Захочу – полюблю!

2

Некоторое время Мишель ошарашено глядела на мужчину. Затем издала нервический смешок.

— Если вы решили пошутить, то сделали это крайне неудачно.

— Это вовсе не шутка, — негромко сказал Дэмьен. — Я заплачу тысячу долларов, если вы согласитесь сыграть роль моей невесты.

Он действительно говорит серьезно, внезапно поняла Мишель. Ее первым побуждением было сообщить Блейдстоунсу, что со своим нелепым предложением он может катиться ко всем чертям. Однако женское любопытство одержало верх над эмоциями и заставило спросить:

— Что за игру вы затеяли?

— Как бы вам подоходчивее объяснить? — Дэмьен задумался, а потом, видимо, решил, что проще выложить все начистоту, и сказал: — Дело в том, что я намекнул отцу, будто встретил девушку моей мечты. И вот теперь он требует, чтобы его познакомили с предполагаемой избранницей.

— Зачем? Я имею в виду, зачем вам понадобилось говорить то, что является заведомым обманом?

— Видите ли, мой отец страстно мечтает, чтобы я наконец остепенился и обзавелся детьми. Вот я и придумал эту маленькую ложь, дабы успокоить старика. Но мне и в голову не приходило, что он захочет встретиться с гипотетической невестой.

— Ну а женитьба конечно же никак не вписывается в ваши планы, — саркастически заметила Мишель. — Теперь вам будет трудновато и дальше водить собственного отца за нос, не правда ли?

К ее удивлению, Дэмьен согласно кивнул.

— Пожалуй. Однако я и не рассчитывал, что обманывать придется слишком долго.

— Тогда почему бы вам просто не сообщить отцу правду и удовлетвориться этим?

Дэмьен негромко ответил:

— Потому что отец неизлечимо болен и жить ему осталось совсем немного. И прежде чем вы обвините меня в легкомысленности, я добавлю, что только сегодня утром узнал об этом. Не самое подходящее время для добровольного раскаяния, а? — горько усмехнулся он. — Признаться, я попал в чертовски затруднительное положение.

Мишель искренне посочувствовала и Дэмьену, и его отцу. Однако вслух она сказала:

— Не сомневаюсь, что рано или поздно вам удастся найти выход из него.

— Проблема в том, что времени-то у меня как раз и нет. Вы, Мишель, моя последняя надежда.

Мишель задумалась. С одной стороны, согласиться на бредовое предложение Дэмьена было бы непростительной глупостью. Молодая женщина ненавидела ложь, и любое притворство, даже самое невинное, давалось ей с превеликим трудом. Но, с другой стороны, остаться совершенно равнодушной к страданиям ближнего, отказаться помочь скрасить последние дни умирающего…

— Да вы просто шантажируете меня! — обвинила Мишель Дэмьена.

— Я вынужден это делать. — Он пристально посмотрел на молодую женщину. — Если же тысячи недостаточно…

Мишель ожгла его гневным взглядом.

— Мне вовсе не нужны эти деньги! Должно быть, вы чрезвычайно цените вашу свободу, раз готовы заплатить за нее сколько угодно.

— Вы не правы, — мягко заметил Дэмьен. — Если я до сих пор не женился, то только потому, что еще не встретил женщину, которая могла бы стать матерью моих детей.

— Подумать только, какая честь! — фыркнула Мишель.

— А почему бы и нет? — возразил Дэмьен. — Разве бы вы выбрали себе в мужья первого встречного?

Мишель почувствовала, что он прав, однако сдаваться не собиралась.

— Я думаю, Элеонор достаточно умна и изысканна для такого мужчины, как вы. Почему бы нам не сделать ей предложение?

— Элеонор? — Дэмьен засмеялся и покачал головой, — Ваша сестра действительно умна и изысканна. Однако она не собирается за меня замуж точно так же, как и я не имею намерения жениться на ней. Мы слишком разные.

— Люди говорят, противоположности сходятся.

— Когда-то люди говорили, что Земля плоская, — с усмешкой заметил Дэмьен.

— Тогда расскажите, что именно вы вкладываете в понятие «идеальная жена», — попросила Мишель. — Быть может, это женщина, которая на лету ловит каждое ваше слово и целует землю, по которой ступала ваша нога?

Дэмьен рассмеялся.

— Звучит заманчиво, хотя не думаю, чтобы мне это понравилось. Честно говоря, я и сам не знаю, какой должна быть моя будущая жена. Возможно, — тут он лукаво улыбнулся, — ею могли бы стать вы.

Мишель почувствовала, как отчаянно заколотилось сердце. Успокойся, глупая, тут же сердито приказала она себе. Дэмьен просто шутит.

— Боюсь, я слишком заурядна для этой роли, — с показной легкостью произнесла Мишель. — Но не боитесь ли вы при таком отношении к спутнице жизни и в пятьдесят лет остаться холостяком?

Дэмьен в притворном ужасе всплеснул руками.

— Порой подобная перспектива приводит меня в глубокое отчаяние. Однако, — смиренно добавил он, — я надеюсь, что мне все же удастся избежать столь печальной участи.

— Кто бы ни была та, на которую в конце концов падет ваш выбор, передайте ей мои искренние соболезнования.

— Обязательно передам, — пообещал Дэмьен. — Но вернемся к нашей проблеме. Если вы не желаете брать денег, то как насчет высокооплачиваемой работы? Не хотите в «Мэджик Эдвенчерс», могу подыскать что-нибудь другое. У меня достаточно обширные связи.

Мишель скривилась.

— Не беспокойтесь, мне от вас ничего не нужно. Если я и соглашусь на это сумасшедшее предложение, то только по одной причине — мне от всего сердца жаль вашего отца.

— Спасибо. Итак, нам предстоит обсудить некоторые детали. Я уже разработал для вас подходящую легенду. Постарайтесь получше ее запомнить.

— Разве я уже сказала «да»?

Но Дэмьена не так-то просто было смутить.

— Если бы это было не так, вы бы сейчас не сидели здесь. Кстати, — тут в его зеленых глазах блеснул плутовской огонек, — быть может, будущим жениху и невесте стоит поближе познакомиться… скажем, у меня дома? — Каков наглец, возмутилась про себя Мишель, изо всех сил подавляя настойчивый зов плоти. Однако ничего у вас не выйдет, мистер Блейдстоунс! Если уж играть, то по моим правилам.

— Вы догадались: я действительно согласна помочь вам, — сухо произнесла Мишель. — Но лишь при условии, что наша игра не будет распространяться на постель. В ином случае мы распрощаемся прямо сейчас. Интересно, что вы тогда будете делать?

— Пойду ко дну, — как ни в чем не бывало ответил Дэмьен и тихо добавил: — Но вы не откажетесь.

— И еще одно условие, — продолжила Мишель, словно бы не расслышав последних слов Дэмьена. — Я не буду изображать из себя невесть кого, а останусь той, кем являюсь на самом деле. Ни к чему лгать больше, чем это необходимо.

— Вы правы, так будет действительно проще. — Дэмьен был подозрительно уступчив. — Мы только изменим время знакомства… и некоторые другие подробности.

Мишель задумалась.

— Раз уж нам предстоит сыграть жениха и невесту, то будет нелишне познакомиться друг с другом поближе… но не в том смысле, которой вы вкладываете в эти слова, — поспешно спохватилась она. — Расскажите для начала, где живет ваш отец.

— На юге Испании, в Андалусии. Там я родился и провел детство.

— Так вы испанец? Судя по вашему английскому, этого никак не скажешь.

Дэмьен рассмеялся.

— История повторяется. Не правда ли, странно? Я тоже полукровка, как и вы. В моих жилах испанская кровь смешана с британской.

— Мы с вами так похожи! — нечаянно вырвалось у Мишель. Смутившись, она поправилась: — Я только хотела сказать, что у нас есть много общего.

— И это мне очень нравится. — Дэмьен послал собеседнице обворожительную улыбку, и Мишель вновь ощутила учащенное сердцебиение. — Уверен, что вы придетесь по вкусу моим родителям.

— Родителям? — испуганно переспросила Мишель.

— Ну да, папе и маме. — Дэмьен вопросительно взглянул на молодую женщину. — Что-то не так?

— Конечно, не так! Это означает, что придется обманывать двух человек вместо одного. Если только, конечно, вы не планируете рассказать матери правду.

— Я думаю, ей и без того приходится сейчас несладко. Было бы слишком жестоко заставлять мать страдать еще больше, вам так не кажется?

Мишель ничего не оставалось, как согласно кивнуть.

Тут к столику подошел официант с дымящимся кофе, и разговор на некоторое время оборвался. Когда Мишель и Дэмьен вновь остались одни, молодая женщина спросила:

— Так, значит, вы узнали печальную новость только сегодня?

— Да. Мама сообщила о неутешительном прогнозе врачей утром, когда я позвонил, намереваясь сказать, что не смогу провести с ними предстоящие выходные.

Мишель сочувственно погладила мужскую руку, лежащую на столе. Этот жест вышел у нее совершенно бессознательно.

— Должно быть, вам сейчас очень нелегко.

Лицо Дэмьена омрачила легкая тень.

— Честно говоря, чертовски нелегко. Год назад у отца обнаружилась злокачественная опухоль. Его прооперировали, но, увы, слишком поздно. Я знал, что ему осталось жить считанные месяцы. Но вчера ему внезапно стало хуже, и врачи опасаются, что он не протянет и двух недель. Мне уже начинало казаться, что я смирился с неминуемой потерей, но… — Не договорив, Дэмьен огорченно махнул рукой, затем лицо его вновь приобрело обычное бесстрастное выражение. — Я не называл при родителях конкретного имени, так что можете придумать себе любое.

— Предпочитаю остаться Мишель.

— Жаль, — разочарованно протянул Дэмьен. — Мне так хотелось представить вас как Джинд…

Мишель тут же сердито перебила:

— Опять вы за свое! Прекратите! Расскажите лучше, где и когда мы с вами познакомились?

— Здесь, на Тенерифе, приблизительно неделю назад.

— Ого! — Мишель иронически приподняла бровь. — Выходит, любовь с первого взгляда?

Дэмьен послал ей шутливый воздушный поцелуй.

— Почему бы и нет? Это случается со многими.

— Возможно. Однако мне трудно поверить, что вы способны влюбиться с первого взгляда.

— Романтиком меня не назовешь, согласен. Однако я вовсе не такой уж сухарь, каким вы пытаетесь меня изобразить.

— Постараюсь это учесть. Что ж, продолжим сочинять историю нашей пламенной любви. Каким образом мы познакомились?

Дэмьен задумался.

— Может, встретились на вечеринке?

— Фи, как банально, — поморщилась Мишель и вдруг поймала себя на том, что начинает входить во вкус игры. Почувствовать себя невестой Дэмьена, пусть даже понарошку, было необычайно приятно. — Неужели вы не в силах придумать что-нибудь пооригинальнее?

— А может, ничего не будем придумывать? Вы же говорили, что терпеть не можете лжи. Так расскажем все так, как было. Нашу реальную историю знакомства трудно отнести к разряду тривиальных, не правда ли?

Это уж точно, подумала Мишель. Воспоминание о длинных гибких пальцах Дэмьена неотрывно ее преследовало. Вот и сейчас, стоило лишь Блейдстоунсу намекнуть о прошедшей ночи, как по ее коже тут же побежали мурашки.

— Лучше остановимся на версии с вечеринкой, — поспешно сказала Мишель.

— Надеюсь, мне будет позволено хотя бы обнимать вас? Трудно представить себе влюбленных, которые всячески избегают прикасаться друг к другу.

— Конечно, — несколько замявшись, произнесла Мишель. — Однако постарайтесь не злоупотреблять этим.

— Кому вы больше не доверяете? Мне или себе?

«Нам обоим», — могла бы ответить Мишель. Но вслух она сказала:

— Похоже, скромность не относится к разряду ваших достоинств.

— Лучший способ защиты — нападение? — усмехнулся Дэмьен. — Почему бы вам просто не признать, что вы неравнодушны ко мне точно так же, как и я к вам? Будьте же проще, черт возьми!

— Благодарю за совет, мистер Блейдстоунс, — ледяным тоном произнесла Мишель. — Однако я сама решаю, что мне нужно, а что — нет. Когда вы намерены лететь в Испанию?

— Чем скорее, тем лучше. Если не удастся взять билеты на завтрашнее утро, я закажу чартерный рейс. В аэропорту будет ждать автомобиль, который доставит нас прямо домой.

С некоторой запинкой Мишель спросила:

— Мы… Нам придется жить в одной комнате?

— Насчет этого можете не беспокоиться. Моя мать достаточно строгих правил, так что вы получите собственные апартаменты. Гарантирую, что вашему целомудрию ничто не угрожает, — насмешливо добавил Дэмьен и, взглянув на часы, констатировал: — Уже довольно поздно. Я отвезу вас домой, а затем займусь необходимыми приготовлениями.

На обратном пути они молчали. Всю дорогу Мишель украдкой разглядывала сидящего за рулем мужчину и невольно сравнивала его с Этьеном.

Дэмьен ничем не напоминал ее бывшего шефа. Этьен Пернье всегда был вежлив, внимателен, мягок, никогда не позволял себе двусмысленностей или непристойных шуток. Мишель восхищалась им, искренне полагая, что таким и должен быть идеальный мужчина. Мускулистые наглые парни по сравнению с Этьеном казались слишком грубыми, слишком приземленными и пугали ее. Именно Этьену Мишель принесла в дар невинность, мечтая о том, что однажды он назовет ее своей женой.

Но оказалось, что на свете уже существует миссис Пернье. Этьен, готовый часами разглагольствовать о себе, тщательно скрывал от своей секретарши наличие законной супруги и двух малолетних отпрысков. Мишель узнала о его тайне совершенно случайно, нечаянно подслушав телефонный разговор шефа.

Это стало для нее страшным ударом. Этьен ничего не отрицал, но и ни на йоту не чувствовал себя виноватым. Он никак не мог понять, чем Мишель не устраивает роль любовницы. В конце концов Пернье изрек, что незаменимых нет, и своей холеной рукой, унизанной дорогими перстнями, указал вчерашней возлюбленной на дверь, предварительно намекнув, что на ее место личного секретаря найдется еще с десяток хорошеньких женщин, не обремененных излишней щепетильностью.

Мишель словно прозрела: а ведь Этьен наверняка встречался не только с нею одной! Только этим можно было объяснить и нерегулярный характер их свиданий, и чрезмерную занятость шефа, и его упорное нежелание проводить вместе выходные и праздники, объясняемое все той же работой. Вне себя от отчаяния, Мишель побросала в чемодан только самые необходимые вещи и улетела к сестре в Англию. Проплакав всю ночь на плече Элеонор, она несколько успокоилась и решила навсегда вычеркнуть из памяти случившееся. А помочь в этом должна была поездка на Тенерифе.

Мишель украдкой смахнула слезинку. Нет, Блейдстоунс совсем другой, подумала она, любуясь чеканным профилем спутника. В отличие от Этьена Дэмьена нельзя было назвать ни мягким, ни покладистым. Но в нем ощущались врожденная мужественность и несокрушимая сила воли. Этот красивый мужчина не брезговал двусмысленными фразами и многозначительными намеками. Однако это придавало их общению особенную, волнующую, восхитительную остроту. Дэмьен называл вещи своими именами, ничего не пытаясь ни скрыть, ни даже приукрасить. Он всегда прямо говорил то, что думал.

И Дэмьен ее не обманывал.

До дома Элеонор они добрались уже в полной темноте. Блейдстоунс помог Мишель выйти из машины и проводил до самой двери, бережно поддерживая за локоть. На молодой женщине были босоножки на шпильках, так что подобная помощь пришлась весьма кстати. Памятуя о заключенном между ними соглашении, Дэмьен остановился на пороге, не добиваясь приглашения войти внутрь.

— Я заеду за вами в восемь утра, — сообщил он. — Машину, которую вы арендовали, можете оставить перед домом. Я договорюсь со службой проката, и ее заберут. — Заметив на лице Мишель признаки колебания, он жестко произнес: — Надеюсь, вы не откажетесь в последний момент?

— Не откажусь. Хотя и не могу сказать, что в восторге от того, что нам предстоит сделать.

— Это лучшее из того, что мне пришло в голову. — Дэмьен помолчал. — Вы сообщите Элеонор о нашем соглашении?

Мишель энергично замотала головой.

— Ни в коем случае! Будет лучше, если ни одна живая душа не узнает об этом.

— А если сестра попытается связаться с вами?

— Утром я позвоню Элеонор и сообщу, что собираюсь провести несколько дней на каком-нибудь соседнем острове. На Лансароте, например. — Мишель вздохнула. — Одной ложью больше, одной меньше…

— Что ж, увидимся завтра в девять.

Закрыв за Дэмьеном дверь, Мишель подошла к окну и задумчиво наблюдала за тем, как мужчина садится в машину, — высокий, подтянутый, окруженный аурой чувственности. Когда автомобиль отъехал, она прошла в спальню и устало опустилась на кровать.

Неужели все это действительно происходит со мной? — спрашивала себя Мишель, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. В последние дни события развиваются быстро, слишком быстро, чтобы можно было уследить за ними. И как я могла принять абсурдное предложение Дэмьена? Невероятно! Ведь мне почти ничего о нем не известно, вдруг с тревогой подумала Мишель, вспомнив предостережения Элеонор.

Но отступать поздно. Я дала слово и сдержу его, чего бы мне это ни стоило. Да и Блейдстоунс ведет себя скорее как любящий сын, а не как сумасшедший. Возможно, на его месте я бы поступила точно так же. Возможно, не будь Элеонор, я бы даже влюбилась в него…

Последние мысли заставили молодую женщину расхохотаться.

— Это не Дэмьен, это я сумасшедшая! — все еще смеясь, громко сказала Мишель. — Ну и пусть.

Утро застало Мишель за деятельными сборами. Она намеревалась позвонить сестре около восьми, но Элеонор ее опередила.

— Ну как? — спросила она, едва Мишель успела снять трубку. — Дэмьен действительно предложил тебе работу?

Подавив волнение, Мишель произнесла:

— Нет. Ты оказалась права: это был лишь предлог для свидания. Впрочем, мы неплохо провели время.

После некоторого молчания Элеонор напряженным голосом произнесла:

— Так ты…

— Переспала с Дэмьеном? — Мишель выдавила из себя смешок. — Конечно нет! Неужели ты считаешь, что я способна увлечься другом собственной сестры?

— Это вовсе не так невероятно, как некоторые пытаются изобразить, — последовала сухая реплика. — Только не говори, что Дэмьен оставил тебя совершенно равнодушной.

Утверждать подобное было бы бессмысленно. Поэтому Мишель не нашла ничего лучше, как с некоторой долей цинизма ответить:

— Думаю, трудно найти женщину, которая не затрепетала бы при виде Блейдстоунса. Однако легкомысленные интрижки отнюдь не в моем вкусе. А после Этьена мне вообще противно смотреть на мужчин.

— Что ж, счастлива это слышать, — с явным облегчением в голосе заметила Элеонор. — Я так боялась, что Дэмьен вскружит тебе голову. Сама знаешь, мужчины редко думают о наших чувствах, особенно когда видят перед собой соблазнительное тело. И Блейдстоунс отнюдь не исключение. Уж я-то его хорошо знаю!

Слова Элеонор больно задели Мишель. Выслушивать гадости о Дэмьене было почему-то очень неприятно.

— Конечно, — сдержанно отозвалась она. — Жаль, что ты не разглядела истинную натуру Дэмьена раньше, до того как отдалась ему, — уязвила Мишель сестру. — Впрочем, это не твоя вина. Что стоит опытному ловеласу завлечь хорошенькую женщину в свои сети?

Элеонор сердито засопела в трубку.

— Наши отношения — совсем другое дело. В любом случае, я рада, что ваша связь с Дэмьеном оборвалась, не успев даже толком начаться. Ведь ты его больше никогда не увидишь, правда?

— Правда, — заверила сестру Мишель и подумала: как хорошо, что Элеонор не видит пунцового румянца на ее щеках. — Если только мы не встретимся случайно. Но это маловероятно, так как несколько ближайших дней я проведу на Лансароте. Об этом острове рассказывают столько интересного, что было бы глупо не воспользоваться благоприятными обстоятельствами и не посетить его. А затем, наверное, придется вернуться во Францию. Сама понимаешь, перед переездом нужно еще продать квартиру и прочее…

— Отличная идея! — Голос Элеонор повеселел. — Что ж, желаю хорошо провести время. Позвони, когда вернешься обратно.

— Обязательно, — пообещала Мишель и с тяжелым сердцем повесила трубку.

Разговор с Элеонор оставил неприятный осадок в душе. Мишель не хотелось лгать сестре, однако пересилить себя и сказать правду она никак не могла. Тогда бы Элеонор наверняка решила, что ее обожаемая младшая сестричка окончательно свихнулась!

Когда багаж был упакован, Мишель надела черные брюки и светло-бежевую кружевную блузку. Едва она успела причесаться и нанести на лицо легкий макияж, как в дверь позвонили. Это был Дэмьен.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — произнес он и, заметив, что Мишель нахмурилась и собирается что-то возразить, поспешно добавил: — Думаю, нам пора отбросить излишние формальности и перейти на «ты». Вряд ли кому-то покажется естественным, если жених и невеста будут общаться друг с другом, как малознакомые люди.

— Мы и есть малознакомые люди… дорогой, — заставила себя сказать Мишель. — Прости, Дэмьен, но мне трудно привыкнуть к мысли, что теперь я должна обращать к тебе не иначе как «милый».

— «Любимый» тоже подойдет, — пошутил Дэмьен. — Ну а если серьезно, тебе просто нужно немного потренироваться. Ладно, пора в путь, а то опоздаем на самолет.

Дэмьен отнес ее вещи к автомобилю и уложил в багажник рядом с собственными, а затем помог сесть Мишель. Когда они отъехали от дома, молодая женщина спросила:

— А сколько лет твоему отцу?

— Шестьдесят, — ответил Дэмьен, не отрывая взгляд от дороги. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. — Мишель не желала сознаваться, что в ней внезапно проснулся интерес ко всему, что касается ее «жениха». — Твоя мама, конечно, моложе его?

— Ненамного, всего лишь на несколько лет. Отец, тогда еще двадцатилетний юнец, был отправлен в командировку в Андалусию, где и встретил мою мать, семнадцатилетнюю красавицу, зажигательно танцующую фламенко. Они страстно полюбили друг друга. Однако испанка наотрез отказалась покидать родину, и отец из любви к ней навсегда оставил Англию, хотя до сих пор с трудом переносит местное палящее солнце. Мои родители поженились сорок лет назад и до сих пор живут душа в душу.

Мишель погрустнела. Судя по всему, у Дэмьена замечательные папа и мама, с некоторой печалью подумала она. Совсем не такие, как мои.

— Твои родители знают, что мы приедем?

— Да. Я позвонил им вечером и сказал, чтобы нас ждали к обеду.

Мишель бросила на него удивленный взгляд.

— Вечером? Но ведь ты никак не мог вернуться домой раньше двух ночи!

— Я звонил перед ужином. — Дэмьен довольно улыбнулся. — Я почему-то был уверен, что ты не откажешься помочь.

Так этот тип, оказывается, заранее все просчитал! Мишель вновь разозлилась на Дэмьена.

— Со своими сотрудниками ты обращаешься точно так же? — жестко спросила она.

— Иногда случается, — безо всякого смущения ответил Дэмьен. — Риск — это то, что делает нашу жизнь яркой и насыщенной. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— И им нравится, когда решения принимаются без учета их мнения?

— По крайней мере, до сих пор никто не жаловался, — ответил Дэмьен.

— К сожалению, ничье везение не безгранично. Кто знает, удастся ли нам сыграть настолько убедительно, чтобы твой отец не заподозрил обмана? Или вдруг я им не понравлюсь?

— Не беспокойся, все пройдет как по маслу. Мои родители полюбят тебя сразу же, как только увидят. Обещаю!

Надеюсь, Дэмьен прав, подумала Мишель, уставясь в окно. С каждой минутой ей становилось все страшнее. А вдруг старший Блейдстоунс разгадает, что к чему, и уличит их во лжи? От одной этой мысли у молодой женщины засосало под ложечкой.

Когда они приехали в аэропорт, Дэмьен оставил машину на платной автостоянке и забрал забронированные билеты. Вскоре объявили посадку.

Мишель впервые летела первым классом. Просторный салон, удобные кожаные сиденья, бар, телевизор — все располагало к приятному и комфортному отдыху. Молодая женщина украдкой поглядела на своего спутника. Дэмьен полулежал в кресле, откинув голову и закрыв глаза. Мишель никак не могла оторвать взгляда от красивого мужественного лица, изучая и любуясь каждой его черточкой. Как жаль, что этот мужчина и в самом деле не мой жених, с легкой грустью думала она.

Впрочем, что толку мечтать о несбыточном, одернула себя Мишель. Когда Дэмьен и я выполним поставленную задачу, наши пути разойдутся, причем навсегда. Скорее всего через год он забудет даже мое имя, и то же самое придется сделать мне.

Но разве можно забыть человека, от одного присутствия которого бросает то в дрожь, то в холод? Забыть его поцелуи, ласки, объятия? Неужели мне вновь суждено влюбиться в мужчину, которому я совершенно безразлична?

Однако стоит ли сокрушаться о несбыточном? Если я и не смогу забыть Дэмьена, то это только моя проблема. Слабость, которую стоит похоронить в самом дальнем уголке сердца, чтобы не потерять хотя бы остатки самоуважения.

Андалусия встретила Мишель потоками ослепительного солнечного света. На небе не было ни единого облачка. Как Дэмьен и говорил, в аэропорту их уже ждал автомобиль. Поскольку машину вел шофер, Блейдстоунс расположился на заднем сиденье, рядом с Мишель.

С каждым оставшимся позади километром молодая женщина все острее ощущала смятение и тревогу. Умом Мишель понимала, что ложь, на которую она согласилась, — во благо. Однако если Дэмьен не выказывал по данному поводу ни малейшего беспокойства, сердце Мишель сжималось от стыда и страха.

— Мне кажется, я не смогу пройти через это, — наконец шепнула она Дэмьену.

— Не волнуйся, шофер не понимает по-английски, — ответил он. — Помни, обратной дороги нет. Поздно менять решения.

— Я и не меняю. Я просто… не могу!

Дэмьен обеспокоено взглянул на спутницу.

— Постарайся пересилить себя, дорогая. Во имя человеколюбия ты должна…

— Ты только и можешь, что рассуждать о человеколюбии! — перебила его Мишель. — Если бы тебе не пришла в голову идиотская мысль придумать себе несуществующую невесту, мне бы сейчас не пришлось мучиться угрызениями совести!

Шофер начал встревожено поглядывать на пассажиров в зеркало заднего вида. Заметив это, Дэмьен обратился к нему по-испански, после чего тот заметно успокоился и вновь сосредоточился на дороге.

— Что ты ему сказал? — полюбопытствовала Мишель.

— Будто моя очаровательная невеста только сейчас узнала, что я забыл купить подарки родителям, и ужасно разозлилась на меня за это. Мишель, ты можешь говорить все, что угодно, но постарайся следить за интонациями голоса при посторонних, — отчитал «возлюбленную» Дэмьен, не забывая старательно улыбаться. Помолчав, он продолжил: — Признаюсь, виноват. Но так как машину времени еще не изобрели, мы все вынуждены мириться с совершенными нами ошибками, и ничего тут уж не поделаешь. И помни, ты согласилась пойти на обман ради умирающего человека, а не ради меня. И я всю жизнь буду благодарен тебе за принесенную жертву.

— Знаю, — жалобно протянула Мишель. — Но почему ты выбрал меня, а не какую-нибудь другую девушку? Никогда не поверю, что тебе действительно больше не к кому было обратиться.

— И все же это правда. — Дэмьен взял Мишель за руку, и на этот раз молодая женщина ее не отдернула. — Не буду отрицать, у меня в самом деле широкий круг приятельниц. Однако подавляющее большинство из них — пустышки, самодовольные, эгоистичные куклы. С ними можно говорить о тряпках, но бесполезно — об этике и сострадании. Они с радостью согласятся сходить в ночной клуб или ресторан, но ехать черт знает куда, чтобы помочь умирающему, — увольте! Если бы какая-нибудь из них и согласилась бы помочь, то только при условии, что я обязуюсь по-настоящему на ней жениться. И если бы не ты, я был бы вынужден пойти на этот шаг, лишь бы мой отец мог умереть спокойно. Так что, Мишель, ты действительно моя последняя надежда. — Заметив, какое впечатление произвели его слова на молодую женщину, Дэмьен ласково потрепал ее по щеке и с улыбкой произнес: — Если у водителя и оставались какие-то сомнения на наш счет, то мой проникновенный монолог их бесследно развеял.

Мишель слабо улыбнулась в ответ.

— Ни капельки не сомневаюсь. Теперь ясно, почему тебе пришлось решиться на это. И я постараюсь сделать все, что окажется в моих силах.

Ради твоего отца, конечно, но прежде всего ради тебя самого, мысленно добавила Мишель. Потому что я люблю тебя, Дэмьен. Люблю глубоко, пламенно, всей душою. Люблю, как никого не любила прежде. И пусть моя любовь останется безответной, пусть ты никогда не узнаешь о ней, но я никогда не пожалею, что отдала сердце человеку, готовому принести себя в жертву ради умирающего отца.

— Спасибо, — поблагодарил Дэмьен, не подозревая о том, что творится в душе молодой женщины. — Ты одна на миллион, Джинджер!

Мишель лишь улыбнулась, услышав, как он вновь назвал ее Рыжиком. Это прозвище больше не вызывало у нее раздражения. Тем более что сейчас им с Дэмьеном нужно было подумать о более важных вещах.

Часы показывали три, когда они наконец достигли цели путешествия. Небольшой городок на фоне величественных гор, вздымающих свои гордые вершины навстречу солнцу, казался хрупким островком цивилизации, совершенно отрезанным от остального мира. Однако цитрусовые плантации, а также многочисленные поля лука, раннего картофеля, томатов и других овощей указывали на несомненно тесную связь с другими районами страны, по крайней мере экономического характера.

Выйдя из машины, Мишель остановилась и восхищенно огляделась по сторонам. Родители Дэмьена жили в большом двухэтажном доме, выкрашенном в ослепительно белый цвет. Вдоль подъездной дорожки тянулись апельсиновые деревья, чья густая тень давала спасительный приют от жгучих солнечных лучей.

Дэмьен сорвал с ближайшего дерева оранжевый плод, очистил от кожуры и протянул Мишель, продекламировав:

Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке.

В апельсиновой роще старой, в любом цветке…

— Гарсия Лорка, любимый папин поэт, — пояснил он. — Не знаю почему, но у меня вдруг выплыли из памяти эти строчки.

— Красивое стихотворение, — задумчиво произнесла Мишель, поедая сочную мякоть. — И вообще здесь все так красиво…

— Поэтому-то моя мать и не хотела покидать этот край, — заметил Дэмьен. — Кстати, а вот и она!

Навстречу им плавной походкой двигалась невысокая худощавая женщина. На ней было строгое темное платье. Посеребренные годами нити были заплетены в косу и уложены вокруг головы наподобие венца. Глядя на живое, подвижное лицо с темными большими глазами, можно было предположить, что в молодости эта женщина была невероятно красива. Миссис Блейдстоунс выглядела значительно моложе своих пятидесяти семи лет.

— Рад снова видеть тебя, мама. — Дэмьен подошел к женщине и расцеловал в обе щеки. — Познакомься, это Мишель Контье.

Миссис Блейдстоунс немедленно заключила Мишель в объятия.

— Добро пожаловать в наш дом, дорогая! Мы с мужем давно мечтали познакомиться с тобой.

— Жаль лишь, что нам довелось встретиться при таких печальных обстоятельствах, — произнесла Мишель, чувствуя крайнюю неловкость оттого, что приходится обманывать столь чудесную женщину. — Дэмьен много рассказывал о вас, миссис Блейдстоунс.

— Ради Бога, не величай меня миссис, а то я сразу чувствую себя на добрый десяток лет старше, — засмеялась мать Дэмьена. — Зови меня просто Каталина.

Мишель постаралась растянуть непослушные губы в некое подобие улыбки.

— Хорошо… Каталина, — с некоторой запинкой произнесла она.

— Кстати, а где отец? — поинтересовался Дэмьен.

— Он в гостиной, с нетерпением вас поджидает. — Каталина мельком посмотрела на слуг, выгружающих вещи из автомобиля, и спросила: — Как долго вы планируете погостить у нас?

— Ровно столько, сколько потребуется. — Дэмьен проигнорировал вопросительный взгляд Мишель и продолжил: — Как самочувствие папы?

— Несколько улучшилось с тех пор, как ты сообщил о вашем визите. Джорджу так не терпится повидаться с невестой сына, что он и думать забыл о своем недуге! Мне лишь с великим трудом удалось уговорить мужа подождать в доме. Что ж, не будем долее испытывать его терпение. Проходите.

Каталина провела их через просторную прихожую в небольшую уютную гостиную. Шторы на окнах были наполовину задернуты, дабы яркий свет не беспокоил больного. Мистер Блейдстоунс, пожилой мужчина с благородными чертами лица, измученный болезнью, но, несомненно, сильный духом, сидел в кресле-качалке. Несмотря на жару, внутри дома царила приятная прохлада, и поэтому ноги его были укутаны пледом.

— Добрый день, мистер Блейдстоунс, — робко поздоровалась Мишель, приблизившись к креслу. — Меня зовут Мишель Контье. Я приехала с вашим сыном.

— Здравствуй, девочка. — Старик сердечно пожал протянутую ему руку. — Мишель, да ты настоящая красавица! Наконец-то передо мной женщина, которая смогла завоевать сердце моего единственного сына. Я так давно мечтал о нашей встрече!

— Я тоже, мистер Блейдстоунс, — нерешительно сказала Мишель.

— Просто Джордж, дорогая, — улыбнулся пожилой мужчина. — Договорились?

— Договорились!

Мишель все больше и больше нравились родители Дэмьена. Неудивительно, что у таких достойных супругов вырос столь замечательный сын! Однако прямо пропорционально с чувством приязни возрастало и ощущение собственной вины. Лгать этим милым людям с каждой минутой становилось все труднее и труднее.

Джордж знаком предложил Мишель сесть, и та опустилась на краешек низкой кушетки. Дэмьен сел рядом, а миссис Блейдстоунс расположилась поближе к мужу.

— Мишель, расскажи нам что-нибудь о себе, пожалуйста, — попросила Каталина. — Сколько мы ни просили сына сделать это, он почему-то всегда увиливал от разговора.

Мишель испуганно взглянула на Дэмьена. Заметив ее тревогу, тот ободряюще улыбнулся. Это оказало на молодую женщину заметное успокаивающее действие, и она наклонила голову в знак согласия.

— С удовольствием!

Тщательно выбирая слова и выражения, Мишель принялась рассказывать о себе. Поначалу она говорила немного сбивчиво и путано. Однако, увлекшись, отбросила излишнюю осторожность, и ее речь потекла свободно и плавно.

— Уволившись, я решила взять небольшой тайм-аут и отправилась на Тенерифе, где и познакомилась с Дэмьеном, — закончила Мишель свое повествование.

Практически все, о чем она поведала, было истинной правдой за исключением причины размолвки с боссом.

Джордж задумчиво почесал подбородок.

— Насколько я понял, девочка, на данный момент ты осталась без работы?

— Да, — подтвердила Мишель. — Но уверена, что вскоре сумею подыскать что-нибудь подходящее.

— Думаю, в этом нет необходимости, — заявил он, чем поверг молодую женщину в немалое удивление. — Когда вы с моим сыном поженитесь, у тебя не останется времени заниматься посторонними делами.

Перехватив изумленный взгляд Мишель, Дэмьен счел необходимым пояснить:

— Папа считает, что истинное призвание женщины — быть хранительницей домашнего очага. Муж должен заботиться о хлебе насущном, а жена — сидеть дома и растить детей. Ты ведь любишь детей, милая?

Дэмьен обвил руками талию молодой женщины и поцеловал прямо в губы. Возмущенная подобной бесцеремонностью Мишель лишь с трудом удержалась от того, чтобы не залепить ему пощечину, и сладко пропела в ответ:

— Безумно, любимый. Обещаю, что, как только у меня на пальце окажется обручальное кольцо, я тут же подумаю о куче законных наследников.

К счастью, никто, кроме Дэмьена, не понял скрытого сарказма ее слов. Джордж, явно обрадованный услышанным, весело воскликнул:

— Как приятно слышать такие речи в наше время, когда большинство женщин не решается завести и одного малыша, не говоря уже о двух и более. Поздравляю, сынок, с удачным выбором! Твои поиски длились долго, но зато увенчались несомненным успехом.

Все еще прижимая Мишель к себе, Дэмьен философски изрек:

— Уж лучше поздно, чем никогда.