Захочу – полюблю!

7

Однако подыскать подходящее занятие на Тенерифе оказалось не так-то просто. Опыт и знания, накопленные Мишель во время обучения в колледже, а также на фирме у Этьена, оказались трудно реализуемыми здесь, на тропическом острове.

В конце концов, молодой женщине удалось найти место машинистки в небольшой коммерческой фирме, занимающейся поставкой цитрусовых. Перспектива карьерного роста и короткий рабочий день пришлись Мишель по вкусу. Домой она возвращалась задолго до прихода мужа, который даже не подозревал о том, что его жена теперь работает.

Конечно, на большие деньги рассчитывать не приходилось. Однако Мишель радовалась уже тому, что не так сильно зависит от мужа, как прежде. Собственная финансовая самостоятельность позволяла ей чувствовать себя спокойнее и увереннее.

Не сразу, но Мишель все-таки решилась встретиться с сестрой. Беседа женщин затянулась далеко за полночь. Элеонор ни словом не упрекнула Мишель, что та все же вступила в брак с Дэмьеном, однако всем своим видом показывала, что не одобряет подобного выбора. Да и сама Мишель, хотя и говорила Элеонор, что Дэмьен совершенно изменился и что они счастливы, едва ли верила собственным словам. Тем не менее новоявленная миссис Блейдстоунс не торопилась поделиться с сестрой своими сомнениями. Умом Мишель понимала, что Элеонор ее самый близкий человек на свете. Однако сердце почему-то понуждало молодую женщину быть осторожнее с ней…

На службе дела Мишель складывались вполне успешно. Расторопная и сообразительная машинистка так понравилась начальству, что ее повысили до должности личного секретаря одного из директоров.

Однако, помимо чувства удовлетворения, новые обязанности принесли с собой целую кучу новых забот. Теперь Мишель возвращалась домой лишь за полчаса до прихода мужа. А иногда ей приходилось задерживаться на работе допоздна, объясняя свое отсутствие то визитом к сестре или подругам, то экскурсией по острову, то слишком долгим созерцанием витрины магазина. Казалось, Дэмьен вполне довольствуется подобными отговорками, поскольку он ни о чем ее не расспрашивал.

Но с каждым днем вести такую двойную, жизнь становилось все труднее и труднее. Постоянное нервное напряжение не лучшим образом сказывалось на здоровье Мишель. Она похудела, побледнела, стала вялой и раздражительной.

— С каждым днем ты все больше становишься похожей на выжатый лимон, — как-то раз бесцеремонно заметил Дэмьен, цепким взглядом окинув лицо и фигуру жены. — У тебя вид загнанной лошади.

Уязвленная словами мужа Мишель, однако, не могла не признать его правоты.

— Должно быть, в этом виноваты тропический климат и непривычная пища, — солгала она, несколько смешавшись. — Мне нужно еще некоторое время, чтобы как следует акклиматизироваться.

Дэмьен с сомнением покачал головой.

— Странно, что более чем полгода оказалось для этого недостаточно. Быть может, нам стоит переехать?

— Куда переехать? — не поняла Мишель.

— В какую-нибудь другую страну, с более умеренным климатом. В Новую Зеландию, в Канаду, в Великобританию, наконец.

— Нет! — горячо возразила Мишель. Пойман на себе удивленный взгляд Дэмьена, она поспешно добавила: — Ведь не можем же мы вдруг все бросить и уехать. Здесь наш дом, наши друзья, Элеонор. Твоя работа. Неужели ты готов бросить туристическое агентство, в которое вложил столько сил и времени?

— Ни в коем случае. Филиалы «Мэджик Эдвенчерс» разбросаны по всему свету. Превратить любой из них в главный офис не составит особого труда. Купить новый дом тоже не проблема, так же как и обзавестись новыми друзьями. А твоя сестра проводит больше времени в разъездах, чем в собственном жилище.

— Но я не хочу уезжать отсюда!

— Почему же? Еще год назад ты даже не задумывалась о существовании этого острова.

— Потому… потому что не хочу, и все тут!

— Веский довод! — иронично усмехнулся Дэмьен. — Ладно, вернемся к этому вопросу позднее. Да, чуть не забыл: завтра вечером мы приглашены на ужин к Мигелю Пересу, одному из моих компаньонов. Кажется, его жена приблизительно одних с тобой лет.

— Мы будем лишь вчетвером?

— Нет, позвано еще несколько пар, в основном все сотрудники фирмы. Но не волнуйся, ничего слишком официального. Скорее неформальная встреча в домашней обстановке.

— Не надо сюсюкаться со мной, как с ребенком! Я лишь спросила, сколько будет гостей.

Дэмьен нахмурился.

— У меня и в мыслях не было сюсюкаться. Может, ты наконец прекратишь срываться по каждому поводу?

Мишель хотела ответить что-то резкое, но вовремя сдержалась.

— Прости. Последнее время я сама не своя.

Дэмьен хмыкнул.

— Я это заметил. Может быть, все-таки объяснишь, в чем дело?

— Ни в чем. — Видя, что мужа такой ответ не устраивает, Мишель вздохнула. — Во всем. В мгновение ока моя жизнь изменилась настолько резко, что я никак не могу поспеть за ней. Вероятно, ты испытываешь подобные чувства.

— В некоторой степени, — согласился Дэмьен, привлекая жену к своей груди. — Но мы с этим справимся, дорогая. Мы вместе, а это главное.

Ну что могла Мишель ответить? Она приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа в губы.

На следующий день Мишель вернулась с работы раньше обычного, чтобы успеть приготовиться к ужину у делового партнера мужа. Это оказалось очень кстати: едва она успела принять душ, как появился Дэмьен.

— Уже собираешься? Молодец! — похвалил он. — Я тоже сейчас быстренько приведу себя в порядок, и мы поедем. Пересы живут неподалеку, так что туда мы возьмем такси, а обратно пройдемся пешком. Если ты, конечно, не против.

— Прекрасная идея! — обрадовалась Мишель. Чуть ли не впервые со дня свадьбы Дэмьен предлагал ей романтическую прогулку. — Я так давно не гуляла!

Кивнув, Дэмьен начал подниматься наверх. Мишель невольно проводила взглядом атлетическую фигуру мужа. Как и в первый день знакомства, она никак не могла налюбоваться на него.

Пересы жили в небольшом элегантном особняке почти у самого берега океана. Мишель очень понравился их уютный, со вкусом отделанный дом. Хозяева также оказались весьма приятными и доброжелательными людьми. У них был трехлетний сын, а вскоре в семье ожидалось появление еще одного младенца. Миссис Перес, симпатичная невысокая брюнетка, с гордостью носила свой заметно округлившийся живот. С первого взгляда она и Мишель пришлись по душе друг другу.

Поздоровавшись с Мигелем и его женой, Дэмьен представил жену коллегам, которым еще не доводилось встречаться с миссис Блейдстоунс. Затем мужчины принялись обсуждать свои дела, а женщины — домашнее хозяйство и воспитание детей.

Мишель как раз разговаривала с Хуаной, хозяйкой дома, когда на пороге гостиной появился запоздалый гость. Взглянув на него, молодая женщина похолодела. Это оказался один из директоров компании, в которой она работала, Гарсия Супесто. Мишель хотела было сослаться на внезапную сильную мигрень и укрыться в каком-нибудь укромном уголке комнаты, но не успела: Хуана уже вела ее знакомиться с гостем.

Оставалось только рассчитывать, что сеньор Супесто не узнает скромной секретарши. Однако и этой надежде не суждено было сбыться.

— Мы уже встречались, — произнес Гарсия, когда Хуана начала представлять их друг другу. — Вас зовут Мишель, не правда ли? Я слышал, что вы не только самая толковая, но и самая, красивая сотрудница нашей фирмы, и теперь рад случаю лишний раз убедиться в этом. Вечернее платье очень вам к лицу, сеньорита.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Мишель, смущенная и раздосадованная неумеренными комплиментами.

К несчастью, Дэмьен находился всего в нескольких шагах от них и напряженно прислушивался к ее разговору с испанцем. А при последних его словах вдруг извинился перед собеседником и твердой походкой приблизился к говорящим. Поспешив взять Дэмьена под руку, Мишель как можно непринужденнее произнесла:

— А вот и мой муж! Знакомьтесь: мистер Блейдстоунс — сеньор Супесто.

— Очень приятно, — с прохладцей отозвался Дэмьен, едва снизойдя до того, чтобы пожать протянутую ему руку. — Насколько я понял, моя жена работает у вас?

— Не совсем, — засмеялся испанец, силясь скрыть свое разочарование при известии о том, что Мишель замужем. — Ваша очаровательная супруга является секретарем одного из других директоров нашей фирмы. А вы, должно быть, тот самый Блейдстоунс, который руководит «Мэджик Эдвенчерс»? — подобострастно добавил он.

— Тот самый, — несколько резковато отозвался Дэмьен, одновременно сверля Мишель взглядом.

— О, мистер Блейдстоунс, мы так много наслышаны о вас и о вашем туристическом агентстве! — тут же рассыпался в любезностях Супесто. — Быть может, вы слышали о нашей скромной компании, занимающейся поставкой цитрусовых…

Видя, что Дэмьену не отвязаться от назойливого испанца, Мишель с некоторым облегчением выдохнула и поспешила присоединиться к группе оживленно беседующих женщин. Она понимала, что решительного объяснения не избежать, но радовалась, что оно откладывается на неопределенное время.

Однако если Мишель и надеялась, что за несколько часов Дэмьен успеет остыть и несколько примириться с ее своевольным поступком, то совершенно напрасно. Она поняла это сразу, едва лишь они с мужем оказались дома.

— Скажи, какого дьявола ты связалась с второразрядной фирмой по поставке гнилых бананов? — потребовал объяснений Дэмьен.

Стараясь сохранить спокойствие под его жестким, пронзительным взглядом, Мишель ответила:

— Во-первых, эта компания не второразрядная, а просто маленькая. Во-вторых, она поставляет не бананы, а цитрусовые, причем отменного качества. Тебе обязательно стоит их попробовать, хотя бы для того, чтобы не называть гнилыми.

Однако Дэмьен не пожелал принять ее игривый тон.

— Не пытайся обратить все в шутку! Ты хоть подумала, что будут говорить обо мне люди, если узнают, что моя жена работает секретаршей?

Мишель почувствовала себя оскорбленной. Забыв о первоначальном намерении не доводить дела до скандала, она воскликнула:

— А чем данная профессия хуже любой других? Много лет эта работа одевала и кормила меня. И я не собираюсь изменять ей в угоду твоему снобизму!

— Ах, так, значит, я сноб? — Дэмьен пришел в бешенство. — Отлично! Но только объясни, какого черта тебе понадобилось зарабатывать деньги, не испытывая в них ни малейшей необходимости? У тебя есть собственный счет в банке, чековая книжка. Я могу купить тебе все, чего только ни пожелаешь. И вдруг выясняется, что моя жена гнет спину за сумму, которой едва хватает лишь на булавки!

— Дело отнюдь не в деньгах, — возразила Мишель. — Дело во мне. Я не собираюсь хоронить себя заживо в четырех стенах, смотря телевизор с утра до ночи и утирая носы куче сопливых детей. И я не хочу всю жизнь висеть на чьей-то шее, жирея от безделья, или превращаться в безмозглую куклу, которую не интересует ничего, кроме магазинов и ночных клубов. Когда я пыталась обсудить с тобой это, ты даже не пожелал меня выслушать. Что ж, я приняла решение самостоятельно и ни в коем случае не собираюсь его менять. Тебе лишь остается принять это как должное.

Лицо Дэмьена словно окаменело.

— Только тогда, когда ад замерзнет! Я больше не позволю тебе появляться в той гнусной конторе, слышишь?

— Слышу, слышу, — поморщилась Мишель. И наверное, не только я, но и весь Санта-Круэ де-Тенерифе! Хорошо, я оставлю мою работу. Но в таком случае пообещай, что найдешь для меня другую, которая не умаляет престижа твоего дражайшего имени. Ведь ты уже однажды хвастался, что имеешь обширные связи.

— Я не собираюсь делать этого!

Мишель устало провела рукой по волосам. Разговаривать с Дэмьеном — все равно что с глухой стеной!

— Упрямый шовинист! — бросила она ему в лицо. — Господи, до чего же все мужчины одинаковы! Все вы заботитесь только о себе, и плевать вам на то, что думают, чувствуют, хотят другие. Как мне надоел ваш глупый эгоцентризм! И вообще все надоело, а в особенности эта пародия на брак…

Мишель осеклась, заметив, что ее слова произвели большее впечатление, чем она рассчитывала. Дэмьен вдруг побледнел и посмотрел на жену так, будто видел ее впервые.

— Пародия? — тихо произнес он.

— А разве нет? — храбро ответила Мишель. — Ты женился на мне единственно ради того, чтобы твой отец мог умереть спокойно. Мы живем вместе, но общаемся друг с другом не чаще, чем соседи. А теперь тебе вздумалось воспитать из меня идеальную жену, из тех, что привыкли во всем беспрекословно подчиняться мужу и по утрам приносить ему кофе в постель. Но я отказываюсь! Я вовсе не послушная уютная женушка, Дэмьен, и никому не позволю принимать решения за меня. У меня есть собственные мозги!

— Уж в этом-то я никогда не сомневался, — произнес он. — Как и в том, что ты знала, на что идешь, когда согласилась выйти за меня замуж. И со своей стороны я выполнил все мои обязательства. — Увидев, что Мишель собирается возразить, Дэмьен остановил ее жестом, руки. — Да, я обещал найти тебе работу, хотя и на несколько других условиях. Однако я все равно сдержу обещание. Я помогу тебе, но ты больше никогда не появишься в той конторе. Договорились?

Мишель растерялась. Она не ожидала, что Дэмьен сдастся так скоро.

— Конечно… Однако я должна туда вернуться, чтобы подать заявление об увольнении.

— Об этом можешь не беспокоиться, я все сделаю сам. Кстати, кое-кто из нашего агентства нуждается в специалисте по работе с клиентами. Завтра же я позвоню и сообщу, что нашел подходящую кандидатуру.

Мишель засомневалась.

— А вдруг я им не подойду?

В ответ Дэмьен ухмыльнулся.

— Подойдешь. Твой будущий начальник кое-чем мне обязан. В любом случае, я порекомендую тебя как целеустремленного и ответственного работника. Не волнуйся, все будет хорошо.

Сказав это, Дэмьен потрепал жену по щеке и направился в свой кабинет. Мишель продолжала стоять на месте в полной растерянности. Она отстояла свою точку зрения, даже добилась большего, нежели рассчитывала. Так отчего же не ощущает никакого удовлетворения от победы?..

В эту ночь Дэмьен впервые не прикоснулся к ней. Он лежал, повернувшись спиной к жене, и по ровному дыханию невозможно было дот даться, спит он или нет.

Сама Мишель долго не могла уснуть, тоскливо глядя на темный затылок мужа. Самые противоречивые чувства бурлили в ней, но над всем преобладала любовь к Дэмьену. Однако Мишель так и не решилась придвинуться к мужу вплотную и обнять его широкие плечи. Слезинка за слезинкой медленно струились по ее щекам.

В конце концов, Мишель свернулась калачиком и уснула, тяжело вздыхая и беспрерывно ворочаясь во сне.

Собеседование, состоявшееся назавтра, было не более чем простой формальностью. Уже через день Мишель приступила к исполнению своих новых обязанностей. Работа с людьми ей понравилась, и большую часть свободного времени молодая женщина проводила, изучая мельчайшие нюансы своей профессии. Новый шеф остался вполне доволен трудолюбивой и ответственной сотрудницей.

В постели Дэмьен по-прежнему был нежен и страстен. Однако Мишель стала замечать, что исчезли та заботливость, особая теплота и внимание, которые так нравились ей в муже. Казалось, он любит ее скорее по необходимости и даже в самые ярко окрашенные эмоционально моменты думает о чем угодно, только не о жене. Близость, приносившая раньше столько восторгов и упоения, постепенно превратилась в рутину, нечто вроде каждодневной зарядки.

Элеонор опять уехала в Англию, и Мишель не с кем было поделиться своими печалями.

Конечно, оставались многочисленные знакомые, но все они принадлежали к кругу Дэмьена, а молодая женщина ни за что не стала бы обсуждать с ними семейные проблемы.

Правда, Мишель довольно тесно сошлась с Хуаной Перес, у которой и состоялся тот роковой ужин, после которого отношения между супругами начали стремительно портиться. Хуана и Мишель оказались весьма близки по уму и складу характера, им нравились одни и те же фильмы, музыкальные произведения, картины. Их вкусы и привычки непостижимым образом совпадали. Иногда Мишель казалось, что Хуана это единственный человек, который относится к ней с неподдельным интересом и сочувствием.

Неудивительно, что подруги виделись практически ежедневно на протяжении многих недель. Несмотря на то, что Хуана была уже на восьмом месяце беременности, она по-прежнему оставалась активной и легкой на подъем. Вот и сегодня женщины договорились, что встретятся в одном из своих излюбленных кафе, расположенном на уютной, тихой улочке.

Мишель задержали на работе, поэтому она немного опаздывала. Войдя в кафе, молодая женщина увидела, что Хуана уже сидит за одним из столиков.

— Я здесь! — воскликнула миссис Перес, заметив подругу, и помахала рукой.

— Добрый день. — Мишель поцеловала Хуану в щеку и погладила ее живот. — Твой малыш уже совсем большой!

Хуана улыбнулась.

— Да уж, жаловаться не приходится. Ребенок так толкается, будто ему не терпится появиться на свет. Но ничего, миленький, потерпи, осталось совсем немного.

— Как думаешь, будет мальчик или девочка?

— Мигель уверяет, что так брыкаться может только мальчик. Однако я почему-то убеждена, что это — девчонка. По крайней мере, хочу на это надеяться. Ведь один парень у нас уже есть!

— А если вдруг родится двойня?

Хуана звонко рассмеялась.

— Мы будем только рады! Дети, особенно маленькие, самые очаровательные существа в мире. Мигель и я уже давно решили, у нас их будет никак не меньше пяти.

— Целых пять! — всплеснула руками Мишель. — Мне кажется, я и с одним бы не управилась!

Хуана покачала головой.

— Когда у вас с Дэмьеном появятся собственные дети, ты поймешь, что это не так.

При упоминании о муже Мишель помрачнела.

— Боюсь, тогда мне придется очень долго ждать.

— Разве вы не хотите иметь детей? — удивилась Хуана. — Глядя на то, как ты возишься с моим сыном, я ничуть не сомневаюсь в том, что ты будешь отличной матерью. Может, твой муж против?

Мишель и сама не знала, любит ли Дэмьен детей или нет. Сказать по правде, она вообще очень мало знала о собственном муже. И сейчас ощутила это острее, чем когда-либо.

— Нет… — нерешительно ответила Мишель. — Не думаю. Просто мы считаем, что заводить ребенка нам пока рановато. Возможно, спустя пару лет… — Если только наш брак к тому времени окончательно не развалится, мысленно добавила она.

Хуана подозрительно посмотрела на подругу.

— Мишель, скажи мне одну вещь, только честно. У вас с мужем все в порядке?

Мишель смутилась.

— Ну… Дэмьен — хороший человек, умный; с отличным чувством юмора. Окружающие любят его и уважают. Я должна быть счастлива, что вышла замуж за него.

— Это не ответ. — Хуана пристально посмотрела Мишель в глаза. — Я хочу знать, счастлива ли ты на самом деле?

— Сама не знаю. Я люблю моего мужа и всегда буду любить. Но вот Дэмьен…

— Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, — произнесла Хуана. — Ты сомневаешься, испытывает ли муж к тебе те же чувства, да?

Мишель вдруг захотелось рассказать подруге обо всем. Возможно, это и не поможет. Зато станет хоть капельку легче оттого, что есть с кем поделиться своими сомнениями и переживаниями. Держать все в себе с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее.

— Да, — ответила молодая женщина. — Когда мы с Дэмьеном познакомились, я сразу же поняла, что это именно тот человек, которого я ждала всю жизнь. Он мне казался самым красивым, самым умным, самым обаятельным мужчиной на свете. Как я была счастлива, когда заметила, что Дэмьен отвечает на мои чувства взаимностью! Казалось, будто небо стало голубее, птицы запели громче и на земле наступила вечная весна. Но потом… — Мишель помолчала. — Ни к чему вдаваться в подробности.

В общем, накануне нашей свадьбы я узнала некоторые подробности из прошлого Дэмьена. И оказалось, что он совсем не такой человек, каким я себе его представляла. Но все же я вышла за него замуж… О причинах такого решения я рассказывать не вправе, ибо они касаются не только меня. Хочу лишь заметить, что у меня были на то достаточно веские основания. Надеюсь, ты меня поймешь… — Увидев подбадривающий кивок Хуаны, Мишель продолжила: — Дэмьен оказался замечательным мужем, добрым, нежным, заботливым. Постепенно я стала убеждать себя, что то плохое, что узнала о нем, всего лишь нелепая, гнусная клевета. Конечно, не все шло гладко в нашей жизни, однако я ни на минуту не раскаивалась в том, что вышла замуж за Дэмьена.

— А ты не пыталась поговорить с ним о его прошлом? — спросила Хуана. — Узнать, действительно ли все обстояло так, как тебе рассказали?

— Нет. Да и к чему это? Что бы он ни ответил, я все равно продолжала бы сомневаться. Ряд косвенных доказательств, несомненно, указывает на то, что муж от меня что-то скрывает. А выяснить, что именно, у меня не хватает духу.

— Боишься услышать правду?

— Да. Мне легче притвориться слепой и глухой, чем узнать что-то чернящее Дэмьена. Кажется, я этого не переживу…

Хуана сочувственно коснулась руки Мишель.

— Понимаю. Если бы я вдруг узнала о Мигеле нечто, что сделало бы его недостойным моей любви, то мое сердце просто не выдержало бы и разорвалось.

Мишель с благодарностью посмотрела на подругу.

— Вот-вот… Но последнее время мне кажется, что начинают сбываться мои самые страшные опасения. Мы с мужем практически перестали общаться. Он с головой погружен в работу, и даже в выходные на весь день запирается в кабинете. Иногда подолгу задерживается в офисе, оправдывая это невероятным количеством дел. А в последнее время Дэмьен и вовсе перестал что-либо объяснять, говоря, что он не вмешивается в мою личную жизнь и считает себя вправе требовать от меня того же.

— Ужасно… — прошептала Хуана.

— До свадьбы Дэмьен привык вести довольно свободный образ жизни, разъезжать по всему свету. Возможно, его теперешние замкнутость и угрюмость объясняются именно тем, что ему трудно отказаться от прежних удовольствий.

— Едва ли, — возразила Хуана. — Иначе Дэмьен никогда бы не вступил в брак. Он принадлежит к той категории людей, которые твердо знают, чего и когда они хотят. Раз уж он принял решение жениться, то будь уверена, что с холостяцкой жизнью покончено навсегда.

Возможно, это и так, подумала Мишель. Но ведь Хуана и не подозревает, что Дэмьен был вынужден жениться. Если бы не отец, он до сих пор оставался бы холостяком. Впрочем, не будет ничего странного в том, если Дэмьен вдруг потребует вернуть ему драгоценную свободу.

Однако вслух Мишель произнесла совсем другое:

— Ты права, Хуана. Однако женатые мужчины редко довольствуются только женой…

— Так ты подозреваешь, что Дэмьен тебе изменяет?

— Да. Иначе как объяснить то, что его постоянно не бывает дома? Тем более что до свадьбы он был не особенно щепетилен в подобных вещах.

Неожиданно Хуана расхохоталась.

— Да кто тебе сказал подобную глупость?

— Глупость? — Мишель почувствовала раздражение. Черт меня дернул делиться с Хуаной моими проблемами! — обругала она себя. — Если бы ты знала Дэмьена получше, то не бросалась бы такими словами.

— Мой муж знаком с ним много лет. Пожалуй, их можно даже назвать очень близкими друзьями. Поэтому в нашей семье довольно часто упоминается имя Дэмьена Блейдстоунса. А это значит, что я знаю о его прошлом более чем достаточно.

— И что же конкретно? — язвительно поинтересовалась Мишель.

— А то, что Дэмьен никогда не был таким распутником, каким его тебе описали. Конечно, у него были женщины, как и у любого здорового молодого мужчины. Но ведь это не повод, чтобы обвинять его во всех грехах, верно?

— Да, но…

Однако Хуана не дала Мишель договорить. Раскрасневшись от волнения, она продолжила:

— И он даже хотел жениться на одной из них, заносчивой красотке модели. Кажется, ее звали Элеонор. Так вот, эта девица взяла да и…

— Элеонор? — потрясение воскликнула Мишель, не веря своим ушам. — Англичанка?

— Именно, — подтвердила Хуана, озадаченно глядя на подругу. — А разве ты ее знаешь?

Глубоко вздохнув, Мишель кивнула.

— Это моя сестра.

Некоторое время Хуана пораженно молчала, пытаясь переварить услышанное. Наконец она с трудом промолвила:

— Твоя… сестра? — Неожиданная догадка озарила лицо женщины. — Так, значит, именно она наболтала тебе столько гадостей о Дэмьене?

Мишель удивила явная неприязнь, с которой Хуана отзывалась об Элеонор.

— Сестра сочла своим долгом предупредить меня, с какого сорта человеком я связалась.

Хуана презрительно фыркнула.

— А она сочла своим долгом рассказать тебе, что этот человек предлагал ей выйти замуж?

— Так ты знаешь эту историю? — изумилась Мишель. — Знаешь, что Дэмьен пообещал жениться на Элеонор, не имея ни малейшего намерения поступить так на самом деле, и все-таки продолжаешь его оправдывать?

— О Боже, что за чушь ты несешь! — всплеснула руками Хуана.

Мишель возмутилась.

— Чушь? Этим словом ты называешь то, что Блейдстоунс обманул мою сестру? Что он изменил ей с лучшей подругой?

Хуана вновь рассмеялась.

— С подругой? Ну конечно, чушь! Ох, Элеонор, ну ты и стерва, да простит меня Господь! Теперь-то я догадываюсь, в чем дело!

Не понимая причины столь эмоциональных восклицаний подруги, Мишель сердито потребовала:

— Может, мне наконец кто-нибудь объяснит, что это все значит?

— Не пройдет и пяти минут, как ты убедишься в том, насколько безосновательны все твои страхи, — пообещала Хуана. — Подумать только, какой фокус выкинула твоя родная сестричка!

Мишель нетерпеливо повела плечами.

— Похоже, мне придется ждать не пять, а пятьдесят пять минут.

— Нет-нет, я уже рассказываю, — уверила Хуана. — Так вот, Дэмьен действительно предлагал Элеонор выйти за него замуж. Но твоя сестра…

Не докончив фразы, Хуана вдруг побледнела, охнула и, выронив нож и вилку, схватилась обеими руками за живот. Столовые приборы со звяканьем упали на пол.

— Что случилось? — встревожено спросила Мишель, отодвигая свою тарелку и с беспокойством вглядываясь в изменившееся лицо подруги.

Попытавшись улыбнуться, Хуана ответила:

— Ничего страшного… Кажется, мой малыш решил… что ему пора появляться на свет.

— Но ведь еще рано! О, Хуана, неужели это все из-за меня? Мне не следовало разговаривать о подобных вещах, зная, что ты в положении!

— Нет, Мишель, дорогая, ты тут ни при чем. Я еще с утра почувствовала слабые схватки, однако не обратила на них внимания.

— Надо немедленно вызвать «скорую помощь»! — Мишель вскочила. — Потерпи, пожалуйста, я мигом.

Не теряя ни секунды драгоценного времени, молодая женщина позвонила в больницу. «Скорая» подъехала буквально через десять минут, и Мишель вызвалась сопровождать подругу. Она чувствовала, что просто не может оставить Хуану, пока не убедится, что с ней все в порядке.

— Позвони Мигелю, пожалуйста, — попросила Хуана, когда ее увозили в родильную палату. Протянув сумочку Мишель, она сказала: — Отыщи там записную книжку. На первой странице — рабочий телефон мужа. И спасибо тебе за все!

— Не волнуйся, Хуана, я сделаю все так, как ты просила, — произнесла Мишель. — Все будет хорошо!

Отыскав ближайший телефонный аппарат, она позвонила Мигелю и сообщила радостную весть. К несчастью, сеньор Перес должен был присутствовать на очень важном совещании. Но он сказал, что примчится в больницу сразу же, как только освободится, и попросил Мишель позаботиться о его жене.

Роды продолжались несколько часов. Все это время Мишель провела в комнате ожидания. Она нашла там несколько старых журналов, но так и не смогла сосредоточиться ни на одном из них, переживая за Хуану и ее ребенка.

Через полчаса после звонка Мишель примчался Мигель. Он так волновался за жену, что на свой страх и риск перенес совещание на другое время. Интересно, невольно подумала Мишель, а пошел бы Дэмьен на такую жертву, если на месте Хуаны оказалась я?

Наконец вышел врач. Улыбаясь, он поздравил Мигеля с рождением дочери. Хотя девочка оказалось недоношенной, и она, и мать чувствовали себя прекрасно.

Было уже довольно поздно, когда Мишель наконец попала домой.

— Где ты пропадала? — обрушился на жену Дэмьен, едва та переступила порог.

— В больнице, — ответила Мишель, которой не терпелось поделиться новостью с мужем. — Мы с Хуаной Перес были в кафе, когда у нее вдруг начались схватки. Роды прошли благополучно, хотя и оказались преждевременными. И мать, и дитя чувствуют себя превосходно.

— Надо будет не забыть поздравить Мигеля, — пробормотал Дэмьен. — А кто родился?

— Девочка. Правда, я ее еще не видела, но врачи уверяют, что прехорошенькая. — Мишель мечтательно вздохнула. Как было бы хорошо, если бы у них с Дэмьеном тоже был ребенок! — Завтра после работы я заеду навестить Хуану с дочкой. Передать им от тебя привет?

— Как угодно, — сухо произнес Дэмьен. — Похоже, вы с Хуаной отлично спелись.

— Подружились, — мягко поправила Мишель. — Да, у нас оказалось много общего.

Дэмьен холодно заметил:

— Больше, чем с собственным мужем. Иногда мне кажется, что ты охотнее проводишь время с ней, чем со мной.

— Неправда! — горячо возразила Мишель. — Но ты целыми днями пропадаешь на работе, а мне нужно хоть с кем-то поговорить.

— И о чем же можно болтать целыми днями?

Мишель задумалась.

— Да так, о разном. О работе, о знакомых, о мужьях… Да мало ли о чем разговаривают женщины!

Дэмьен нахмурился.

— Так, значит, ты уже сплетничаешь обо мне с кем попало? Отлично!

Какая муха его сегодня укусила, удивилась Мишель. Ее собственное хорошее настроение, вызванное благополучными родами Хуаны, никак не вязалось с угрюмой озлобленностью Дэмьена.

— Во-первых, я не сплетничаю, а разговариваю, — попыталась втолковать мужу Мишель. — А во-вторых, не с кем попало, а с моей лучшей подругой. Кстати, она очень хорошего о тебе мнения.

— Ну и что?

Мишель начала постепенно раздражаться.

— А то, что ты этого вовсе не заслуживаешь, бессердечный, грубый тип!

— Пусть так. Однако тебя тоже не назовешь образцом добродетели.

— По крайней мере, я всегда забочусь о близких и друзьях, — отрезала Мишель.

Дэмьен саркастически приподнял бровь.

— Да? А кто сегодня вернулся домой в десять вечера, даже не удосужившись позвонить и предупредить о том, что задерживается? Неужели тебе ни на минуту не пришло в голову, что я буду волноваться?

Мишель смутилась. Она вдруг почувствовала себя бесконечно виноватой.

— Прости, я не хотела. Мне так жаль… — Мишель робко дотронулась до руки мужа. — Ты в самом деле беспокоился за меня?

Дэмьен резко отдернул руку.

— Теперь это не имеет никакого значения. Я уже давно заметил, что любая дворняжка волнует тебя больше, чем собственный муж.

От столь несправедливого обвинения на глазах Мишель выступили слезы.

— Неправда! Ты для меня дороже всех на свете, потому что. — Теперь или никогда, подстегнула себя молодая женщина. — Потому что я тебя люблю!

Выпалив это признание, Мишель со страхом и надеждой смотрела на мужа. Как она надеялась, что он сейчас широко улыбнется, шагнет вперед, протянет к ней руки и воскликнет: «Я тоже люблю тебя, глупышка!»

Однако ничего подобного не случилось. Напротив, Дэмьен отступил назад и, скрестив руки на груди, язвительно произнес:

— Неужели? Это что, еще одна твоя маленькая невинная ложь?

— Нет! Я действительно люблю тебя, Дэмьен. Я еще ни разу не лгала тебе!

— «Я еще ни разу не лгала тебе», — насмешливо передразнил он. — Не вешай мне лапшу на уши, дорогая! Или тебе напомнить, как ты более двух месяцев водила меня за нос, ни словом не заикнувшись о том, что нашла работу?

— У меня не было другого выхода, — попыталась оправдаться Мишель. — Ведь ты запретил мне даже думать о карьере.

— Ничего подобного. Я только хотел, чтобы ты все как следует обдумала, прежде чем принимать столь важное решение. А моя милая женушка взяла и провернула свое подленькое дельце у меня за спиной. Да ты такая же лживая тварь, как и твоя сестра!

Не выдержав, Мишель размахнулась, чтобы залепить Дэмьену пощечину. Однако муж перехватил ее руку и брезгливо отстранил от себя, словно прикосновение молодой женщины могло его осквернить.

Оскорбленная Мишель воскликнула звенящим от ненависти голосом:

— Ты можешь говорить обо мне все, что угодно. Но я не позволю тебе так отзываться об Элеонор! Моя сестра ни чем не заслужила подобных упреков!

— Рука руку моет, — презрительно усмехнулся Дэмьен. — Вы только посмотрите на эту оскорбленную добродетель! Святая Цецилия!

Мишель побледнела.

— Я ненавижу тебя, Дэмьен, — тихо сказала она. — Я думала, ты не такой, как все. Но теперь ясно вижу, как жестоко ошиблась.

Дэмьен равнодушно пожал плечами.

— А разве ты не похожа на остальных? Возможно, я и не идеальный муж. Однако тебя тоже трудно назвать идеальной женой. Только посмотри на себя: вечно недовольная, сварливая, ходишь с утра до вечера с постной физиономией, придираясь к каждому пустяку. Может, ты жалеешь о том, что вообще вышла за меня замуж? Может, тебе и в самом деле нужны отнюдь не деньги, а объятия любезного Этьена?

Мишель задохнулась от ярости.

— Да как ты смеешь такое произносить вслух? Разве я не говорила, что между мной и Этьеном ничего нет?

— Возможно, — холодно согласился Дэмьен. — Однако это еще не означает, что место Этьена в твоем сердце не занял какой-нибудь Антонио, Федерико или Гарсия!

Мишель поняла обидный намек, кроющийся в словах мужа. Оказывается, он до сих пор не простил ей эпизода с Гарсией Супесто, который произошел в гостях у Пересов! Молодая женщина возмущенно воскликнула:

— И тебе не стыдно говорить такие вещи! Разве я не твоя жена перед людьми и Богом? Разве я не клялась, что останусь верна тебе до конца жизни?

Дэмьен желчно сказал:

— Какой слог, какой пафос! Но откуда мне знать, с кем ты проводишь время, пока я на работе?

— А откуда мне знать, действительно ли время, которое ты проводишь вне дома, ты тратишь на дела? — возразила Мишель в свою очередь.

Дэмьен пристально посмотрел на жену.

— Так ты считаешь, у меня есть любовница?

Он так невозмутимо произнес последнее слово, что у Мишель упало сердце. В эту минуту она практически не сомневалась, что у нее есть соперница.

— А почему бы и нет? — стараясь говорить спокойно, спросила Мишель. — Мужчине, который вел до свадьбы довольно беспутный образ жизни, трудно в один миг переменить привычки.

— И кто же тебе поведал о моем «беспутном» прошлом? Уж не Элеонор ли?

— А хоть бы и она, — огрызнулась Мишель.

— И ты ей веришь?

— У меня нет причин не доверять собственной сестре.

Дэмьен пристально посмотрел на жену. В зеленых глазах его появилось настолько странное выражение — невыразимая смесь горечи и затаенной боли, — что Мишель стало не по себе. Изменившимся голосом он произнес:

— А Элеонор тебе говорила, что я предлагал ей руку и сердце?

Мишель кивнула.

— Мне отлично знакома эта история. Ты предложил Элеонор вступить в брак, а потом взял да и женился на другой сестре, то есть на мне. Бедняжка рассказала мне это накануне нашей свадьбы.

Дэмьен напрягся.

— Она позвонила тебе ночью, примерно через полчаса после того, как мы попрощались у твоих дверей?

— Да, — удивленно ответила Мишель. — Только не через полчаса, а через час. Но как ты догадался?

— Дело в том, что… — Словно бы передумав, Дэмьен оборвал себя на полуслове и как-то странно посмотрел на жену. — Впрочем, неважно. Я и так убил кучу времени на этот бесполезный спор. Но прежде чем вернуться к делам, мне хотелось бы выяснить еще одну вещь. Если я скажу, что все, что рассказала тебе Элеонор в ту ночь, — от слова до слова стопроцентная ложь, ты поверишь мне?

Сердце Мишель ёкнуло от внезапной надежды. Однако рассудок тут же заглушил пустую мечту.

— А с какой стати я должна верить именно тебе?

— Я и не прошу. Просто ответить: ты доверяешь мне или нет?

— Я уже и не знаю, кому доверять, — попыталась уйти от ответа Мишель. Ее сердце билось подобно пойманной птице.

Однако Дэмьен был неумолим.

— Да или нет?

Мишель вспомнила голос сестры, когда та исповедовалась перед ней. Разве можно подделать такие чувства, такие интонации? Затем молодая женщина вспомнила Этьена. Однажды она уже доверилась мужчине. И что же получила взамен?

Решение было принято. Гордо подняв голову и глядя прямо в зеленые глаза мужа, Мишель с вызовом отчеканила:

— Нет!

Выражение нечеловеческой боли, на миг исказившее красивые черты мужественного лица, вновь уступило место обычной непроницаемой маске. Абсолютно ровным голосом Дэмьен произнес:

— В таком случае нам больше не о чем разговаривать.

Отвернувшись, он медленно пошел прочь. Однако Мишель бросилась наперерез и преградила мужу дорогу. Бешено сверкая глазами, она воскликнула:

— Нет, черт возьми, есть о чем! Объясни, какого дьявола ты вообще женился, если тебе совершенно наплевать на меня?

Мягко улыбнувшись, Дэмьен взял молодую женщину за подбородок и тихо произнес:

— Мне никогда не было наплевать на тебя, Джинджер. Впрочем, к чему теперь слова? Я не смог сделать тебя счастливой. Пускай же другому посчастливится больше.

Отшатнувшись, Мишель похолодела. Казалось, будто огромная тяжесть обрушилась ей на плечи и придавила к земле.

— Ты… ты предлагаешь развестись?

— А разве после сегодняшнего разговора у нас есть другой выход?

— Да! — убежденно воскликнула Мишель, однако ее пыл тут же угас. Если Дэмьен хочет развестись, то какой смысл удерживать его против воли? Бесцветным голосом молодая женщина поправилась: — То есть нет. Ты прав: наша дальнейшая совместная жизнь представляется просто бессмысленной.

— В таком случае завтра же мой адвокат займется бракоразводным процессом. Можешь не волноваться, я оставлю тебе достаточно средств к существованию.

Мишель устало опустилась в ближайшее кресло. Казалось, жизненная энергия покинула ее.

— Неужели за все время нашего знакомства ты так и не понял, что мне не нужны твои деньги?

На лице Дэмьена вновь появилась мягкая улыбка.

— Знаю, Джинджер. И все же позволь мне сделать этот прощальный подарок, раз я оказался не в силах дать тебе ничего другого. Дом в полном твоем распоряжении. Уедешь тогда, когда посчитаешь нужным.

Мишель с испугом посмотрела на мужа, взявшегося за ручку входной двери.

— А как же ты? А вещи? Ведь нельзя же уйти просто так, без ничего!

Уже переступив через порог, Дэмьен обернулся и послал Мишель прощальную улыбку.

— Не беспокойся обо мне, Джинджер. Я не пропаду.

И исчез за дверью.

— Уважаемые леди и джентльмены! Пожалуйста, пристегните ремни. Наш самолет направляется на взлетную полосу. Через несколько минут…

Мишель сидела, отвернувшись к окну, и глотала слезы. Самолет плавно оторвался от земли, и перед глазами замелькали до боли родные картины: красные крыши домиков, белоснежные пляжи, изумительная зелень Тенерифе и, наконец, величественный вулкан Тейде — неизменный страж и хранитель острова.

Казалось, ничто не изменилось за год, что прошел с тех пор, как Мишель впервые увидела Тенерифе. Но, однако, какая разительная перемена произошла с ней самой! Конечно, двенадцать месяцев назад молодая женщина тоже ощущала печаль и горькое разочарование. Но что были те чувства перед неизмеримой глубиной и силой сегодняшних! Тогда Мишель еще верила в возможность отыскать свое счастье. Ей казалось, что жизнь только начинается. Теперь же впереди не было ничего, кроме долгих, томительных, одиноких лет да горьких воспоминаний о единственной и большой любви, которую люди порой напрасно ждут всю свою жизнь. Мишель посчастливилось, она встретила такую любовь. Однако не сумела сохранить и теперь все оставшиеся годы обречена тосковать по ней…

Когда Дэмьен ушел, Мишель поняла, что не в силах оставаться в доме, где все напоминало о том времени, когда они были счастливы. Собрав вещи, она в тот же день переехала в гостиницу, где и стала думать о том, что делать дальше.

Ясно было только одно: она должна немедленно покинуть Тенерифе. Но куда направиться? Ответ пришел сам собой — в Англию. Все сделать так, как было запланировано еще год назад, до того как появился Дэмьен, встреча с которым перевернула жизнь Мишель.

С той лишь разницей, что теперь предстояло не выстраивать новую жизнь, а постараться склеить осколки старой, чтобы хранить их, как порой люди хранят старые вазы, никому не нужные, ни на что не пригодные, но напоминающее о чем-то очень дорогом сердцу.

Прилетев в Лондон, Мишель на первое время поселилась у Элеонор. Казалось, старшая сестра искренне огорчена неудавшимся браком младшей. Она принялась заботиться и оберегать Мишель с нежностью матери. Молодой женщине оставалось только удивляться такому поведению Элеонор, поскольку отгадать причины столь разительной перемены она была не в силах.

— Элеонор, почему вдруг ты стала так относиться ко мне? — Как-то раз напрямик спросила Мишель. — Даже в лучшие годы я не замечала, чтобы ты испытывала ко мне особенную привязанность.

— Тебе только кажется, — возразила сестра.

— Нет, не кажется. Не пытайся меня обмануть. Лучше прямо скажи почему?

Элеонор как-то сразу сникла и невнятно пробормотала:

— Потому что я очень виновата перед тобой. Пожалуйста, никогда меня об этом не спрашивай.

Сколько Мишель ни старалась, ей так и не удалось добиться более вразумительного ответа. В конце концов она решила, что Элеонор никак не может простить себе того, что не уберегла ее от злополучного брака.

Вскоре Мишель отыскала себе подходящую работу. Здесь ей очень помог опыт, полученный на Тенерифе. А вслед за этим она сняла небольшую, но очень милую квартирку неподалеку от дома Элеонор. Сразу же после окончания ремонта Мишель перебралась жить туда. Острая боль, поначалу терзавшая ее, стоило лишь вспомнить Дэмьена, постепенно переросла в глухую, ноющую тоску, которая, казалось, навеки поселилась в глубине сердца.

Так прошло три месяца.

Понемногу Мишель начало беспокоить то, что у нее до сих пор, считая со дня возвращения с Тенерифе, не было месячных. Сначала она приписывала это перенесенному стрессу. Однако вскоре затянувшаяся задержка не на шутку встревожила ее.

Постепенно у Мишель появилась смутная надежда, которая росла и крепла с каждым днем. Набравшись смелости, молодая женщина обратилась к врачу. Результаты анализов не оставляли ни малейших сомнений: она беременна.

Известие потрясло Мишель до глубины души. Она станет матерью! У нее будет малыш! Эта мысль меняла всю жизнь молодой женщины, придавая ей новый смысл.

Дэмьена не вернуть, рассуждала Мишель, но зато у меня осталась частичка его, плод нашей любви — ребенок. Мой и Дэмьена! Сознание этого буквально окрылило ее. Осунувшееся лицо вновь округлилось, на щеках появился здоровый румянец, а в глазах — живой блеск.

Наконец Мишель сообщила великую новость сестре. Услышав о будущем племяннике, Элеонор обрадовалась, кинулась обнимать и целовать сестру, а потом вдруг резко отшатнулась и заплакала.

— Не переживай, сестричка, все образуется, — стала успокаивать ее Мишель. — Поверь, я очень рада, что у меня будет ребенок. Это самое радостное событие с тех пор, как я обосновалась в Лондоне! Пожалуйста, не вини себя больше в том, что произошло между мной и Дэмьеном. В этом нет ни малейшего твоего греха. Я сама стыжусь, что не послушалась твоих советов и вышла замуж.

Однако вместо того, чтобы успокоить, эти слова заставили Элеонор разрыдаться еще больше.

— Нет, ты должна стыдиться того, что… что вообще стала слушать меня, — сквозь всхлипывания донеслись слова старшей сестры. — Это я, я одна кругом виновата! Ведь… я все наврала тебе, Мишель!

Мишель почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Колени подогнулись, и она рухнула в кресло. В голове немедленно вспыли слова Хуаны, сказанные в защиту Блейдстоунса. Понимая, что означает страшное признание Элеонор, молодая женщина все же прерывающимся голосом спросила:

— Как… обманула?

— Я говорила, что Дэмьен — страшный бабник, что он ни одной юбки не пропустит… Что он с презрением относится к слабому полу, без зазрения совести обманывая женщин на каждом шагу… Что превыше всего он ценит собственную свободу, поэтому никогда не женится, если только обстоятельства не вынудят его… Так вот, это все ложь, ложь!

Мишель внезапно осипшим голосом произнесла:

— Значит, он никогда не предлагал тебе выйти замуж?

Элеонор закрыла лицо руками.

— Предлагал… Но я отказалась!

— Как… отказалась? — Мишель потрясенно уставилась на сестру.

— Это произошло пару лет назад, — начала Элеонор свою горькую исповедь. — Дэмьен и я встречались уже довольно длительное время. И однажды он сделал мне предложение… Все было так романтично: свечи, шампанское, огромный букет роз… — Элеонор всхлипнула. — Но я по своей дурости отказалась… Я рассмеялась ему в лицо, заявив, что никак не думала, что он готов совершить такую глупость. Я еще много чего тогда плела. Про то, что вообще никогда не выйду замуж… Что считаю всех женатых людей дуралеями, которые сами сунули шею в петлю… Что брак мне представляется не иначе как нудное сосуществование двух людей, втайне мечтающих о том, чтобы никогда друг друга больше не видеть… Дэмьен выслушал всю эту чушь спокойно, даже бровью не повел. Холодно извинился, сказал, что совершил оплошность, и пообещал больше ее никогда не повторять.

Мишель с ужасом и недоверием смотрела на Элеонор.

— Как ты могла? Неужели ты ни капельки не любила Дэмьена?

— Любила… Но поняла это позже, когда вернулась домой. Вечером, готовясь лечь спать, я впервые осознала, как сильно люблю Дэмьена, и пришла в отчаяние от того, что совершила самую непоправимую ошибку в жизни, собственными руками оттолкнув от себя счастье. Я знала, что Дэмьен сдержит слово и больше никогда не заговорит о браке… И все же надеялась, миллионы раз представляя, как скажу ему «да». Не раз мне хотелось кинуться Дэмьену на шею и поведать, как сильно я его люблю, попросить прощения и сказать, что больше всего на свете хочу выйти за него замуж… Но нелепая гордость, вернее, жалкое себялюбие не давало мне сделать этот шаг. Я по-прежнему надеялась, что в один прекрасный день Дэмьен все же изменит своему слову и вновь предложит мне руку и сердце…

Теперь Мишель стало понятно и странное поведение Дэмьена, и предостережения сестры. И то, какую огромную ошибку совершила она сама, не поверив словам самого родного человека на свете.

— А тут появилась я, младшая сестричка, которая взяла и все испортила.

Элеонор со стыдом кивнула.

— Верно. Сначала я именно так и подумала. Во всех своих бедах я обвинила тебя… Убедила себя в том, что если бы не ты, то рано или поздно Дэмьен все равно стал бы моим мужем. Я дико злилась и ревновала. А когда узнала, что вы намерены пожениться, чуть с ума не сошла…

— Тогда-то ты и придумала всю эту историю? — спросила Мишель.

— Да… Я решила во что бы то ни стало помешать твоему браку…

— И тебе это едва не удалось, — закончила за сестру Мишель. — После твоего рассказа я хотела бежать без оглядки, и только мысль о том, что отец Дэмьена находился при смерти, уберегла меня от опрометчивого решения.

Элеонор еще ниже склонила голову.

— Это еще не все. Перед тем как позвонить тебе, я разговаривала по телефону с Дэмьеном. Я… я сказала ему, что ты решила выйти за него с горя… пытаясь тем самым отомстить Этьену, которого продолжаешь любить, несмотря ни на что.

Мишель изумленно вскинула глаза на сестру.

— Как ты могла решиться на такую подлость? Ты же ведь знала, что наша с Этьеном связь разорвана навсегда!

— Я знала… А Дэмьен — нет.

Так вот почему он не пришел ко мне той ночью, догадалась Мишель. Теперь все окончательно встало на свои места. Но как Дэмьен мог поверить в подобную нелепость?!

А как ты могла поверить в те бредни, которые рассказала тебе обезумевшая от ревности Элеонор? — ехидно спросил внутренний голос. Зная, что перебежала сестре дорогу, ты слепо поверила в ее великодушное прощение? Не стоит обвинять во всем Элеонор. Еще неизвестно, как бы ты повела себя на ее месте.

Виноваты только вы с Дэмьеном.

Виноваты в том, что так и не научились доверять друг другу.

Мишель с сочувствием посмотрела на сестру, села рядом и обняла ее за вздрагивающие от рыданий плечи.

— Не надо, дорогая, не плачь… Не стоит во всем винить себя.

Глаза Элеонор изумленно расширились.

— Так ты… прощаешь меня?

— Мне нечего тебя прощать, сестричка. Порой ревность толкает женщину на страшные поступки. Она действует в состоянии аффекта, — со смешком добавила Мишель, пытаясь подбодрить Элеонор, — а значит, несчастную оправдает даже самый строгий судья.

— Но ведь я разрушила ваш с Дэмьеном брак!

— Нет, не ты. Во всем случившемся виноваты только я и Дэмьен. Прожив вместе целый год, мы так и не научились доверять друг другу. Что ж, теперь ничего исправить нельзя.

С внезапно загоревшимся взором Элеонор схватила сестру за руку.

— Нет, можно! В свое время я упустила шанс стать счастливой единственно из-за того, что не смогла вовремя признать свои ошибки и покаяться в них. Если бы на следующий день после злополучного объяснения я повинилась бы перед Дэмьеном, умоляла бы простить мои жестокие слова, возможно, все сложилось бы иначе… Я не позволю тебе повторить ту же глупость!

Мишель растерянно развела руками.

— Но что мне делать?

— Возвращайся на Тенерифе и расскажи Дэмьену, что тебя ввели в заблуждение, что ты глубоко раскаиваешься в том, что не поверила его словам. А лучше сразу скажи, что ждешь ребенка. Уверена, ради того, чтобы у малыша была полноценная семья, твой муж согласится на все.

— Нет, — с внезапной твердостью произнесла Мишель, — я ни словом не заикнусь о беременности, пока окончательно не поверю в то, что Дэмьен простил меня. Уж лучше я буду одна растить сына или дочь, чем каждый день просыпаться и ложиться с мыслью о том, что мое присутствие терпят только ради ребенка.

Элеонор возразила:

— Постепенно твой муж забыл бы о прошлом и вы зажили бы счастливо.

Мишель покачала головой.

— Дэмьен не таков. Мне кажется, он способен простить все, даже измену, но только не недоверие.

— Пожалуй, ты права, — задумчиво согласилась Элеонор. — Так как же ты намерена поступить?

— Вернуться на Тенерифе и сказать о том, что была не права.

— А дальше?

Мишель пожала плечами.

— Если Дэмьен меня простит, я обрадую его известием о будущем ребенке. А если нет…

Об этом ей не хотелось даже думать.