девушка, быстро снимая наушники.

Дмитрий досадливо скривился.

Секретарша кивнула и вновь скрылась за дверью кабинета. Затем вышла и вежливо пригласила пройти туда девушку. Дмитрий вздохнул и взял со столика "Банковские технологии".

Статья, на которой журнал был открыт, называлась "Финансовая среда, данная в ощущениях". Оригинальное название привлекало внимание. Дмитрий начал читать.

Автор писал про теорию хаоса, генетические алгоритмы и даже про средства ВР и возможности их использования для моделирования финансовых процессов и прогнозирования. Углубившись в чтение, Дмитрий едва не пропустил приглашение секретарши.

- Проходите, - пригласила она.

Дмитрий тут же поднялся и пошел в кабинет.

Девушка с плеером, вошедшая туда перед ним, теперь сидела за столом и что-то увлеченно писала на листе бумаги.

- Итак, - директор, лысый полноватый мужчина равнодушно посмотрел на очередного претендента на должность. - Где вы раньше работали?

- В издательстве. Сисадмином.

- А теперь решили, что вы программист? Да еще и в области компьютерных игр, на которых специализируется наша фирма? - улыбнулся директор. - Какое у вас образование?

- Незаконченное высшее. Ушел из политеха.

- Ушел, - констатировал директор с таким видом, как будто ничего другого от него и не ждал. - Что за программы раньше писали?

Дмитрий выложил на стол резюме со списком работ.

- Молодой человек! - сказал директор, мельком проглядывая список. - Вы ведь знаете, что в нашем городе лишь моя компания платит такую зарплату. И почему-то сюда каждый день приходит куча недоучек, которые считают себя компьютерными или дизайнерскими гениями.

- Значит, вы меня не берете?

Девушка победно взглянула на Дмитрия и протянула директору свой листок.

- Давайте-ка сделаем так, - директор вынул из ящика стола дискету, протянул ее Дмитрию, и одновременно придвинул к себе список работ девушки. - Вы напишете мне несколько эпизодов в рамках вот этого сценария игры и скрипты к ним. А там посмотрим.

- И сколько даете времени? - Дмитрий попытался улыбнуться, но улыбка получилась кислой.

- А как напишете. Это касается и вас, сударыня, - он кивнул головой в сторону девушки. - Тот, кто придумает лучше и быстрее - тот и будет работать. Ясно?

Дмитрий угрюмо кивнул и вышел из кабинета. По дороге он взял со столика заинтересовавший его журнал, решив, что с этих буржуев не убудет, а он еще не дочитал до конца интересную статью.

- Ну, как прошло собеседование? - дома Дмитрия встретила жена Наташа. Она была беременна уже на восьмом месяце.

- Никак. Народу там... - Дмитрий погладил жену по животу.

- Погоди. Так тебя не взяли? - Наташа напряженно посмотрела на мужа, отодвигая его руку.

- Скорее нет, чем да, - попытался отшутиться Дмитрий.

- Ты издеваешься, что ли? - в ее голосе зазвенели слезы. - А на что мы жить будем? Ты подумал?

- Ну-ну, не переживай. С голоду не умрем.

- Маленький вот-вот родится! Нужно кроватку, коляску, - слезы уже вовсю лились у жены из глаз.

- Ну не плачь, ну хочешь, я завтра пойду и устроюсь на рынок?

- Да мне плевать, где и кем ты будешь работать! Я только не хочу, чтоб мы побирались!

С этими словами Наташа скрылась в комнате, громко хлопнув дверью.

Дмитрий проводил ее взглядом, тяжело вздохнул, и снова вышел на лестницу, а потом на улицу. Ему только что продемонстрировали, что без работы ему лучше было бы вообще домой не приходить.

Куда идти - он не знал, а потому бесцельно побрел вдоль улиц. Наткнувшись на светящийся шикарной рекламой банк, вошел в вестибюль.

- Слышь, друг, вам программисты не нужны? - обратился он к охраннику.

- Да вас как собак нерезаных, - усмехнулся тот в ответ.

Дмитрий снова вышел на улицу. Холодный ветер задувал за воротник, и он решил погреться под козырьком остановки. Тем временем к остановке подошел троллейбус, и туда стали набиваться пассажиры, главным образом пенсионеры. Некоторые из них очень энергично отталкивали менее активных пассажиров, включая даже молодых, и в итоге занимали в троллейбусе немногочисленные свободные места. Дмитрию стало интересно. Домой идти все равно не хотелось, а потому он продолжал наблюдать продолжающуюся осаду следующих троллейбусов. Постепенно он заметил, что особенно активные старики используют в этой осаде определенные технологии. Они заранее вычисляют, где окажутся двери, а потом очень ловко орудуют кто локтями, а кто и палками. В результате пенсионеры с боем брали троллейбус, при том, что женщины, дети, и даже некоторые молодые мужчины либо не могли продвинуться дальше подножки, либо вообще оставались на остановке, тем более, что приближался час пик и народ прибывал.

Зато, когда подходил следующий троллейбус, такие вот "обиженные" уже активно расталкивали вновь скопившихся на остановке стариков.

Дмитрию надоело наблюдать, и он ловко ввинтился в очередной переполненный троллейбус - уж этой практики у него было достаточно.

Он доехал до центрального универмага, когда его кто-то окликнул.

Друга детства Серегу по кличке Увалень он даже не сразу узнал. Как атомный ледокол торосы расталкивая в тесном салоне возмущающихся пассажиров, тот пробился к Дмитрию и они обменялись рукопожатиями.

- Давай выйдем здесь, - кивнул Увалень.

Они вышли и Серега уверенно пошел в расположенный неподалеку ресторан. Разговор, как обычно бывает у долго не видевшихся людей, начался со стандартно-банального:

- Ну, рассказывай! Чем занимаешься?

Дмитрий решил, что перед Серегой он не может ударить в грязь лицом, и потому спокойно соврал: банковскими технологиями.

- А я вон чем, глянь! - Увалень распахнул куртку и продемонстрировал под черным дорогим пиджаком импортную наплечную кобуру. Из нее торчала рукоятка пистолета.

Дмитрий сразу же почувствовал укол зависти. Увалень никогда звезд с неба не хватал, и именно ему, Козыреву, приходилось выручать друга не только на уроках, но и в драках.

- И кого охраняешь? - спросил он.

- Шишку одну, - важно заявил Увалень. - Платит хорошо, да и работа в общем-то не очень пыльная, так что я доволен.

- Слушай, а если у тебя все так круто, то чего ты без "колес", в троллейбусе парился?

- Да меня тут менты долбанули, козлы вонючие, - ответил Серега. - С них какой спрос? Пришлось за свой счет поставить машину в ремонт. Обещали сделать все еще вчера, да в краску не попали, гады. Ну да ладно, зато тебя вот встретил, да и выпить можно.

- Да, повезло тебе с работой, - продолжил Дмитрий больную тему. - А мне вот пахать приходится, а то того и гляди, уволят к чертям собачьим. А платят при этом не густо.

Увалень рассмеялся и тут же снова посерьезнел.

- Это не везение, Димон. Тренировка.

Дмитрий скользнул взглядом по крепкой фигуре друга, и вспомнил, что в школе его дразнили толстым.

В это время усталая официантка равнодушно застыла перед их столиком.

- Красавица, - вдруг нежно проворковал Увалень, и девушка сразу расцвела. - Ты нам сделай коньячку, и мяска получше какого-нибудь. А я уж тебя не обижу.

Официантка что-то быстро написала в блокнотике и показала это Увальню. Он довольно кивнул. И, как Дмитрий не скрывал свое состояние, на его лице это, видимо, все-таки отразилось, поскольку, когда официантка отошла, Серега тут же добавил:

- Угощаю. Так что не напрягайся.

А Дмитрий и впрямь было напрягся. В кармане-то совсем не густо.

- Слушай, а где ты тренировался-то? В армии что ли? - Дмитрию стало очень интересно, как это из такого тюфяка, каким был Серега в школе, получился уверенный в себе и явно сильный парень.

- Как же, в армии..., - фыркнул Увалень. - Скажешь тоже. В нашей нынешней армии только дачи генералам строить да наркоту курить научиться можно. За исключением спецназа разве что. - И, наклонившись поближе к Дмитрию, негромко произнес. - На одной базе. Под Питером.

Дмитрий сделал вид, что не удивился.

- И как ты туда попал?

- Ну, об этом не будем. Ты лучше спроси, как нас учили.

- И как?

Увалень довольно фыркнул, и разлил коньяк по рюмкам, чуть озираясь по сторонам.

- Тебе расскажу. По старой дружбе,- видимо Сереге давно очень хотелось перед кем-то похвастаться, и теперь он был рад подвернувшемуся случаю.

Опрокинув рюмку коньяка в рот, Увалень подозвал проходившую мимо официантку и, положив на стол несколько купюр, поманил ее пальцем к себе. Когда она наклонилась, Увалень что-то прошептал ей на ухо. Та покраснела, явно собралась возмутиться, но Серега, подвинув к ней одну купюру, сказал:

- Ну извини, лапушка, ошибся. С кем не бывает. Забудем о недоразумении, лады?

Девушка усмехнулась, уже для виду возмущенно покачала головой, но купюру взяла, быстро убрала в кармашек фартука, и, видимо, успокоилась.

Дмитрий смотрел на все это и не верил своим глазам. Перед ним вместо прежнего Сереги сидел совсем другой человек. Тот нескладный толстяк, каким он помнил Серегу в детстве, застенчивый добряк и мямля, не способный толком за себя постоять, превратился в этого жесткого, циничного, сильного и уверенного парня? Невероятно.

- Да... Здорово же тебя обработали на той базе, - сказал Дмитрий. - Небось, какие-нибудь восточные штучки изучали?

- Не поверишь, Димон, - развалился на стуле Увалень. - Никакого Востока. Мы учились в основном с помощью компьютерной программы. Я про нее особо ничего не знаю, да нам и не говорили. Насколько мне известно, наши что-то там такое "слямзили" у америкосов и у немцев, объединили в одну систему, и получилось нечто новое. Короче, все обучение происходило в виртуальной реальности. Ну, ты, думаю, лучше меня знаешь, что это за хрень такая.

- Ну-ка, ну-ка..., - Дмитрий заинтересовался по-настоящему. - А подробнее можешь?

- Ну, на первом уровне нужно поездить на машине по городу, запомнить расположение улиц и домов, наличие милицейских постов и лица некоторых людей, что встречаются на твоем пути. Причем каждый из них производит определенные действия, и надо быть к ним готовым. При этом прямо по ходу дела периодически приходится решать разные тесты. Отвечаешь успешно и выполняешь необходимые действия - переходишь на другой уровень тренинга, на котором осваиваешь новые навыки и технику, чтобы пройти сначала трущобы города, а потом и его подземные системы.... Причем все ощущения моделируются с помощью специального снаряжения, которое на тебе. Да так реально, что у нас несколько курсантов в натуре в реанимацию попали, когда их в тренажере убили.

- Да, круто! - только и мог сказать Дмитрий, а у самого мысли уже были совсем о другом. В голове из прочитанного в журнале, рассказанного Серегой и некоторых своих мыслей, словно пазл выстраивалась некая картина того, как сделать компьютерную игрушку, которой еще никто не создавал!

Посидели еще немного, поговорив о том, о сем, а потом у Сереги зазвонил мобильник и он, сославшись на срочное дело, стал прощаться. Выйдя на улицу, приятели расстались, обменявшись номерами телефонов и договорившись повидаться вновь, как только выпадет такая возможность.

Идти домой Дмитрию по-прежнему не хотелось, хоть на улице уже и стемнело. А что там хорошего, дома? Жена будет опять пилить. А ему многое надо обдумать.И он опять пошел бродить по городу. И когда в голове "щелкнуло" и все возникшие идеи сложились в более-менее цельную картину, он со всех ног он кинулся к остановке, втиснулся в первый же троллейбус. Домой, быстрее, к машине! Теперь он был уверен, что сможет написать такую прогу, с которой на фирме его не просто примут, а встретят с распростертыми объятиями. Главное только не показать им все идеи, которые он придумал. Надо срочно занять у кого-то денег и запатентовать все это на себя.

Жена продолжала дуться, и глаза у нее заметно покраснели от слез. Но сейчас ему было не до этого. Он сел к компьютеру и начал записывать пришедшие в голову наброски блок-схем и спецификаций, а потом стал пытаться составлять для них алгоритмы.

Сначала все шло как по маслу. А потом вдруг "заколодило". Он почувствовал, что устал, и глаза слипаются. Посмотрел на часы: полтретьего ночи! А он и не заметил, как время прошло.

Добравшись до кровати, Дмитрий лег рядом со спящей женой. Та что-то пробурчала во сне. Едва коснувшись подушки, он провалился в "царство Морфея". При этом, видимо, перевозбуждение нервной системы было столь сильным, что он увидел яркий сон, чего с ним вообще раньше не было ни разу в жизни - если и были сновидения, то отрывочные и черно-белые. А тут цветной и такой реалистичный.

Ему приснилось, что он находится в какой-то лаборатории. Там была какая-то не виданная им техника, и, похоже, не существующая, по крайней мере, в настоящем. Скорее это походило на фантастику, на лабораторию будущего. Главное, что он заметил - большой трехмерный видеообъем. В нем демонстрировалась структура алгоритма какой-то мультивариантной игры. Действия игровых юнитов в ней задавались не напрямую скриптами, прописанными заранее конструкторами игрового алгоритма, а набором эвристических правил, реализация той или иной совокупности которых зависела от действий самих геймеров.

Дмитрий приблизился к видеообъему, чтобы разглядеть подробнее некоторые из не совсем понятных ему цепочек алгоритма. И, словно почувствовав его приближение, какой-то человек, стоящий вплотную у голографического проектора, обернулся.

У него не было лица. Вместо него клубилась затягивающая черная пустота. И из этой пустоты вылетело что-то похожее на черную птицу, и полетело прямо в лицо Дмитрию...

В ужасе он проснулся. Вылез из-под одеяла и, дрожа всем телом, босой прошлепал на кухню. Выцедив из почти пустого чайника полстакана воды, он выпил ее большими глотками, и вернулся в комнату.

- Еще и напился вчера... Алкаш, - сонно пробормотала ему жена.

Дмитрий взъерошил волосы, задумчиво посмотрел в окно. О кошмарном человеке он уже забыл. Все его внимание теперь было сосредоточено на том, чтобы вспомнить алгоритм из сна. Прямо в трусах Дмитрий вновь сел за компьютер.

- Нет, любимая, - произнес он довольно, записав несколько строк операторов скрипта. - Я - программист. И еще какой!