Заказ

Глава четырнадцатая Память…

Светило холодное ноябрьское солнце… На площадке таможенного терминала в пограничном пункте Торфяное собралась весьма представительная компания. Полтора десятка мужчин, почти все в немалых чинах. Поодаль виднелся небольшой коневоз с финскими номерами. При нём, как на дежурстве, стоял крепкий сутуловатый старик.

Василий Никифорович Цыбуля, зябко поёживаясь, поправлял на шее пушистый мохеровый шарф. Тренера Петра Ивановича трудно было узнать в тяжёлом драповом пальто и шляпе…

Напротив стояли финны и несколько шведов. С нашей стороны – заместитель начальника Леноблгосплемобъединения, таможенники, пограничники. От Городской прокуратуры приехал Боря Смирнов… Из тёплой легковушки выбралась Любаша. Поправила вязаную шапочку с забавным помпоном и подошла:

– Ну что? Всё нету?

– Да видишь, задерживаются…

От группы иностранцев отделился солидный мужчина в мягкой куртке-дублёнке. Подойдя, через переводчика обратился к Василию Никифоровичу:

– Господа! Предлагаю начать пока протокольную часть… – Сделал маленькую паузу, озирая присутствующих – все ли согласны? – и продолжал: – Если нет возражений, давайте приступим, господа. Наша сторона к процедуре готова полностью!

Боря Смирнов обернулся к легковушке и кивнул головой. Из машины, поддёрнув шубку, выскочила девушка-переводчица. Мужчины расстегнули портфели и достали бумаги:

– Итак…

Из-за спин послышался сдержанный рокот мотора. Со стороны Выборга показался автомобиль с двухместным прицепом-коневозом.

Цыбуля облегчённо вздохнул: «Наконец-то…»

Любаша обрадованно замахала руками и побежала навстречу машине. Мужчины встали тесной кучкой, из папок одна за другой появлялись бумаги. Их крепко держали, чтобы не унёс ветер. Предъявляя и передавая бумаги, представители обстоятельно поясняли противоположной стороне значение каждого документа. Расписывались где надо. Русские и шведы были сосредоточенны. Финны – придирчивы.

Из вишнёвой «Нивы», притащившей коневоз, выбрались Аня и Панаморев.

– Ой, влетит нам, Антон… – поёжилась девушка. И оглянулась на коневоз: – Так куда ж тут быстрей…

Из прицепа послышался шумный вздох.

– Некуда, – усмехнулся Панама. – Не трясти же его, старенького. Рассыпется ещё, не приведи Бог…

Аня с Любашей заглянули в коневоз, проверили, всё ли в порядке. И почти бегом устремились к остальным:

– А и пусть ругают. Не страшно…

На самом деле они подоспели как раз вовремя. Их встретил деловитый голосок переводчицы:

– …И теперь, как мы видим, обе стороны готовы произвести обмен…

Важный финн вежливым кивком приветствовал новоприбывших.

– Давайте, господа, представим животных… Херра Сиптусталми! Прошу…

Бородатый старик, стоявший у финского коневоза, даже вздрогнул. Немного засуетившись, шаркающей походкой устремился открывать трап. Длинные узловатые руки тискали зачем-то снятую шапку…

Василий Никифорович поправил на голове кепочку, странно кашлянул в кулак и повернулся к Ане:

– Давай, милая, выводи…

Трапы двух коневозов опустились почти одновременно.

Из финского, весело отдробив по гулкому металлу крепкими копытами и дугой изогнув шею, выскочил молодой, полный жизни и эмоций гнедой жеребец. Оказавшись на земле, он замер, насторожив уши. Быстро кинул голову вправо, влево… Какое новое, интересное место! Сколько знакомых и незнакомых людей!.. Снова замер – и затем громко фыркнул: «А вот и я!»

Цыбуля неотрывно глядел на коня… Вдруг щека у него задёргалась, он отвернулся и украдкой смахнул что-то пальцем с лица.

Пётр Иванович уже стоял рядом с конём, деловито вглядываясь в его стати:

– Ну ожирел!.. Ну разъелся!.. На финских-то халявных харчах… Теперь будешь потеть, веса гонять… Ничего, в тренинг войдёшь, быстренько до кондиции доведём…

Глаза Петра Ивановича подозрительно блестели, но губы улыбались. Состояние коня действительно радовало. Тренер оглянулся на Цыбулю и кивнул. Тот кивнул в ответ…

Паффи выходил из коневоза медленно, с несуетным достоинством, присущим зрелому возрасту. Аккуратно переставлял ноги, осторожно осаживая назад по низкому трапу. Когда задние копыта оказались на земле, он развернулся… и сразу увидел другого коня. Паффи невольно насторожился. Перед ним стоял жеребец, которого он уже видел однажды! Тогда, в лесу, его точно так же вывели из машины… а затем вдруг пребольно и, главное, непонятно за что огрели уздечкой! Паффи нервно затанцевал и застыл. У лошадей память отличная. Они помнят всё.

Два жеребца внимательно, изучающе смотрели друг на друга. Паффи тянул шею, вбирая воздух ноздрями и силясь что-то понять. И наконец понял. Глядя на этого полного сил, темпераментного молодого красавца, он… видел себя самого. Да, себя. Только совсем юного. Он словно заглянул в зеркальную гладь озера… И вода исказила отражение. Лет на пятнадцать… Паффи тихонько заржал.

Молодость ответила громким заливистым воплем…

У всех, кто наблюдал в этот момент за конями, были очень серьёзные лица. А у старого финна почему-то дрожали руки…

Аня тихонько тронула Паффи за повод:

– Ну? Пошли, что ли…

– Господа! Представленные здесь лошади целиком подходят под взаимные описания, указанные в документах. Доказательства собственности признаются представителями обеих стран… Возражений нет?

Возражений не было.

– Признаёте ли вы в данных лошадях вашу собственность, господа?

Цыбуля посмотрел на Петра Ивановича. Тот ещё раз обошёл коня со всех сторон, тщательно осмотрел, затем ощупал ему ноги. Наконец, звонко хлопнув Заказа по шее, уверенно произнёс:

– Да! Конечно!

– А вы? Херра Сиптусталми?

Старик держал в руках повод Заказа, но не отрываясь смотрел на Паффи.

– Да… Да. Это мой Файерпафф Дрэгон…

– Прекрасно! В таком случае, господа, давайте поставим наши подписи и произведём обмен лошадьми…

И вот наконец все формальности были соблюдены.

Старый финн передал повод Петру Ивановичу, Аня повела Паффи навстречу хозяину. Тот принял коня… Анина рука неожиданно оказалась в его шершавой узловатой ладони, и старик сжал её – легонько, но очень по-мужски. Наклонился и шепнул что-то на своём языке… Аня, конечно, не поняла, но почему-то расчувствовалась – обняла финна за плечи, прижалась к нему… Какие слова, когда разговаривает душа? Старик гладил её по плечу, кивая седой головой… Повернулся и повёл Паффи к машине. Конь сначала шагал сзади, потом догнал его и пошёл рядом. А когда они остановились возле откинутого трапа, подтолкнул человека в плечо носом: «Ну здравствуй, хозяин». Финн обхватил его за морду, погладил по храпу…

Пётр Иванович тоже повел Заказа к коневозу. Но тот неожиданно остановился и, обернувшись к старому коню, громко, призывно заржал. Паффи немедля ответил.

– Слышь, спец конский, – ткнул локтем Панаму Боря Смирнов. – Это они что же? Прощаются?..

Анна подбежала к Петру Ивановичу и потянула у него из рук повод:

– Разрешите?..

– Веди, девонька…

Аня повела Заказа к машине. По дороге подхватила с земли прутик и, остановившись, молча протянула коню. Тот стоял и смотрел на неё. Думал о чём-то…

– На, Кузя. Держи…

Заказ никак не реагировал.

– Ты что? Забыл?

Заказ смотрел на девушку как будто с недоумением.

– Кузя, ты слышишь? На! Держи!

Конь не двигался.

– Кузя… а ведь Серёжки… нет больше…

Уткнулась лицом в его шею – и разрыдалась. Только пальцы в прядях чёрной гривы сжимались и гладили, гладили…

И вдруг Заказ резко повёл головой. Потянулся к прутику. Взял его зубами… и яростно, с какой-то даже злобой, хлестнул себя по груди…

Анна оторвалась от его шеи. По её щекам текли слёзы.

– Кузя… – еле выговорила она.

Сзади тихо подошёл Антон. Обнял её…

Конь постоял как будто в раздумье, потом скосил глаз на Аню и яростно топнул ногой по земле. Прутик он по-прежнему держал во рту.

У лошадей отличная память…

…И опять был август месяц. И над Сайском, как год назад, светило доброе южное солнце…

Голос информатора, усиленный многоваттной аппаратурой, плыл над трибунами и дорожками ипподрома.

– Третья скачка. Приз «Памяти жокея Сергея Путятина». Дистанция тысяча шестьсот метров. Скачка для лошадей четырёх лет. Участники приглашаются на парад представления…

– Ну что, девонька? Давай! – Пётр Иванович наклонился и подхватил Аню под колено. Без усилия подкинул в седло: – Всё знаешь, что делать?

Анна кивнула и начала вставлять ноги в короткие жокейские стремена.

– Ну и славненько. Ты, главное, ему не мешай. Он у нас сеньор самостоятельный… Со старта поаккуратней – приём у него бешеный, помнишь? Ну и во второй четверти не зевай…

Анна привстала над седлом, покрутилась вправо и влево – проверила, всё ли удобно. Присела и подобрала повод.

Пётр Иванович, всё это время державший коня под уздцы, вопросительно посмотрел на неё.

– Пускайте… – подала команду Анна.

Тренер отпустил повод, отходя на пару шагов в сторону.

– Ну, девонька, с Богом! – И слегка мазнул коня ладонью по морде: «Смотри у меня, не дури…»

Анна тронула жеребца и шагом поехала на выход из паддока.

Перед самым выходом на дорожку стояли Антон и Любаша. «Годик», когда-то оптимистично обещанный докторами, давно истёк, но хуже чувствовать себя Люба не стала. Может, солнце южное помогло, фрукты-овощи… а может, что-то другое…

– Анька, ну как ты? – разволновалась Любаша. – Давай! – Она погрозила кому-то кулачком. – Покажи им! И ты, Кузя!.. Тебя тоже касается!

Конь покосился на неё агатовым глазом.

Антон улыбался. Шагнул к Анне, двинулся рядом, положил руку ей на колено.

– Как ты?

– Да вроде в порядке… Волнуюсь только… Соревнования, это совсем другое…

Ворота на дорожку были уже рядом.

– А Пётр Иванович говорит, у вас с Серёжкой манера езды очень похожая. Ну – ни пуха!..

– К чёрту!

Аня ещё подобрала повод и машинально тронула коня хлыстиком. Заказ недоумённо оглянулся на неё – и чуть-чуть прибавил шагу.

– Под номером первым скачет Исток, зерносовхоз «Свобода», жокей первой категории Анисимов, камзол…

На трибунах, как всегда перед скачкой, стоял негромкий гул голосов. Очкастый пенсионер-завсегдатай тоже сидел на скамье и сосредоточенно чиркал в программке. Оторвав взгляд от своих записей, он глянул на дорожку, на проходящих мимо лошадей… пожал плечами, с сомнением покачал головой… затем вдруг махнул рукой и поспешил к кассам.

– Вторым стартует Аметист, конезавод имени Первой конной Армии…

Заказ шёл по дорожке, ни дать ни взять отрешившись от всего окружающего. Шёл, не обращая внимания на других лошадей – «козлящих» и прыгающих, психующих и волнующихся. И уж подавно не смотрел на людей, свистящих и галдящих с трибуны… Ане даже показалось, что и на неё он особого внимания не обращал. Он просто шёл. Деловито, сосредоточенно, погружённый в свои, ему одному ведомые, лошадиные мысли…

«Чужой он какой-то… Замкнутый… В порядке ли?»

Аня наклонилась с седла и бегло осмотрела лошадь. Вроде всё путём… На всякий случай похлопала Заказа по шее.

Конь мотнул головой: «Отстань…»

Анна забеспокоилась.

– Под пятым номером сегодня стартует Алтай, конный завод «Восход», под управлением мастера-жокея Харитонова, камзол и нашлемник – жёлтые…

На трибунах раздались аплодисменты. Алтай скакал в этом году уже четыре раза. И все четыре раза был первым. Харитонов уверенно помахал зрителям. В ответ послышался выкрик:

– Давай, Андрюша! Размажь их всех со старта!

На реплику кричавшего кто-то ответил лихим разбойничьим свистом. Затем послышался возглас:

– Не слушай его! Финишем езжай…

Харитонов улыбался. Бесплатные советы с трибун – дело, конечно, хорошее. Но скакать-то ему, а уж они-то с Алтаем давно решили, как ехать…

– Под номером шестым, – продолжал представление судья, – скачет питомец зерносовхоза «Свобода» жеребец Заказ. В прошлом году под седлом жокея международной категории Сергея Путятина он стал победителем Дерби. Сегодня на нём едет мастер спорта Анна Смолина…

На трибунах кто-то одиноко свистнул. Но свист тут же оборвался – свистевшего одёрнули соседи. На трибунах стало очень тихо. Зрители молча провожали глазами коня и сидящую на нём загорелую девушку…

Аня так и не подняла глаз на трибуну… Заказ почувствовал через повод, что руки у всадницы сделались вдруг какими-то ватными. Конь резко вытянул шею и дёрнул поводья. И тут же, опустив голову, выдал небольшую, мягкую горку. Взлетев вместе с лошадиной спиной вверх где-то на метр, Анна рефлекторно подхватила повод и сразу забыла обо всём внешнем. Вновь не существовало ничего, кроме коня и дорожки… Она легко наклонилась вперёд, похлопала Заказа по шее – и вместо того чтобы рассердиться на него за горку, тихо произнесла:

– Спасибо, Кузьма.

Конь скосил на неё взгляд: «Неча дурака-то валять!» – и, как прежде, зашагал сосредоточенно и уверенно.

Аня всё же скользнула глазами по толпе… Некоторые улыбались ей. Другие смотрели серьёзно. Кто-то махал рукой…

У неё сразу стало очень спокойно на сердце.

Возле самой ограды, отделяющей трибуны от дорожки, стоял пожилой дядька в очках. Он пристально, не отрываясь смотрел на девушку-жокея. Когда она проезжала мимо, мужчина решительно поправил на носу очки, вскинул перед лицом руки, сжатые в знак дружеской солидарности, и негромко сказал:

– А ну, милая, выдай-ка, как Серёга на нём в прошлом году…

Аня не ответила. Только улыбнулась, слегка кивнув головой. Пожилой пенсионер засветился, заволновался, раскрыл на нужной страничке изрядно скомканную программку, в очередной раз поправил очки и суетливо принялся чиркать. Засохшая ручка писать никак не хотела. Он послюнил её, поелозил жёстким шариком по ладони… и наконец нацарапал против клички «Заказ» в третьей скачке плохо прописавшиеся «10 р»…

В стартовый бокс Заказа, как обычно, помогал заводить Пётр Иванович. Он подошёл с бровки навстречу Анне и взял коня за повод.

– Ну как вы с ним? – пристально вглядываясь в девушку, спросил тренер.

– Ой, Пётр Иванович… – жалобно выговорила она. – Волнуюсь – страх…

– Ничего, девонька. Всё в жизни первый раз когда-нибудь происходит… А с Кузей у тебя получится. Я уверен. Ты, главное, ему не мешай… Ну, пошли…

И повёл коня к раскрытым створкам боксов стартовой машины, выползшей на дорожку, словно страшный доисторический динозавр…

…Алтай зашел в бокс спокойно, зато потом чуть не вывалился оттуда обратно, без предупреждения осадив назад от заводившего его конюха. Спасибо помощникам – вовремя подоспели, изо всех сил налегли плечами на задние створки, кое-как затолкали расхулиганившегося жеребца внутрь. Наконец щёлкнул затвор, и Алтай, поплясав ещё немного, смирился. Заказ покосился на соседа и вошел внутрь не сопротивляясь и не безобразничая. Створки бокса захлопнулись позади.

– Ну, с Богом, ребята! – напоследок ещё раз крикнул им тренер. Повернулся и быстро пошел с дорожки…

Анна поправила ремешок шлема и опустила на глаза очки.

Гнедой жеребец под ней застыл как изваяние…

Девушка разобрала повод, взяла его покороче, наклонилась и похлопала коня по шее:

– Просыпайся, Кузя!

Заказ недовольно мотнул головой: «Отстань!»

– Товсь!!! – неожиданно прозвучало откуда-то слева.

Анна замерла, как можно плотнее вжавшись в крошечное седло – сколько ни тренировалась, а толком пока ещё к нему не привыкла. Сердце готово было выскочить из груди. Шёлк камзола моментально прилип к промокшей спине…

Заказ – упругий комок напряжённых мышц – замер, чуть присев на задних ногах. Его лоб почти упирался в створки, готовые вот-вот раскрыться…

Рука стартёра медленно легла на рычаг пуска…

– Кузя, миленький, родненький… только не подведи…

…И тотчас какая-то неведомая сила бросила Аню вперёд! Дорожка стремительно понеслась под ноги лошади! В одно мгновение всё замелькало вокруг, слилось по бокам в неровные линии и исчезло из поля зрения. Перед глазами девушки осталась только голова жеребца, его напряжённо поставленные уши – и стремительно приближающийся поворот. Анна быстро и плавно встала на стременах, летя вместе с конём… Впереди не было никого.

Она оглянулась…

Слева – в полутора метрах – мощно нёсся Алтай. Чуть дальше, по первой дорожке, с каждым темпом набирая скорость, скакал Аметист…

– Дан старт третьей скачке на приз «Памяти жокея Сергея Путятина», – услышала она краем уха. – Со старта скачку повёл Заказ…

– Ну, малыш… давай… – беззвучно прошептали её губы. Руки покрепче сжали повод и решительно бросили коня на бровку…