Замуж за коня

Глава 12. Допрос

Два стражника скучали на посту. Яркий свет фонарей позволил издали заметить их и справиться с поднявшимся волнением: людей сложнее будет провести, чем какую-то собачонку.

– Добрый вечер, – с улыбкой обратилась я к стражникам.

– Добрый вечер, – без энтузиазма отозвались они, не сдвинувшись со своих мест и не добавив ни одного вопроса: кто такая, куда идёшь, что несёшь?

Я приблизилась к арке, по бокам которой стояли мужчины в дворцовой форме с алебардами, и замерла, заинтересовавшись узором над самым выходом: два крупных камня, инкрустированные в искусную лепнину, блестели в свете фонарей. Такого в Остловке я не видела, только слышала о подобной красоте.

– Чего встала? Иди давай! – бросил один из охранников, я и пошла, покосившись на людей. Никакого уважение к женщинам.

Заметила, как над головой разгорелся один из камней сочным зелёным светом. Подумала, что это хорошо, раз стражники не зачесались, сделала следующий шаг, поправив сползший с плеча мешок, и потянулась к толстому кольцу, висящему на двери в воротах.

Внезапная боль прошила всё тело. Перед глазами встала красная пелена. Мешок выскользнул из ослабевших рук, огласив округу звоном монет. Я медленно сползла на землю, подперев дверь собственным телом.

– Кто такая? И откуда несёшь золото? – подлетели ко мне стражники, запугивая острозаточенными алебардами.

– Я прыл-лаш-ш… – язык не слушался, как и ноги.

Стражники переглянулись. Один из них прислонил алебарду к стене, подобрал мешок с монетами и, схватив за руку, одним рывком поставил меня на ноги.

– Оф-та-ложней, – возмутилась я, привалившись к крепкой груди стражника.

– Это ты начальнику стражи будешь рассказывать, он отлично разбирает речь поражённых защитным заклинанием. Или ты думала, что оно работает только на вход? – издевался стражник, встряхнув меня словно мешок с костями, и поволок прочь от ворот.

– Нисё я не ду-ала… А-а-а… …ойно, – едва ворочала языком, который, кажется, опух и стал в два, а то и в три раза больше, мешая говорить и даже дышать.

Стражник потащил меня в сторону дворца. Позабыв обо всём, я во все глаза разглядывала подсвеченное фонарями массивное и внушительное здание. Я не раз видела его изображение на картинах, в книгах и газетах, но в живую – это было совершенно другое дело. Мы приближались к одной из полукруглых галерей, которая отходила от главного корпуса. Над крышей виднелась вершина одной из центральных башен, подсвеченная мягким светом луны. Мужчина затащил меня через неприметную дверь в полуподвальный этаж дворца, не позволив разглядеть парадный вход с белоснежными статуями и лепниной, изображающими волшебных существ нашего мира. Мы прошли по узкому коридору. Выбрав нужную дверь, стражник открыл её и провёл меня в комнату, бедно обставленную мебелью.

– Сиди здесь, – приказал он, пихнув в сторону массивного деревянного стула.

– Нифафофо уфавения, – пропыхтела я, стараясь устроиться как можно удобнее в неудобном кресле. Руки дрожали от напряжения. Заклинание, которое ударило меня при попытке выйти за ворота, будто выкачало все силы. Голова стала непомерно тяжелой, поэтому до возвращения стражника я сидела, завалившись на один бок и уронив голову на грудь.

Мужчина встал передо мной и деланно откашлялся, будто это могло снять с меня парализующее заклинание.

– Будьте здоровы, – пробурчала я под нос и встрепенулась, сев прямо. – Я могу говорить и управлять телом! – обрадовалась возвращению контроля и подняла взгляд на молчавшего мужчину, встретившись с жёстким взглядом.

Этого человека я видела впервые, но точно знала, что он не стражник и не начальник, потому как был одет очень неопрятно, словно его выдернули из постели, вынудив собираться впопыхах. Рыжие волосы непослушными кудрями топорщились во все стороны, напоминая потревоженное гнездо змей – возьмут и укусят того, кто рискнёт их пригладить.

Я пробежалась взглядом по серым пошарпанным стенам, подмечая пугающие детали, и вскочила на ноги.

– Добрый вечер, сэр… – сделала паузу, ожидая, что мужчина представится. Но тот лишь поджал губы. – Случилось недоразумение, которое можно разрешить за простым разговором, – продолжила я, покосившись на свой стул и увидела свисавшие с него толстые кожаные ремни. Они здесь были явно не ради красоты.

– Присаживайтесь, – приказным тоном предложил мужчина, прищурив глаза, словно предупреждая, чтобы я не смела перечить.

– Это же пыточный стул, – неуверенно произнесла я. – Я, пожалуй, постою. К тому же мне не комфортно сидеть, пока вы стоите, – и мысленно добавила «над душой».

Незнакомец не растерялся: взяв табурет, сиротливо стоявший у стены, на которой были развешены ножи и топоры разных форм и размеров, поставил его напротив трона мученика и присел, жестом и взглядом повторив свою просьбу.

– В таком случае сложно отказать, – нервно хихикнула я, опустившись на самый краешек массивного кресла. – Но это всё, – махнула рукой в сторону инструментов, – ни к чему. Мне скрывать нечего.

– Даже замужество? – поинтересовался мужчина, а я накрыла левой рукой свадебную метку на правой ладони.

– Не вижу причины скрывать его, – отмахнулась я, вздёрнув подбородок. – Это совершенно обычное дело в жизни каждой женщины.

– Даже когда муж – конь? – уточнил незнакомец, изогнув бровь.

– А… – не нашла, что сказать, мысли загоношили в голове, предлагая все возможные и невозможные объяснения. – Откуда вы знаете?

– Марсель сам мне рассказал.

– Так вы… тот самый министр, на которого он работает?

Мужчина молчаливо качнул головой, будто стесняясь признать верность моей догадки, но не отрицая её вовсе.

– Что вы делали у ворот с краденным золотом? – задал он вопрос. – Хотели сбежать от мужа, прихватив его деньги?

– Нет! – выпалила во вспышке негодования. – Как вы вообще могли такое предположить? Во-первых, я убегала не от мужа, а всего лишь от неудобств. А во-вторых, как можно украсть собственное приданое, которое должно тратиться на меня?

– Марсель позволил вам взять деньги и покинуть пределы дворца? – наседал министр земледелия, на котором пахать и пахать надо с таким крепким телосложением, а не коней посылать выполнять свою работу.

Я многозначительно хмыкнула. Не его дело, что мне позволяет мой муж, а что запрещает.

– Если вы не расскажете, почему пытались выбраться в город без должного разрешения на вынос денег, я буду вынужден послать за Марселем, чтобы он помог разобраться в случившемся.

Я напряглась.

– Если я расскажу, это останется между нами?

– Сохраню в секрете, если предоставленная вами информация не задевает интересы и безопасность короны.

– Ну разумеется, – хмыкнула я, позабыв, что всё крутиться вокруг одной персоны – нашего драгоценного короля. – Подскажите, Марсель вам всё рассказал? О нас? О… – Я продемонстрировала свадебную метку.

– Всё. До момента, когда он покинул свой дом…

– Конюшню?

– Да, конюшню, попросив вас подождать его возвращения.

– А-а-а! Так вот что это было?! – не удержалась от саркастической вставки.

– Он мне соврал? – удивился министр.

– Нет. Что вы, – усмехнулась я. – Он описал вам ситуацию в соответствии со своим видением, опустив моё недовольство относительно неподобающих условий для жизни молодой семьи с нестандартным партнёром.

– Вы о коне? Вышли за него замуж и теперь не хотите с ним жить вместе?

– Дело не в том, с кем я хочу или не хочу жить, а в месте, в котором нам предстоит жить. Конюшня не подходит для молодой женщины, привыкшей к человеческим условиям.

– Не могу не согласиться с вами. Жить в конюшне – допустимо для слуг, и то мужского пола, – поддержал меня министр, став чуточку привлекательнее в моих глазах, хотя и так в красоте ему было не занимать – он мог потягаться со статуями богов в чёткости скул и подбородка. – Именно поэтому первое, что я услышал от Марселя, когда он пришёл ко мне час назад, была просьба, чтобы во дворце выделили комнату для его супруги.

– Неужели? – удивилась я, прикидывая в голове время, которое потратила на плутание по саду. Где-то полчаса, наверное. Выходит, в конюшне я просидела примерно столько же, накрутив себя до отчаянного и необдуманного поступка. Хотя, если бы не магическая защита, то ушла бы я тихо в город. В следующий раз, если решу выбраться с территории дворца, пойду налегке. Или разузнаю, что за магия такая, и подготовлюсь к выходу должным образом. Как раз вижу одного подходящего для помощи мужчину.

– Сам удивился, когда услышал. И ещё больше удивился, когда выслушал его рассказ, – сказал министр.

– И что вы решили? Обсудить этот вопрос с королём? – предположила я и попала в цель:

– Разумеется. Король должен был узнать о бракосочетание не сочетаемых существ. Надеюсь, моя формулировка вас не оскорбила?

– Нет, что вы.

– Марсель отправился к себе, чтобы лично передать вам решение его величества, а в это время я узнал, что какая-то подозрительная девица пыталась вытащить мешок золота из дворца. Хорошо, что любопытство взяло верх, и я оказался здесь вместо начальника стражи, который не отнёсся бы к вам с должным пониманием, потому что не в курсе деталей вашего появления на территории дворца и последующего бегства, как вы сказали, с приданым.

– Это и есть моё приданое, – оскорбилась я, – и я взяла всего одну треть или меньше. Целый мешок слишком тяжёл для девушки.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся министр. – Но это кража, раз супруг не дал вам письменное добро, запротоколированное у придворного казначея.

– Слишком много мороки, чтобы свободно распоряжаться своим золотом.

– Таковы правила. В противном случае вы рискуете на личном опыте узнать, насколько хорошо работает магическая защита периметра.

– Просто отлично работает, в отличие от стражников: спят на посту стоя, словно лошади, и очень бестактно относятся к девушкам, – пожаловалась я.

– Вежливое обращение с ворами не входит в их обязанности.

– Я не вор!

– Они об этом не знали, как и магическая защита, остановившая вас от свершения самой глупой ошибки в своей жизни. После замужества на коне, конечно же.

Я растянула губы в улыбке, жалея, что не могу ответить мужчине должным образом, чтобы реабилитировать задетую гордость.

– Так что решил король? – спросила я, закрывая тему с воровством у самой себя же.

– Его величество приказывает держать в тайне ваш брак с Марселем. Вам будут выделены покои в королевском крыле. Въехать можете уже сегодня. Завтра специально для вас из города вызовут модистку, которая обеспечит нарядами и перчатками на все случаи жизни. Также к вам приставят личную охрану и помощницу.

– Звучит здорово, – воодушевилась я.

– Это не всё, – охладил министр мой энтузиазм холодным тоном. – Вам запрещается посещать дом Марселя, его конюшню, и при любой возможности видеться и пересекаться с супругом, чтобы не вызвать ненужных подозрений и слухов. Послезавтра на чаепитие вы будете представлены придворным дамам, проживающим во дворце, чтобы в дальнейшем коротать с ними время до окончательного решения его величества. Вам надлежит носить перчатки каждый день и ночь, а представляться исключительно как леди Глория Миллер.

– Для всех я буду незамужней? – уточнила, ошеломлённая услышанным.

– Именно так. Если у вас нет никаких вопросов, я покину вас на некоторое время, чтобы привести ваших слуг, – сказал мужчина, поднявшись со стула. Я встала следом за ним.

– В общем-то нет. В голову ничего не приходит… Мне обязательно ждать вас здесь? – спросила, боязливо покосившись на стену с оружием.

– Да, мне нужно убедиться, что ваше свадебное тату не попадёт на глаза кого-либо из придворных. Слугам доверять можно, но я рекомендую прикрывать тату ладонью. Не стоит подвергать их лишней опасности. Чем меньше они знают, тем проще им будет удержаться на своих позициях во дворце. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили чай и угощения, пока утрясаются все организационные моменты, – сказал он, потянув руку ко мне. Я отшатнулась, испугавшись, и зажмурилась. Ловкие пальцы коснулись моих уложенных волос, побеспокоив крепко закреплённую шпильками шляпку и взволновав моё сердце.

Что происходит? На вид приличный мужчина, а уже домогается формально замужней женщины? Прав был отец, при дворе одних негодяев держат!

– Не трогайте здесь ничего, – произнёс министр, убрав руку. – Держите, – добавил он, когда я открыла глаза и увидела монету в его пальцах.

– Ох, ну надо же, вы – настоящий волшебник! – воскликнула, покраснев до кончиков ушей, про себя радуясь тому, что сдержала первый порыв ударить обнаглевшего мужчину по руке и бросить в лицо обвинение в неподобающем поведении.

– У вас там ещё, – холодно подметил он. – Рекомендую вернуть в мешок, – и указал, где тот лежал. – Ваше приданое будет передано в сокровищницу на хранение. Казначей предоставит сохранную расписку. Если вам вдруг понадобятся эти средства, сообщите мне. Или помощнику короля. Во время проживания во дворце все ваши траты на гардероб и питание лягут на корону, поэтому ни к чему держать такое богатство в своей спальне.

– Благодарю за заботу. Приятно знать, что во дворце есть разумные и воспитанные люди, – сдержанным тоном ответила я, принимая условия проживания в золотой клетке.

Министр откланялся и ушёл, оставив меня одну в пыточной. Вернулся он быстро (я толком не успела насладиться чаем) и в сопровождении животных: уже знакомого бульдога, к этому моменту разжившегося штанами с рубашкой, и пушистой, белоснежной кошки в пышном белом платьице, из-за которого передние лапки едва угадывались в фатиновой дымке.

– Знакомьтесь, – заговорил министр, указав на бульдога, – это ваш личный охранник, сэр Дизель, а это леди Хлоя – ваша помощница, по любому вопросу обращайтесь к ним, если поблизости нет людей-слуг. С этого момента, – обратился он к кошке с собакой, – вы служите леди Глории Миллер.

– Гло-о-о-рия?! – взвизгнул бульдог.

– Кхе-кхе, – нарочито откашливалась я.

– Что-то не так? – заподозрил неладное министр.

– Такое красивое имя! – добавил Дизель. – Рад буду служить вам, леди Миллер.

– Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени.

– Фу, – подала голос кошка, – леди Простачка. И ради этого вы прервали мой сон?

– Как ты смеешь так говорить о своей хозяйке в её присутствии! – набросился на Хлою пёс.

– Цыц! – рявкнул мужчина. Я вытянулась по струнке от неожиданности, бульдог присел, а кошка зевнула. – Сопроводите леди Глорию до королевского крыла, там вас встретит старший дворецкий и покажет её покои.

– Благодарю за заботу, сэр… Лэндерман, – сказала я министру, за время отсутствия которого смогла вспомнить его фамилию, и слегка склонила в почтении голову. Если расскажу отцу о том, что его самый нелюбимый министр такой душка, то он мне не поверит. Для него этот человек – порождение бездны, не достойный находиться среди людей, так как ему важно личное благополучие и удобство. А на деле оказалось, что это не так.

– Рад услужить, леди Глория, – ответил мне мужчина, явив лёгкую улыбку. – Если что понадобиться, сообщите через слуг, – добавил он, махнув на застывших в недоумении животных. – И, пожалуйста, больше не совершайте безумств, – попросил он.

– Постараюсь, но ничего не обещаю, – произнесла я, заставив министра улыбнуться.

Он пригласил меня на выход, открыв дверь. Я свела лопатки и двинулась вперёд небольшими шажками.

Дзинь!

Я замерла, округлив глаза, и метнула взгляд в министра.

– Кажется, я просил довериться королевской сокровищнице, – пристыдил он.

– Без единой монетки за пазухой очень тревожно, – картинно посетовала я, потупив взгляд, и присела, чтобы подобрать проскользившую под ослабшим корсетом монетку.

Мужчина протянул ладонь, я с нескрываемым недовольством отдала монету ему и вышла в коридор.

«Дзинь!» – разлетелось во все стороны и повторилось: «Дзинь! Дзинь!»

– Многовато монет надо, чтобы успокоить ваше волнение, – прокомментировал министр земледелия, нагнав меня. – Может, вы избавите нас от оглушительного звона монет и отдадите мне всё сразу?

Я собрала все монетки и передала их мужчине под косые взгляды стражников.

– Это всё? – уточнил он.

Я отвернулась от всех присутствующих мужчин и, оттянув верх лифа, заглянула под платье.

– Да… Да… А нет. – Достала прилипшую к коже монетку и протянула её министру, смутившись в последний момент.

– Всё?

Я кивнула, а сказала: «Нет».

Брови министра взлетели вверх – умею я шокировать мужчин.

Порывшись в карманах, вынула горстку монет.

– Хорошо, – довольно выдал министр, когда я сбросила в его широкие ладони всё золото. – Я отнесу их в сокровищницу, завтра вам передадут расписку, чтобы не беспокоить сегодня. Отдыхайте, вы, наверное, устали с дороги.

Пожелав друг другу «доброй ночи», мы наконец разошлись.